Case-law Of The European Court Of Human Rights On Freedom Of Religion And Belief

Славянский правовой центр

Р. В. Маранов Практика Европейского суда по правам человека по делам о свободе совести

Case-law of the European Court of Human Rights on Freedom of Religion and Belief

Практическое руководство

Славянский правовой центр

Р. В. Маранов

Практика Европейского суда по правам человека по делам о свободе совести

R. V. Мaranov

Case-law of the European Court of Human Rights on Freedom of Religion and Belief

Практическое руководство

Москва Славянский правовой центр 2009

УДК 341.645 ББК 342.731:341.98.018 М25

Книга издана при финансовой поддержке МИД Великобритании (Программа малых грантов)

Переводчики: Кристинэ Срабиорян, Ирина Тишкина, Татьяна Томаева, Евгений Ким, Джонатан Олсен (Jonathan Olsen). Дизайн, верстка: Сергей Попов. Хотелось бы выразить благодарность Марино Ауффанту (Marino Aufant) за содействие в переговорах с Советом Европы, Никите Иванову и Виктории Масловой за советы относительно формата книги, Фуркату Тишаеву за помощь в составлении «картотеки», Саманте Найтс (Samantha Knights) и Билу Баурингу (Bill Bowring) за консультации по вопросам практики ЕСПЧ, Роману Лункину за консультации по вопросам религиозных деноминаций России, а также Владимиру Ряховскому, Анатолию Пчелинцеву, Стасу Кулову, Анне Беликовой и Елене Агранат.

Маранов Р. В. М25

Практика Европейского суда по правам человека по делам о свободе совести. —  М.: НП «Славянский правовой центр», 2009. — 384 с.

Данная книга представляет собой первый в России билингвистический сборник решений Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ) по делам о свободе совести. В руководство включено 39 решений и постановлений ЕСПЧ, кроме того содержится краткое описание 75 дел, касающихся свободы совести. Большинство решений публикуются на русском языке впервые. В данное издание также вошла книга Джима Мэрдока «Свобода совести, мысли и религии», изданная Советом Европы в рамках серии «Human rights handbooks». Для адвокатов и юристов, практикующих в области международной защиты прав человека и всех тех, кто хотел бы улучшить свой юридический английский язык.

©  Р. В. Маранов, 2009

I

введение

3

В

Введение

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

Вступление Данная книга представляет собой первый в  России билингвистический сборник решений Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ). Как известно, не существует официальных переводов текстов решений ЕСПЧ на русский язык. Это связано в том числе и с тем, что официальными языками Конвенции и ЕСПЧ являются только английский и французский. Поэтому можно вести речь только об аутентичном переводе текстов с одного из официальных языков на русский. Но даже эта работа в России пока что не нашла должного внимания со стороны российских властей. И если решения по делам против России более-менее системно переводятся на русский язык, то решения в отношении других стран-участниц Конвенции переводятся только выборочно. Также без внимания оставлен большой пласт решений, вынесенных в 70–90‑х годах дореформенным Судом и Комиссией. Главная цель данного издания — создать удобный поисковый аппарат по судебной практике ЕСПЧ по Статье 9 Конвенции. В данном руководстве содержится описание 75 дел, включая тексты 39 решений по делам, которые были рассмотрены бывшей Комиссией по правам человека и ЕСПЧ за 50 лет существования данных институтов международной защиты прав человека, касающееся свободы совести. Поскольку Статья 9 тесно связана со Статьями 10 и 11 Конвенции, в книге приведены и решения по Статьям 10 и 11, которые имели большое влияние на формирование прецедентного права по делам о свободе совести. Мы не предполагаем, что у читателя (адвоката, юриста) будет достаточно времени, чтобы читать данную книгу от корки до корки (или даже это вступление). Мы исходим из обратного. При современных темпах жизни и невероятно возросшем количестве судебных прецедентов ЕСПЧ, главной задачей становится именно эффективный и быстрый поиск нужного судебного решения. Это руководство построено таким образом, что из всего количества размещенных в нем решений, в определенный момент времени может понадобиться только одно конкретное дело, которое можно найти здесь максимально быстро. Сразу стоит оговориться, что, конечно, никакой сборник судебной практики ЕСПЧ не может заменить так называемый HUDOC, электронную базу, в которой находятся все решения и постановления ЕСПЧ. База доступна по адресу http://cmiskp.echr.coe.int. Однако, HUDOC незаменим, когда уже известно, какое конкретно решение или постановление нужно искать, когда известно название дела или его номер. Конечно, поиск дела возможен и по номеру статьи Конвенции и по ключевым словам. Но, как правило, результат поиска содержит очень много решений, подпадающих под заданные параметры, и приходится в ручном режиме просматривать всю выборку. Если же нужно просто ознакомиться с судебной практикой по конкретной тематике, которая интересует адвоката, например, в связи с определением перспектив подачи жалобы (в нашем случае по Статье 9), то в таком случае, более удобным будет именно наше руководство. Есть и другой довод в пользу именно билингвистического варианта публикации решений ЕСПЧ. Поскольку решения публикуются на английском языке (меньшая часть — на французском), то при переводе на русский язык возникают сложности, связанные, во‑первых, со спецификой английского языка как такового, а во‑вторых, со специфической терминологией, которая может переводиться на русский язык в нескольких вариантах, так как аналогичного понятия в российской теории права пока не выработано. Приведем два примера. В практике ЕСПЧ активно используется уже устоявшееся выражение «pressing social needs». Это один из критериев определения соразмерности действий государства при вмешательстве в права, гарантированные Конвенцией. На  русский язык этот термин можно перевести как «насущные общественные потребности», «острая общественная необходимость», «неотложные нужды общества» и т. д. Поскольку в российской юриспруденции нет устоявшегося термина, который бы соответствовал этому выражению, то все зависит в конечном итоге от переводчика, который может «от себя» наделить этот термин едва уловимыми нюансами, более или менее точно передав смысл выражения. Второй пример, английское слово «broadmindedness». Оно тоже достаточно часто встречается в решениях ЕСПЧ как критерий, который используется при оценке действий властей. На русский язык его невозможно перевести одним словом, т. е. аналога не существует. Его конечно можно перевести как «либеральность взглядов», «широта ума», «открытость для восприятия» и т. д. И опять мы попадаем в ситуацию, когда примерный смысл передается, но какого-то одного общепризнанного термина нет. Приведенные выше примеры иллюстрируют, что при чтении текстов решений ЕСПЧ на русском языке  (учитывая, что их переводят совершенно разные переводчики и  нет какого-либо единого редакционного центра или эталонного переводческого стандарта), возникает вопрос, какое именно слово или фразу употребил ЕСПЧ в оригинальном тексте решения. Особенно это важно, когда необходимо

4

Руководство состоит из нескольких самостоятельных частей, работать с которыми можно как вместе, так и по отдельности. Оно включает «перечень дел» в виде алфавитного списка решений (отдельно названия по-английски и по-русски), а также тематический перечень по отдельным аспектам применения Статьи 9. Он позволяет более быстро сориентироваться не только внутри данной книги, но и дает направление для дальнейшего поиска нужного решения ЕСПЧ. При этом, следует отметить, что некоторые дела отнесены сразу к нескольким категориям, поэтому могут неоднократно встречаться в разных разделах. Особо выделены дела, затрагивающие некоторые религиозные конфессии, такие как «Свидетели Иеговы», «Церковь Саентологии», дела, касающиеся мусульман и т. д. Неоспоримо, что поиск дел удобней вести по имени (названию) заявителя. Следует отметить, что, перевод названий некоторых дел на  русский язык может иметь несколько вариантов. Иногда это осложняет и сам поиск дела. Так, например, дело Thlimmenos v Greece (жалоба № 34369/97) в некоторых изданиях переводиться как Флимменос против Греции, а в других — как Тлимменос против Греции. Отдельную сложность представляет дословный перевод некоторых финских фамилий и названий и  их воспроизведение на  русском языке. Например, дело Kustannus oy  Vapaa Ajattelija ab, Vapaa-Ajattelluain Liitto Fritankarnas Forbund and Kimmo Sundstrom v. Finland (жалоба № 20471/92) в английском варианте звучит как «Publishing Company Freethinker Ltd.» (Издательский дом свободных мыслителей). Ради справедливости признаем, что таких «сложных» названий дел не так много. Однако есть еще одна категория дел, названия которых могут звучать по-разному, как в  английском варианте, так и в русском варианте. Это связано в первую очередь с тем, что иногда официальное название дела содержит помимо фамилии еще и имя заявителя, но в последствии имя опускается и используется только фамилия. Например, дело Omkarananda and the Divine light zentrum v Switzerland (жалоба № 8118/77)

5

Введение Перечень дел Монография Картотека

Руководство к руководству

Решения суда

ссылаться на  решения ЕСПЧ для составления жалобы в  Страсбург.  В  итоге, чтобы удостовериться в точности формулировки приходится обращаться именно к оригиналу решения на английском языке, для чего искать текст на сайте ЕСПЧ. То есть, в итоге, время поиска увеличивается. Кроме того, мы уверены, что хотя и допускается подача жалоб в ЕСПЧ на русском языке, нужно стремиться к  тому, чтобы с  самого начала судопроизводство велось на  одном из  официальных языков — английском. Даже если жалоба составляется на русском языке, цитирование решений ЕСПЧ, приведенных в обоснование жалобы, должно быть всегда на языке оригинала (английском либо французском), чтобы облегчить рассмотрение жалобы сотрудниками секретариата ЕСПЧ. Приведем еще один аргумент. Если юрист знает практику ЕСПЧ исключительно в русском варианте, то может возникнуть проблема. «Обратный перевод» с русского на английский становится весьма затруднительным и приводит к совершенно другому тексту. Знание только русского текста решений ЕСПЧ практически полностью перекрывает доступ ко всему остальному богатому наследию ЕСПЧ, существующему на английском языке. Многочисленные ссылки Суда на свою предыдущую практику, поиск информации по каким-либо ключевым словам — все это становится недоступным, если иметь дело только с русскими текстами решений ЕСПЧ. Такая же ситуация возникает в тех случаях, когда Суд толкует отличие одного английского слова от другого, которые по-русски звучат почти одинаково, если вообще не являются синонимами. И уж совсем невозможно грамотно вести дело на стадии коммуницирования жалобы правительству-ответчику, поскольку с этого момента вся переписка с секретариатом ЕСПЧ в обязательном порядке должна вестись на английском языке. Именно учитывая вышеизложенные доводы, тексты решений ЕСПЧ в данной книге опубликованы на двух языках — английском и русском. Тексты идут параллельно. Русский текст помогает быстро ознакомиться с общим смыслом решения, а при необходимости узнать точную формулировку «исходника» — можно сразу «переключиться» на английский текст. С нашей точки зрения — это самый оптимальный вариант решения задачи на быстрое понимание и овладение судебной практикой ЕСПЧ. Поскольку книга рассчитана на практикующих дела в ЕСПЧ юристов и адвокатов, мы исходим из того, что данная аудитория владеет английским языком на хорошем уровне. Публикация текстов сразу на двух языках, несомненно, улучшит уровень владения английским юридическим языком. Помимо билингвистических текстов решений (в разделе «монография», см. ниже) мы снабжаем русский перевод цитатами из английского оригинала, чтобы использовать их как своего рода «якоря» для привязки к англоязычным текстам ЕСПЧ, что позволит входить в английский текст в нужном месте.

В

Словарь

Введение

Перечень дел

Введение

В

Введение

Омкарананда и  Центр «Божественный Свет» против Швейцарии имеет полное название Swami Omkarananda… (Свами Омкарананда…). Это нужно иметь ввиду при поиске конкретного дела в алфавитном перечне дел. Далее, в  руководство включена «монография», представляющая из  себя перевод книги Джима Мэрдока «Свобода совести, мысли и  религии», изданная Советом Европы в  рамках серии «Human rights handbooks»  (перевод выполнен с  соответствующего разрешения Совета Европы). Именно эта книга дает общее представление о проблеме применения Статьи 9 в практике ЕСПЧ и именно ее мы рекомендуем изучить тем, кто впервые интересуется данной темой. Для того, чтобы сохранить именно те выражения и термины, которые автор использовал в своем труде, а также «исходники» цитируемых решений ЕСПЧ, в скобках приводятся слова и фразы на английском языке, так как они были в оригинале. Конечно, доступен и полный текст данной монографии на английском языке, который размещен на сайте Совета Европы www.coe.int. Только из-за ограниченного объема настоящего руководства у нас не было возможности сделать полностью билингвистический вариант всей книги Д. Мэрдока. Для упрощения поиска дел в данном руководстве, которые цитирует автор, на полях имеются ссылки на соответствующие карточки дел и тексты решений. Таким образом, есть возможность, при необходимости, перейти либо в картотеку либо к интересующему решению. «Картотека» представляет из себя «набор карточек», в которых содержится краткое описание с необходимыми реквизитами всех 75 отобранных дел. Ниже приводится расшифровка некоторых данных, которые для целей лаконичности приводятся в карточке в «сжатом» формате. 1

К45

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

3

Р22 4

2

5

*** J (GC) 6 LEYLA SAHIN v TURKEY (Лейла Сахин против Турции)

7

44774/98

8

10/11/2005

9

10

Нет нарушений 8, 9, 10, 14, P1-2-1фр. ОМ. Нарушение 9 и P1-2

8, 9, 10, 14, P1-2-1фр.

11 Образование и свобода

совести • Религиозная символика в образовательных учреждениях • Ислам

12

Факты. Лейла Сахин, гражданка Турции, 1973 г.р., студентка медицинского факультета университета Стамбула. До перевода в университет Стамбула в 1997 г., заявительница училась в университете г. Бурса (1993-1997  гг.), где приходила на занятия в мусульманском платке. Однако в феврале 1998 г. ректор стамбульского университета принял циркуляр, на основании которого, студентки, носящие платки, и студенты, имеющие бороды, отныне не будут допускаться на занятия, в том числе и заявительница, т.к. это противоречит принципам «светского государства» и  Конституции Турции. В феврале 1999 г. заявительница участвовала в манифестации против применения этого циркуляра, после чего была исключена из университета на один семестр. Решение. 1) Суд делает акцент на роли Государства по обеспечению общественного порядка, религиозного мира и толерантности в демократическом обществе. В решениях Конституционного суда Турции запрет на ношение платка был мотивирован принципом секуляризма, а значит, санкции против заявительницы не были направлены на вмешательство в ее права на свободу вероисповедания. 2) Статья 9 Конвенции не освобождает от соблюдения правил общей дисциплины, а значит, вмешательство со стороны государства было обоснованным и пропорциональным намеченной цели. 13

Dahlab v Switzerland, № 42393/98 Dogru v France, № 27058/05 Karaduman v Turkey, № 16278/90

1.  Номер карточки. 2.  Номер решения (в соответствующем разделе). 3.  Важность решения: *** — важное, ** — значимое, * — не очень важное. 4.  Вид судебного акта: J — постановление, D — решение. 5.  Принявший орган: S1, S2 и т. д. — секция Суда, GC– Большая палата, Ct — Суд (дореформенный), С — бывшая Комиссия. 6.  Название дела на английском и на русском языках. 7.  Номер дела (цифра после слэша означает год, в котором жалоба поступила в Европейский суд). 8.  Дата вынесения решения, постановления. 9.  Номера статей Конвенции и протоколов к ней, на которые ссылался заявитель в своей жалобе.

6

Введение Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

10.  Резолютивная часть решения Суда  (Комиссии) относительно нарушений статей Конвенции (о приемлемости жалобы и т. д.). ОМ — наличие по делу особого мнения с указанием его резолютивной части. 11.  Ключевые слова, по которым можно искать дела в соответствующих разделах тематического перечня. 12.  Факты по делу и основные выводы, которые сделал Суд в данном деле. 13.  Похожие дела, рассмотренные ЕСПЧ. В разделе «Решения суда» приведены 39 решений, которые имеют наиболее важное значение для развития судебной практики по Статье 9 Конвенции. Из-за ограниченного объема настоящего руководства приводятся только наиболее важные части этих решений на двух языках — английском и русском. В разделе «Словарь» находится англо-русский и  русско-английский словарь по  свободе совести. Не секрет, что религиозная тематика полна специальных терминов, что послужило причиной включения данного словаря, который будет полезен при переводах или составлении жалоб в ЕСПЧ по Статье 9 Конвенции. Также приведен список религиозных деноминаций, официально зарегистрированных на территории России с переводом их на английский язык, что так же может быть полезным при поиске и изучении информации по прецедентному праву по Статье 9 Конвенции. Роман Маранов

В

Перечень дел

Введение

7

В

Введение

Оглавление введение������������������������������������������������������������������������������������������������� 3 Вступление ����������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������4 Руководство к руководству ������������������������������������������������������������������������������������������������ 5

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

перечень дел ��������������������������������������������������������������������������������������� 11 перечень дел в алфавитном порядке на английском языке����������������������12 перечень дел в алфавитном порядке на русском языке ���������������������������� 20 тематический перечень дел ���������������������������������������������������������������������������������������������� 28 Государство и религия �������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������� 28 Светскость государства ����������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������� 30 Места для богослужений (отправления культа)�������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������� 31 Свобода слова и свобода совести ���������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������� 31 Образование и свобода совести������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������ 33 Трудовые обязанности и свобода совести ���������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������� 34 Частная жизнь и свобода совести �������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������� 35 Отказ от военной (и альтернативной) службы по убеждениям совести������������������������������������������������������������������������ 36 Иностранные миссионеры �������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������37 Ответственность за исповедание убеждений�����������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������37

Классификация дел по отдельным видам конфессий ����������������������������������39 Ислам ����������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������� 39 Католицизм ����������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������� 40 Иудаизм ������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������ 40 Свидетели Иеговы ������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������ 41 Протестанты (пятидесятники, бабтисты) �������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������� 42 Адвентисты седьмого дня������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������� 42 Церковь саентологии���������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������� 43 Атеизм���������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������� 43 Пацифизм��������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������� 43

Монография�������������������������������������������������������������������������������������� 45 Содержание������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������� 46 предисловие�����������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������47 Свобода мысли, совести и религии: общие положения ����������������������������� 49 Интерпретация Статьи 9Европейской Конвенции по правам человека: общий анализ�������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������� 52 Введение ���������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������� 52 Применение Статьи 9: список вопросов��������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������� 53 Вопрос 1: Подпадает ли жалоба под действие Статьи 9?������������������������������������������������������������������������������������������������������� 54 Вопрос 2: Имелось ли какое-либо вмешательство в права по Статье 9?���������������������������������������������������������������������� 63 Вопрос 3.Отвечает ли ограничение хотя бы одной из признанных легитимных целей?������������������������������������������ 69 Вопрос 4. «Предписано ли законом» ограничение «исповедания» религии или убеждений? ���������������������������������71 Вопрос 5. Является ли ограничение «необходимым в демократическом обществе»?���������������������������������������������73

Отдельные аспекты права на свободу мысли, совести и вероисповедания ������������������������������������������������������������������������������������������������������������������ 77 Обязательная военная служба и религиозные убеждения����������������������������������������������������������������������������������������������������77 Необходимость платить «церковный налог»��������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������78 Стили одежды ������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������� 80 Заключенные и вероисповедание ��������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������� 82 Прозелитизм���������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������� 83 Вмешательство во внутренние споры между приверженцами религиозной общины �������������������������������������������� 86 Требование государственной регистрации���������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������� 89 Контроль за местами для богослужения���������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������� 91

Другие гарантии, влияющие на реализацию права на свободу совести и убеждений ��������������������������������������������������������������������������������������������������������������93 Религиозные убеждения и образование: Статья 2 Протокола № 1����������������������������������������������������������������������������������� 94 Свобода выражения мнения, мысли, совести и вероисповедания: Статья 10 �������������������������������������������������������������� 95

8

Введение

В

Вопросы медицинского обслуживания: Статья 8 �������������������������������������������������������������������������������������������������������������������� 98 Дискриминация при осуществлении прав Конвенции на основе религии или веры: Статья 14���������������������������� 99 Государственное признание решений церковных органов: Статья 6������������������������������������������������������������������������������ 102

Заключение������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������ 103

Перечень дел Монография Картотека

AGGA v GREECE������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������� 152 ARROWSMITH v the UNITED KINGDOM ��������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������157 BARANKEVICH v RUSSIA��������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������� 161 BUSCARINI and OTHERS v SAN-MARINО ��������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������� 168 CAMPBELL and COSANS v the UNITED KINGDOM ����������������������������������������������������������������������������������������������������������������172 THE CANEA CATHOLIC CHURCH v GREECE������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������176 CHA'ARE SHALOM VE TSEDEK v FRANCE ������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������� 180 CHURCH OF SCIENTOLOGY MOSCOW v RUSSIA ������������������������������������������������������������������������������������������������������������������187 DAHLAB v SWITZERLAND����������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������203 DOGRU v FRANCE ������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������209 FOLGERO and OTHERS v NORWAY ��������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������� 215 HANDYSIDE v the UNITED KINGDOM������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������233 HASAN and CHAUSH v BULGARIA������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������239 HASAN and EYLEM ZENGIN v TURKEY ��������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������243 HOLY SYNOD OF THE BULGARIAN ORTHODOX CHURCH and OTHERS v BULGARIA����������������������������������������� 251 IVANOVA v BULGARIA�������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������255 KALAC v TURKEY����������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������260 KIMLYA, SULTANOV and CHURCH OF SCIENTOLOGY OF NIZHNNEKAMSK v RUSSIA����������������������������������������263 KJELDSEN, BUSK MADSEN ET PEDERSEN v DANEMARK���������������������������������������������������������������������������������������������269 KOKKINAKIS v GREECE���������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������� 274 KUZNETSOV and OTHERS v RUSSIA ����������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������� 281 LEYLA SAHIN v TURKEY ��������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������289 MANOUSSAKIS and OTHERS v GREЕCE ����������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������296 METROPOLITAN CHURCH OF BESSARABIAand OTHERS v MOLDOVA��������������������������������������������������������������������302 NOLAN and K. v RUSSIA���������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������308 OTTO-PREMINGER-INSTITUT v AUSTRIA��������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������� 318 PICHON AND SAJOUS v FRANCE�������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������323 PRETTY v the UNITED KINGDOM��������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������325 RELIGIOUS COMMUNITY OF JEHOVA WITNESSES v AUSTRIA ������������������������������������������������������������������������������������ 327 SERIF v GREECE������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������332 SUNDAY TIMES v the UNITED KINGDOM ���������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������� 336 SUPREME HOLY COUNCIL OF THE MUSLIM COMUNITY v BULGARIA����������������������������������������������������������������������340 SWAMI OMKARANANDA and the DIVINE LIGHT ZENTRUM v SWITZERLAND ��������������������������������������������������������344 THE MOSCOW BRANCH OF THE SALVATION ARMY v RUSSIA ������������������������������������������������������������������������������������ 347 THLIMMENOS v GREECE ����������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������354 VALSAMIS v GREECE ������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������� 357 VEREIN KONTAKT-INFORMATION-THERAPIE AND SIEGFRID HAGEN v AUSTRIA����������������������������������������������360 WINGROVEv the UNITED KINGDOM��������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������� 363 X. and CHURCH OF SCIENTOLOGY v SWEDEN������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������ 369

Решения суда

Список решений, опубликованных в книге ���������������������������������������������������������� 148

Введение

картотека�������������������������������������������������������������������������������������������107 решения суда ���������������������������������������������������������������������������������� 147

АНГЛО-РУССКИЙ СЛОВАРЬ ПО СВОБОДЕ СОВЕСТИ ������������������������������������������������������ 374 РУССКО-АНГЛИЙСКИЙ СЛОВАРЬ ПО СВОБОДЕ СОВЕСТИ ������������������������������������������ 378 Названия некоторых религиозных деноминаций на английском языке, официально зарегистрированных в Российской Федерации ���������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������� 382

9

Словарь

словарь ���������������������������������������������������������������������������������������������� 373

II

перечень дел

11

П

перечень дел в алфавитном порядке на английском языке 

перечень дел в алфавитном порядке на английском языке

Монография

Перечень дел

Введение

К1

Р1

Agga v Greece  50776/99, 52912/99  17/01/2003 (Агга против Греции) Мусульманская община провела выборы муфтия, в результате им был избран заявитель, однако государство назначило другого муфтия, возбудив против первого уголовное дело за «узурпацию полномочий». К2

Alexandridis v Greece  19516/06  21/05/2008 (Александридис против Греции) Заявитель при вступлении в должность адвоката должен был произнести клятву религиозного характера. К3

Alujer Fernandez And Caballero Garcia v Spain  53072/99  14/06/2001 (Алужер Фернандез и Кабаллеро Гарсия против Испании) Члены Баптистской церкви требовали освобождения от уплаты церковных налогов в пользу Католической церкви. К4

Angeleni (Lena and Anna-Nina) v Sweden  10491/83  3/12/1986 (Анжелени (Лена и Анна-Нина) против Швеции) Родители-атеисты просили освободить своих детей от любого религиозного образования в школе. К5

Р2

Arrowsmith v the United Kingdom  7050/75  16/05/1977 (Эрроусмит против Соединенного Королевства) Пацифистка осуждена за распространение листовок среди солдат с призывами к дезертирству.

Решения суда

Картотека

К6

Autio v Finland  17086/90  6/12/1991 (Аутио против Финляндии) Заявитель проходил альтернативную гражданскую службу, но обжаловал ее чрезмерную длительность по сравнению с военной службой. К7

Р3

Barankevich v Russia  10519/03  5/07/2007 (Баранкевич против России) Заявителю было отказано в проведении публичного богослужения в городском парке. К8

Bernard and others v Luxembourg  17187/90  08/09/1993 (Бернард и другие против Люксембурга) Родители просили освободить своих детей от школьных уроков морального и социального образования из-за своих философских убеждений. К9

Р4

Словарь

Buscarini v San Marino  24645/94  18/02/1999 (Бускарини и другие против Сан-Марино) Для вступления в должность депутату парламента требовалось принести присягу религиозного содержания. К10

Р5

Campbell and Cosans v the United Kingdom  7511/76, 7743/76  25/02/1982 (Кэмпбелл и Козанс против Соединенного Королевства) Родители обжаловали применение телесных наказаний в школе в отношении их детей.

12

перечень дел в алфавитном порядке на английском языке  К11

П

Р6

Canea Catholic Church v Greece  25528/94  16/12/1997 (Католическая Церковь Канеа против Греции) Местный суд отказался признать юридический статус заявителя несмотря на существование этой церкви с XIII века.

Cha'are Shalom ve Tsedek v France  27417/95  27/06/2000 (Чааре Шалом ве Цедек против Франции) Заявителю было отказано в предоставлении государственной лицензии на производство кошерного мяса. К14

Р8

Church of Scientology Moscow v Russia  18147/02  24/09/2007 (Церковь Саентологии г. Москвы против России) Заявителю было отказано в перерегистрации даже несмотря на признание местным судом такого отказа незаконным. К15

Church of Scientology of Paris v France  19509/92  09/01/1995 (Церковь Саентологии Парижа против Франции) Государственные службы отказали заявителю в предоставлении сведений частного характера в отношении членов церкви. К16

Church of Scientology v Sweden  8282/78  14/07/1980 (Церковь Саентологии против Швеции) Заявитель требовал возбуждения уголовного дела в отношении профессора теологии, критиковавшего саентологию. К17

Cserjes v Hungary  45599/99  5/04/2001 (Сержес против Венгрии) Заявитель, судья по уголовным делам, получил выговор за то, что взял самоотвод, получив угрозы от подсудимых.

Перечень дел

Р7

Монография

К13

Картотека

Casimiro and Ferreira v Luxembourg  44888/98  27/04/1999 (Казимиро и Феррейра против Люксембурга) Родители, Адвентисты седьмого дня просили освободить их сына от школьных занятий по субботним дням.

Введение

К12

Cyprus v Turkey  25781/94  10/05/2001 (Кипр против Турции) Ограничение прав греков-киприотов на посещение мест богослужения за пределами населенных пунктов, где они проживали. К19

D. v France  10180/82  06/12/1983 (Д. против Франции) Заявитель, иудей по вероисповеданию, отказался подписать соглашение о религиозном разводе. Р9

Dahlab v Switzerland  42393/98  15/02/2001 (Дахлаб против Швейцарии) Учительнице младших классов, принявшей Ислам, запретили носить платок во время исполнения профессиональных обязанностей.

13

Словарь

К20

Решения суда

К18

П

перечень дел в алфавитном порядке на английском языке  К21

Р10

Dogru v France  27058/05  04/12/2008 (Догру против Франции) Заявительница, мусульманка отказалась посещать уроки физкультуры без платка и была исключена из школы.

Перечень дел

Введение

К22

Finska Forsamlingen i Stockholm and Teuvo Hautaniemi v Sweden  24019/94  11/04/1996 (Финский церковный приход Стокгольма и Теуво Хаутаниеми против Швеции) Оспаривается решение о проведении богослужений на финском языке в финско-говорящих приходах Швеции. К23

Р11

Folgero and others v Norway  15472/02  29/06/2007 (Фолгеро и другие против Норвегии) Родители возражали против прохождения их детьми религиозных занятий в государственной школе. К24

Glesmann v Germany  25706/03  07/07/2008 (Глесманн против Германии) Заявительница обжаловала несоответствие своим религиозным убеждениям религиозное воспитание ее дочери в приемной семье.

Монография

К25

Gutl v Austria  49686/99  12/03/2009 (Гутл против Австрии) Заявитель, «Свидетель Иеговы», требовал освобождения его от военной и альтернативной службы, но ему было отказано, т.к. его религиозная община не входила в перечень организаций, имеющих таковое право. К26

Р12

Решения суда

Картотека

Handyside v the United Kingdom  5493/72  7/12/1976 (Хендисайд против Соединенного Королевства) Запрещено издание и распространение учебника для школьников о сексуальном образовании. К27

К28

Р14

Hasan and Eylem Zengin v Turkey  1448/04  09/01/2008 (Хасан и Эйлем Зенгин против Турции) Родители, приверженцы философского течения суфийского толка Алевитов, просили освободить дочь от уроков исламской религиозной культуры и нравственности. К29

Р15

Holy Synod of The Bulgarian Orthodox Church v Bulgaria  412/03, 35677/04  22/01/2009 (Священный Синод Болгарской православной церкви и другие против Болгарии) После раскола Православной церкви Болгарии «альтернативный синод» не смог получить государственную регистрацию, а также притеснялся властями. К30

Словарь

Р13

Hasan and Chaush v Bulgaria  30985/96  26/11/2000 (Хасан и Чауш против Болгарии) Муфтий мусульманской общины Болгарии был смещен с поста по решению Правительства Болгарии.

Р16

Ivanova v Bulgaria  52435/99  12/07/2007 (Иванова против Болгарии) Заявительница, член протестантской церкви «Слово жизни», была уволена из школы после отказа в государственной перерегистрации данной церкви и массовых гонений против ее членов.

14

перечень дел в алфавитном порядке на английском языке 

П

К31

Jersild v Denmark  15890/89  23/09/1994 (Джерсилд против Дании) Заявитель оштрафован за документальный фильм о скинхедах, в котором они открыто оскорбляли людей по расовому признаку.

К33

Karaduman v Turkey  16278/90  03/05/1993 (Карадуман против Турции) Заявительнице после окончания университета отказали в выдаче диплома, поскольку она принесла фотографию со своим изображением в платке. К34

Khan v the United Kingdom  11579/85  07/07/1986 (Хан против Соединенного Королевства) Заявитель, мусульманин, был осужден за вступление в брак с мусульманкой, не достигшей 16 лет.

Kimlya, Sultanov and Church of Scientology of Nizhnnekamsk v Russia  76836/01, 32782/03  09/06/2005 (Кимля, Султанов и Церковь Саентологии Нижнекамска против России) Отказ в перерегистрации Церкви Саентологии по причине существования на территории России менее 15 лет. К36

Р19

Kjeldsen, Busk Madsen and Pedersen v Denmark  5095/71, 5920/72, 5926/72  7/12/1976 (Кьелдсен, Буск Мадсен и Педерсен против Дании) Родители были не согласны с обязательным посещением их детьми уроков полового воспитания в школе. К37

Knudsen v Norway  11045/84  8/03/1985 (Кнудсен против Норвегии) Заявитель, пастор государственной церкви, отказался выполнять «государственную часть» своей работы после того, как государство разрешило аборты, за что был уволен. К38

Монография

Р18

Картотека

К35

Перечень дел

Kalac v Turkey  20704/92  1/07/1997 (Калач против Турции) Военнослужащий уволен по подозрению в его причастности к радикальной мусульманской организации.

Введение

Р17

Р20

Kokkinakis v Greece  14307/88  25/05/1993 (Коккинакис против Греции) Заявитель, Свидетель Иеговы, подвергался арестам за прозелитизм более 60 раз. К39

Kontinnen v Finland  24949/94  3/12/1996 (Континнен против Финляндии) Заявитель, работая на железной дороге, стал Адвентистом седьмого дня, после чего стал отказываться работать по субботам.

Решения суда

К32

Kostesky v Macedonia  55170/00  13/07/2006 (Костецкий против Македонии) Заявитель дважды не вышел на работу в дни мусульманских праздников, объяснив, что он придерживается Ислама, однако никаких доказательств этому представить не смог, поэтому был подвергнут дисциплинарному взысканию.

15

Словарь

К40

П

перечень дел в алфавитном порядке на английском языке  К41

Kubalska et Kubalska-Holuj v Poland  35579/97  22/10/1997 (Кубальска и Кубальска Холуж против Польши) На обложке журнала был опубликован коллаж – Святая Мадонна с младенцем в противогазах, чтобы привлечь внимание читателей к проблеме охраны окружающей среды.

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

К42

Kustannus oy Vapaa Ajattelija ab, Vapaa-Ajattelluain Liitto Fritankarnas Forbund and Kimmo Sundstrom v Finland  20471/92  15/04/1996 (Издательский дом свободных мыслителей и другие против Финляндии) Заявитель обжаловал обязанность уплаты церковных налогов в пользу официальных церквей Финляндии. К43

К44

Larissis and others v Greece  23372/94, 26377/94, 26378/94  24/02/1998 (Лариссис и другие против Греции) Трое офицеров ВВС Греции ( пятидесятники) признаны виновными в прозелитизме и принудительном склонении к религии трех солдат, находящихся в их подчинении. К45

Р22

Leyla Sahin v Turkey  44774/98  10/11/2005 (Лейла Сахин против Турции) В университете был введен запрет на ношение платков, заявительница была исключена из университета на 1 семестр за участие в манифестации против такого запрета. К46

Р23

Manoussakis and others v Greece  18748/91  26/09/1996 (Мануссакис и другие против Греции) Заявители, «Свидетели Иеговы» не могли получить разрешение от властей на создание молитвенного дома в арендованном помещении и впоследствии привлечены к уголовной ответственности. К47

Р24

Metropolitan Church of Bessarabia and others v Moldova  45701/99  27/03/2002 (Бессарабcкая митрополия и другие против Молдовы) Церковь-заявительница не могла получить статус юридического лица, поскольку государство не желало вмешиваться в конфликт между Русской и Румынской православными церквями. К48

Murphy v Ireland  44179/98  10/07/2003 (Мерфи против Ирландии) Заявителю отказали разместить на радио анонс о предстоящем показе религиозного фильма. К49

N. v Sweden  10410/83  11/10/1984 (Н. против Швеции) Пацифист отказался от прохождения военных сборов, потребовав аналогичного освобождения, которым пользуются «Свидетели Иеговы», но был осужден к 1 месяцу лишения свободы. К50

Словарь

Р21

Kuznetsov and others v Russia  184/02  11/01/2007 (Кузнецов и другие против России) Представителями властей было сорвано богослужение, проводимое «Свидетелями Иеговы» для слабослышащих людей в арендованном помещении ПТУ.

Р25

Nolan and K. v Russia  2512/04  12/02/2009 (Нолан и К. против России) Религиозному деятелю, гражданину США, был запрещен въезд в Россию по мотивам «угрозы для национальной безопасности».

16

перечень дел в алфавитном порядке на английском языке  К51

П

Р26

Otto-Preminger-Institut v Austria  13470/87  20/09/1994 (Отто Премингер Институт против Австрии) Владельцу кинотеатра запретили показ фильма, в котором бог изображался обнимающимся с дьяволом.

К54

Pentidis and others v Greece  23238/94  9/06/1997 (Пентидис и другие против Греции) Заявители, «Свидетели Иеговы» арендовали помещение в жилом доме для проведения религиозных собраний и мероприятий, однако после жалоб жителей города молитвенный дом был закрыт.

Перечень дел

К53

Paturel v France  54968/00  22/03/2006 (Патюрель против Франции) Заявитель был оштрафован за «распространение клеветы» в своей книге, посвященной сектам, религии и общественной свободе.

Введение

К52

Palau-Martinez v France  64927/01  16/12/2003 (Палау-Мартинес против Франции) После развода суд отказал заявительнице в опеке над ее детьми в пользу бывшего мужа по причине ее религиозной принадлежности к «Свидетелям Иеговы».

Р27

Pichon and Sajous v France  49853/99  2/10/2001 (Пишон и Сажу против Франции) Заявители, фармацевты, отказали в продаже контрацептивных средств трем женщинам, основываясь на своих религиозных убеждениях. К57

Р28

Pretty v the United Kingdom  2346/02  29/12/2002 (Претти против Соединенного Королевства) Заявительница, страдавшая неизлечимой болезнью, просила не привлекать в будущем к уголовной ответственности ее мужа за содействие в ее суициде.

Картотека

К56

Монография

К55

Perry v Latvia  30273/03  02/06/2008 (Перри против Латвии) Религиозному деятелю, гражданину США, отказано в продлении разрешения на проживание в Латвии по мотивам «угрозы для национальной безопасности».

Р29

Religious Community of Jehovah Witnesses v Austria  40825/98  31/10/2008 (Религиозная община Свидетелей Иеговы против Австрии) Заявитель в течение 20 лет не мог получить статус религиозного объединения. К60

Р30

Serif v Greece  38178/97  14/03/2000 (Сериф против Греции) Мусульманская община избрала заявителя муфтием, однако после внесения изменений в закон, против заявителя было возбуждено уголовное дело за «узурпацию полномочий священнослужителя».

17

Словарь

К59

Решения суда

К58

Refah Partisi (Party of Prosperity) and others v Turkey 41340/98, 41342/98, 41343/98 41344/98  13/02/2003 (Партия Рефах (Партия благоденствия) и другие против Турции) Победившая на выборах партия в последующем была ликвидирована за антиконституционную деятельность.

П

перечень дел в алфавитном порядке на английском языке  К61

Socialist Party and others v Turkey  26482/95  12/02/2004 (Социалистическая партия и другие против Турции) Созданная партия была ликвидирована до начала какой-либо деятельности только на основании содержащихся в программе партии требований соблюдения прав курдского населения.

Перечень дел

Введение

К62

Stefanov v Bulgaria  32438/96  03/05/2001 (Стефанов против Болгарии) Заявитель, «Свидетель Иеговы», отказался от военной и альтернативной службы по религиозным убеждениям, за что был осужден на полтора года. К63

Sunday Times v the United Kingdom  6538/74  26/04/1979 (Санди Таймс против Соединенного Королевства) Заявителю было запрещено публиковать статью об опасном лекарстве, т.к. это могло «воспрепятствовать проходящему судебному процессу». К64

Монография Картотека Решения суда

Р32

Supreme Holy Council of the Muslim Community v Bulgaria  39023/97  16/03/2005 (Высшее духовное управление мусульман против Болгарии) На фоне раскола в мусульманском сообществе государство отказалось признать легитимность заявителя и инициировало выборы нового муфтия. К65

Р33

Swami Omkarananda and The Divine light zentrum v Switzerland  8118/77  19/03/1981 (Свами Омкарананда и Центр «Божественный Свет» против Швейцарии) Религиозному деятелю, гражданину Индии, отказано в продлении разрешения на проживание в Швейцарии, а сам он осужден за подстрекательство к убийствам. К66

Р34

The Moscow branch of the Salvation Army v Russia  72881 /01  5/10/2006 (Московское отделение Армии Спасения против России) Заявителю было отказано в перерегистрации, т.к. он является «военизированной организацией», штаб-квартира которой находится за рубежом, а в состав руководства заявителя входят иностранные граждане. К67

Р35

Thlimmenos v Greece  34369/97  6/04/2000 (Тлимменос* против Греции)  * в некоторых источниках фамилия заявителя переводится как Флимменос Заявитель, «Свидетель Иеговы» был осужден за отказ от военной службы во время мобилизации, в дальнейшем из-за судимости ему было отказано в получении должности аудитора. К68

Р36

Valsamis v Greece  21787/93  18/12/1996 (Валсамис против Греции) Родители, «Свидетели Иеговы», возражали против участия их детей в школьном параде, посвященному дню начала Второй мировой войны. К69

Van Den Dungen v the Netherlands  22838/93  22/02/1995 (Ван Ден Дунген против Нидерландов) Заявитель раздавал агитационные материалы против совершения абортов возле клиники. К70

Словарь

Р31

Р37

Verein Kontakt-Information-Therapie (Kit) and Hagen v Austria  11921/86  12/10/1988 (Объединение Контакт-Информация- Терапия и Зигфрид Хаген против Австрии) Врач-нарколог отказался давать показания против бывшего пациента по делу о злоупотреблении последним наркотиками, за что был оштрафован.

18

перечень дел в алфавитном порядке на английском языке 

П

К71

Vergos v Greece  65501/01  24/06/2004 (Вергос против Греции) Заявителю было отказано в разрешении на строительство молитвенного дома на принадлежащей ему земле, поскольку он являлся единственным приверженцем своей религии в городе.

Р38

К74

Р39

X. and Church of Scientology v Sweden  7805/77  05/05/1979 (Х. и Церковь Саентологии против Швеции) Обжаловался запрет на использование некоторых фраз в рекламе «электрометра Хаббарда».

Перечень дел

К73

Wingrove v the United Kingdom  17419/90  25/11/1996 (Уингроу против Соединенного Королевства) Режиссеру было отказано в лицензии на продажу его фильма об эротических видениях Святой Терезы с распятым Иисусом Христом.

Введение

К72

Vogt v Germany  17851/91  26/09/1995 (Вогт против Германии) Преподавательница государственного лицея была уволена по причине ее принадлежности и активной деятельности в Коммунистической партии.

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

К75

X. v Denmark  7374/76  08/03/1978 (Х. против Дании) Заявитель, пастор государственной церкви при крещении детей требовал прохождения их родителями 5 уроков религиозного обучения, за что был отстранен от должности.

19

П

перечень дел в алфавитном порядке на русском языке 

перечень дел в алфавитном порядке на русском языке

Монография

Перечень дел

Введение

К1

Агга против Греции  50776/99, 52912/99  17/01/2003 (Agga v Greece) Мусульманская община провела выборы муфтия, в результате им был избран заявитель, однако государство назначило другого муфтия, возбудив против первого уголовное дело за «узурпацию полномочий». К2

Александридис против Греции  19516/06  21/05/2008 (Alexandridis v Greece) Заявитель при вступлении в должность адвоката должен был произнести клятву религиозного характера. К3

Алужер Фернандез и Кабаллеро Гарсия против Испании  53072/99  14/06/2001 (Alujer Fernandez And Caballero Garcia v Spain) Члены Баптистской церкви требовали освобождения от уплаты церковных налогов в пользу Католической церкви. К4

Анжелени (Лена и Анна-Нина) против Швеции  10491/83  3/12/1986 (Angeleni (Lena and Anna-Nina) v Sweden) Родители-атеисты просили освободить своих детей от любого религиозного образования в школе. К6

Аутио против Финляндии  17086/90  6/12/1991 (Autio v Finland) Заявитель проходил альтернативную гражданскую службу, но обжаловал ее чрезмерную длительность по сравнению с военной службой.

Решения суда

Картотека

К7

Р3

Баранкевич против России  10519/03  5/07/2007 (Barankevich v Russia) Заявителю было отказано в проведении публичного богослужения в городском парке. К8

Бернард и другие против Люксембурга  17187/90  08/09/1993 (Bernard and others v Luxembourg) Родители просили освободить своих детей от школьных уроков морального и социального образования из-за своих философских убеждений. К47

Р24

Бессарабcкая митрополия и другие против Молдовы  45701/99  27/03/2002 (Metropolitan Church of Bessarabia and others v Moldova) Церковь-заявительница не могла получить статус юридического лица, поскольку государство не желало вмешиваться в конфликт между Русской и Румынской православными церквями. К9

Р4

Бускарини и другие против Сан-Марино  24645/94  18/02/1999 (Buscarini v San Marino) Для вступления в должность депутату парламента требовалось принести присягу религиозного содержания. К68

Словарь

Р1

Р36

Валсамис против Греции  21787/93  18/12/1996 (Valsamis v Greece) Родители, «Свидетели Иеговы», возражали против участия их детей в школьном параде, посвященному дню начала Второй мировой войны.

20

перечень дел в алфавитном порядке на русском языке 

П

К69

Ван Ден Дунген против Нидерландов  22838/93  22/02/1995 (Van Den Dungen v the Netherlands) Заявитель раздавал агитационные материалы против совершения абортов возле клиники.

К64

Р32

Высшее духовное управление мусульман против Болгарии  39023/97  16/03/2005 (Supreme Holy Council of the Muslim Community v Bulgaria) На фоне раскола в мусульманском сообществе государство отказалось признать легитимность заявителя и инициировало выборы нового муфтия.

Перечень дел

К72

Вогт против Германии  17851/91  26/09/1995 (Vogt v Germany) Преподавательница государственного лицея была уволена по причине ее принадлежности и активной деятельности в Коммунистической партии.

Введение

К71

Вергос против Греции  65501/01  24/06/2004 (Vergos v Greece) Заявителю было отказано в разрешении на строительство молитвенного дома на принадлежащей ему земле, поскольку он являлся единственным приверженцем своей религии в городе.

К25

Гутл против Австрии  49686/99  12/03/2009 (Gutl v Austria) Заявитель, «Свидетель Иеговы», требовал освобождения его от военной и альтернативной службы, но ему было отказано, т.к. его религиозная община не входила в перечень организаций, имеющих таковое право. К19

Д. против Франции  10180/82  06/12/1983 (D. v France) Заявитель, иудей по вероисповеданию, отказался подписать соглашение о религиозном разводе.

Дахлаб против Швейцарии  42393/98  15/02/2001 (Dahlab v Switzerland) Учительнице младших классов, принявшей Ислам, запретили носить платок во время исполнения профессиональных обязанностей. К31

Джерсилд против Дании  15890/89  23/09/1994 (Jersild v Denmark) Заявитель оштрафован за документальный фильм о скинхедах, в котором они открыто оскорбляли людей по расовому признаку. К21

Решения суда

Р9

Р10

Догру против Франции  27058/05  04/12/2008 (Dogru v France) Заявительница, мусульманка отказалась посещать уроки физкультуры без платка и была исключена из школы.

21

Словарь

К20

Картотека

Глесманн против Германии  25706/03  07/07/2008 (Glesmann v Germany) Заявительница обжаловала несоответствие своим религиозным убеждениям религиозное воспитание ее дочери в приемной семье.

Монография

К24

П

перечень дел в алфавитном порядке на русском языке  К30

Р16

Иванова против Болгарии  52435/99  12/07/2007 (Ivanova v Bulgaria) Заявительница, член протестантской церкви «Слово жизни», была уволена из школы после отказа в государственной перерегистрации данной церкви и массовых гонений против ее членов.

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

К42

Издательский дом свободных мыслителей и другие против Финляндии  20471/92  15/04/1996 (Kustannus oy Vapaa Ajattelija ab, Vapaa-Ajattelluain Liitto Fritankarnas Forbund and Kimmo Sundstrom v Finland) Заявитель обжаловал обязанность уплаты церковных налогов в пользу официальных церквей Финляндии. К12

Казимиро и Феррейра против Люксембурга  44888/98  27/04/1999 (Casimiro and Ferreira v Luxembourg) Родители, Адвентисты седьмого дня просили освободить их сына от школьных занятий по субботним дням. К32

Р17

Калач против Турции  20704/92  1/07/1997 (Kalac v Turkey) Военнослужащий уволен по подозрению в его причастности к радикальной мусульманской организации. К33

Карадуман против Турции  16278/90  03/05/1993 (Karaduman v Turkey) Заявительнице после окончания университета отказали в выдаче диплома, поскольку она принесла фотографию со своим изображением в платке. К11

Р6

Католическая Церковь Канеа против Греции  25528/94  16/12/1997 (Canea Catholic Church v Greece) Местный суд отказался признать юридический статус заявителя несмотря на существование этой церкви с XIII века. К35

Р18

Кимля, Султанов и Церковь Саентологии Нижнекамска против России  76836/01, 32782/03  09/06/2005 (Kimlya, Sultanov and Church of Scientology of Nizhnnekamsk v Russia) Отказ в перерегистрации Церкви Саентологии по причине существования на территории России менее 15 лет. К18

Кипр против Турции  25781/94  10/05/2001 (Cyprus v Turkey) Ограничение прав греков-киприотов на посещение мест богослужения за пределами населенных пунктов, где они проживали. К37

Словарь

Кнудсен против Норвегии  11045/84  8/03/1985 (Knudsen v Norway) Заявитель, пастор государственной церкви, отказался выполнять «государственную часть» своей работы после того, как государство разрешило аборты, за что был уволен. К38

Р20

Коккинакис против Греции  14307/88  25/05/1993 (Kokkinakis v Greece) Заявитель, Свидетель Иеговы, подвергался арестам за прозелитизм более 60 раз.

22

перечень дел в алфавитном порядке на русском языке 

П

К39

Континнен против Финляндии  24949/94  3/12/1996 (Kontinnen v Finland) Заявитель, работая на железной дороге, стал Адвентистом седьмого дня, после чего стал отказываться работать по субботам.

Р21

Кузнецов и другие против России  184/02  11/01/2007 (Kuznetsov and others v Russia) Представителями властей было сорвано богослужение, проводимое «Свидетелями Иеговы» для слабослышащих людей в арендованном помещении ПТУ. К36

Р19

Кьелдсен, Буск Мадсен и Педерсен против Дании  5095/71, 5920/72, 5926/72  7/12/1976 (Kjeldsen, Busk Madsen and Pedersen v Denmark) Родители были не согласны с обязательным посещением их детьми уроков полового воспитания в школе. К10

Р5

Кэмпбелл и Козанс против Соединенного Королевства  7511/76, 7743/76  25/02/1982 (Campbell and Cosans v the United Kingdom) Родители обжаловали применение телесных наказаний в школе в отношении их детей. К44

Лариссис и другие против Греции  23372/94, 26377/94, 26378/94  24/02/1998 (Larissis and others v Greece) Трое офицеров ВВС Греции ( пятидесятники) признаны виновными в прозелитизме и принудительном склонении к религии трех солдат, находящихся в их подчинении. К45

Р22

Лейла Сахин против Турции  44774/98  10/11/2005 (Leyla Sahin v Turkey) В университете был введен запрет на ношение платков, заявительница была исключена из университета на 1 семестр за участие в манифестации против такого запрета. К46

Р23

Перечень дел

К43

Монография

Кубальска и Кубальска Холуж против Польши  35579/97  22/10/1997 (Kubalska et Kubalska-Holuj v Poland) На обложке журнала был опубликован коллаж – Святая Мадонна с младенцем в противогазах, чтобы привлечь внимание читателей к проблеме охраны окружающей среды.

Картотека

К41

Решения суда

Костецкий против Македонии  55170/00  13/07/2006 (Kostesky v Macedonia) Заявитель дважды не вышел на работу в дни мусульманских праздников, объяснив, что он придерживается Ислама, однако никаких доказательств этому представить не смог, поэтому был подвергнут дисциплинарному взысканию.

Введение

К40

К48

Мерфи против Ирландии  44179/98  10/07/2003 (Murphy v Ireland) Заявителю отказали разместить на радио анонс о предстоящем показе религиозного фильма.

23

Словарь

Мануссакис и другие против Греции  18748/91  26/09/1996 (Manoussakis and others v Greece) Заявители, «Свидетели Иеговы» не могли получить разрешение от властей на создание молитвенного дома в арендованном помещении и впоследствии привлечены к уголовной ответственности.

П

перечень дел в алфавитном порядке на русском языке  К66

Р34

Московское отделение Армии Спасения против России  72881 /01  5/10/2006 (The Moscow branch of the Salvation Army v Russia) Заявителю было отказано в перерегистрации, т.к. он является «военизированной организацией», штаб-квартира которой находится за рубежом, а в состав руководства заявителя входят иностранные граждане.

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

К49

Н. против Швеции  10410/83  11/10/1984 (N. v Sweden) Пацифист отказался от прохождения военных сборов, потребовав аналогичного освобождения, которым пользуются «Свидетели Иеговы», но был осужден к 1 месяцу лишения свободы. К50

Р25

Нолан и К. против России  2512/04  12/02/2009 (Nolan and K. v Russia) Религиозному деятелю, гражданину США, был запрещен въезд в Россию по мотивам «угрозы для национальной безопасности». К70

Р37

Объединение Контакт-Информация- Терапия и Зигфрид Хаген против Австрии  11921/86  12/10/1988 (Verein Kontakt-Information-Therapie (Kit) and Hagen v Austria) Врач-нарколог отказался давать показания против бывшего пациента по делу о злоупотреблении последним наркотиками, за что был оштрафован. К51

Р26

Отто Премингер Институт против Австрии  13470/87  20/09/1994 (Otto-Preminger-Institut v Austria) Владельцу кинотеатра запретили показ фильма, в котором бог изображался обнимающимся с дьяволом. К52

Палау-Мартинес против Франции  64927/01  16/12/2003 (Palau-Martinez v France) После развода суд отказал заявительнице в опеке над ее детьми в пользу бывшего мужа по причине ее религиозной принадлежности к «Свидетелям Иеговы». К58

Партия Рефах (Партия благоденствия) и другие против Турции 41340/98, 41342/98, 41343/98 41344/98  13/02/2003 (Refah Partisi (Party of Prosperity) and others v Turkey) Победившая на выборах партия в последующем была ликвидирована за антиконституционную деятельность. К53

Патюрель против Франции  54968/00  22/03/2006 (Paturel v France) Заявитель был оштрафован за «распространение клеветы» в своей книге, посвященной сектам, религии и общественной свободе. К54

Пентидис и другие против Греции  23238/94  9/06/1997 (Pentidis and others v Greece) Заявители, «Свидетели Иеговы» арендовали помещение в жилом доме для проведения религиозных собраний и мероприятий, однако после жалоб жителей города молитвенный дом был закрыт.

Словарь

К55

Перри против Латвии  30273/03  02/06/2008 (Perry v Latvia) Религиозному деятелю, гражданину США, отказано в продлении разрешения на проживание в Латвии по мотивам «угрозы для национальной безопасности».

24

перечень дел в алфавитном порядке на русском языке  К56

П

Р27

Пишон и Сажу против Франции  49853/99  2/10/2001 (Pichon and Sajous v France) Заявители, фармацевты, отказали в продаже контрацептивных средств трем женщинам, основываясь на своих религиозных убеждениях.

Р31

К65

Р33

Свами Омкарананда и Центр «Божественный Свет» против Швейцарии  8118/77  19/03/1981 (Swami Omkarananda and The Divine light zentrum v Switzerland) Религиозному деятелю, гражданину Индии, отказано в продлении разрешения на проживание в Швейцарии, а сам он осужден за подстрекательство к убийствам. К29

Р15

Священный Синод Болгарской православной церкви и другие против Болгарии  412/03, 35677/04 (Holy Synod of The Bulgarian Orthodox Church v Bulgaria) После раскола Православной церкви Болгарии «альтернативный синод» не смог получить государственную регистрацию, а также притеснялся властями. К17

Сержес против Венгрии  45599/99  5/04/2001 (Cserjes v Hungary) Заявитель, судья по уголовным делам, получил выговор за то, что взял самоотвод, получив угрозы от подсудимых. К60

Монография

К63

Санди Таймс против Соединенного Королевства  6538/74  26/04/1979 (Sunday Times v the United Kingdom) Заявителю было запрещено публиковать статью об опасном лекарстве, т.к. это могло «воспрепятствовать проходящему судебному процессу».

Перечень дел

Р29

Картотека

К59

Религиозная община Свидетелей Иеговы против Австрии  40825/98  31/10/2008 (Religious Community of Jehovah Witnesses v Austria) Заявитель в течение 20 лет не мог получить статус религиозного объединения.

Введение

Р28

Р30

Сериф против Греции  38178/97  14/03/2000 (Serif v Greece) Мусульманская община избрала заявителя муфтием, однако после внесения изменений в закон, против заявителя было возбуждено уголовное дело за «узурпацию полномочий священнослужителя». К61

Социалистическая партия и другие против Турции  26482/95  12/02/2004 (Socialist Party and others v Turkey) Созданная партия была ликвидирована до начала какой-либо деятельности только на основании содержащихся в программе партии требований соблюдения прав курдского населения.

Решения суда

К57

Претти против Соединенного Королевства  2346/02  29/12/2002 (Pretty v the United Kingdom) Заявительница, страдавшая неизлечимой болезнью, просила не привлекать в будущем к уголовной ответственности ее мужа за содействие в ее суициде.

25

Словарь

К62

Стефанов против Болгарии  32438/96  03/05/2001 (Stefanov v Bulgaria) Заявитель, «Свидетель Иеговы», отказался от военной и альтернативной службы по религиозным убеждениям, за что был осужден на полтора года.

П

перечень дел в алфавитном порядке на русском языке  К67

Р35

Тлимменос* против Греции  34369/97  6/04/2000  * в некоторых источниках фамилия заявителя переводится как Флимменос (Thlimmenos v Greece) Заявитель, «Свидетель Иеговы» был осужден за отказ от военной службы во время мобилизации, в дальнейшем из-за судимости ему было отказано в получении должности аудитора.

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

К73

Р38

Уингроу против Соединенного Королевства  17419/90  25/11/1996 (Wingrove v the United Kingdom) Режиссеру было отказано в лицензии на продажу его фильма об эротических видениях Святой Терезы с распятым Иисусом Христом. К22

Финский церковный приход Стокгольма и Теуво Хаутаниеми против Швеции  24019/94  11/04/1996 (Finska Forsamlingen i Stockholm and Teuvo Hautaniemi v Sweden) Оспаривается решение о проведении богослужений на финском языке в финско-говорящих приходах Швеции. К23

Р11

Фолгеро и другие против Норвегии  15472/02  29/06/2007 (Folgero and others v Norway) Родители возражали против прохождения их детьми религиозных занятий в государственной школе. К74

Р39

Х. и Церковь Саентологии против Швеции  7805/77  05/05/1979 (X. and Church of Scientology v Sweden) Обжаловался запрет на использование некоторых фраз в рекламе «электрометра Хаббарда». К75

Х. против Дании  7374/76  08/03/1978 (X. v Denmark) Заявитель, пастор государственной церкви при крещении детей требовал прохождения их родителями 5 уроков религиозного обучения, за что был отстранен от должности. К34

Хан против Соединенного Королевства  11579/85  07/07/1986 (Khan v the United Kingdom) Заявитель, мусульманин, был осужден за вступление в брак с мусульманкой, не достигшей 16 лет. К27

Р13

Хасан и Чауш против Болгарии  30985/96  26/11/2000 (Hasan and Chaush v Bulgaria) Муфтий мусульманской общины Болгарии был смещен с поста по решению Правительства Болгарии. К28

Р14

Словарь

Хасан и Эйлем Зенгин против Турции  1448/04  09/01/2008 (Hasan and Eylem Zengin v Turkey) Родители, приверженцы философского течения суфийского толка Алевитов, просили освободить дочь от уроков исламской религиозной культуры и нравственности. К26

Р12

Хендисайд против Соединенного Королевства  5493/72  7/12/1976 (Handyside v the United Kingdom) Запрещено издание и распространение учебника для школьников о сексуальном образовании.

26

перечень дел в алфавитном порядке на русском языке  К14

П

Р8

Церковь Саентологии г. Москвы против России  18147/02  24/09/2007 (Church of Scientology Moscow v Russia) Заявителю было отказано в перерегистрации даже несмотря на признание местным судом такого отказа незаконным.

К13

Р7

Чааре Шалом ве Цедек против Франции  27417/95  27/06/2000 (Cha'are Shalom ve Tsedek v France) Заявителю было отказано в предоставлении государственной лицензии на производство кошерного мяса. К5

Р2

Словарь

Решения суда

Картотека

Эрроусмит против Соединенного Королевства  7050/75  16/05/1977 (Arrowsmith v the United Kingdom) Пацифистка осуждена за распространение листовок среди солдат с призывами к дезертирству.

Перечень дел

К16

Церковь Саентологии против Швеции 8282/78  14/07/1980 (Church of Scientology v Sweden) Заявитель требовал возбуждения уголовного дела в отношении профессора теологии, критиковавшего саентологию.

Монография

Церковь Саентологии Парижа против Франции  19509/92  09/01/1995 (Church of Scientology of Paris v France) Государственные службы отказали заявителю в предоставлении сведений частного характера в отношении членов церкви.

Введение

К15

27

П

тематический перечень дел Государство и религия

тематический перечень дел

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

Государство и религия Автономия (религиозных) объединений отказ в признании, отказ в регистрации, ликвидация (религиозного) объединения • Вмешательство государства во внутренние дела (религиозных) объединений • Отказ в лицензировании • Притеснения приверженцев религии • Дискриминация К1

Р1

Agga v Greece  50776/99, 52912/99  17/01/2003 (Агга против Греции) Мусульманская община провела выборы муфтия, в результате им был избран заявитель, однако государство назначило другого муфтия, возбудив против первого уголовное дело за «узурпацию полномочий». К2

Р6

Canea Catholic Church v Greece  25528/94  16/12/1997 (Католическая Церковь Канеа против Греции) Местный суд отказался признать юридический статус заявителя несмотря на существование этой церкви с XIII века. К13

Р7

Cha'are Shalom ve Tsedek v France  27417/95  27/06/2000 (Чааре Шалом ве Цедек против Франции) Заявителю было отказано в предоставлении государственной лицензии на производство кошерного мяса. К14

Р8

Church of Scientology Moscow v Russia  18147/02  24/09/2007 (Церковь Саентологии г. Москвы против России) Заявителю было отказано в перерегистрации даже несмотря на признание местным судом такого отказа незаконным. К22

Finska Forsamlingen i Stockholm and Teuvo Hautaniemi v Sweden  24019/94  11/04/1996 (Финский церковный приход Стокгольма и Теуво Хаутаниеми против Швеции) Оспаривается решение о проведении богослужений на финском языке в финско-говорящих приходах Швеции. К25

Gutl v Austria  49686/99  12/03/2009 (Гутл против Австрии) Заявитель, «Свидетель Иеговы», требовал освобождения его от военной и альтернативной службы, но ему было отказано, т.к. его религиозная община не входила в перечень организаций, имеющих таковое право. К27

Р13

Hasan and Chaush v Bulgaria  30985/96  26/11/2000 (Хасан и Чауш против Болгарии) Муфтий мусульманской общины Болгарии был смещен с поста по решению Правительства Болгарии.

Словарь

К29

Р15

Holy Synod of The Bulgarian Orthodox Church v Bulgaria  412/03, 35677/04  22/01/2009 (Священный Синод Болгарской православной церкви и другие против Болгарии) После раскола Православной церкви Болгарии «альтернативный синод» не смог получить государственную регистрацию, а также притеснялся властями.

28

тематический перечень дел Государство и религия К30

П

Р16

Ivanova v Bulgaria  52435/99  12/07/2007 (Иванова против Болгарии) Заявительница, член протестантской церкви «Слово жизни», была уволена из школы после отказа в государственной перерегистрации данной церкви и массовых гонений против ее членов.

Р23

Manoussakis and others v Greece  18748/91  26/09/1996 (Мануссакис и другие против Греции) Заявители, «Свидетели Иеговы» не могли получить разрешение от властей на создание молитвенного дома в арендованном помещении и впоследствии привлечены к уголовной ответственности. К47

Р24

Metropolitan Church of Bessarabia and others v Moldova  45701/99  27/03/2002 (Бессарабcкая митрополия и другие против Молдовы) Церковь-заявительница не могла получить статус юридического лица, поскольку государство не желало вмешиваться в конфликт между Русской и Румынской православными церквями. К58 Refah Partisi (Party of Prosperity) and others v Turkey  41340/98, 41342/98, 41343/98 41344/98  13/02/2003

(Партия Рефах (Партия благоденствия) и другие против Турции) Победившая на выборах партия в последующем была ликвидирована за антиконституционную деятельность. К59

Р29

Religious Community of Jehovah Witnesses v Austria  40825/98  31/10/2008 (Религиозная община Свидетелей Иеговы против Австрии) Заявитель в течение 20 лет не мог получить статус религиозного объединения. К60

Р30

Serif v Greece  38178/97  14/03/2000 (Сериф против Греции) Мусульманская община избрала заявителя муфтием, однако после внесения изменений в закон, против заявителя было возбуждено уголовное дело за «узурпацию полномочий священнослужителя». К61

Socialist Party and others v Turkey  26482/95  12/02/2004 (Социалистическая партия и другие против Турции) Созданная партия была ликвидирована до начала какой-либо деятельности только на основании содержащихся в программе партии требований соблюдения прав курдского населения. К62

Монография

К46

Перечень дел

Р21

Р32

Картотека

К43

Kuznetsov and others v Russia  184/02  11/01/2007 (Кузнецов и другие против России) Представителями властей было сорвано богослужение, проводимое «Свидетелями Иеговы» для слабослышащих людей в арендованном помещении ПТУ.

Введение

Р18

Решения суда

К35

Kimlya, Sultanov and Church of Scientology of Nizhnnekamsk v Russia  76836/01 32782/03  09/06/2005 (Кимля, Султанов и Церковь Саентологии Нижнекамска против России) Отказ в перерегистрации Церкви Саентологии по причине существования на территории России менее 15 лет.

Supreme Holy Council of the Muslim Community v Bulgaria  39023/97  16/03/2005 (Высшее духовное управление мусульман против Болгарии) На фоне раскола в мусульманском сообществе государство отказалось признать легитимность заявителя и инициировало выборы нового муфтия. Р34

The Moscow branch of the Salvation Army v Russia  72881 /01  5/10/2006 (Московское отделение Армии Спасения против России) Заявителю было отказано в перерегистрации, т.к. он является «военизированной организацией», штабквартира которой находится за рубежом, а в состав руководства заявителя входят иностранные граждане.

29

Словарь

К66

П

тематический перечень дел Светскость государства К19

Р17

Светскость государства Секуляризм • Религиозные присяги • Религиозная символика • Нейтралитет государства и государственных служащих • Официальные религии • Церковные налоги • Светские обязанности религиозных организаций

Введение

К1

Р1

Agga v Greece  50776/99, 52912/99  17/01/2003 (Агга против Греции) Мусульманская община провела выборы муфтия, в результате им был избран заявитель, однако государство назначило другого муфтия, возбудив против первого уголовное дело за «узурпацию полномочий священнослужителя».

Монография

Перечень дел

К2

Alexandridis v Greece  19516/06  21/05/2008 (Александридис против Греции) Заявитель при вступлении в должность адвоката должен был произнести клятву религиозного характера. К3

Alujer Fernandez And Caballero Garcia v Spain  53072/99  14/06/2001 (Алужер Фернандез и Кабаллеро Гарсия против Испании) Члены Баптистской церкви требовали освобождения от уплаты церковных налогов в пользу Католической церкви. К9

Buscarini v San Marino  24645/94  18/02/1999 (Бускарини и другие против Сан-Марино) Для вступления в должность депутату парламента требовалось принести присягу религиозного содержания.

Картотека

К32

Решения суда

Р4

Р17

Kalac v Turkey  20704/92  1/07/1997 (Калач против Турции) Военнослужащий уволен по подозрению в его причастности к радикальной мусульманской организации. К42

Kustannus oy Vapaa Ajattelija ab, Vapaa-Ajattelluain Liitto Fritankarnas Forbund and Kimmo Sundstrom v Finland  20471/92  15/04/1996 (Издательский дом свободных мыслителей и другие против Финляндии) Заявитель обжаловал обязанность уплаты церковных налогов в пользу официальных церквей Финляндии. К58

Refah Partisi (Party of Prosperity) and others v Turkey 41340/98, 41342/98, 41343/98 41344/98  13/02/2003 (Партия Рефах (Партия благоденствия) и другие против Турции) Победившая на выборах партия в последующем была ликвидирована за антиконституционную деятельность.

Словарь

К75

X. v Denmark  7374/76  08/03/1978 (Х. против Дании) Заявитель, пастор государственной церкви при крещении детей требовал прохождения их родителями 5 уроков религиозного обучения, за что был отстранен от должности.

30

тематический перечень дел Места для богослужений (отправления культа)

П

Места для богослужений (отправления культа) Доступ к местам богослужения • Сооружение мест для отправления культа (разрешение, лицензирование) • Богослужения в публичных местах

К18

Cyprus v Turkey  25781/94  10/05/2001 (Кипр против Турции) Ограничение прав греков-киприотов на посещение мест богослужения за пределами населенных пунктов, где они проживали. К43

Р21

Kuznetsov and others v Russia  184/02  11/01/2007 (Кузнецов и другие против России) Представителями властей было сорвано богослужение, проводимое «Свидетелями Иеговы» для слабослышащих людей в арендованном помещении ПТУ. К46

Р23

Manoussakis and others v Greece  18748/91  26/09/1996 (Мануссакис и другие против Греции) Заявители, «Свидетели Иеговы» не могли получить разрешение от властей на создание молитвенного дома в арендованном помещении и впоследствии привлечены к уголовной ответственности. К54

Р15

Pentidis and others v Greece  23238/94  9/06/1997 (Пентидис и другие против Греции) Заявители, «Свидетели Иеговы» арендовали помещение в жилом доме для проведения религиозных собраний и мероприятий, однако после жалоб жителей города молитвенный дом был закрыт.

Перечень дел

Barankevich v Russia  10519/03  5/07/2007 (Баранкевич против России) Заявителю было отказано в проведении публичного богослужения в городском парке.

Введение

Р3

Монография

К7

Vergos v Greece  65501/01  24/06/2004 (Вергос против Греции) Заявителю было отказано в разрешении на строительство молитвенного дома на принадлежащей ему земле, поскольку он являлся единственным приверженцем своей религии в городе.

Картотека

К71

Религиозная реклама • Провокационные фильмы на религиозную тематику • Цензура • Запрет на публикацию материалов, оскорбляющих чувства верующих • Распространение материалов как форма манифестации убеждений • Защита деловой репутации • Диффамация К5

Р2

Arrowsmith v the United Kingdom  7050/75  16/05/1977 (Эрроусмит против Соединенного Королевства)

Решения суда

Свобода слова и свобода совести

Пацифистка осуждена за распространение листовок среди солдат с призывами к дезертирству.

31

Словарь

К16

Church of Scientology v Sweden  8282/78  14/07/1980 (Церковь Саентологии против Швеции) Заявитель требовал возбуждения уголовного дела в отношении профессора теологии, критиковавшего Саентологию.

П

тематический перечень дел Свобода слова и свобода совести К26

Р12

Handyside v the United Kingdom  5493/72  7/12/1976 (Хендисайд против Соединенного Королевства) Запрещено издание и распространение учебника для школьников о сексуальном образовании.

Перечень дел

Введение

К31

Jersild v Denmark  15890/89  23/09/1994 (Джерсилд против Дании) Заявитель оштрафован за документальный фильм о скинхедах, в котором они открыто оскорбляли людей по расовому признаку. К41

Kubalska et Kubalska-Holuj v Poland  35579/97  22/10/1997 (Кубальска и Кубальска Холуж против Польши) На обложке журнала был опубликован коллаж – Святая Мадонна с младенцем в противогазах, чтобы привлечь внимание читателей к проблеме охраны окружающей среды. К48

Murphy v Ireland  44179/98  10/07/2003 (Мерфи против Ирландии) Заявителю отказали разместить на радио анонс о предстоящем показе религиозного фильма.

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

К51

Р26

Otto-Preminger-Institut v Austria  13470/87  20/09/1994 (Отто Премингер Институт против Австрии) Владельцу кинотеатра запретили показ фильма, в котором бог изображался обнимающимся с дьяволом. К53

Paturel v France  54968/00  22/03/2006 (Патюрель против Франции) Заявитель был оштрафован за «распространение клеветы» в своей книге, посвященной сектам, религии и общественной свободе. К63

Р31

Sunday Times v the United Kingdom  6538/74  26/04/1979 (Санди Таймс против Соединенного Королевства) Заявителю было запрещено публиковать статью об опасном лекарстве, т.к. это могло «воспрепятствовать проходящему судебному процессу». К69

Van Den Dungen v the Netherlands  22838/93  22/02/1995 (Ван Ден Дунген против Нидерландов) Заявитель раздавал агитационные материалы против совершения абортов возле клиники. К73

Р38

Wingrove v the United Kingdom  17419/90  25/11/1996 (Уингроу против Соединенного Королевства) Режиссеру было отказано в лицензии на продажу его фильма об эротических видениях Святой Терезы с распятым Иисусом Христом. К74

Р39

X. and Church of Scientology v Sweden  7805/77  05/05/1979 (Х. и Церковь Саентологии против Швеции) Обжаловался запрет на использование некоторых фраз в рекламе «электрометра Хаббарда».

32

тематический перечень дел Образование и свобода совести

П

Образование и свобода совести Обязательное религиозное (нравственное) образование в школе • Религиозная символика в образовательных учреждениях • Уважение мнения родителей • Освобождение от занятий

К12

Casimiro and Ferreira v Luxembourg  44888/98  27/04/1999 (Казимиро и Феррейра против Люксембурга) Родители, Адвентисты седьмого дня просили освободить их сына от школьных занятий по субботним дням. К20

Р9

Dahlab v Switzerland  42393/98  15/02/2001 (Дахлаб против Швейцарии) Учительнице младших классов, принявшей Ислам, запретили носить платок во время исполнения профессиональных обязанностей. К21

Р10

Dogru v France  27058/05  04/12/2008 (Догру против Франции) Заявительница, мусульманка, отказалась посещать уроки физкультуры без платка и была исключена из школы. К23

Р11

Folgero and others v Norway  15472/02  29/06/2007 (Фолгеро и другие против Норвегии) Родители возражали против прохождения их детьми религиозных занятий в государственной школе. К28

Р14

Hasan and Eylem Zengin v Turkey   1448/04  09/01/2008 (Хасан и Эйлем Зенгин против Турции) Родители, приверженцы философского течения суфийского толка Алевитов, просили освободить дочь от уроков исламской религиозной культуры и нравственности. К33

Karaduman v Turkey  16278/90  03/05/1993 (Карадуман против Турции) Заявительнице после окончания университета отказали в выдаче диплома, поскольку она принесла фотографию со своим изображением в платке. К36

Перечень дел

Р5

Р19

Kjeldsen, Busk Madsen and Pedersen v Denmark  5095/71, 5920/72, 5926/72  7/12/1976 (Кьелдсен, Буск Мадсен и Педерсен против Дании) Родители были не согласны с обязательным посещением их детьми уроков полового воспитания в школе.

33

Словарь

К10

Campbell and Cosans v the United Kingdom  7511/76, 7743/76  25/02/1982 (Кэмпбелл и Козанс против Соединенного Королевства) Родители обжаловали применение телесных наказаний в школе в отношении их детей.

Монография

Bernard and others v Luxembourg  17187/90  08/09/1993 (Бернард и другие против Люксембурга) Родители просили освободить своих детей от школьных уроков морального и социального образования из-за своих философских убеждений.

Картотека

К8

Решения суда

Angeleni (Lena and Anna-Nina) v Sweden  10491/83  3/12/1986 (Анжелени (Лена и Анна-Нина) против Швеции) Родители-атеисты просили освободить своих детей от любого религиозного образования в школе.

Введение

К4

П

тематический перечень дел Трудовые обязанности и свобода совести К45

Р22

Leyla Sahin v Turkey  44774/98  10/11/2005 (Лейла Сахин против Турции) В университете был введен запрет на ношение платков, заявительница была исключена из университета на 1 семестр за участие в манифестации против такого запрета.

Перечень дел

Введение

К68

Трудовые обязанности и свобода совести Работа в религиозные праздники • Трудовая дисциплина и распорядок дня • Прозелитизм с использованием служебного положения • Исповедание религии на рабочем месте • Отказ выполнять определенные виды работ по убеждениям совести • Религиозные присяги • Увольнение за (религиозные) убеждения • Отказ от дачи показаний по убеждениям совести

Картотека

Монография

К9

Решения суда

Р36

Valsamis v Greece  21787/93  18/12/1996 (Валсамис против Греции) Родители, «Свидетели Иеговы», возражали против участия их детей в школьном параде, посвященному дню начала Второй мировой войны.

Р4

Buscarini v San Marino  24645/94  18/02/1999 (Бускарини и другие против Сан-Марино) Для вступления в должность депутату парламента требовалось принести присягу религиозного содержания. К17

Cserjes v Hungary  45599/99  5/04/2001 (Сержес против Венгрии) Заявитель, судья по уголовным делам, получил выговор за то, что взял самоотвод, получив угрозы от подсудимых. К30

Ivanova v Bulgaria  52435/99  12/07/2007 (Иванова против Болгарии) Заявительница, член протестантской церкви «Слово жизни», была уволена из школы после отказа в государственной перерегистрации данной церкви и массовых гонений против ее членов. К32

Р17

Kalac v Turkey  20704/92  1/07/1997 (Калач против Турции) Военнослужащий уволен по подозрению в его причастности к радикальной мусульманской организации. К37

Knudsen v Norway  11045/84  8/03/1985 (Кнудсен против Норвегии) Заявитель, пастор государственной церкви, отказался выполнять «государственную часть» своей работы после того, как государство разрешило аборты, за что был уволен.

Словарь

К39

Kontinnen v Finland  24949/94  3/12/1996 (Континнен против Финляндии) Заявитель, работая на железной дороге, стал Адвентистом седьмого дня, после чего стал отказываться работать по субботам.

34

тематический перечень дел Частная жизнь и свобода совести

П

К40

Kostesky v Macedonia  55170/00  13/07/2006 (Костецкий против Македонии) Заявитель дважды не вышел на работу в дни мусульманских праздников, объяснив, что он придерживается Ислама, однако никаких доказательств этому представить не смог, поэтому был подвергнут дисциплинарному взысканию.

Р27

Pichon and Sajous v France  49853/99  2/10/2001 (Пишон и Сажу против Франции) Заявители, фармацевты, отказали в продаже контрацептивных средств трем женщинам, основываясь на своих религиозных убеждениях. К70

Р37

Verein Kontakt-Information-Therapie (Kit) and Hagen v Austria  11921/86  12/10/1988 (Объединение Контакт-Информация- Терапия и Зигфрид Хаген против Австрии) Врач - нарколог отказался давать показания против бывшего пациента по делу о злоупотреблении последним наркотиками, за что был оштрафован.

Перечень дел

К56

Введение

К44

Larissis and others v Greece  23372/94, 26377/94, 26378/94  24/02/1998 (Лариссис и другие против Греции) Трое офицеров ВВС Греции ( пятидесятники) признаны виновными в прозелитизме и принудительном склонении к религии трех солдат, находящихся в их подчинении.

Монография

К72

Vogt v Germany  17851/91  26/09/1995 (Вогт против Германии) Преподавательница государственного лицея была уволена по причине ее принадлежности и активной деятельности в Коммунистической партии.

Частная жизнь и свобода совести

К19

D. v France  10180/82  06/12/1983 (Д. против Франции) Заявитель, иудей по вероисповеданию, отказался подписать соглашение о религиозном разводе. К24

Решения суда

К15

Church of Scientology of Paris v France  19509/92  09/01/1995 (Церковь Саентологии Парижа против Франции) Государственные службы отказали заявителю в предоставлении сведений частного характера в отношении членов церкви.

Картотека

Брачные отношения • Персональные данные • Религиозное воспитание в семье • Право на аборт • Право на суицид и эвтаназию

К34

Khan v the United Kingdom  11579/85  07/07/1986 (Хан против Соединенного Королевства) Заявитель, мусульманин, был осужден за вступление в брак с мусульманкой, не достигшей 16 лет.

35

Словарь

Glesmann v Germany  25706/03  07/07/2008 (Глесманн против Германии) Заявительница обжаловала несоответствие своим религиозным убеждениям религиозное воспитание ее дочери в приемной семье.

П

тематический перечень дел Отказ от военной (и альтернативной) службы по убеждениям совести К37

Knudsen v Norway  11045/84  8/03/1985 (Кнудсен против Норвегии) Заявитель, пастор государственной церкви, отказался выполнять «государственную часть» своей работы после того, как государство разрешило аборты, за что был уволен.

Монография

Перечень дел

Введение

К52

Palau-Martinez v France  64927/01  16/12/2003 (Палау-Мартинес против Франции) После развода суд отказал заявительнице в опеке над ее детьми в пользу бывшего мужа по причине ее религиозной принадлежности к «Свидетелям Иеговы». К57

Р28

Pretty v the United Kingdom  2346/02  29/12/2002 (Претти против Соединенного Королевства) Заявительница, страдавшая неизлечимой болезнью, просила не привлекать в будущем к уголовной ответственности ее мужа за содействие в ее суициде.

Отказ от военной (и альтернативной) службы по убеждениям совести Основания для освобождения от военной службы • Убеждения (категории, доказывание) • Условия прохождения альтернативной службы К6

Autio v Finland  17086/90  6/12/1991 (Аутио против Финляндии) Заявитель проходил альтернативную гражданскую службу, но обжаловал ее чрезмерную длительность по сравнению с военной службой.

Картотека

К25

Gutl v Austria  49686/99  12/03/2009 (Гутл против Австрии) Заявитель, «Свидетель Иеговы», требовал освобождения его от военной и альтернативной службы, но ему было отказано, т.к. его религиозная община не входила в перечень организаций, имеющих таковое право.

Решения суда

К49

N. v Sweden  10410/83  11/10/1984 (Н. против Швеции) Пацифист отказался от прохождения военных сборов, потребовав аналогичного освобождения, которым пользуются «Свидетели Иеговы», но был осужден к 1 месяцу лишения свободы. К62

Stefanov v Bulgaria  32438/96  03/05/2001 (Стефанов против Болгарии) Заявитель, «Свидетель Иеговы», отказался от военной и альтернативной службы по религиозным убеждениям, за что был осужден на полтора года.

Словарь

К67

Р35

Thlimmenos v Greece  34369/97  6/04/2000 (Тлимменос* против Греции)  * в некоторых источниках фамилия заявителя переводится как Флимменос Заявитель, «Свидетель Иеговы» был осужден за отказ от военной службы во время мобилизации, в дальнейшем из-за судимости ему было отказано в получении должности аудитора.

36

тематический перечень дел Иностранные миссионеры

П

Иностранные миссионеры Ограничение права на въезд в страну • Отказ в разрешении на жительство • Ограничение свободы совести иностранцев

Perry v Latvia  30273/03  02/06/2008 (Перри против Латвии) Религиозному деятелю, гражданину США, отказано в продлении разрешения на проживание в Латвии по мотивам «угрозы для национальной безопасности». К65

Р33

Swami Omkarananda and The Divine light zentrum v Switzerland  8118/77  19/03/1981 (Свами Омкарананда и Центр «Божественный Свет» против Швейцарии) Религиозному деятелю, гражданину Индии, отказано в продлении разрешения на проживание в Швейцарии, а сам он осужден за подстрекательство к убийствам. К66

Р34

The Moscow branch of the Salvation Army v Russia  72881 /01  5/10/2006 (Московское отделение Армии Спасения против России) Заявителю было отказано в перерегистрации, т.к. он является «военизированной организацией», штаб-квартира которой находится за рубежом, а в состав руководства заявителя входят иностранные граждане.

Перечень дел

К55

Введение

Р25

Монография

К50

Nolan and K. v Russia  2512/04  12/02/2009 (Нолан и К. против России) Религиозному деятелю, гражданину США, был запрещен въезд в Россию по мотивам «угрозы для национальной безопасности».

К1

Р1

Agga v Greece  50776/99, 52912/99  17/01/2003 (Агга против Греции) Мусульманская община провела выборы муфтия, в результате им был избран заявитель, однако государство назначило другого муфтия, возбудив против первого уголовное дело за «узурпацию полномочий священнослужителя». К5

Р2

Arrowsmith v the United Kingdom  7050/75  16/05/1977 (Эрроусмит против Соединенного Королевства) Пацифистка осуждена за распространение листовок среди солдат с призывами к дезертирству.

Решения суда

Ответственность за прозелитизм • Ответственность за отказ от военной (альтернативной) службы • Ответственность за деятельность в религиозной организации • Ответственность за нарушение трудовой (воинской) дисциплины и осуществление обрядов • Ответственность за распространение материалов

Картотека

Ответственность за исповедание убеждений

К34

К38

Р20

Kokkinakis v Greece  14307/88  25/05/1993 (Коккинакис против Греции) Заявитель, Свидетель Иеговы, подвергался арестам за прозелитизм более 60 раз.

37

Словарь

Khan v the United Kingdom  11579/85  07/07/1986 (Хан против Соединенного Королевства) Заявитель, мусульманин, был осужден за вступление в брак с мусульманкой, не достигшей 16 лет.

П

тематический перечень дел Ответственность за исповедание убеждений К44

Larissis and others v Greece  23372/94, 26377/94, 26378/94  24/02/1998 (Лариссис и другие против Греции) Трое офицеров ВВС Греции ( пятидесятники) признаны виновными в прозелитизме и принудительном склонении к религии трех солдат, находящихся в их подчинении.

Введение

К46

Р23

Manoussakis and others v Greece  18748/91  26/09/1996 (Мануссакис и другие против Греции) Заявители, «Свидетели Иеговы», не могли получить разрешение от властей на создание молитвенного дома в арендованном помещении и впоследствии привлечены к уголовной ответственности.

N. v Sweden  10410/83  11/10/1984 (Н. против Швеции ) Пацифист отказался от прохождения военных сборов, потребовав аналогичного освобождения, которым пользуются «Свидетели Иеговы», но был осужден к 1 месяцу лишения свободы. К60

Р30

Serif v Greece  38178/97  14/03/2000 (Сериф против Греции) Мусульманская община избрала заявителя муфтием, однако после внесения изменений в закон, против заявителя было возбуждено уголовное дело за «узурпацию полномочий священнослужителя». К62

Stefanov v Bulgaria  32438/96  03/05/2001 (Стефанов против Болгарии) Заявитель, «Свидетель Иеговы», отказался от военной и альтернативной службы по религиозным убеждениям, за что был осужден на полтора года. К67

Р35

Thlimmenos v Greece  34369/97  6/04/2000 (Тлимменос* против Греции)  * в некоторых источниках фамилия заявителя переводится как Флимменос Заявитель, «Свидетель Иеговы» был осужден за отказ от военной службы во время мобилизации, в дальнейшем из-за судимости ему было отказано в получении должности аудитора. К70

Р37

Verein Kontakt-Information-Therapie (Kit) and Hagen v Austria  11921/86  12/10/1988 (Объединение Контакт-Информация- Терапия и Зигфрид Хаген против Австрии) Врач-нарколог отказался давать показания против бывшего пациента по делу о злоупотреблении последним наркотиками, за что был оштрафован.

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

К49

38

Классификация дел по отдельным видам конфессий Ислам

П

Классификация дел по отдельным видам конфессий

Р9

К21

Р10

Dogru v France  27058/05  04/12/2008 (Догру против Франции) Заявительница, мусульманка отказалась посещать уроки физкультуры без платка и была исключена из школы. К27

Р13

Hasan and Chaush v Bulgaria  30985/96  26/11/2000 (Хасан и Чауш против Болгарии) Муфтий мусульманской общины Болгарии был смещен с поста по решению Правительства Болгарии. К28

Р14

Hasan and Eylem Zengin v Turkey  1448/04  09/01/2008 (Хасан и Эйлем Зенгин против Турции) Родители, приверженцы философского течения суфийского толка Алевитов, просили освободить дочь от уроков исламской религиозной культуры и нравственности. К32

Перечень дел

К20

Dahlab v Switzerland  42393/98  15/02/2001 (Дахлаб против Швейцарии) Учительнице младших классов, принявшей Ислам, запретили носить платок во время исполнения профессиональных обязанностей.

Монография

Р1

Р17

Kalac v Turkey  20704/92  1/07/1997 (Калач против Турции) Военнослужащий уволен по подозрению в его причастности к радикальной мусульманской организации. К33

Karaduman v Turkey  16278/90  03/05/1993 (Карадуман против Турции) Заявительнице после окончания университета отказали в выдаче диплома, поскольку она принесла фотографию со своим изображением в платке.

Решения суда

К1

Agga v Greece  50776/99, 52912/99  17/01/2003 (Агга против Греции) Мусульманская община провела выборы муфтия, в результате им был избран заявитель, однако государство назначило другого муфтия, возбудив против первого уголовное дело за «узурпацию полномочий священнослужителя».

Картотека

Отказ в признании религиозной организации • Религиозная символика • Радикальные движения • Брачные отношения • Обряды

Введение

Ислам

Khan v the United Kingdom  11579/85  07/07/1986 (Хан против Соединенного Королевства) Заявитель, мусульманин, был осужден за вступление в брак с мусульманкой, не достигшей 16 лет.

39

Словарь

К34

П

Классификация дел по отдельным видам конфессий Католицизм К40

Kostesky v Macedonia  55170/00  13/07/2006 (Костецкий против Македонии) Заявитель дважды не вышел на работу в дни мусульманских праздников, объяснив, что он придерживается Ислама, однако никаких доказательств этому представить не смог, поэтому был подвергнут дисциплинарному взысканию.

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

К45

Р22

Leyla Sahin v Turkey  44774/98  10/11/2005 (Лейла Сахин против Турции) В университете был введен запрет на ношение платков, заявительница была исключена из университета на 1 семестр за участие в манифестации против такого запрета. К60

Р30

Serif v Greece  38178/97  14/03/2000 (Сериф против Греции) Мусульманская община избрала заявителя муфтием, однако после внесения изменений в закон, против заявителя было возбуждено уголовное дело за «узурпацию полномочий священнослужителя». К64

Р32

Supreme Holy Council of the Muslim Community v Bulgaria  39023/97  16/03/2005 (Высшее духовное управление мусульман против Болгарии) На фоне раскола в мусульманском сообществе государство отказалось признать легитимность заявителя и инициировало выборы нового муфтия.

Католицизм Отказ в признании • Оскорбление католической веры

К11

Р6

Canea Catholic Church v Greece  25528/94  16/12/1997 (Католическая Церковь Канеа против Греции) Местный суд отказался признать юридический статус заявителя несмотря на существование этой церкви с XIII века. К51

Р26

Otto-Preminger-Institut v Austria  13470/87  20/09/1994 (Отто Премингер Институт против Австрии) Владельцу кинотеатра запретили показ фильма, в котором бог изображался обнимающимся с дьяволом.

Иудаизм Кошерная пища • Брачные отношения • Обряды

К13

Р7

Словарь

Cha'are Shalom ve Tsedek v France  27417/95  27/06/2000 (Чааре Шалом ве Цедек против Франции) Заявителю было отказано в предоставлении государственной лицензии на производство кошерного мяса. К19

D. v France  10180/82  06/12/1983 (Д. против Франции) Заявитель, иудей по вероисповеданию, отказался подписать соглашение о религиозном разводе.

40

Классификация дел по отдельным видам конфессий Свидетели Иеговы

П

Свидетели Иеговы Отказ в признании религиозного объединения • Отказ от военной и альтернативной службы • Прозелитизм • Религиозное воспитание в семье

Kuznetsov and others v Russia  184/02  11/01/2007 (Кузнецов и другие против России) Представителями властей было сорвано богослужение, проводимое «Свидетелями Иеговы» для слабослышащих людей в арендованном помещении ПТУ. К46

Р23

Manoussakis and others v Greece  18748/91  26/09/1996 (Мануссакис и другие против Греции) Заявители, «Свидетели Иеговы» не могли получить разрешение от властей на создание молитвенного дома в арендованном помещении и впоследствии привлечены к уголовной ответственности. К52

Palau-Martinez v France  64927/01  16/12/2003 (Палау-Мартинес против Франции) После развода суд отказал заявительнице в опеке над ее детьми в пользу бывшего мужа по причине ее религиозной принадлежности к «Свидетелям Иеговы». К53

Paturel v France  54968/00  22/03/2006 (Патюрель против Франции) Заявитель был оштрафован за «распространение клеветы» в своей книге, посвященной сектам, религии и общественной свободе. К54

Pentidis and others v Greece  23238/94  9/06/1997 (Пентидис и другие против Греции) Заявители, «Свидетели Иеговы» арендовали помещение в жилом доме для проведения религиозных собраний и мероприятий, однако после жалоб жителей города молитвенный дом был закрыт. К59

Р29

Religious Community of Jehovah Witnesses v Austria  40825/98  31/10/2008 (Религиозная община Свидетелей Иеговы против Австрии) Заявитель в течение 20 лет не мог получить статус религиозного объединения.

Перечень дел

Р21

Монография

К43

Картотека

Р20

Решения суда

К38

Kokkinakis v Greece  14307/88  25/05/1993 (Коккинакис против Греции) Заявитель, Свидетель Иеговы, подвергался арестам за прозелитизм более 60 раз.

Введение

К25

Gutl v Austria  49686/99  12/03/2009 (Гутл против Австрии) Заявитель, «Свидетель Иеговы», требовал освобождения его от военной и альтернативной службы, но ему было отказано, т.к. его религиозная община не входила в перечень организаций, имеющих таковое право.

Stefanov v Bulgaria  32438/96  03/05/2001 (Стефанов против Болгарии) Заявитель, «Свидетель Иеговы» отказался от военной и альтернативной службы по религиозным убеждениям, за что был осужден на полтора года.

41

Словарь

К62

П

Классификация дел по отдельным видам конфессий Протестанты (пятидесятники, бабтисты) К67

Р35

Thlimmenos v Greece  34369/97  6/04/2000 (Тлимменос* против Греции)  * в некоторых источниках фамилия заявителя переводится как Флимменос Заявитель, «Свидетель Иеговы», был осужден за отказ от военной службы во время мобилизации, в дальнейшем из-за судимости ему было отказано в получении должности аудитора.

Введение

К68

Р36

Valsamis v Greece  21787/93  18/12/1996 (Валсамис против Греции) Родители, «Свидетели Иеговы», возражали против участия их детей в школьном параде, посвященному дню начала Второй мировой войны.

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Протестанты (пятидесятники, бабтисты) Прозелитизм • Церковные налоги • Богослужения в публичных местах • Иностранные миссионеры • Притеснения приверженцев религии К3

Alujer Fernandez And Caballero Garcia v Spain  53072/99  14/06/2001 (Алужер Фернандез и Кабаллеро Гарсия против Испании) Члены Баптистской церкви требовали освобождения от уплаты церковных налогов в пользу Католической церкви. К7

Р3

Barankevich v Russia  10519/03  5/07/2007 (Баранкевич против России) Заявителю было отказано в проведении публичного богослужения в городском парке. К30

Р16

Ivanova v Bulgaria  52435/99  12/07/2007 (Иванова против Болгарии) Заявительница, член протестантской церкви «Слово жизни», была уволена из школы после отказа в государственной перерегистрации данной церкви и массовых гонений против ее членов. К44

Larissis and others v Greece  23372/94, 26377/94, 26378/94  24/02/1998 (Лариссис и другие против Греции) Трое офицеров ВВС Греции ( пятидесятники) признаны виновными в прозелитизме и принудительном склонении к религии трех солдат, находящихся в их подчинении.

Адвентисты седьмого дня отказ работать по субботам • отказ от обучения детей по субботам К12

Casimiro and Ferreira v Luxembourg  44888/98  27/04/1999 (Казимиро и Феррейра против Люксембурга) Родители, Адвентисты седьмого дня просили освободить их сына от школьных занятий по субботним дням.

Словарь

К39

Kontinnen v Finland  24949/94  3/12/1996 (Континнен против Финляндии) Заявитель, работая на железной дороге, стал Адвентистом седьмого дня, после чего стал отказываться работать по субботам.

42

Классификация дел по отдельным видам конфессий Церковь саентологии

П

Церковь саентологии Отказ в признании религиозного объединения • Отказ в регистрации • Деловая репутация • Диффамация

К15

Church of Scientology of Paris v France  19509/92  09/01/1995 (Церковь Саентологии Парижа против Франции) Государственные службы отказали заявителю в предоставлении сведений частного характера в отношении членов церкви. К16 Church of Scientology v Sweden  8282/78  14/07/1980 (Церковь Саентологии против Швеции) Заявитель требовал возбуждения уголовного дела в отношении профессора теологии, критиковавшего саентологию. К35 Р18 Kimlya, Sultanov and Church of Scientology of Nizhnnekamsk v Russia  76836/01, 32782/03  09/06/2005 (Кимля, Султанов и Церковь Саентологии Нижнекамска против России) Отказ в перерегистрации Церкви Саентологии по причине существования на территории России менее 15 лет. К74

Р39

X. and Church of Scientology v Sweden  7805/77  05/05/1979 (Х. и Церковь Саентологии против Швеции) Обжаловался запрет на использование некоторых фраз в рекламе «электрометра Хаббарда».

Перечень дел

Church of Scientology Moscow v Russia  18147/02  24/09/2007 (Церковь Саентологии г. Москвы против России) Заявителю было отказано в перерегистрации даже несмотря на признание местным судом такого отказа незаконным.

Введение

Р8

Монография

К14

Атеизм

Angeleni (Lena and Anna-Nina) v Sweden  10491/83  3/12/1986 (Анжелени (Лена и Анна-Нина) против Швеции) Родители-атеисты просили освободить своих детей от любого религиозного образования в школе. К9

Р4

Buscarini v San Marino  24645/94  18/02/1999 (Бускарини и другие против Сан-Марино) Для вступления в должность депутату парламента требовалось принести присягу религиозного содержания.

Пацифизм Распространение материалов как форма манифестации убеждений • Отказ от военной службы К5

Р2

Решения суда

К4

Картотека

Обязательное религиозное образование в школе • Религиозные присяги

Arrowsmith v the United Kingdom  7050/75  16/05/1977 (Эрроусмит против Соединенного Королевства) Пацифистка осуждена за распространение листовок среди солдат с призывами к дезертирству.

N. v Sweden  10410/83  11/10/1984 (Н. против Швеции) Пацифист отказался от прохождения военных сборов, потребовав аналогичного освобождения, которым пользуются «Свидетели Иеговы», но был осужден к 1 месяцу лишения свободы.

43

Словарь

К49

III

Монография

45

Свобода мысли, совести и религии

Freedom of thought, conscience and religion

Руководство по применению Статьи 9 Европейской Конвенции по правам человека

A guide to the implementation of Article 9 of the European Convention on Human Rights

Руководство по правам человека, №9

Human rights handbooks, No. 9

Джим Мердэк

Jim Murdoch

© Совет Европы, 2007

© Counsil of Europe, 2007

М

Содержание

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

Мнения, выраженные в данной публикации, принадлежат автору, и Совет Европы не несет за них ответственность. Их не следует рассматривать как относящиеся к  правовым инструментам, имеющим какую-либо официальную интерпретацию, способную обязать к их соблюдению правительства государств‑членов, предусмотренные законом органы Совета Европы или любой иной орган, созданный на основании Европейской Конвенции по правам человека.

Contents

Содержание Предисловие.

Preface.

Введение.

Introduction.

Применение Статьи 9: контрольный перечень вопросов.

Applying Article 9: checklist of questions.

Вопрос 1: Подпадает ли жалоба под действие Статьи 9?

Question 1: Does the complaint fall within the scope of Article 9?

Вопрос 2: Имелось ли какое-либо вмешательство в права по Статье 9?

Question 2: Has there been any interference with Article 9 rights?

Вопрос 3. Отвечает ли ограничение исповедания религии или убеждений хотя бы одной из признанных легитимных целей?

Question 3. Is the limitation on manifestation of religion or belief for at least one of the recognised legitimate aims?

Вопрос 4. Является ли ограничение «исповедания» религии или убеждений «предусмотренным законом»?

Question 4. Is the limitation on “manifestation” of religion or belief «prescribed by law»?

Вопрос 5. Является ли ограничение «исповедания» религии или убеждения «необходимым в демократическом обществе»?

Question 5. Is the limitation on “manifestation” of religion or belief “necessary in a democratic society”?

Отдельные аспекты права на свободу мысли, совести и вероисповедания, возникающие из Статьи 9.

Specific aspects of freedom of thought, conscience and belief arising under Article 9.

Обязательная военная служба и религиозные убеждения.

Compulsory military service and religious belief.

Требования уплаты «церковного налога».

The requirement to pay «church tax».

Стили одежды.

Dress codes.

Заключенные и вероисповедание.

Prisoners and religious belief.

Прозелитизм.

Proselytism.

Вмешательство во внутренние споры между приверженцами религиозной общины.

Interfering in internal disputes between adherents of a religious community.

Необходимость государственной регистрации.

The requirement for state registration.

Директивы по местам богослужения.

Controls upon places of worship.

Другие гарантии по Европейской Конвенции по правам человека, имеющие отношение и влияющие на свободную реализацию права на свободу совести и убеждений.

Related guarantees under the European Convention on Human Rights.

Религиозные убеждения и образование: Статья 2 Протокола № 1.

Religious convictions and education: Article 2 of Protocol No 1.

Свобода выражения мнения, мысли, совести и вероисповедания: Статья 10.

Freedom of expression and thought, conscience and belief: Article 10.

Вопросы медицинского обслуживания: Статья 8.

Medical treatment issues: Article 8.

Дискриминация при осуществлении прав Конвенции на основе религии или убеждений: Статья 14.

Discrimination in the enjoyment of Convention rights on the basis of religion or belief: Article 14.

Государственное признание решений церковных органов: Статья 6.

State recognition of decisions of ecclesiastical bodies: Article 6.

Заключение.

Conclusion.

46

предисловие

М

47

Перечень дел Монография Картотека

В этом руководстве исследуются пределы и  содержание свободы мысли, совести и религии, гарантируемых Статьей 9 Европейской Конвенции по правам человека, в той трактовке, которая дается прецедентным правом Европейского Суда по правам человека («Страсбургского Суда») и бывшей Европейской Комиссией по правам человека («Комиссией»). Статья 9 касается защиты системы внутренней веры индивидуума (individual’s core belief system) и права исповедовать такие убеждения как индивидуально, так и сообща с другими, в частном порядке или в публичной сфере. Прецедентное право суда свидетельствует, что от государственных властей может потребоваться не только воздержание от действий, которые могут стать вмешательством в свободу мысли, совести и религии, но также, при определенных обстоятельствах, принимать позитивные меры для того, чтобы заботиться и защищать (to nurture and to protect) эти права. Судебная практика по данной статье не особенно богатая по сравнению с практикой по другим положениям Конвенции, но  зачастую эта практика достаточно сложна. Много решений было принято сравнительно недавно. Данное краткое руководство разработано с  целью оказания помощи судьям, соответствующим государственным служащим и  практикующим адвокатам, которым нужно будет понимать прецедентное право по Европейской Конвенции по правам человека при ее применении во внутригосударственном праве и в административной практике. Перво­оче­ред­ ная обязанность по применению гарантий, установленных Конвенцией, лежит на национальном уровне. Эти стандарты, заложенные в Европейской Конвенции по правам человека, могут применяться по всей Европе, но субсидиарная природа данной системы защиты безусловно требует того, чтобы правоприменитель и, прежде всего, национальный судья реализовывали эти права на уровне национального закона и судебной практики. Тем не менее, это руководство может рассматриваться лишь как введение в  тему, а  не как исчерпывающий научный трактат. Так  же нельзя сказать, что

Решения суда

предисловие

Словарь

1.  Каждый имеет право на свободу мысли, совести и религии; это право включает свободу менять свою религию или убеждения и свободу исповедовать свою религию или убеждения как индивидуально, так и сообща с другими, публичным или частным порядком в  богослужении, обучении, отправлении религиозных и культовых обрядов. 2.  Свобода исповедовать свою религию или убеждения подлежит лишь тем ограничениям, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах общественной безопасности, для охраны общественного порядка, здоровья или нравственности или для защиты прав и свобод других лиц. (1. Everyone has the right to freedom of thought, conscience and religion; this right includes freedom to change his religion or belief and freedom, either alone or in community with others and in public or private, to manifest his religion or belief, in worship, teaching, practice and observance. 2. Freedom to manifest one’s religion or beliefs shall be subject only to such limitations as are prescribed by law and are necessary in a democratic society in the interests of public safety, for the protection of public order, health or morals, or for the protection of the rights and freedoms of others.)

Введение

Статья 9 Европейской конвенции по правам человека Свобода мысли, совести и религии

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

М

предисловие

Страсбургский суд дал всестороннее толкование Статьи  9, так как у  него еще не было возможности дать толкование всех аспектов данной статьи, и  несколько проблем остаются нерешенными. Следующее предупреждение — этим исследованием нельзя охватить вопрос о том, какую значимость Европейской конвенции придает национальный закон (то есть, следует ли рассматривать Конвенцию как высшую в  правовой иерархии норму права, или только как действующую посредством силы убеждения (persuasive force)?). Это, очевидно, имеет ключевое значение на национальном уровне, но вопрос о том, преобладает (override) ли Конвенция или нет над национальным законом (как это происходит во многих европейских странах), — тема, которая не может обсуждаться в работе подобного рода. С другой стороны, то, что уместно рассмотреть, так это вопрос о  том, как национальному судье или должностному лицу следовало бы подойти к вопросу о применении гарантий Конвенции. Этот вопрос, в свою очередь, требует изучения прецедентного права. Текст Конвенции — это только отправная точка для понимания конкретной гарантии. Для юристов из системы континентального права может потребоваться дальнейшее объяснение. Как выразился Президент Европейского Суда по правам человека, понятие «мягкая доктрина прецедента» («moderated doctrine of precedent») используется для того, чтобы дать наставление (give guidance) национальным судам и лицам, принимающим решения, по развитию защиты прав человека.1 Эта «доктрина прецедента»  («doctrine of precedent») необходима для того, чтобы обеспечить интересы правовой определенности и равенства перед законом (legal certainty and equality before the law). Тем не менее, она «смягчена»  («moderated») для того, чтобы гарантировать, что Конвенция продолжает отражать изменения в  стремлениях  (aspirations) и  ценностях общества. Исследование прецедентного права также позволяет изучить фундаментальные ценности, которые поддерживают эту судебную практику. Эти указанные отправные предпосылки  (assumptions) часто видны в  решениях Страсбургского Суда, что создает возможность досконально разработать принципы, которыми следует руководствоваться внутринациональным судам и политикам. Таким образом, есть важный предвосхищающий подход (predictive aspect) к прецедентному праву Страсбургского Суда: на то время, пока не выработано готового для использования прецедента (ready-available precedent) как руководства на национальном уровне, это отправное логическое обоснование и  принцип  (rationale and principle) должны наставлять и воодушевлять (instruct and inspire). Два последних пункта. Во‑первых, это руководство в  первую очередь касается Статьи 9 Европейской Конвенции по правам человека. Тем не менее, вопросы, касающиеся свободы совести, могут появляться и в какомлибо ином месте Конвенции, поэтому будут рассматриваться и  краткие ссылки на  те гарантии, которые имеют определенное влияние на  свободу мысли, совести и  религии. В  частности, как станет очевидным при дальнейшем рассмотрении, Статья  9 тесно связана как текстуально, так и в отношении содержания ценностей, помогающих правильно ее интерпретировать, с гарантией свободы слова (freedom of expression) по Статье 10 и с правом на свободу объединений (right of association) по Статье 11. Статья 9 также опирается на дополнительные положения Конвенции, такие как Статья 2 Протокола № 1, которая требует, чтобы уважались философские и религиозные убеждения родителей при получении образования их детьми. Во‑вторых, при обсуждении объема обязательств государства в соответствии с Европейской Конвенцией по правам человека, необходимо рассматривать, видоизменились ли эти функции каким-либо образом. В  частности, Статья 57  разрешает любому государству при подписании Конвенции или при депонировании документов о  ратификации, делать оговорки в  отношении каких-либо отдельных положений Конвенции вплоть до того, что любой закон, действующий на его территории, может расходиться с этим положениям.

48

1.  Европейский Суд по правам человека, Годовой отчет 2005, с. 27.

Свобода мысли, совести и религии: общие положения

49

Перечень дел Монография Картотека Решения суда

Гарантии религиозной свободы и  уважения свободы совести и  вероисповедания, безусловно, встречаются в конституционных системах либеральных демократических обществ и  в  международных и  региональных документах по правам человека. Они отражают те проблемы, которые существовали во времена разработки этих документов. За примерами далеко ходить не нужно, таких документов много, но каждый из них имеет едва различимые акценты. В частности, Статья 18 Всеобщей Декларации правам человека 1948 года гласит: «Каждый человек имеет право на свободу мысли, совести и религии; это право включает свободу менять свою религию или убеждения и свободу исповедовать свою религию или убеждения как единолично, так и сообща с другими, публичным или частным порядком в учении, богослужении и выполнении религиозных и ритуальных обрядов» («Everyone has the right to freedom of thought, conscience and religion; this right includes freedom to change his religion or belief, and freedom, either alone or  in community with others and  in public or private, to manifest his religion or belief in teaching, practice, worship and observance»). Более полная формулировка, которая включает ссылки на  образование, но исключает явное признание права менять вероисповедание, содержится в Статье 18 Международного пакта о гражданских и политических правах 1966 г.: 1. Каждый имеет право на  свободу мысли, совести и  религии. Это право включает свободу иметь или принимать религию или убеждения по своему выбору, и свободу исповедовать свою религию или веру как индивидуально, так и  сообща с  другими, публичным или частным порядком, в отправлении религиозных и культовых обрядов, практике и обучении. 2. Никто не может стать объектом принуждения, которое могло бы нарушить его свободу иметь или принимать религию или убеждения по своему выбору. 3. Свобода исповедовать свою религию или убеждения может быть подвергнута только таким ограничениям, которые предписаны законом и  необходимы для общественной безопасности, порядка, здоровья, или морали, или фундаментальных прав и свобод других. 4. Государства-участники данного Соглашения берут на  себя ответственность уважать свободу родителей и, где применимо, опекунов по завещанию, чтобы гарантировать религиозное и моральное образование их детей в соответствии с их собственными убеждениями. (1. Everyone shall have the right to freedom of thought, conscience and religion. This right shall include freedom to have or to adopt a religion or belief of his choice, and freedom, either  individually or  in community with others and in public or private, to manifest his religion or belief in worship, observance, practice and teaching. 2. No one shall be subject to coercion which would impair his freedom to have or to adopt a religion or belief of his choice. 3. Freedom to manifest one’s religion or beliefs may be subject only to such limitations as are prescribed by law and are necessary to protect public safety, order, health, or morals or the fundamental rights and freedoms of others. 4. The States Parties to the present Covenant undertake to have respect for the liberty of parents and, when applicable, legal guardians to ensure the religious and moral education of their children in conformity with their own convictions.)

Введение

Freedom of thought, conscience and religion: general considerations

Словарь

Свобода мысли, совести и религии: общие положения

М

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

М

Свобода мысли, совести и религии: общие положения

Такие гарантии также можно найти и  в  других документах регионального уровня. Например, Статья 12  Американской Конвенции по правам человека гарантирует, что свобода совести и религии включает «свободу сохранять или менять свою религию или убеждения, и свободу открыто заявлять о  своей религии или убеждениях или распространять ее как индивидуально, так и  сообща с  другими, публичным или частным порядком» («freedom to maintain or to change one’s religion or beliefs, and freedom to profess or disseminate one’s religion or beliefs, either  individually or together with others, in public or  in private»), тогда как Статья 8  Африканской Хартии прав человека и  народов устанавливает, что «Свобода совести и  свободное отправление религиозных обрядов гарантируется» («freedom of conscience, the profession and free practice of religion shall be guaranteed»), и далее, что «никто не может, в соответствии с законом и порядком, быть подвергнутым мерам, ограничивающим пользование этими свободами» («no one may, subject to law and order, be submitted to measures restricting the exercise of these freedoms»). В таких документах по  правам человека свобода мысли, совести и  религии всегда поддерживается запретом дискриминации по  религиозным убеждениям по той очевидной причине, что это, несомненно, повлияло  бы на  эффективную реализацию этого права. Тем не менее, есть также и более фундаментальный принцип: «Дискриминация между людьми по  религиозной принадлежности или убеждениям является унижением человеческого достоинства и  отрицанием принципов Устава Организации Объединенных Наций»1 («discrimination between human beings on grounds of religion or belief constitutes an affront to human dignity and a disavowal of the principles of the Charter of the United Nations»). Документ Копенгагенской заседания Конференции по  человеческому измерению ОБСЕ 1990  года далее «ясно и  недвусмысленно осуждает тоталитаризм, расовую и  этническую ненависть, антисемитизм, ксенофобию и  дискриминацию против кого-либо, также как и  преследование по  религиозным и  идеологическим основания»  («clearly and unequivocally condemns totalitarianism, racial and ethnic hatred, anti-Semitism, xenophobia and discrimination against anyone as well as persecution on religious and  ideological grounds»). Возрождение религиозного фундаментализма (особенно вместе с национализмом) — серьезный вызов для плюрализма и общественной толерантности. Таким образом, документы по правам человека, в общем плане, предоставляют индивидуальную и коллективную свободу мысли, совести и религии; уважение к  убеждениям родителей при получении образования детьми  (parental convictions  in the provision of children’s education); запрещение дискриминации по религиозному признаку или убеждению. В Европейской Конвенции по правам человека эти ключевые аспекты свободы мысли, совести, религии или убеждений сосредоточены в трех отдельных положениях. Во‑первых, самое главное, Статья 9 устанавливает, что: Каждый имеет право на свободу мысли, совести и религии; это право включает свободу менять свою религию или убеждения и свободу исповедовать свою религию или убеждения как индивидуально, так и сообща с  другими, публичным или частным порядком в  богослужении, обучении, отправлении религиозных и культовых обрядов. Свобода исповедовать свою религию или убеждения подлежит лишь тем ограничениям, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах общественной безопасности, для охраны общественного порядка, здоровья или нравственности или для защиты прав и свобод других лиц. (Everyone has the right to freedom of thought, conscience and religion; this right includes freedom to change his religion or belief and freedom, either

50

1.  Декларация о ликвидации всех форм нетерпимости и дискриминации на основе религии или убеждений 1981 г., Статья 3.

Введение Перечень дел Монография

alone or in community with others and in public or private, to manifest his religion or belief, in worship, teaching, practice and observance. Freedom to manifest one’s religion or beliefs shall be subject only to such limitations as are prescribed by law and are necessary in a democratic society  in the  interests of public safety, for the protection of public order, health or morals, or for the protection of the rights and freedoms of others.) Во‑вторых, Статья 2 Протокола № 1 Европейской Конвенции по правам человека в контексте права на образование устанавливает, что: Никому не может быть отказано в праве на образование. Государство при осуществлении функций, которые оно принимает на себя в области образования и обучения, уважает право родителей обеспечивать такое образование и  такое обучение, которые соответствуют их религиозным и философским убеждениям. (No person shall be denied the right to education. In the exercise of any functions which it assumes in relation to education and to teaching, the State shall respect the right of parents to ensure such education and teaching in conformity with their own religious and philosophical convictions). В‑третьих, Статья 14  Конвенции недвусмысленно указывает на  запрет дискриминации на основании вероисповедания: Пользование правами и  свободами, признанными в  настоящей Конвенции, должно быть обеспечено без какой  бы то  ни  было дискриминации по  признаку пола, расы, цвета кожи, языка, религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения, принадлежности к  национальным меньшинствам, имущественного положения, рождения или по  любым иным признакам. (The enjoyment of the rights and freedoms set forth in this Convention shall be secured without discrimination on any ground such as sex, race, colour, language, religion, political or other opinion, national or social origin, association with a national minority, property, birth or other status). Запрет дискриминации в  Статье 14  ясно ограничен тем, что он применяется только к  «правам и  свободам, сформулированным» в Европейской Конвенции по правам человека. Но также важно заметить, что Протокол №  12  устанавливает более общее  (general) запрещение дискриминации, устанавливая, что «пользование любым правом, установленным законом, должно быть обеспечено без какой  бы то ни было дискриминации по признаку пола, расы, цвета кожи, языка, религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения, принадлежности к национальным меньшинствам, имущественного положения, рождения или по любым иным признакам» («the enjoyment of any right set forth by law shall be secured without discrimination on any ground such as sex, race, colour, language, religion, political or other opinion, national or social origin, association with a national minority, property, birth or other status»). Протокол № 12, таким образом, предоставляет дополнительную защиту против дискриминационного отношения в тех государствах, которые ратифицировали этот Протокол. Что касается государств, которые также являются членами Европейского Союза, в них сейчас также существует дополнительная защита против дискриминации в сфере труда и занятости. 1

Картотека

сти, Директиву Европейского Союза 2000/78/EC от 27 ноября 2000.

Словарь

1.  См., в частно-

М

Решения суда

Свобода мысли, совести и религии: общие положения

51

Интерпретация Статьи 9 Европейской Конвенции по правам человека: общий анализ Введение

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

Интерпретация Статьи 9 Европейской Конвенции по правам человека: общий анализ

Interpreting Article 9, European Convention on Human Rights: general considerations

Введение

1.  Например,

До недавнего времени прецедентное право Страсбургского Суда и  бывшей Комиссии по  Статье  9 было достаточно скудным. Судебная практика была сосредоточена вокруг отдельных проблем, таких как свобода религии в тюрьмах, или вокруг конфликтов между уважением к вере и контрактными обязательствами в  трудовой сфере (contractual duties  in employment). Затем, было относительно немного дел, где рассматривалась проблема коллективного вероисповедания  (collective manifestation of belief). Малое количество дел, скорее всего, демонстрировало ту высокую степень уважения, которая оказывалась данной гарантии со стороны государства, так как религиозная и философская терпимость и уважение к различиям в большинстве государств Совета Европы в то время были само собой разумеющимися ценностями  (self-evident  values). Как результат, при интрепритации Статьи 9 было сложно разглядеть лежащие в ее основе принципы и ценности, которые бы определяли содержание этой гарантии. В последние годы, тем не менее, от Страсбургского Суда потребовалось рассматривать вопросы применения Статьи 9 во все возрастающем количестве важнейших дел, затрагивающих различные проблемы, такие как прозелитизм, отказ давать разрешение на места для богослужения или регистрацию религиозных органов  (refusals to grant authorisation for places of worship or registration for religious bodies), и запрещение на ношение религиозных символов в публичных местах. Такие решения дали возможность Страсбургскому Суду не только сделать особый акцент на  точные стандарты, которым должны следовать власти государств при доказывании необходимости любого вмешательства в права по Статье 9, но также вновь напомнить, какое важное значение играют религиозные и  философские убеждения в  европейском сообществе. Справедливости ради стоит отметить, что мотивировка решений и постановлений по Статье 9 была не всегда понятна, но сейчас в делах Страсбургского Суда намного больше нормативности и  целенаправленности (principle and purpose). Тем не менее, прецедентное право по  Статье  9 остается сравнительно редким. Статья 9, как было отмечено, очень схожа, как по тексту, так и  по  охватываемым ценностям, со  смежными гарантиями Европейской Конвенции по  правам человека. В  Статье  9 есть положение не только о свободе мысли, совести и религии, но также и об их активном исповедании  (active manifestation). Таким образом, прослеживается четкая связь, как по  формулировкам текста, так и  по  основному содержанию, со  свободой выражения мнения (freedoms of expression), свободой собраний и объединений (freedoms of assembly and association), закрепленных в Статьях 10 и 11. Многие жалобы, ссылающиеся на нарушение прав индивидуума участвовать в  жизни демократического общества, могут содержать ссылку на  Статью  9. Тем не менее, во  многих случаях Страсбургский Суд может прийти к выводу, что вопросы, поднятые в жалобе, лучше решить, ссылаясь на одну из двух других перечисленных гарантий, а именно, рассматривать дело как касающееся свободы выражения и Статьи 10,1 или попадающее под сферу применения гарантии Статьи 11 о свободе объединений.2 Статья  9 в  то  же время охватывает и  некоторые ценности, связанные с гарантиями Статьи 8 на уважение частной жизни. Она также тесно связана с правом родителей давать своим детям такое образование и такое обучение, которое соответствует их (родителей) религиозным и философским

52

Feldek v. Slovakia, № 29032/95, Сборник судебных решений 2001‑VIII; Прилож. № 22838/93, Van den Dungen v. the Netherlands, (1995) DR80, с. 147. 2.  Например, Refah Partisi (the Welfare Party) and others v. Turkey [GC], № 41340/98, 41342/98, 41343/98 и 41344/98, Сборник судебных решений 2003‑II.

К58

М

Первый параграф Статьи 9 провозглашает свободу мысли, совести и религии, но  второй признает, что это право не абсолютно. На  первый параграф, очевидно, повлиял текст Всеобщей Декларации прав человека, тогда как второй параграф в основном копирует формулировку, используемую для уравновешивания индивидуальных прав и соответствующих конкурирующих интересов (relevant competing considerations), которые можно найти по всей Европейской Конвенции по правам человека, и самые очевидные из них — это Статьи 8, 10 и 11. Эта формулировка, в свою очередь, также существует в Статье 18 Международного пакта о гражданских и политических правах. Как результат, текстовая формулировка указывает на необходимость рассмотрения в первую очередь вопроса, применима ли Статья 9, и если да, то является ли вмешательство нарушением со стороны государства данной гарантии. Для этого используется твердо установленный перечень вопросов (well-established checklist): • Каковы рамки конкретной гарантии? (What is the scope of the particular guarantee?) • Имело ли место вмешательство в гарантированное права? (Has there been any interference with the right guaranteed?) • Преследует ли это вмешательство легитимную цель? (Does the interference have a legitimate aim?) • Является ли вмешательство «предусмотренным законом»? (Is the interference «in accordance with the law»?) • Является ли Это вмешательство «необходимым в демократическом обществе»? (Is the interference «necessary in a democratic society»?) Применимость (applicability) Статьи 9, таким образом, отличается от расмотрения правомерности (justification) любого вмешательства. Кроме того, нужного помнить, что применимость и  обоснованность  (applicability and justification) отличаются от вопроса о допустимости (admissibility) жалобы, поданной в  Страсбургский Суд. Лицо, желающее использовать механизм принудительного исполнения Европейской Конвенции по  правам человека, должно преодолеть множество препятствий в виде критериев допустимости жалобы, включая исчерпание внутригосударственных средств защиты (exhaustion of domestic remedies). Обсуждение требований допустимости выходит за пределы данного руководства, за исключением некоторых моментов, касающихся того, когда и в какой мере можно считать ассоциации «жертвами» («victims») нарушения в целях подачи жалобы. Перечисленные пять вопросов необходимо рассматривать с  привязкой к существующему прецедентному праву по Статье 9. Сперва нужно обсудить общие вопросы применения этого «теста», что обеспечит понимание взаимодействия между положением по  Статье  9 с  другими гарантиями Конвенции. Также нужно дать оценку ключевым аспектам общего подхода  (general approach) Страсбургского Суда

53

Введение Перечень дел

Applying Article 9: checklist of questions

Монография

Применение Статьи 9: список вопросов

Картотека

убеждениям по  Статье  2 Протокола №  1. Обе эти гарантии важны для того, чтобы защищать и  заботиться о  развитии личной индивидуальности (individual identity). И снова здесь, тем не менее, следует рассматривать проблему, поднятую заявителем по Статье 9 в отношении одного из этих положений. 1 Кроме того, аспекты пользования правом на свободу убеждений и совести (exercise of belief and conscience) могут также возникать и по Статье 6, когда это касается права доступа к  суду для определения гражданских прав религиозного сообщества. 2 Одним словом, во  многих жалобах заявители могут пытаться ставить вопросы в  рамках этой гарантии, но  зачастую более адекватным было  бы рассмотрение такого дела по  иным, более подходящим положениям Европейской Конвенции по правам человека.

Решения суда

Hoffman v. Austria, Постановление от 23 июня 1993, серия A № 255‑C. 2.  Например, Canea Catholic Church v. Greece, Постановление от 16 декабря 1997, Сборник судебных решений 1997‑VIII.

К11

1.  Например,

М

Словарь

Интерпретация Статьи 9 Европейской Конвенции по правам человека: общий анализ Применение Статьи 9: список вопросов

Интерпретация Статьи 9 Европейской Конвенции по правам человека: общий анализ Вопрос 1: Подпадает ли жалоба под действие Статьи 9

к интерпретации положений Конвенции. После этого, будут рассмотрены более частные  (тематические) аспекты защиты, предоставляемой этой гарантией (например, применение Статьи 9 в отношении прав заключенных, регистрации религиозных организаций, мест богослужения и рекомендуемого стиля одежды (dress code). Тогда как прецедентное право сконцентрировано в  основном на  убеждениях религиозного характера, важно помнить, что те же принципы применяются и в отношении других философских убеждений, не основанных на религиозной вере.

Что подразумевается под словами «мысль, совесть и религия»?

What is meant by “thought, conscience and religion”?

Использование терминов «мысль, совесть и  религия»  («thought, conscience and religion») и  «религия или убеждения»  («religion or beliefs») в  параграфе  2 предполагает потенциально широкие границы Статьи 9, но прецедентное право указывает на более узкий подход, принятый в  практике. «Осознание»  («consciousness») принадлежности к  меньшинству  (и,  как результат, стремление найти защиту культурной идентичности группы) 2 не поднимает вопроса о  нарушении по  Статье  9. Равно как «убеждение» («belief») не тождественно «мнению»  («opinion»). Скорее, чтобы попасть под защиту Статьи  9 личные убеждения должны «достигнуть определенного уровня убедительности, значимости, единства и  важности»  («attain a certain level of cogency, seriousness, cohesion and importance»), и более того, должны сочетаться с уважением человеческого достоинства. Другими словами, убеждение должно относиться к «важному и существенному аспекту человеческой жизни и поведения» («weighty and substantial aspect of human life and behaviour»), а  также должно считаться достойным защиты  (worthy of protection) в европейском демократическом обществе. 3 Убеждения в таких вопросах как содействие в  суициде 4 или предпочтениях в  языке 5, или распоряжение останками после смерти 6 не касаются «убеждений» в значении Статьи 9. С другой стороны, пацифизм 7, атеизм 8 и веганизм 9 являются системами ценностей, четко подпадающими под Статью 9, также как и политические идеологии, такие как коммунизм 10 (хотя, как было отмечено, вмешательство в  свободу мысли и  совести часто будут расцениваться как вопросы,

54

К10 Р10

В первую очередь, жалоба должна подпадать под рамки  (fall within the scope) Статьи  9. Это положение охватывает не только право «владеть» мыслями, совестью и религией (possession of thought, conscience and religion), т. к. это сфера частных или личных убеждений, но также охватывает и коллективное исповедание (collective manifestation) такого мнения или убеждения  (opinion or belief), как индивидуально, так и  сообща с другими. Таким образом, в Статье 9 есть как внутренний, так и внешний аспект (internal and an external aspect), последний из которых касается реализации убеждений на практике (practice of belief) как публичным, так и частным порядком. Но первоначально гарантия сфокусирована на частных и личных убеждениях (private and personal belief), так как действия в публичной сфере, продиктованные убеждением, необязательно подпадают под защиту по Статье 9, так как термин «практика» («practice») в тексте не охватывает каждое действие, которое мотивировано религией или верой или находится под их влиянием 1 (motivated or influenced by a religion or belief).

К17

Question 1: Does the complaint fall within the scope of Article 9?

(dec.), № 45599/99, 5 апреля 2001. 2.  Sidiropoulos and others v. Greece, Сборник судебных решений 1998‑IV, § 41. 3.  Campbell and Cosans v. United Kingdom, Постановление от 25 февраля 1982, Серия A № 48, § 36. 4.  Pretty v. the United Kingdom, № 2346/02, Сборник судебных решений 2002‑III 5.  Belgian Linguistic case, Постановление от 23 июля 1968, серия A № 6, Закон, § 6. 6.  Жалоба 8741/79, X v. Germany, (1981) DR24, с. 137 (но дело может подпадать под рамки Статьи 8). 7.  Жалоба №5, Arrow­ smith v. the United King­ dom, (1978) DR19, с.5. 8.  Жалоба № 0491/83, Angelini v. Sweden, (1986), DR51, с.41. 9.  Жалоба №18187/91 W v. the United Kingdom, решение суда от 10 февраля 1993. 10.  Жалоба №16311/90, 16312/90 и 16313/90, Hazar, Hazar and Acik v. Turkey, (1991) DR72, с. 200.

К57 Р28

Вопрос 1: Подпадает ли жалоба под действие Статьи 9?

1.  Cserjés v. Hungary

К5 Р2

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

М

Р33 К65

Р39 К74

Р7 К13

К38

55

Введение Перечень дел Монография

входящие в рамки гарантий свободы слова по Статье 10 или права на свободу объединения по Статье 11). 1 Большая часть судебной практики концентрируется на религиозных убеждениях. Но  для начала, тем не менее, важно заметить, что право «не веровать» (non-belief), так же как и нерелигиозные убеждения (nonreligious belief), тоже защищены Статьей 9: Как указано в  Статье  9, свобода мысли, совести и  религии является одной из  основ «демократического общества» в  значении, принятом Конвенцией. Именно этот ее религиозный параметр является одним из  наиболее важных элементов, из  которых складывается личность верующих и их мировоззрение, но это же является и ценнейшим достоянием для атеистов, агностиков, скептиков и  безразличных. Плюрализм, неотделимый от  демократического общества, и  который дорогой ценой был завоеван на протяжении веков, основывается на нем. Религиозная свобода, будучи прежде всего предметом совести каждого человека в отдельности, предусматривает, среди прочего, свободу «исповедовать  [свою] религию». Свидетельствование словами и  делами неразрывно связано с существованием религиозных убеждений. В соответствии со Статьей 9 свобода исповедовать свою религию не только осуществима в  сообществе с  другими, «публично» и  внутри круга тех, чью веру разделяет человек, но  может утверждаться и  «индивидуально», «в  частном порядке»; более того, она включает в  принципе право пытаться убедить своего ближнего, например, через «обучение», без чего «свобода менять [свою] религию или верования», закрепленная в Статье 9, осталась бы мертвой буквой. 2 (As enshrined in Article 9, freedom of thought, conscience and religion is one of the foundations of a “democratic society” within the meaning of the Convention. It  is, in  its religious dimension, one of the most  vital elements that go to make up the identity of believers and their conception of life, but it is also a precious asset for atheists, agnostics, sceptics and the unconcerned. The pluralism indissociable from a democratic society, which has been dearly won over the centuries, depends on it. While religious freedom  is primarily a matter of  individual conscience, it also  implies, inter alia, freedom to “manifest  [one’s] religion”. Bearing witness  in words and deeds  is bound up with the existence of religious convictions. According to Article 9, freedom to manifest one’s religion  is not only exercisable  in community with others, “in public” and within the circle of those whose faith one shares, but can also be asserted “alone” and “in private”; furthermore, it includes in principle the right to try to convince one’s neighbour, for example through “teaching”, failing which, moreover, “freedom to change [one’s] religion or belief”, enshrined in Article 9, would be likely to remain a dead letter.) Комиссия и  Суд не сочли необходимым на  сегодняшний день давать точную трактовку того, что означает термин «религия». В  прецедентном праве те религии, которые могут рассматриваться в качестве «основных» религий (“mainstream” religions) понимаются как системы убеждений (belief systems), попадающие в рамки защиты, 3 и таким же образом защищаются ответвления (minority variants) этих религий. 4 Более древние вероисповедания, такие как Друидизм  (Druidism), 5 также определяются как религия, равно как и  религиозные движения более недавнего происхождения, такие как Свидетели Иеговы, 6 Саентология, 7 Секта Луны (the Moon Sect) 8 и Центр Божественного Света (Divine Light Zentrum) 9. Однако вопрос о том, касается ли это викканства (the Wicca movement), остался нерешенным до конца в одном из дел, и таким образом, там, где есть сомнения касательно этого вопроса, от  заявителя может потребоваться установить, что какая-то конкретная «религия» действительно существует. 10

Картотека

Р20 К38

мер, Vogt v. Germany, Постановление от 26 сентября 1995, серия A № 323. 2.  Kokkinakis v. Greece, Постановление от 25 мая 1993, серия A № 260‑A, § 31. 3.  Смотрите, напр., жалоба № 20490/92, ISKON and 8 others v. the United Kingdom, (1994) DR76, с. 90. 4.  Напр., Cha’are Shalom Ve Tsedek v. France [GC], № 27417/95, Сборник судебных решений 2000‑VII. 5.  Жалоба № 12587/86, Chappell v. the United Kingdom,  (1987) DR53, с. 241. 6.  Kokkinakis v. Greece, Постановление от 25 мая 1993, серия A № 260‑A. 7.  Жалоба № 7805/77, X and Church of Scientology v. Sweden, (1979), DR16, с. 68. 8.  Жалоба № 8652/79, X v. Austria,  (1981) DR26, с. 89. 9.  Жалоба № 8188/77, Omkarananda and the Divine Light Zentrum v. the United Kingdom, (1981) DR25, с. 105. 10.  Напр., Жалоба № 7291/75, X v. United Kingdom, (1977) DR11, 55 (касательно Виккианства).

Решения суда

1.  Смотрите, напри-

М

Словарь

Интерпретация Статьи 9 Европейской Конвенции по правам человека: общий анализ Вопрос 1: Подпадает ли жалоба под действие Статьи 9

Интерпретация Статьи 9 Европейской Конвенции по правам человека: общий анализ Вопрос 1: Подпадает ли жалоба под действие Статьи 9

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

The forum internum

Защита личной мысли, совести и  убеждений, очевидно, начинается с  права обладать этими убеждениями и  менять их  (to hold and to change). Оно затрагивает область, часто называемую forum  internum. 1 Таким образом, Статья 9 в основном направлена на то, чтобы предотвратить государственную идеологическую обработку индивидуумов  (state  indoctrination of  individuals) и  позволить развитие, усовершенствование и  обновление (development, refinement and substitution) личной мысли, совести и религии. Исходя из формулировки права иметь и менять идеи (to hold and to change ideas), они рассматриваются как абсолютные права, поскольку параграф 2 предусматривает, что только «свобода исповедовать свою религию или убеждения» («freedom to manifest one’s religion or beliefs») может быть ограничена национальным законом при определенных обстоятельствах. Конечно, для индивидуума должно быть возможным оставить религиозную веру или сообщество. 2 Из этого текста можно сделать ясный вывод, что свобода мысли, совести и  религии, не затрагивающая демонстрации убеждений (not involving a manifestation of belief) не может быть предметом государственного вмешательства. Хотя в  любом случае может быть сложным предусмотреть обстоятельства (даже в случае войны или чрезвычайного положения), 3 при которых Государство могло бы попытаться воспрепятствовать самой сути права иметь и менять личные убеждения (to obstruct the very essence of the rights to hold and to change personal convictions). Тем не менее, такая ситуация не совсем немыслима, хотя имеется только единственный случай в судебной практике, касается незаконного лишения свободы индивидуумов с тем, чтобы попытаться «депрограммировать» («deprogramme») убеждения, приобретенные ими во время пребывания в секте. Страсбургский суд решил, что обнаружив нарушения Статьи 5, не было необходимости рассматривать вопрос по Статье 9. 4 Принуждение индивидуума к разглашению (disclose) своих убеждений, возможно, могло бы подорвать этот аспект гарантии, по крайней мере там, где Государство не может выдвинуть какое-либо веское оправдание этому. Это оправдание может возникнуть там, где индивидуум пытается воспользоваться особой привилегией, имеющейся во  внутригосударственном законе на  основании убеждений, например, в  отношении отказа от  военной службы по убеждениям совести (conscientious objection). 5 В деле Костецкий против бывшей республики Македонии  (Kosteski v.  «the former Yugoslav Republic of Macedonia») заявитель был оштрафован за  то, что не пришел на рабочее место в день религиозного праздника. Страсбургский Суд отметил следующее: В той части, в которой заявитель жаловался, что имелось вмешательство во внутреннюю сферу убеждений в том, что ему потребовалось доказывать свою веру, суд напоминает, что решения  [внутригосударственных] судов по  жалобе заявителя против дисциплинарного наказания, наложенного на него, были сделаны по существу, заявитель не обосновал истинность своего утверждения о том, что он мусульманин, а его поведение, наоборот, ставило под сомнение его требование, так как не было внешних признаков практикования мусульманской веры или участия в коллективных мусульманских обрядах. В  то  время как позиция Государства, осуществляющего суд в  отношении состояния внутренних и  личных убеждений гражданина отвратительна, и может, к несчастью, отдавать прошлыми гонениями, имеющими дурную репутацию, Суд обращает внимание, что в данном деле заявитель пытался воспользоваться особым правом, предоставленным [внутригосударственным] законом, которое предусматривало, что мусульмане могут брать выходные по  определенным дням. …В контексте трудовых отношений, с  контрактами, оговаривающими специфические обязанности и  права работодателя и  работника, Суд не находит необоснованным то, что работодатель может рассматривать факт отсутствия без разрешения или очевидных уважительных

56

1.  E. g. Жалоба

К69

Форум интернум

К40

М

№ 22838/93, Van den Dungen v. The Netherlands, (1995) DR80, p. 147. 2.  См. Darby v. Sweden, указано выше. 3.  Статья 15 позволяет любому государству, участвующему в соглашении, «в случае войны или при иных чрезвычайных обстоятельствах, угрожающих жизни нации», принимать меры в отступлении от ее обязательств по Конвенции «только в той степени, в какой это обусловлено чрезвычайностью обстоятельств», при условии, что такие меры не противоречат другим ее обязательствам по международному праву. 4.  Riera Blume and others v. Spain, № 37680/97, § 31–35, ECHR 1999‑II. 5.  См. жалоба № 10410/83, N. v. Sweden, (1984) DR40 p. 203; и Жалоба № 20972/92, Raninen v. Finland, № 20972/92, решение от 7 марта 1996.

57

Введение Перечень дел Монография

причин как дисциплинарное дело. Там, где работник пытается сослаться на особое исключение, это не является жестокостью и не вступает в серьезный конфликт со свободой совести, чтобы потребовать какого-то доказывания  [убеждений], когда эта просьба касается преимущества или предоставления права, доступного не для всех, и если это доказательство не представлено, сделать отрицательный вывод.1 (Insofar as the applicant has complained that there was an interference with the  inner sphere of belief  in that he was required to prove his faith, the Court recalls that the [domestic] courts’ decisions on the applicant’s appeal against the disciplinary punishment imposed on him made findings effectively that the applicant had not substantiated the genuineness of his claim to be a Muslim and that his conduct on the contrary cast doubt on that claim  in that there were no outward signs of his practising the Muslim faith or joining collective Muslim worship. While the notion of the State sitting  in judgment on the state of a citizen’s inner and personal beliefs is abhorrent and may smack unhappily of past  infamous persecutions, the Court observes that this  is a case where the applicant sought to enjoy a special right bestowed by  [domestic] law which provided that Muslims could take holiday on particular days. …In the context of employment, with contracts setting out specific obligations and rights between employer and employee, the Court does not find it unreasonable that an employer may regard absence without permission or apparent justification as a disciplinary matter. Where the employee then seeks to rely on a particular exemption, it  is not oppressive or  in fundamental conflict with freedom of conscience to require some level of substantiation when that claim concerns a privilege or entitlement not commonly available and, if that substantiation is not forth-coming, to reach a negative conclusion. …). Так как нет четкого упоминания о запрещении принуждения (prohibition of coercion) иметь или принимать (to hold or to adopt) религию или убеждения (как следует из Статьи 18 Международного пакта о гражданских и политических правах), вопросы нарушения Статьи 9 также могут появиться и в ситуациях, в которых индивидуумы вынуждены действовать против своей совести или убеждений. В деле Бускарини и другие против Сан-Марино (Buscarini and others v. San Marino), например, двум лицам, которые были избраны в парламент, потребовалось давать религиозную клятву на Библии, как условие их назначения на пост. Правительство — ответчик пыталось доказать, что форма использованных слов («Я, клянусь на Святом Евангелии, всегда быть верным и подчиняться Конституции Республики…»), по существу, была больше исторического и социального, нежели религиозного значения. Соглашаясь с  Комиссией, что «это  бы противоречило осуществлению мандата, нацеленного на представление различных мнений общества в  Парламенте, подчиняющемуся прежней декларации приверженности определенным убеждениям» («would be contradictory to make the exercise of a mandate intended to represent different views of society within Parliament subject to a prior declaration of commitment to a particular set of beliefs»), Страсбургский Суд решил, что установление такого требования нельзя считать «необходимым в  демократическом обществе». 2 Так  же, внутригосударственный закон не может налагать обязательства поддерживать религиозные организации за  счет налогоплательщиков, не признавая право индивидуума выйти из церкви и таким образом освободить его от такого требования. 3 Тем не менее, этот принцип не распространяется на  общеустановленные обязательства, имеющиеся в  публичной сфере, и  таким образом, налогоплательщики не могут требовать, чтобы их выплаты не были распределены на  особые цели. 4 Защиту от  принуждения (coercion) можно получить и  другими путями. Например, национальный закон может посчитать подходящим защищать индивидуумов, являющихся в  некоторой степени уязвимыми (с  точки зрения незрелости, статуса или т. п.) «вульгарного прозелитизма» («improper proselytism»), то  есть, побуждение или принуждение (encouragement or pressure) изменить религиозную веру, что

Картотека

Р7 К13

13 апреля 2006, § 39. 2.  Buscarini and others v. San Marino, Сборник судебных решений, § 39. 3.  Darby v. Sweden, отмеч. выше. 4.  Жалоба № 10358/83, C v. the United Kingdom, (1983) DR37, 142.

Решения суда

1.  Жалоба № 55170/00,

М

Словарь

Интерпретация Статьи 9 Европейской Конвенции по правам человека: общий анализ Вопрос 1: Подпадает ли жалоба под действие Статьи 9

Интерпретация Статьи 9 Европейской Конвенции по правам человека: общий анализ Вопрос 1: Подпадает ли жалоба под действие Статьи 9

Словарь

Решения суда

К23 Р11

Manifestations of religion or belief

Статья  9 также защищает действия, неразрывно связанные с  forum internum личных убежений. 3  Например, «свидетельствование словами и делами неразрывно связано с существованием религиозных убеждений» (bearing witness in words and deeds is bound up with the existence of religious convictions). 4 Особое упоминание в  тексте «свободы исповедовать свою религию или убеждения как индивидуально, так и сообща с другими, публичным или частным порядком в богослужении, обучении, отправлении религиозных и культовых обрядов» («freedom, either alone or in community with others and in public or private, to manifest [one’s] religion or belief, in worship, teaching, practice and observance») подчеркивает, что исповедание убеждений является неотъемлемой частью защиты, предоставляемой данной гарантией. «Исповедание» (manifestations) убеждений отличается от выражения мыслей или совести (expression of thought or conscience), попадающих под гарантию свободы выражения мнения, предусмотренные Статьей  10, и  может включать в  себя одновременно как индивидуальные, так и  коллективные действия (например, индивидуумы могут пытаться убедить других изменить свои убеждения, и групповое богослужение, скорее, является неотъемлемой частью практики религиозного вероисповедания). «Исповедание» (manifestation), таким образом, подразумевает принятие со  стороны приверженцев того, что линия поведения  (a course of activity) в  какой-то степени предписаны или необходимы  (prescribed or required). То, что определяется как «исповедание» («manifestation») религии или убеждений может потребовать тщательного анализа, потому что, как заметила Комиссия в  деле Эрроусмит против Соединенного Королевства (Arrowsmith v.  the United Kingdom), этот термин «не охватывает каждое действие, которое мотивировано или находилось под влиянием религии или убеждения» 5 («does not cover each act which is motivated or influenced by a religion or a belief»). Как было отмечено, текстуальная формулировка относится к «богослужению, обучению, отправлению религиозных и культовых обрядов»  («worship, teaching, practice and observance»). Прецедентное право вносит ясность, что этот термин охватывает такие вещи, как прозелитизм, участие в общественной жизни религиозного сообщества, и забой животных в  соответствии с  религиозными предписаниями  (proselytism, general participation in the life of a religious community, and the slaughtering of animals in accordance with religious prescriptions). Тем не менее, должно быть проведено различие между деятельностью, которая является руководящей для выражения вероисповедания или убеждений (activity central to the expression of a religion or belief) и теми действиями, на которые она всего лишь побуждает (inspired) или даже поощряет (encouraged). В деле Эрроусмит против Соединенного Королевства (Arrowsmith v. the United Kingdom) заявительницу, которая являлась пацифисткой, осудили за распространение листовок среди солдат. Листовки были ориентированы не на продвижение ненасильственных средств решения политических проблем. Вместо этого, в них критиковалась государственная политика в отношении гражданских волнений в определенной части страны. Комиссия согласилась, что любое публичное заявление, которое провозглашало идею пацифизма и  убеждало отказаться от  применения насильственных методов, рассматривалось  бы как «нормальное и  признаваемое выражение пацифистских убеждений»  («normal and recognised manifestation of pacifist belief»), но  так как листовки в  данном случае

58

К38 Р20

Исповедание религии или убеждений

1.  Kokkinakis

К5 Р2

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

можно счесть неуместным  (inappropriate) при определенных обстоятельствах дела. 1 Далее, в соответствии со Статьей 2 Протокола № 1 философские или религиозные убеждения родителей должны уважаться государством при получении образования, и, таким образом, родители могут защитить своего ребенка от «идеологической обработки» («indoctrination») в школе. 2

К5 Р2

М

v. Greece. 2.  Kjeldsen, Busk Madsen and Pedersen v. Denmark. См. также жалоба № 10491/83, Angeleni v. Sweden, (1986) DR51, с. 41; и жалоба № 23380/94, C. J., J.J and E. J. v. Poland, (1996) DR84, с. 46. 3.  Жалоба № 23380/94, CJ, JJ and EJ v. Poland, (1996) DR84, c. 46. 4.  Kokkinakis v. Greece, Постановление от 25 Мая 1993 г., Серия A № 260‑A, § 31. 5.  Жалоба № 7050/75, Arrowsmith v. the United Kingdom (1978) DR19, c. 5.

Так же как и те элементы гарантии (права), относящиеся к forum in­ter­ num и  к  индивидуальному исповеданию мысли совести и  религии, (in­di­ vidual manifestation of thought, conscience and religion), Статья 9 также защищает исповедание убеждений с другими как в частной, так и в публичной сферах. Богослужение сообща с другими, возможно, самая очевидная форма коллективного исповедания (collective manifestation). Доступ к  местам богослужения или ограничения, накладываемые на  возможности приверженцев веры участвовать в службах или обрядах, будут поднимать вопрос о применении Статьи 9. 7 В этой сфере Статью 9 следует толковать в свете защиты, предоставляемой Статьей 11. Далее, в связи с тем, что религиозному сообществу должно быть гарантировано право доступа к  судебной защите его интересов, Статья 6 также может быть чрезвычайно важна: …так как религиозные сообщества традиционно существуют в  форме организованных структур, Статья  9 должна толковаться в  свете Статьи 11 Конвенции, которая защищает ассоциативную жизнь от неоправданного вмешательства государства. С этой точки зрения право верующих на свободу религии, которое включает свободу исповедовать религию сообща с другими, включает в себя ожидание, что верующим будет позволено свободно объединяться, без произвольного вмешательства государства. Действительно, автономное существование религиозных сообществ

59

Введение Перечень дел Монография Картотека

The collective aspect of Article 9

Решения суда

К40 К19 К69

выражали не собственные пацифистские ценности заявительницы, а  скорее ее критические замечания о государственной политике, их распространение нельзя расценить как «выражение»  («manifestation») убеждений по Статье 9, даже если это было мотивировано верой в пацифизм. 1 Аналогично, распространение материалов против абортов возле клиники не будет считаться выражением религиозных или философских убеждений, так как это касается, в сущности, попытки убедить женщин не делать аборты. 2 (Заметьте, однако, что вмешательство в право распространять материалы подобного рода в этих двух упомянутых делах, является основанием для их рассмотрения в рамках гарантий на свободу выражения мнения по Статье 10). Также невозможно рассматривать, как проявление религиозных убеждений, отказ работать в  определенный день, даже если отсутствие на работе было мотивировано таковым убеждением. 3 Отказ передать документ о  расторжении брака бывшему супругу/супруге по  еврейскому праву (Jewish law) также не затрагивает права на выражение религиозных убеждений (manifestation of religious belief), 4 так же, как и выбор имен для детей  (хотя это и  попадает под понятие «мысли»  («thought») в  значении Статьи 9). 6 Подобные дела иллюстрируют, что нужно быть внимательным при определении значения термина «исповедание»  («manifestation»). Поскольку не всегда можно четко установить, является  ли «богослужение, обучение, отправление религиозных и культовых обрядов» («worship, teaching, practice and observance») обязательным предписанием  (prescribed) либо лишь мотивировано убеждением (motivated by belief). Реальные ситуации в судебной практике, поднимающие проблемы вмешательства в права выражать убеждения (to manifest belief), демонстрируют такую тенденцию, что термин «исповедание»  («manifestations») в  большей мере относится к  публичной, чем к  частной сфере  (например, попытки обратить в  свою веру других, ношение религиозных символов в  университете). Здесь, основным соображением при разрешении жалобы, скорее всего, является вопрос о необходимости в государственных действиях или их пропорциональности, но на этой стадии важно понимать, что не каждое действие в публичной сфере, относимое к индивидуальным убеждениям (individual conviction), будет в обязательном порядке подпадать под действие данной нормы Конвенции. 6 Коллективный аспект Статьи 9

К18

Arrowsmith v. the United Kingdom (1978) DR19, с. 5, § 71–72. 2.  Жалоба № 22838/93, Van den Dungen v. the Netherlands, (1995) DR80, с. 147. См. также жалоба № 11045/84, Knudsen v. Norway, (1985) DR42, с. 247. 3.  Жалоба № 8160/78, X v. United Kingdom, (1981) DR22, с. 27; and Kosteski v. “the former Yugoslav Republic of Macedonia”, решение от 13 апреля 2006, § 38. 4.  Жалоба № 10180/82, D. v. France, (1983) DR35, с. 199. 5.  Жалоба № 27868/95, Salonen v. Finland, (1997) DR90, с. 60. 6.  Жалоба № 22838/93, van der Dungen v. the Netherlands, (1995), DR80, с. 147. 7.  Cyprus v. Turkey [GC], № 25781/94, Сборник судебных решений 2001‑IV, § 241– 247 (ограничение свободы передвижения, включая доступ к местам поклонения, ограниченная возможность соблюдать религиозное вероисповедание).

К69

1.  Жалоба № 7050/75,

М

Словарь

Интерпретация Статьи 9 Европейской Конвенции по правам человека: общий анализ Вопрос 1: Подпадает ли жалоба под действие Статьи 9

Словарь

Интерпретация Статьи 9 Европейской Конвенции по правам человека: общий анализ Вопрос 1: Подпадает ли жалоба под действие Статьи 9

К47

Church of Bessarabia v. Moldova, № 45701/99, Сборник судебных решений 2001‑II, § 118. 2.  Жалоба № 8160/78, X v. the United Kingdom, (1981) DR22, с. 27. См. также жалоба № 11045/84, Knudsen v. Norway (1985) DR42, с. 247. 3.  См., например, жалоба № 7805/77, X and Church of Scientology v. Sweden, (1979) DR16 с. 68; and Canea Catholic Church v. Greece, решение от 16 декабря 1997, Сборник судебных решений 1997‑VIII, § 31.

The collective aspect of Article 9 and recognition of “victim” status

Этот коллективный аспект Статьи  9, действительно, подчеркивается признанием, что церковь или другая религиозная организация может получить статус «жертвы» в значении Статьи 34 Конвенции. Другими словами, для целей соответствия критериям допустимости жалобы, церковь может быть признанна имеющей право оспаривать вмешательства в  право исповедания религиозных убеждений, подавая жалобу в  качестве представителя своих членов. 3 Тем не менее, признание за церковью права представлять интересы своих членов не распространяется на коммерческую организацию. В  деле Издательский дом свободных мыслителей и  другие против Финляндии  (Kustannus oy  Vapaa ajattelija ab, Vapaa-ajattelijain liitto — Fritänkarnas förbund ry and Kimmo Sundström v. Finland) первым заявителем была компания с ограниченной ответственностью, вторым был зарегистрированный холдинг («вольнодумцев») («freethinkers»), а третьим был менеджер компании-заявителя и член одного из филиалов холдинга-заявителя.

60

К11 Р6

Коллективный аспект Статьи 9 и признание статуса «жертвы»

1.  Metropolitan

К37

обязательно для плюрализма в  демократичном обществе, и  таким образом, это вопрос самой сути защиты, которую предоставляет Статья 9. Кроме того, одним из способов реализации права исповедовать свою религию, особенно для религиозного сообщества, в  его коллективном аспекте, является возможность обеспечить судебную защиту сообщества, его членов и имущества, так что Статью 9 следует рассматривать не только в свете Статьи 11, но также и в свете Статьи 6. 1 (… since religious communities traditionally exist in the form of organised structures, Article 9 must be interpreted in the light of Article 11 of the Convention, which safeguards associative life against unjustified State interference. Seen in that perspective, the right of believers to freedom of religion, which  includes the right to manifest one’s religion  in community with others, encompasses the expectation that believers will be allowed to associate freely, without arbitrary State  intervention. Indeed, the autonomous existence of religious communities is indispensable for pluralism in a democratic society and is thus an issue at the very heart of the protection which Article 9 affords. In addition, one of the means of exercising the right to manifest one’s religion, especially for a religious community, in its collective dimension, is the possibility of ensuring judicial protection of the community, its members and its assets, so that Article 9 must be seen not only in the light of Article 11, but also in the light of Article 6). Защита, соответствующая этому коллективному аспекту свободы мысли, совести и вероисповедания, предоставляемая Статьей 9, прежде всего, иллюстрируется делами, в которых государственные власти пытались вмешиваться во внутреннюю организацию (internal organisation) религиозных сообществ. Там, где индивидуальный и  коллективный аспекты Статьи  9 вступают в  конфликт между собой, как правило, уместно будет полагать, что должно преобладать коллективное, а не индивидуальное вероисповедание по причине того, что «церковь является организованным религиозным сообществом, основанным на  одинаковых, или по  меньшей мере схожих убеждениях» («a church is an organised religious community based on identical or at least substantially similar views»), и таким образом, «она сама защищена в своих правах исповедовать религию, организовывать и осуществлять богослужение, обучение, отправление религиозных и  культовых обрядов, и  она  (церковь) свободна в  выражении  (вероисповедания) и  обеспечения единообразия в этих вопросах» («itself is protected in its rights to manifest its religion, to organise and carry out worship, teaching, practice and observance, and it is free to act out and enforce uniformity in these matters»). Как результат, члену духовенства будет сложно отстаивать позицию, что у  него есть право исповедовать свои собственные личные убеждения способами, противоречащими общепринятой практике его церкви. 2

К74 Р39

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

М

61

Введение Перечень дел Монография

Компания-заявитель была учреждена с  основной целью публикации и  продажи книг, отражающих и  продвигающих цели философского движения. Компания должна была платить церковный налог (church tax), это требование было признано законным национальными судами, так как компания представляла из  себя коммерческую организацию, а  не религиозное сообщество или общественную организацию. Решив, что часть жалобы, утверждающая о факте нарушения прав по Статье 9 была явно необоснованной (manifestly ill-founded), Комиссия отметила следующее: Комиссия напоминает, что в  соответствии со  второй частью параграфа  1 Статьи  9 общее право на  свободу религии включает, в  частности, свободу исповедовать религию или «убеждение» как индивидуально, так и  «сообща с  другими» публичным или частным порядком. Поэтому Комиссия не исключает, что ассоциация-заявитель, в принципе, может обладать правами по Статье 9, параграфу 1, и применять их. Тем не менее, жалоба, адресованная Комиссии, касается только обязанности компаниизаявителя платить налоги, собираемые на  деятельность церкви. Форма компании могла быть намеренным выбором со  стороны ассоциациизаявителя и ее отделений для исполнения какой-то части деятельности «вольнодумцев». Тем не менее, для целей национального закона, заявитель был зарегистрирован как корпорация с ограниченной ответственностью. По существу, в принципе, национальный закон требует уплаты налогов этой организацией как любой другой корпорацией, независимо от основных целей ее деятельности вследствие ее связи с ассоциацией-заявителем и ее филиалами и независимо от конечного получателя доходов от налогов, собираемых с нее. Наконец, не было доказано то, что ассоциации-заявителю не дали бы осуществлять коммерческую деятельность от своего собственного имени. 1 (The Commission recalls that pursuant to the second limb of Article 9 para. 1 the general right to freedom of religion includes, inter alia, freedom to manifest a religion or “belief ” either alone or “in community with others” whether  in public or  in private. The Commission would therefore not exclude that the applicant association is in principle capable of possessing and exercising rights under Article  9 para.  1. However, the complaint now before the Commission merely concerns the obligation of the applicant company to pay taxes reserved for Church activities. The company form may have been a deliberate choice on the part of the applicant association and its branches for the pursuance of part of the freethinkers’ activities. Nevertheless, for the purposes of domestic law this applicant was registered as a corporate body with limited liability. As such it is in principle required by domestic law to pay tax as any other corporate body, regardless of the underlying purpose of its activities on account of its links with the applicant association and its branches and irrespective of the final receiver of the tax revenues collected from  it. Finally, it has not been shown that the applicant association would have been prevented from pursuing the company’s commercial activities in its own name). Более того, следует признать, что статус быть представителем  (representative status) в  отношении ассоциации членов распространяется только на  религиозные убеждения, а  не на  заявления о  предполагаемом вмешательстве в  права на  свободу мысли или совести  (thought or conscience). В  деле Объединение Контакт-Информация-Терапия и  Хаген против Австрии  («Kontakt-Information-Therapie» and Hagen v.  Austria) ассоциацией-заявителем была частная некоммерческая организация, управляющая центрами реабилитации от  наркотической зависимости. Спор касался требования, предъявленного терапевтам, чтобы они раскрыли информацию, относящуюся к их клиентам. Такое требование было охарактеризовано заявителями как дело совести. Комиссией эта часть жалобы была отклонена по причине неприемлемости статуса заявителя (ratione personae): …ассоциация не претендует на  то, чтобы быть жертвой нарушения ее собственных прав, гарантированных Конвенцией. Более того,

Картотека

К42

№ 20471/92, Kustannus oy Vapaa ajattelija ab, Vapaa-ajattelijain liitto — Fritänkarnas förbund ry and Kimmo Sundström v. Finland (1996), DR85, с. 29.

Решения суда

1.  Жалоба

М

Словарь

Интерпретация Статьи 9 Европейской Конвенции по правам человека: общий анализ Вопрос 1: Подпадает ли жалоба под действие Статьи 9

Словарь

Решения суда

Картотека

Интерпретация Статьи 9 Европейской Конвенции по правам человека: общий анализ Вопрос 1: Подпадает ли жалоба под действие Статьи 9

Limits to the scope of Article 9

Область применения Статьи 9 не может простираться слишком далеко. Она не включает, например, такие вещи, как невозможность развода, 2 распространение информации, убеждающей женщин не делать аборты,3 или определение того, явилась  ли продажа государственного жилья в  целях поднять выборные шансы политической партии является злоупотребления должностным положением со  стороны политика. 4 Не подпадают под эту статью также случаи, когда помощь в  осуществлении самоубийства была обусловлена религиозными или философскими убеждениями, это скорее приверженность принципу автономии личности  (principle of personal autonomy), более подходящему для дискуссии по  Статье 8, как Страсбургский Суд пояснил это в деле Pretty v. the United Kingdom: Суд не ставит под сомнение непоколебимость взглядов заявительницы касательно помощи в самоубийстве, но отмечает, что не все мнения или воззрения являются убеждениями в  том смысле, в  котором они защищены Статьей 9 § 1 Конвенции. Жалоба заявительницы не относится к  форме исповедания религии или убеждений, через богослужение, обучение, отправление религиозных и  культовых обрядов, как описано во  втором предложении первого параграфа. …В той мере, в  какой взгляды заявительницы отражают ее приверженность принципу автономии личности, ее требование является повторением ее жалобы, поданной по Статье 8 Конвенции. 5 (The Court does not doubt the firmness of the applicant’s views concerning assisted suicide but would observe that not all opinions or convictions constitute beliefs in the sense protected by Article 9 § 1 of the Convention. Her claims do not  involve a form of manifestation of a religion or belief, through worship, teaching, practice or observance as described in the second sentence of the first paragraph. …To the extent that the applicant's views reflect her commitment to the principle of personal autonomy, her claim is a restatement of the complaint raised under Article 8 of the Convention.) Далее, как было подчеркнуто, во многих случаях необходимо решить, не будет  ли более приемлемым рассматривать жалобу по  другому положению Конвенции. Лишение религиозной организации материальных ресурсов, например, было решено рассматривать не в  рамках Статьи  9, а скорее решать эти вопросы как защиту права собственности по Статье 1 Протокола  №  1. 6 Подобным образом, отказ освободить индивидуума от уплаты церковного налога по причине отсутствия регистрации лучше рассматривать в рамках права на собственность, взятую совместно с запретом дискриминации в  реализации прав, гарантированных Конвенцией, а не как вопрос совести или религии. 7 Требование признать, что отказ регистрировать брак с  несовершеннолетней девушкой, который разрешен

62

К69

Ограничения применения Статьи 9

1.  53. Жалоба

К70 Р37

права, на которые сослались первоначально, т. е. право на свободу совести по Статье 9 Конвенции, и право не подвергаться унизительному обращению или наказанию (Статья 3), по своей сути не допускают их применения к юридическим лицам, таким как частная ассоциация. Насколько это касается Статьи 9, Комиссия считает, что в этом отношении следует провести грань между правом на свободу совести и правом на свободу религии, которое также может быть использовано церковью как таковой… 1 (… the association does not claim to be a  victim of a  violation of  its own Convention rights. Moreover, the rights primarily  invoked, i. e. the right to freedom of conscience under Article 9 of the Convention and the right not to be subjected to degrading treatment or punishment (Article 3), are by their very nature not susceptible of being exercised by a legal person such as a private association. Insofar as Article 9 is concerned, the Com-mission considers that a distinction must be made in this respect between the freedom of conscience and the freedom of religion, which can also be exercised by a church as such…).

К57 Р28

Монография

Перечень дел

Введение

М

№ 11921/86, Verein “KontaktInformationTherapie” and Hagen v. Austria (1988) DR57, с. 81. 2.  54. Johnston and others v. Ireland, решение от 18 декабря 1986, Серия A № 112, § 63. 3.  55. Жалоба № 22838/93, Van den Dungen v. the Netherlands, (1995) DR80, с. 147. 4.  56. Porter v. the United Kingdom (dec.), № 15814/02, 8 апреля 2003. 5.  57. Pretty v. the United Kingdom, № 2346/02, Сборник судебных решений 2002‑II § 82. 6.  58. The Holy Monasteries v. Greece, решение от 9 декабря 1994, Серия A № 301‑A. 7.  59. Darby v. Sweden (1990) Серия A № 187, § 30–34.

Интерпретация Статьи 9 Европейской Конвенции по правам человека: общий анализ Вопрос 2: Имелось ли какое-либо вмешательство в права по Статье 9

исламским правом, привело к вмешательству в права на исповедание веры, более правильным следует рассматривать не по Статье 9, а по Статье 12. 1

Позитивные обязательства

Введение Перечень дел Монография

Positive obligations

Согласно Статье 1 Европейской Конвенции по правам человека договаривающиеся государства берут на  себя ответственность «обеспечить каждому, находящемуся под их юрисдикцией»  (“secure to everyone within their jurisdiction”), права и свободы, изложенные в данной конвенции и ее

63

Картотека

Если уж проблема подпадает под применение Статьи 9, то заявитель должен будет доказать, что «вмешательство» («interference») в права по Статье 9 имело место быть. «Вмешательство» в  личные права («interference» with an individual’s rights) обычно включает в себя принятия мер со стороны государства; а в тех случаях, где признается позитивное обязательство (positive obligation) со  стороны государственных властей, «вмешательство» также может касаться неспособности властей осуществить необходимые действия. (Понятие «вмешательство»  («interference») отличается от  понятия «нарушение»  («violation»): определение того, что имело место вмешательство  («interference») в  личные права приводит только к  дальнейшему рассмотрению по параграфу 2, относительно того, было ли это «вмешательство» оправдано или нет в при данных конкретных обстоятельствах.) Для целей Статьи 9, тем не менее, решающим является то, что это спор о вмешательстве больше относится к государству, чем к церковному органу. Так, в спорах по таким вопросам, как использование установленного порядка богослужения (liturgy), государство не может нести ответственность, так как это относится к  вопросам внутрицерковного управления делами  (internal church administration), которые решаются органом  (церкви), не являющимся государственным органом (governmental agency). 2  Это относится даже к таким случаям, когда религиозная организация признается национальным законом, как обладающая особым статусом государственной церкви (established church). 3 Жалоба, касающаяся реакции государства на  отказ или неисполнение индивидуумом правовых или административных обязательств по  убеждениям совести или вероисповедания, не всегда позволяет сделать вывод о том, что имело место вмешательство в права по Статье 9, даже в тех ситуациях, когда очевидно затрагивались глубокие и  искренние убеждения (deep and sincere convictions). В делах Валсамис против Греции (Valsamis v. Greece) и Евстратиу против Греции (Efstratiou v. Greece), например, ученики, которые являлись «Свидетелями Иеговы», был наказаны за то, что не пришли на парад в честь национального праздника из-за своего вероисповедания (а также их семей), поскольку подобные мероприятия несовместимы с их строгим (firmly-held) пацифизмом. Страсбургский Суд постановил, что природа таких парадов касалась публичного празднования демократии и прав человека, и даже принимая во внимание участие в них военного персонала, нельзя считать, что парады могли оскорбить (offended) пацифистские убеждения заявителей. 4 Подобные случаи иллюстрируют, как сложно иногда бывает дать оценку жалобам, касающимся Статьи  9. Оценка, данная по вышеуказанному делу также может быть спорной: в данном деле судьи, выразившие особое мнение, не могли увидеть оснований, что участие в  общественном мероприятии, придуманном для выражения солидарности посредством такого символизма, который был «проклятием» для личного религиозного верования (participation in a public event designed to show solidarity with symbolism which was anathema to personal religious belief), могло вообще считаться «необходимым в демократическом обществе».

Решения суда

К75 Р36 К68

Question 2: Has there been any interference with Article 9 rights?

Словарь

Вопрос 2: Имелось ли какое-либо вмешательство в права по Статье 9?

К22

№ 11579/85, Khan v. the United Kingdom, (1986) DR48, 253. 2.  Жалоба № 24019/94, Finska församlingen i Stockholm and Teuvo Hautaniemi v. Sweden, (1996) DR85, 94. 3.  Жалоба № 7374/76, X v. Denmark, (1976) DR5, с. 158. 4.  Valsamis v. Greece, решение от 18 декабря 1996, Сборник судебных решений 1996‑VI, § 37–38; и Efstratiou v. Greece, решение от 18 декабря 1996, Сборник судебных решений 1996‑VI, § 38–39.

К34

1.  Жалоба

М

Словарь

Решения суда

Картотека

Интерпретация Статьи 9 Европейской Конвенции по правам человека: общий анализ Вопрос 2: Имелось ли какое-либо вмешательство в права по Статье 9

64

1.  Supreme Holy

К64 Р32

Council of the Muslim Community v. Bulgaria, no. 39023/97, 16 December 2004. 2.  Cha’are Shalom Ve Tsedek v. France [GC], № 27417/95, Сборник судебных решений 2000‑II, рассмотренное далее. 3.  Например, Жалоба № 33490/96 and 34055/96, Dubowska and Skup v. Poland, (1997) DR89, 156.

К13 Р7

протоколах. В следствие этого, государство в первую очередь имеет негативное обязательство  (negative obligation) воздерживаться от  вмешательства в эти права, находящиеся под защитой. Это негативное обязательство отражается, например, в языке, использованном в Статье 9, которая предусматривает, что «свобода исповедовать свою религию или убеждения подлежит лишь таким ограничениям, которые…» («freedom to manifest one’s religion or beliefs shall be subject only to such limitations as …»). Общее обязательство обеспечить права, тем не менее, не сведено к требованию, чтобы государства воздерживались от вмешательства в права, находящиеся под защитой: это требование также может налагать на государство обязательство предпринимать активные шаги. Гарантии в  Европейской Конвенции по правам человека должны быть практическими и эффективными  (practical and effective). Поэтому судебная практика Европейского суда содержит идею «позитивных обязательств»  («positive obligations»), а  именно, обязательство государства предпринимать определенные действия для защиты прав индивидуумов. Основополагающим принципом, развивающим прецедентное право позитивного обязательства, является обязательство  (duty) со  стороны государственных властей гарантировать, что религиозная свобода существует в духе плюрализма и взаимной терпимости. Например, для властей может быть необходимым прибегнуть к «нейтральному посредничеству» («neutral mediation»), чтобы помочь соперничающим между собой группам верующих разрешить внутренние споры внутри религиозных сообществ. 1 Также можно ожидать, что государственное устройство  (domestic arrangements) позволяет религиозным приверженцам практиковать свою веру в соответствии с требованиями религиозной диеты (dietary requirements), хотя обязательство может быть ограничено обеспечением того, чтобы в  первую очередь был предоставлен разумный доступ к продуктам питания, изготовленным в соответствии с требованиями религии, а не обеспечение возможностей для ритуального приготовления мяса. 2 Тем не менее, как правило, не считается необходимым предпринимать какие-либо меры для того, чтобы предоставить возможность работнику делать приготовления для участия в религиозных обрядах, даже если бы это обязательство было возложено на нанимателя (если такое обязательство признано), это вряд ли было бы обременительным в большинстве случаев. Таким образом, не всегда ясно, существует  ли позитивное обязательство защищать свободу мысли, совести и религии. В более общем плане, Страсбургский Суд при решении того, возникает  ли позитивное обязательство или нет, будет решать дело так, чтобы «учитывать справедливый баланс, который должен быть достигнут между общим интересом сообщества и конкурирующими интересами заинтересованного индивидуума или индивидуумов» («to have regard to the fair balance that has to be struck between the general interest of the community and the competing private interests of the individual, or individuals, concerned»). 3 Далее, Страсбургский Суд не всегда четко делает различие между обязательством делать шаги (obligation to take steps) и одобрением государственных действий (approval of state action), которые были предприняты на внутригосударственном уровне с целью заблаговременной защиты свободы убеждений  (advancing protection for belief). Другими словами, по  всей видимости существует важное различие между одобрением Страсбургским Судом внутригосударственных мер, предпринятых с целью продвижения свободы убеждений, и делами, в которых установлено, что непринятие мер для защиты свободы убеждений приводит к вмешательству в права. То, является  ли действие обязательным  (mandatory) или всего лишь желательным  (merely permissive), всегда будет зависеть от  конкретных обстоятельств. Ситуация, в  которой государство активно вмешивалось во  внутреннее устройство религиозного сообщества с  тем, чтобы разрешить конфликт между его приверженцами, может являться исполнением позитивного обязательства (discharge of a positive obligation) по Статье 9. Не будет вмешательства в права по Статье 9 там, где требуется «нейтральное

К72

Монография

Перечень дел

Введение

М

К72

В сфере занятости применение Статьи  9 кажется особенно ограниченным. Например, Государство может пытаться выяснять ценности и убеждения кандидатов на должности государственных служащих, или уволить их по  причине того, что их воззрения несовместимы с  их должностью. 2 Действительно, «чтобы исполнить свою роль как нейтрального и беспристрастного организатора реализации религиозных убеждений (the neutral and  impartial organiser of the exercise of religious beliefs), государство может решить возложить на  государственных служащих  (действительных или будущих), которые будут обязаны использовать часть его суверенной власти, обязательство воздерживаться от участия в деятельности религиозных движений. 3 Также Страсбургский Суд пока неохотно признает какие-либо позитивные обязательства работодателей по содействию (facilitate) своим работникам исповедовать религию, например, путем освобождения их от обязанностей, чтобы позволить лицу выполнять богослужение в  определенное время или определенным образом. У работников есть обязанность соблюдать правила трудового распорядка, и увольнение за неявку на работу изза исполнения религиозных предписаний не подпадает под применение

65

Введение Перечень дел Монография Картотека

Employment and freedom of thought, conscience and religion

Решения суда

посредничество»  («neutral mediation») между различными конкурирующими религиозными фракциями, что явствует из  дела Высшее духовное управление мусульман против Болгарии (The Supreme Holy Council of the Muslim Community v. Bulgaria). Тем не менее, следует внимательно рассматривать сущность подобного вмешательства, так как действие, выходящее за  пределы «нейтрального посредничества» действительно может стать вмешательством в права по Статье 9. Это дело касалось усилий, приложенных государствомответчиком, в  отношении существующего издавна и  продолжающегося раскола внутри религиозного мусульманского сообщества, вызванного политическими и личными конфликтами. По существу, вопрос стоял в том, была ли произошедшая в итоге смена религиозного руководства больше результатом чрезмерного давления государства, или результатом решения, свободно принятого сообществом: Правительство доказывало, что власти были всего лишь посредником между противостоящими группами и  помогали процессу объединения, выполняя конституционный долг обеспечивать религиозную терпимость и мирные отношения между группами верующих. Суд соглашается, что у государств есть такой долг, и что его исполнение может потребовать посредничества. Нейтральное посредничество между группами верующих, в  принципе, нельзя приравнять к  вмешательству государства в права верующих по Статье 9 Конвенции, хотя государственные власти должны быть осторожны в этой специфической области. (The Government argued that the authorities had merely medi-ated between the opposing groups and assisted the unification process as they were under a constitutional duty to secure reli-gious tolerance and peaceful relations between groups of believ-ers. The Court agrees that States have such a duty and that discharging it may require engaging in mediation. Neutral mediation between groups of believers would not in principle amount to State interference with the believers’ rights under Article 9 of the Convention, although the State authorities must be cautious in this particularly delicate area.) Однако здесь Суд решил, что власти активно стремились к воссоединению разрозненного сообщества, предпринимали шаги, чтобы назначить единое руководство против воли одного из двух соперничающих лидеров. Это вышло за рамки «нейтрального посредничества» и таким образом, привело к вмешательству в права по Статье 9. 1 Занятость и свобода мысли, совести и религии

К58

Holy Council of the Muslim Community v. Bulgaria, № 39023/97, § 76–86 § 79 и 80, 16 декабря 2004, рассмотренное ниже. 2.  Vogt v. Germany, решение от 26 сентября 1995, Серия A № 323, § 41–68 (рассмотрение по Статьям 10 и 11). 3.  Refah Partisi (the Welfare Party) and others v. Turkey [GC], № 41340/98, 41342/98, 41343/98 и 41344/98, ECHR 2003‑II, § 94.

Р32 К64

1.  The Supreme

М

Словарь

Интерпретация Статьи 9 Европейской Конвенции по правам человека: общий анализ Вопрос 2: Имелось ли какое-либо вмешательство в права по Статье 9

Интерпретация Статьи 9 Европейской Конвенции по правам человека: общий анализ Вопрос 2: Имелось ли какое-либо вмешательство в права по Статье 9

66

К37

К69

1.  Жалоба

К32 Р17

Статьи  9. 1 Кроме того, член духовенства государственной церкви должен исполнять не только религиозные, но также мирские обязанности (secular duties) и не может жаловаться, если последние вступают в конфликт с его личным вероисповеданием, так как право отказаться от  своего поста является максимальной гарантией (ultimate guarantee) его свободы совести. 2 Оправданием подобного подхода является добровольная природа занятости и тот принцип, что служащий вне работы может соблюдать любые обряды, которые посчитает необходимыми. В деле Калач против Турции (Kalaç v. Turkey) Страсбургский Суд признал, что военнослужащий добровольно принял ограничения возможности исповедания своей религии, когда поступил на военную службу (хотя так или иначе, в этом деле Суд не был удовлетворен тем, что заявителю не дали исполнять свои религиозные обряды): Выбирая военную карьеру, [заявитель] принимал по собственному согласию систему военной дисциплины, которая в силу самой своей природы подразумевает возможность наложения на некоторые из прав и свобод членов Вооруженных сил ограничений, которые не могут быть применены к гражданским лицам. Государства могут установить для своих армий дисциплинарные правила, запрещающие тот или иной вид поведения, в частности, враждебное отношение к установленному порядку, отражающему реалии военной службы. Нельзя отрицать, что заявитель в рамках, установленных требованиями жизни военнослужащих, имел возможность исполнять обязательства, которые представляют собой обычные формы исповедания мусульманской религии. Ему, в частности, разрешалось молиться пять раз в день и выполнять другие религиозные обязанности, такие как соблюдение поста Рамадана и посещение пятничных богослужений в мечети. Приказ Верховного военного совета был, кроме того, вызван не религиозными взглядами и убеждениями заявителя или тем, каким образом он выполнял свои религиозные обязанности, а его поведением и выражаемыми воззрениями. По мнению турецких властей, это поведение является нарушением военной дисциплины и принципа секуляризма. Суд, таким образом, приходит к выводу, что принудительная отставка заявителя не была вмешательством в его право, гарантированное статьей 9, так как она не была вызвана тем, каким образом заявитель исповедовал свою религию. (In choosing to pursue a military career [the applicant] was accepting of his own accord a system of military discipline that by its very nature implied the possibility of placing on certain of the rights and freedoms of members of the armed forces limitations  incapable of being  imposed on civilians. States may adopt for their armies disciplinary regulations forbidding this or that type of conduct, in particular an attitude inimical to an established order reflecting the requirements of military service. It is not contested that the applicant, within the limits  imposed by the requirements of military life, was able to fulfil the obligations which constitute the normal forms through which a Muslim practices his religion. For example, he was in particular permitted to pray five times a day and to perform his other religious duties, such as keeping the fast of Ramadan and attending Friday prayers at the mosque. The Supreme Military Council’s order was, moreover, not based on [the applicant’s] religious opinions and beliefs or the way he had performed his religious duties but on his conduct and attitude. According to the Turkish authorities, this conduct breached military discipline and infringed the principle of secularism. The Court accordingly concludes that the applicant’s compulsory retirement did not amount to an interference with the right guaranteed by Article 9 since it was not prompted by the way the applicant manifested his religion). 3 Одним словом, если в деле нет каких-то особенностей, имеющих существенное значение, несовместимость между контрактными и другими обязательствами и личными верованиями или принципами, обычно не поднимает вопрос применения Статьи 9, и, таким образом, меры, предпринятые в  ответ на  намеренное несоблюдение профессиональных обязанностей, не является вмешательством в права индивидуума. 4

К17

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

М

№ 24949/94, Kotinnen v. Finland, (1996) DR87, с. 68. См. также Жалоба № 29107/95, Stedman v. the United Kingdom, (1997) DR89, с. 104. 2.  Жалоба № 11045/84, Knudsen v. Norway, (1985) DR42, с. 247. 3.  Kalас v. Turkey, решение от 1 июля 1997, Сборник судебных решений 1997‑IV, § 28–31. 4.  Cserjés v. Hungary (dec.), № 45599/99, 5 апреля 2001.

Интерпретация Статьи 9 Европейской Конвенции по правам человека: общий анализ Вопрос 2: Имелось ли какое-либо вмешательство в права по Статье 9

67

Перечень дел Монография Картотека Решения суда

К18 К1 К60

В большинстве случаев можно сравнительно просто установить, что вмешательство в  права по  Статье  9 имело место. Ограничение доступа к  местам богослужения и  ограничение возможности приверженцев участвовать в  религиозных обрядах будет приравнивается к  «вмешательству» («interference»), 1 так же как и отказ предоставить необходимое официальное признание церкви. 2 В  других делах, однако, вновь нужно будет тщательно изучить факты. Например, непредставление возможности религиозному сообществу обеспечить доступ к мясу животных, забитых в соответствии с религиозными предписаниями, будет считаться нарушением Статьи 9. Тем не менее, как явствует из дела Чааре Шалом ве Цедек против Франции (Cha’are Shalom Ve Tsedek v. France), это больше вопрос доступности (accessibility) к такому мясу, чем разрешения властей на проведение ритуального забоя животных, которое может показаться жестоким. В этом деле религиозная организация пыталась оспорить отказ властей предоставить необходимое разрешение на выполнение ритуального забоя животных для их употребления в соответствии с ультраортодоксальными верованиями. Другая еврейская организация получила разрешение на забой животных в соответствии с их обрядами, которые крайне незначительно отличались от  обрядов ассоциации-заявителя. Ассоциация утверждала, что отказ являлся нарушением как Статьи  9, так и  Статьи  14 в  совокупности со Статьей 9. Не оспаривалось то, что ритуальный забой скота являлся религиозным обрядом, целью которого было обеспечение евреев мясом животных, забитых в соответствии с религиозными предписаниями, что являлось существенным аспектом этой религиозной практики: Ассоциация-заявитель может ссылаться на Статью 9 Конвенции в отношении отказа французских властей одобрить это, так как ритуальный забой животных должен рассматриваться как предусмотренное правом, гарантированным Конвенцией, а именно правом исповедовать религию в обрядах, в пределах значения Статьи 9… Во‑первых, Суд отмечает, что вводя исключение в  отношении принципа, относительно того, что животные должны быть приведены в  бессознательное состояние перед забоем, Закон Франции принял обязательство осуществить определенные действия со  стороны государства, с целью гарантирования эффективного уважения свободы религии. [Национальный закон] абсолютно не ограничивая осуществление данной свободы, наоборот предполагает ее обеспечение и организует ее свободное осуществление. Далее Суд считает, что тот факт, что исключительные права, разработанные с целью регулирования практики ритуального забоя скота, позволяют только ритуальным забойщикам, уполномоченным одобренными религиозными органами, заниматься данным делом, сам по себе, не приводит к выводу, что имело место вмешательство в  свободу выражать свою религию. Суд считает, как и Правительство, что избежание нерегламентированного забоя скота, осуществляемого в условиях сомнительной гигиены, находится в  общих интересах, и  что, следовательно, предпочтительным является ритуальный забой скота, осуществляемый в скотобойнях, курируемых государственными властями…. Однако, когда другой религиозный орган, исповедующий ту же самую религию, подает заявление на разрешение с целью осуществления ритуального забоя скота, необходимо определить, является ли способ забоя скота, который он собирается применять, осуществлением права на свободу религии, гарантированную Статьей 9 Конвенции. По мнению Суда, вмешательство в свободу проявлять свою религию будет иметь место, только если незаконность проведения ритуального забоя скота делает невозможным для ортодоксальных евреев употреблять

Введение

Permitting due recognition of religious practices

Разрешение должного признания религиозных практик

Р7 К13

v. Turkey [GC], № 25781/94, Сборник судебных решений 2001‑IV, § 241–247 (ограничения свободы передвижения, включая доступ к местам поклонения, ограниченная возможность соблюдать религиозное вероисповедание). 2.  Рассмотрено ниже.

Словарь

1.  Cyprus

М

Словарь

Интерпретация Статьи 9 Европейской Конвенции по правам человека: общий анализ Вопрос 2: Имелось ли какое-либо вмешательство в права по Статье 9

мясо животных, забитых в соответствии с религиозными предписаниями, которые они сочли применимыми. Но это не тот случай. ([T]he applicant association can rely on Article  9 of the Convention with regard to the French authorities' refusal to approve  it, since ritual slaughter must be considered to be covered by a right guaranteed by the Convention, namely the right to manifest one’s religion in observance, within the meaning of Article 9. … In the first place, the Court notes that by establishing an exception to the principle that animals must be stunned before slaughter, French law gave practical effect to a positive under-taking on the State’s part intended to ensure effective respect for freedom of religion. [Domestic law], far from restricting exercise of that freedom, is on the contrary calculated to make provision for and organise its free exercise. The Court further considers that the fact that the exceptional rules designed to regulate the practice of ritual slaughter permit only ritual slaughterers authorised by approved religious bodies to engage in it does not in itself lead to the conclusion that there has been an interference with the freedom to manifest one’s religion. The Court considers, like the Government, that it is in the general interest to avoid unregulated slaughter, carried out  in condi-tions of doubtful hygiene, and that  it  is therefore preferable, if there  is to be ritual slaughter, for  it to be performed in slaughterhouses supervised by the public authorities. …). However, when another religious body professing the same religion later lodges an application for approval in order to be able to perform ritual slaughter, it must be ascertained whether or not the method of slaughter it seeks to employ constitutes exercise of the freedom to manifest one’s religion guaranteed by Article 9 of the Convention. In the Court’s opinion, there would be interference with the freedom to manifest one’s religion only if the illegality of performing ritual slaughter made it impossible for ultra-orthodox Jews to eat meat from animals slaugh-tered  in accordance with the religious prescriptions they considered applicable. But that is not the case.) В приведенном примере религиозная организация- заявитель, пыталась добиться от  властей разрешения на  забой животных похожим образом (но не в точности таким) отдельной религиозной группой, но ей в этом было отказано. Страсбургский Суд постановил, что это не являлось «вмешательством» по Статье 9. Во‑первых, метод ритуального забоя животных ассоциацией был идентичен методу другой ассоциации, за исключением тщательности осмотра животного после того, как оно было забито. Во‑вторых, мясо, приготовленное в соответствии с верованиями ассоциации-заявителя имелось в наличии также и у других поставщиков в соседней стране. На этих основаниях Страсбургский Суд постановил, что вмешательства в права ассоциации не было, так как для приверженцев ассоциации не было невозможным приобрести мясо, приготовленное способом, который они считают подходящим. В любом случае, даже если вмешательство в права по Статье 9 имело место, нарушения гарантии не было, так как разница в обращении между двумя ассоциациями также преследовала легитимную цель, и имело разумные отношения пропорциональности между применяемыми средствами и целью, которая преследовалась. 1 Это решение, возможно, не полностью исследует вопрос о степени позитивных обязательств Государства уважать религиозный плюрализм. Из решения не совсем неясно, например, может  ли государство посчитать приемлемым запретить ритуальный забой во  благо животным, а  если так, то должно ли оно способствовать в подобных случаях импортированию мяса из  других стран. Понятным является настойчивость Страсбургского Суда в его прецедентной практике в решении вопроса, что любая напряженность в обществе, вызванная религиозными различиями, должна решаться не через уничтожение плюрализма, а  путем содействия взаимной терпимости и  пониманию между индивидуумами и  группами. Но  подержание плюрализма не подразумевает абсолютного права групп настаивать на признании и защите их требований: поддержание (maintenance) плюрализма все-таки отличается от его активного продвижения (active promotion).

68

1.  Cha’are Shalom Ve Tsedek v. France [GC], № 27417/95, Сборник судебных решений 2000‑II, § 73–85, § 74, 76–78, 80 и 81.

К13 Р7

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

М

Интерпретация Статьи 9 Европейской Конвенции по правам человека: общий анализ Вопрос 3. Отвечает ли ограничение хотя бы одной из признанных легитимных целей

69

Перечень дел Монография

Свобода мысли, совести и  религии не абсолютна. Как было отмечено, Статья 9, параграф 2 предусматривает, что Государство может вмешиваться в «исповедание» («manifestation») мысли, совести или религии в определенных обстоятельствах. Как обсуждалось выше, сначала необходимо решить, подпадает  ли оспариваемое решение под действие Статьи  9, и  затрагивает  ли это свободу «исповедания» мысли, совести и  религии. Затем необходимо решить, имело ли место «вмешательство» («interference») в гарантию. Затем, вопрос заключается в  том, было  ли нарушение  (violation) Статьи  9. Это оценивается по  трем критериям: преследует  ли вмешательство легитимную цель (whether the interference pursues a legitimate aim), «предусмотрено» ли вмешательство законом (whether the interference is «prescribed by law»), является ли вмешательство «необходимым в демократическом обществе» (whether the interference is «necessary in a democratic society»). В первую очередь, государство должно доказать, что вмешательство было оправдано одним из  установленных государственных интересов, перечисленных в параграфе 2. Эти признанные легитимные интересы — «интересы общественной безопасности  (public safety), защиты общественного порядка  (public order), здоровья и  нравственности  (health and morals), или прав и  свобод других лиц»  (rights and freedoms of others) — текстуально сформулированы уже, чем интересы, установленные в статьях 8, 10 и 11 (так, национальная безопасность  (national security) не признана такой целью в Статье 9), но так или иначе, этот «тест» на практике не ставит Государстваответчиков в  затруднительное положение, так как неизбежно любое вмешательство будет считаться Страсбургским Судом как принятое с  целью способствования осуществлению одного (или более) из перечисленных интересов. В принципе, это государство должно определять особую цель, которую оно хочет продвигать (identify the particular aim it wishes to advance); на  практике, вмешательство, претендующее иметь легитимную цель, будет без труда считаться попадающим в  сферу применения одной из  перечисленных целей данной гарантии. Так, в деле Сериф против Греции (Serif v.  Greece), осуждение за  незаконное присвоение функций служителя «известной религии» (minister of a «known religion») было признано как вмешательство, которое преследовало легитимную цель защиты общественного порядка, 1 тогда как в  деле Коккинакис против Греции  (Kokkinakis v. Greece) Страсбургский Суд с легкостью согласился, что запрет прозелитизма был направлен на защиту прав и свобод других. 2 Легкость, с которой государство может объявить о законности цели для вмешательства также проиллюстрирована в решении по делу Бессарабcкая митрополия и другие против Молдовы (Metropolitan Church of Bessarabia and others v.  Moldova). Здесь Страсбургский Суд рассмотрел доводы Правительства-ответчика, что отказ регистрировать религиозное сообщество был нацелен на защиту определенных интересов, перечисленных в параграфе 2: Отказ в  удовлетворении просьбы о  признании, поданной заявителями, имел своей целью сохранение общественного порядка и безопасности. Молдавское государство, территория которого на  протяжении истории переходила от Румынии к России, имеет смешанное население в языковом и этническом отношении. В таких обстоятельствах молодая Республика Молдова, получившая независимость в 1991 г., располагает лишь немногими факторами, способными обеспечить ее устойчивость. Одним из таких факторов является религия. Большинство населения принадлежит к православному христианству.

Введение

Question 3. Is the limitation on manifestation of religion or belief for at least one of the recognised legitimate aims?

Картотека

Вопрос 3. Отвечает ли ограничение исповедания религии или веры хотя бы одной из признанных легитимных целей?

Решения суда

Р24 К47

Р20 К38

Р30 К60

шение от 14 декабря 1999, Сборник судебных решений 1999‑IX, § 49–54. 2.  Kokkinakis v. Greece, (1993) A 260‑A, § 44.

Словарь

1.  Serif v. Greece, ре-

М

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

М

Интерпретация Статьи 9 Европейской Конвенции по правам человека: общий анализ Вопрос 4. «Предписано ли законом» ограничение «исповедания» религии или убеждений

Следовательно, признание Молдавской православной церкви, подчиненной Московскому Патриархату, позволило всему этому населению объединиться в  лоне этой церкви. Оно полагает, что если  бы церковь -заявительница была признана, эта связь была бы нарушена и христианское православное население рассеялось среди множества церквей, а с другой стороны, за церковьюзаявительницей, подчиняющейся Бухарестскому патриархату, могут действовать политические силы, связанные с  румынскими интересами, благоприятствующими присоединению Бессарабии к  Румынии. Признание церкви-заявительницы оживило  бы старую рос­сийско-румынскую вражду среди населения, поставив под угрозу общественное спокойствие и  территориальную целостность Молдавии. Заявители отрицали то, что оспариваемая мера имела в  виду защиту общественного порядка и  безопасности. Они утверждают, что правительство не доказало, что церковь заявительница представляет угрозу для общественного порядка и безопасности. Суд считает, что государства располагают властью контролировать, осуществляет ли движение или объединение, созданное с предположительно религиозными целями, деятельность, наносящую вред населению или общественной безопасности. Приняв во внимание обстоятельства дела, Суд полагает, что как таковое, вмешательство, вменяемое в ответственность государству, преследовало легитимную цель в смысле Статьи 9 параграф 2, а именно, защиту общественного порядка и безопасности.1 ([T]he refusal to allow the application for recognition lodged by the applicants was intended to protect public order and public safety. The Moldovan State, whose territory had repeatedly passed in earlier times from Romanian to Russian control and vice versa, had an ethnically and linguistically varied popula-tion. That being so, the young Republic of Moldova, which had been independent since 1991, had few strengths it could depend on to ensure its continued existence, but one factor conducive to stability was religion, the majority of the population being Orthodox Christians. Consequently, recognition of the Moldovan Orthodox Church, which was subordinate to the patriarchate of Moscow, had enabled the entire population to come together within that Church. If the applicant Church were to be recognised, that tie was likely to be lost and the Orthodox Christian population dispersed among a number of Churches. Moreover, under cover of the applicant Church, which was sub-ordinate to the patriarchate of Bucharest, political forces were at work, acting hand-in-glove with Romanian interests favourable to reunification between Bessarabia and Romania. Recognition of the applicant Church would therefore revive old Russo-Romanian rivalries within the population, thus endangering social stability and even Moldova’s territorial integrity. The applicants denied that the measure complained of had been intended to protect public order and public safety. They alleged that the Government had not shown that the applicant Church had constituted a threat to public order and public safety. The Court considers that States are entitled to verify whether a movement or association carries on, ostensibly  in pursuit of religious aims, activities which are harmful to the population or to public safety. Having regard to the circumstances of the case, the Court considers that the  interference complained of pursued a legitimate aim under Article 9  paragraph 2, namely protection of public order and public safety.) Следует различать цель или намерение  (aim or purpose) вмешательства от  оценки их правомерности  (assessment of justification). Таким образом, важно различать понятия «легитимная цель» («legitimate aim») в этом тесте, и «насущная общественная потребность» («pressing social need»), возникающие в отношении применения критерия «необходимый в демократическом обществе»  («necessary  in a democratic society»): и  если первое требование не составит труда для государства, стремящегося оправдать вмешательство в права по Статье 9, ситуация совершенно меняется в отношении последнего требования. То, как Страсбургский Суд отклонил аргументы общественного порядка и безопасности в отношении критерия «необходимости в демократическом обществе» в этом конкретном деле рассмотрено ниже.

70

1.  Metropolitan Church of Bessarabia and others v. Moldova § 111–113.

Интерпретация Статьи 9 Европейской Конвенции по правам человека: общий анализ Вопрос 4. «Предписано ли законом» ограничение «исповедания» религии или убеждений

71

Перечень дел Монография Картотека

Далее Государство должно доказать, что вмешательство было «предписано законом» («prescribed by law»). Эта концепция выражает ценность правовой определенности (legal certainty), которая в широком смысле может быть определена как возможность действовать в установленных рамках, без опасения произвольного или непредвиденного государственного вмешательства (the ability to act within a settled framework without fear of arbitrary or unforeseeable state interference). Таким образом, оспариваемые меры должны иметь основу в национальном законе и должны быть как в достаточной мере доступными и  предвидимыми  (adequately accessible and foreseeable), так и содержать достаточную защиту против произвольного применения закона. Эти вопросы лишь изредка, но все-таки фигурируют в судебной практике по  Статье  9. Так или иначе, Страсбургский Суд может уклоняться от твердого ответа по поводу того, является ли вмешательство «установленным законом», если Суд уверен, что вмешательство не было «необходимым в демократическом обществе». 1 Там, где вмешательства в  права по  Статье  9 касалось назначения уголовного наказания, заявитель вполне может дополнительно ставить вопрос и  о  нарушении Статьи 7  Конвенции, которая устанавливает принцип nullum crimen, nulla poena sine lege (без закона нет ни преступления, ни  наказания).2 В  подобных случаях Страсбургский Суд склонен к  тому, чтобы обратиться к проблемам, поднятым по Статьям 7 и 9, используя похожий подход. 3 Классическую формулировку применяемого теста можно найти в деле, касающемся свободы выражения мнения (freedom of expression), но его одинаково можно применять и в отношении дел по Статье 9: По мнению Суда, из выражения «предусмотрены законом» вытекают следующие два требования. Во‑первых, право должно быть в адекватной мере доступным: граждане должны иметь соответствующую обстоятельствам возможность ориентироваться в том, какие правовые нормы применяются к данному случаю. Во‑вторых, норма не может считаться «законом», пока она не будет сформулирована с  достаточной степенью точности, позволяющей гражданину сообразовывать с ней свое поведение: он должен иметь возможность, пользуясь при необходимости советами, предвидеть, в разумной применительно к обстоятельствам степени, последствия, которые может повлечь за собой то или иное действие. (In the Court’s opinion, the following are two of the requirements that flow from the expression “prescribed by law”. Firstly, the law must be adequately accessible: the citizen must be able to have an indication that is adequate in the circumstances of the legal rules applicable to a given case. Secondly, a norm cannot be regarded as a “law” unless it is formulated with sufficient precision to enable the citizen to regulate his conduct: he must be able – if need be with appropriate advice – to foresee, to a degree that is reasonable in the circumstances, the consequences which a given action may entail.) Но обратите внимание на  степень квалификации, добавленную Страс­ бургским Судом: Эти последствия не нужно предвидеть с  абсолютной определенностью: опыт показывает, что это недостижимо. Более того, хотя определенность весьма желательна, она может сопровождаться чертами окаменелости, тогда как право должно обладать способностью идти в ногу с  меняющимися обстоятельствами. Соответственно, во  многих законах неизбежно используются более или менее расплывчатые термины: их толкование и применение — задача практики. 4 (Those consequences need not be foreseeable with absolute certainty: expe­ rience shows this to be unattainable. Again, whilst certainty is highly desirable,

Введение

Question 4. Is the limitation on “manifestation” of religion or belief “prescribed by law”?

Решения суда

Р32 К64 Р31 К63

Supreme Holy Council of The Muslim Community v. Bulgaria, № 39023/97, § 90, 16 декабря 2004. 2.  Статья 7 устанавливает следующее: «Никто не может быть осужден за совершение какого-либо деяния или за бездействие, которое согласно действовавшему в момент его совершения национальному или международному праву не являлось уголовным преступлением. Не может также налагаться наказание более тяжкое, нежели то, которое подлежало применению в момент совершения уголовного преступления. Настоящая статья не препятствует осуждению или наказанию любого лица за совершение какого-либо деяния или за бездействие, которое в момент его совершения являлось уголовным преступлением в соответствии с общими принципами права, признанными цивилизованными странами». 3.  См., например, Kokkinakis v. Greece, (1983) Серия A № 260‑A, § 32–35; и Larissis and Ors. v. Greece, Сборник судебных решений 1998‑I, § 39–45. 4.  Sunday Times v. the United Kingdom (№ 1), решение от 26 апреля 1979, Серия A № 30, § 49.

Словарь

Вопрос 4. «Предписано ли законом» ограничение «исповедания» религии или убеждений?

1.  Например,

М

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Интерпретация Статьи 9 Европейской Конвенции по правам человека: общий анализ Вопрос 4. «Предписано ли законом» ограничение «исповедания» религии или убеждений

72

К38 Р20

1.  Kokkinakis

К44

it may bring in its train excessive rigidity and the law must be able to keep pace with changing circumstances. Accordingly, many laws are inevitably couched in terms which, to a greater or lesser extent, are vague and whose interpretation and application are questions of practice). Некоторые примеры применения этого теста в  судебной практике по Статье 9 помогают определить его требования. В деле Коккинакис против Греции  (Kokkinakis v.  Greece) заявитель пытался доказать, что определение «прозелитизм» было недостаточно четким в  государственном законе, таким образом представляя, что, во‑первых, любой вид религиозных разговоров или информации может попасть под запрет, а во‑вторых, любой индивидуум не может контролировать свое поведение соответствующим образом. Страсбургский Суд, обращая внимание на то, что неизбежно формулировка многих законов не достигает абсолютной точности, согласился с правительством-ответчиком, что существование органа для установления и опубликования национального прецедентного права, который в свою очередь дополняет положение закона, было достаточно в деле, чтобы отвечать требованиям критерия «установлено законом». 1 С другой стороны, в  деле Хасан и  Чауш против Болгарии  (Hasan and Chaush v. Bulgaria), этот критерий не был удовлетворен. В этом случае государственное ведомство предпочло одну группу (faction) другой в споре о назначении религиозного руководителя. Здесь недостатки в  национальном законе привели Страсбургский Суд к выводу о том, что имело место нарушение Статьи 9: Чтобы национальный закон отвечал  [требованию «предписано законом»], он должен предоставлять критерий правовой защиты против произвольного вмешательства государственных властей в  права, гарантированные Конвенцией. В делах, затрагивающих фундаментальные права, противоречило бы верховенству права, одному из основополагающих принципов демократического общества, охраняемого Конвенцией, чтобы свобода усмотрения, предоставленная законом исполнительной власти, выражалась в терминах ничем неограниченной власти. Поэтому закон должен обозначать достаточно четко рамки любого такого дискреционного права, данного компетентной власти, и способ его реализации. Уровень точности, требуемый от национального законодательства, которое, как бы там ни было, не может предусмотреть каждый случай, зависит в значительной степени от содержания обсуждаемого инструмента, сферы его применения, количества и статуса тех, к кому оно обращено. Суд обращает внимание на  то, что в  настоящем деле соответствующий закон не предусматривает какие-либо существенные критерии, на основе которых Совет Министров и Управление по делам религиозных конфессий регистрируют конфессии и изменения их руководства в ситуации внутреннего раскола и  взаимных жалоб по  поводу легитимности. Кроме того, нет процессуальных гарантий, таких как состязательность производства перед независимым органом, против произвольного использования дискреционного права исполнительной властью. Более того, [национальный закон] и решение Управления никогда не были объявлены тем, кто имел к этому прямое отношение. Эти действия не были обоснованы и оставались до того неясными, что они даже не упоминали первого заявителя, хотя предполагалось его смещение с поста Главного Муфтия, что и было сделано. (For domestic law to meet  [the requirement of “prescribed by law”] it must afford a measure of legal protection against arbi-trary  interferences by public authorities with the rights safeguarded by the Convention. In matters affecting fundamental rights it would be contrary to the rule of law, one of the basic principles of a democratic society enshrined in the Convention, for a legal discretion granted to the executive to be expressed  in terms of an unfettered power. Consequently, the law must  indi-cate with sufficient clarity the scope of any such discretion conferred on the competent authorities and the manner of its exercise.

К27 Р13

Перечень дел

Введение

М

v. Greece, (1983) Серия A № 260‑A, § 37–41. См. также Larissis and Ors v. Greece, Сборник судебных решений 1998‑I, § 40–42.

Вопрос 5. Является ли ограничение «исповедания» религии или убеждений «необходимым в демократическом обществе»?

Question 5. Is the limitation on “manifestation” of religion or belief “necessary in a democratic society”?

Очевидно, что свобода исповедовать мысли, религию или убеждения (freedom to manifest thought, conscience or belief) в необходимых случаях может быть подвергнута ограничению в  интересах общественной безопасности  (public safety), для защиты общественного порядка  (public order), здоровья и  морали, или прав и  свобод других людей. Но  установить то, были  ли вмешательства в  права по  Статье  9 в  данных конкретных обстоятельствах «необходимыми в демократическом обществе», зачастую нелегко. По пятому и  последнему критерию обжалуемое вмешательство (interference) должно: • Отвечать насущным общественным потребностям (correspond to a pressing social need), • Быть соразмерным преследуемой легитимной цели (be proportionate to the legitimate aim pursued), • Быть оправданным релевантными и достаточными причинами (be justified by relevant and sufficient reasons). И вновь бремя доказывания, что эти критерии были соблюдены, лежит на  Государстве-ответчике. В  свою очередь, задача Страсбургского Суда — установить, являются  ли в  принципе меры, принятые на  национальном уровне, приводящие к вмешательству в права по Статье 9 оправданными, а  также пропорциональными. Однако зачастую могут возникнуть сложности в  определении этого, так как Страсбургский Суд может быть не в  лучшем положении для пересмотра национальных решений. Впоследствии, Суд может признать определенную «свободу усмотрения» («margin of appreciation») у национальных органов, принимающих решения. На практике это влечет смягчение строгости исследования (strictness of the scrutiny), применяемой Страсбургским Судом, при оценке качества представленных доводов по  вмешательству в  права по  Статье  9.

73

Введение Перечень дел Монография

The level of precision required of domestic legislation — which cannot in any case provide for every eventuality — depends to a considerable degree on the content of the instrument in question, the field it is designed to cover and the number and status of those to whom it is addressed. The Court notes that in the present case the relevant law does not provide for any substantive criteria on the basis of which the Council of Ministers and the Directorate of Religious Denominations register religious denominations and changes of their leadership in a situation of internal divisions and conflicting claims for legitimacy. Moreover, there are no procedural safeguards, such as adversarial proceedings before an inde-pendent body, against arbitrary exercise of the discretion left to the executive. Furthermore,  [domestic law] and the decision of the Directorate were never notified to those directly affected. These acts were not reasoned and were unclear to the extent that they did not even mention the first applicant, although they were  intended to, and  indeed did, remove him from his position as Chief Mufti.) Эти недостатки в  существенных критериях и  в  процессуальных гарантиях означали, что вмешательство было «произвольным и  основанным на  нормах законодательства, которые дали неограниченную свободу действий исполнительной власти и  не отвечали требуемым стандартам ясности и предсказуемости» 1 («arbitrary and was based on legal provisions which allowed an unfettered discretion to the executive and did not meet the required standards of clarity and foreseeability»).

Картотека

v. Bulgaria, [GC] № 30985/96, Сборник судебных решений 2000‑XI, § 84–89.

Решения суда

1.  Hasan and Chaush

М

Словарь

Интерпретация Статьи 9 Европейской Конвенции по правам человека: общий анализ Вопрос 5. Является ли ограничение «необходимым в демократическом обществе»

Интерпретация Статьи 9 Европейской Конвенции по правам человека: общий анализ Вопрос 5. Является ли ограничение «необходимым в демократическом обществе»

Для дальнейшего рассмотрения необходимо общее обсуждение определенных ключевых понятий общего применения в  толковании Европейской Конвенции по правам человека.

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

Необходимость и пропорциональность; и природа «демократического общества»

Necessity and proportionality; and the nature of “democratic society”

Концепция «необходимости»  («necessity») затронута, явно или неявно, в  нескольких статьях Европейской Конвенции по  правам человека, но  его значение имеет тонкие смысловые различия в  разных контекстах. Существует большая разница между теми статьями (такими как Статья 9), которые гарантируют права, главным образом, гражданской и  политической природы, которые подвергаются широко сформулированным ограничениям, и  теми статьями, которые гарантируют права  (в  первую очередь касающиеся неприкосновенности  (личности) и  человеческого достоинства) (physical integrity and human dignity), которые или вообще не содержат ограничений, либо подвержены только точно сформулированным ограничениям. При решении того, является  ли вмешательство «необходимым в  демократическом обществе», важно иметь в  виду как слово «необходимый»  («necessary»), так и  слова «в  демократическом обществе»  («in a democratic society»). В контексте Статьи 10, например, Страсбургский Суд сказал, что «пока прилагательное «необходимый»  («necessary») в  рамках значения  [этого положения] не является синонимом с  «обязательным»  («indispensable»), а  также не обладает гибкостью таких выражений, как «допустимый»  («admissible»), «обыкновенный»  («ordinary»), «полезный»  («useful»), «разумный»  («reasonable») или «желательный» («desirable»), то оно скорее подразумевает существование «насущной общественной потребности»  («pressing social need»). 1 Бремя доказывания того, что вмешательство было оправданным, и, следовательно, бремя установления того, что вмешательство было пропорциональным, опять же возлагается на Государство. Так же как и при толковании необходимости вмешательства государства по другим правам Конвенции, может быть полезным использовать и другие международные и  европейские стандарты и  практики. Так, в  сфере религии Страсбургский Суд ссылается на отчеты таких органов, как Всемирный Совет Церквей (World Council of Churches). 2 Этот критерий оправданности (standard of justification) зависит на практике от  конкретного контекста дела. В  принципе, чем сильнее «насущные общественные потребности»  («pressing social need»), тем проще будет оправдать вмешательство. Например, национальная безопасность (national security), в принципе, это убедительное соображение. Тем не менее, простое утверждение со  ссылкой на  подобный довод не освобождает государство от  требования оправдания выдвижения подобного требования  (indicating the justification for advancing such a claim). 3 Таким же образом, общественная безопасность (public safety) может считаться вынужденной общественной потребностью (compelling social need), и таким образом, законодательное требование, применяемое ко  всем водителям мотоциклов носить мотоциклетный шлем, рассматривалось как оправданное, когда оно оспаривалось сикхами. 4 В любом случае, применение критерия «необходимости» (test of necessity) и  таким образом, рассмотрение степени свободы усмотрения (margin of appreciation), также должно учитывать вопрос о том, может ли вмешательство быть оправданным как необходимое в  демократическом обществе. Крайняя важность этого понятия очевидна из  судебной практики по Статье 9. Страсбургский Суд, в частности, определил характеристики европейского «демократического общества» описав плюрализм,

74

1.  Handyside v. the United Kingdom, Постановление от 7 декабря 1976, Серия A № 24, § 48. 2.  Как в деле Kokkinakis v. Greece, рассмотренном ниже. 3.  См. Metropolitan Church of Bessarabia and others v. Moldova, № 45701/99, Сборник Судебных решений 2001‑II, рассмотренное ниже. 4.  Прилож. № 7992/77, X v. the United Kingdom, (1978) DR14, 234.

К26 Р12

М

Свобода усмотрения

Margin of appreciation

Определение того, являются  ли меры необходимыми и  пропорциональными  (necessary and proportionate) никогда нельзя осуществить механически, так как даже когда все факты известны, все-равно остается минимальное ценностное суждение (irreducible  value judgment), которое должно быть дано при ответе на вопрос «было ли вмешательство необходимым в демократическом обществе?» («was the interference necessary in a democratic society?»). Тем не менее, на уровне Страсбургского Суда, любая оценка необходимости вмешательства в права по Статье 9 тесно связана с аспектом субсидиарности системы защиты прав, установленных Конвенцией. Основная ответственность за соблюдение гарантий, что права, содержащиеся в Конвенции, были практичными и эффективными (practical and effective), лежит на национальных властях. С этой целью Страсбургский Суд может предоставлять национальным органам, принимающим решения определенную «свободу усмотрения»  («margin of appreciation»). Но  иногда эту концепцию трудно применить на  практике. Этот термин также может породить разногласия вокруг себя. Признание Страсбургским Судом степени ограничения (degree of restraint) в определении того, совместимо ли решение, принятое национальными судами, с обязательствами Государства по Конвенции, таким образом, есть главное средство, при помощи которого Страсбургский Суд признает свою субсидиарную роль в защите прав человека. Это признание права государств‑демократий (хотя и в пределах, установленных Конвенцией) выбирать для себя уровень и содержание процессуальных норм по правам человека, которые подходят им лучше всего. Хотя очевидно, что если бы это понятие толковалось бы слишком широко, Страсбургский Суд мог бы подвергнуться критике за  отказ от  исполнения своих обязанностей. В  выдающемся решении по  делу Хендисайд против Соединенного Королевства

75

Введение Перечень дел Монография

толерантность и  либеральность взглядов (broadmindedness) как его признаки. В  деле Коккинакис против Греции (Kokkinakis v.  Greece), напри­ мер, Суд указал: Как закреплено в  Статье  9, свобода мысли, совести и  религии является одной из  основ «демократического общества» в  значении, принятом Конвенцией. Именно этот ее религиозный параметр является одним из наиболее важных элементов, из которых складывается личность верующих и их мировоззрение, но это  же является и ценнейшим достоянием для атеистов, агностиков, скептиков и безразличных. Плюрализм, неотделимый от демократического общества, который дорогой ценой был завоеван на протяжении веков, основывается на нем .1 (As enshrined in Article 9, freedom of thought, conscience and religion  is one of the foundations of a «democratic society» within the meaning of the Convention. It is, in its religious dimension, one of the most  vital elements that go to make up the  identity of believers and their conception of life, but it is also a precious asset for atheists, agnostics, sceptics and the uncon-cerned. The pluralism  indissociable from a democratic society, which has been dearly won over the centuries, depends on it). Подобные ценности, таким образом, могут повлиять на  выводы, которые государственные власти могут посчитать необходимыми для защиты религиозных вероисповеданий приверженцев от  оскорбительных нападений через высказывания (through expression) (как в деле Отто Премингер Институт против Австрии  (Otto-Preminger-Institu  v Austria), рассмотренном ниже). Статья  9 также может требовать, чтобы воспринимаемая угроза беспорядков решалась бы при помощи средств, которые скорее способствуют  (promote) плюрализму, чем подрывают плюрализм, даже если этот самый плюрализм может отвечать за ситуацию с общественным порядком (pluralism may be responsible for the public order situation), требующую государственного вмешательства.

Картотека

Р26 К51

Р20 К38

v. Greece, Постановление от 25 мая 1993, Серия A № 260‑A, § 31.

Решения суда

1.  Kokkinakis

М

Словарь

Интерпретация Статьи 9 Европейской Конвенции по правам человека: общий анализ Вопрос 5. Является ли ограничение «необходимым в демократическом обществе»

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

Интерпретация Статьи 9 Европейской Конвенции по правам человека: общий анализ Вопрос 5. Является ли ограничение «необходимым в демократическом обществе»

(Handyside v. the United Kingdom), деле, затрагивающем свободу выражения мнения (freedom of expression), Суд отметил, что Конвенция: … не дает Договаривающимся Государствам неограниченные полномочия свободы усмотрения. Суд… несет ответственность за гарантию соблюдения обязательств Государств, [Суд] уполномочен вынести окончательное решение по поводу того, совместимо ли «ограничение» или «наказание» с [гарантией Конвенции]. Национальная свобода усмотрения, таким образом, идет рука об руку с европейским надзором. Такой надзор касается как цели обжалуемой меры, так и ее «необходимости»; он охватывает не только основное законодательство, но также и решение, его применившее, даже то, которое принято независимым судом.… Из этого следует, что задачей Суда ни в коей мере не является занять место компетентных национальных судов, а скорее проверять в рамках [гарантии] решения, вынесенные с использованием их полномочий по свободе усмотрения 1 (… does not give the Contracting States an unlimited power of appreciation. The Court … is responsible for ensuring the observance of those States’ engagements, is empowered to give the final ruling on whether a “restriction” or “penalty” is reconcilable with [the Convention guarantee]. The domestic margin of appreciation thus goes hand in hand with a European supervision. Such supervision concerns both the aim of the measure challenged and its “necessity”; it covers not only the basic legislation but also the decision applying it, even one given by an independent court.… It follows from this that it is in no way the Court’s task to take the place of the competent national courts but rather to review under [the guarantee] the decisions they delivered in the exercise of their power of appreciation). Таким образом, пределы свободы усмотрения  (margin of appreciation) не являются отрицанием контролирующей функции Страсбургского Суда, так как Суд прилагает усилия, чтобы подчеркнуть, что любая признанная свобода усмотрения имеет ограничения, и Суд сам принимает окончательное решение, когда он пересматривает оценку национальных властей. В отношении свободы слова, касающейся нападок на религиозную веру, например, Страсбургский Суд объяснил, как пределы свободы усмотрения зависят от контекста, в частности, от природы высказывания, о котором идет речь, и оправдания для такого ограничения: Бесспорно, что Статья 10 (2) почти не оставляет возможностей для ограничения свободы выражения мнения в сфере политических дискуссий или обсуждения вопросов, имеющих общественный интерес. Значительно более широкая возможность усмотрения обычно предоставляется Договаривающимся Государствам при регулировании свободы слова, когда затрагивается личная сфера, а равно сфера морали и особенно религии. В сфере морали и, возможно, еще в большей степени, в сфере религиозных убеждений, не существует общепринятой европейской концепции требований, призванных обеспечить «защиту прав других лиц» в случае нападок на их религиозные убеждения. То, что может всерьез оскорбить людей определенных религиозных представлений, существенно меняется в зависимости от места и времени, особенно в эпоху, характеризуемую постоянно растущим числом религий и вероисповеданий. Благодаря прямым и непрерывным контактам с общественной жизнью своих стран государственные власти, в принципе, находятся в лучшем положении, чем международный судья, при определении требований, необходимых для защиты глубоких чувств и убеждений от оскорбительных высказываний. 2 (Whereas there  is little scope under Article 10  (2) of the Convention for restrictions on political speech or on debate on questions of public interest, a wider margin of appreciation  is generally available to the Contracting States when regulating freedom of expression in relation to matters liable to offend intimate personal convictions within the sphere of morals or, especially, religion. Moreover, as in the field of morals, and perhaps to an even greater degree, there is no uniform European conception of «the requirements of the protection of the rights of others» in relation to attacks on their religious convictions. What is likely to cause substantial offence to persons of a particular religious

76

1.  Handyside v. the К26 Р12

М

United Kingdom, Постановление от 7 декабря 1976, Серия A № 24, § 49–50. 2.  Wingrove v. the United Kingdom, Постановление от 25 ноября 1996, Сборник судебных решений 1996‑V, § 58.

3.  См. Рекомендацию No. R (87) 8 Комитета Министров. 4.  Жалоба № 7705/76, X v. Germany, (1977) DR9, 196.

Specific aspects of freedom of thought, conscience and belief arising under Article 9

Судебная практика Страсбургского Суда по делам Статьи 9 иллюстрирует применение этих критериев и ожидание от государств нейтралитета, плюрализма и  толерантности в  ситуациях, когда реальностью является враждебность чиновников, скрытая или явная дискриминация и  произвол при принятии решений (the reality of official antagonism, hidden or explicit discrimination, and arbitrary decision-making). Эта часть руководства рассматривает главные проблемы, которые возникли в контексте этой гарантии, в  первую очередь, в  отношении того вопроса, можно  ли доказать, что вмешательство было «необходимо в демократическом обществе». Тем не менее, как уже было отмечено, определенные аспекты как индивидуального, так и  коллективного осуществления свободы мысли, совести и религии остаются непроверенными (untested) в страсбургской судебной практике. Обязательная военная служба и религиозные убеждения

Compulsory military service and religious belief

Рамки, в  которых Статья  9 накладывает позитивные обязательства на  государственные власти признавать право человека на  освобождение от  общих гражданских или правовых обязанностей, все еще находятся под сомнением. В свете Статьи 4  (3)  (b) Европейской Конвенции по правам человека, в которой есть специальное положение о «службе военного характера», Статья 9, вероятно, не может подразумевать какое-либо право признания отказа от обязательной военной службы по убеждениям совести (conscientious objection), если это не признано национальным законом. Хотя фактически все европейские государства, в  которых есть обязательная воинская повинность, сейчас признают альтернативную гражданскую службу, 3 остается открытым вопрос о том, может ли Статья 9 потребовать от  Государства признать такую альтернативную гражданскую службу в случаях, если иначе индивидуум может быть вынужден действовать вразрез со своими фундаментальными религиозными убеждениями. 4 В самом деле, некоторые недавние жалобы, поданные в Страсбургский Суд, результатом которых стало мировое соглашение или которые были вычеркнуты из списка (struck out) вследствие военных реформ на национальном

77

Введение Перечень дел

Отдельные аспекты права на свободу мысли, совести и вероисповедания, возникающие из Статьи 9

Монография

persuasion will  vary significantly from time to time and from place to place, especially  in an era characterised by an ever-growing array of faiths and denominations. By reason of their direct and continuous contact with the vital forces of their countries, State authorities are in principle in a better position than the  international judge to give an opinion on the exact content of these requirements with regard to the rights of others as well as on the «necessity» of a «restriction» intended to protect from such material those whose deepest feelings and convictions would be seriously offended).1 Страсбургский Суд, таким образом, признает, что его компетенция в пересмотре конкретных решений в  сфере религии ограничена. Это кажется самоочевидным. Ситуация на местах, возможно, отражает чувствительные стороны исторических, культурных и политических аспектов, и международный суд — не лучшее место для решения таких споров. 2

Картотека

К48

United Kingdom, Постановление от 25 ноября 1996, Сборник судебных решений 1996‑V, § 58. 2.  См. также, например, Murphy v. Ireland, рассмотренное ниже.

Решения суда

1.  Wingrove v. the

М

Словарь

Отдельные аспекты права на свободу мысли, совести и вероисповедания Обязательная военная служба и религиозные убеждения

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

Отдельные аспекты права на свободу мысли, совести и вероисповедания Необходимость платить «церковный налог»

Необходимость платить «церковный налог»

The requirement to pay “church tax”

Статья 9 (1) предоставляет защиту от принуждения быть косвенно вовлеченным в религиозную деятельность против воли человека. Подобная ситуация может возникнуть, например, в  отношении требования уплаты церковного налога  (church tax). Государства должны уважать религиозные убеждения тех, кто не принадлежит ни к одной церкви, и таким образом, должны сделать возможным для таких индивидуумов освобождение от пожертвований церкви для ее религиозной деятельности. 3 (Однако, как было замечено, эту ситуацию следует отличать от аргумента, что сумма налогов, уплачиваемая индивидуумом в общем порядке, не должна быть распределена на определенные цели). 4 С этой целью Государства могут на законных основаниях требовать, чтобы индивидуумы уведомляли их о своем вероисповедании или смене религии, с тем, чтобы обеспечить эффективность сборов церковных налогов. 5 Так или иначе, необходимо решить, идет ли обложение церковным налогом частично на  мирские  (secular) цели, а  не церковные. В  деле Бруно против Швеции  (Bruno v.  Sweden) Страсбургский Суд провел грань между налогообложением для осуществления публичных функций, и функций, связанных только с религиозной верой. Законодательство разрешало освобождение от большинства церковных налогов, но все же требовало уплату «диссидентского налога»  («dissenter tax»), чтобы оплатить стоимость работ нерелигиозной природы, проводимых в интересах общества, таких как организация похорон, поддержка церковной собственности и зданий, имеющих историческую ценность, сохранение старых метрических книг  (old population records). Страсбургский Суд сначала подтвердил, что у  государственных властей есть широкая свобода усмотрения  (wide margin of appreciation) в определении порядка для таких обязательств, и таким образом, отклонил аргумент заявителя, что эти функции, скорее, входили в обязанности светской администрации, а не церковных органов: Суд соглашается с Правительством, что организация похорон, забота и сохранение собственности церкви и зданий, имеющих историческую ценность, и сохранение старых метрических книг могут разумно считаться

78

1.  Например, К62

уровне, наводят на мысль о пересмотре отношения Суда к данному вопросу. 1 (Одним из самых последних решений по этой теме, принятых судом после выхода в свет данного руководства было дело Гутл против Австрии (Gutl v. Austria) — прим. составителя). Также есть возможность хотя бы представить на рассмотрение суда такой аргумент, что требования военной службы могут применяться дискриминационным образом, или другим образом, который ставит вопрос о рассмотрении других аспектов Конвенции. 2 Например, в  деле Ульке против Турции (Ülke v. Turkey), Страсбургский Суд решил, что заявитель, активист движения за мир, который неоднократно наказывался за отказ от военной службы по соображениям религиозных убеждений, был подвергнут обращению с нарушением Статьи 3 из-за «постоянного чередования судебных преследований и лишения свободы» и возможности того, что теоретически эта ситуация могла продолжаться до конца его жизни. Это необратимо превысило уровень неизбежного унижения от тюремного заключения, и таким образом, было квалифицировано как «бесчеловечное» отношение вследствие преднамеренных, совокупных и длительных осуждений и лишения свободы. Национальный закон, в котором не предусмотрено положение о лицах, отказывающихся от военной службы по убеждениям совести (conscientious objectors), был «очевидно недостаточным для того, чтобы обеспечить подобающее решение ситуаций, возникающих при отказе нести военную службу по причине убеждений» («evidently not sufficient to provide an appropriate means of dealing with situations arising from the refusal to perform military service on account of one’s beliefs»).

К25

М

32438/96, Stefanov v. Bulgaria (3 мая 2001) (мировое соглашение). 2.  Например, Thlimmenos v. Greece [GC], № 34369/97, Сборник Судебных Решений 2000‑IV. См. также Tsirlis and Kouloumpas v. Greece, Сборник Судебных Решений 1997‑II (нарушение Статьи 5, но вопрос по Статье 9 обойден); однако см. Доклад Комиссии от 7 марта 1996 (мнение о том, что имело место нарушение Статьи 14 взятой совместно со Статьей 9). 3.  Darby v. Sweden, Серия A № 187, мнение Комиссии, § 51. 4.  Жалоба № 10358/83, C. v. the United Kingdom, (1983) DR37, 142. 5.  См., например, жалоба № 101616/83, Gottesmann v. Switzerland, (1984) DR40, с. 284.

79

Введение Перечень дел Монография Картотека Решения суда

задачами нерелигиозными по  своей природе, которые отвечают интересам общества в целом. Государство должно решать, на кого возлагать ответственность за выполнение всех этих работ и как их финансировать. Тогда как у Государства есть обязательство уважать право индивидуума на свободу религии, Государство имеет широкую свободу усмотрения при принятии таких решений… ([T]he Court agrees with the Government that the administration of burials, the care and maintenance of church property and buildings of historic value and the care of old population records can reasonably be considered as tasks of a non-religious nature which are performed in the interest of society as a whole. It must be left to the State to decide who should be entrusted with the responsibility of carrying out these tasks and how they should be financed. While  it  is under an obligation to respect the  individual’s right to freedom of religion, the State has a wide margin of appreciation  in making such decisions.) Но Страсбургский Суд подчеркнул, что для обеспечения гарантии необходимы меры охраны против принудительных взносов посредством налогообложения на цели, которые по существу являются религиозными. В этом случае, однако, пропорция всего количества церковного налога, подлежащего оплате индивидуумами, которые не являлись членами церкви, оказалась пропорциональной стоимости гражданских обязанностей Церкви (the Church’s civil responsibilities), таким образом, заявитель не может утверждать, что был вынужден делать взносы на религиозную деятельность церкви. Также было важным то, что государственные, а не духовные органы следили за расходами и определяли размер налога, подлежащего к оплате: Заявитель, не будучи членом Церкви Швеции, не должен был платить полный церковный налог, а только часть от него — 25 процентов от общей суммы — как диссидентский налог [на том основании, что] лица, не являющиеся членами должны делать взносы на  нерелигиозную деятельность Церкви. Сокращенный размер налога был определен на  основе исследования экономики Церкви Швеции, которое показало, что стоимость похорон умерших составляла примерно 24  процента от  общих затрат Церкви. Таким образом, становится очевидным, что налог, выплачиваемый заявителем в  пользу Церкви Швеции был пропорциональным стоимости гражданских обязанностей. Поэтому нельзя сказать, что он был принужден делать взносы на религиозную деятельность Церкви. ([T]he applicant, not being a member of the Church of Sweden, did not have to pay the full church tax but only a portion thereof — 25 per cent of the full amount — as a dissenter tax [on the basis that] non-members should contribute to the non-reli-gious activities of the Church. The reduced tax rate was determined on the basis of an investigation of the economy of the Church of Sweden, which showed that the costs for the burial of the deceased amounted to about 24 per cent of the Church’s total costs. It is thus apparent that the tax paid by the applicant to the Church of Sweden was proportionate to the costs of  its civil responsibilities. Therefore, it cannot be said that he was com-pelled to contribute to the religious activities of the Church). Более того, тот факт, что на Церковь Швеции возлагались упомянутые задачи, нельзя рассматривать как нарушение Статьи 9 Конвенции. В  этой связи следует заметить, что Церковь заведовала хранением метрических книг в  течение многих лет, и  таким образом, вполне естественно, что она бережет эти записи, пока их окончательно не передадут архивам Государства. Также, организация похорон и  сохранение старой собственности церквей — задачи, которые разумно могут быть вверены государственной церкви страны. Далее Суд принимает во  внимание то, что публичные власти, включая налоговые власти и Административный Совет Графства, следили за уплатой «диссидентского налога» и исполнением гражданской деятельности Церкви.

М

Словарь

Отдельные аспекты права на свободу мысли, совести и вероисповедания Необходимость платить «церковный налог»

Словарь

Отдельные аспекты права на свободу мысли, совести и вероисповедания Стили одежды

Dress codes

Запреты на ношение религиозных символов дали начало жалобам, адресованным Страсбургскому Суду, по Статье 9. Эти дела требуют осторожной оценки. Из  судебной практики явствует, что общепринятым является то, что подобные запреты касаются вмешательства в права индивидуума исповедовать религию, и оценка переносится на основания, выдвигаемые для такого запрета. В этом вопросе, однако, Страсбургский Суд склонен признать определенную «свободу усмотрения»  («margin of appreciation») со  стороны государственных властей, особенно там, где оправдание, выдвинутое Государством — необходимость предотвратить определенные фундаменталистские религиозные движения от оказания давления на тех, кто принадлежит к другой вере, или тех, кто не исповедует религию. 2 Так, в деле Дахлаб против Швейцарии (Dahlab v. Switzerland), отказ разрешить учителю младших классов носить исламский платок, сочли оправданным, принимая во  внимание мощный внешний символ  (powerful external symbol), каковым являлось ношение платка: ношение этого предмета можно рассматривать не только как создание некоторого рода эффекта прозелитизма, так как его ношение возлагается  (imposed) на  женщин религиозной заповедью, которую трудно согласовать с принципом равенства полов, но также это нелегко согласовать с такими идеями как толерантность, равенство и уважение прав других и недискриминация, которые все учителя в демократическом обществе должны передавать своим ученикам. 3 Затем, эта проблема была рассмотрена Большой Палатой в  деле Лейла Сахин против Турции (Leyla Şahin v.  Turkey). В  этом деле заявительница жаловалась, что запрет на ношение ею исламского платка в университете, а впоследствии отказ допускать ее к занятиям, нарушил ее права по Статье 9. Страсбургский Суд исходил из того, что имело место вмешательство в право исповедовать религию, а также согласился с тем, что первоначально вмешательство преследовало легитимные законные цели защиты прав и свобод других и охраны общественного порядка. (Одним из самых последних решений по этой теме, принятых судом после выхода в свет данного руководства было дело Догру против Франции (Dogru v. France) — прим. составителя). Также суд посчитал доказанным, что вмешательство было «предусмотрено законом» («prescribed by law»). Соответственно, решающим вопросом являлось то, было  ли вмешательство «необходимо в  демократическом обществе». Большинством голосов Суд постановил, что вмешательство в данном вопросе было как оправдано в принципе, так и соответствовало преследуемым целям, принимая во  внимание «свободу усмотрения»  («margin of appreciation») Государства в таких случаях: Когда на  кону стоят вопросы, касающиеся отношений между Государством и религиями, мнение по поводу которых может значительно разниться в  демократическом обществе, роль национального органа, принимающего решения, должна иметь особую важность. В  особенности

80

v. Sweden (dec.), № 32196/96, 28 августа 2001. 2.  106. Жалоба № 16278/90, Karaduman v. Turkey, (1993), DR74, с. 93 (требование, что фотография для официальных документов не должна содержать изображение выпускницы в исламском платке, а только с непокрытой головой). 3.  107. Dahlab v. Switzerland (dec.), № 42393/98, Сборник Судебных Решений 2001‑V.

К20 Р9

Стили одежды

1.  105. Bruno

К45 Р22

(Moreover, the fact that the Church of Sweden has been entrusted with the tasks  in question cannot  in  itself be considered to  violate Article 9  of the Convention. In this respect, it should be noted that the Church was in charge of keeping population records for many years and it is thus natural that it takes care of those records until they have been finally transferred to the State archives. Also, the administration of burials and the maintenance of old church property are tasks that may reason-ably be entrusted with the established church in the country. The Court further takes into account that the payment of the dissenter tax and the performance of the civil activities of the Church were overseen by public authorities, including the tax authorities and the County Administrative Board.) Страсбургский Суд вследствие этого заключил, что обязательство платить этот «диссидентский налог» не нарушало право заявителя на свободу религии, и объявил эту часть жалобы явно необоснованной. 1

К21 Р10

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

М

81

Введение Перечень дел Монография Картотека Решения суда

это относится к тому случаю, когда дело касается контроля ношения религиозных символов в образовательных учреждениях, особенно… учитывая разнообразие подходов, применяемых национальными властями к  этой проблеме. Невозможно найти по  всей Европе единую концепцию важности религии в  обществе, и  значение или влияние публичного выражения религиозного убеждения будет разниться согласно времени и контекста. Правила в этой сфере, следовательно, будут отличаться от одной страны к другой, в соответствии с национальными традициями и требованиями, установленными необходимостью защищать права и свободы других и  поддерживать общественный порядок. Соответственно, выбор объема и  формы таких правил будет до  определенной степени оставлено соответствующему Государству, так как это будет зависеть от национального контекста, относящегося к делу. (Where questions concerning the relationship between State and religions are at stake, on which opinion in a democratic society may reasonably differ widely, the role of the national decision-making body must be given special importance. This will notably be the case when it comes to regulating the wearing of religious symbols in educational institutions, especially… in view of the diversity of the approaches taken by national authorities on the issue. It is not possible to discern throughout Europe a uniform conception of the significance of religion in society and the meaning or impact of the public expression of a religious belief will differ according to time and context. Rules in this sphere will consequently vary from one country to another according to national traditions and the requirements imposed by the need to protect the rights and freedoms of others and to maintain public order. Accordingly, the choice of the extent and form such regulations should take must inevitably be left up to a point to the State concerned, as it will depend on the domestic context concerned). Важными в  этом примере были принципы секуляризма и  равенства  (secularism and equality), находящиеся «в  сердце» турецкой Конституции. Конституционный суд определил, что свобода исповедовать свою религию могла быть ограничена с тем, чтобы защитить роль секуляризма как гаранта демократических ценностей в государстве: секуляризм — точка пересечения свободы и  равенства, в  необходимой мере «связывающая»  (necessarily entailed) свободу религии и  совести, и  препятствующая государственным властям демонстрировать предпочтение к  определенной религии или убеждениям, обеспечивая ему роль беспристрастного арбитра. Более того, секуляризм помог защитить индивидуумов от внешнего давления, оказываемого экстремистскими движениями. Эта роль Государства как независимого арбитра также согласовывалась с  судебной практикой Страсбургского Суда по Статье 9. На Страсбургский Суд также повлиял особый акцент на защиту прав женщин в турецкой конституционной системе, ценность также согласующаяся с  основным принципом равенства полов, лежащего в  основе Европейской Конвенции по  правам человека. При любом исследовании вопроса о  запрете на  ношение исламского платка требуется принимать во  внимание воздействие, которое подобный символ может оказать на тех, кто предпочитает не носить его, если он воспринимается как обязательный религиозный долг (compulsory religious duty). В частности, подобная ситуация была в  Турции, где большинство населения придерживалось исламской веры. На фоне экстремистских политических движений в Турции, которые стремились навязать всему обществу религиозные символы и концепцию общества, основанного на  религиозных правилах поведения, Большая Палата была удовлетворена тем, что принцип секуляризма был основным соображением, лежащим в  основе запрета на  ношение религиозных символов в университетах. В контексте, в котором ценности плюрализма, уважение к правам других и, в особенности, равенство перед законом мужчин и женщин, преподавались и применялись на практике, было понятно, что соответствующие власти могли рассматривать это как противоречащее таким ценностям, чтобы

М

Словарь

Отдельные аспекты права на свободу мысли, совести и вероисповедания Стили одежды

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

М

Отдельные аспекты права на свободу мысли, совести и вероисповедания Заключенные и вероисповедание

позволить носить религиозное одеяние, такое как исламский платок, в помещениях университета. Наложение ограничений на  свободу носить платок могло, следовательно, рассматриваться как попытка пойти навстречу острой общественной необходимости («pressing social need»), так как за последние годы данный религиозный символ приобрел политическую важность в стране. Обращая внимание на то, что Статья 9 не всегда гарантировала право вести себя так, как это определено религиозной верой, и не давала людям, которые делали это, право пренебрегать правилами, которые были признаны обоснованными, Страсбургский Суд также отметил, что так или иначе, практикующие мусульманские студенты в  турецких университетах были свободны исповедовать свою религию в соответствии с принятыми формами мусульманских обрядов в пределах, установленных образовательными организационными ограничениями  (educational organisational constraints). Жалоба также подняла вопрос о  том, имело  ли место вмешательство в право заявителя на образование в рамках Статьи 2 Протокола № 1. По аналогии с основаниями, применяемыми к рассмотрению жалобы по Статье 9, Большая Палата также согласилась, что отказ в допуске к различным лекциям и  экзаменам для ограничения ношения исламского платка можно было предвидеть, что он преследовал легитимные цели, и использованные средства были соразмерными. Вышеупомянутые меры никоим образом не препятствовали исполнению религиозных обрядов студентами, а на самом деле, университетские власти благоразумно искали средства, чтобы избежать того, чтобы не пускать студентов, носящих платок, в  то  же время защищая права других и интересы образовательной системы. Запрет на ношение платка, впоследствии, не послужил препятствием к праву на образование. 1 Заключенные и вероисповедание

Prisoners and religious belief

От тюремных властей ожидают признания религиозных нужд тех, кто лишен свободы, позволяя заключенным участвовать в  религиозных обрядах. Таким образом, если религия или убеждение предписывает особую диету, это должно уважаться властями. 2 Более того, должны быть приняты соответствующие меры, чтобы позволить заключенным участвовать в  религиозном богослужении или позволить им общаться с  духовным наставником. В  таких делах, как Полторацкий против Украины  (Poltoratskiy v.  Ukraine) и  Кузнецов против Украины  (Kuznetsov v.  Ukraine), заключенные, ожидающие смертной казни, жаловались, что им не разрешили ни  визиты священника, ни  участие в  религиозной службе, которые были доступны для других заключенных. В этих делах заключенные выиграли процесс на  том основании, что эти вмешательства не соответствовали закону (interferences had not been in accordance with the law), так как относящаяся к делу тюремная инструкция не могла быть квалифицирована как закон (law) в рамках значения Конвенции. 3 Тем не менее, поддержка надлежащего порядка и безопасности в тюрьме зачастую признаются как легитимные государственные интересы. Статья  9 не может, например, использоваться, чтобы требовать признания особого статуса для заключенных, которые заявляют, что ношение тюремной одежды и принуждение работать нарушают их убеждения. 4 Более того, чтобы обеспечить подобные интересы порядка и  безопасности, государству предоставляются более широкие рамки свободы усмотрения  (margin of appreciation). Например, необходимость идентификации заключенных может, таким образом, служить основанием для отказа заключенным отращивать бороду, наряду с оправданным отказом, из соображений безопасности, в предоставлении молитвенных цепочек 5 или книг, содержащих инструкции по  боевому искусству для заключенных, даже в тех случаях, где может быть установлено, что доступ к таким предметам

82

1.  Leyla Şahin v. Turkey [GC], № 44774/98, Сборник Судебных Решений 2005‑XI, § 104–162 в § 109. 2.  Жалоба № 5947/72, X v. the United Kingdom, (1976), DR5, с. 8. 3.  Poltoratskiy v. Ukraine, no. 38812/97, Сборник Судебных Решений 2003‑V; и Kuznetsov v. Ukraine, № 39042/97, 29 апреля 2003. 4.  Жалоба № 8317/78, McFeely and others v. the United Kingdom, (1980) DR20, с. 44. 5.  Жалоба № 1753/63, X v. Austria, (1965), Coll Dec 16, с. 20.

Р20 К38

Прозелитизм

Proselytism

Текст параграфа  1 Статьи  9 специально ссылается на  «обучение» («teaching»), как признанную форму «исповедания» («manifestation») веры. Право пытаться убедить других в  правоте своих убеждений также неявно поддерживается упоминанием в  тексте права «менять  [свою] религию или убеждения» («to change  [one’s] religion or belief»). Право обращать в свою веру (right to proselytise), пытаясь убедить других обратиться в другую веру, таким образом, явно подпадает под рамки Статьи 9. Но это право не абсолютно и может быть ограничено там, где Государство может доказать, что это сделано явно из соображений общественного порядка и защиты уязвимых (vulnerable) индивидуумов от неуместного использования (undue exploitation). Судебная практика различает «пристойный» и «вульгарный» прозелитизм («proper» and «improper» proselytism), различие, отраженное в  других документах, принятых органами Совета Европы, таком как Рекомендация Парламентской Ассамблеи 1412 (1999) о  незаконной деятельности сект, которая призывает государства к  действиям против «нелегальной практики, проводимой от имени групп религиозной, изотерической или духовной природы» («illegal practices carried out in the name of groups of a religious, esoteric or spiritual nature»), снабжение и обмен информацией между государствами по таким сектам, и важности истории и философии религии в школьном учебном плане с целью защиты молодых людей. В деле Коккинакис против Греции  (Kokkinakis v.  Greece), Свидетель Иеговы был приговорен к тюремному заключению за прозелитизм, преступление, специально запрещенное как греческой Конституцией, так и законом. Сначала Страсбургский Суд согласился, что право пытаться убедить других обратить в другую веру (convince others to convert to another faith) входило в рамки гарантии, «без чего «свобода менять [свою] религию или убеждения», закрепленная в Статье 9, осталась бы мертвой буквой» («failing which … «freedom to change [one’s] religion or belief», enshrined in Article 9, would be

83

Введение Перечень дел Монография

обязателен для правильного исполнения религиозной веры (proper exercise of a religious faith). 1 Эти обязательства государства в соответствии с Европейской Конвенцией по  правам человека также отражены в  Европейских тюремных правилах (European Prison Rules). Эти Правила — необязательные стандарты, которые нацелены на гарантию того, что заключенным обеспечены материальные и моральные условия, уважающие их достоинство и соответствующее обращение, лишенное дискриминации, которое признает религиозные вероисповедания, и которое поддерживает здоровье и самоуважение. Таким образом, Правила гарантируют, что «тюремный режим будет организован таким образом, чтобы на практике позволить заключенным практиковать свою религию и следовать своим вероисповеданиям, посещать службы, проводимые утвержденными представителями такой религии или вероисповедания, получать частные визиты таких представителей их религии или вероисповедания, и иметь книги или литературу, относящуюся к их религии или вероисповеданию» («the prison regime shall be organised so far as is practicable to allow prisoners to practise their religion and follow their beliefs, to attend services meetings led by approved representatives of such religion or beliefs, to receive visits in private from such representatives of their religion or beliefs and to have in their possession books or literature relating to their religion or beliefs»). Тем не менее, «заключенных нельзя принуждать практиковать религию или вероисповедание, посещать религиозные службы или встречи, участвовать в религиозных обрядах или принимать визиты от представителей какой-либо религии или вероисповедания» («prisoners may not be compelled to practise a religion or belief, to attend religious services or meetings, to take part in religious practices or to accept a visit from a representative of any religion or belief»). 2

Картотека

X v. the United Kingdom, (1976) DR5, с. 100. 2.  European Prison Rules, Recommendation Rec (2006) 2, Правила 29 (2)-(3).

Решения суда

1.  Жалоба № 6886/75,

М

Словарь

Отдельные аспекты права на свободу мысли, совести и вероисповедания Прозелитизм

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

М

Отдельные аспекты права на свободу мысли, совести и вероисповедания Прозелитизм

likely to remain a dead letter»). Отмечая, что запрет был предусмотрен законом и  преследовал легитимную цель защиты прав других, Страсбургский Суд, однако, не мог при данных конкретных обстоятельствах принять, что вмешательство было оправданным как «необходимое в  демократическом обществе». По  его мнению, следовало провести грань между «несением Христианской веры» («bearing Christian witness») или Евангелизмом и  «вульгарным прозелитизмом»  («improper proselytism»), включающим чрезмерное воздействие или даже принуждение  («undue  influence or even force»): Первое соответствует истинному евангелизму, описанному в  отчете, составленном в  1956  году под эгидой Всемирного совета церквей, как неотъем­лемая миссия и  обязанность каждого христианина и  каждой церкви. Последнее представляет искажение или деформацию первого. Он  может, как следует из  того  же доклада, выражаться в  деятельности, связанной с  предложением материальных или социальных выгод с целью вербовки новых членов в церковь или в оказании чрезмерного давления на людей, находящихся в нужде или в бедственном положении; он может даже повлечь за собой использование насилия или промывание мозгов; в более общем плане он несовместим с уважением к свободе мысли, совести и религии других. (The former corresponds to true evangelism, which a report drawn up  in 1956 under the auspices of the World Council of Churches describes as an essential mission and a responsibility of every Christian and every Church. The latter represents a corruption or deformation of it. It may, according to the same report, take the form of activities offering material or social advantages with a view to gaining new members for a Church or exerting improper pressure on people in distress or in need; it may even entail the use of violence or brainwashing; more generally, it is not compatible with respect for the freedom of thought, conscience and religion of others.) Тем не менее, неспособность национальных судов четко установить основания для осуждения означала, что невозможно было доказать, что для такого осуждения существовала острая общественная необходимость (pressing social need). Национальные суды дали оценку уголовной ответственности заявителя, скорее повторяя положения законодательства, чем разбираясь почему средства, использованные заявителем для того, чтобы убедить других, были неуместными (inappropriate): Внимательное изучение  [установленного положения, относящегося к  делу] показывает, что соответствующие критерии, принятые греческим законодательством, соотносятся с  вышесказанным в  том случае и в той степени, в какой они предназначены исключительно для наказания непристойного прозелитизма, который не должен определяться абстрактно судом в  настоящем деле. Суд отмечает, однако, что в  своих мотивировках греческие суды установили ответственность заявителя путем простого воспроизведения формулировки  [законодательства] и не особенно уточняли, каким образом обвиняемый совершил попытку убедить своего соседа неуместным образом. Ни один из приведенных ими фактов не дает основания для такого вывода. Поскольку это так, то не было доказано, что осуждения заявителя в данных обстоятельствах оправдывалось какой-либо острой общественной необходимостью. Поэтому, оспариваемая мера не выглядит соразмерной преследуемой легитимной цели, или, следовательно, «необходимой в демократическом обществе … для защиты прав и свобод других лиц». 1 (Scrutiny of  [the relevant statutory provision] shows that the relevant criteria adopted by the Greek legislature are reconcilable with the foregoing if and in so far as they are designed only to punish improper proselytism, which the Court does not have to define  in the abstract  in the present case. The Court notes, however, that  in their reasoning the Greek courts established the applicant’s liability by merely reproducing the wording of [the legislation] and did not sufficiently specify in what way the accused had attempted to convince

84

1.  Kokkinakis v. Greece, Постановление от 25 мая 1993, Серия A № 260‑A, в § 48–49.

85

Введение Перечень дел Монография Картотека Решения суда

his neighbour by improper means. None of the facts they set out warrants that finding. That being so, it has not been shown that the applicant’s conviction was justified in the circumstances of the case by a pressing social need. The contested measure therefore does not appear to have been proportionate to the legitimate aim pursued or, consequently, «necessary  in a democratic society … for the protection of the rights and freedoms of others»). В противоположность этому, в деле Лариссис и другие против Греции (Larissis and others v. Greece) осуждение старших офицеров, которые являлись членами пятидесятнической церкви, за  прозелитизм трех пилотов, находившихся под их командованием, не было сочтено нарушением Статьи  9 в  свете решающего значения, которое имеет военная иерархическая структура, что, как согласился Суд, могло потенциально повлечь за собой риск притеснения подчиненного, где последний пытался отказаться от разговора, начатого вышестоящим офицером. Доводы правительстваответчика о  том, что старшие офицеры злоупотребили своим влиянием, и что их осуждение было оправдано необходимостью защищать престиж и  эффективное функционирование вооруженных сил и  защищать каждого солдата от  идеологического давления, в  этом случае были приняты Страсбургским Судом: Суд считает установленным, что Конвенция применяется в принципе к военнослужащим, так же как и к гражданским лицам. Тем не менее, интерпретируя и применяя ее установления в случаях, подобных настоящему, необходимо иметь в виду особый характер военной жизни и его влияние на положение отдельных членов вооруженных сил… В этой связи Суд подчеркивает, что иерархическая структура, которая является одной из особенностей Вооруженных сил, придает особый оттенок всем аспектам отношений между военнослужащими, затрудняя для подчиненного отказывать старшему по  званию или уклоняться от  начатой последним беседы. Так, то, что в гражданской жизни могло бы считаться безобидным обменом мнениями, которые собеседник волен принять или отвергнуть, в  рамках военной жизни может рассматриваться как форма притеснения или оказания недопустимого давления путем злоупотреблении властью. Необходимо подчеркнуть, что не всякая дискуссия на религиозные или иные деликатные темы между лицами разного звания подпадает под эту категорию. Тем не менее, когда этого требуют обстоятельства, может быть оправдано принятие государствами мер для защиты прав и свобод подчиненных в Вооруженных силах. (The Court observes that it is well established that the Conven-tion applies in principle to members of the armed forces as well as to civilians. Nevertheless, when  interpreting and applying  its rules  in cases such as the present, it  is necessary to bear in mind the particular characteristics of military life and its effects on the situation of  individual members of the armed forces… In this respect, the Court notes that the hierarchical structures which are a feature of life in the armed forces may colour every aspect of the relations between military personnel, making  it difficult for a subordinate to rebuff the approaches of an individual of superior rank or to withdraw from a conversation initiated by him. Thus, what would in the civilian world be seen as an innocuous exchange of ideas which the recipient is free to accept or reject, may, within the confines of military life, be viewed as a form of harassment or the application of undue pressure in abuse of power. It must be emphasised that not every discussion about religion or other sensitive matters between individuals of unequal rank will fall within this category. Nonetheless, where the circumstances so require, States may be justified in taking special measures to protect the rights and freedoms of subordinate members of the armed forces). Национальные суды действительно заслушивали свидетельские показания о том, что вышеупомянутые летчики чувствовали себя обязанными участвовать в беседах, или им надоедали настойчивые попытки вышестоящих офицеров привлечь их к разговору о религии, даже несмотря на то, что не было никаких угроз или принуждений  (threats or  inducements). Таким

М

Словарь

К44

Отдельные аспекты права на свободу мысли, совести и вероисповедания Прозелитизм

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

М

Отдельные аспекты права на свободу мысли, совести и вероисповедания Вмешательство во внутренние споры между приверженцами религиозной общины

образом, было ясно, что летчики находились под определенным давлением, оказываемым на  них офицерами, и  чувствовали себя в  некоторой степени принужденными  (constrained). Суд сделал вывод, что в  этом случае Статья 9 не была нарушена: …Суд полагает, что греческие власти были, в  принципе, вправе принять некоторые меры с  целью защиты нижестоящих лет­чиков‑военно­ служащих от недопустимого давления, оказываемого на них заявителями для распространения своих религиозных взглядов. Отмечаем, что принятые меры не были исключительно суровыми и  носили скорее превентивный, нежели карательный характер, поскольку наложенные наказания должны были быть приведены в исполнение, только если бы заявители совершили новые преступления в  течение трех лет. …Учитывая все обстоятельства дела, Суд не находит эти меры несоразмерными. (… the Court considers that the Greek authorities were in principle justified in taking some measures to protect the lower ranking airmen from  improper pressure applied to them by the applicants  in their desire to promulgate their religious beliefs. It notes that the measures taken were not particularly severe and were more preventative than punitive in nature, since the penalties imposed were not enforceable if the applicants did not reoffend within the following three years. …In all the circum-stances of the case, it does not find that these measures were disproportionate). С другой стороны, Страсбургский Суд отклонил утверждения правительства-ответчика в том же деле, что судебное преследование за прозелитизм гражданских лиц было «необходимо в  демократическом обществе», даже когда это было аргументировано тем, что это приводило к неуместному использованию (improper exploitation) индивидуумов, страдающих от личных и психологических трудностей. «Решающее значение» («decisive significance») имело то обстоятельство, что гражданские лица, которых пытались обратить заявители, не подвергались давлению и  принуждению того же рода, что и военнослужащие-летчики. Здесь Суд разошелся с выводами национальных судов. Даже в  отношении одной гражданки, которая была в состоянии стресса, вызванного распадом ее брака, не было доказано, что ее умственное состояние было таково, что она нуждалась «в специальной защите от евангелизационной деятельности заявителей или что они оказывали на  нее недопустимое давление, что демонстрируется тем, что впоследствии она смогла порвать все связи с  пятидесятнической церковью» 1 («any special protection from the evangelical activities of the applicants or that they applied improper pressure to her, as was demonstrated by the fact that she was able eventually to take the decision to sever all links with the Pentecostal Church»). Эти дела показывают, что Государства в  определенных случаях могут предпринимать шаги, чтобы препятствовать праву индивидуумов пытаться убедить других в  истинности их вероисповедания  (the  validity of their beliefs), даже несмотря на то, что это право приверженцы зачастую относят к  категории неотъемлемого священного долга  (essential sacred duty). Тем не менее, эти дела также ясно показывают, что любое вмешательство в право обращать в свою веру (right to proselytise) должно быть обосновано необходимостью в конкретных обстоятельствах. Вмешательство во внутренние споры между приверженцами религиозной общины

Interfering in internal disputes between adherents of a religious community

Случаи, когда государственные власти пытались вмешаться во  внутренние споры между членами религиозного сообщества, иллюстрируют взаимодействие между правом на  свободу религии и  правом на  свободу объединений (freedom of association). Статья 9 при толковании ее в свете Статьи 11 «заключает в  себе ожидание того, что  [подобному] сообществу

86

1.  Larissis v. Greece, Постановление от 24 февраля 1998, Сборник Судебных Решений 1998‑I, 362, § 40–61, § 50, 54 и 59.

87

Введение Перечень дел Монография

будет позволено мирно функционировать, без произвольного вмешательства Государства» («encompasses the expectation that [such a] community will be allowed to function peacefully, free from arbitrary State intervention»), таким образом, «меры Государства, отдающего предпочтение одному конкретному лидеру или группе в  расколотом религиозном сообществе, или попытки принудить сообщество или его часть против его воли подчиниться единому руководству, явятся нарушением свободы религии» 1 («State measures favouring a particular leader or group  in a divided religious community or seeking to compel the community, or part of  it, to place  itself under a single leadership against its will would constitute an infringement of the freedom of religion»). Так или иначе, некоторая напряженность является неизбежным последствием плюрализма  (some degree of tension  is only the unavoidable consequence of pluralism). 2 В деле Высшее духовное управление мусульман против Болгарии (The Supreme Holy Council of the Muslim Community v. Bulgaria), Страсбургский Суд был призван решить, являлось  ли «необходимым в  демократическом обществе» вмешательство государственных властей, чьи усилия были направлены на решение длительных конфликтов внутри мусульманского религиозного сообщества. Было решено, что это не было доказано: Суд повторяет, что независимое существование религиозных сообществ — неотъемлемая часть плюрализма в демократическом обществе. Тогда как от Государства может потребоваться предпринять действия, чтобы примирить интересы различных религий и религиозных групп, которые сосуществуют в демократическом обществе, Государство обязано оставаться нейтральным и беспристрастным при осуществлении своих регулирующих полномочий и  в  своих отношениях с  различными религиями, конфессиями и  вероисповеданиями. На  кону здесь стоит сохранение плюрализма и правильное функционирование демократии, одной из характеристик, которой является возможность решать проблемы страны при помощи диалога, даже если они кого-то раздражают. В  настоящем деле соответствующие закон и практика, и действия властей … оказали эффект принуждения расколотого сообщества принять единое руководство против воли одного из двух соперничающих лидеров. В результате, одной из групп руководителей было отдано предпочтение, а другая группа была исключена и лишена возможности продолжать автономно руководить делами и  распоряжаться имуществом той части сообщества, которая ее поддерживала. …Правительство не пояснило, почему в  данном деле цель восстановить законность и исправить несправедливость нельзя было достигнуть другими средствами, не принуждая разделенное сообщество принять единое руководство. (While it may be necessary for the State to take action to reconcile the interests of the various religions and religious groups that coexist in a democratic society, the State has a duty to remain neutral and impartial in exercising its regulatory power and in its relations with the various religions, denominations and beliefs. What is at stake here is the preservation of pluralism and the proper functioning of democracy, one of the principal characteristics of which is the possibility it offers of resolving a country’s problems through dialogue, even when they are irksome. In the present case, the relevant law and practice and the authorities’ actions … had the effect of compelling the divided community to have a single leadership against the will of one of the two rival leaderships. As a result, one of the groups of leaders was favoured and the other excluded and deprived of the possibility of continuing to manage autonomously the affairs and assets of that part of the community which supported  it. …The Government have not stated why in the present case their aim to restore legality and remedy injustices could not be achieved by other means, without compelling the divided community under a single leadership.) Таким образом, необходимость в  таких мерах не была установлена. В  этом случае также важно, что принятые меры оказались совершенно

Картотека

Р1 К1

Р32 К64

Council of the Muslim Community v. Bulgaria, № 39023/97, 16 декабря 2004 § 73. 2.  Agga v. Greece (№ 2), № 50776/99 и 52912/99, § 56–61, 17 октября 2002.

Решения суда

1.  Supreme Holy

М

Словарь

Отдельные аспекты права на свободу мысли, совести и вероисповедания Вмешательство во внутренние споры между приверженцами религиозной общины

Словарь

Отдельные аспекты права на свободу мысли, совести и вероисповедания Вмешательство во внутренние споры между приверженцами религиозной общины

88

1.  Supreme Holy Council of the Muslim Community v. Bulgaria, № 39023/97, 16 декабря 2004, § 93–99 в § 93–95. 2.  Serif v. Greece, № 38178/97, Сборник Судебных решений 1999‑X, § 49–54.

К60 Р30

безуспешными, так как конфликты в  сообществе продолжались. Хотя власти и  имеют право пользоваться «свободой усмотрения»  («margin of appreciation») при решении того, какие средства следует применить в  таких обстоятельствах, власти превысили этот предел в  данном случае. Соответственно, вмешательство властей явилось нарушением Статьи 9. 1 Таким образом, меры, принятые государственными властями для обеспечения того, чтобы религиозные сообщества оставались либо были приведены под объединенное управление, будет трудно оправдать, если такие меры будут оспорены, даже если такие действия предположительно предприняты в интересах общественного порядка. Ответственность властей за создание благоприятных условий для плюрализма и толерантности явно превосходит любые доводы, основанные на хорошем руководстве (good governance) или важности гарантии эффективного духовного руководства (effective spiritual leadership). В деле Сериф против Греции (Serif v. Greece) заявитель был избран Муфтием, мусульманским религиозным лидером, и  начал исполнять функции этой должности. Однако, он не получил согласование от  соответствующих государственных властей  (had not secured the requisite state authority to do so), и против него было возбуждено уголовное дело за незаконный захват функций священнослужителя «известной религии» (usurped the functions of a minister of a “known religion”) с тем, чтобы защитить власть другого муфтия, который получил необходимое официальное признание. Страсбургский Суд согласился, что произошедшее в результате осуждение преследовало легитимную цель защиты общественного порядка. Тем не менее, не было доказано, что была какая-либо острая общественная необходимость (pressing social need) для данного осуждения. Не было случаев беспорядков на местах, и предположение правительства-ответчика о том, что этот спор мог  бы создать межгосударственные дипломатические трудности — не более, чем не имеющая прямой причинной связи вероятность. В любом случае, функцией государства в подобных случаях было бы в первую очередь поощрение плюрализма, а не поиск того, как его исключить: Хотя Суд и  признает, что возможно, напряжение создается в  ситуациях, когда религиозное или какое-либо другое сообщество разделяется, он считает, что это одно из неизбежных последствий плюрализма. Роль властей в таких обстоятельствах заключается не в том, чтобы устранить причину напряженности, искореняя плюрализм, а в том, чтобы обеспечить терпимость конкурирующих групп друг к другу. 2 (Although the Court recognises that it is possible that tension is created in situations where a religious or any other community becomes divided, it considers that this is one of the unavoidable consequences of pluralism. The role of the authorities in such circumstances  is not to remove the cause of tension by eliminating pluralism, but to ensure that the competing groups tolerate each other.) Подобная ситуация также возникла и  в  деле Агга против Греции  №  2 (Agga v.  Greece). Здесь заявитель был избран верующими на  пост муфтия при мечети. Результаты выборов были аннулированы государственными властями, которые впоследствии назначили другого муфтия на  этот пост. Заявитель отказался уйти с поста и впоследствии был осужден за незаконный захват функций священника «известной религии», что также произошло и в деле Сериф (Serif). И снова было признано, что вмешательство было осуществлено в предусмотренных интересах, а именно, для защиты общественного порядка. Применение уголовных санкций было также предсказуемо. Но Страсбургский Суд снова не мог согласиться с тем, что вмешательство было «необходимым в  демократическом обществе». Не было острой общественной необходимости  (pressing social need) для такого вмешательства. По  мнению Суда, «наказание человека только за  то, что он представился как религиозный лидер группы, которая добровольно последовала за  ним, едва  ли можно счесть совместимым с  требованиями религиозного плюрализма в демократическом обществе» («punishing a person for merely presenting himself as the religious leader of a group that willingly followed him

К1 Р1

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

М

Статья  11 в  целом защищает право индивидуумов объединяться с  целью дальнейших коллективных действий в сфере взаимных интересов. При прочтении Статьи 9 совместно со Статьей 11 можно сделать вывод о высокой степени значения права учреждать религиозные ассоциации (the right to establish religious associations): Так как религиозные сообщества традиционно существуют в форме организованных структур, Статью 9 следует толковать в свете Статьи 11 Конвенции, которая защищает ассоциативную жизнь от  неправомерного вмешательства государства. С этой точки зрения, право верующих на  свободу религии, которое включает право исповедовать свою религию сообща с  другими, включает в  себя ожидание того, что верующим будет позволено объединяться свободно, без произвольного вмешательства государства. Действительно, автономное существование религиозных сообществ необходимо для плюрализма в  демократическом обществе, и, таким образом, находится в  самом сердце той защиты, которую предоставляет Статья 9. 2 ([S]ince religious communities traditionally exist  in the form of orga­ nised structures, Article 9  must be  interpreted  in the light of Article  11 of the Convention, which safeguards associative life against unjustified State interference. Seen in that perspective, the right of believers to freedom of religion, which includes the right to manifest one’s religion in community with others, encompasses the expectation that believers will be allowed to associate freely, without arbitrary State intervention. Indeed, the autonomous existence of religious communities is indispensable for pluralism in a democratic society and is thus an issue at the very heart of the protection which Article 9 affords). Взаимосвязь между гарантиями Статьи 9 по поводу коллективного вероисповедания и защиты свободы объединений (freedom of association), предоставляемой Статьей 11, вместе с запретом дискриминации при использовании гарантий Конвенции, что обеспечивается Статьей 14, имеет важное значение в решении вопросов, касающихся отказа в предоставлении официального признания (refusal to confer official recognition). Такое признание может быть необходимо для того, чтобы пользоваться привилегиями, такими как освобождение от налогов или признание благотворительного статуса, которые в национальном законе могут зависеть от приоритетной регистрации или государственного признания (prior registration or state recognition). Положения, которые дают предпочтение конкретным религиозным сообществам, в  принципе, не нарушают требования Конвенции  (а  в  особенности, Статьи 9 и 14) «при условии, что существует объективное и разумное оправдание для различий в отношении, и что другие Церкви могут вступить

89

Введение Перечень дел

The requirement for state registration

Монография

Требование государственной регистрации

Картотека

Church of Bessarabia and others v. Moldova, № 45701/99, Сборник Судебных Решений 2001‑II, в § 118.

can hardly be considered compatible with the demands of religious pluralism in a democratic society»). Хотя религиозные лидеры были признаны национальным законом как имеющие право исполнять определенные судебные и  административные государственные обязанности  (certain judicial and administrative state responsibilities) (и таким образом, поскольку действия священнослужителя могли повлиять на некоторые правоотношения, общественный интерес мог бы, в действительности, оправдать меры по защите индивидуумов от  обмана), в  данном случае ничто не указывало на  то, что заявитель пытался когда-либо исполнять эти функции. Более того, так как напряженность является неизбежным последствием плюрализма, в  демократическом обществе у  Государства нет необходимости искать пути подчинить религиозное сообщество объединенному руководству, отдавая предпочтение одному лидеру перед другими  (since tension  is the unavoidable consequence of pluralism, it should never be necessary in a democracy for a State to seek to place a religious community under a unified leadership by favouring a particular leader over others). 1

Решения суда

1.  Agga v. Greece (№ 2), 2.  Metropolitan

М

Словарь

Отдельные аспекты права на свободу мысли, совести и вероисповедания Требование государственной регистрации

Словарь

Отдельные аспекты права на свободу мысли, совести и вероисповедания Требование государственной регистрации

90

К46 Р23

К64 Р32

К59 Р29

К35 Р18

К14 Р8

К66 Р34

1.  Жалоба

К27 Р13

в  подобные соглашения, если пожелают» 1 («providing there  is an objective and reasonable justification for the difference  in treatment and that similar agreements may be entered into by other Churches wishing to do so»). Тем не менее, национальный закон может содержать еще больше требований относительно официального признания, чтобы получить статус юридического лица  (legal personality), чтобы позволить религиозному органу эффективно функционировать. Опасность таких требований заключается в том, что они могут быть применены дискриминационным образом с целью ограничения распространения вероисповедания религиозных меньшинств. 2 (После выхода в  свет данного руководства Европейский суд принял сразу ряд решений по этой теме: дело Московское отделение Армии Спасения против России (The Moscow branch of the Salvation Army v. Russia) — заявителю было отказано в перерегистрации, т. к. национальные власти посчитали, что организация-заявитель является «военизированной организацией», кроме того, штаб-квартира организации находится за рубежом, а в состав руководства входят иностранные граждане; дело Церковь Саентологии г. Москвы против России (Church of Scientology Moscow v. Russia) — организации- заявителю было отказано в перерегистрации даже несмотря на признание местным судом такого отказа незаконным; решение о приемлемости жалобы по делу Кимля, Султанов и Церковь Саентологии Нижнекамска против России (Kimlya, Sultanov and Church of Scientology of Nizhnnekamsk v.  Russia), в  котором организации-заявителю было отказано в  перерегистрации Церкви Саентологии по причине ее существования на территории России менее 15 лет, а также дело Религиозная община Свидетелей Иеговы против Австрии (Religious Community of Jehovah Witnesses v. Austria), где организация-заявитель в течение 20 лет не могла получить статус религиозного объединения — прим. составителя). Там, где требуется официальное признание, недостаточно лишь государственной толерантности к  религиозному сообществу. 3 Установление требования государственной регистрации само по  себе не является несовместимым со свободой мысли, совести или религии, но Государство должно быть осторожным в  сохранении позиции строгой нейтральности  (strict neutrality). Государство должно быть способным продемонстрировать, что имеются должные основания  (proper grounds) для отказа в  признании религиозного объединения. Более того, сама процедура регистрации должна защищать организации от неограниченной свободы усмотрения (unfettered discretion) и избегать произвольного принятия решений (arbitrary decisionmaking). 4 Тогда как Государство «имеет право проверять, не наносит  ли вред обществу деятельность каких-либо движений или ассоциаций, которые, предположительно, преследуют свои религиозные цели», 5  («entitled to verify whether a movement or association carries on, ostensibly in pursuit of religious aims, activities which are harmful to the population»), оно не может оценивать относительную легитимность (comparative legitimacy) разных вероисповеданий. 6 Даже когда Государство пытается сослаться на национальную безопасность или территориальную целостность (national security and territorial  integrity) как оправдание для отказа зарегистрировать сообщество, подобные заявления должны оцениваться с особой доскональностью. Одних туманных рассуждений недостаточно. В деле Бессарабcкая митрополия и другие против Молдовы (Metropolitan Church of Bessarabia and others v.  Moldova) заявителям запретили собираться вместе для религиозных целей, и они не были в состоянии обеспечить правовую защиту против притеснения, а  также защиту имущества церкви. Правительство‑ответчик пыталось аргументировать это тем, что регистрация при определенных обстоятельствах этого дела могла привести к дестабилизации как Православной Церкви, равно как и всего общества в целом, так как дело касалось спора между российским и румынским патриаршествами; кроме того, признание могло оказать неблагоприятное воздействие на  саму территориальную целостность и  независимость Государства. Повторяя идею о необходимости Государству в первую очередь

К47 Р24

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

М

№ 53072/99, Alujer Fernández and Caballero García v. Spain, решение от 14 июня 2001. 2.  Рамочная Конвенция защиты национальных меньшинств, Статья 8: признание что «каждый человек, принадлежащий к национальному меньшинству, имеет право исповедовать свою религию или убеждения, основывать религиозные учреждения, организации и ассоциации». 3.  Metropolitan Church of Bessarabia and others v. Moldova, № 45701/99, Сборник Судебных Решений 2001‑II, § 129. 4.  Supreme Holy Council of the Muslim Community, № 39023/97, 16 декабря 2004, § 33. 5.  Manoussakis and others v. Greece, Постановление от 26 сентября 1996, Сборник Судебных Решений 1996‑IV в § 40. 6.  Hasan and Chaush v. Bulgaria, [GC] № 30985/96, Сборник Судебных Решений 2000‑XI, § 84–89 в § 78.

Контроль за местами для богослужения

Введение Перечень дел Монография

Controls upon places of worship

Регулирование деятельности религиозных организаций, и даже скрытая благосклонность (implicit favouring) к одной религии в сравнении с другими, также может выражаться при применении и требованиях соблюдения правил застройки. 1 И вновь здесь необходимо подходить с осторожностью, чтобы

91

Картотека

оставаться нейтральным и  о  его роли в  поощрении взаимной терпимости между соперничающими группами (а не поиск способов устранить причину напряженности, искореняя плюрализм), Страсбургский Суд снова акцентировал внимание на том, что Статья 9 исключает государственную оценку «легитимности религиозных вероисповеданий или способов выражения этих вероисповеданий» («legitimacy of religious beliefs or the ways in which those beliefs are expressed»). Также было необходимо применять Статью 9 совместно с гарантиями Статьи 11 против неоправданного вмешательства государства в право на свободу объединений: при рассмотрении дела с этого ракурса «право верующих на свободу религии, которое включает право исповедовать свою религию сообща с другими, заключает в себе ожидание, что верующие смогут свободно объединяться, без произвольного вмешательства Государства» («… the right of believers to freedom of religion, which includes the right to manifest one’s religion in community with others, encompasses the expectation that believers will be allowed to associate freely, without arbitrary State intervention»). Придерживаясь мнения, что церковь-заявитель не являлась новой конфессией, и  то что ее признание было поставлено в  зависимость от воли другой духовной власти (ecclesiastical authority), которая была признана прежде, обязанность сохранения нейтралитета и  беспристрастности не была выполнена. Также Суд не был удовлетворен аргументом правительства-ответчика  (при отсутствии какого-либо свидетельства обратному), что церковь была вовлечена в  политическую деятельность, противоречащую официальной молдавской политике или своим собственным уставным религиозным целям, или что государственное признание могло создать угрозу для национальной безопасности и  территориальной целостности. 1 Отказ в регистрации религиозного сообщества также может привести к тому, что такое сообщество не сможет отстаивать свои интересы в судах. Церкви также могут владеть собственностью, и любое вмешательство в эти права, вероятно, уже может поднимать вопросы, подпадающие под рамки Статьи 1 Протокола № 1. 2 В деле Католическая Церковь Канеа против Греции (Canea Catholic Church v. Greece) решение национальных судов отказать признать церковь-заявителя, как имеющую правосубъектность  (legal personality), было успешно оспорено, так как Страсбургский Суд посчитал, что такое решение было нацелено на  то, чтобы воспрепятствовать церкви сейчас и  в  будущем решать какие-либо споры по  поводу ее имущества в  национальных судах. 3 В  деле Бессарабcкая митрополия и  другие против Молдовы (Metropolitan Church of Bessarabia and others v. Moldova) Страсбургский Суд отметил, что Статью 9 нужно было рассматривать в свете Статьи 6 и гарантий права на справедливое судебное разбирательство, чтобы защитить религиозное сообщество, его членов и имущество. Утверждение правительства о том, что оно проявляло терпимость по отношению к церкви и ее членам не могло заменить реальное признания (actual recognition), так как только такое признание по национальному закону могло давать права заинтересованным организациям защищать себя от недружелюбных действий (acts of intimidation). Отказ признать церковь, таким образом, привел к таким последствиям для прав заявителей по Статье 9, что его нельзя было счесть необходимым в демократическом обществе. 4 Таким образом, у  религиозного сообщества существует право доступа к  судам для определения его гражданских прав и обязанностей в рамках Статьи 6 Европейской Конвенции по правам человека.

Словарь

Р24 К47

Church of Bessarabia and others v. Moldova, № 45701/99, Сборник Судебных решений 2001‑II, § 101–142. См. также Pentidis and others v. Greece, Постановление от 9 июня 1997, Сборник Судебных решений 1997‑II, § 46 и Moscow Branch of the Salvation Army v. Russia, Постановление от 5 октября 2006, § 71– 74, Сборник Судебных решений 2006-. 2.  См., например, The Holy Monasteries v. Greece, Постановление от 9 декабря 1994, Серия A № 301‑A, § 54–66. 3.  Canea Catholic Church v. Greece, Сборник Судебных решений 1997‑VIII, § 40–42. 4.  Metropolitan Church of Bessarabia and others v. Moldova, № 45701/99, Сборник Судебных решений 2001‑II, § 101– 142 (имущество, включая гуманитарную помощь). См. также Pentidis and others v. Greece, Постановление от 9 июня 1997, Сборник Судебных решений 1997‑II, § 46.

Р6 К11

1.  Metropolitan

М

Решения суда

Отдельные аспекты права на свободу мысли, совести и вероисповедания Контроль за местами для богослужения

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

Отдельные аспекты права на свободу мысли, совести и вероисповедания Контроль за местами для богослужения

гарантировать, что процесс рассмотрения, который обеспечивает разумное обоснование согласования планирования, не используется для скрытых целей. Например, в  деле Мануссакис и  другие против Греции  (Manoussakis and Others v.  Greece) национальный закон требовал от  религиозных организаций получить формальное разрешение на  использование помещений для богослужения. Свидетели Иеговы безуспешно пытались получить такое разрешение, и, впоследствии, были осуждены за эксплуатацию несогласованного места для богослужения. Страсбургский Суд согласился, что национальные власти имеют право принимать меры, направленные на то, чтобы решить, являются ли действия, совершенные религиозной ассоциацией, потенциально опасными для других, но это не могло позволить Государству решать легитимность как самого вероисповедания, так и средств его выражения. В этом случае контекст, из которого возникло заявление, также являлся существенным: Право на  свободу религии, гарантированное Конвенцией, исключает какую-либо свободу действий со стороны Государства в решении того, являются ли религиозные вероисповедания или средства, использованные для выражения этих вероисповеданий, легитимными. Соответственно, Суд придерживается мнения, что требование санкционированного разрешения [в соответствии с национальным законом] согласуется со Статьей 9 Конвенции только в том, что оно нацелено на то, чтобы позволить священнослужителю проверить, являются ли формальные условия, изложенные в этих законоположениях, удовлетворительными. Из свидетельств и  из  многих других дел, на  которые ссылается заявитель, и  которые не опровергает Правительство явствует, что Государство склонялось к тому, чтобы использовать возможности, предоставляемые [национальным законом], чтобы установить жесткие, или действительно запретительные условия для практики религиозных вероисповеданий неправославных движений, в частности Свидетелей Иеговы. …Накопленное прецедентное право в  этой области показывает явную тенденцию со стороны административных и духовных властей использовать эти положения для ограничения деятельности вероисповеданий, отличных от Православной Церкви. (The right to freedom of religion as guaranteed under the Convention excludes any discretion on the part of the State to determine whether religious beliefs or the means used to express such beliefs are legitimate. Accordingly, the Court takes the view that the authorisation requirement [under domestic law] is consistent with Article 9 of the Convention only in so far as it is intended to allow the Minister to verify whether the formal conditions laid down in those enactments are satisfied. It appears from the evidence and from the numerous other cases cited by the applicants and not contested by the Government that the State has tended to use the possibilities afforded by  [domestic law] to  impose rigid, or  indeed prohibitive, conditions on practice of religious beliefs by certain non-Orthodox movements, in particular Jehovah’s Witnesses. … [T]he extensive case-law in this field seems to show a clear tendency on the part of the administrative and ecclesiastical authorities to use these provisions to restrict the activities of faiths outside the Orthodox Church). Также важное значение имело то, что это разрешение все еще ожидалось к тому времени, когда Страсбургский Суд вынес решение, и что это разрешение должно было исходить не только от государственных должностных лиц, но и от местного епископа. Суд определил, что осуждение нельзя было счесть соразмерным действием. 2 Здесь необходима позиция строгой нейтральности (strict neutrality), и к тому же, втягивание в эту процедуру другой духовной власти, которая обладает государственным признанием, будет неприемлемо. (После выхода в свет данного руководства Европейский суд принял еще одно важное решение по  этой теме: Кузнецов и  другие против России  (Kuznetsov and others v.  Russia). В  данном деле представителями властей было сорвано

92

1.  Включая ограК46 Р23

М

ничения на доступ к местам, которые считались важными: Жалоба № 12587/86, Chappell v. the United Kingdom, (1987) DR53, с. 241, также Жалоба № 24875/94, Logan v. the United Kingdom, (1996) DR86, с. 74. 2.  Manoussakis and others v. Greece, Постановление от 26 сентября 1996, Сборник Судебных решений 1996‑IV, § 44–53 в § 48.

Другие гарантии по Европейской Конвенции по правам человека, имеющие отношение и влияющие на свободную реализацию права на свободу совести и убеждений

Related guarantees under the European Convention on Human Rights having an impact upon the free exercise of conscience or belief

Также следует рассмотреть, хотя бы кратко, вопросы, касающиеся религии и вероисповедания, которые возникали по другим положениям Европейской Конвенции по  правам человека. Значимость положений, содержащихся в таких статьях, как 6 и 11, была обозначена в отношении коллективного аспекта свободы религии. Другие гарантии тоже в  некоторой степени оказали влияние на  осуществление права на свободу мысли, совести и религии. В частности, вопросы могут возникнуть в контексте прав родителей при предоставлении государственного образования по  Статье  2 Протокола №  1, тогда как ограничения на свободу самовыражения религиозных сообществ могут время от времени возникать по Статье 10. Более того, необходимо также отметить значимость запрета дискриминации по  Статье  14 при осуществлении прав, гарантированных Конвенцией. Нижеследующие рассуждения, тем не менее, могут дать только общие сведения об этих дополнительных проблемах.

93

Введение Перечень дел Монография Картотека

богослужение, проводимое «Свидетелями Иеговы» для слабослышащих людей в арендованном помещении ПТУ. Также интересным представляется еще одно решение Баранкевич против России (Barankevich v. Russia) — заявителю, пастору протестантской церкви, было отказано в проведении публичного богослужения в  городском парке на  том основании, что оно может спровоцировать конфликты в местном сообществе — прим. составителя). Ситуации, в которых на приверженцев определенных вероисповеданий накладываются жесткие (или даже запретительные) условия, однако, должны быть противопоставлены тем, в которых заявитель пытается скорректировать исход решений по планированию территории, принятых объективно и нейтрально. В деле Вергос против Греции (Vergos v. Greece) заявителю отказали в разрешении на строительство молитвенного дома для религиозного сообщества на участке земли, которым он владел, на том основании, что план землепользования не разрешал сооружение таких зданий, и что в любом случае, он был всего лишь единственным членом данного религиозного сообщества в своем городке. Власти, ответственные за проектирование, соответственно, сделали вывод, что не было общественной потребности, обосновывающей изменение плана для того, чтобы разрешить строительство молитвенного дома. Определив, что это вмешательство было «необходимо в демократическом обществе», Страсбургский Суд согласился с  тем, что нельзя счесть произвольным критерий, примененный национальными властями в данном деле, когда на одну «чашу весов» была поставлена свобода заявителя исповедовать свою религию, а на другую — общественный интерес в рациональном проектировании (public interest in rational planning). Учитывая свободу усмотрения (margin of appreciation) Государства в делах городского и территориального проектирования, потребность единственного приверженца религиозного сообщества в богослужении не должна была ставиться выше общественного интереса городского и  территориального проектирования, когда в соседнем городе был молитвенный дом, который отвечал потребностям религиозного сообщества в регионе. 1

Решения суда

К71

Р3 К7

№ 65501/01, 24 июня 2004.

Р21 К43

1.  Vergos v. Greece,

М

Словарь

Другие гарантии по Европейской Конвенции по правам человека, имеющие отношение и влияющие на свободную реализацию права на свободу совести и убеждений

Другие гарантии, влияющие на реализацию права на свободу совести и убеждений Религиозные убеждения и образование: Статья 2 Протокола № 1

Словарь

Решения суда

Картотека

Religious convictions and education: Article 2 of Protocol No. 1

94

К46 Р23 К10

Вопросы, касающиеся уважения религиозного вероисповедания родителей в получении образования их детьми могут возникнуть по Протоколу № 1, Статье 2 Конвенции. Эта статья в первую очередь указывает, что «никому не может быть отказано в праве на образование» («no person shall be denied the right to education»), а затем, что «Государство при осуществлении функций, которые оно принимает на себя в области образования и обучения, уважает право родителей обеспечивать такое образование и такое обучение, которые соответствуют их религиозным и  философским убеждениям»  («in the exercise of any functions which it assumes in relation to education and to teaching, the State shall respect the right of parents to ensure such education and teaching in conformity with their own religious and philosophical convictions»). В  контексте этого положения «образование»  («education») подразумевает «весь процесс, при помощи которого, в любом обществе, взрослые пытаются передать свои убеждения, культуру и другие ценности молодежи» (“the whole process whereby, in any society, adults endeavour to transmit their beliefs, culture and other values to the young), тогда как «обучение или преподавание относятся, в  особенности, к  передаче знаний и  интеллектуальному развитию»,  («teaching or  instruction refers  in particular to the transmission of knowledge and to  intellectual development»). «Уважение»  («respect») подразумевает нечто большее, чем просто признание  (acknowledgment), или что убеждения родителей приняты во внимание (taken into account), и взамен «подразумевает некоторые позитивные обязательства со  стороны Государства» («implies some positive obligation on the part of the State».) 1 Право на  уважение религиозных и  философских убеждений принадлежит родителям ребенка, а не самому ребенку 2 или какой-либо школе, или религиозной ассоциации. 3 Но долг уважать такие «убеждения» («convictions») родителей, тем не менее, зависит  (subordinate) от  основного права ребенка на получение образования, и, таким образом, это положение нельзя читать так, как будто оно требует признания желания родителей, например, в том, чтобы ребенка освободили от посещения школы по субботам на основании вероисповедания. 4 (Одним из  самых последних и  подробных решений по этой теме, принятых судом после выхода в свет данного руководства было дело Фолгеро и другие против Норвегии (Folgero and others v Norway), в  котором родители возражали против прохождения их детьми религиозных занятий в государственной школе — прим. составителя). Подобные убеждения, очевидно, могут появляться в  контексте определения учебного плана и  способа подачи учебного материала, но  государственные интересы в обеспечении того, что определенная фактическая информация, включая информацию религиозного или философского плана, формирующая часть школьного учебного плана, могут взять верх над соображениями родителей в этой сфере. 5 Сущность гарантии заключается в «сохранении плюрализма и  терпимости в  государственном образовании и  запрещение идеологической обработки»  («the safeguarding of pluralism and tolerance  in public education and the prohibition of  indoctrination»). 6 В  деле Кьелдсен, Буск Мадсен и Педерсен против Дании (Kjeldsen, Busk Madsen and Pedersen v. Denmark) родители возражали против получения их детьми полового воспитания. В  самой важной части этого решения, в  которой суммировался анализ способа решения конфликтующих интересов Государства, учеников и  их родителей, Страсбургский Суд провел грань между передачей знаний (imparting of knowledge), как открыто, так и неявно религиозного или философского плана, и обучением (teaching), которое пытается привить (inculcate) конкретные ценности или философию, т. е. то, чем не уважаются взгляды родителей. Это положение не «позволяет родителям возражать против внедрения такого обучения или образования в школьный учебный план, так как в обратном

1.  Campbell and

К12

Монография

Перечень дел

Введение

Религиозные убеждения и образование: Статья 2 Протокола № 1

К23 Р11

М

Cosans v. the United Kingdom, Постановление от 25 февраля 1982, Серия A № 48, в § 33 и 37; Valsamis v. Greece 1996‑VI, 2312, § 27. 2.  Eriksson v. Sweden,, Постановление от 22 июня 1989, Серия A № 156, § 93. 3.  Жалоба № 11533/85, Jordebo Foundation of Christian Schools and Jordebo v. Sweden, (1987) DR51, с. 125. 4.  Martins Casimiro and Cerveira Ferreira v. Luxembourg (dec.), № 44888/98, 27 апреля 1999. 5.  Жалоба № 17568/90, Sluijs v. Belgium, (9 сентября 1992). 6.  Жалоба № 10228/82 и 10229/82, W. & D. M. and M. and H. I. v. the United Kingdom, (1984) DR37, с. 96. См. также жалобу № 23380/94, C. J., J. J and E. J. v. Poland, (1996) DR84, с. 46; и жалобу № 17187/90, Bernard and others v. Luxembourg, (1993) DR75, с. 57.

Свобода выражения мнения, мысли, совести и вероисповедания: Статья 10

Freedom of expression and thought, conscience and belief: Article 10

Некоторые дела касались случаев, в которых рассматривались вопросы совместимости ограничения на  свободу выражения мнения, затрагивающую аспекты мысли, совести и вероисповедания, и гарантий свободы выражения мнения по Статье 10. Осуществление этого права группами или индивидуумами, пытающимися убедить других  (seeking to persuade others), лучше рассматривать в  рамках гарантий Статьи 10, если только это явно не затрагивает «исповедание» («manifestation») веры. 5 Например, ограничения на количество расходов, которые можно понести во время выборов,

95

Введение Перечень дел Монография Картотека

случае, вся установленная практика обучения может подвергнуться риску стать неосуществимой»  («permit parents to object to the  integration of such teaching or education in the school curriculum, for otherwise all institutionalised teaching would run the risk of proving  impracticable»), так как большинство школьных предметов носит «некоторый философский характер или смысл» («some philosophical complexion or implications»). Тем не менее, школа должна обеспечить, что образование, получаемое посредством обучения или преподавания (teaching or instruction), передается «объективным, критическим и плюралистическим методом». Важнейшая гарантия направлена против такого Государства, которое преследует «цель внушения идей, которые можно расценить как неуважение религиозных и  философских убеждений родителей» («aim of indoctrination that might be considered as not respecting parents’ religious and philosophical convictions»), таким образом, эта гарантия устанавливает «грань, которую нельзя преступать» («the limit that must not be exceeded»). 1 Нельзя обойти стороной и  такой вопрос, как дисциплинарные меры, сославшись, что это внутреннее дело администрации учебного заведения. В  деле Кэмпбелл и  Козанс против Соединенного Королевства  (Campbell and Cosans v. the United Kingdom) родители учеников протестовали против применения телесного наказания. Страсбургский Суд согласился, что взгляды заявителей отвечали параметрам философских убеждений, в том, что они касались «важного и существенного аспекта человеческой жизни и  поведения, а  именно, неприкосновенности личности»  («weighty and substantial aspect of human life and behaviour, namely the integrity of the person»), и таким образом, непроявление государством уважения этих убеждений нарушило эту гарантию, так как «вынесение дисциплинарного наказания является неотъемлемой частью процесса, посредством чего школа пытается достигнуть цели, для которой она была учреждена, включая развитие и формирование характера и умственных способностей своих учеников» 2 («the imposition of disciplinary penalties is an integral part of the process whereby a school seeks to achieve the object for which it was established, including the development and moulding of the character and mental powers of  its pupils»). Вопросы, касающиеся образования, могут также возникнуть и  в  рамках Статьи  9, но  влияние прецедентного права по  Статье  1 Протокола № 1 при рассмотрении подобных жалоб очевидно. Требование посещать занятия по моральному и социальному образованию в отсутствие каких-либо утверждений об  идеологической обработке  (indoctrination) не является вмешательством в права по Статье 9. 3 Более того, в то время как отказ предоставлять общее освобождение  (general exemption) от  посещения школы по субботам по религиозным основаниям сыновьям заявителей, Адвентистам седьмого дня, мог бы быть рассмотрен как вмешательство в исповедание убеждений (manifestation of belief), однако общее отступление от  норм  (general dispensation) не может быть признано, поскольку оказало бы неблагоприятное воздействие на право ребенка на образование, право, которое превалировало над правами родителей учитывать их религиозные убеждения. 4

Решения суда

К8 К12

Madsen and Pedersen v. Denmark, Постановление от 7 декабря 1976, Серия A № 23, § 53. 2.  Campbell and Cosans v. the United Kingdom, Постановление от 25 февраля 1982, Серия A № 48, § 33–37 в § 36. 3.  Жалоба № 17187/90, Bernard and others v. Luxembourg, (1993) DR75, с. 57. 4.  Жалоба № 44888/98, Martins Casimiro and Cerveira Ferreira v. Luxembourg, (27 апреля 1999). 5.  Смотрите обсуждение дела Arrowsmith v. the United Kingdom.

Р3 К7

1.  Kjeldsen, Busk

М

Словарь

Другие гарантии, влияющие на реализацию права на свободу совести и убеждений Свобода выражения мнения, мысли, совести и вероисповедания: Статья 10

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Другие гарантии, влияющие на реализацию права на свободу совести и убеждений Свобода выражения мнения, мысли, совести и вероисповедания: Статья 10

96

1.  Bowman К74

были успешно оспорены противником легализации абортов, как несоразмерное ограничение свободы выражения. 1 Более того, высказывание, которое является коммерческой рекламой по своей сути, может быть ограничено на основании того, что это необходимо для защиты общества от вводящих в заблуждение утверждений (misleading claims). 2 Более сложным делом, касающимся религиозной рекламы, является дело Мерфи против Ирландии  (Murphy v.  Ireland), в  котором отказ в  разрешении разместить в  телевизионном эфире религиозную рекламу был оспорен заявителем как по  Статье  9, так и  по  Статье  10 Конвенции. Тогда как заявитель согласился, что Статья 10 могла бы разрешить ограничения религиозного высказывания  (religious expression), которое могло  бы оскорбить религиозные чувства других, он также утверждал, что любой индивидуум не защищен от  влияния религиозных высказываний лишь из-за того, что они не согласовываются с его собственными. В первую очередь Страсбургский Суд обратил внимание на  контроль средств выражения (means of expression), а не исповедания (manifestation) заявителем религиозных убеждений, и таким образом, было решено, что этот вопрос лучше рассматривать в  рамках Статьи  10. Государственные власти находились в  лучшем положении, чем международный суд, чтобы решать, когда необходимо принимать меры для того, чтобы регулировать свободу выражения в отношении вопросов, которые могут оскорбить глубокие личные убеждения. Эта «свобода усмотрения» («margin of appreciation») была особенно уместна в отношении ограничений свободы слова (free speech) касательно религии, «так как то, что может существенно оскорбить людей с  определенными религиозными убеждениями будет значительно изменяться во времени и от места к месту, особенно в эру, характеризуемую постоянно растущим числом вероисповеданий и  конфессий»  («since what  is likely to cause substantial offence to persons of a particular religious persuasion will vary significantly from time to time and from place to place, especially in an era characterised by an ever growing array of faiths and denominations»). Впоследствии, Суд согласился, что действия Государства-ответчика были оправданы при определении того, что специфичная религиозная восприимчивость в ирландском обществе была таковой, что трансляция какой-либо религиозной рекламы могла бы стать оскорбительной. Национальные суды сами отмечали, что вопрос религии вызывал распри в  обществе, что ирландские люди, имеющие религиозную веру, предпочитали принадлежать одной конкретной церкви, и таким образом, религиозную рекламу другой церкви могли бы счесть оскорбительной и рассматривать ее как прозелитизм, и что государственные власти были вправе придерживаться мнения, что ирландские граждане возмутились бы, если бы реклама, касающаяся этих тем, транслировалась в их домах. Для Страсбургского Суда также бы­ ло важным то, что запрет касался только аудиовизуальных средств информации, т. е. тех средств коммуникации, которые оказывают «более непосредственное, навязчивое и  сильное воздействие» («a  more  immediate, invasive and powerful  impact»). Заявитель все  же мог использовать местные и национальные газеты, он сохранял право участвовать в программах на  религиозные темы, общественных митингах и  других собраниях, как любой другой гражданин. Таким образом, для оправдания полного запрета трансляции религиозной рекламы были очень «существенные основания» (highly «relevant reasons») по Статье 10. 3 Из таких дел следует, что контекст, в котором произносится речь, имеет весомое значение. Здесь средством коммуникации было телевидение. Хотя, справедливо заметить, что это Постановление было одним из тех, в которых границы «свободы усмотрения»  («margin of appreciation») были особенно широкими, и международному судебному органу следовало быть особенно осторожным, чтобы воздержаться от вмешательства в национальные решения по подобным чувствительным делам. С другой стороны, спорным является то, что это постановление суда едва ли продвигает плюрализм и либеральность взглядов (pluralism and broadmindedness).

К48

Введение

М

v. the United Kingdom, Сборник Судебных Решений 1998‑I, § 35–47. 2.  Жалоба № 7805/77, X and Church of Scientology v. Sweden, (1979) DR16, с. 68. 3.  Murphy v. Ireland, № 44179/98, § 73, ECHR 2003‑IX.

97

Введение Перечень дел Монография Картотека

К рассматриваемой теме относится и  вопрос о  пределах, в  которых го­сударственные власти могут принимать меры против выражения (expression) мнений, чтобы защитить превентивным путем или наказанием религиозную чувствительность приверженцев (religious sensibilities of adherents) определенной религии за  демонстрацию оскорбительного или обидного  (insulting or offensive) материала, который мог  бы лишать уверенности  (discourage) приверженцев религии практиковать или открыто заявлять о  своей вере  (to profess) из-за осмеяния  (ridicule). Тем не менее, рамки гарантии свободы выражения по Статье 9 охватывают и такие идеи, которые «оскорбляют, шокируют или причиняют беспокойство», 1 («offend, shock or disturb»). В  любом случае, сохранение плюралистического общества также требует того, что, будучи приверженцами определенной веры, люди понимали в то  же самое время, что их вероисповедание может быть предметом критики, и что может быть пропаганда идей, которая открыто бросает вызов данному вероисповеданию. Тем не менее, оскорбительная речь, которая, по всей видимости, нацелена на возбуждение вражды против какой-либо группы людей в обществе, так называемый «язык вражды» («hate speech»), не получит какой-либо защиты, особенно в свете Статьи 17 Конвенции, которая запрещает злоупотребление правами (abuse of rights). Тем не менее, иногда сложно провести грань между оскорбительной  (offensive) речью и  той, которая является просто непопулярной  (unpopular). Длительная кампания по  притеснению частными лицами или частными организациями могут поставить вопрос о невыполнении Государством своих обязательств, 2 но с другой стороны, легитимным является свободная критика религиозных групп со стороны индивидуумов, особенно если критика касается их потенциально опасного рода деятельности, и когда это делается на дискуссионной площадке, где предполагается открытое обсуждение темы, затрагивающей интересы общества. 3 Страсбургский Суд признал, что мирное осуществление прав, гарантированных по Статье 9, приверженцами религиозных вероисповеданий, как минимум может оправдать Государство в принятии действий против распространения высказываний в отношении предметов религиозного поклонения (objects of veneration), которые являются неоправданно оскорбительными (gratuitously offensive) для других верующих и  мирян. Но  требуется тщательное изучение дела, чтобы убедиться в  том, что сам плюрализм не ликвидирован принятыми мерами. Например, в  деле Отто Премингер Институт против Австрии  (Otto-Preminger-Institut v.  Austria) власти приказали конфисковать фильм, осмеивающий веру римских католиков. При толковании гарантий Статьи 10 о свободе выражения мнения, Европейский Суд по правам человека подтвердил, что национальные власти действительно могли счесть необходимым принять меры для защиты сторонников религиозной веры от  «провокационного изображения предметов религиозного почитания»  («provocative portrayals of objects of religious  veneration»), это может рассматриваться как «злонамеренное нарушение духа толерантности, который также должен быть отличительной чертой демократического общества»  («malicious  violation of the spirit of tolerance, which must also be a feature of democratic society»). Тесная взаимосвязь между Статьями 9 и 10 была существенна: Те, кто выбирают открыто выражать свою религиозную веру, независимо от принадлежности к религиозному большинству или меньшинству, не могут разумно ожидать, что они останутся вне критики. Они должны проявлять терпимость и мириться с тем, что другие отрицают их религиозные убеждения и  даже распространяют учения, враждебные их вере. Однако, способы критики или отрицания религиозных учений и  убеждений — это тот вопрос, который может повлечь за собой ответственность государства, особенно его ответственность обеспечить спокойное пользование правом, гарантированным Статьей  9, тем, кто придерживается этих учений и убеждений. Действительно, в крайних случаях результат

Решения суда

К26

Р26 К51

К16

v. the United Kingdom, (1976) Серия A № 24, at § 49. 2.  Жалоба № 8282/78, Church of Scientology v. Sweden, (1980) DR21, с. 109. 3.  См. Jerusalem v. Austria, № 26958/95, Сборник Судебных Решений 2001‑II, § 38–47.

К12

1.  Handyside

М

Словарь

Другие гарантии, влияющие на реализацию права на свободу совести и убеждений Свобода выражения мнения, мысли, совести и вероисповедания: Статья 10

Словарь

Другие гарантии, влияющие на реализацию права на свободу совести и убеждений Вопросы медицинского обслуживания: Статья 8

Вопросы медицинского обслуживания: Статья 8

К73 Р38

1.  Otto-Preminger-

К48

определенных методов критики или отрицания религиозных убеждений может быть таким, что воспрепятствует свободе придерживаться или выражать такие убеждения. 1 (Those who choose to exercise the freedom to manifest their religion, irrespective of whether they do so as members of a religious majority or a minority, cannot reasonably expect to be exempt from all criticism. They must tolerate and accept the denial by others of their religious beliefs and even the propagation by others of doctrines hostile to their faith. However, the manner in which religious beliefs and doctrines are opposed or denied  is a matter which may engage the responsibility of the State, notably its responsibility to ensure the peaceful enjoyment of the right guaranteed under Article 9  to the holders of those beliefs and doctrines. Indeed, in extreme cases the effect of particular methods of opposing or denying religious beliefs can be such as to inhibit those who hold such beliefs from exercising their freedom to hold and express them.) Подобным образом, в  деле Уингроу против Соединенного Коро­ левства  (Wingrove v.  the United Kingdom) Страсбургский Суд отклонил жалобу по Статье 10, касающуюся отказа лицензировать видеофильм, который национальный суд посчитал богохульным, на  том основании, что не было неразумным считать, что вмешательство в право на свободу выражения может быть оправдано защитой прав Христиан. 2 Эти дела подтверждают предположение, что Государство может предпринимать действия против высказываний, которые являются непростительно оскорбительным  (gratuitously offensive). Также важным в  обоих этих делах был тот способ, которым выражались эти мнения, а не содержание мнений как таковых. Тем не менее, такое дело, как Мерфи против Ирландии  (Murphy v. Ireland), рассмотренное выше, может казаться поддерживающим ограничения на свободу выражения, даже когда сложно признать, что какое-либо оскорбление имело место, разве что только признание того, что существовала другая религия или другое толкование религиозного вероисповедания. 3 Не все выражения, которые считаются оскорбительными, шокирующими или беспокоящими чувства религиозного сообщества могут  (или должны) исключаться из-под защиты, предоставляемой Статьей 10. 4 В принципе, кажется приемлемым, что любая защита, предоставляемая Статьей 9, должна быть ограничена тем, что называется «злонамеренным нарушением духа терпимости» («malicious violation of the spirit of tolerance»). Medical treatment  issues: Article 8

Национальные суды время от  времени сталкиваются с  ситуациями, связанными с  отказом пациента от  необходимого медицинского лечения на  основании убеждений совести или вероисповедания  (например, когда требуется процедура переливания крови). В большинстве национальных законодательств признается и уважается абсолютное право взрослого человека, не страдающего психическим расстройством, принимать решения, касающиеся медицинского обслуживания, включая право выбирать получать или нет лечение, даже если это может повлечь риск для жизни. Подобным образом, этот принцип автономности и самоопределения признан Статьей 8. «В сфере медицинского лечения отказ принять определенное лечение может конечно же привести к фатальному исходу, однако, принудительное медицинское лечение, без согласия психически здорового взрослого пациента, нарушило  бы физическую неприкосновенность человека, затрагивая таким образом права, находящиеся под защитой Статьи 9 Конвенции» 5 («In the sphere of medical treatment, the refusal to accept a particular treatment might, inevitably, lead to a fatal outcome, yet the imposition of medical treatment, without the consent of a mentally competent adult patient, would interfere with a person’s physical integrity in a manner capable of engaging the rights protected under Article 8 (1) of the Convention»). До этих пределов индивидуальное принятие решения, основанное на личном убеждении или

98

К57 Р28

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

М

Institut v. Austria, Постановление от 20 сентября 1994, Серия A № 295‑A, в § 56 и 57. 2.  Wingrove v. the United Kingdom, Постановление от 25 ноября 1996, Сборник Судебных Решений 1996‑V, § 60. 3.  См. выше. 4.  См. Жалобу № 8282/78, Church of Scientology and 128 of its Members v. Sweden, (1980) DR21, с. 109. 5.  Pretty v. the United Kingdom, № 2346/02, Сборник Судебных Решений 2002‑II at § 83.

Discrimination in the enjoyment of Convention rights on the basis of religion or belief: Article 14

Свобода мысли, совести и религии также подкрепляется запретом согласно, Статье  14, дискриминации на  основе религиозных или политических взглядов (opinion). Европейский Суд по правам человека столкнулся в некоторых делах с жалобами, в которых утверждалось, что индивидуум подвергся дискриминации на основании религии или убеждения. Принцип недискриминации специально отражен в  Европейской Конвенции по  правам человека в Статье 14: Пользование правами и  свободами, признанными в  настоящей Конвенции, должно быть обеспечено без какой бы то ни было дискриминации по признаку пола, расы, цвета кожи, языка, религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения, принадлежности к национальным меньшинствам, имущественного положения, рождения или по любым иным признакам. (The enjoyment of the rights and freedoms set forth in this Convention shall be secured without discrimination on any ground such as sex, race, colour, language, religion, political or other opinion, national or social origin, association with a national minority, property, birth or other status). Перечень запрещенных оснований для дискриминации уточнен фразой «любому признаку, такому как» («any ground such as»), и он не является исчерпывающим, а скорее иллюстративным. Тем не менее, дискриминация должна быть основана на  личных особенностях  (personal characteristics), а не на географическом положении, например. Как видно из терминологии, Статья 14 не дает какого-либо отдельного или самостоятельного права (free-standing or substantive right), а скорее выражает принцип, который следует применять в отношении существующих прав, предоставляемых другими положениями: то есть, это положение может быть применено только в совокупности с одной или более существующими гарантиями, содержащимися в Конвенции, или в одном из протоколов к ней. Тем не менее, Статья 14 имеет очень важное значение, так как вмешательство (interference) в определенное право, не являющееся нарушением (violation), может все-таки посчитаться таковым, если рассматривать его в  совокупности со  Статьей  14. Заявитель должен установить, что есть ситуация, сравнимая с его: а именно, что с заявителем обращались другим образом, не так, как с другим сравниваемым лицом (the applicant has been treated in a different way to a relevant comparator). Например, ситуация, в которой заявитель придерживается гуманистических убеждений (humanistic beliefs), желая использовать приобретенные знания во благо других, не схожа с ситуацией, где заявитель занимал религиозный пост. 3 Если такие ситуации сравнимы, то остается вопрос, имеет ли разница в отношении к ним

99

Введение Перечень дел

Дискриминация при осуществлении прав Конвенции на основе религии или веры: Статья 14

Монография

совести, скорее всего не будет считаться нарушенным. Статья 8 также охватывает исполнение родительских обязанностей, включая право принимать решения, касающиеся воспитания детей, опять же включая решения, касающиеся медицинского обслуживания. 1 Тогда как в прецедентном праве эта тема недостаточно освещена, данный принцип предполагает, что такие полномочия  (authority) должны иметь соответствующие ограничения для защиты благополучия детей, особенно когда существует угроза жизни. В таких делах очень важно рассматривать контрдоводы, каким, в  частности, может быть позитивное обязательство Государства по  защите жизни, что может уравновесить позицию двух сторон. Подобная ситуация для вмешательства государства может возникнуть в отношении взрослых, чье состояние здоровья делает их уязвимыми для ненадлежащего давления (undue pressure), или в отношении тех, которые не могут быть в полной мере компетентными в принятии решений, касающихся их здоровья. 2

Картотека

v. Denmark, Постановление от 28 ноября 1988, Серия A № 144, в § 61 «Семейная жизнь в этом смысле, а особенно права родителей в том, чтобы дети исполняли родительскую волю, считаясь должным образом с соответственными родительскими обязанностями, признаны и находятся под защитой Конвенции, в особенности, Статьей 8. Действительно, исполнение прав родителей составляет основную часть семейной жизни.» 2.  Kokkinakis v. Greece, рассмотрено ранее; и Keenan v. the United Kingdom, № 27229/95, § 88–101, ECHR 2001‑III. Но см. также Riera Blume and others v. Spain, № 37680/97, § 31–35, ECHR 1999‑II (заявления о том, что «освобождение от последствий идеологической обработки повлекло за собой нарушение Статьи 9, отклонено в связи с тем, что было найдено нарушение по Статье 5). 3.  Жалоба № 22793/93, Peters v. the Netherlands, 30 ноября 1994.

Решения суда

1.  См. Nielsen

М

Словарь

Другие гарантии, влияющие на реализацию права на свободу совести и убеждений Дискриминация при осуществлении прав Конвенции на основе религии или веры: Статья 14

Словарь

Другие гарантии, влияющие на реализацию права на свободу совести и убеждений Дискриминация при осуществлении прав Конвенции на основе религии или веры: Статья 14

100

1.  Жалоба № 53072/99, Alujer Fernández and Caballero García v. Spain, решение от 14 июня 2001. 2.  Hoffman v. Austria, Постановление от 23 июня 1993, Серия A № 255‑C.

К3

объективное и разумное оправдание (whether the difference in their treatment has a justification which is both objective and reasonable). Здесь бремя доказывания лежит на Государстве. Таким образом, разница в отношении не является автоматически дискриминирующей в  рамках Статьи  14, но  будет считаться таковой, если это не преследует легитимную цель или если нет разумного пропорционального соотношения между использованными средствами и  целью, которую стараются воплотить в  жизнь  (does not pursue a legitimate aim or if there is no reasonable relationship of proportionality between the means employed and the aim sought to be realised). В деле Алужер Фернандез и Кабаллеро Гарсия против Испании (Alujer Fernández and Caballero García v. Spain) налогоплательщики жаловались, что они не могли выделить часть своих налоговых выплат на  поддержку своих собственных конкретных религиозных сообществ, и что это являлось дискриминационным отношением. Страсбургский Суд указал, что «свобода религии не влечет того, что Церкви или их члены должны получить другой статус, чем другие налогоплательщики» («freedom of religion does not entail Churches or their members being given a different tax status to that of other taxpayers»). Тем не менее, там, где действительно существуют такие соглашения или такой порядок, они «в принципе, не противоречат требованиям Статей 9 и 14 Конвенции, при условии, что существует объективное и разумное оправдание для разницы в обращении, и что подобные соглашения могут заключить и  другие Церкви, если пожелают»  («do not, in principle, contravene the requirements of Articles 9  and 14  of the Convention, provided that there  is an objective and reasonable justification for the difference  in treatment and that similar agreements may be entered into by other Churches wishing to do so»). В этом деле, так как эти церкви никогда не изъявляли желание заключить соглашение или достичь таких договоренностей, жалоба была отклонена как явно необоснованная. 1 Таким образом, требуется внимательность в рассмотрении жалоб о дискриминационном отношении на  основании религиозного вероисповедания или других убеждений, находящихся под защитой. На  практике, Европейский Суд по правам человека как правило отказывается от рассмотрения любой жалобы о дискриминации по Статье 14, когда уже было установлено, что имело место нарушение соответствующей гарантии по другой статье Конвенции. Если необходимо рассмотреть требования по Статье 14, также необходимо установить самую подходящую материально-правовую гарантию, с помощью которой рассматривать жалобу, так как прецедентное право Суда показывает, что дискриминацию на основе религии или убеждения лучше решать при рассмотрении Статьи 14 не совместно со Статьей 9, а в совокупности с другим положением по другой статье. Определенные дела касаются разрешения споров об  опекунстве детей и  доступе к  ним  (родителей), со  ссылкой на  религиозные убеждения. В деле Хофман против Австрии (Hoffman v. Austria), например, заявителю отказали в опекунстве над ее ребенком из-за ее участия в организации Свидетелей Иеговы. Тогда как Страсбургский Суд счел неприемлемым, что национальный суд обосновал свое решение на основании различия в религиях, он сделал это по  Статьям  8 и  14, так как это касалось решения вопроса об  опекунстве над ребенком, т. е. аспекта семейной жизни. 2 В  деле Палау-Мартинес против Франции  (Palau-Martinez v.  France) подобным образом было установлено нарушение Статьи 9, рассматриваемое совместно со Статьей 14, в отношении решения, касающегося опеки о детях после расторжения брака. Такое решение спора исходило из обобщенного и «жесткого анализа принципов относительно воспитания ребенка, предположительно возлагаемого»  («harsh analysis of the principles regarding child-rearing allegedly  imposed») вероисповеданием Свидетелей Иеговы. Тогда как это могло бы быть существенным фактором, это обстоятельство не могло быть достаточным в отсутствии «прямых, конкретных свидетельств, демонстрирующих влияния религии заявителя на воспитание и повседневную жизнь ее двоих детей» («direct, concrete evidence demonstrating the influence of the

К52

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

М

101

Введение Перечень дел Монография

applicant’s religion on her two children’s upbringing and daily life») ввиду отказа заявителю запросить отчет социальной службы (social enquiry report). 1 Ни одно из данных дел об опеке над детьми не кажется полностью решенным, но оба дела определенно подчеркивают, что к рассмотрению подобных дел нужно подходить с осторожностью. Там, где правоспособность церкви на ведения дел в суде, чтобы поддерживать свои интересы, ограничена национальным законом, может возникнуть вопрос по Статье 6 о праве на справедливое судебное разбирательство, особенно если на другие религиозные органы такие ограничения не накладываются. В  деле Католическая Церковь Канеа против Греции  (Catholic Church v.  Greece) заявитель не мог осуществить законные процессуальные действия, чтобы защитить свои права на собственность, в то время как Православная Церковь и Еврейское Сообщество могли это сделать. Так как ситуация фактически касалась доступа к  суду для решения гражданских дел, и поскольку не могло быть объективного и разумного оправдания для такого дискриминационного обращения, Страсбургский Суд вынес решение о нарушении Статьи 6 в совокупности со Статьей 14. 2 Религиозные убеждения также могут затрагивать тему о дискриминационном отношении при приеме на работу, поднимая вопросы по Статье 9 или совместно со Статьей 14. В деле Тлимменос против Греции (Thlimmenos v.  Greece) речь шла о  человеке, которому отказали при приеме на  должность аудитора (chartered accountant) из-за судимости. Заявитель был осужден в  результате его отказа носить военную униформу в  период общей мобилизации, но по причине его религиозного вероисповедания как Свидетеля Иеговы. Страсбургский Суд отметил, что хотя право на доступ к какой-либо профессии не подпадает под защиту Конвенции, он посчитал, что имело место дискриминация на основании реализации права на свободу религии. Хотя государства на  законных основаниях могли  бы исключить определенные классы правонарушителей из  различных профессий, соответствующее вышеупомянутое нарушение не подразумевает бесчестности или аморальности  (dishonesty or moral turpitude). Поэтому, такое обращение с заявителем не имело легитимной цели, и по своей природе это была несоразмерная санкция, дополнительная к реальному сроку заключения, который заявитель уже отбыл. Соответственно, нарушение Статьи 14 в совокупности со Статьей 9 также имело место. В самой важной части этого решения Страсбургский Суд указал, что у государства действительно может быть позитивное обязательство обращаться с индивидуумами по-разному в определенных ситуациях: то есть, что дискриминация также может возникнуть, когда имеется одинаковое отношении к индивидуумам, с которыми следовало обращаться по-разному: Суд до сих пор рассматривал, что право по Статье 14 не быть дискриминированным при пользовании правами, гарантированными Конвенцией, нарушается тогда, когда государства по-разному обращаются с  людьми в  аналогичных ситуациях, не представив объективных и  справедливых оправданий. Тем не менее, Суд полагает, что это не единственная сторона запрещения дискриминации по Статье 14. Право по  Статье  14 не быть дискриминированным при пользовании правами, гарантированными Конвенцией, также нарушается тогда, когда государства без объективных и справедливых оправданий не способны по-разному обращаться с людьми, чьи ситуации значительно отличаются. … Суд полагает, что в принципе, у Государств есть легитимный интерес не допускать некоторых правонарушителей к  профессии аудитора. Тем не менее, Суд также считает, что в отличие от других случаев осуждения за серьезные уголовные преступления, осуждение за отказ по религиозным или философским причинам носить военную униформу не подразумевает какой-либо бесчестности или аморальности, которые вероятно подрывают возможность правонарушителя работать по этой профессии.

Картотека

Р67 К35

Р16 К11

v. France (16 декабря 2003), § 29–43 в § 38 и 42. 2.  Canea Catholic Church v. Greece, Постановление от 16 декабря 1997, Сборник Судебных Решений 1997‑VIII, § 43–47.

Решения суда

1.  Palau-Martinez

М

Словарь

Другие гарантии, влияющие на реализацию права на свободу совести и убеждений Дискриминация при осуществлении прав Конвенции на основе религии или веры: Статья 14

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

М

Другие гарантии, влияющие на реализацию права на свободу совести и убеждений Государственное признание решений церковных органов: Статья 6

Поэтому недопуск заявителя по основанию, что он был неподходящей кандидатурой, не было оправданным. … Это правда, что у  властей по  закону не было другого выбора, как отказаться назначить заявителя на  должность аудитора. …В данном деле Суд полагает, что именно само Государство установило соответствующее законодательство, которое нарушило право заявителя о том, что пользование правами, гарантированными Статьей 9 Конвенции, должно быть обеспечено без дискриминации. Это Государство не смогло ввести соответствующие исключения из  правил, не допускающих людей, осужденных за  серьезное преступление, к должностям аудиторов. 1 (The Court has so far considered that the right under Article 14 not to be discriminated against in the enjoyment of the rights guaranteed under the Convention is violated when States treat differently persons in analogous situations without providing an objective and reasonable justification. However, the Court considers that this is not the only facet of the prohibition of discrimination in Article 14. The right not to be discriminated against in the enjoyment of the rights guaranteed under the Convention is also violated when States without an objective and reasonable justification fail to treat differently persons whose situations are significantly different. … The Court considers that, as a matter of principle, States have a legitimate interest to exclude some offenders from the profession of chartered accountant. However, the Court also considers that, unlike other convictions for serious criminal offences, a conviction for refusing on religious or philosophical grounds to wear the military uniform cannot imply any dishonesty or moral turpitude likely to undermine the offender's ability to exercise this profession. Excluding the applicant on the ground that he was an unfit person was not, therefore, justified. … It is true that the authorities had no option under the law but to refuse to appoint the applicant a chartered accountant. …In the present case the Court considers that it was the State having enacted the relevant legislation which violated the applicant’s right not to be discriminated against in the enjoyment of his right under Article  9 of the Convention. That State did so by failing to  introduce appropriate exceptions to the rule barring persons convicted of a serious crime from the profession of chartered accountants). Государственное признание решений церковных органов: Статья 6

State recognition of decisions of ecclesiastical bodies: Article 6

Иногда Страсбургский Суд призывают рассмотреть вопросы, возникающие из  гражданского исполнения решений религиозных органов  (civil enforcement of decisions of religious bodies), касающихся применения гарантии справедливого судебного разбирательства по  Статье  6. В  решении таких вопросов будут применяться общие принципы интерпретации. В деле Пелегрини против Италии (Pellegrini v. Italy) заявитель оспорил процесс, приведший к принятию судебного решения о признании ничтожным брака, вынесенным судом Ватикана, которое было признано итальянскими судами как имеющее юридическую силу. Ключевым вопросом было то, проконтролировали  ли национальные суды должным образом то, были ли гарантии по Статье 6 соблюдены в церковном процессе, прежде чем признавать юридическую силу этого решения. Страсбургский Суд поддержал, что итальянские суды не смогли удостовериться, что заявитель имел справедливое судебное разбирательство в церковных процессах, прежде чем приводить в исполнение решение этого церковного суда, а  такой пересмотр был необходим, когда изыскивается возможность исполнить решение по делу, по которому судебные органы не применяли Конвенцию, поэтому Суд установил, что нарушение Статьи 6 имело место. 2

102

1.  Thlimmenos v. Greece [GC], № 34369/97, Сборник Судебных Решений 2000‑IV, § 39–49 в § 44, 47 и 48. 2.  Pellegrini v. Italy, № 30882/96, Сборник Судебных Решений 2001‑VIII.

Заключение

М

103

Перечень дел Монография Картотека

Свобода мысли, совести и религии является насущным правом человека (vital human right). Судебная практика Европейского Суда по правам человека (и бывшей Европейской Комиссии по правам человека) обеспечивает убедительное подтверждение важности ценностей, присущих Статье 9. Важна правильная оценка указанных основных принципов и  идеалов: в частности, свободу мысли, совести и религии следует рассматривать как помощь в  поддержании и  улучшении демократического диалога и  плюрализма. Две ее стороны — индивидуальная и  коллективная — являются очень важными. Эта свобода «в ее религиозном аспекте является одним из наиболее важных элементов, из которых складывается личность верующих и их мировоззрение, но это же является и ценнейшим достоянием для атеистов, агностиков, скептиков и  безразличных. Плюрализм, неотделимый от демократического общества, который дорогой ценой был завоеван на протяжении веков, основывается на нем». 1 («in its religious dimension, one of the most vital ele-ments that go to make up the identity of believers and their con-ception of life, but  it  is also a precious asset for atheists, agnostics, sceptics and the unconcerned. The pluralism indissociable from a democratic society, which has been dearly won over the centuries, depends on it»). Более того, «автономное существование религиозных сообществ является неотъемлемым для плюрализма в демократическом обществе. …На карту поставлено сохранение плюрализма и надлежащее функционирование демократии, одной из основных характеристик которой является возможность, которую она предлагает при разрешении проблем страны посредством диалога, даже если они утомительные» 2 («the autonomous existence of religious communities is indispensable for pluralism in a democratic society. … What is at stake here is the preservation of pluralism and the proper functioning of democracy, one of the principal characteristics of which is the possibility it offers of resolving a country’s problems through dialogue, even when they are  irksome»). Другими словами, защита индивидуального вероисповедания должна скорее поощрять взаимное уважение и терпимость к вероисповеданиям других, чем препятствовать (discourage) этому. Таким образом, обязательства Государства идут дальше, чем обязанность только воздерживаться от вмешательства в права по Статье 9, и определенная ситуация также может призвать к позитивному действию со стороны государственных властей, чтобы гарантировать эффективность права. С другой стороны, в  то  же время интересы плюрализма диктуют, что приверженцы религиозного вероисповедания не могут ожидать защиты от  всей критики и должны «терпеть и принимать отрицание другими их религиозного вероисповедания, и даже пропаганду другими теорий, враждебных их вере» 3 («tolerate and accept the denial by others of their religious beliefs and even the propagation by others of doctrines hostile to their faith»). Примирение конкурирующих между собой взглядов — одна из основных задач Статьи  9, это и  является предметом контроля Европейским Судом по правам человека в Страсбурге посредством использования твердо установленного набора принципов. В частности, любое вмешательство должно быть предусмотрено законом, быть в  установленных государственных интересах, также должно быть доказано, что это «необходимо в демократическом обществе». Это последний пункт теста зачастую представляет наибольшую трудность. Его использование требует правильная оценка (proper appreciation) решающей роли свободы мысли, совести и религии в демократическом обществе и принятие важности религиозных и философских убеждений для личности. С другой стороны, у международного судебного органа может быть не такая удобная позиция, как у  национальных властей для выполнения такой оценки, и  таким образом, у местных органов, принимающих решения, есть относительно более

Решения суда

Р26 К51

Р32 К64

v. Greece, Постановление от 25 мая 1993, Серия A № 260‑A, в § 31. 2.  Supreme Holy Council of the Muslim Community v. Bulgaria, Supreme Holy Council Of The Muslim Community v. Bulgaria, № 39023/97, 16 декабря 2004, в § 93. 3.  Otto-PremingerInstitut v. Austria, Постановление от 20 сентября 1994, Серия A № 295‑A, § 47.

Словарь

1.  Kokkinakis

Введение

Заключение

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

М

Заключение

широкая «свобода усмотрения»  («margin of appreciation»), что очевидно следует из многих решений Страсбургского Суда. В то время, как для международного суда действительно это может быть подходящей доктриной ограничения, для судов на  национальном уровне эта доктрина не может быть столь же очевидной. Строгое и пристальное рассмотрение оснований, выдвинутых в качестве оправдания вмешательства в право, которое имеет фундаментальное значение как для индивидуумов, так и для общества в  целом, может защитить плюрализм и  многообразие, необходимые для развития осведомленности и  понимания места индивидуума в  обществе и  расширения морального и  духовного мироздания  (moral and spiritual universe). Принцип должного уважения к мысли, совести и религии теперь можно считать предпосылкой демократического общества, но способ, которым это обеспечивается в  европейских Государствах, значительно отличается от страны к стране. Нет стандартного европейского «шаблона». На национальном уровне все еще существует достаточно разнообразная конституционная и  правовая структура, которая отражает богатую палитру европейской истории, национальной идентичности и  индивидуальных убеждения. Секуляризм является конституционным принципом в  определенных Государствах; в  других одна определенная религия может пользоваться признанным статусом как Государственная Церковь (Established Church), но последствия такого признания могут различаться; в другом месте определенные религиозные сообщества могут пользоваться особыми финансовыми преимуществами посредством освобождения от  налогов или получения статуса благотворительной организации. Это отношение между религией и  Государством будет, в  общем, отражать местные традиции и практическую целесообразность (practical expediency). Что касается вероисповеданий меньшинства, то  религиозная толерантность является практическим политическим принципом, который в некоторых европейских странах используется в течение многих веков. В других странах этот принцип возник не так давно. В каждом обществе, тем не менее, представители меньшинств все еще могут чувствовать себя маргиналами из-за своего вероисповедания. То, как Страсбургский Суд подходил к толкованию Статьи 9 и относящихся к  ней гарантий, зависело в  значительной степени от  конкретной рассматриваемой проблемы. Кажется, что Суд более охотно рассматривает дела об отказе от признания правосубъектности религиозного объединения и  последствиях этого  (включая такие вопросы, как отказ в  доступе к  правосудию и  невозможности заявлять иски о  защите имущества), чем другие дела, затрагивающие религиозное или философские обязательства (такие, как отказ от военной службы по убеждениям совести, соблюдение религиозных праздников и прозелитизм). Исповедание религии на  рабочем месте имеет сравнительно маленькую защиту, а  в  школе — значительно большую  (если только это не касается демонстрации религиозных символов). Внутренние убеждения  (forum  internum) являются почти неприкосновенными, в  отличие от  публичной сферы вследствие ограничивающих критериев  (restrictive test) того, что составляет из  себя «исповедание»  («manifestation») веры, вместе с  очевидной необходимостью принимать во  внимание противопоставляемые интересы  (countervailing  interests). Для Государства проще найти оправдание ограничениям религиозной рекламы на  телевидении, чем проповедования евангелистов, идущих от дома к дому, даже если для публики воздействие первого более прямолинейное, чем последнее. Этот недостаток последовательности в  судебной практике возможно неизбежен, так как он в  некоторой степени отражает значительное разнообразие в  национальных системах. Религиозные и  философские движения, которые сформировали европейскую цивилизацию, в  действительности, могут рассматриваться в  отношении интеллектуальной

104

105

Введение Перечень дел Монография Картотека Решения суда

и духовной жизни ее народов, так как они оказали такое же сильное воздействие, как стихийные силы, сформировавшие географический силуэт континента. Тогда как долгое время «христианский мир» («Christendom») ассоциировался с  Европой, она в  разные времена и  в  различной степени подвергалась влиянию других вероисповеданий, включая Иудаизм и Ислам. В свою очередь, вклад континента в историю идей и философии был значительным, как благодаря индивидуальным мыслителям, таким как Платон, Аристотель, Юм и Кант, так и благодаря общим сдвигам в религиозном и философском понимании, отмеченным, например, ренессансом, реформацией, просвещением. Если сейчас «Европа», действительно, во многом является создателем вероисповеданий, систем ценностей и отношений, то это строилось в течение веков, посредством поддержки определенных фундаментальных свобод, в особенности, свободы мысли, слова и собраний (thought, of expression, and of association). Тем не менее, плоды использования этих свобод не всегда были позитивными. Сейчас можно сказать, что плюрализм, толерантность, вероисповедание и  секуляризм сосуществуют в европейском обществе, но так было не всегда. Религия, национализм и групповая идентичность, возможно, слишком тесно переплелись: в  различные времена и  различными путями религиозная нетерпимость и преследование оказывали губительное воздействие на континент, тогда как в недавнее время экстремизм, связанный с определенными политическими теориями, вызвал серьезные и  систематичные нарушения прав человека. Эти уроки истории показывают, что данные фундаментальные свободы одновременно являются и насущными (vital), но также подлежащими ограничениям в необходимых случаях. Уроки прошлого помогают найти пути того, как лучше решать важные современные проблемы, потому что в то время как Европа все больше и больше становилась секулярным обществом  (secular society) к  концу двадцатого века, в  двадцать первом веке растущим феноменом стал фундаментализм. Возможно, по  всей Европе религия была дремлющей силой в  течение какого-то времени, но  сейчас она снова просыпается. От  национальных органов регулярно требуется иметь дело с  проблемами примирения возрастающего разно­ образия вероисповеданий с  такими вопросами, как образование, медицинское обслуживание, планирование строительства и занятость в государственной сфере  (education, medical treatment, planning controls, and state employment). В частности, современные сложные задачи, вызванные появлением политических партий, предлагающих религиозные манифесты, рост религиозной нетерпимости, инициированный кое-где соображениями безопасности, и  беспокойство сообщества, что демонстрация религиозных символов может оказать на него воздействие, требует оценить правомерность ответных действий государства. Этот калейдоскоп национальных положений сейчас нужно рассматривать через призму демократии, верховенства права и  прав человека  (democracy, the rule of law and human rights). Но Европейская Конвенция по правам человека не навязывает перечень твердых требований: она только дает определенные минимальные стандарты, и религиозные традиции и различия в  конституционно-правовых положениях, контролирующих церковь, будут продолжать формировать часть ландшафта континента, всегда обеспечивая, что это отвечает ожиданиям Конвенции. Это многообразие уважается Страсбургским Судом, и исторический и политический контекст религии и  верований будет отражаться в  его решениях. Европе не хватает общего подхода к решению вопроса о взаимосвязи между религией и государством, но она гораздо богаче из-за этого. С другой стороны, то, что есть у  Европы сейчас, это ряд обязательных для исполнения правовых гарантий, которые усиливают позицию индивидуумов и  групп, таких как религиозные ассоциации, при отстаивании своих прав на уважение мысли, совести и религии.

М

Словарь

Заключение

IV

картотека

107

К 1 2

AGGA ALEXANDRIDIS К1

Р1 50776/99, 52912/99

** J (S1) AGGA v GREECE (Агга против Греции)

Нарушение 9 Нет необходимости 10

17/01/2003

Ислам • Вмешательство государства во внутренние дела РО

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

9, 10

Факты. М. Агга, гражданин Греции, 1932 г. р. В августе 1990 г. после смерти прежних муфтиев Ксантии и Родопы независимые мусульманские депутаты парламента Ксантии и Родопы просили Правительство организовать выборы мусульманских лидеров двух общин. Не получив ответа, они провели выборы самостоятельно, в результате муфтием Ксантии был избран заявитель. В декабре 1990  г., после принятия Президентом Греции поправок к законодательству о выборах и назначении муфтиев, правительство назначило другого муфтия. Против заявителя были возбуждены в общей сложности 8 уголовных дел с формулировкой «узурпация полномочий священнослужителя «известной религии» по фактам написания им религиозных посланий мусульманам общины от имени муфтия. Заявитель был приговорен к тюремному заключению, замененному штрафами. В марте 2001 г. после выхода решения Европейского Суда по делу Serif v. Greece, № 38178/97, уголовный суд первой инстанции оправдал заявителя в трех из восьми уголовных делах. Решение. 1) Ничего не свидетельствует о том, что действия заявителя имели юридические последствия. Вмешательство со стороны государства в свободу заявителя на вероисповедание не может быть оправдано «острой общественной необходимостью» сохранения религиозного мира. 2) В демократическом обществе государству нет необходимости установления единого лидерства в религиозных общинах. Serif v Greece, № 38178/97 Hasan and Chaush v Bulgaria, № 30985/96 Holy Synod of the Bulgarian Orthodox Church v Bulgaria, № 412/03, 35677/04 Metropolitan Church of Bessarabia and others v Moldova, № 45701/99 Supreme Holy Council of the Muslim Community v Bulgaria, № 39023/97

К2 19516/06 ** J (S1) ALEXANDRIDIS v GRЕЕCE (Александридис против Греции)

Нарушение 9, 13

21/05/2008

Светскость государства • Религиозные присяги

9, 13

Факты. Теодорос Александридис, гражданин Греции, в 2005 г. был назначен адвокатом при суде первой инстанции Афин. В ноябре 2005 г. заявитель явился в суд для принесения профессиональной присяги. После заполнения необходимого формуляра, заявитель попросил разрешение у президента суда произнести официальную клятву без упоминания религиозных текстов Евангелия, поскольку он не являлся православным христианином (Кодекс адвокатов предоставляет выбор при условии декларирования адвокатом несоответствия своих религиозных убеждений православию). Тем не менее, несмотря на разрешение президента, после принесения присяги заявителю был вручен протокол, указывающий, что им была произнесена религиозная присяга. Решение. 1) Государство не доказало существование на момент событий двух разных протоколов: религиозного и официального. 2)  Факт того, что заявитель должен был раскрыть перед судом свои религиозные убеждения для получения разрешения не произносить религиозную присягу, является вмешательством в его право на свободу исповедания убеждений. 3) Свобода проявлять свои убеждения имеет также негативный аспект – право каждого не быть обязанным их проявлять. 4) Государство не имеет право вмешиваться в частную сферу свободы совести человека с целью раскрытия его религиозных убеждений. Buscarini and others v San-Marino, № 24645/94

108

14+9

Факты. Заявители, граждане Испании, являлись членами Баптистской Протестантской Церкви. В рамках декларации своих налогов за 1988 г. заявителям предоставлялся выбор направить часть своих налогов на финансовую помощь Католической церкви, либо другой благотворительной организации. Не имея законной возможности направить часть своих налогов в пользу своей Церкви, заявители обратились в судебные инстанции Испании с целью опротестования подобной системы налогов. Согласно Закона о религиозных свободах 1980 г., Государство может заключать договор сотрудничества с какой-либо религиозной организацией, предусматривающий помимо прочего отчисление части налогов ее верующих в ее пользу. Однако в рамках договора между Баптистской церковью и государством от 1992 г, данная церковь не пожелала воспользоваться этой системой финансирования. Решение. 1) Свобода вероисповедания не предусматривает предоставления религиозным организациям и их верующим особого налогового статуса, отличного от статуса других граждан. Более того, налоговое законодательство Испании не принуждает никого направлять часть своих налогов Католической Церкви. 2) Договор между Государством и Баптистской Церковью является открытым и предусматривает возможность внесения изменений, однако эта Церковь не изъявила желание вносить в договор пункт о направлении в их адрес части подоходного налога. Kustannus oy Vapaa Ajattelija ab Vapaa Ajatteluain Litto Fritankarnas Forbund and and Kimmo Sundstrom v Finland, № 20471/92

К4 Образование и свобода совести • Обязательное религиозное образование в школе • Атеизм

10491/83 3/12/1986

Жалоба неприемлема

9, 14, 17, Р1-2

** D (C) ANGELENI (LENA and ANNA-NINA) v SWEDEN (Анжелени (Лена и Анна-Нина) против Швеции)

Факты. Лена Анжелени, гражданка Швеции, 1951 г.р., в 1982 г. попросила освободить свою дочь, Анну-Нину (7-летнего возраста) от любого религиозного образования, поскольку они являлись атеистами, не принадлежали ни к Государственной Церкви Швеции, ни к одной другой религии, на что Школьный Совет ответил отказом. Согласно Закону о школьном образовании Швеции 1962 г., освобождением от религиозных занятий пользуются только дети, чьи родители принадлежат к другим религиозным сообществам, признанным Государством. В январе 1983 г. директор школы разрешил дочери заявительницы не посещать утренние занятия — религиозные собрания с пением религиозных гимнов, но не освободил от занятий по общей религиозной культуре. Решение. 1)  Заявительница уже была освобождена и не была обязана участвовать в религиозных собраниях и песнопениях. 2) Согласно школьной программе Швеции, цель религиозного преподавания – дать детям достаточные знания о различных религиозных и нерелигиозных течениях. 3) Разница в отношении между детьми атеистов и детьми верующих объясняется тем, что дети последних получают достаточное религиозное образование от своих родителей, позволяющее им иметь представление об аналогичных фактах других религий. Kjeldsen, Busk Madsen and Pedersen v Denmark, № 5095/71, 5920/72, 5926/72 Campbell and Cosans v the United Kingdom, № 7511/76, 7743/76 Valsamis v Greece, № 21787/93 Dahlab v Switzerland, № 42393/98 Folgero and others v Norway, № 15472/02

109

Введение

Жалоба неприемлема как явно необоснованная

Перечень дел

14/06/2001

Монография

Светскость государства • Церковные налоги • Протестанты

** D (S4) ALUJER FERNANDEZ and CABALLERO GARCIA v SPAIN (Алужер Фернандез и Кабаллеро Гарсия против Испании)

Картотека

53072/99

3 4

Решения суда

К3

К

Словарь

ALUJER ANGELENI

К

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

5 6

ARROWSMITH AUTIO К5

Р2

*** D (С) ARROWSMITH v THE UNITED KINGDOM (Эрроусмит против Соединенного Королевства)

7050/75 16/05/1977

Жалоба приемлема

9, 10, 14

Свобода слова и свобода совести • Ответственность за исповедание убеждений • Пацифизм

Факты. Пэт Эрроусмит, гражданка Великобритании, 1930 г. р., в мае 1974 г. была признана виновной и приговорена к тюремному заключению на 18 месяцев по статье «призыв к дезертирству» за распространение листовок, призывающих британских солдат к дезертирству и отказу выполнять приказы в случае, если они будут отправлены на службу в Северную Ирландию. Согласно убеждениям заявительницы, распространение подобных листовок являлось ее долгом как приверженца пацифизма. Она распространяла информацию среди солдат, призывая их тем самым остановить убийства в Северной Ирландии. Решение. 1) На том основании, что пацифизм может быть представлен как убеждение, вытекающее из свободы мысли и совести, ст. 9 применима в отношении этого дела. 2) Листовки, распространяемые заявительницей, не могут быть расценены как проявление пацифистских убеждений, т. к. они в реальности говорили о выводе британских войск из Северной Ирландии, не ссылаясь при этом ни в одной фразе на пацифизм и урегулирование конфликта мирным путем. 3) Меры, предпринятые государством, не были направлены против убеждений заявительницы, а имели легитимную цель поддержания порядка и защиты прав и свобод других, учитывая миротворческую роль британской армии в Северной Ирландии. Van Den Dungen v the Netherlands, № 22838/93 Thlimmenos v Greece, № 34369/97 К6 17086/90 ** D (C) AUTIO v FINLAND (Аутио против Финляндии)

6/12/1991

Жалоба неприемлема как явно необоснованная

14+9

Отказ от военной службы по убеждениям совести • Условия прохождения альтернативной службы • Пацифизм

Факты. Заявитель, Томи Аутио, 1969 г.р., подал в 1989 г. заявление об освобождении его от военной службы по причине серьезных этических убеждений. Министерство труда предоставило заявителю альтернативную гражданскую службу и направило его работать в качестве помощника санитара в госпиталь с 19 декабря 1989 г. Срок альтернативной службы в Финляндии в тот период времени превышал срок военной службы в 2 раза и составлял 16 месяцев. При этом альтернативная служба предоставлялась в заявительном порядке, т.е. без доказывания наличия убеждений. В настоящее время срок альтернативной службы в Финляндии составляет 13 месяцев (395 дней), срок военной службы — 6 месяцев (180 дней). После ратификации Финляндией Конвенции (10 мая 1990 г.) Заявитель потребовал сокращения срока службы, в чем Министерством труда ему было отказано 21 мая 1990 г. В феврале 1991 служба заявителя закончилась. Заявитель жаловался, что увеличенный срок альтернативной службы представляет собой дискриминацию на основании наличия у человека убеждений, не позволяющих ему носить оружие. Решение. 1) Увеличение срока альтернативной службы по сравнению со сроком военной службы не является непропорциональным в условиях заявительного порядка предоставления этой службы, чтобы удостовериться, что только люди с истинными убеждениями стремятся получить альтернативную службу. Такое продление срока, однако, подчинено принципу пропорциональности. Государства не могут увеличивать срок альтернативной службы так, чтобы он оказался несообразно тяжким или наказательным. 2) Т.к. убеждения призывника, обращающегося с заявлением об альтернативной службе, больше не проверяются, существование этих убеждений должно быть подтверждено другим способом, чтобы не допустить новой процедурой поощрения призывников искать освобождение от военной службы только по причинам личной выгоды или удобства. Соответственно, адекватное продление срока такой службы считается наиболее подходящим индикатором убеждений призывника. N. v Sweden, № 10410/83 Gutl v Austria, № 49686/99 Stefanov v Bulgaria, № 32438/96

110

BARANKEVICH BERNARD К7

Р3

10519/03 Богослужения в публичных местах • Протестанты

Нарушение 9+11, Нет необходимости 14 + (11+9)

5/07/2007

К 7 8

*** J (S1) BARANKEVICH v RUSSIA (Баранкевич против России)

Kuznetsov and others v Russia, № 184/02 Manoussakis and others v Greece, № 18748/91 Pentidis and others v Greece, № 23238/94 Metropolitan Church of Bessarabia and Others v Moldova, № 45701/99

Перечень дел Монография

Факты. Заявитель, Петр Баранкевич, гражданин России 1960 г. р., который проживает в г. Чехове Московской области. Он является пастором Церкви евангельских христиан «Благодать Христова». В сентябре 2002  г. заявитель от имени своей церкви обратился в городскую администрацию за разрешением на проведение публичного богослужения в городском парке. Заявителю было отказано и рекомендовано проводить религиозные обряды по юридическому адресу церкви или в других помещениях, находящихся в собственности или пользовании членов церкви. Заявителю было отказано в удовлетворении жалобы на решение администрации, поскольку, по мнению суда, в районе действовало более 20 религиозных организаций различных конфессий, и  проведение одной из них публичного богослужения в общественном месте могло бы привести к недовольству лиц, принадлежащих к другой конфессии и к общественным беспорядкам. Решение. 1) Лишь тот факт, что вероисповедания христиан веры евангельской придерживалось меньшинство жителей города не способен оправдать запрет на проведение публичных богослужений. 2) Не было никаких оснований сомневаться в исключительно мирном характере собрания. Государство должно было обеспечить безопасность проведения такого мероприятия, а не запрещать его полностью.

Введение

9, 11, 14

08/09/1993

Жалоба неприемлема

** D (C) BERNARD and OTHERS v LUXEMBOURG (Бернард и другие против Люксембурга)

9+14+2, P-1

Факты. Заявители, граждане Люксембурга, обратились в августе 1989 г. в Национальный Совет образования с просьбой освободить своих детей от школьных уроков морального и социального образования из-за своих философских убеждений, на что Совет ответил отказом. Согласно Закону об образовании Люксембурга, освобождение от данных уроков предоставляется только ученикам, исповедующим определенную религию. Целью данного Закона об образовании являлось сокращение числа детей, не посещающих эти уроки, для того, чтобы дать всем ученикам понятия о морали и нравственности. Решение. 1) Заявители не уточнили концепцию своих философских убеждений. 2) Целью уроков морального и социального образования являлось изучение прав человека для обеспечения плюрализма в обществе. В этой связи, ничего не свидетельствует о том, что обязательное присутствие на этих уроках детей заявителей могло как-то затронуть философские убеждения самих заявителей. Kjeldsen, Busk Madsen and Pedersen v Denmark, № 5095/71, 5920/72, 5926/72 Campbell and Cosans v the United Kingdom, № 7511/76, 7743/76 Folgero and others v Norway, № 15472/02 Angeleni v Sweden, № 10491/83

111

Решения суда

Религия и образование • Обязательное нравственное образование в школе

Словарь

17187/90

Картотека

К8

BUSCARINI CAMPBELL

9 10

К9

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

К

Р4 24645/94

*** D (GC) BUSCARINI and OTHERS v SAN-MARINО (Бускарини и другие против Сан-Марино)

Нарушение 9

18/02/1999

Светскость государства • Религиозные присяги • Атеизм

9

Факты. Заявители, граждане Сан-Марино, были избраны депутатами в Парламент Республики по итогам выборов в мае 1993 года. До принесения депутатской присяги заявители обратились к Регентству с просьбой разрешить им не ссылаться на религиозные тексты Евангелия при принесении присяги (согласно закона «О выборах» от 1958 г., присяга со ссылкой на Евангелие обязательна). 26 июля 1993 Парламент Сан-Марино принял резолюцию, по которой он предписывал заявителям принести присягу с клятвой на Евангелие, под угрозой лишения их депутатского мандата. Решение. 1) Свобода религии, закрепленная в ст. 9, подразумевает свободу исповедовать или не исповедовать определенную религию, в этом смысле она важна как для верующих, так и для неверующих, атеистов и скептиков, как основа плюрализма в демократическом обществе. Меры, принятые государством, являются ограничением права заявителей на свободу религии. 2) Противоречивым является тот факт, что государство обязывает принимать присягу и навязывает, таким образом, определенное мировоззрение депутатам, ролью которых является представлять и отстаивать различные точки зрения. Alexandridis v Greece, 19516/06

К10

Р5 7511/76, 7743/76

*** J (Сt) CAMPBELL and COSANS v the UNITED KINGDOM (Кэмпбелл и Козанс против Соединенного Королевства)

Нет нарушения 3, Нарушение Р1-2-2 в отношении обеих заявительниц, нарушение Р1-1-2 в отношении Козанс, ОМ.Нет нарушения Р1-2

25/02/1982

3, Р1-2

Образование и свобода совести • Уважение убеждений родителей

Факты. Кэмпбелл и Козанс, гражданки Великобритании, матери двух учеников шотландской государственной школы, были против применения к их детям телесного наказания (удары ремнем по ладоням), практикуемого в школах в качестве дисциплинарных мер на основании Закона Шотландии об образовании. В 1976 г. заявительница Кэмпбелл, мать 8-летнего Гордона (в отношении него телесные наказания не применялись) обратилась в региональный Совет г. Стрэтклайда, чтобы получить заверения о том, что к ее сыну не будут применены такие меры. Сын заявительницы Козанс, Джефрей (15 лет) в сентябре 1976 г. отказался понести наказания за провинность, за что был исключен из школы на 1 семестр, после чего он так и не вернулся в школу. Решение. 1) Угроза применения наказания может явиться в некоторых случаях «бесчеловечным и унижающим достоинство обращением». 2) Понятие «философские убеждения родителей» подразумевает не только «понимание» или «уважение» со стороны государства, но и позитивные обязанности государства их соблюдать. Отказ освободить сыновей заявительниц от телесных наказаний является нарушением их права на образование своих детей согласно их философских убеждений. 3) Временное исключения из школы сына Козанс, примененное как радикальная мера с целью добиться разрешения родителей и самого ученика применить к нему телесное наказание вопреки своим философским убеждениям, вступает в конфликт с их правом и правом ребенка на образование, и не может считаться обоснованным. Kjeldsen, Busk Madsen and Pedersen v Denmark № 5095/71, 5920/72, 5926/72 Folgero and others v Norway, № 15472/02 Valsamis v Greece, № 21787/93

112

CANEA CATHOLIC CHURCH CASIMIRO К11

Р6

25528/94 Отказ в признании РО • Дискриминация • Католицизм

Нарушение 6+14 Нет необходимости 9, P1-1

16/12/1997

** J (Сt) THE CANEA CATHOLIC CHURCH v GREECE (Католическая Церковь Канеа против Греции)

К 11 12

Cha'are Shalom Ve Tsedek v France, № 27417/95 Holy Synod of the Bulgarian Orthodox Church v Bulgaria, № 412/03, 35677/04 Church of Scientology Moscow v Russia, № 18147/02 The Moscow branch of the Salvation Army v Russia, № 2881 /01 Metropolitan Church of Bessarabia and others v Moldova, № 45701/99 Religious Community of Jehovah Witnesses v Austria, № 40825/98

Перечень дел Монография

Факты. Заявитель, Римская Католическая Церковь Канеи, с XIII века являлась кафедральным собором при Католической Епархии Крита. В 1987 г. владельцы жилого дома, смежного с одним из монастырей Церкви, разрушили одну из стен монастыря и пробили окно в здание монастыря. В 1988 г. заявитель обратился в районный суд Канеи с требованием признать право собственности Церкви на данное здание, на что Суд постановил, опираясь на положения Гражданского кодекса, что монастырь Церкви не имеет статуса юридического лица, несмотря на признание государством самой Католической Церкви и на существующий «Лондонский Протокол» от 1830 г., признающий каноническое право Католической церкви как имеющее силу в Греции. Решение. 1) Вопрос юридического статуса Греческой Католической Церкви и ее учреждений никогда не поднимался административными и судебными инстанциями со времен создания Греческого государства. Церковь не должна была проходить все необходимые формальности для приобретения статуса юридического лица на случай, если ей будет отказано в доступе в судебные инстанции для защиты своих прав. 2) Лишение права заявителя обратиться в суд для защиты своей частной собственности и земли (при том, что Православная Церковь и Иудейское сообщество такие права имели), является серьезным ограничением права заявителя на судебную защиту, а также дискриминацией.

Введение

6, 9, 14, P1-1

Образование и свобода совести • Уважение убеждений родителей • Освобождение от занятий • Адвентисты седьмого дня

44888/98 27/04/1999

Жалоба неприемлема как явно необоснованная

* D (S2) CASIMIRO and FERREIRA v LUXEMBOURG (Казимиро и Феррейра против Люксембурга)

Картотека

К12

Kjeldsen, Busk Madsen and Pedersen v Danemark, № 5095/71; 5920/72; 5926/72 Konttinen v Finland, № 24949/94 Campbell and Cosans v the United Kingdom, № 7511/76, 7743/76 Bernard and others v Luxembourg, № 17187/90

113

Словарь

Факты. Заявители — муж (Амаро Мартинс Казимиро) и жена (Лузитана Мария Феррейра), выходцы из Португалии, проживающие в городе Стейнфорт (Люксембург), являются членами церкви Адвентистов седьмого дня. В сентябре 1993 г. они обратились к бургомистру города с просьбой освободить их несовершеннолетнего сына Ф. от школьных занятий по субботним дням в связи с требованиями их религии. Получив отказ от бургомистра по причине несовместимости требования заявителей с демократическими ценностями государства, заявители самостоятельно решили не водить своего сына в школу по субботним дням. Решение. 1) Отказ со стороны государства освободить сына заявителей от субботних занятий преследует цель защиты права на образование, т.к. суббота является полноценным учебным днем в системе образования Люксембурга. 2) Такое освобождение могло бы стать посягательством на права других учеников.

Решения суда

9

К

К13

Р7

*** J (GC) CHA'ARE SHALOM VE TSEDEK v FRANCE (Чааре Шалом ве Цедек против Франции)

27417/95 Нет нарушения ОМ. Нарушение 14+9

27/06/2000

Отказ в лицензировании • Кошерная пища • Дискриминация • Иудаизм

9 + 14

Факты. Ассоциация Чааре Шалом ве Цедек, объединение ультраправого меньшинства еврейских общин Франции, была несогласна с монопольным правом центральной Парижской Иудейской Консистории на производство ритуального мяса «кошер», предоставленного Францией в виде исключения из общего правила. В течение 1987-1995 гг. членам ассоциации-заявителя было неоднократно отказано в предоставлении лицензии на ритуальный забой животных. Решение. 1)  Отказ в предоставлении лицензии на забой животных не влечет в данном случае препятствий к доступу членов Ассоциации к кошерному мясу, которое импортируется из соседней Бельгии. 2) Монопольное разрешение выдается только руководящим органам общины с целью сохранения санитарного контроля продуктов и, следовательно, защиты здоровья всего общества (что является легитимной целью и оправдывает «дискриминационные меры», которые сами по себе слабо обоснованы). 3) Статья 9 не защищает любое действие, мотивированное религиозными убеждениями. Canea Catholic Church v Greece, № Greece, № 25528/94 Thlimmenos v Greece, № 34369/97 Manoussakis and others v Greece, № 18748/91 Metropolitan Church of Bessarabia and others v Moldova, № 45701/99 Finska Forsamlingen i Stockholm and Teuvo Hautaniemi v Sweden, № 24019/94

К14

Р8 18147/02 Нарушение 11+9 Нет необходимости 14

24/09/2007 9, 11, 14+9, 14+10, 14+11

Свобода объединений • Отказ в регистрации РО • Церковь Саентологии

Решения суда

*** J (S1) CHURCH OF SCIENTOLOGY MOSCOW v RUSSIA (Церковь Саентологии Москвы против России)

Факты. Церковь Саентологии г. Москвы была зарегистрирована в 1994 г. как религиозное объединение. После принятия нового Закона «О свободе совести и религиозных организациях» в 1997 г., заявителю было отказано в перерегистрации Управлением юстиции г. Москвы. В течение 1997-2005 гг. заявителем было подано в общей сложности 11 заявлений о перерегистрации, на что Управление юстиции отвечало отказами по разным причинами (несоответствие Устава Церкви закону, неполный пакет документов, истечение срока для регистрации и т.п.). Несмотря на признание незаконности отказа в регистрации районным судом Москвы в июне 2000 г., заявителю было вновь отказано в перерегистрации в качестве религиозной организации. Решение. 1)  Нелогичный и непоследовательный подход к заявлениям о регистрации со стороны Управления юстиции, отказ в предоставлении четких причин принимаемых решений указывает на произвольный характер действий государства, которые не имеют «легитимного основания». 2) Органы власти пренебрегли своими обязанностями сохранения нейтралитета и беспристрастности по отношению к религиозной организации заявителя. Вмешательство в права заявителя на свободу вероисповедания и собраний не является оправданным. 3) Право граждан создавать юридическое лицо для коллективных действий во имя защиты общего интереса является одним самых важных аспектов свободы объединений. Законодательное и практическое применение этой свободы является показателем состояния демократии в стране.

Словарь

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

13 14

CHA'ARE SHALOM VE TSEDEK CHURCH OF SCIENTOLOGY MOSCOW

The Moscow Branch of the Salvation Army v Russia, № 72881/01 Metropolitan Church of Bessarabia and Others v Moldova, № 45701/99 Kimlya, Sultanov and Church of Scientology of Nizhnnekamsk v Russia, № 76836/01, 32782/03 Religious Community of Jehovah Witnesses v Austria, № 40825/98

114

19509/92 Частная жизнь и свобода совести • Персональные данные • Церковь Саентологии

09/01/1995

Жалоба неприемлема

8, 9, 10, 11, 13, 14

* D (C) CHURCH OF SCIENTOLOGY OF PARIS v FRANCE (Церковь Саентологии Парижа против Франции)

Факты. Заявитель, Парижская Церковь Саентологии в январе 1984 г. обратилась в Министерство внутренних дел Франции с целью получения доступа к персональным данным членов и служащих Церкви, содержащим, по мнению заявителя, неправильную информацию. В апреле 1984 г. Административный суд Парижа подтвердил ранее выданный Министерством отказ в доступе к информации, постановив, что согласно Закону Франции «Об информационных технологиях и свободах» от 1978 г., право доступа к личной информации предоставляется только заинтересованным физическим лицам. Решение. 1) Целью ст. 8 и 9 Конвенции является защита лиц от произвольных действий государственных властей, что имеет скорее индивидуальный характер, чем коллективный. В данном случае, власти Франции не отказывали частным лицам в доступе к их персональной информации, что не может считаться неуважением права организации-заявителя на частную жизнь. 2) Легитимный отказ заявителю в предоставлении доступа к информации не является нарушением его прав.

Монография

X. and Church of Scientology v Sweden, № 7805/77

15 16

Введение

К15

К

Перечень дел

CHURCH OF SCIENTOLOGY OF PARIS CHURCH OF SCIENTOLOGY v SWEDEN

6, 9

** D (C) CHURCH OF SCIENTOLOGY v SWEDEN (Церковь Саентологии против Швеции)

Факты. Заявитель, Церковь Саентологии Швеции, в августе 1976 г. обратился в Суд первой инстанции для возбуждения уголовного дела против редакции одного из местных журналов за «агитацию против группы населения», требуя возмещения материального ущерба. Причиной конфликта стала публикация речи профессора теологии на университетской конференции, где автор отозвался о течении Саентологии как о «самом недостойном веровании, представляющим опасность для населения». Верховный суд Швеции постановил, что заявитель «не может возбуждать подобную процедуру с целью защиты репутации «группы людей». Решение. 1) Понятие свободы и права на вероисповедание не предполагает права на «защиту от критики». Ничего не свидетельствует о том, что данная критическая статья, опубликованная в журнале, являлась вмешательством в права на вероисповедание Церкви Саентологии или ее верующих. 2)  Согласно законодательству Швеции, «группа людей» не имеет права требовать материального возмещения убытков по гражданскому судопроизводству, а заявитель мог и должен был прибегнуть к отдельному, другому виду судебного восстановления своих прав. 3). Заявитель не может жаловаться на отказ в предоставлении права на доступ к суду согласно ст.6-1 Конвенции. Paturel v France, № 54968/00 Kubalska and Kubalska-Holuj v Poland, № 35579/97

115

Решения суда

14/07/1980

Жалоба неприемлема как явно необоснованная

Словарь

8282/78 Свобода слова и свобода совести • Защита деловой репутации • Диффамация • Церковь Саентологии

Картотека

К16

К 17 18

CSERJES CYPRUS v TURKEY К17 45599/99 * D (S2) CSERJES v HUNGARY (Сержес против Венгрии)

Жалоба неприемлема как явно необоснованная

5/04/2001

Монография

Перечень дел

Введение

9, 6

Трудовые обязанности и свобода совести • Отказ выполнять определенные виды работ по убеждениям совести

Факты. Заявитель, Сандор Сержес, 1949 г.р., гражданин Венгрии, судья по уголовным делам. После получения в свое производство уголовного дела о коррумпированности двух полицейских в 1996 г. заявитель подал заявление о самоотводе по причине того, что он знает подсудимых и что один из подсудимых вербально угрожал заявителю в ходе процесса. Ходатайство заявителя было отклонено региональным судом. В 1998 г. заявителю был объявлен выговор в связи с нарушением порядка ведения судебного процесса в отношении указанных обвиняемых согласно Закона о статусе судей. Решение. 1) Положения ст. 9 распространяются, прежде всего, на личные убеждения, а не на действия в публичной сфере. 2) Дисциплинарные санкции были вызваны не личными убеждениями заявителя, а нарушением им дисциплины и отказом выполнять свои профессиональные обязанности. 3)  Административное судопроизводство не входит ни в гражданскую, ни в уголовноправовую сферу, закрепленную в ст.6 Конвенции. Kalac v Turkey, № 20704/92 Kontinnen v Finland, № 24949/94 Knudsen v Norway, № 11045/84 Pichon and Sajous v France, № 49853/99

К18

Словарь

Решения суда

Картотека

25781/94 ** J (GC) CYPRUS v TURKEY (Кипр против Турции)

10/05/2001

Нарушение 9

Доступ к местам богослужения • Притеснения приверженцев религии • Дискриминация

9

Факты. В июле 1974 г., в результате военной операции, Турция оккупировала часть северного Кипра. В ноябре 1983 г. Турцией была провозглашена Турецкая республика Северного Кипра «Turkish Republic of Northern Cyprus» (TRNC). На территории TRNC была установлена политика, ограничивающая права греков-киприотов на свободу передвижения, в результате чего было ограничено право на посещение киприотами мест для богослужения. В том числе властями TRNC было наложено ограничение на доступ к монастырю Апостола Андрея, равно как и возможность выезжать за пределы своих деревень для участия в церемониях. На всю территорию TRNC был только один православный священник. Решение. Ограничение на свободу передвижения местного населения в рассматриваемый период времени значительно ограничило их возможность соблюдать религиозные обряды и вероисповедание. В частности, ограничение к доступу к местам богослужения, расположенным за пределами деревень, где проживали верующие, и ограничение на их участие в других аспектах религиозной жизни признано нарушением ст. 9 Конвенции. Barankevich v Russia, № 10519/03 Kuznetsov and others v Russia, № 184/02 Manoussakis and others v Greece, № 18748/91

116

D. v FRANCE DAHLAB К19

19 20

10180/82 Частная жизнь и свобода совести • Брачные отношения • Иудаизм

Жалоба неприемлема как явно необоснованная

06/12/1983

К

** D (C) D. v FRANCE (Д. против Франции)

Cha'are Shalom ve Tsedek v France, № 27417/95 Khan v the United Kingdom, № 11579/85

К20

Р9

Перечень дел Монография

Факты. Заявитель Д., практикующий иудей, входил в религиозную еврейскую группу Когенов. В 1975 г. суд первой инстанции вынес решение о разводе заявителя и его жены. Однако заявитель отказался подписать заявление о религиозном разводе (Гвен), необходимое для заключения повторного религиозного брака. Таким образом заявитель хотел сохранить возможность вновь жениться на своей бывшей жене, поскольку Коген не мог жениться на разведенной женщине, даже на бывшей жене. По заявлению жены, заявитель был приговорен к выплате денежной компенсации для возмещения морального ущерба. Решение. 1) Согласно иудейским канонам, верующий иудей после произнесения развода должен предоставить данный документ своей бывшей жене. Факт того, что заявитель был также вызван в Раввинский Совет Парижа для объяснения своего отказа, говорит о том, что заявитель находился в конфликте по этому вопросу даже с представителями религиозного духовенства. 2) Отказ в предоставлении документа о разводе не является осуществлением заявителем религиозных обрядов или традиций согласно ст. 9 Конвенции.

Введение

9

15/02/2001

Жалоба неприемлема как явно необоснованная

*** D (S2) DAHLAB v SWITZERLAND (Дахлаб против Швейцарии)

9 + 14

Словарь

Факты. Люсия Дахлаб, гражданка Швейцарии 1965 г.р., учительница младших классов общеобразовательной школы Женевы, в 1991 году приняла Ислам, в результате чего стала приходить на школьные занятия в мусульманском платке. В 1996 г. заявительнице было запрещено носить платок при исполнении своих профессиональных обязанностей, т.к. это являлось «навязывающим примером для учеников, неуместным в системе светского школьного образования» (согласно Закону о государственном образовании кантона Женевы 1940 г.). Решение. 1) Сам характер профессии школьных учителей государственных школ означает, что они являются как участниками осуществления полномочий в сфере образования, так и представителями государства. 2) Запрет на ношение платка, который явно символизирует определенную религиозную принадлежность, действующий только в рамках профессиональной деятельности, преследует легитимную цель по соблюдению нейтральности государства к любым проявления вероисповедания в системе светского школьного образования и защите права учащихся государственных школ обучаться в контексте конфессиональной беспристрастности.

Решения суда

Образование и свобода совести • Религиозная символика в образовательных учреждениях • Ислам

Картотека

42393/98

Karaduman v Turkey, № 16278/90 Dogru v France, № 27058/05 Leyla Sahin v Turkey, № 44774/98

117

К 22 21

DOGRU FINSKA FORSAMLINGEN К21

Р10 27058/05

*** J (S5) DOGRU v FRANCE (Догру против Франции)

Образование и свобода совести • Религиозная символика в образовательных учреждениях • Ислам

Нет нарушения 9 Нет необходимости Р1-2

04/12/2008

Монография

Перечень дел

Введение

9, 2-Р1

Факты. Бельгин Догру, гражданка Франции, 1987 г.р., практикующая мусульманка. В 1998- 99 гг. заявительница (на момент событий 11 лет) стала приходить на занятия в мусульманском платке, в том числе на уроки физкультуры. На неоднократные замечания преподавателя о несоответствия ношения платка физической деятельности и санитарным нормам, заявительница отказалась снять платок и перестала ходить на уроки физкультуры. В феврале 1999 г. заявительница была исключена из колледжа из-за ее «отказа участвовать на уроках физкультуры и нарушения внутреннего регламента колледжа», на основании принципа светскости государства, закрепленного в Конституции и постановлении Высшего административного суда 1989 г. «О запрете ношения религиозных символов в школьных учреждениях». Решение. 1)  Вмешательство со стороны государства имело необходимое законное основание во внутреннем праве, публично доступном и опубликованном. На момент своего поступления в колледж заявительница знала о существовании регламента, а также могла предвидеть, что ношение платка может повлечь определенные санкции. 2) Исключение заявительницы не является диспропорциональным, т.к. она все-таки имела возможность продолжить обучение заочно, что доказывает уважение государством ее религиозных убеждений. 3) Меры, предпринятые государством, осуществлялись с целью защиты прав и свобод других, а также общественного порядка. В глобальном плане, эти меры имели целью сохранение принципа светскости в школьном образовании. Karaduman v Turkey, № 16278/90 Dogru v France, № 27058/05 Leyla Sahin v Turkey, № 44774/98 Dahlab v Switzerland, № 42393/98

Словарь

Решения суда

Картотека

К22 ** D (C) FINSKA FORSAMLINGEN I STOCKHOLM and TEUVO HAUTANIEMI v SWEDEN (Финский церковный приход Стокгольма и Теуво Хаутаниеми против Швеции)

24019/94 11/04/1996

Жалоба неприемлема как явно необоснованная

Автономия РО • Вмешательство государства во внутренние дела РО

9, 14+9

Факты. Первый заявитель  — Финский Церковный приход Стокгольма входил в состав Лютеранской Церкви Швеции. Второй заявитель — Теуво Хаутаниеми, глава этого прихода. В августе 1993 г. руководство Шведской Церкви приняло решение перевести тексты своих богослужений на финский язык для применения их в финско-говорящих приходах страны, отменив тем самым решение от 1984 г., позволявшее этим приходам использовать богослужения Лютеранской Церкви Финляндии. Заявители отказались использовать перевод богослужений Шведской Церкви и пытались оспорить это решение в суде. В мае 1984 г. Верховный административный суд Швеции оставил жалобу заявителей без рассмотрения по существу. Решение. 1) Церковный приход заявителей является составной частью Церкви Швеции, а значит, он обязан подчиняться указам руководства этой Церкви. 2) Согласно принципам ст. 34 Конвенции, Церковь Швеции и ее приходы являются «неправительственными организациями». В связи с этим, Государство не несет ответственность за решения Церкви, а, следовательно, и за предполагаемые заявителями нарушения их прав на свободу религии. Metropolitan Church of Bessarabia and others v Moldova, № 45701/99 Cha’are Shalom ve Tsedek v France, № 27417/95 Supreme Holy Council of the Muslim Community v Bulgaria, № 39023/97

118

FOLGERO GLESMANN К23 15472/02 Нарушение Р2-1 Нет необходимости 9, 8+14 ОМ. Нет нарушения Р2 -1

29/06/2007

*** J (GC) FOLGERO and OTHERS v NORWAY (Фолгеро и другие против Норвегии)

23 24

Campbell and Cosans v the United Kingdom, № 7511/76, 7743/76 Hasan and Eylem Zengin v Turkey, № 448/04 Kjeldsen, Busk Madsen and Pedersen v Denmark, № 5095/71, 5920/72, 5926/72 Valsamis v Greece, № 21787/93

Перечень дел

Факты. Заявители, граждане Норвегии, члены Норвежской гуманистической Ассоциации, были против прохождения их детьми религиозных занятий в государственной школе Норвегии. Закон Норвегии об обязательном школьном образовании устанавливает, что образовательная программа должна включать уроки религии и философии, большая часть которых посвящалась преподаванию Библии, посещению церкви и основам Лютеранства (закрепленном в Конституции Норвегии как государственная религия). Родители, приверженцы других религий, могли получить частичное освобождение своих детей от этих занятий при условии предоставлении ими письменного объяснения причин их требований, в том числе раскрывая их вероисповедание. Решение. 1) Участие детей начальных классов в религиозных мероприятиях в рамках занятий влияет на их сознание. Государство не обеспечило в полной мере объективность, критичность и плюрализм школьного образования, открытого для всех, а следовательно, отказ со стороны государства освободить учеников от религиозных занятий является нарушением их прав, закрепленных в ст. 2 Протокола 1. 2) Факт того, что родители учеников вынуждены были раскрывать перед учебными заведениями свои личные религиозные и философские убеждения, является проявлением неуважения со стороны государства к их свободе вероисповедания.

Введение

9, 8+14, Р2 -1

Монография

Образование и свобода совести • Обязательное религиозное образование в школе • Уважение мнения родителей

Р11

К

Нет нарушения 6, 8 Не исчерпаны внутренние средства защиты 9 ОМ. Нарушение 6

07/07/2008

* J (S5) GLESMANN v GERMANY (Глесманн против Германии)

6, 8, 9

Факты. Эва Глесманн, гражданка Польши, 1948 г.р. после развода с мужем, в 1997 обратилась в суд за предоставлением ей родительских прав на воспитание своей дочери С., 1990 г.р. В результате вынесения заключения экспертами о тяжелом психологическом состоянии дочери заявительницы, девочка была помещена в приемную семью «для защиты ее от волнений, связанных с разводом родителей». При этом Суд обязал заявительницу выплачивать содержание своей дочери в приемной семье. В 2003 г. Апелляционный Суд Берлина, ссылаясь на отказ дочери заявительницы расставаться с ее приемной семьей, где она прожила почти 7 лет, постановил что это «нанесет ей серьезный психологийческий урон». Заявительница была частично лишена родительских прав на воспитание С., но получила право на ежемесячные встречи с дочерью. Решение. 1) Учитывая постоянный отказ самой С. (достигшей 13 лет) от поддержания контактов с заявительницей и расставания с приемной семьей, решения национальных Судов Германии имели легитимную цель защитить интересы ребенка, что соответсвует ст. 8 § 2 Конвенции и национальному законодательству Германии. 2) Заявительница не упоминала перед национальными судебными инстанциями Германии факт несоответствия религиозного воспитания своей дочери в приемной семье своим религиозным убеждениям, соостветсвенно жалоба по ст.9 неприемлема. Palau-Martinez v France, № 64927/01

119

Решения суда

Частная жизнь и свобода совести • Религиозное воспитание в семье

Словарь

25706/03

Картотека

К24

К 25 26

GUTL HANDYSIDE К25 49686/99 ** J (S1) GUTL v AUSTRIA (Гутл против Австрии)

Нарушение 14+9 Нет необходимости 9, 14+4

12/03/2009

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

14+9, 9, 14+4

Отказ от военной (и альтернативной) службы по убеждениям совести • Дискриминация • Свидетели Иеговы

Факты. Заявитель, Маркус Гутл, гражданин Австрии 1977 г.р., с 1991 г. член и служитель религиозного сообщества «Свидетели Иеговы». В 1997 г. после получения повестки о призыве на военную службу заявитель направил прошение в Министерство Внутренних Дел признать его лицом, отказывающимся от военной службы по религиозным убеждениям. Несмотря на признание заявителя таковым и последующую замену военной службы на альтернативную гражданскую службу, М. Гутл безуспешно пытался отменить в судебном порядке возложенную на него обязанность несения любой службы. Основанием для полного освобождения от службы являлся Закон «О несении гражданской службы», устанавивший исключения для членов 4-х признанных религиозных организаций (но не религиозных сообществ). Решение. 1) Основанием для отказа заявителю в освобождении от любой службы была его принадлежность к религиозному сообществу, не имеющего статуса религиозной организации. Сам частный случай заявителя не принимался в расчет. Такой подход не может считаться объективным. 2) Если государство предоставляет особый статус и значительные привилегии определенным религиозным группам, оно обязано обеспечить справедливый и равноправный доступ к этим привилегиям всем религиозным группам. Religious Community of Jehovah Witnesses v Austria, № 40825/98 Thlimmenos v Greece, № 34369/97 Stefanov v Bulgaria, № 32438/96

К26

Р12

*** J (Ct) HANDYSIDE v the UNITED KINGDOM (Хендисайд против Соединенного Королевства)

5493/72 Нет нарушений ОМ. Нарушение 10-2, P1-1

7/12/1976 10, P1-1, 14, 18

Свобода слова и свобода совести • Распространение материалов как форма манифестации убеждений • Цензура

Факты. Р.Хэндисайд, владелец лондонского издательского дома «Stage 1», в 1970 г. приобрел право на публикацию книги «The Little Red Schoolbook» («Маленький красный учебник»), предназначенную для детей школьного возраста. В книге, среди прочего, был раздел «Секс» объемом 26 страниц. После выпуска пресс-релиза о данной книге и негативного отзыва о ней со стороны многих критиков (характер книги, в частности, описывался как непристойный и нецензурный), прокуратура возбудила уголовное дело в отношении заявителя, провела обыски в издательском доме и конфисковала часть готовых к выпуску книг. Приговором суда по уголовным делам заявитель был признан виновным на основании Закона о нецензурных публикациях и приговорен к штрафу, а книги конфискованы и уничтожены. Решение. 1)  Уголовное наказание заявителя расценивается как вмешательство государства в  осуществление права на свободу выражения мнения, однако поскольку оно было предусмотрено законом, направлено на легитимную цель (защита нравственности общества) и являлось необходимым и пропорциональным (конфискация и последующее уничтожение являлись единственной эффективной мерой в данном случае), оно не может рассматриваться как нарушение права по ст.10. 2) Конфискация не являлась нарушением ст.1 Протокола 1, так как осуществлялась на основании «публичного интереса», предусмотренного ч. 2 данной статьи. 3)  Понятие нравственности варьируется от страны к стране, поэтому каждое государство само компетентно определять, какие меры принимать по ее защите. Otto-Preminger-Institut v Austria, № 13470/87 Sunday Times v the United Kingdom, № 6538/74 Wingrove v the United Kingdom, № 17419/90

120

HASAN and CHAUSH HASAN and EYLEM ZENGIN К27

Р13

30985/96 Свобода религиозных объединений • Вмешательство государства во внутренние дела РО • Ислам

Нарушение 9, 13 Нет нарушения 6 Нет необходимости 11, Р1-1

26/11/2000

** J (GC) HASAN and CHAUSH v BULGARIA (Хасан и Чауш против Болгарии)

К 27 28

Обязательное религиозное образование в школе • Уважение убеждений родителей • Ислам

1448/04 09/01/2008

Нарушение Р1-2 Нет необходимости 9

9, Р1- 2

*** J (S2) HASAN and EYLEM ZENGIN v TURKEY (Хасан и Эйлем Зенгин против Турции)

Факты. Хасан Зенгин, 1960 г.р. и его дочь Эйлем Зенгин, 1988 г.р., граждане Турции, приверженцы философского течения суфийского толка Алевитов, отрицающие шариат, сунну и выступающие за гуманизм и права человека. После обращения заявителя с просьбой освободить свою дочь от уроков религиозной культуры и нравственности, Управление национального образования г. Стамбула ответило отказом, поскольку согласно ст. 24 Конституции Турции преподавание религиозной культуры входит в обязательную школьную программу. Кроме того, согласно постановления Министерства образования 1990 г., освобождение от данных занятий предоставляется только лицам турецкой национальности, исповедующим Христианство и Иудаизм. Решение. 1) Система преподавания религиозной культуры уделяет большую часть времени преподаванию Ислама, не уделяя при этом внимания особенностям Алевитов, несмотря на его достаточную популярность в турецком обществе. Следовательно, преподавание «религиозной культуры и нравственности» не может считаться объективным и плюралистическим. 2) В демократическом обществе только плюрализм в образовании может позволить ученикам развить критическое отношение к религии в рамках свободы мысли и сознания. 3) Решение Министерства образования 1992 г., заслуживает особой критики, т.к. оно может привести к конфликту между религиозным образованием детей в школе и философскими и религиозными убеждениями их родителей. Campbell and Cosans v the United Kingdom, № 7511/76, 7743/76 Folgero and others v Norway, № 15472/02 Kjeldsen, Busk Madsen and Pedersen v Denmark, № 5095/71, 5920/72, 5926/72 Valsamis v Greece, № 21787/93

121

Перечень дел Монография

Р14

Картотека

К28

Решения суда

Serif v Greece, № 38178/97 Cha'are Shalom Ve Tsedek v France, № 27417/95 Metropolitan Church of Bessarabia and others v Moldova, № 45701/99 Holy Synod of the Bulgarian Orthodox Church v Bulgaria, № 412/03, 35677/04

Словарь

Факты. Ф. Хасан, после смещения с поста прежнего муфтия Генджева, в 1992–1995 гг. являлся главным муфтием мусульманской общины Болгарии. Чауш – преподаватель в исламском университете. В 1992 г. в мусульманском сообществе произошел раскол среди сторонников обоих муфтиев. В 1995 г. после смены правительства Болгарии, новым официальным лидером общины был признан прежний муфтий Генджев. Сам заявитель не получил при этом объяснения причины этого решения и не смог добиться регистрации. Верховный суд Болгарии дважды выносил решения в 1996 и 1997 гг. относительно незаконности отказа Правительства в признании статуса заявителя, однако Правительство отказалось исполнить решение суда. Решение. 1)  Покровительство Государства одному из лидеров религиозной общины вопреки мнению верующих этой общины является посягательством на их свободу вероисповедания. 2) Независимость религиозных общин от вмешательства государства является необходимым критерием плюрализма в демократическом обществе и находится в центре защиты свободы на вероисповедание.

Введение

6, 9, 11, 13, Р1-1

К

Монография

Перечень дел

Введение

29 30

HOLY SYNOD OF THE BUL­GA­RIAN ORTHODOX CHURCH IVANOVA К29

*** J (S5) HOLY SYNOD OF THE BUL­ GA­RIAN ORTHODOX CHURCH and OTHERS v BULGARIA (Священный Синод Болгарской православной церкви и другие против Болгарии)

Картотека Решения суда

412/03 35677/04 Нарушение 9+11 Нет нарушения 6,13, Р1-1

22/01/2009 6, 9, 13, Р1-1

Свобода религиозных объединений • Отказ в регистрации РО • Вмешательство государства во внутренние дела РО

Факты. Митрополит Иннокентий  — глава «Альтернативного Синода», образовавшегося в 1991 году в результате раскола в Православной Церкви Болгарии. С 1989 г. заявители (глава и 6 членов) выступали за смещение Митрополита Максима, назначенного в 1971 г. Коммунистической партией Болгарии. В течение 1991-2002 гг. обе религиозные организации пользовались поддержкой политических партий, лидерство и признание обеих переходило от одной к другой в зависимости от политических изменений в стране. В 2002 г. на основании нового Закона о религиях, официальным и единственным лидером был признан Митрополит Максим. Заявители не смогли получить необходимую для религиозной деятельности регистрацию, а также притеснялись властями. Решение. 1)  Вмешательство государства в дела религиозных общин с целью смещения религиозных лидеров и замены другими, лояльными правительству, является нарушением Конвенции и  самой Конституции Болгарии. 2) Закон о религиях 2002 г. не отвечает европейским стандартам качества закона. Его положения не учитывают факт существования глубокого раскола внутри Церкви, тем самым продолжая создавать ситуацию неопределенности. 3) Роль государства заключается не в устранении причины конфликта между религиозными группами, а в укреплении толерантности и примирении между ними. Религиозный плюрализм, как основа демократического общества, несовместим с действиями государства, принуждающими религиозные общины объединиться под единым руководством. Agga v Greece, № 50776/99, 52912/99 Church of Scientology Moscow v Russia, № 18147/02 Hasan and Chaush v Bulgaria, № 30985/96 Metropolitan Church of Bessarabia and Others v Moldova, n. 45701/99 Supreme Holy Council of the Muslim Community v Bulgaria, № 39023/97 The Moscow branch of the Salvation Army v Russia, № 72881 /01

К30

Словарь

Р15

Р16 52435/99

** J (S1) IVANOVA v BULGARIA (Иванова против Болгарии)

Нарушение 9 Нет необходимости 9+14

12/07/2007 9, 9+14

Ликвидация религиозного объединения • Притеснения приверженцев религии • Увольнение за религиозные убеждения

Факты. К. Иванова, гражданка Болгарии, 1950 г.р., являлась членом хритианской протестантской организации «Слово Жизни». В 1994 г., в связи с поправками в законодательство Болгарии, организации было отказано в переререгистрации, после чего сама организация и ее члены были подвергнуты массовым гонениям со стороны государства. После проведения открытой пропаганды в СМИ Болгарии волна увольнений пришлась на школу кораблестроения и навигации, в которой работала заявительница. Несмотря на угрозы со стороны руководства, заявительница отказалась менять свою веру, в результате чего была уволена на основании «несоответствия работника занимаемой должности вследствие недостаточной квалификации». Решение. 1) Государство — ответчик не представило доказательств того, что заявительница не соответствовала занимаемой должности вследствие недостаточной квалификации, но есть очевидная связь между отказом в регистрации религиозной организации «Слово Жизни», притеснением ее членов и увольнением заявительницы. 2)  Давление на заявительницу со стороны государства, оказываемое с целью добиться отказа заявительницы от ее религиозных убеждений, является грубым нарушением ее права на свободу вероисповедания, закрепленную в ст. 9 Конвенции. Kokkinakis v Greece, № 14307/88 Konttinen v Finland, № 24949/94 Metropolitan Church of Bessarabia and Others v Moldova, № 45701/99

122

JERSILD KALAC К31

31 32

15890/89 Нарушение 10 ОМ. Нет нарушения 10

23/09/1994

** J (GC) JERSILD v DENMARK (Джерсилд против Дании)

Handyside v the United Kingdom, № 5493/72 Otto-Preminger-Institut v Austria, № 13470/87 Sunday Times v the United Kingdom, № 6538/74

20704/92 1/07/1997

Нет нарушения 9

** J (Ct) KALAC v TURKEY (Калач против Турции)

Перечень дел

9

Факты. Фарук Калач, 1939 г.р., гражданин Турции, управляющий юридическими делами при высшем военном командовании страны. В августе 1990 г. декретом Верховного военного Совета Турции заявитель был уволен в отставку и лишен всех преимуществ по подозрению его причастности к незаконной религиозной мусульманской секте фундаментального толка «Сулейманисты». Заявитель был обвинен в нарушении дисциплины и аморальном поведении. Решение. 1) Начав военную карьеру, заявитель по своей воле подчинился системе военной дисциплины, которая по своей природе вносит некоторые ограничения в права и свободы служащих. 2) Меры, предпринятые Турцией, не были направлены против права заявителя на свободу вероисповедания, а являлись следствием нарушения им воинской дисциплины. Действия заявителя противоречили принципам светского характера государства. 3) Несмотря на ряд существовавших ограничений в рамках своей службы Заявитель имел возможность осуществлять в полной мере все религиозные обряды. Thlimmenos v Greece, № 34369/97 Refah Partisi and Others v Turkey, № 41340/98, 41342/98, 41343/98, 41344/98 Larissis and Others v Greece, №23372/94, 26377/94, 26378/94

123

Решения суда

Нейтралитет государства и государственных служащих • Исповедание религии на рабочем месте • Увольнение за религиозные убеждения • Ислам

Р17

Картотека

К32

Монография

Факты. Заявитель, Олаф Джерсилд – журналист телекомпании «Denmarks Radio». В июле 1985 г. в эфир вышел его документальный фильм о неофашистах Дании, в котором молодые «скинхеды» открыто оскорбляли людей другой расовой принадлежности. После возбуждения уголовного дела по факту «оскорбления группы людей по расовому признаку», авторы расистских высказываний были приговорены к тюремному заключению, а заявитель – к выплате штрафа как соучастник данного преступления (как за побуждение к расистским высказываниям, так и за публичное распространение запрещенных высказываний). Государство ссылалось на Конвенцию ООН «О ликвидации всех форм расовой дискриминации» 1965 г., предписывавшей наказывать проявления дискриминации. Решение. 1) Ст.10 Конвенции должна рассматриваться в свете Конвенции ООН. Она не должна ограничивать права меньшинств, закрепленные в Конвенции ООН; обязанности Дании по статье 10 Конвенции не должны противоречить ее обязанностям по Конвенции ООН. 2) Целью фильма было желание проинформировать общественность о проблемах ксенофобии в стране и не было умысла оскорбления других лиц. 3) Государству необходимо установить четкий баланс между защитой чести и прав лиц и правом СМИ предоставлять информацию, что является необходимостью в демократическом обществе. 4) Статья 10 защищает не только материальное право на свободу слова, но также способы ее выражения.

Введение

10

Словарь

Свобода слова и свобода совести • Цензура • Распространение материалов как форма манифестации убеждений

К

К 33 34

KARADUMAN KHAN К33 16278/90

Монография

Перечень дел

Введение

** D (C) KARADUMAN v TURKEY (Карадуман против Турции)

03/05/1993

Жалоба неприемлема как явно необоснованная

9 + 14

Образование и свобода совести • Религиозная символика в образовательных учреждениях • Религия и образование • Ислам

Факты. Сенай Карадуман, гражданка Турции, 1966 г.р., после окончания учебы в университете Анкары (Турция) на факультете фармацевтики в 1988 г., запросила выдать ей диплом, для чего предоставила фотографию со своим изображением в мусульманском платке. Руководство факультета отказало выдать заявительнице диплом, ссылаясь на внутренний регламент университета 1982  г., запрещающий ношение мусульманского платка на территории «светского университета», но при этом было заявлено, что все же администрация Университета готова выдать диплом при условии предоставления заявительницей фотографии с изображением без платка. Решение. 1) Статья 9 Конвенции не гарантирует право на свободу поведения в общественных местах согласно своим религиозным убеждениям. Выбрав учебу в данном светском университете, заявительница заведомо приняла требования его регламента, а значит, меры со стороны университета не являются посягательством на свободу вероисповедания. 2)  Заявительницей был нарушен принцип исчерпания внутренних средств правовой защиты. Dahlab v Switzerland, № 42393/98 Dogru v France, № 27058/05 Leyla Sahin v Turkey, № 44774/98

К34

Словарь

Решения суда

Картотека

11579/85 ** D (C) KHAN v the UNITED KINGDOM (Хан против Соединенного Королевства)

07/07/1986

Жалоба неприемлема как явно необоснованная

Частная жизнь и свобода совести • Брачные отношения • Ислам

9, 12, 14

Факты. Янис Хан, гражданин Великобритании, 1961 г.р., практикующий мусульманин, в ноябре 1982 г. женился по исламским обрядам на девушке - мусульманке моложе 16 лет без разрешения отца девушки. Согласно исламским канонам, молодая мусульманка может вступать в брак без  согласия родителей с 12 лет. Будучи категорически против брака дочери, в декабре 1983  г. отец девушки заставил ее вернуться в дом родителей. Заявитель был обвинен судом в похищении и развращении несовершеннолетней моложе 16 лет и приговорен к 9 месяцам тюремного заключения. Решение. 1) Несмотря на то, что религия заявителя разрешает замужество девушки с 12 лет, сам  брак не является формой выражения мысли, совести или религии. 2) Право на вступление в брак, гарантированное ст.12 Конвенции, подчиняется национальным законам государства, запрещающим в данном случае вступление в половую связь с лицами, не достигшими 16 лет. Следовательно, ничего не свидетельствует в данном деле о нарушении прав заявителя по ст. 9 и 12 Конвенции. Refah Partici v Turkey, № 41340/98, 41342/98, 41343/98, 41344/98 Dahlab v Switzerland, № 42393/98 Kalaс v Turkey, № 20704/92

124

6-1, 9, 10, 11, 14

Факты. Первый заявитель Е. Н. Кимля, глава Саентологической Церкви г. Сургута. Второй заявитель А. Р. Султанов, учредитель Церкви Саентологии г. Нижнекамска в 1998 году. Согласно новому Закону РФ «О свободе совести и религиозных объединениях» 1997 г., «регистрация религиозных организаций предоставляется религиозным группам, просуществовавшим на территории государства не менее 15 лет». Заявители не смогли получить обязательную регистрацию и статус юридических лиц в Управлениях юстиции, несмотря на признание незаконности отказа в регистрации решением городского суда Ханты-Мансийска (в отношении 1-го заявителя) и Верховного суда Татарстана (в отношении 2-го заявителя). Решение. 1) Жалобы поднимают серьезные вопросы в отношении фактических и правовых аспектов дела с точки зрения Конвенции. 2) Суд признает приемлемыми, не предрешая дело по существу, жалобы заявителей на отказ национальных властей в удовлетворении заявлений на перерегистрацию церквей заявителей в качестве юридических лиц и объединяет их в одно дело. Church of Scientology Moscow and Others v Russia, № 18147/02 Religious Community of Jehovah Witnesses v Austria, № 40825/98 The Moscow Branch of the Salvation Army v Russia, № 72881/01 Metropolitan Church of Bessarabia and others v Moldova, № 45701/99

К36 Обязательное сексуальное образование в школе • Уважение убеждений родителей • Освобождение от занятий

5095/71, 5920/72, 5926/72 7/12/1976

Нет нарушения Р1-2, Р1-2 + (8, 9, 14)

2(Р1), 2Р1+14, 2Р1+8, 2Р1+9

Р19

*** J (Сt) KJELDSEN, BUSK MADSEN ET PEDERSEN v DANEMARK (Кьелдсен, Буск Мадсен и Педерсен против Дании)

Факты. Cпруги Кельсен, Мадсен и Петерсен, граждане Дании, которые являются родителями детей школьного возраста, возражали против обязательного полового воспитания, введенного в государственных школах Дании Законом от 27 мая 1970 г. Они полагали, что половое воспитание поднимает этические вопросы, и поэтому предпочитали сами проводить обучение своих детей в этой сфере. Однако компетентные органы отказали им в просьбе освободить их детей от школьного обучения по этому предмету. Решение. 1) Формирование и планирование учебных программ входит, в принципе, в компетенцию государства. 2) Ст. 2 Протокола 1 не запрещает государствам распространять с помощью системы образования информацию или знания, прямо или косвенно имеющие религиозный или философский характер и не позволяет родителям возражать против включения такого обучения или образования в школьные программы, иначе вся утвержденная система обучения рискует оказаться неосуществимой. 3) Система образования Дании предоставляет выбор родителям между общим образованием, находящимся под контролем государства и частными школами, где детей могут освобождать от прохождения некоторых предметов либо проводить обучение в домашних условиях. Таким образом, система образования Дании не вступает в противоречие с положениями Конвенции и соответствует принципу плюрализма в образовании и демократическим стандартам. Angeleni v Sweden, № 10491/83 Campbell and Cosans v the United Kingdom, № 7511/76, 7743/76 Folgero and others v Norway, № 15472/02 Hasan and Eylem Zengin v Turkey, № 1448/04 Valsamis v Greece, № 21787/93

125

Введение

Жалоба приемлема

Перечень дел

09/06/2005

35 36

Монография

Свобода религиозных объединений • Отказ в регистрации РО • Церковь Саентологии

** D (S1) KIMLYA, SULTANOV and CHURCH OF SCIENTOLOGY OF NIZHNNEKAMSK v RUSSIA (Кимля, Султанов и Церковь Саентологии Нижнекамска против России)

Картотека

76836/01 32782/03

Р18

Решения суда

К35

К

Словарь

KIMLYA, KJELDSEN,

К 37 38

KNUDSEN KOKKINAKIS К37 11045/84 * D (C) KNUDSEN v NORWAY (Кнудсен против Норвегии)

8/03/1985

Жалоба неприемлема

Монография

Перечень дел

Введение

2, 9

Отказ выполнять определенные виды работ по убеждениям совести • Увольнение за религиозные убеждения

Факты. Заявитель, гражданин Норвегии, 1937 г.р., являлся приходским священником. В 1978 г. в Норвегии были приняты поправки к закону 1975 г. «Об абортах», разрешающие женщине прерывать беременность путем аборта без особого на то разрешения. Заявитель расценил, что данные поправки не признают право на жизнь зародыша, что противоречит заповеди Бога и Конституции Норвегии, которая закрепила статус Лютеранской церкви как официальной церкви государства. Он объявил, что отныне снимает с себя обязанности священника и отказывается выполнять «государственную часть» своей работы, за что был уволен. Решение. 1) Увольнение заявителя связано с его отказом выполнять свои обязанности, а не с его религиозными убеждениями. 2) Жалоба явно не обоснована, т.к. данный закон не затронул напрямую заявителя ни в его семейной жизни, ни в его обязанностях священника. Рассмотрение дела по поводу несоответсвия Закона Норвегии Конвенции является невозможным, т.к. согласно ст. 34 Конвенции подобные требования могут предъявляться только от лиц или группы лиц, чьи интересы были непосредственно затронуты. Arrowsmith v the United Kingdom, № 7050/75 Kalac v Turkey, № 20704/92 Pichon and Sajous v France, № 49853/99 Van Den Dungen v Netherlands, № 22838/93 X. v Denmark, № 7374/76

К38

Р20

Словарь

Решения суда

Картотека

14307/88 *** J (GC) KOKKINAKIS v GREECE (Коккинакис против Греции)

Нарушение 9, Нет нарушения 7, Нет необходимости 10, 14 + 9

25/05/1993

Ответственность за исповедание убеждений • Ответственность за прозелитизм • Свидетели Иеговы

9, 7, 10, 9 + 14

Факты. Минос Коккинакис, пенсионер, гражданин Греции, 1919 г.р. После того, как он стал Свидетелем Иеговы в 1936 г., он подвергался арестам за прозелитизм более 60 раз. В последний раз заявитель со своей женой зашли в дом К. (православной), где начали читать Священное Писание с намерением обратить К. в свою веру. Муж К. вызвал полицию, после чего Кокинакисы были доставлены в полицейский участок. В итоге заявитель был приговорен греческим судом к 3-месячному аресту и штрафу за покушение на прозелетизм. Решение. 1) Необходимо различать уместный (proper) и непристойный (improper) прозелитизм. 2) Закон, устанавливающий уголовную ответственность за прозелитизм (попытка изменения религиозной веры человека обманным путем), не ставится Судом под сомнение как таковой, однако действия заявителя не входили в состав преступления по данному закону; арест заявителя, будучи вмешательством со стороны государства в право заявителя, гарантированное ст.9, не являлся «необходимой мерой в демократическом обществе», а также не был направлен на защиту прав третьих лиц. 3) Право убеждать других людей для обращения в свою веру является составной частью ст. 9, без которого право менять религиозные убеждения теряет всякий смысл. Larissis v Greece, № 23372/94, 26377/94, 26378/94 Manoussakis v Greece, № 18748/91 Pentidis and others v Greece, № 23238/94

126

KONTTINEN KOSTESKI К39 24949/94 ** D (C) KONTTINEN v FINLAND (Конттинен против Финляндии)

6, 9+14

Факты. Туомо Конттинен, гражданин Финляндии, 1963 г.р., с 1986 г работал на железной дороге Финляндии. В 1991 г. заявитель стал членом религиозного общества Адвентистов седьмого дня, согласно канонам которого адвентисты не должны работать по субботам (которая начинается в пятницу с заходом солнца). В результате этого, в зимнее и осеннее время заявитель стал уходить с работы по пятницам до окончания официального рабочего дня, за что получал регулярные выговоры. Заявитель, однако, отрабатывал свои «прогулы» в летнее время и неоднократно просил руководство перевести его на другой график работы. Решение. 1) Дисциплинарные взыскания были вызваны не религиозными убеждениями заявителя, а нарушением дисциплины и отказом выполнять обязанности, установленные трудовым контрактом, который он добровольно подписал. 2)  Факты свидетельствуют о том, что никто и ничто не нарушало его религиозных убеждений как таковых, в любом случае заявитель имел возможность уволиться с работы, если он считал, что такая работа противоречила его убеждениям. Casimiro and Ferreira v Luxemburg, № 44888/98 Kalac v Turkey, № 20704/92 Kostesky v Macedonia, № 55170/00 Vogt v Germany, № 17851/91

К40

Введение

Жалоба неприемлема как явно необоснованная

Перечень дел

3/12/1996

39 40

Монография

Трудовые обязанности и свобода совести • Отказ от работы по субботам • Адвентисты седьмого дня

К

9, 9+14

Факты. Васко Костецкий, гражданин Македонии, работал в государственной энергетической компании. 29 января и 14 апреля 1998 г. заявитель не пришел на работу, объяснив свое отсутствие празднованием мусульманских праздников (согласно Конституции Македонии и Закону о праздниках мусульманские религиозные праздники считаются выходными днями для приверженцев Ислама, в отличие от христианских праздников – выходных дней для всех граждан). Дисциплинарный комитет расценил отсутствие заявителя как нарушение трудовой дисциплины и наложил на него санкции. В мае 1999 г. муниципальный суд постановил, что заявитель не смог предоставить доказательств исповедания им Ислама. Более того, его образ жизни свидетельствовал о его приверженности Христианству. Решение. 1)  Статья 9 Конвенции не защищает любое действие, мотивированное религией или убеждениями. Меры, принятые в отношении заявителя, могут быть расценены как предусмотренные законом и необходимые в демократическом обществе для защиты прав других. 2) Требования национальных инстанций предоставить доказательства приверженности заявителя Исламу в подтверждение его отсутствия на работе не являются необоснованными и диспропорциональными. Kalaс v Turkey, № 20704/92 Konttninen v Finland, № 24949/94 Casimiro and Ferreira v Luxemburg, № 44888/98

127

Решения суда

Нет нарушения 9, 9+14

13/07/2006

** J (S3) KOSTESKI v the FORMER YUGOSLAV REPUBLIC OF MACEDONIA (Костецкий против Македонии)

Словарь

Трудовые обязанности и свобода совести • Отказ от работы в религиозные праздники • Ислам

Картотека

55170/00

К

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

41 42

KUBALSKA KUSTANNUS К41 ** D (S2) KUBALSKA ET KUBALSKA HOLUJ v POLAND (Кубальска и Кубальска Холуж против Польши)

35579/97 22/10/1997

Жалоба неприемлема

9, 10+14, 6

Свобода слова и свобода совести • Запрет на публикацию материалов, оскорбляющих чувства верующих

Факты. Заявители, граждане Польши, обратились в районную прокуратуру с жалобой на издательство «Wprost» после опубликования им журнала с изображением на обложке Святой Мадонны с младенцем в противогазах (в контексте загрязнения окружающей среды). Основанием жалобы являлось «оскорбление чувств верующих». После долгого расследования по повторным жалобам заявителей и экспертиз, в 1996 г. областная прокуратура окончательно отклонила жалобы заявителей, мотивируя решение тем, что целью спорной публикации было привлечь внимание общественности к проблемам окружающей среды, а не оскорбление религиозных чувств верующих. Решение. 1) Факт того, что национальные органы не нашли нарушений прав верующих не является нарушением этими органами прав заявителей, согласно ст. 9 Конвенции. 2) Статья 6 не включает в себя право на возбуждение уголовного дела против третьих лиц. 3) Некоторые позитивные обязательства государства, существующие в рамках обеспечения прав, гарантированных ст.  9 Конвенции, могут включать принятие мер по обеспечению уважения свободы совести даже в отношениях между частными лицами. Otto-Preminger-Institut v Austria, № 13470/87 Paturel v France, № 54968/00 Sunday Times v the United Kingdom, № 6538/74 Wingrove v the United Kingdom, №17419/90

К42 ** D (C) KUSTANNUS OY VAPAA AJATTELIJA AB, VAPAAAJATTELLUAIN LIITTO FRITANKARNAS FORBUND and KIMMO SUNDSTROM v FINLAND (Издательский дом свободных мыслителей и другие против Фиинляндии)

20471/92

15/04/1996

Жалоба неприемлема как явно необоснованная

Секуляризм • Церковные налоги

6, 9, Р1-1

Факты. Первый заявитель – Издательский дом свободных мыслителей, общество с ограниченной ответственностью, было создано в 1982  г. с целью распространения идей научного видения мира и идеи отделения Церкви от государства посредством издания книг, брошюр и т.д. Согласно Закону о налогообложении от 1992 г., около 1% ежегодных налогов заявителя, как юридического лица, должны были отчисляться в пользу официальных Церквей Финляндии (Лютеранской и Православной). В ответ на опротестование заявителем данного обязательства, в декабре 1994 г. Административный суд постановил, что организация заявителей является коммерческой организацией и не может быть освобождена от уплаты налогов. Решение. 1)  Религиозные организации имеют правоспособность осуществлять право на свободу религии и могут обращаться в суд по ст.9, т.к. по сути они обращаются от имени своих членов. В  данном случае, заявитель, являясь коммерческой организацией с ограниченной ответственностью, не может ни обладать, ни ссылаться на права, закрепленные в ст.9. 2) Статья 6-1 не может быть применена к фискальным и налоговым процедурам, т.к. последние не являются обязательствами гражданского характера. Alujer Fernandez and Caballero Garcia v Spain, № 53072/99 Cha’are Shalom Ve Tsedek v France [GC], № 27417/95

128

184/02 Нарушение 6, 9, Нет необходимости 14 + 9, 13

11/01/2007 6, 8, 9, 10, 11

*** J (S1) KUZNETSOV and OTHERS v RUSSIA (Кузнецов и другие против России)

Факты. Заявители (всего 103 человека) — члены религиозного объединения Свидетелей Иеговы в г. Челябинске. К.Кузнецов – представитель Управленческого центра Свидетелей Иеговы в России. 6 февраля 1999 г. от имени Управленческого центра религиозной организации был заключен договор аренды зала и подсобных помещения профессионального училища № 85 г. Челябинска с целью проведения богослужебных встреч в часы, не совпадающие с плановыми учебными часами в училище. Заявители беспрепятственно использовали указанные помещений училища в течение 14 месяцев. 16 апреля 2000 г. Свидетели Иеговы использовали помещения училища для проведения встречи со слабослышащими и слабовидящими людьми. За 45 минут до окончания времени встречи председатель Комиссии по правам человека Челябинской области («Комиссии») в сопровождении двух сотрудников милиции потребовала от Кузнецова прекратить собрание. Он был вынужден подчиниться и сообщил собравшимся о том, чтобы они расходились. Решение. 1) Для проведения богослужебных встреч и конгрессов не требуется предварительного разрешения органов власти и нет необходимости их уведомлять о проведении таких встреч. 2) Заявители использовали помещения училища для проведения своих встреч вечером, во внеучебное время, и доказательства того, что их деятельность каким-либо образом мешала образовательному процессу отсутствуют. Закон РФ «Об образовании» не может служить законным основанием для вмешательства. 3) У действий председателя Комиссии не было никаких законных оснований для вмешательства и она преследовала личные цели. Ее действия шли вразрез с добросовестным исполнением ее обязанностей, она нарушила свой долг, который обязывает государственного служащего сохранять нейтральную позицию и беспристрастность по отношению к религиозным объединениям. Barankevich v Russia, № 10519/03 Manoussakis and others v Greece, № 18748/91 Pentidis and others v Greece, № 23238/94

43 44

Введение

Запрет проведения богослужений • Притеснения приверженцев религии • Свидетели Иеговы

Р21

Перечень дел

К43

К

Монография

KUZNETSOV LARISSIS

7, 9, 10, 9+14

*** J (Ct) LARISSIS AND OTHERS v GREECE (Лариссис и другие против Греции)

Факты. Д. Лариссис, 1949 г.р., С. Мандаларидес, 1948 г.р., И.Сарандис, 1951 г.р., граждане Греции, офицеры военно-воздушных сил Греции, являлись членами Церкви пятидесятников. В мае 1982 г. военный трибунал ВВС Греции признал заявителей виновными в прозелитизме и принудительном склонении к религии трех солдат, находящихся в их подчинении, а также второго и третьего заявителя (Мандаларидеса и Сарандиса) в прозелитизме относительно гражданского лица, приговорив всех трех к тюремному заключению сроком на 1 год, замененному штрафом. Впоследствии военный апелляционный суд отменил денежные санкции. Решение. 1) Статья 9 Конвенции не защищает любое действие, мотивированное религиозными убеждениями, как она не защищает неуместный (improper) прозелитизм. 2) Иерархическая структура, присущая военной службе, может иметь некоторое влияние на отношения между военнослужащими, в той мере, что подчиненный не всегда может уклониться от навязываемых ему убеждений со стороны старшего по рангу. 3) Что касается прозелитизма в отношении гражданского лица, ничто не указывает на то, что данное лицо или ее семья принуждались выслушивать убеждения второго и третьего заявителей, о чем свидетельствует тот факт, что в итоге они перестали поддерживать отношения с заявителями. Sunday Times v the United Kingdom, № 13166/87 Kokkinakis v Greece, № 14307/88

129

Решения суда

24/02/1998

Нет нарушения 7, 9 относительно солдат. Нет нарушений 9+14 Нет необходимости 10. Нарушение 9 по заявителям 2 и 3 относительно гражданских лиц ОМ. Нарушение 7, 9

Словарь

Прозелитизм с использованием служебного положения • Уголовная ответственность за прозелитизм • Пятидесятники

23372/94, 26377/94, 26378/94

Картотека

К44

К 45 46

LEYLA MANOUSSAKIS К45

Р22 44774/98

*** J (GC) LEYLA SAHIN v TURKEY (Лейла Сахин против Турции)

Нет нарушений 8, 9, 10, 14, P1-2-1фр. ОМ. Нарушение 9 и P1-2

10/11/2005

Монография

Перечень дел

Введение

8, 9, 10, 14, P1-2-1фр.

Образование и свобода совести • Религиозная символика в образовательных учреждениях • Ислам

Факты. Лейла Сахин, гражданка Турции, 1973 г.р., студентка медицинского факультета университета Стамбула. До перевода в университет Стамбула в 1997 г., заявительница училась в университете г. Бурса (1993-1997  гг.), где приходила на занятия в мусульманском платке. Однако в феврале 1998 г. ректор стамбульского университета принял циркуляр, на основании которого, студентки, носящие платки, и студенты, имеющие бороды, отныне не будут допускаться на занятия, в том числе и заявительница, т.к. это противоречит принципам «светского государства» и  Конституции Турции. В феврале 1999 г. заявительница участвовала в манифестации против применения этого циркуляра, после чего была исключена из университета на один семестр. Решение. 1) Суд делает акцент на роли Государства по обеспечению общественного порядка, религиозного мира и толерантности в демократическом обществе. В решениях Конституционного суда Турции запрет на ношение платка был мотивирован принципом секуляризма, а значит, санкции против заявительницы не были направлены на вмешательство в ее права на свободу вероисповедания. 2) Статья 9 Конвенции не освобождает от соблюдения правил общей дисциплины, а значит, вмешательство со стороны государства было обоснованным и пропорциональным намеченной цели. Dahlab v Switzerland, № 42393/98 Dogru v France, № 27058/05 Karaduman v Turkey, № 16278/90

К46

Р23

Словарь

Решения суда

Картотека

18748/91 *** J (Сt) MANOUSSAKIS and OTHERS v GREЕCE (Мануссакис и другие против Греции)

26/09/1996

Нарушение 9 Нет необходимости 3, 5, 6 + 14, 8, 10,11 , P-1

3, 5, 6 + 14, 8, 9, 10, 11, P1-1

Доступ к местам богослужения • Ответственность за исповедание убеждений • Свидетели Иеговы

Факты. Т. Мануссакис и другие заявители — члены религиозной общины «Свидетели Иеговы», проживали на острове Крит. Арендовав помещение для собраний своей общины, заявители неоднократно и безрезультатно обращались к властям за разрешением использовать это помещение для религиозных служб и молитв. Однако по инициативе местной Православной церкви в отношении заявителей было возбуждено уголовное дело за создание молитвенного дома и использование его для религиозных собраний без получения разрешения церковных властей государственной религии и Министра национального образования. Решением суда заявители были приговорены к 3-месячному лишению свободы и выплате штрафа. Решение. 1) Получение разрешения, преследуя легитимную цель, устанавливает процедуру, нарушающую права заявителей и несовместимую с положениями ст. 9. 2) Осуждение заявителей рассматривается как нарушение их права на свободу вероисповедания, поскольку оно явно является непропорциональным по отношению к преследуемой государством цели, а также не является необходимым в демократическом обществе. 3) Вмешательство государства в дела религиозной общины должно быть в форме применения санкций после факта совершения правонарушения, и не должно иметь превентивный характер. Kokkinakis v Grееce, №14307/88 Pentidis v Greece, № 23238/94 Vergos v Greece, № 65501/01

130

Нарушение 9, 13 Нет необходимости 6, 11, 9+14

27/03/2002 6, 9, 9+14, 11, 13

*** J (S1) METROPOLITAN CHURCH OF BESSARABIA and OTHERS v MOLDOVA ( Бессарабская Митрополия и другие против Молдовы)

Факты. Заявители  — учредители и члены Автономной православной церкви Бессарабии (область Молдовы), образовавшейся в сентябре 1992 г. и имеющей около 1 миллиона верующих. В декабре 1992 г. Церковь вошла в православный Патриархат Бухареста, в отличие от Центральной православной церкви Молдовы, входившей в Патриархат Москвы. В 1992–2000 гг. заявители неоднократно обращались к государству с просьбой о признании ее юридическим лицом. Основанием отказа было нежелание государства вмешиваться в конфликт между русской и румынской православными церквями, т.к., по мнению государства, такое признание спровоцировало бы разногласия меду верующими Молдовы, а также риск религиозного и территориального раскола страны. Решение. 1) Право верующих на свободу религии, которое включает свободу исповедовать религию сообща с другими, включает в себя ожидание, что верующим будет позволено свободно объединяться, без произвольного вмешательства государства. Отказ в признании лишил заявителей статуса юридического лица, что стало препятствием для осуществления ими свободной религиозной деятельности, защиты интересов в судебных инстанциях против волны беспорядков и протестов в их адрес. 2) Роль государства заключается не в устранении причины конфликта между религиозными группами, исключая тем самым плюрализм, а в укреплении толерантности и примирении между ними. Отказ государства признавать Церковь заявителей, вынуждая ее присоединиться к уже признанной центральной Церкви Молдовы, является нарушением права заявителей на свободу вероисповедания, необходимую в демократическом обществе. 3) Что касается политических целей Бессарабской Церкви (воссоединение Молдовы и Румынии), ничего не свидетельствует о том, что она вела другую деятельность кроме религиозной, закрепленной в ее уставе. Church of Scientology Moscow v Russia, № 18147/02 Holy Synod of the Bulgarian Orthodox Church v Bulgaria, № 412/03, 35677/04 Religious Community of Jehovah Witnesses v Austria, № 40825/98 Supreme Holy Council of the Muslim Community v Bulgaria, № 39023/97 The Moscow branch of the Salvation Army v Russia, № 72881 /01

47 48

Введение

Свобода религиозных объединений • Вмешательство государства во внутренние дела РО • Отказ в регистрации РО

45701/99

Р24

Перечень дел

К47

К

Монография

METROPOLITAN CHURCH OF BESSARABIA MURPHY

Нет нарушения 10 Нет необходимости 9

10/07/2003 9, 10

** J (S3) MURPHY v IRELAND (Мерфи против Ирландии)

Факты. Заявитель, Рой Мерфи, 1949 г.р. пастор Ирландского Центра Веры г. Дублина, в 1995 году хотел распространить по независимому радио анонс с приглашением слушателей на показ религиозного фильма, на что Независимая Комиссия по контролю за радио и телевизионным вещанием ответила отказом. Отказ мотивировался установленным в Законе 1988 г. запретом любого анонса с религиозным содержанием, способного спровоцировать конфликт в обществе. Судебные инстанции подтвердили запрет Комиссии основываясь на том, что религиозный анонс заявителя мог быть расценен в обществе как проявление прозелитизма. Решение. 1) Государство обладает автономией оценки потенциальной угрозы, исходящей от религиозный анонсов, т.к. в каждой стране присутствуют разные религиозные традиции и уровень толерантности в обществе. 2) Учитывая особенность ирландского общества, исторически конфликтовавшего по религиозным причинам, запрет государства был пропорциональным преследуемой легитимной цели т.к. не был абсолютным (заявитель мог использовать другие СМИ для информирования публики). 3) Распространение информации с использованием СМИ носит повышенную угрозу для общества т.к.  имеет немедленный эффект от такого распространения. Следует различать распространение информации через программы, носящие нейтральный, информационный характер от вещания коммерческой рекламы, имеющей цель максимально «повлиять» на публику. Otto-Preminger-Institut v Austria, № 13470/87 Sunday Times v the United Kingdom, № 6538/74 Wingrove v the United Kingdom, № 17419/90 X. and church of Scientology v Sweden, № 7805/77

131

Решения суда

44179/98

Словарь

Свобода слова и свобода совести • Религиозная реклама • Цензура

Картотека

К48

К

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

49 50

N. v SWEDEN NOLAN К49 ** D (C) N. v SWEDEN ( Н. против Швеции )

10410/83 11/10/1984 14+(4,5,9,10)

Жалоба неприемлема как явно необоснованная

Отказ от военной и альтернативной службы по убеждениям совести • Пацифизм

Факты. Заявитель, 1944 г.р., журналист по профессии, получил в 1981 г. повестку о прохождении 10- тидне­вных военных сборов (в свое время он прошел 10-тимесячную военную службу по  призыву). Поскольку на момент получения повестки о сборах заявитель был пацифистом (10 лет участвовал в движении за мир, был членом совета международной организации «War Resisters Intemational» и пр.), он обратился с письмом с просьбой предоставить ему освобождение от военной и альтернативной службы в таком же порядке, в каком, согласно шведского законодательства, от любой службы освобождаются Свидетели Иеговы. Однако заявитель был приговорен к 1 месяцу лишения свободы за отказ от прохождения военных сборов. Решение. 1) Если национальное законодательство предоставляет определенным категориям граждан освобождение от всех видов обязательной службы, то подобный подход должен быть основан на объективных и разумных критериях. 2) В данном деле не было дискриминации заявителя, поскольку Свидетели Иеговы следуют сложной системе правил, касающихся различных аспектов повседневной жизни. Соблюдение этих правил является объектом строгого неформального социального контроля членов религиозного сообщества. Одно из данных правил касается отказа от военной и альтернативной службы. Принадлежность к Свидетелям Иеговы представляет собой объективный факт, подтверждающий высокую степень вероятности того, что от службы освобождаются не просто лица, которые просто хотят ее избежать, поскольку маловероятно вступление в это религиозное сообщество только для того, чтобы избежать военной или альтернативной службы. Вместе с тем степень вероятности наличия убеждений существенно возрастает, если речь идет о лицах, которые являются членами пацифистских организаций. Autio v Finland, № 17086/90 Gutl v Austria, № 49686/99 Stefanov v Bulgaria, № 32438/96 К50

Р25

*** J (S1) NOLAN and K. v RUSSIA (Нолан и К. против России)

2512/04 12/02/2009 5 (1, 4, 5), 8, 9, 9 + 14, P7-1

Нарушение 5 (1,4,5), 8, 9, 9 + 14, P7-1

Иностранные миссионеры • Ограничение права на въезд в страну

Факты. П. Нолан, 1967 г.р., гражданин США, отец и единственный опекун К., с 1994 года сотрудник российского представительства «Церкви Объединения». Заявитель преимущественно проживал в г. Ростове-на-Дону, где он работал с местным отделением «Федерации молодежи за мир во всем мире» («Федерация молодежи»), которая, как и церковь, происходят от Движения Объединения, основанного преподобным Муном. В январе 2000 г. была принята Концепция национальной безопасности России, установившая, что национальная безопасность России должна быть обеспечена, в частности, путем противостояния «негативному влиянию иностранных религиозных организаций и миссионеров». В 2000 г. «Федерация молодежи» по решению суда была ликвидирована на том основании, что организация проводила «религиозную деятельность под прикрытием зарегистрированной общественной организации». В июне 2002 г. и в июле 2003 г. заявитель дважды пытался въехать в Россию, но каждый раз его задерживала пограничная служба без объяснения причин. В марте 2003 года Мосгорсуд подтвердил законность действий пограничной службы, сославшись на отчет ФСБ (который так и не был представлен для ознакомления) о том, что Заявитель «представляет угрозу безопасности государства». Решение. 1)  Россия не выполнила свои обязательства по ст. 38 § 1 Конвенции, отказавшись предоставить Суду отчет ФСБ, положенный в основу утверждения об угрозе заявителя национальной безопасности. 2) Параграф 2 ст. 9 Конвенции не допускает ограничений права на свободу вероисповедания на основании интересов национальной безопасности. Они не могли служить оправданием санкций, предпринятых российскими властями против заявителя. 3)  Правительство не представило доказательств того, что религиозная деятельность заявителя являлась вмешательством в частные, семейные и иные законные интересы физических лиц. Church of Scientology Moscow and Others v Russia, № 18147/02 Omkarananda and the Divine Light Zentrum v Switzerland, № 8118/77 Perry v Latvia, № 30273/03 The Moscow branch of the Salvation Army v Russia, № 72881 /01

132

Факты. Отто-Премингер, институт аудиовизуальных средств информации, владеет кинотеатром в г. Инсбрук, в котором в мае 1985 г. должен был состояться показ фильма «Собор Любви». В этом фильме, в частности, были такие сцены, где бог иудейской, христианской и исламской религии изображался в виде дряхлого старца, который обнимался с дьяволом, обменивался с ним поцелуями и называл его своим другом. После обращения Епархии католической церкви Инсбрука в прокуратуру, показ фильма был отменен по обвинению заявителя в «оскорблении религиозных верований». Фильм впоследствии был конфискован. Решение. Право на свободу выражать свое мнение, закрепленное в ст. 10 Конвенции, в том числе предполагает также обязанность избегать мнений, заведомо оскорбительных для других людей. Учитывая явно провокационный характер фильма, меры, предпринятые государством, не были диспропорциональными по отношению к преследуемой легитимной цели — сохранение религиозного мира и защиты прав других верующих. Handyside v the United Kingdom, №5493/72 Jersild v Denmark, №15890/89 Kubalska et Kubalska-Holuj v Poland, № 35579/97 Sunday Times v the United Kingdom, №6538/74 Wingrove v the United Kingdom, №17419/90

К52 Частная жизнь и свобода совести • Религиозное воспитание в семье  • Свидетели Иеговы

64927/01 16/12/2003 8+14, 9, 9+14, 6-1

Нарушение 8+14, Нет необходимости 8, 6-1, 9, 9+14 ОМ. Нет нарушения 8+14. Нарушение 8

* J (S2) PALAU-MARTINEZ v FRANCE (Палау-Мартинес против Франции)

Факты. Заявительница, испанка по национальности, гражданка Франции, 1963 г.р. вышла замуж в 1983 г. и имела от мужа двух детей 1984 и 1989 г.р., принадлежала к Свидетелям Иеговы. В 1994 г. заявительница подала в суд заявление о расторжении брака из-за ухода ее мужа из семьи. Суд первой инстанции вынес решение о том, что ее два несовершеннолетних ребенка будут проживать с ней, и предоставил отцу право на свидания с детьми. Заявительница переехала с детьми в Испанию. В 1996 г., когда дети находились у отца во Франции на каникулах, он оспорил решение суда. Апелляционный суд присудил право опеки отцу, т.к. счел, что в интересах детей было оградить их от воспитательных методов, которыми пользуются члены «Свидетелей Иеговы», и которые подвергаются критике ввиду их строгости и нетерпимости, а также навязывания детям обязанности заниматься прозелитизмом. Решение. Суд второй инстанции, пересматривая первоначальное решение, придал решающее значение именно религиозной принадлежности заявительницы. Однако он основывался лишь на общем утверждении, что вероисповедание «Свидетелей Иеговы» требует сурового отношения к детям. Решение суда не основывалось на каких-либо прямых и ясных доказательствах воздействия религии заявительницы на воспитание и повседневную жизнь детей. К тому же суд не счел необходимым распорядиться о составлении обычного для таких случаев отчета социальной службы по поводу семейной ситуации, как о том просила заявительница. Такого рода отчет, составленный по результатам социального обследования семьи, несомненно, предоставил бы суду ясную информацию о жизни детей с каждым из родителей и о возможном воздействии религиозных воззрений и обрядов матери на жизнь и воспитание детей. Принятые в отношении матери меры не отвечали легитимной цели и, таким образом, были дискриминационными. Glesmann v Germany, № 25706/03

133

Введение

10

Перечень дел

Нет нарушения 10

Монография

20/09/1994

** J (Ct) OTTO-PREMINGERINSTITUT v AUSTRIA (Отто-Премингер Институт против Австрии)

51 52

Картотека

Свобода слова и свобода совести • Католицизм • Провокационные фильмы на религиозную тематику • Цензура

13470/87

Р26

Решения суда

К51

К

Словарь

OTTO-PREMINGER-INSTITUT PALAU-MARTINEZ

К 53 54

PATUREL PENTIDIS К53 54968/00

Монография

Перечень дел

Введение

* J (S1) PATUREL v FRANCE (Патюрель против Франции)

Нарушение 10 Нет необходимости 9 ОМ. Нарушение 10

22/03/2006

Свобода слова и свобода совести • Защита деловой репутации • Свидетели Иеговы

9, 10

Факты. Кристиан Патюрэль, гражданин Франции 1947 г.р., являлся членом религиозного общества «Свидетели Иеговы». В 1996 г. заявитель написал и опубликовал книгу под названием «Секты, Религии и общественная свобода». В марте 1997 г. Национальный союз ассоциаций защиты семей и индивидуумов Франции подал заявление в суд Парижа против заявителя, обвиняя последнего в  «распространении клеветы» в отношении одного из персоналий (реального лица), упомянутых в его книге. Заявитель был приговорен к штрафу и публичному приношению извинений в одном из журналов. Решение. 1) Судебные инстанции Франции переоценили негативный характер работы заявителя, а значит меры, принятые против заявителя, являются диспропорциональным вмешательством в его право на свободу мнения. 2) Свобода мнения, закрепленная в ст.10 Конвенции, распространяется не только на информацию и идеи, принятые как безобидные или безвредные, но и на те, которые смущают или шокируют (как, например, особый, критический взгляд заявителя, как члена религиозной организации, на борьбу и злоупотребления властей в отношении религиозных сект). Church of Scientology v Sweden, № 8282/78 Otto-Preminger-Institut v Austria, № 13470/87 Sunday Times v the United Kingdom, № 6538/74

Словарь

Решения суда

Картотека

К54 23238/94 * J (Ct) PENTIDIS and OTHERS v GREECE (Пентидис и другие против Греции)

9/06/1997

Мировое соглашение

Места для богослужений • Сооружение мест для отправления культа • Свидетели Иеговы

3, 8, 9, 10, 11, 14+10, 14+11, Р1-1

Факты. З. Пентидис, Д. Катариос и А. Стагопоулос, граждане Греции, являлись членами религиозной организации «Свидетели Иеговы». В июне 1990 г. они арендовали помещение в жилом доме для проведения религиозных собраний и мероприятий. После подачи жалоб жителями города, по указанию прокуратуры г. Александруполиса молитвенный дом был закрыт, т.к. он был создан без получения разрешения властей, что противоречит греческому закону, предписывающему получение соответствующего разрешения от Министра образования по согласованию с государственной Греческой православной церковью. Решение. 1) В процессе заседания Суду было предъявлено письменной обращение от заявителей с просьбой вычеркнуть дело из списка, т.к. в апреле 1997 г. заявителям было предоставлено разрешение от государства на создание молитвенного дома. 2) Обстоятельство предоставления государством такого разрешения является само по себе разрешением спора. Manoussakis v Greece, № 18748/91 Kokkinakis v Greece, № 14307/88 Vergos v Greece, № 65501/01

134

PERRY PICHON К55 30273/03 Иностранные миссионеры • Отказ в выдаче визы • Протестанты

Нарушение 9 Нет необходимости 14

02/06/2008

** J (S3) PERRY v LATVIA (Перри против Латвии)

К 55 56

49853/99 2/10/2001

Жалоба неприемлема как явно необоснованная

9

* D (S3) PICHON and SAJOUS v FRANCE (Пишон и Сажу против Франции)

Факты. Б.Пишон, 1955 г.р. и М.Сажу, 1949 г.р., граждане Франции, являлись фармацевтами и владельцами аптеки в городе Сальбеф (Франция). В июне 1995 года заявители отказали в продаже контрацептивных средств трем женщинам, основываясь на своих религиозных убеждениях, несмотря на предъявленные ими рецепты, выданные врачами. Судебные инстанции Франции признали заявителей виновными и приговорил к штрафу на основании кодекса потребителей, обязывающего продавцов продавать товар потребителям. Более того, ни один правовой документ Франции не наделяет фармацевтов правом отказывать в продаже лекарственных средств при предъявлении рецепта врача. Решение. 1) Обвинение вызвано отказом заявителей в продаже лекарственных средств и не связано с их религиозными убеждениями. Заявители могли проявлять свои религиозные убеждения вне своей профессиональной деятельности. 2)  Свобода вероисповедания, закрепленная в Конвенции, не гарантирует права свободы поведения в общественных местах согласно религиозным убеждениям. Knudsen v Norway, № 11045/84 Cserjes v Hungary, № 45599/99

135

Перечень дел Монография Картотека

Трудовые обязанности и свобода совести • Отказ выполнять определенные виды работ по убеждениям совести

Р27

Решения суда

К56

Словарь

Факты. Р. Перри, гражданин США, 1957 г.р., учредитель и пастор религиозной протестантской общины «Утренняя звезда», зарегистрированной в 1998 г. в Латвии как приходская церковь. В июле 2000 г. Дирекцией по вопросам Миграции заявителю было отказано в выдаче повторного разрешения на проживание взамен истекшего старого и запрещено заниматься религиозной деятельностью как пастору общины на основании Закона Латвии о въезде и проживании иностранцев, который запрещал выдавать разрешение на проживание «лицу, действующему в рамках террористической или тоталитарной организации, и представляющей угрозу для национальной безопасности и порядка». В выдаче данного решения и его мотивации заявителю было отказано, т.к. решение было «классифицировано секретным». В 2005 г. заявитель получил уведомление от Генеральной прокуратуры Латвии о том, что «его личность больше не представляет угрозы для национальной безопасности Латвии». Решение. 1) Понятие «предусмотрено законом», согласно ст. 9 § 2 Конвенции обязывает государство основывать свои действия на правовых нормах и требует, чтобы закон был доступным и предвидимым для всех лиц, что в данном случае не имело места (относительно квалификации дейсвий заявителя как представляющих угрозу для национальной безопасности). 2) Ни одно из национальных положений не уполномочивает Дирекцию указывать иностранному гражданину, имеющему разрешение на проживание, что он должен или не должен делать. За отсутствием других объяснений со стороны Государства, вмешательство в свободу вероисповедания заявителя не было «предусмотрено законом». Church of Scientology Moscow and Others v Russia, № 18147/02 Nolan and K. v Russia 2512/04 Omkarananda and the Divine Light Zentrum v Switzerland, № 8118/77 The Moscow branch of the Salvation Army v Russia, № 72881 /01

Введение

9, 14

К

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

57 58

PRETTY REFAH PARTISI К57

Р28

** J (S4) PRETTY v the UNITED KINGDOM (Претти против Соединенного Королевства)

2346/02 Нет нарушений

29/12/2002

Частная жизнь и свобода совести • Право на суицид и эвтаназию

2, 3, 8, 9, 14

Факты. Диана Претти, 1958 г.р., гражданка Великобритании, страдала от неизлечимой болезни, парализующей мышцы, нервы и органы дыхания. В связи с физической немощностью, заявительница попросила своего мужа помочь ей уйти из жизни. Согласно Уголовному кодексу Великобритании 1961 г., содействие в суициде (в данном случае, со стороны мужа заявительницы) является преступлением и карается до 14 лет лишения свободы, из-за чего в июле 2001 г. заявительница обратилась в Государственное следственное управление с просьбой не привлекать к уголовной ответственности ее мужа после ее смерти, на что получила отказ. Решение. 1) Свобода убеждений, закрепленная в ст. 9 Конвенции, не предполагает право на свободу любой и всякой деятельности согласно личным убеждениям индивидуума. 2) Жалоба заявительницы не относится к форме исповедания религии или убеждений, через богослужение, обучение, отправление религиозных и культовых обрядов, как описано во втором предложении первого параграфа. Область применения ст. 9 достаточно определенная, а следовательно не может защищать любые мнения и убеждения. 3) Право на жизнь, закрепленное в Конвенции, не имеет негативного значения и не предполагает «право на смерть». Arrowsmith v the United Kingdom, № 7050/77 Knudsen v Norway, № 11045/84 Pichon and Sajous v France, № 49853/99 Van Den Dungen v Netherlands, № 22838/93

К58 *** J (GC) REFAH PARTISI (PARTY OF PROSPERITY) and OTHERS v TURKEY (Партия Рефах (Партия благоденствия) и другие против Турции)

41340/98, 41342/98, 41343/98 41344/98 Нет нарушения 11, Нет необходимости 9, 10, 14, 17, 18 , Р1-1,3

13/02/2003

Свобода объединений • Ликвидация объединений • Светскость государства • Ислам

9, 10, 11, 14, 17, 18, Р1-1,3

Факты. Заявители  — депутаты партии Рефах, победившей на парламентских выборах Турции в 1995 г. В 1996 г. Рефах пришла к власти и сформировала Правительство. В мае 1997 г. Генеральный прокурор обратился в Конституционный суд с требованием ликвидации партии Рефах. Согласно обвинениям, Рефах поддерживала ношение мусульманского платка в общественных местах, выступала за создание Исламского государства, а также введение режима шариата. В январе 1998 г. Конституционный суд вынес решение о ликвидации и прекращении деятельности партии, как «центра антиконституционной деятельности, противоречащей принципам светского государства и Конституции Республики». Решение. 1) Учитывая большую популярность партии Рефах в турецком обществе, ее действия и заявления имели влияние на сознание избирателей. Режим шариата не совместим с фундаментальными принципами демократии. Более того, политический проект Рефах представлял опасность для прав и свобод, гарантированных Конвенцией. Следовательно, вмешательство со стороны национальных властей имело «острую общественную необходимость». 2) Заявители могли предвидеть, что их деятельность может повлечь за собой роспуск партии. Учитывая важность принципа светскости для демократического режима Турции, ликвидация Рефах преследовала легитимные цели защиты национальной безопасности, общественного порядка, а также прав и свобод других. 3) Права и свободы, гарантированные ст. 11, 9 и 10, не лишают Государство права вмешательства в деятельность объединений, если они представляют собой угрозу общественному порядку. Metropolitan Church of Bessarabia and others v Moldova, № 45701/99 Socialist Party of Turkey, № 26482/95 Supreme Holy Council of the Muslim Community v Bulgaria, № 39023/97

136

Факты. Заявители – члены религиозной организации Свидетели Иеговы, обратились в сентябре 1978 г. к Министру образования и искусства Австрии с просьбой признать их организацию как «религиозное общество» по Закону об официальном признании религиозных обществ 1874 г. После долгих судебных разбирательств, в июле 1997 г. Министр отверг пятый запрос заявителей из-за негативного отношения их организации к государству (отказ от военной службы и участия в жизни местного сообщества и выборах). 10 января 1998 г. вступил в силу Закон о юридическом статусе зарегистрированных религиозных общин. В марте 1998 г. Конституционный суд признал решение Министра нарушением принципа равенства, после чего заявителю был предоставлен статус юридического лица зарегистрированной религиозной общины (согласно нового Закона такой статус давал гораздо меньше полномочий, в отличие от статуса «религиозного общества», который предоставлется только религиозным общинам, просуществовавшим в Австрии на протяжении 10 лет). Решение. 1)  С момента подачи заявителем первого заявления и получением статуса юридического лица прошло 20 лет. В течение всего этого времени организация Свидетелей Иеговы не могла воспользоваться преимуществами данного статуса. Поскольку государство не может предоставить «существенные» и «обоснованные» причины такой ситуации, его действия нельзя назвать «необходимым» ограничением свободы вероисповедания заявителя. 2) Обязательный 10-летний период существования для получения статуса «религиозного общества», необходимый согласно государству для новых и неизвестных религиозных групп, не может быть оправдан в случае со Свидетелями Иеговы, имеющими международную известность и давно существующими в самой Австрии. Canea Catholic Church v Greece, № 25528/94 Church of Scientology Moscow v Russia, № 18147/02 Holy Synod of the Bulgarian Orthodox Church v Bulgaria, № 412/03, 35677/04 Kimlya, Sultanov and Church of Scientology of Nizhnnekamsk v Russia, № 76836/01, 32782/03 Metropolitan Church of Bessarabia and Others v Moldova, № 45701/99 К60 Свобода религиозных объе­ ди­нений • Вмешательство государства во внутренние дела РО • Ислам

38178/97

Нарушение 9 Нет необходимости 10

14/03/2000 9, 10

Р30

*** J (S2) SERIF v GREECE (Сериф против Греции)

Факты. Ибрахим Сериф, гражданин Греции, 1951 г.р. В 1990  г., после смерти прежнего муфтия Родопы независимые мусульманские депутаты парламента Ксантии и Родопы просили Правительство организовать выборы мусульманского лидера общины. Не получив ответа, они провели выборы самостоятельно, на которых муфтием был избран заявитель. Тем временем, Президент Греции издал указ об изменении ранее существовавших правил назначения муфтиев. Против заявителя было возбуждено уголовное дело с формулировкой «узурпация полномочий священнослужителя «известной религии» и публичного ношения одежды священнослужителя, без соответствующего права на это», что выразилось в обращении к мусульманам города по случаю праздника и религиозного собрания, ношение одежды муфтия. Заявитель был приговорен к штрафу. Решение. 1) Карательные меры, предпринятые государством по отношению к заявителю по факту его поведения как лидера религиозной группы (которая к тому же добровольно его избрала) являются несовместимыми с религиозным плюрализмом в демократическом обществе, учитывая что действия заявителя не имели юридических последствий. 2) В демократическом обществе государству нет необходимости установления единого руководства внутри расколотых религиозных общин. Hasan and Chaush v Bulgaria, № 30985/96 Holy Synod of The Bulgarian Orthodox Church v Bulgaria, № 412/03, 35677/04 Metropolitan Church of Bessarabia and others v Moldova, № 45701/99 Supreme Holy Council of The Muslim Community v Bulgaria, № 39023/97

137

Введение

6, 9, 9+14, 13

Перечень дел

31/10/2008

Нарушение 6, 9, 14+9 Нет нарушения 13 ОМ. Нет нарушений 9, 14+9

59 60

Картотека

40825/98

** J (S1) RELIGIOUS COMMUNITY OF JEHOVA WITNESSES v AUSTRIA (Религиозная община Свидетелей Иеговы против Австрии)

Решения суда

Свобода религиозных объединений • Отказ в признании РО • Свидетели Иеговы

Р29

Словарь

К59

К

Монография

RELIGIOUS COMMUNITY OF JEHOVA WITNESSES SERIF

К 61 62

SOCIALIST PARTY STEFANOV К61 26482/95 ** J (S2) SOCIALIST PARTY AND OTHERS v TURKEY (Социалистическая партия и другие против Турции)

Нарушение 11 Нет необходимости 9,10, 14

12/02/2004

Свобода объединений • Ликвидация объединений • Ислам

Монография

Перечень дел

Введение

9, 10, 11, 14

Факты. Заявители – члены Социалистической партии Турции (СПТ), созданной в ноябре 1992 г., выступающей за права курдского народа. В ноябре 1993 г. решением Конституционного суда Турции, СПТ была распущена. Согласно решения суда, в своей Программе Партия требовала права курдского народа на самоопределение и признания Турцией его национальных и культурных особенностей, что является посягательством на Конституцию и территориальную целостность Турции. Позиция СПТ была расценена как призыв к насилию, сопоставимый с деятельностью террористических групп. Решение. 1)  Такие радикальные меры, принятые государством, как незамедлительный и  окончательный роспуск партии, принятые до начала ею какой-либо деятельности и только на основании ее программы являются диспропорциональными преследуемой цели и не являются необходимыми в демократическом обществе. В самой партийной программе ничего не свидетельствует о том, что СПТ выступала за территориальное или насильственное отделение курдского народа от Турции. 2) Одним из основных критериев демократического общества является возможность диалога для решения проблем, беспокоящих государство, без применения насилия. Refah Partisi and others v Turkey, № 41340/98, 41342/98, 41343/98,41344/98 Metropolitan Church of Bessarabia and others v Moldova, № 45701/99 Supreme Holy Council of the Muslim Community v Bulgaria, № 39023/97

Словарь

Решения суда

Картотека

К62 32438/96 ** J (S4) STEFANOV v BULGARIA (Стефанов против Болгарии)

03/05/2001

Мировое соглашение

Отказ от военной службы по убеждениям совести • Свидетели Иеговы

9

Факты. Иваило Стефанов, гражданин Болгарии, 1975 г.р.,  — член религиозного общества «Свидетели Иеговы». В сентябре 1994 г. заявитель отказался служить в армии из-за своих религиозных пацифистских убеждений, а также пройти службу в любом учреждении, работающем на пользу армии. В марте 1995 г. заявитель был приговорен к тюремному заключению сроком на полтора года за «отказ от военной службы» на основании Уголовного кодекса Болгарии. В 1996 г. Парламентом был принят закон о возможности замены военной службы альтернативной гражданской службой, однако при этом не была предоставлена амнистия всем осужденным за отказ от военной службы с 1991 г. Решение. В июне 2000 г. меду государством и заявителем было заключено мировое соглашение, согласно которому Болгария обязалась прекратить все уголовные преследования и снять все обвинения против лиц, отказывающихся от службы в армии, но готовых пройти альтернативную службу, в том числе против заявителя. По мнению Суда, данное мировое соглашение является разрешением спора и основывается на уважении прав человека, закрепленных в Конвенции. Autio v Finland, № 17086/90 Gutl v Austria, № 49686/99 N. v Sweden, № 10410/83

138

Факты. В 1961 г. вследствие употребления беременными женщинами сомнительных медикаментов, выпускаемых в Великобритании компанией «Дистилерс», 450 детей родились с серьезными физическими отклонениями. В ходе судебных разбирательств компания признала связь между употреблением пострадавшими их препарата и рождением неполноценных детей, предложив пострадавшим заключить мировое соглашение с выплатой материальной компенсации. Заявитель, издательство Sunday Times, подвергало резкой критике сумму компенсации как непропорционально низкую по сравнению с нанесенным ущербом и годовым бюджетом компании, призывая тем самым «Дистилерс» к пересмотру предложенной суммы. Решениями судов 1972 и 1973 гг. заявителю было запрещено публиковать наиболее резкую статью как «препятствующую проходящему судебному процессу» — основанию, которое было расплывчато определено в законодательстве Великобритании. Решение. 1) Термин «предусмотренный законом» имеет широкое значение, включая как писанное, так и неписанное право. 2) Несмотря на преследуемую легитимную цель, наложенный запрет на публикацию статьи был непропорциональным преследуемой цели. 3) При рассмотрении критериев запрета, «необходимого в демократическом обществе», следует учитывать все аспекты дела, относящиеся к общественному интересу. Донесение до общественности информации в данном случае доминирует над необходимостью соблюдения прав сторон в судебном процессе. Handyside v the United Kingdom, № 5493/72 Otto-Preminger-Institut v Austria, № 13470/87 Paturel v France, № 54968/00 Wingrove v the United Kingdom, № 17419/90

К64 39023/97 Вмешательство государства во внутренние дела РО • Отказ в признании РО • Ислам

Нарушение 9, 13 Нет необходимости 6, 14

16/03/2005 6, 9, 13, 14

Р32

** J (S1) SUPREME HOLY COUNCIL OF THE MUSLIM COMUNITY v BULGARIA (Высшее духовное управление мусульман против Болгарии)

Факты. Н. Генджев, был избран главным муфтием Мусульманского управления на выборах 1988 г., результаты которого в 1992 г. были признаны недействительными. В результате, в мусульманском сообществе произошел раскол между сторонниками Генджева и вновь назначенного муфтия Ф.Хасана. В 1994 г. сторонники Генджева выбрали его Президентом Высшего духовного управления мусульман Болгарии и одобрили новый Устав Совета. Новое Правительство Болгарии в 1995 г. признало Генджева главным муфтием, а также Устав Совета. Пришедшее к власти в 1997 г. новое правительство отказалось признавать заявителя и инициировало всеобщую мусульманскую конференцию для выборов нового муфтия. Сторонники Генджева отказались участвовать в конференции, объявили ее незаконной и безрезультатно пытались опротестовать ее итоги в судебных инстанциях. Решение. 1) Покровительство государства одному из соперничающих лидеров или группе приверженцев во время раскола в религиозном сообществе является посягательством на свободу вероисповедания. 2) Принуждение со стороны государства заставить разобщенное религиозное сообщество принять единое руководство вопреки желанию одного из его духовных лидеров, не может расцениваться как «необходимое в демократическом обществе», следовательно, также является вмешательством в права и свободы по ст.9 Конвенции. 3) Роль государства заключается не в устранении причин напряженности, искореняя плюрализм, а в укреплении толерантности и примирении между группами. Hasan and Chaush v Bulgaria, № 30985/96 Holy Synod of The Bulgarian Orthodox Church v Bulgaria, № 412/03, 35677/04 Metropolitan Church of Bessarabia and others v Moldova, № 45701/99 Supreme Holy Council of The Muslim Community v Bulgaria, № 39023/97

139

Введение

10, 14+10, 18+10

63 64

Перечень дел

26/04/1979

*** J (Ct) SUNDAY TIMES v the UNITED KINGDOM (Санди Таймс против Соединенного Королевства)

Монография

Свобода слова и свобода совести • Защита деловой репутации

Нарушение 10 Нет нарушения 14+10 Нет необходимости 18+10 ОМ. Нет нарушения 10

Картотека

6538/74

Р31

Решения суда

К63

К

Словарь

SUNDAY TIMES SUPREME HOLY COUNCIL OF THE MUSLIM COMUNITY

К

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

65 66

SWAMI OMKARANANDA SALVATION ARMY К65

Р33

* D (C) SWAMI OMKARANANDA and the DIVINE LIGHT ZENTRUM v SWITZERLAND (Свами Омкарананда и Центр «Божественный Свет» против Швейцарии)

8118/77 Жалоба неприемлема как явно необосно­ванная

19/03/1981

Иностранные миссионеры • Отказ в разрешении на жительство

3, 5, 6, 9,10, 11,13,14

Факты. Свами Омкарананда, гражданин Индии, 1929 г.р., монах и философ, учредитель религиозной организации «Центр Божественный Свет». В 1966 г. Центр Божественный Свет, быстро стал популярным в Цюрихе, где приобрел несколько помещений для религиозных мероприятий. В течение 1966-1974 гг. между членами Центра и местными жителями происходили постоянные конфликты. После очередного столкновения с местной полицией, в январе 1974 г. Миграционная служба Швейцарии решила не продлять заявителю разрешение на проживание в стране. После взрывов в доме одного из членов Государственного совета Цюриха, в ноябре 1979 г. заявитель был обвинен и приговорен к 14 годам лишения свободы за «побуждение нескольких лиц (членов Центра) к совершению убийств» и других преступлений. Решение. 1) Статья 9 Конвенции не гарантирует иностранному гражданину право проживать на территории государства, также как и право «не быть выселенным» за его пределы. 2) Ничего не свидетельствует о том, что меры, предпринятые государством, имели цель вмешательства в права заявителей на свободу вероисповедания. Nolan v Russia, № 2512/04 Perry v Latvia, № 30273/03 The Moscow branch of the Salvation Army v Russia, № 72881/01

К66

Р34

*** J (S1) THE MOSCOW BRANCH OF THE SALVATION ARMY v RUSSIA (Московское отделение Армии Спасения против России)

72881 /01 5/10/2006

Нарушение 11+9, Нет необходимости 14 + (11+9)

9, 11, 14

Иностранные миссионеры • Отказ в признании РО • Ограничение свободы совести иностранцев

Факты. Армия Спасения возобновила свою деятельность в России в 1992 году, зарегистрировав свое отделение в качестве религиозной организации, имеющей статус юридического лица. Заявителю было отказано в перерегистрации, на том основании, что заявитель, якобы, является военизированной организацией (использует слово «армия» в названии, члены отделения носят форму и несут службу), заявитель не раскрыл цели и задачи организации, нет четкого указания на религиозную принадлежность, в исполнительный орган отделения заявителя входят 5 иностранных граждан, у которых имеются многократные визы, однако нет вида на жительство, а штаб-квартира Армии Спасения находится за рубежом. Решение. 1) Нет никаких разумных и объективных оправданий различию в отношении к российским и иностранным гражданам в том, что касается их возможностей осуществлять право на свободу вероисповедания через участие в жизни организованных религиозных общин. 2) Доводы относительно «иностранного происхождения» заявителя не были ни «обоснованными и достаточными» для отказа в перерегистрации, ни «предусмотрены законом». 3) Нет никакого очевидного законного основания требовать от организации описания всех своих «решений, положений и традиций». 4) Использование членами заявителя званий, подобных военным чинам, и ношение униформы является особым способом организации внутренней жизни религиозного сообщества и выражения религиозных верований Армии Спасения. Нельзя всерьез утверждать, что отделение-заявитель выступает за насильственное изменение конституционного строя или тем самым подрывает целостность или безопасность государства, и тому нет никаких доказательств. 5) При отказе в регистрации заявителя власти пренебрегли обязанностью сохранять нейтралитет и беспристрастность по отношению к религиозному объединению. Church of Scientology Moscow v Russia, № 18147/02 Metropolitan Church of Bessarabia and Others v Moldova, № 45701/99 Perry v Latvia, № 30273/03

140

Факты. Заявитель, И. Тлимменос, гражданин Греции, член религиозного организации «Сви­ де­тели Иеговы», был приговорен к 4 годам лишения свободы за неповиновение и отказ от ношения военной униформы из-за своих религиозных убеждений во время всеобщей военной мобилизации в 1983 г. В 1988 г. успешно пройдя конкурс на должность аудитора, заявитель не был допущен к этой должности на основании Закона о допуске к государственной службе, по той причине, что ранее он привлекался к уголовной ответственности. Решение. 1) Ограничение права заявителя на занятие должности аудитора не было пропорциональным: хотя оно в данном случае хоть и преследовало легитимную цель (недопущение к государственной службе ранее судимых лиц), но являлось диспропорциональной мерой, т.к. не учитывалось, что преступление было совершено по религиозным и мировоззренческим мотивам, а также чрезмерным, т.к. заявитель уже отбыл тюремное заключение. 2) Именно само Государство приняло такое законодательство, которое нарушило право заявителя в том, что пользование правами, гарантированными ст. 9 Конвенции, должно быть обеспечено без дискриминации. 3) Право не быть дискриминированным по ст. 14 при пользовании правами, гарантированными Конвенцией, также нарушается тогда, когда государство без объективных и справедливых оправданий не способно поразному обращаться с людьми, чьи ситуации значительно отличаются. Gutl v Austria, № 49686/99 Kalac v Turkey, № 20704/92 Kokkinakis v Greece, № 14307/88 Stefanov v Bulgaria, № 32438/96

К68 Образование и свобода совести • Уважение мнения родителей • Свидетели Иеговы

21787/93

Нарушение 13+P1-2, 13+9 Нет нарушения P1-2, 9, 3, 13+3 ОМ. Нарушение P1-2, 9

14/03/2000 9, 10

Р36

** J (Сt) VALSAMIS v GREECE (Валсамис против Греции)

Факты. Заявители, граждане Греции, родители и их дочь Виктория, 1980 г.р. являются «Свидетелями Иеговы». По письменному заявлению родителей Виктория, (которой тогда было 12 лет) была освобождена от посещения религиозных уроков и православной мессы в общеобразовательной школе, где училась. Однако ее, наряду с другими учениками школы, попросили принять участие в праздновании Национального Дня 28 октября в память начала войны между Грецией и фашистской Италией в 1940 г. Виктория отказалась участвовать в параде из-за своих религиозных пацифистских убеждений, за что была наказана директором школы, который отстранил ее от посещения занятий на 1 день. Решение. 1) Составление школьного расписания относится к компетенции национальных властей. 2)  Само участие в параде не противоречит религиозным убеждениям ученицы, т.к. подобные мероприятия по-своему служат пацифистским целям и общественному интересу. 3) Статья 9 Конвенции не предоставляет право уклоняться от правил общей дисциплины, а значит, меры предпринятые государством не являются посягательством на свободу вероисповедания заявителей, хотя вызывает недоумение требование от школьников участвовать в параде за пределами школьной территории в выходной день под угрозой наказания. Angeleni (Lena and Anna-Nina) v Sweden, № 10491/83 Bernard and others v Luxembourg, № 17187/90 Campbell and Cosans v the United Kingdom, № 7511/76, 7743/76 Folgero and others v Norway, № 15472/02 Kjeldsen, Busk Madsen and Pedersen v Denmark, № 5095/71, 5920/72, 5926/72

141

Введение

9+14, 6

*** J (GC) THLIMMENOS v GREECE (Тлимменос против Греции)

Перечень дел

Нарушение 14 + 9, 6-1

Монография

6/04/2000

67 68

Картотека

Ответственность за отказ от военной службы • Дискриминация • Свидетели Иеговы

34369/97

Р35

Решения суда

К67

К

Словарь

THLIMMENOS VALSAMIS

К

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

69 70

VAN DEN DUNGEN VEREIN К69 ** D (C) VAN DEN DUNGEN v NETHERLANDS (Ван ден Дунген против Нидерландов)

22838/93 Жалоба неприемлема как явно необоснованная

22/02/1995 9, 10, 14, Р4-2

Ответственность за исповедание убеждений • Распространение материалов как форма манифестации убеждений

Факты. Йоаннес Ван ден Дунген, гражданин Нидерландов, 1943 г.р., стоя возле клиники — абортария С. города Греде раздавал посетительницам клиники листовки с фотографиями зародыша после абортов с изображением Христа, тем самым агитируя их отказаться от абортов. В январе 1990 г., после обращения Клиники С. в окружной суд, заявителю было запрещено приближаться к клинике ближе, чем на 250 метров сроком на 6 месяцев. При этом суд указал, что «поведение заявителя по отношению к пациенткам, и без того находящимся в уязвимом состоянии, является недопустимым и наносит ущерб данной клинике». По мнению заявителя, «его право на свободу убеждений позволяет ему пытаться разубеждать женщин делать аборты, в любом случае он не обязывал никого брать листовки». Решение. 1) Действия заявителя были направлены, в основном, на агитацию женщин отказаться от абортов, что не является «исповеданием убеждений» согласно ст. 9 Конвенции. 2) Меры, предпринятые государством, имели целью защитить права других, а именно, посетителей и работников клиники. Более того, запрет на приближение к клинике имел ограниченный срок и довольно четкую зону применения, следовательно, эти меры не были направлены на лишение прав заявителя на свободу совести. 3) Статья 9 Конвенции не гарантирует право на свободу поведения в общественных местах согласно своим убеждениям. Arrowsmith v the United Kingdom, № 7050/75 Kokkinakis v Greece, № 14307/88 Larissis and others v Greece, № 23372/94, 26377/94, 26378/94

К70

Р37

* D (C) VEREIN KONTAKTINFORMATION-THERAPIE AND SIEGFRID HAGEN v AUSTRIA (Верейн Контакт-Информация — Терапия против Австрии)

11921/86 12/10/1988 3+13, 9, 11, 9+14, 11+14, Р1-1

Жалоба неприемлема (не исчерпаны все внутренние средства защиты)

Ответственность за исповедание убеждений • Отказ от дачи показаний по убеждениям совести

Факты. Зигфрид Хаген, гражданин Австрии, 1953 г.р., — врач-терапевт при частном некоммерческом Центре «Верейн Контакт-Информация-Терапия», оказывающем услуги реабилитации молодым людям, злоупотребляющим наркотиками. В октябре 1984 г. заявитель при поддержке Центра отказался давать показания в качестве свидетеля против одного из бывших пациентов Центра, уголовно пресследуемого за злоупотребление наркотиками. Согласно позиции заявителя разглашение конфиденциальной информации привело бы к потере доверия к нему со стороны его пациентов, которое является непременным условием для процесса реабилитации. В мае 1985 г. заявитель был приговорен к штрафу за «отказ от дачи показаний» в соответствии с Уголовным кодексом Австрии. Решение. 1)  Первый заявитель (Верейн Контакт-Информация- Терапия) не является жертвой прямого нарушения его прав, закрепленных в Конвенции, следовательно он не удовлетворяет условиям ст. 34 Конвенции. 2) Второй заявитель (Зигфрид Хаген) не заявлял перед национальными судебными инстанциями Австрии во время рассмотрения дела о нарушении какого-либо из его прав, закрепленных в Конвенции, нарушение которых он обжаловал в Европейский Суд. Следовательно, заявитель не исчерпал все внутренние средства защиты, согласно ст.35 Конвенции. Knudsen v Norway, № 11045/84 Kontinnen v Finland, № 24949/94 Pichon and Sajous v France, № 49853/99 X. and Church of Scientology v Sweden, № 7805/77

142

VERGOS VOGT К71

Нет нарушения 9 Нарушение 6-1

24/06/2004

** J (S1) VERGOS v GREECE (Вергос против Греции)

71 72

Перечень дел

Факты. Заявитель, Николас Вергос, 1927 г.р., член религиозного сообщества «Истинных Православных Христиан», в 1991 г. подал запрос местным властям о выдаче разрешения на сооружение на принадлежащей ему территории молитвенного дома для сторонников его религиозного сообщества. После получения официального отказа со стороны местной мэрии, заявитель оспаривал данный отказ в судебных инстанциях в течение пяти лет. Причиной отказа в выдаче разрешения был тот факт, что заявитель являлся единственным приверженцем данного вероисповедания в своем городке, и поэтому отсутствовала «острая общественная необходимость» вносить изменения в градостроительный план по запросу заявителя в целях строительства молитвенного дома. Решение. 1)  Предоставление разрешения являлось бы исключением из существующих градостроительных норм. В данном случае государство пользовалось «свободой усмотрения» в решении подобного вопроса, которая должна, однако, основываться на насущной общественной необходимости принятия того или иного решения. В данном деле такой потребности в постройке молитвенного дома не было. 2) Автономия принятия решений государством должна опираться на принцип обеспечения религиозного плюрализма, присущего любому демократическому обществу. 3)  Нарушение разумных сроков в судебном процессе определяется только действиями судебных органов, но не поведением сторон в судебном процессе. Barankevich v Russia, № 10519/03 Kuznetsov and others v Russia, № 184/02 Manoussakis and others v Greece, № 18748/91 Pentidis and others v Greece, № 23238/94

Введение

9, 6-1

Монография

Места для богослужений • Разрешение на сооружение мест для отправления культа

65501/01

К

Нарушение 10, 11 ОМ. Нет нарушений 10, 11

26/09/1995

** J (GC) VOGT v GERMANY (Вогт против Германии)

10, 11, 10+14

Факты. Заявительница, Дороти Вогт, 1949 г.р., гражданка Гермении, была уволена в 1986  г. со своей должности преподавателя лицея со статусом государственного служащего по причине ее принадлежности и активной деятельности в Коммунистической партии, цели которой признаны антиконстуционными местным судом. Деятельность самой партии, однако, не была запрещена Конституционным судом Германии. Правительство объяснило наложение этой дисциплинарной санкции нарушением обязательства лояльности к Конституции, возложенного, согласно закону ФРГ «О государственных служащих», на всех государственных служащих. Решение. 1) Статус государственных служащих не лишает таких лиц защиты, предоставляемой ст. 10 Конвенции. 2) Несмотря на тот факт, что дисциплинарная санкция преследовала легитимную цель — обеспечения лояльности служащих, в данном случае увольнение заявительницы было непропорциональным, а требования государства – слишком строгими и чрезмерными. 3) В данном деле, ст.11 должна рассматриваться в свете ст.10 Конвенции: право на свободу мнений является одной из основных целей права на свободу собраний и объединений. Kalac v Turkey, № 20704/92 Refah Partisi (Party of Prosperity) and others v Turkey, № 41340/98, 41342/98, 41343/98 41344/98 Ivanova v Bulgaria, № 52435/99 Larissis and others v Greece, № 23372/94, 26377/94, 26378/94

143

Решения суда

17851/91

Словарь

Трудовые обязанности и свобода совести • Увольнение за убеждения • Дискриминация

Картотека

К72

К 73 74

WINGROVE X. and CHURCH OF SCIENTOLOGY К73

Р38 17419/90

*** J (Ct) WINGROVE v the UNITED KINGDOM (Уингроу против Соединенного Королевства)

Нет нарушения 10 ОМ. Нарушение 10

25/11/1996

Свобода слова и свобода совести • Провокационные фильмы на религиозную тематику • Цензура

Монография

Перечень дел

Введение

10

Факты. Нигель Уингроу, гражданин Великобритании, 1957 г.р., кинорежиссер. В 1989 г. заявитель написал сценарий и снял по нему фильм «Видение экстаза». Действие фильма, общей продолжительностью 18 минут, было сосредоточено на эротических видениях Святой Терезы, жившей в XVI веке, которые выражались, по замыслу заявителя, в совокуплении Святой с умирающим Иисусом. Заявитель представил фильм в Британское управление классификации фильмов для получения лицензии для его продажи и публичного показа. В сентябре 1989 г. заявителю было отказано в предоставлении лицензии, т.к. фильм являлся «богохульным» и «оскорбительным для религиозных чувств христиан». Решение. 1) Отказ в выдаче лицензии заявителю был направлен на «защиту прав других лиц», а именно на защиту от оскорбления религиозных убеждений христиан и священных для них вопросов, что соответствует ст. 9 Конвенции. 2)  Государства пользуются «свободой усмотрения» в регламентации «свободы слова», учитывая особенности национальных норм общественной морали и, особенно, религиозных убеждений. Handyside v the United Kingdom, № 5493/72 Kubalska et Kubalska-Holuj v Poland, № 35579/97 Otto-Preminger-Institut v Austria, № 13470/87 Paturel v France, № 54968/00

Словарь

Решения суда

Картотека

К74

Р39

* D C X. and CHURCH OF SCIENTOLOGY v SWEDEN (Х. и Церковь Саентологии против Швеции)

7805/77 05/05/1979

Жалоба неприемлема как явно необоснованная

Свобода слова и свобода совести • Религиозная реклама • Церковь Саентологии

9, 10, 14

Факты. Заявители, Церковь Саентологии и один из ее пасторов Х., в 1973 г. опубликовали в газете, распространяемой среди членов Церкви, рекламное объявление инструмента «электрометр Хаббарда». Согласно этой рекламе, Церковь призывала своих членов приобретать данный прибор, служащий для «измерения состояния и изменений души человека». После обращения Омбудсмана по делам потребителей в Коммерческий суд, последний запретил заявителям употреблять некоторые фразы в рекламе этого прибора на основании Закона о ложной коммерческой деятельности. Решение. 1) Решение суда касалось запрета употребления в рекламе только некоторых фраз, не ограничивая при этом ни продажу, ни применение самого прибора. 2) Принципы, закрепленные в ст. 9 Конвенции, не защищают мнимую религиозную деятельность, которая по сути является коммерческой. Поэтому рассмотренное дело не входит в область применения ст. 9 Конвенции. 3) Решение суда было необходимым в демократическом обществе для защиты прав других, в частности, прав потребителей. Handyside v the United Kingdom, № 5493/72 Murphy v Ireland, № 44179/98 Sunday Times v the United Kingdom, № 6538/74 Wingrove v the United Kingdom, № 17419/90

144

X. v DENMARK

К75

К 75

7374/76 Светскость государства • Официальные религии

08/03/1978

Жалоба неприемлема

** D (C) X. v DENMARK (Х. против Дании)

Перечень дел Монография Словарь

Решения суда

Картотека

Факты. Заявитель Х. являлся пастором Государственной церкви Дании и руководил одной из  приходских церквей. При проведении крещения, заявитель соглашался крестить детей только при условии прохождения их родителями пяти уроков религиозного обучения. Министерство Дании по делам религии посчитало, что пастор не имел права навязывать подобные условия и постановило прекратить подобную практику. После отказа заявителя подчиниться постановлению, Министерство по делам религии созвало дисциплинарный церковный совет, который снял с заявителя полномочия священника. Решение. 1) Свобода вероисповедания, закрепленная в ст. 9 Конвенции, не дает право духовному лицу в статусе служащего государственной церкви подчинять религиозные обряды (в данном случае крещение) своим условиям, противоречащим указаниям высшего административного органа этой церкви, т.е. Министерства по делам религий. 2) Судебные разбирательства относительно государственной службы и увольнения чиновников находятся вне области применения ст. 6 §1 Конвенции, т.к. такие споры не являются спорами об определении прав и обязанностей гражданского характера. Finska Forsamlingen i Stockholm and Teuvo Hautaniemi v Sweden, № 24019/94 Knudsen v Norway, № 11045/84 Pichon and Sajous v France, № 49853/99

Введение

6-1, 9

145

V

решения суда

147

Р

Список решений, опубликованных в книге

Список решений, опубликованных в книге

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

К1

Agga v Greece  50776/99, 52912/99  17/01/2003 (Агга против Греции) Мусульманская община провела выборы муфтия, в результате им был избран заявитель, однако государство назначило другого муфтия, возбудив против первого уголовное дело за «узурпацию полномочий». К5

Р2

Arrowsmith v the United Kingdom  7050/75  16/05/1977 (Эрроусмит против Соединенного Королевства) Пацифистка осуждена за распространение листовок среди солдат с призывами к дезертирству. К7

Р3

Barankevich v Russia  10519/03  5/07/2007 (Баранкевич против России) Заявителю было отказано в проведении публичного богослужения в городском парке. К9

Р4

Buscarini v San Marino  24645/94  18/02/1999 (Бускарини и другие против Сан-Марино) Для вступления в должность депутату парламента требовалось принести присягу религиозного содержания. К10

Р5

Campbell and Cosans v the United Kingdom  7511/76, 7743/76  25/02/1982 (Кэмпбелл и Козанс против Соединенного Королевства) Родители обжаловали применение телесных наказаний в школе в отношении их детей. К11

Р6

Canea Catholic Church v Greece  25528/94  16/12/1997 (Католическая Церковь Канеа против Греции) Местный суд отказался признать юридический статус заявителя несмотря на существование этой церкви с XIII века. К13

Р7

Cha'are Shalom ve Tsedek v France  27417/95  27/06/2000 (Чааре Шалом ве Цедек против Франции) Заявителю было отказано в предоставлении государственной лицензии на производство кошерного мяса. К14

Р8

Church of Scientology Moscow v Russia  18147/02  24/09/2007 (Церковь Саентологии г. Москвы против России) Заявителю было отказано в перерегистрации даже несмотря на признание местным судом такого отказа незаконным. К20

Р9

Dahlab v Switzerland  42393/98  15/02/2001 (Дахлаб против Швейцарии) Учительнице младших классов, принявшей Ислам, запретили носить платок во время исполнения профессиональных обязанностей. К21

Словарь

Р1

Р10

Dogru v France  27058/05  04/12/2008 (Догру против Франции) Заявительница, мусульманка отказалась посещать уроки физкультуры без платка и была исключена из школы.

148

Список решений, опубликованных в книге

К23

Р

Р11

Folgero and others v Norway  15472/02  29/06/2007 (Фолгеро и другие против Норвегии) Родители возражали против прохождения их детьми религиозных занятий в государственной школе.

К28

Р14

Hasan and Eylem Zengin v Turkey  1448/04  09/01/2008 (Хасан и Эйлем Зенгин против Турции) Родители, приверженцы философского течения суфийского толка Алевитов, просили освободить дочь от уроков исламской религиозной культуры и нравственности. К29

Р15

Holy Synod of The Bulgarian Orthodox Church v Bulgaria  412/03, 35677/04  22/01/2009 (Священный Синод Болгарской православной церкви и другие против Болгарии) После раскола Православной церкви Болгарии «альтернативный синод» не смог получить государственную регистрацию, а также притеснялся властями. К30

Р16

Ivanova v Bulgaria  52435/99  12/07/2007 (Иванова против Болгарии) Заявительница, член протестантской церкви «Слово жизни», была уволена из школы после отказа в государственной перерегистрации данной церкви и массовых гонений против ее членов. К32

Р17

Kalac v Turkey  20704/92  1/07/1997 (Калач против Турции) Военнослужащий уволен по подозрению в его причастности к радикальной мусульманской организации. К35

Р18

Kimlya, Sultanov and Church of Scientology of Nizhnnekamsk v Russia  76836/01, 32782/03  09/06/2005 (Кимля, Султанов и Церковь Саентологии Нижнекамска против России) Отказ в перерегистрации Церкви Саентологии по причине существования на территории России менее 15 лет. К36

Р19

Перечень дел

Hasan and Chaush v Bulgaria  30985/96  26/11/2000 (Хасан и Чауш против Болгарии) Муфтий мусульманской общины Болгарии был смещен с поста по решению Правительства Болгарии.

Монография

Р13

Картотека

К27

Введение

Р12

Решения суда

К26

Handyside v the United Kingdom  5493/72  7/12/1976 (Хендисайд против Соединенного Королевства) Запрещено издание и распространение учебника для школьников о сексуальном образовании.

К38

Р20

Kokkinakis v Greece  14307/88  25/05/1993 (Коккинакис против Греции) Заявитель, Свидетель Иеговы, подвергался арестам за прозелитизм более 60 раз.

149

Словарь

Kjeldsen, Busk Madsen and Pedersen v Denmark  5095/71, 5920/72, 5926/72  7/12/1976 (Кьелдсен, Буск Мадсен и Педерсен против Дании) Родители были не согласны с обязательным посещением их детьми уроков полового воспитания в школе.

Р

Список решений, опубликованных в книге

К43

Р21

Kuznetsov and others v Russia  184/02  11/01/2007 (Кузнецов и другие против России) Представителями властей было сорвано богослужение, проводимое «Свидетелями Иеговы» для слабослышащих людей в арендованном помещении ПТУ.

Перечень дел

Введение

К45

К46

К47

Монография Картотека

Р24

Metropolitan Church of Bessarabia and others v Moldova  45701/99  27/03/2002 (Бессарабcкая митрополия и другие против Молдовы) Церковь-заявительница не могла получить статус юридического лица, поскольку государство не желало вмешиваться в конфликт между Русской и Румынской православными церквями. Р25

Nolan and K. v Russia  2512/04  12/02/2009 (Нолан и К. против России) Религиозному деятелю, гражданину США, был запрещен въезд в Россию по мотивам «угрозы для национальной безопасности». К51

Р26

Otto-Preminger-Institut v Austria  13470/87  20/09/1994 (Отто Премингер Институт против Австрии) Владельцу кинотеатра запретили показ фильма, в котором бог изображался обнимающимся с дьяволом. К56

Р27

Pichon and Sajous v France  49853/99  2/10/2001 (Пишон и Сажу против Франции) Заявители, фармацевты, отказали в продаже контрацептивных средств трем женщинам, основываясь на своих религиозных убеждениях. К57

Решения суда

Р23

Manoussakis and others v Greece  18748/91  26/09/1996 (Мануссакис и другие против Греции) Заявители, «Свидетели Иеговы» не могли получить разрешение от властей на создание молитвенного дома в арендованном помещении и впоследствии привлечены к уголовной ответственности.

К50

Р28

Pretty v the United Kingdom  2346/02  29/12/2002 (Претти против Соединенного Королевства) Заявительница, страдавшая неизлечимой болезнью, просила не привлекать в будущем к уголовной ответственности ее мужа за содействие в ее суициде. К59

Р29

Religious Community of Jehovah Witnesses v Austria  40825/98  31/10/2008 (Религиозная община Свидетелей Иеговы против Австрии) Заявитель в течение 20 лет не мог получить статус религиозного объединения. К60

Словарь

Р22

Leyla Sahin v Turkey  44774/98  10/11/2005 (Лейла Сахин против Турции) В университете был введен запрет на ношение платков, заявительница была исключена из университета на 1 семестр за участие в манифестации против такого запрета.

Р30

Serif v Greece  38178/97  14/03/2000 (Сериф против Греции) Мусульманская община избрала заявителя муфтием, однако после внесения изменений в закон, против заявителя было возбуждено уголовное дело за «узурпацию полномочий священнослужителя».

150

Список решений, опубликованных в книге

К63

Р

Р31

Sunday Times v the United Kingdom  6538/74  26/04/1979 (Санди Таймс против Соединенного Королевства) Заявителю было запрещено публиковать статью об опасном лекарстве, т.к. это могло «воспрепятствовать проходящему судебному процессу».

Supreme Holy Council of the Muslim Community v Bulgaria  39023/97  16/03/2005 (Высшее духовное управление мусульман против Болгарии) На фоне раскола в мусульманском сообществе государство отказалось признать легитимность заявителя и инициировало выборы нового муфтия.

Р34

The Moscow branch of the Salvation Army v Russia  72881 /01  5/10/2006 (Московское отделение Армии Спасения против России) Заявителю было отказано в перерегистрации, т.к. он является «военизированной организацией», штаб-квартира которой находится за рубежом, а в состав руководства заявителя входят иностранные граждане. К67

Р35

Thlimmenos v Greece  34369/97  6/04/2000 (Тлимменос* против Греции)  * в некоторых источниках фамилия заявителя переводится как Флимменос Заявитель, «Свидетель Иеговы» был осужден за отказ от военной службы во время мобилизации, в дальнейшем из-за судимости ему было отказано в получении должности аудитора. К68

Р36

Valsamis v Greece  21787/93  18/12/1996 (Валсамис против Греции) Родители, «Свидетели Иеговы», возражали против участия их детей в школьном параде, посвященному дню начала Второй мировой войны. К70

Р37

Verein Kontakt-Information-Therapie (Kit) and Hagen v Austria  11921/86  12/10/1988 (Объединение Контакт-Информация- Терапия и Зигфрид Хаген против Австрии) Врач-нарколог отказался давать показания против бывшего пациента по делу о злоупотреблении последним наркотиками, за что был оштрафован. К73

Р38

Wingrove v the United Kingdom  17419/90  25/11/1996 (Уингроу против Соединенного Королевства) Режиссеру было отказано в лицензии на продажу его фильма об эротических видениях Святой Терезы с распятым Иисусом Христом. К74

Монография

К66

Картотека

Swami Omkarananda and The Divine light zentrum v Switzerland  8118/77  19/03/1981 (Свами Омкарананда и Центр «Божественный Свет» против Швейцарии) Религиозному деятелю, гражданину Индии, отказано в продлении разрешения на проживание в Швейцарии, а сам он осужден за подстрекательство к убийствам.

Перечень дел

Р33

Р39

X. and Church of Scientology v Sweden  7805/77  05/05/1979 (Х. и Церковь Саентологии против Швеции) Обжаловался запрет на использование некоторых фраз в рекламе «электрометра Хаббарда».

151

Решения суда

К65

Введение

Р32

Словарь

К64

Р

AGGA V GREECE (Агга против Греции) К1

№ 507 76/99, 52912/99

Р1

1

50776/99, 52912/99 ** J (S1) AGGA v GREECE (Агга против Греции)

Нарушение 9 Нет необходимости 10

17/01/2003

Ислам • Вмешательство государства во внутренние дела РО

Монография

Перечень дел

Введение

9, 10

ФАКТЫ Мехмет Агга, гражданин Греции, родился в 1932 г. и проживает в Хантхи. В 1990 г. один из двух религиозных лидеров мусульманства Фракии, муфтий Хантхи, умер. 15 февраля 1990 г. местный префект назначил заявителя выступать в качестве временно исполняющего обязанности. В августе 1990 г. два независимых мусульманских участника Парламента Хантхи и Родопи подали запрос с просьбой организовать выборы на должность муфтия Хантхи. Не получив ответа, 17 августа 1990 г. они организовали выборы среди присутствующих на богослужении в пятницу в мечети, где заявитель был избран на должность муфтия Хантхи. 24 декабря 1990 г. Президент Республики принял законодательный декрет, который изменил порядок выбора муфтиев. Закон № 1920/1991 с обратной силой придал юридическую силу законодательному декрету. 20 августа 1991 г. в соответствии с новыми положениями, Греция назначила другого муфтия. Заявитель отказался сложить полномочия. Восемь уголовных судопроизводств было инициировано против заявителя в соответствии со ст. 175 и 176 Уголовного кодекса за узурпацию полномочий священнослужителя «известной религии». Кас­ сационный суд, принимая во внимание, что в Хантхи могут начаться общественные волнения, решил, что в соответствии со ст. 136 и 137 Уголовно-процессуального кодекса, судебные разбирательства должны состояться в других городах. Заявитель был признан виновным и оштрафован. Заявитель жаловался, в частности, что его осуждение за узурпацию полномочий священнослужителя «известной религии» привело к нарушению его прав в соответствии со ст. 9 и 10 Конвенции.

Словарь

Решения суда

Картотека

ПРАВО

THE LAW

Предполагаемое нарушение Статьи 9 Конвенции 46.  Правительство доказывало, что не было вмешательства на осуществление права заявителя на свободу религии, так как Статья 9 Конвенции не гарантировала заявителю право навязывать другим лицам свое понимание в  отношении обязательств Греции в соответствии с Мирным договором Афин. 47.  В любом случае, даже если вмешательство имело место, Правительство доказывало, что оно было бы оправданно в соответствии со вторым параграфом Статьи 9. Это было предусмотрено Законом, а именно ст. 175 и 176 Уголовного кодекса. Данные положения были интерпретированы судами таким образом, который представляет его осуждение как предвидимое. Более того, вмешательство преследовало легитимную цель. Защищая полномочия законного муфтия, национальные суды стремились сохранить порядок в определенной религиозной общине и в обществе в целом. Они также стремились защитить международные отношения страны, область, над которой государства осуществляют абсолютное дискреционное право. 48.  Далее Правительство утверждало, что вмешательство было необходимым в демократическом

152

Alleged violation of Article 9 of the Convention 46.  The Government argue that there has been no interference with the applicant’s right to freedom of religion because Article 9 does not guarantee for the applicant the right to impose on the others his understanding as to Greece’s obligations under the Treaty of Peace of Athens. 47.  In any event, even if there had been an interference, the Government argue that it would have been justified under the second paragraph of Article  9. It was provided by law, namely Articles 175 and 176 of the Criminal Code. These provisions have been interpreted by the courts in a manner which rendered his conviction foreseeable. Moreover, the interference served a legitimate purpose. By protecting the authority of the lawful Mufti the domestic courts sought to preserve order in the particular religious community and in society at large. They also sought to protect the international relations of the country, an area over which States exercise unlimited discretion. 48.  The Government further contend that the interference was necessary in a democratic

153

Монография

Перечень дел

Введение

1

Картотека

society. To start with, in many countries, the Muftis are appointed by the State. In Greece, Muftis exercise important judicial functions and judges cannot be elected by the people. This is all the more so that in the instant case the «election» of the applicant had been flawed because it had not been the result of a democratic procedure and the applicant had been used by the local Muslim MPs for party political purposes. Moreover, given that there were two Muftis in Xanthi at the time and that the applicant had questioned the legality of the acts of the lawful mufti, the courts had to convict the spurious one in order not to create tension among the Moslems, between the Moslems and Christians and between Turkey and Greece. In any event, the State had to protect the office of the mufti and, even if there had not existed a lawfully appointed mufti, the applicant would have had to be punished. In this respect, the Government submit that the Court of Cassation did not convict the applicant simply because he appeared as the Mufti. In fact, the courts considered that the offence in Article  175 is committed when somebody actually discharges the functions of a religious minister and that the acts perpetrated by the applicant fell within the administrative functions of a mufti in the broad sense of the term. 49.  Lastly, the Government stress that the judgments of the Court of Cassation were given before the Court’s judgment in the Serif v. Greece case (op. cit.). In this respect, they point out that the applicant was acquitted in the last three sets of proceedings which were instituted against him. 50.  The applicant disagrees with the Govern­ ment’s arguments. He submits that his conviction amounted to an interference with his right to be free to exercise his religion together with all those who turned to him for spiritual guidance. He further considers that his conviction was not prescribed by law. In this respect he affirms that the Treaty of Peace of Athens remains in force. The Greek Prime-Minister accepted that at the Diplomatic Conference leading to the 1923 Treaty of Peace of Lausanne. Moreover, the Court of Cassation has recently confirmed the continued validity of the Treaty of peace of Athens and legal scholars hold the same view. The Mus­ lims had never accepted the abrogation of Law no. 2345/1920. The applicant lastly contends that his conviction was not necessary in a democratic society. He points out that the Christians and Jews in Greece have the right to elect their religious leaders. Depriving the Muslims of this possibility amounts to discriminatory treatment. 51.  The Court must consider whether the applicant’s Article 9 rights were interfered with

Решения суда

обществе. Во‑первых, во  многих странах муфтии назначаются государством. В  Греции муфтии выполняют важные судебные функции, и судьи не могут быть избраны народом. Тем более, что в настоящем деле «избрание» заявителя было незаконным, потому что не являлось результатом демократической процедуры и заявитель был использован местными мусульманскими членами парламента только в  политических целях. Более того, принимая во внимание то, что в тот период времени в Хантхи существовало два муфтия, и  что заявитель подвергал сомнению законность действий законного муфтия, суды были обязаны осудить незаконного муфтия с  целью предотвращения напряженности между мусульманами, между мусульманами и христианами, а также между Турцией и Грецией. В  любом случае, государство обязано защищать муфтия, и даже если назначенный муфтий не является законным, заявитель должен был быть наказан. В данном отношении, Правительство утверждало, что кассационный суд не признал заявителя виновным только потому, что он появлялся в общественных местах в  качестве муфтия. Фактически, суды посчитали, что преступление по ст. 175 имеет место тогда, когда лицо действительно выполняет функции священнослужителя, а  также, что предпринимаемые заявителем действия включены в  административные функции муфтия в  широком смысле слова. 49.  Наконец, Правительство подчеркивало, что решения кассационного суда были вынесены до решения Суда по  делу Сериф против Греции. В  данном отношении, оно указывает, что заявитель был оправдан по  трем последним делам, которые были возбуждены против него. 50.  Заявитель возражал против доводов Пра­ви­ тельства. Он утверждал, что его осуждение привело к вмешательству на осуществление его права на свободу исповедовать свою религию вместе с  теми, кто обратился к  нему за  духовным наставлением. Далее он считает, что его осуждение не было предписано Законом. В данном отношении, он подтверждает, что Мирный договор Афин остается в  силе. Премьер-министр Греции признал это на  дипло­ма­ тической конференции, ведущей к  Мирному договору Лозанны. Более того, кассационный суд недавно подтвердил продолжающуюся юридическую силу Мир­ного договора Афин и ученые-юристы придерживались такого  же мнения. Мусульмане никогда не признавали отмену Закона №  2345/1920. Заявитель, наконец, утверждает, что его осуждение не было необходимым в  демократическом обществе. Он указал, что христиане и иудеи в Греции имеют право выбирать своих религиозных лидеров. Лишение мусульман данной возможности приводит к дискриминирующему обращению. 51.  Суд должен решить, имело  ли место вмешательство на  осуществление права заявителя

Р

Словарь

AGGA V GREECE (Агга против Греции)

№ 507 76/99, 52912/99

Р

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

1

AGGA V GREECE (Агга против Греции)

№ 507 76/99, 52912/99

по Статье 9, и если да, было ли такое вмешательство «предписано Законом», преследовало ли оно законную цель и было ли «необходимым в демократическом обществе» в значении Статьи 9 § 2 Конвенции.

and, if so, whether such interference was «prescribed by law», pursued a legitimate aim and was «necessary in a democratic society» within the meaning of Article 9 § 2 of the Convention.

A.  Наличие вмешательства 52.  Суд напоминает, что наряду с  тем, что первоначально свобода религии является делом личной совести, она также включает, среди прочего, свободу сообща с другими и публично исповедовать религию в  богослужении и  обучении  (см., mutatis mutandis, решение по  делу Коккинакис против Греции от  25  мая 1993  г., Серия А, №  260‑А, стр. 17, § 31). 53.  Далее Суд напоминает, что заявитель был осужден за  узурпацию функций священно­ слу­жи­те­ля «известной религии». Фактами, ле­ жащими в  основе осуждения заявителя, как они об­наруживаются из соответствующих решений национального суда, являются отправка сообщений религиозного содержания, выступая в  качестве муфтия Хантхи. В  данных обстоятельствах, Суд считает, что осуждение заявителя приводит к  вмешательству на  осуществление его права в соответствии со Статьей 9 § 1 Конвенции «сообща с  другими и  публично  …, исповедовать религию … в богослужении (и) обучении» (см. решение по делу Сериф против Греции, § 39).

A.  Existence of an interference 52.  The Court recalls that, while religious freedom is primarily a matter of individual conscience, it also includes, inter alia, freedom, in community with others and in public, to manifest one’s religion in worship and teaching (see, mutatis mutandis, the Kokkinakis v.  Greece judgment of 25 May 1993, Series A no. 260-A, p. 17, § 31). 53.  The Court further recalls that the applicant was convicted for having usurped the functions of a minister of a «known religion». The facts underlying the applicant’s conviction, as they transpire from the relevant domestic court decisions, were issuing messages of a religious content in the capacity of the Mufti of Xanthi. In these circumstances, the Court considers that the applicant’s conviction amounts to an interference with his right under Article 9 § 1 of the Convention, «in community with others and in public ..., to manifest his religion ... in worship [and] teaching» (see the Serif v. Greece judgement, § 39).

B.  «Предписанный Законом» 54.  Несмотря на  расхождение во  мнениях между Сторонами о том, было ли вмешательство, о  котором идет речь, «предписано Законом», Суд не считает необходимым выносить решение по  этому вопросу, так как, в  любом случае, осуждение заявителя является несовместимым со Статьей 9 по другим основаниям (см. решение по делу Сериф против Греции, § 42).

B.  "Prescribed by law" 54.  Despite the parties’ disagreement as to whether the interference in issue was «prescribed by law», the Court does not consider it necessary to rule on the question because, in any event, the applicant’s conviction is incompatible with Article 9 on other grounds (see the Serif v.  Greece judgement, § 42).

C.  Легитимная цель 55.  Суд соглашается, что вмешательство, о котором идет речь, преследовало легитмную цель в соответствии со Статьей 9 § 2 Конвенции, а именно «сохранить общественный порядок». В данном отношении он отмечает, что заявитель не являлся единственным лицом, предъявляющим права на  должность религиозного лидера местной мусульманской общины, а также что 20 августа 1991 г. власти назначи­ли другое лицо на должность муфтия Хантхи (см. решение по делу Сериф против Греции, § 45).

C.  Legitimate aim 55.  The Court accepts that the interferen­ ce in question pursued a legitimate aim under Article 9 § 2 of the Convention, namely «to protect public order». It notes in this connection that the applicant was not the only person claiming to be the religious leader of the local Muslim community and that on 20 August 1991 the authorities had appointed another person as Mufti of Xanthi (see the Serif v.  Greece judgement, § 45).

D.  «Необходимый в демократическом обществе» 56.  Суд напоминает, что свобода мысли, совес­ ти и  религии является одной из  основ «демократического общества» в  значении Конвенции. Плюрализм, неотделимый от демократического об­ щества, который дорогой ценой был завоеван на протяжении веков, основывается на  нем. Это правда,

D.  ”Necessary in a democratic society” 56.  The Court recalls that freedom of thought, conscience and religion is one of the foundations of a «democratic society» within the meaning of the Convention. The pluralism inherent in a democratic society, which has been dearly won over the centuries, depends

154

155

Монография

Перечень дел

Введение

1

Картотека

on it. It is true that in a democratic society it may be necessary to place restrictions on freedom of religion to reconcile the interests of the various religious groups (see the Kokkinakis judgment, §§  31 and  33). However, any such restriction must correspond to a «pressing social need» and must be «proportionate to the legitimate aim pursued» (see, among others, the Wingrove v.  the United Kingdom judgment of 25 November 1996, Reports of Judgments and Decisions 1996-V, p. 1956, § 53). 57.  The Court also recalls that the appli­ cant was convicted under Articles  175 and  176 of the Criminal Code, which render criminal offences certain acts against ministers of «known religions». The Court notes in this connection that, although Article 9 of the Con­vention does not require States to give legal effect to religious weddings and religious courts’ decisions, under Greek law weddings celebrated by ministers of «known religions» are assimilated to civil ones and the muftis have competence to adjudicate on certain family and inheritance disputes between Muslims. In such circumstances, it could be argued that it is in the public interest for the State to take special measures to protect from deceit those whose legal relationships can be affected by the acts of religious ministers. However, the Court does not consider it necessary to decide this issue, which does not arise in the applicant’s case. 58.  The Court notes in this connection that the domestic courts that convicted the applicant did not mention in their decisions any specific acts by the applicant with a view to producing legal effects. The domestic courts convicted the applicant on the mere ground that he had issued messages of religious content and that he had signed them as the Mufti of Xanthi. Moreover, it has not been disputed that the applicant had the support of at least part of the Muslim community in Xanthi. However, in the Court’s view, punishing a person for merely presenting himself as the religious leader of a group that willingly followed him can hardly be considered compatible with the demands of religious pluralism in a democratic society. 59.  The Court is not oblivious of the fact that in Xanthi there existed, in addition to the applicant, an officially appointed Mufti. Moreover, the Government argued that the applicant’s conviction was necessary in a democratic society because his actions undermined the system put in place by the State for the organisation of the religious life of the Muslim community in the region. However, the Court recalls that there is no indication that the applicant attempted at any time to exercise the

Решения суда

что в  демократическом обществе может быть необходимым введение ограничения на свободу религии для примирения интересов различных религиозных групп (см. Постановление по делу Коккинакис, §§ 31 и 33). Однако любое такое ограничение должно отвечать «острой общественной потребности» и  должно быть «соразмерным преследуемой легитимной цели»  (см., среди прочего, Уингроу против Соединенного Королевства, постановление от 25 ноября 1996  г., Сборник судебных решений 1996‑V, стр. 1956, § 53). 57.  Суд также напоминает, что заявитель был осужден по  ст. 175  и  176  Уголовного кодекса, которые рассматривают как уголовные преступлениея определенные действия, совершенные против священнослужителей «известных религий». В данном отношении Суд отмечает, что, несмотря на  то, что Статья 9 Конвенции не требует, чтобы государства придавали правовое значение обрядам венчания и религиозным решениям судов, в соответствии с Законом Греции, венчания, совершенные священнослужителями «известных религий» приравниваются к гражданским, и муфтии также имеют право выносить решения по определенным семейным и наследственным спорам между мусульманами. При таких обстоятельствах, может быть спорным то, находится ли в общественных интересах для государства принятие специальных мер с  целью защиты от  обмана лиц, чьи правоотношения могут быть затронуты действиями священнослужителей. Однако Суд не считает необходимым решать этот вопрос, который не поднимается в данном деле заявителя. 58.  В этой связи Суд отмечает, что национальные суды, признавшие его виновным, не упомянули в  своих решениях каких-либо конкретных действий, совершенных заявителем, имевших правовые последствия. Национальные суды признали заявителя виновным лишь на  том основании, что он издавал сообщения религиозного содержания, и что он ставил подпись муфтия Хантхи. Более того, тот факт, что заявитель пользовался поддержкой, по  крайней мере, части мусульманской общины Хантхи, не оспаривался. Однако, по  мнению Суда, наказание лица только за его выступление в качестве религиозного лидера группы, которая добровольно следовала за  ним, нельзя признать совместимым с требованиями религиозного плюрализма в демократическом обществе. 59.  Суд не забывает о  том факте, что в  Хантхи существовал, кроме заявителя, официально назначенный муфтий. Более того, Правительство доказывало, что признание заявителя виновным было необходимым в  демократическом обществе, так как его действия подрывали систему, установленную государством в  целях организации религиозной жизни мусульманской общины в регионе. Однако Суд напоминает, что нет признаков того, что заявитель предпринимал попытки в какое-либо время выполнять судебные и  административные

Р

Словарь

AGGA V GREECE (Агга против Греции)

№ 507 76/99, 52912/99

Р

№ 507 76/99, 52912/99

функции, которые законодательство предусматривает в отношении муфтиев и других священнослужителей «известных религий». Что касается всего остального, Суд не считает, что в демократических обществах государству необходимо принимать меры, чтобы обеспечить, что религиозные общины оставались или были подведены под единое руководство. 60.  Это правда, что Правительство доказывало, что в  определенных обстоятельствах дела, власти обязаны вмешаться для предотвращения напряженности между мусульманами в  Хантхи и  между мусульманами и христианами, как Греции, так и  Турции. Несмотря на  то, что Суд признает возможность возникновения напряженности в  таких ситуациях, когда религиозная или любая другая община становятся расколотой, Суд считает, что это одно из  неизбежных последствий плюрализма. Задача властей в таких обстоятельствах состоит не в устранении причины напряженности путем упразднения плюрализма, а  в  обеспечении толерантности в  отношениях между соперничающими группами  (см., mutatis mutandis, Платформа «Врачи для жизни» против Австрии, постановление от 21 июня 1988 г., Серия А № 139, стр. 12, § 32). В этой связи Суд отмечает, что, не считая общей ссылки на  возникновение напряженности, Правительство не привело убедительных доказательств того, что существование двух религиозных лидеров породило или могло породить напряженность в отношениях между мусульманами в Родопи. Более того, Суд считает, что не было представлено ничего, что могло послужить оправданием риску напряженности между мусульманами и  христианами или между Грецией и Турцией, как что-то более, чем очень удаленная вероятность. 61.  Исходя из  вышесказанного, Суд считает, что не было доказано, что осуждение заявителя по ст. 175 и 176 Уголовного кодекса было оправдано в  обстоятельствах дела с  точки зрения «насущной общественной потребности». В  результате, вмешательство в осуществление права заявителя сообща с  другими и  публично исповедовать свою религию в богослужении и обучении не было признано «необходимым в  демократическом обществе …, для охраны общественного порядка» в соответствии со  Статьей  9 §  2 Конвенции  (см.  решение по  делу Сериф против Греции, §§ 2–54). 62.  Следовательно, имело место нарушение Статьи 9 Конвенции.

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

1

AGGA V GREECE (Агга против Греции)

156

judicial and administrative functions for which the legislation on the muftis and other ministers of «known religions» makes provision. As for the rest, the Court does not consider that, in democratic societies, the State needs to take measures to ensure that religious communities remain or are brought under a unified leadership. 60.  It is true that the Government argued that, in the particular circumstances of the case, the authorities had to intervene in order to avoid the creation of tension among the Muslims in Xanthi and between the Muslims and the Christians of the area as well as Greece and Turkey. Although the Court recognises that it is possible that tension is created in situations where a religious or any other community becomes divided, it considers that this is one of the unavoidable consequences of pluralism. The role of the authorities in such circumstances is not to remove the cause of tension by eliminating pluralism, but to ensure that the competing groups tolerate each other (see, mutatis mutandis, the Plattform «Ärzte für das Leben» v. Austria judgment of 21  June 1988, Series  A no.  139, p.  12, §  32). In this connection, the Court notes that, apart from a general reference to the creation of tension, the Government did not make any allusion to disturbances among the Muslims in Xanthi that had actually been or could have been caused by the existence of two religious leaders. Moreover, the Court considers that nothing was adduced that could warrant qualifying the risk of tension between the Muslims and Christians or between Greece and Turkey as anything more than a very remote possibility. 61.  In the light of all the above, the Court considers that it has not been shown that the applicant’s conviction under Articles 175 and 176 of the Criminal Code was justified in the circumstances of the case by «a pressing social need». As a result, the interference with the applicant’s right, in community with others and in public, to manifest his religion in worship and teaching was not «necessary in a democratic society ..., for the protection of public order» under Article 9 § 2 of the Convention (see the Serif v. Greece judgment cited §§ 52–54). 62.  There has, therefore, been a violation of Article 9 of the Convention.

ARROWSMITH  V THE UNITED KINGDOM (Эрроусмит против Соединенного Королевства)

9, 10, 14

ФАКТЫ 20 мая 1974 г. заявительница была признана виновной в соответствии с Разделами 1 и 2 Закона о подстрекательстве к мятежу, 1934 г. в Центральном уголовном суде в Лондоне и приговорена к 18 месяцам лишения свободы за распространение листовок в войсках, расположенных в армейском лагере, побуждая военнослужащих оставить пост или отказаться от  выполнения приказов, в  случае их отправки в Северную Ирландию. Генеральный Прокурор, однако, не согласился с данным обвинительным приговором. Однако, вскоре после этого, заявительница была уличена в распространении тех же листовок на другом военном посту, и на этот раз была осуждена за попытку подстрекательства военнослужащих Британской армии к неповиновению государству, и за владение документами, распространение которых среди военнослужащих спровоцирует их уход с поста, в соответствии с Разделами 1 и 2 Закона о подстрекательстве к мятежу 1934 г. Листовка, о которой идет речь, содержала, среди прочего, под заголовком «Находящийся в самовольной отлучке» («Going absent without leave») совет просить убежища у Швеции и также были указаны адреса в Швеции, где можно было получить правовой совет или социальную помощь. Более того, под заголовком «Открытый отказ от отправки в Северную Ирландию» было указано следующее: «Солдат, который публично заявил, что он отказывается служить в Северной Ирландии, независимо от обстоятельств, совершит мужественный поступок. Он подаст пример другим солдатам, усиливая их решение противостоять губительной политике Правительства. Или, что еще лучше, если группа солдат сделает данное объявление одновременно, это бы оказало большое влияние на общественное мнение, как внутри, так и за пределами армии. Такое действие могло привести к военному суду и к заключению под стражу. Но мы спрашиваем солдат, которые верят, как мы, что это неправильно, когда британские войска находятся в Северной Ирландии, лучше ли быть убитым за дело, в которое ты не веришь, или лучше оказаться в тюрьме вследствие отказа принимать участие в конфликте…». «мы, распространяющие данную информацию, надеемся, что тем или иным способом ты не примешь участие в убийствах в северной Ирландии». Жалобы Заявительница жаловалась на  нарушение Статьи 9 Конвенции, утверждая, что распространение листовок являлось ее моральным долгом, вытекающим из обязательства всей ее жизни, выступая в качестве пацифистки. Она заявляет, что она считает это своей обязанностью, выступая в  качестве пацифистки, предоставить солдатам, которые были призваны или будут призваны на  действительную службу в Северную Ирландию, информацию, имеющую отношение к их службе в Северной Ирландии. Далее она доказывает, что действия, совершенные ею при исполнении служебного долга, защищены Статьей 9  Конвенции, поскольку они неизбежно связаны со  свободой мысли и  совести, а  также с  ее правом на свободу исповедания ее убеждения в обучении, практике и  соблюдении. В  дополнение, она поддерживает, что ее собственное право корреспондирует с  правом других, включая солдат, иметь возможность получать мнения, связанные с  эффективной реализацией права на  свободу мысли и совести. Соответственно она считает, что выполняла свой долг, как индивидуум «пытаться с помощью

157

Complaints The applicant alleges a violation of Art. 9 of the Convention contending that the dissemination of the leaflet was a moral imperative flowing from her life-long commitment to the pacifist cause. She says that she considers it her duty as a pacifist to make available to soldiers who were or would be summoned to active duty in Northern Ireland information relevant to their service in Northern Ireland. She further contends that such acts performed in the discharge of her duty are protected by Art. 9 of the Convention insofar as they are necessarily incidental to her freedom of thought and conscience and to her freedom to manifest her belief, in teaching, practice and observance. In addition, she maintains that her own right is concomitant with the right of all others, including soldiers, to be able to receive the ideas required for the effective exercise of the right to freedom of thought and conscience. Accordingly she considers she was discharging her duty as an individual to 'try by teaching and education to

Введение

Жалоба приемлема

2

Перечень дел

16/05/1977

*** D (C) ARROWSMITH  v the UNITED KINGDOM (Эрроусмит против Соединенного Королевства)

Монография

7050/75

Картотека

Свобода слова и свобода совести • Ответственность за исповедание убеждений • Пацифизм

Р2

Решения суда

К5

Р

Словарь

№ 7050/75

Р

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

2

ARROWSMITH  V THE UNITED KINGDOM (Эрроусмит против Соединенного Королевства)

№ 7050/75

обучения и  образования продвигать уважение данных прав и  свобод», как того требует декларативный параграф Всеобщей декларации прав человека, ссылаясь на первый и второй параграфы преамбулы Конвенции. <…> процессуальные действия перед комиссией

promote respect for these rights and freedoms' as demanded by the proclamatory paragraph of the Universal Declaration of Human Rights referred to in the first and second preambular para­graphs of the Convention. <…> PROCEEDINGS BEFORE THE COMMISSION

<…> Краткое изложение письменных объяснений правительства Соединенного Королевства относительно приемлемости жалобы в отношении Статьи 9 1.  Статья 9  применяется к  религиозным или другим убеждениям, основанным на  мысли и  совести. Убеждения, не основанные на  мысли и  совести, не охраняются Статьей 9, но их выражение может охраняться Статьей 10. Пацифизм, в  общем, определяется как: «политика избегания или искоренения войны через использование арбитража при разрешении международных споров; пропаганда или поддержка этой политики или убеждений в  их осуществимости; часто, с  уничижительным смыслом, поддержка общественного порядка любой ценой» (Оксфордский английский словарь). Другое определение звучит так: «доктрина о том, что упразднение войны является как возможным, так и желаемым» (Краткий Оксфордский словарь). В той мере, в  какой пацифизм может быть охарактеризован, как убеждение, основанное на мысли и совести, параграф 1 Статьи 9 применяется к нему. 2.  Однако, исходя из выражений листовки, распространенной заявительницей среди некоторых британских солдат, она была о  выводе британских солдат из Северной Ирландии. Она не была связаны с пацифизмом как убеждением, и никак не касалась пацифизма. Действительно, она содержит заявления о будущей войне. Листовка, в  целом, направлена на  вывод войск из  Северной Ирландии из-за политики, проводимой британским правительством. Она не упоминает о таком идеале, что конфликт должен быть улажен путем обсуждения и  переговоров. Также нет указания на  миротворческую роль армии. Одним словом, солдат или другое лицо, читая листовку, не узнал  бы из  ее содержания, что она была распространена пацифистом или была о  пацифизме в целом, либо о пацифизме в отношении Северной Ирландии. 3.  В  целях параграфа 1  Статьи 9  исповедание должно иметь реальную связь с  (исповедуемым) убеждением. Вопрос о  том, подпадает  ли конкретное исповедание под защиту, предоставляемую Статьей  9  (1), должен быть определен объективным, а не субъективным способом. В настоящем деле необходимо определить являлось ли

158

<…> Summary of the United Kingdom Govern­ ment's Written Observations on Admiss­ibility As to Art. 9 1.  Art. 9 applies to religious or other beliefs based on thought and conscience. Beliefs which are not so based are not protected by Art. 9 but their expression may be protected by Art.  10. Pacifism is generally regarded as: «the policy of avoiding or abolishing war by the use of arbitration in settling international disputes; advocacy or support of the policy or belief in its practicability ; often, with depreciatory implication, the advocacy of peace at any pricé » (Oxford English Dictionary). Another definition is as follows: «the doctrine that the abolition of war is both possible and desirablé» (Concise Oxford Dictionary). To the extent to which pacifism may be characterised as a belief based on thought and conscience, paragraph 1 of Art. 9 would apply to it. 2.  However, from its terms, the leaflet distributed by the applicant to some British soldiers was about the withdrawal of British soldiers from Northern Ireland. It was not concerned with pacifism as a belief and does not refer to pacifism at any point. Indeed, it appears to endorse statements about future fighting. The leaflet as a whole is directed towards the withdrawal of troops from Northern Ireland because of the policy of the British Government. It does not mention the ideal that the conflict should be settled by way of discussion and negotiation. There is no mention of the peacekeeping role of the Army. In short, a soldier or anyone else reading the leaflet would not learn from its contents that it was distributed by a pacifist or was about pacifism either in general or in particular with regard to Northern Ireland. 3.  For the purposes of paragraph 1 of Art. 9 the manifestation has to have some real connection with the belief. The question whether or not a particular manifestation falls within the protection afforded by Art. 9 (1) has to be determined by an objective, not subjective, test. In the present case it has to be determined on the face of the

159

Монография

Перечень дел

Введение

2

Картотека

leaflet itself whether or not the contents of that leaflet and the act of its distribution were in fact a manifestation of the belief of pacifism. In fact, the contents of the leaflet and its distribution did not amount to the manifestation of a belief and so did not enjoy the protection of Art. 9 (1). 4.  In the alternative, if the Commission considers the distribution of the leaflet was a manifestation of a belief protected by Art. 9 (1), it is submitted that the limitations imposed by virtue of the Incitement to Disaffection Act 1934 in this case fell within those described in paragraph 2 of Art. 9. The main thrust of the leaflet was to persuade soldiers to leave the Army legally or illegally so as to avoid service in Northern Ireland. As far as the leaflet recommended or set out illegal activity, it is submitted that curtailment of its distribution by the applicant was necessary for the protection of public order. As the leaflet sought to persuade soldiers to avoid serving in Northern Ireland, the ban on its dissemination was necessary in the interests of public safety and the protection of public order and of the rights and freedoms of others, having regard to the peacekeeping role of the Army in Northern Ireland during the emergency created by the violent conduct of rival sectarian groups. <…> Summary of the Applicant's Written Reply to the Government's Observations on Admissibility As to Art. 9 1.  The definitions offered by the respondent Government on what constitutes pacifism hardly cover the scope of the term. Bearing in mind the work of pacifists of the stature of the late Mahatma Gandhi and of the late Reverend Martin Luther King, Junior, a correct definition would read: «the commitment, in both theory and practice, to the philosophy of securing one's political or other objectives without resort to the threat or use of force against another human being under any circumstances, even in response to the threat of use of force.» It follows from such a definition that moral philosophy and practical action form an integrated conception. It follows also that political action may well be a «moral imperative flowing from the pacifist cause». The applicant informs the Commission that the declared public position of the «British Withdrawal from Northern Ireland Campaign», the publishers of the leaflet in question, is opposed to a military solution to the problem of Northern Ireland and against the use of violence by all parties to the conflict.

Решения суда

в действительности содержание данной листовки и само распространение проявлением убеждений пацифизма. Фактически, содержание листовки и ее распространение не являлось проявлением веры и таким образом не может пользоваться правом на защиту по Статьей 9 (1). 4.  В качестве альтернативы, если Комиссия придет к выводу, что распространение листовок являлось проявлением убеждений, охраняемых Статьей 9 (1), утверждаем, что ограничения, установленные на  основании Закона о  подстрекательстве к  мятежу 1934 г., в данном деле подпадают под те, которые описаны в параграфе 2 Статьи 9. Основной идеей листовки являлось склонение солдат оставить армию, законно или незаконно, для того, чтобы уклониться от службы в Северной Ирландии. Поскольку листовка рекомендовала или выступала за противозаконную деятельность, утверждаем, что ограничение ее распространения заявительницей было необходимым в  целях охраны общественного порядка. Так как листовка имела своей целью склонение солдат к  уклонению от  службы в  Северной Ирландии, запрет на ее распространение был необходим в интересах общественной безопасности и охраны общественного порядка, а  также прав и  свобод других лиц, учитывая миротворческую роль армии в  Северной Ирландии во время чрезвычайного положения, созданного вследствие насильственного поведения соперничающих религиозныъх групп. <…> Краткое изложение письменного ответа заявительницы на пояснения правительства относительно приемлемости жалобы В отношении Статьи 9 1.  Определения, предложенные правительствомответчиком относительно того, что представляет собой пацифизм, едва ли охватывают данный термин. Учитывая работы великих пацифистов, как покойный Махатма Ганди и  покойный преподобный Мартин Лютер Кинг, младший, правильное определение (пацифизма) гласит: «приверженность, как в теории, так и в практике, философии обеспечения политических или других целей, не прибегая к угрозам или применению силы в отношении другого человека в любых обстоятельствах, даже в ответ на угрозу или применение силы». Из этого определения следует, что этика и практическое действие образуют единую концепцию. Также следует, что политическое действие может являться «моральным долгом, вытекающим из  дела пацифиста». Заявительница сообщает Комиссии, что объявленная общественная позиция относительно «вывода британских войск из кампании в  Северной Ирландии», относительно издателей обсуждаемой листовки, является противоположной разрешению проблемы Северной Ирландии военным способом и не поддерживает применение насилия всеми сторонами конфликта.

Р

Словарь

ARROWSMITH  V THE UNITED KINGDOM (Эрроусмит против Соединенного Королевства)

№ 7050/75

Р

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

2

ARROWSMITH  V THE UNITED KINGDOM (Эрроусмит против Соединенного Королевства)

№ 7050/75

2.  Заявительница утверждает, что поскольку Закон о  подстрекательстве к  мятежу, 1934  г. запрещает действия, за  которые она была осуждена, закон нарушает права, гарантированные Конвенцией. 3.  В той части, в какой Правительство‑ответчик сослалось на миротворческую роль армии в Се­вер­ ной Ирландии, заявительница утверждает, что правительство не продемонстрировало эту подразумеваемую благоприятную роль армии и будет готова оспорить ее при рассмотрении дела по существу. <…> право

2.  The applicant contends that insofar as the Incitement to Disaffection Act 1934 prohibited the acts for which she was convicted, the law was in violation of the rights guaranteed by the Convention. 3.  Insofar as the respondent Government referred to the peacekeeping role of the Army in Northern Ireland the applicant contends that the Government has not demonstrated this implicitly benign role of the Army and would be prepared to challenge it were the Government to pursue the matter on the merits. <…> THE LAW

Заявительница подает различные жало­ бы в  связи с  ее осуждением и  приговором суда относительно нарушений в  соответствии с Законом о подстрекательстве к мятежу, 1934 г. Она жалуется в  данном контексте на  нарушения Статей  5 (1), 9 (1) и  14 (во  взаимосвязи со Статьями 9 и 10 Конвенции). 1. До подачи данной жалобы, заявительница подавала апелляционную жалобу против ее осуждения и приговора суда. Несмотря на то, что во время рассмотрения апелляции она не ссылалась на права, гарантированные в  Статьях 5, 9  и  10, считается, что она исчерпала национальные средства правовой защиты, потому что Конвенция, которая гарантирует указанные права, не является императивной нормой для британских судов, и  сомнительно, составляют ли права и свободы, о которых идет речь, основные принципы, которыми может успешно воспользоваться защита в  уголовном судопроизводстве перед британскими судами. 2. В  отношении вопроса, является  ли жалоба неприемлемой в соответствии со Статьей 27 (2), как явно необоснованная, Комиссия приходит к  выводу, что жалоба поднимает сложные вопросы права и  фактов, в  частности в  соответствии со  Статьей 10  Конвенции, которые также находятся в  общих интересах для жалобы по Конвенции. Выполнив предварительное изучение информации и  доводов, поданных сторонами, Комиссия считает, что определение данных вопросов должно зависеть от  рассмотрения жалобы по  существу. Следовательно, жалоба не может быть объявлена, как явно необоснованная в  значении Статьи 27, параграфа  (2) Конвенции. Следовательно, Комиссия ОБЪЯВЛЯЕТ ЖА­ЛО­ БУ ПРИЕМЛЕМОЙ и оставляет ее в производстве, не вынося решение до рассмотрения жалобы по существу.

160

The applicant makes various complaints in connection with her conviction and sentence for an offence under the Incitement to Disaffection Act, 1934. She alleges in this context violations of Art s. 5 (1), 9 (1) and 14 (read together with Arts. 9 and 10 of the Convention). 1.  Before lodging this application the applicant lodged an appeal against her conviction and sentence. Although in the appeal proceedings she did not invoke the rights guaranteed in Arts. 5, 9 and 10, she has to be considered to have exhausted domestic remedies because the Convention which guarantees the said rights is not binding law for the British courts and it is doubtful whether the rights and liberties in question constitute general principles which could successfully be invoked by the defense in criminal proceedings before the British courts. 2.  With regard to the question whether under Art. 27 (2) the application is inadmissible as being manifestly ill-founded, the Commission finds that the complaints raise complex questions of law and fact, in particular under Art. 10 of the Convention which are also of a general interest for the application of the Convention. Having carried out a preliminary examination of the information and arguments submitted by the parties, the Commission considers that the determination of these questions must depend upon an examination of the merits. Consequently the application cannot be declared manifestly ill-founded within the meaning of Article 27, paragraph (2) of the Convention. Now therefore the Commission DECLARES ADMISSIBLE and retains the application, without in any way prejudging the merits of the case.

BARANKEVICH V RUSSIA (Баранкевич против России)

№ 10519/03

К7 10519/03 Богослужения в публичных местах • Протестанты

Нарушение 9+11, Нет необходимости 14 + (11+9)

5/07/2007 9, 11, 14

Р

Р3

*** J  (S1) BARANKEVICH v RUSSIA (Баранкевич против России)

3

II. Относящееся к делу внутреннее законодательство 12.  Ст. 16 российского закона «О свободе совести и о религиозных объединениях» (№ 125‑ФЗ от 26 сентября 1997 г.) устанавливает, что публичные богослужения, другие религиозные обряды и церемонии осуществляются в порядке, установленном для проведения митингов, шествий и демонстраций. 13.  Постановление Президиума Верховного Совета СССР № 9306‑XI от 28 июля 1988 г. (действовавшее во время событий, рассматриваемых в деле) предусматривает, что организаторы мероприятия должны подать письменное уведомление в местный орган власти не позднее, чем за 10 дней до планируемого мероприятия (§ 2). Орган власти обязан дать ответ не позднее, чем за пять дней до мероприятия (§ 3). Проведение мероприятия может быть запрещено, если его цель противоречит Конституции или нарушает общественный порядок или угрожает безопасности граждан.

Перечень дел Монография

THE LAW

Предполагаемое нарушение Статьи 9 и Статьи 11 Конвенции 14.  Заявитель жалуется по ст. 9 и 11 Конвенции на то, что ему не было разрешено провести богослужение в городском парке.

161

Alleged violation of Articles 9 and 11 of the Convention 14.  The applicant complained under Articles 9 and 11 of the Convention that he had not been allowed to hold a service of worship in the town park.

Словарь

ПРАВО

Картотека

6.  Заявитель, г-н Петр Иванович Баранкевич, — гражданин России 1960 г. р., который проживает в г. Чехове Московской области. Он является пастором Церкви евангельских христиан «Благодать Христова». 7.  9 сентября 2002 г. заявитель от имени своей церкви обратился в Чеховскую городскую администрацию за разрешением на проведение публичного богослужения с 11 утра до 1 часа дня 29 сентября 2002 г. 8.  20  сентября 2002  г. зам. главы Чеховской городской администрации отказал в  разрешении. В  частности, он указал, что «Администрация г.  Чехова неоднократно информировала  [заявителя] о невозможности проведения публичного богослужения на городских территориях общего пользования… (площадях, улицах, парках и т. п.)». Заявителю было рекомендовано проводить службы и другие религиозные обряды по  юридическому адресу церкви или в  других помещениях, находящихся в собственности или пользовании членов церкви. 9.  26 сентября 2002 г. заявитель от имени церкви обжаловал отказ городской администрации в суд. Он утверждал, что было допущено нарушение прав на свободу религии и собраний. 10.  11 октября 2002 г. Чеховский городской суд Московской области рассмотрел жалобу заявителя и отклонил ее. Суд постановил, что, согласно национальному законодательству, на проведение публичных богослужений и других религиозных обрядов требуется разрешение муниципального органа власти. Далее в решении говорится: «Обжалуемый отказ является законным, поскольку он обоснован. Поскольку церковь евангельских христиан исповедует религию, отличную от  религии, исповедуемой большинством населения данной местности, и с учетом того, что в Чеховском районе действует более 20 религиозных организаций различных конфессий, проведение одной из них публичного богослужения в общественном месте может привести к … недовольству лиц, принадлежащих к другой конфессии, и к общественным беспорядкам. В этих обстоятельствах невозможно признать, что обжалуемые действия Чеховской городской администрации нарушают права церкви евангельских христиан «Благодать Христова», поскольку они не препятствуют ей в проведении богослужений в религиозных сооружениях и других помещениях, предназначенных для этой цели. 11.  Заявитель обжаловал решение суда. 4 ноября 2002 г. Московский областной суд оставил в решение без изменения.

Решения суда

I. Обстоятельства дела

Введение

ФАКТЫ

Р

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

3

BARANKEVICH V RUSSIA (Баранкевич против России)

№ 10519/03

15.  Суд отмечает, что согласно российскому законодательству публичные богослужения должны проводиться в порядке, установленном для проведения публичных собраний  (см.  параграф 12). Запрет был наложен в  соответствии с  правилами и  процедурами, устанавливающими ограничения на  свободу собраний. В  данном деле вопрос свободы вероисповедания не может быть рассмотрен отдельно от  свободы собраний. Таким образом, Суд полагает, что статья 11 берется преимущественной как lex specialis  (специальная норма) для собраний, и  будет рассматривать данное дело главным образом по статье 11, в свете интерпретации ст. 9. (см.  подобный подход в  делах Пендрагон против Соединенного Королевства, №. 31416/96, Решение комиссии от  19  октября  1998  г.; Раи, Олмонд и  «Переговоры сейчас» против Соединенного Королевства, №  25522/94, решение от  6  апреля 1995  г.; и  Движение «Врачи за  жизнь» против Австрии №  10126/82, Решение комиссии от 17 октября 1985 г.). …

15.  The Court notes that under Russian law, services of worship  in public were to be performed in accordance with the procedure established for assemblies (see paragraph 12 above). The ban was imposed under the rules and procedures governing public assemblies and setting limitations on freedom of assembly. The issue of freedom of belief cannot in this case be separated from that of freedom of assembly. The Court therefore considers that Article  11 takes precedence as the lex specialis for assemblies and will deal with the case principally under Article  11, whilst interpreting it in the light of Article 9 (see, for a similar approach, Pendragon v. the United Kingdom, no. 31416/96, Commission decision of 19  October 1998; Rai, Allmond and «Negotiate Now» v.  the United Kingdom, no. 25522/94, Commission decision of 6  April 1995; and Plattform «Ärzte für das Leben» v.  Austria, no. 10126/82, Commission decision of 17 October 1985). …

A.  Было ли вмешательство 17.  Заявитель жаловался, что отказ в разрешении на проведение богослужения в городском парке является вмешательством в  его права на  свободу религии и  мирных собраний согласно ст.  9 и 11 Конвенции. 18.  Правительство возражало, что заявитель не был лишен возможности проводить богослужение в культовых зданиях либо других помещениях, предназначенных для этих целей. Ему было лишь отказано в  проведении богослужения в  публичном месте. 19.  Суд обращает внимание, что заявитель жалуется по поводу отказа в разрешении провести службу в городском парке 22 или 29 сентября 2002 года, а не о каких-либо общих ограничениях его права исповедовать религию. При таких обстоятельствах аргументы Правительства о  том, что заявитель мог проводить службы в культовых зданиях или других помещениях, специально предназначенных для этих целей, не имеет отношения к настоящему делу. 20.  Заявитель пытался организовать религиозное собрание в  городском парке. Он обратился в районную администрацию за разрешением. Тем не менее, администрация района отказала в разрешении. Отказ в разрешении организовать собрание содержит вмешательство в  права заявителя по  Статье 11, истолкованной в  свете Статьи 9.

A.  Whether there has been an interference 17.  The applicant submitted that the refusal of permission to organise a service of worship  in the town park constituted an  interference with his rights under Articles 9  and 11  of the Convention. 18.  The Government argued that the applicant had not been prevented from holding a service of worship in religious buildings or on other premises intended for that purpose. He had only been refused permission to hold a service of worship in a public place. 19.  The Court observes that the applicant complained about the refusal of permission to hold a service in the town park on 22 or 29 September 2002  rather than about any restrictions on his right to practise religion in general. In these circumstances, the Government's argument that the applicant could hold services  in religious buildings or on other premises intended for that purpose is immaterial to the present case. 20.  The applicant attempted to organise a religious assembly  in the town park. He applied to the town council for authorisation. However, the town council refused authorisation. The refusal of authorisation to organise an assembly constituted an interference with the applicant's rights under Article 11  interpreted  in the light of Article 9.

B.  Было ли вмешательство оправданным 1. Аргументы сторон 21.  Заявитель утверждает, что вмешательство в  его право на  свободу совести и  собраний не было предусмотрено законом, поскольку заместитель главы Администрации Чеховского района не указал

B.  Whether the interference was justified 1. The submissions of the parties 21.  The applicant argued that the  interference with his freedom of religion and assembly was not prescribed by law because the deputy head of the Chekhov Town Council had

162

163

Монография

Перечень дел

Введение

3

Картотека

not given reasons for the refusal. If the authorities considered that holding an assembly  in the place he had proposed might disturb public order, they could have suggested another place or time. An unqualified ban on services of worship  in public places had been disproportionate. He further argued that the authority's apprehension that the peaceful assembly might disturb public order was unsubstantiated. In 1998 the church had held services  in public  in the town of Chekhov which had not caused any disturbances. Other denominations, such as the Russian Orthodox Church, were allowed to hold services in public and such worship did not provoke any disorder in the town either. 22.  The Government argued that at the material time the domestic law provided that a person wishing to hold an assembly or a service of worship in a public place should obtain prior authorisation from the authorities. In the present case, the decision to refuse authorisation was examined by the domestic courts, which found it to have been lawful and justified. In any event, in 2004 a new law on assemblies, meetings, demonstrations, marches and picketing was enacted and the requirement of authorisation was replaced by simple notification. 23.  The Government further submitted that services of worship outside religious buildings aimed to influence the beliefs of others. The majority of the population of the Chekhov district professed other religions and the authorities had to protect their freedom of conscience and religion. The Government referred to the Kokkinakis case, where the Court held that in democratic societies, in which several religions coexist within one and the same population, it may be necessary to place restrictions on freedom of religion  in order to reconcile the  interests of the  various groups and ensure that everyone's beliefs are respected  (see Kokkinakis  v. Greece, judgment of 25  May 1993, Series A no. 260‑A, p.18, §  33). Eighteen religious organisations of different denominations existed in the Chekhov district and a service in a public area held by one of them might have led to the discontent of individuals of other denominations and public disorder. 2. The Court's assessment (a) General principles 24.  The Court has recognised that the right of peaceful assembly enshrined in Article 11 is a fundamental right in a democratic society and, like the right to freedom of thought, conscience and religion, one of the foundations of such a society  (see Djavit An  v. Turkey, no.  20652/92, § 56, ECHR 2003‑II, and Kokkinakis, cited above, p.  17, §  31). As has been stated many times  in the Court's judgments, not only  is democracy

Решения суда

причин для такого отказа. Если власти считали, что проведение собрание в данном месте, которое он предлагал, могло нарушить общественный порядок, власти бы могли предложить другое место или время. Абсолютный запрет на  проведение богослужений в публичных местах является несоразмерным. Далее заявитель утверждал, что опасение властей, что мирное собрание могло нарушить общественный порядок было безосновательным. В  1998  году Церковь уже проводила службы в  общественных местах в  городе Чехове, которые не причинили какого-либо беспокойства. Другим конфессиям, таким как Русская православная церковь, было разрешено проведение богослужений в публичных местах, и подобные службы также не спровоцировали каких-либо беспорядков в городе. 22.  Правительство утверждало, что в  то  время национальное законодательство предусматривало, что лицо, желающее провести собрание или богослужение в общественном месте должно было получить предварительное разрешение от  властей. В  данном деле решение об отказе в разрешении было рассмотрено национальными судами, которые установили, что решение о запрете было законным и оправданным. В  любом случае, в  2004  году был введен в действие новый закон о собраниях, митингах, шествиях и пикетах и требование разрешения заменено простым уведомлением. 23.  Правительство далее утверждало, что богослужение вне культовых зданий нацелено на то, чтобы повлиять на  верующих и  других. Большинство населения Чеховского района исповедует другие религии и власти должны были защитить их свободу совести и религии. Правительство ссылалось на дело Коккинакис, в котором суд поддержал, что в демократических обществах, в  которых сосуществует несколько религий внутри одного сообщества, может быть необходимым установить ограничения свободы вероисповедания для того, чтобы примирить интересы различных групп и  гарантировать, что вероисповедание каждого человека уважается. (См. Коккинакис против Греции, Постановление от  25  мая 1993  г., Series A no. 260‑A, p.18, §  33). В  Чеховском районе существует восемнадцать религиозных организаций разных конфессий, и служба на общественной территории, проводимая одной из них, могла повлечь недовольство лиц других вероисповеданий и общественные беспорядки. 2. Оценка суда (а) Общие принципы 24.  Суд признал, что право на  мирные собрания, закрепленное в  статье  11 — фундаментальное право в  демократическом обществе и, как право на  свободу мысли, совести и  религии, является фундаментом такового общества  (см.  Джавит Ан против Турции, №. 20652/92, §  56, ECHR 2003‑II, и  Коккинакис, цитированное выше стр. 17, §  31). Как неоднократно указывалось в  решениях Суда, демократия не просто является основополагающей

Р

Словарь

BARANKEVICH V RUSSIA (Баранкевич против России)

№ 10519/03

Р

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

3

BARANKEVICH V RUSSIA (Баранкевич против России)

№ 10519/03

особенностью европейского общественного порядка, но и сама Конвенция была разработана с целью содействия идеалам и ценностям демократического общества и их поддержки. Демократия, подчеркнул Суд, есть единственная политическая модель, рассматриваемая в  Конвенции и  единственная, совместимая с  ней. Посредством формулировки второго параграфа Статьи 11, также как Статьи 9 Конвенции, единственной необходимостью, способной оправдать вмешательство в любое из прав, закрепленных в этих статьях, является необходимость, способная претендовать на  то, что она проистекает из  «демократического общества».  (см.  Христианская демократическая партия против Молдовы № 28793/02, §§ 62–63, ECHR 2006‑…). 25.  Право на  свободу собраний охватывает как частные митинги, так и  митинги на  улице, также как и  неподвижные митинги  (пикетирования) и общественные шествия; в дополнение, это может быть осуществлено индивидуальными участниками собрания и  теми, кто организовал это  (см.  Адали против Турции, №.  38187/97, § 266, 31 марта 2005 г.). Государства должны воздерживаться от  применения произвольных мер, способных вмешаться в  право собираться мирно. С точки зрения самой сущности свободы собраний и  объединений и  их близкого отношения к  демократии, должны быть убедительные и неопровержимые причины оправдать вмешательство в  это право  (см.  здесь и далее Оуранио Токсо против Греции, №. 74989/01, § 36, 20 октября 2005 г.). 26.  При проведении своего расследования оспариваемого вмешательства, Суд должен выявить, использовало  ли государство‑ответчик свое усмотрение обоснованно, разумно и  добросовестно. Необходимо также взглянуть на  обжалуемое вмешательство в  свете данного дела в  целом и определить было ли оно «пропорционально преследуемой легитимной цели» и были ли причины, предъявленные властями для оправдания вмешательства «уместными и достаточными». Действуя таким образом, Суд должен согласиться, что национальные власти применяли нормы, которые соответствовали принципам, сформулированным в Статье 11 и, более того, что они основывали свои решения на приемлемой оценке соответствующих фактов (см. в том числе, Христианская демократическая народная партия, цитированное выше, § 70). 27.  Более того, хотя истинная цель статьи  11 — за­щ ита личности от  произвольно­г о вме­ш ательства со  стороны публичных властей в  осуществление защищаемых прав, в  дополнение может быть позитивное обязательство обеспечить эффективное пользование этих прав  (см.  Уилсон, Национальный союз журналистов и  другие  v. Соединенного Королевства, №. 30668/96, 30671/96 и  30678/96, § 41, ECHR 2002‑V).

164

a  fundamental feature of the European public order but the Convention was designed to promote and maintain the  ideals and  values of a democratic society. Democracy, the Court has stressed, is the only political model contemplated in the Convention and the only one compatible with it. By virtue of the wording of the second paragraph of Article 11, and likewise of Article  9 of the Convention, the only necessity capable of justifying an  interference with any of the rights enshrined in those Articles is one that may claim to spring from a «democratic society»  (see Christian Democratic People's Party v.  Moldova, no.  28793/02, §§  62–63, ECHR 2006‑…). 25.  The right to freedom of assembly covers both private meetings and meetings in public thoroughfares as well as static meetings and public processions; in addition, it can be exercised by  individuals participants of the assembly and by those organising  it  (see Adalı  v. Turkey, no. 38187/97, § 266, 31 March 2005). States must refrain from applying arbitrary measures capable of interfering with the right to assemble peacefully. In view of the essential nature of freedom of assembly and association and  its close relationship with democracy there must be convincing and compelling reasons to justify an interference with this right (see Ouranio Toxo v. Greece, no. 74989/01, § 36, 20 October 2005, with further references). 26.  In carrying out  its scrutiny of the  impugned  interference, the Court has to ascertain whether the respondent State exercised its discretion reasonably, carefully and  in good faith. It must also look at the interference complained of in the light of the case as a whole and determine whether  it was «proportionate to the legitimate aim pursued» and whether the reasons adduced by the national authorities to justify  it are «relevant and sufficient». In so doing, the Court has to satisfy  itself that the national authorities applied standards which were in conformity with the principles embodied in Article 11 and, moreover, that they based their decisions on an acceptable assessment of the relevant facts  (see, among other authorities, Christian Democratic People's Party, cited above, § 70). 27.  Furthermore, although the essential object of Article 11  is to protect the  individual against arbitrary  interference by public authorities with the exercise of the rights protected, there may  in addition be positive obligations to secure the effective enjoyment of these rights (see Wilson, National Union of Journalists and Others v. the United Kingdom, nos. 30668/96, 30671/96 and 30678/96, § 41, ECHR 2002‑V).

165

Монография

Перечень дел

Введение

3

Картотека

(b) Application of the above principles to the present case 28.  The Court welcomes the amendment  in 2004 of the law on public assemblies, to which the Government referred, whereby the requirement of prior authorisation was replaced by simple notification of the  intended assembly. The Court notes, however, that these developments occurred after the events at issue in the present case. At the material time the conduct of public assemblies was regulated by the 1988 Decree, which gave the authorities power to ban assemblies deemed to be a threat to public order or the security of citizens. In the instant case the Town Council made use of that power and denied permission for the applicant's assembly. The Court accepts that the interference was «prescribed by law» and that it pursued «a legitimate aim» within the meaning of paragraph 2 of Articles 9 and 11, that of preventing disorder. It remains to be determined whether  it was «necessary  in a democratic society». 29.  The domestic courts justified the necessity of the interference by reference to the fact that the applicant's church practised a religion that was different from the religion professed by the majority of the local residents. They considered that a public religious assembly organised by the Christ's Grace church could cause discontent among adherents of other religious denominations and provoke public disorder. The Court is not convinced by that argument. 30.  Referring to the hallmarks of a «democratic society», the Court has attached particular  importance to pluralism, tolerance and broadmindedness. In that context, it has held that although individual interests must on occasion be subordinated to those of a group, democracy does not simply mean that the views of the majority must always prevail: a balance must be achieved which ensures the fair and proper treatment of minorities and avoids any abuse of a dominant position (see Gorzelik and Others v. Poland  [GC], no. 44158/98, §  90, 17  February 2004). The Court further reiterates that  in a democratic society, in which several religions coexist within one and the same population, it may be necessary to place restrictions on the «freedom to manifest one's religion or belief» in order to reconcile the  interests of the  various groups and ensure that everyone's beliefs are respected. However, in exercising its regulatory power in this sphere and in its relations with the  various religions, denominations and beliefs, the State has a duty to remain neutral and impartial. What is at stake here is the preservation of pluralism and the proper functioning of democracy, and the role of the authorities in such circumstances is not to remove the

Решения суда

(b) Применение вышеперечисленных принципов к настоящему делу 28.  Суд приветствует принятие в  2004  году закона о  публичных собраниях, на  которое ссылается Правительство, посредством которого требование предварительного разрешения было заменено на  простое уведомление о  предстоящем собрании. Тем не менее, суд обращает внимание, что эти улучшения произошли после событий, лежащих в основе данного дела. Во  время, относящееся к  данному делу, действовал Указ 1988  года, который уполномочивал власти запрещать собрания, которые могли угрожать общественному порядку или безопасности граждан. В  рассматриваемом деле городская администрация использовала такие полномочия и  отказалась разрешить заявителю проведение собрания. Суд соглашается, что вмешательство было предусмотрено законом и  что оно преследовало легитимную цель в  рамках значения параграфа  2 Статьи  9  и  11  для предотвращения беспорядков. Остается определить было ли это «необходимо в демократическом обществе». 29.  Национальные суды оправдали необходимость вмешательства ссылаясь на тот факт, что церковь заявителя исповедовала религию, которая была отличной от других религий, которые исповедовало большинство местных жителей. Они рассматривали, что публичное религиозное собрание, организованное церковью «Благодать Христова» могло вызвать недовольство среди сторонников других религиозных конфессий и спровоцировать общественные беспорядки. Суд не убедил данный аргумент. 30.  Ссылаясь на признак «демократического общества», Суд придает практическую важность плюрализму, толерантности и  либеральным взглядам. В таком контексте, Суд поддерживает, что ходя интересы личности могут в каких-то случаях быть поставлены в  зависимость от  таких групп, демократия не означает лишь то, что взгляды большинства должны обязательно превалировать: должен быть достигнут баланс, что обеспечивает честное и  правильное отношение к  меньшинствам и  исключает любые злоупотребления со стороны доминирующей группы (см. Горзелик и другие против Польши [GC], no.  44158/98, §  90, 17  февраля 2004  г.). Суд далее напоминает, что в демократическом обществе, в котором сосуществуют несколько религий среди одного и  того  же населения, может быть необходимым установить ограничения на  свободу выражения религии или вероисповедания» для того чтобы примирить интересы различных групп и  гарантировать, что верование каждого уважается. Однако, при осуществлении своих управляющих властных полномочий в этой сфере и в своих отношениях к различным религиям, конфессиям и  вероисповеданиям, Государство имеет обязательство оставаться нейтральным и  беспристрастным. Здесь на  кону стоит сохранение плюрализма и правильного функционирования демократии, и  роль властей в  данных

Р

Словарь

BARANKEVICH V RUSSIA (Баранкевич против России)

№ 10519/03

Р

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

3

BARANKEVICH V RUSSIA (Баранкевич против России)

№ 10519/03

обстоятельствах не устранять причину напряженности посредством исключения плюрализма, а обеспечивать, чтобы конкурирующие группы толерантно относились друг к другу (см. Бессарабская Церковь и другие против Молдовы, № 45701/99, §§ 115 и 116, ECHR 2001‑XII). 31.  В  свете вышеперечисленных принципов, суд под­черкивает, что лишь тот факт, что вероисповедания христиан веры евангельской придерживается меньшинство жителей города не способен оправдать вмешательства в права последователей данного вероисповедания. (См.  mutatis mutandis, Станков и  Объединенная религиозная организация Илинден против Болгарии, №. 29221/95  и  29225/95, §  89, ECHR 2001‑IX). Это было  бы несовместимым с  лежащими в  основе Конвенции ценностями, если бы использование меньшинствами прав, закрепленных в Конвенции, зависело бы от одобрения большинства. Тогда права меньшинств на свободу вероисповедания, выражения мнения и  свободу собраний стало  бы лишь теоретическим, а не практическим и эффективным, как того требует Конвенция  (см.  Артико против Италии, Постановление от 13 мая 1980 г., Series A № 37, стр. 15–16, § 33). 32.  Суд, далее, отмечает неоспоримость мирного характера религиозного собрания, планируемого заявителем. Не имеется доказательств, что какой-либо из  участников мог  бы провоцировать или прибегнуть к  насилию. Таким образом, общественные беспорядки могли  бы быть спровоцированы теми представителями городского населения, кто готовился силою воспрепятствовать собранию Евангельских Христиан в городском парке и  прогнать последователей этой религии с  общественного места путем угроз и  насилия. Суд подчеркивает в  этой связи, что свобода собраний, закрепленная в ст. 11 Конвенции защищает демонстрации, которые могут причинить беспокойство либо нанести оскорбление лицам, которые придерживаются противоположных идей или требований, которые пропагандируются (см. Станков, цитированное выше, § 90). Участники должны иметь возможность проведения демонстрации, не опасаясь, что они будут подвергнуты физическому насилию со стороны их оппонентов. Таким образом, это обязанность Договаривающегося государства принять обоснованные и  соразмерные меры для обеспечения законных демонстраций, чтобы те проходили мирно  (см.  Движение «Врачи за  жизнь» против Австрии, Постановление от  21  июня 1988 г., Series A № 139, стр. 12, §§ 32 и 34). 33.  Оценивая тот факт, что существовала угроза насильственной контрдемонстрации, Суд обращает внимание, что местные власти имели широкое усмотрение в  выборе средств, которые могли бы обеспечить проведение религиозного собрания, которое планировалось заявителем, без причинения беспокойства другим  (см.  Движение,

166

cause of tension by eliminating pluralism, but to ensure that the competing groups tolerate each other  (see Metropolitan Church of Bessarabia and Others  v. Moldova, no.  45701/99, §§  115 and 116, ECHR 2001‑II, with further references). 31.  In the light of the above principles, the Court emphasises that the mere fact that the Evangelical Christian religion was practised by a minority of the town residents was not capable of justifying an  interference with the rights of followers of that religion (see, mutatis mutandis, Stankov and the United Macedonian Organisation Ilinden v. Bulgaria, nos. 29221/95 and  29225/95, §  89, ECHR  2001‑IX). It would be  incompatible with the underlying  values of the Convention  if the exercise of Convention rights by a minority group were made conditional on its being accepted by the majority. Were it so a minority group's rights to freedom of religion, expression and assembly would become merely theoretical rather than practical and effective as required by the Convention (see Artico v.  Italy, judgment of 13  May 1980, Series  A no. 37, pp. 15–16, § 33). 32.  The Court further notes the  indisputably peaceful character of the religious assembly planned by the applicant. There was no evidence that any of the participants would incite or resort to violence. Public disorder could thus only be caused by those members of the town population who were prepared to oppose forcefully the meeting of the Evangelical Christians  in the town park and to force the followers of that religion out of the public arena by means of threats and  violence. The Court stresses  in this connection that freedom of assembly as enshrined in Article 11 of the Convention protects a demonstration that may annoy or give offence to persons opposed to the  ideas or claims that  it  is seeking to promote  (see Stankov, cited above, §  90). The participants must be able to hold the demonstration without having to fear that they will be subjected to physical violence by their opponents. It is thus the duty of Contracting States to take reasonable and appropriate measures to enable lawful demonstrations to proceed peacefully (see Plattform «Ärzte für das Leben» v. Austria, judgment of 21 June 1988, Series A no. 139, p. 12, §§ 32 and 34). 33.  Assuming that there existed a threat of a  violent counter-demonstration, the Court observes that the domestic authorities had a wide discretion  in the choice of means which would have enabled the religious assembly planned by the applicant to take place without disturbance (see Plattform, loc. cit.). However, there is

Перечень дел

Введение

3

Монография

no indication that an evaluation of the resources necessary for neutralising the threat was part of the domestic authorities' decision-making process. Instead of considering measures which could have allowed the applicant's religious assembly to proceed peacefully, the authorities imposed a ban on it. They resorted to the most radical measure, denying the applicant the possibility of exercising his rights to freedom of religion and assembly. It moreover appears from the wording of the refusal that the applicant's requests for permission to hold a service of worship in public had already been rejected on many occasions without detailed reasons (see paragraph 8 above). Such a comprehensive ban cannot be considered justified. 34.  Finally, the Court  is not convinced by the Government's argument that  it was necessary to restrict the applicant's right to freedom of assembly and religion for the protection of those whom he was allegedly trying to convert. Under Article 9, freedom to manifest one's religion includes the right to try to convince one's neighbour, failing which, moreover, «freedom to change one's religion or belief», enshrined in that Article, would be likely to remain a dead letter (see Kokkinakis, cited above, p. 17, § 31). It has not been shown that unlawful means of conversion, infringing the rights of others, have been or were likely to be employed by the applicant  (compare Stankov, cited above, §  105). In any event, that argument was never relied upon by the domestic authorities. 35.  The Court concludes that the ban on the religious assembly planned by the applicant was not «necessary  in a democratic society». There has accordingly been a violation of Article 11 of the Convention interpreted in the light of Article 9.

Словарь

Решения суда

цит. здесь). Тем не менее, нет никаких признаков, что оценка необходимых ресурсов для нейтрализации угрозы была частью процесса принятия решения властями. Вместо того, чтобы рассмотреть меры, которые позволили бы пройти религиозному собранию мирно, власти наложили запрет на  его проведение. Они прибегли к самому радикальному средству, отказывая заявителю в самой возможности реализации его права на  свободу вероисповедания и собраний. Более того, из формулировки отказа на запрос заявителя о разрешении проведения публичного богослужения явствует, что заявитель и ранее неоднократно получал подобный отказ без каких-либо объяснений причин отказа  (см.  параграф 8 выше). Такой полный запрет не может быть оправдан. 34.  В  заключении, Суд не убедили аргументы Правительства о  том, что было необходимо ограничить права заявителя на свободу собраний и вероисповедания, чтобы защитить тех, кого заявитель предположительно пытался обратить в  свою веру. Согласно Статьи 9  свобода исповедания религии включает право пытаться убедить своего ближнего, за неимением чего, более того, «свобода менять свои убеждения или вероисповедания», закрепленная в этой статье, оставалась бы вероятнее всего мертвой буквой (см. Коккинакис, цитированное выше, с. 17, § 31). Не было доказано, что заявителем использовались или могли использоваться незаконные способы обращения в веру или нарушение прав других (сравни Stankov, цитированное выше § 105). В любом случае, на этот аргумент местные власти никогда не ссылались. 35.  Суд приходит к  выводу, что запрет религиозного собрания, которое планировалось заявителем, не был «необходим в  демократическом обществе». Соответственно было нарушение Статьи 11 Конвенции, интерпретированной в свете Статьи 9.

Р

Картотека

BARANKEVICH V RUSSIA (Баранкевич против России)

№ 10519/03

167

Р

BUSCARINI AND OTHERS V SAN-MARINО (Бускарини и другие против Сан-Марино) К9

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

4

№ 24645/94

Р4

*** D  (GC) BUSCARINI and OTHERS v SAN-MARINО (Бускарини и другие против Сан-Марино)

24645/94 Нарушение 9

18/02/1999

Светскость государства • Религиозные присяги • Атеизм

9

ФАКТЫ Обстоятельства дела 7.  Заявители были избраны в парламент (General Grand Council) Республики Сан-Марино на выборах, проведенных 30 мая 1993 г. 8.  Вскоре после этого они попросили Капитанов‑регентов  (Captains-Regent), осуществлявших функции главы государства, позволить им принести присягу, предусмотренную статьей 55 Закона «О выборах» (Закон № 36 от 1958 г.), без ссылки на религиозные тексты. Рассматриваемый Закон ссылался на Декрет от 27 июня 1909 г., в котором содержался текст присяги, которую должны давать члены парламента Республики: «Я… клянусь на  святом Евангелии всегда быть верным Республике и  соблюдать положения ее Конституции; поддерживать и защищать свободу всеми силами; всегда соблюдать законы и декреты, как старые и современные, так и принятые в будущем; назначать кандидатов на судебные и другие государственные должности только лиц, которых я считаю способными, лояльными и годными для службы Республике, не позволяя себе руководствоваться чувствами ненависти или любви или иными соображениями, и голосовать за них». 9.  В поддержку своей просьбы заявители сослались на статью 4 Декларации прав 1974 г., которая гарантирует свободу религии, и на Статью 9 Конвенции. 10.  На  заседании Большого Генерального совета 18  июня 1993  г. заявители приняли присягу в письменном виде, написав слова, предусмотренные Декретом от 27 июня 1909 г., за исключением ссылки на Евангелие, которую они опустили. В то же время первый заявитель обратил внимание на обязательства, принятые на себя Сан-Марино, когда оно присоединилось к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. 11.  12 июля 1993 г. секретариат Парламента по просьбе Капитанов‑регентов дал заключение относительно текста присяги, данной заявителями, признав ее недействительной, и  направил дело в Большой Генеральный совет. 12.  На заседании 26 июля 1993 г. Большой Генеральный совет принял предложенную Капита­на­ ми-регентами Резолюцию, обязывающую заявителей заново дать присягу, на этот раз на Евангелии, под страхом лишения их парламентских мест. 13.  Заявители подчинились приказу Совета и  приняли присягу на  Евангелии, но  жаловались, что их право на свободу религии и совести было нарушено. 14.  Впоследствии — до  подачи заявителями жалобы в  Европейскую комиссию — Закон №  115 от  29  октября 1993  г. (далее — Закон №  115/1993) ввел право выбора вновь избранным членам Парламента между традиционной присягой и присягой, в которой ссылка на Евангелие была заменена словами «своей честью». Текст традиционной присяги все еще является обязательным для других служб, например, для Капитанов‑регентов или для других членов правительства.

ПРАВО

THE LAW

Предполагаемое нарушение Статьи 9 Конвенции 30.  Заявители Бускарини и  Делла Бальда утверждали, что наложенная на  них 26  июля 1993  г. Большим Генеральным советом обязанность демонтрировала, что в  то  время в  Рес­ публике Сан-Марино осуществление основного политического права на  занятие парламентского кресла зависело от  открытого исповедания

168

Alleged violation of Article 9 of the Convention 30.  Mr Buscarini and Mr Della Balda submitted that the obligation which the General Grand Council imposed on them on 26 July 1993 demonstrated that in the Republic of San Marino at the material time the exercise of a fundamental political right, such as holding parliamentary office, was subject

169

Введение Перечень дел

A.  “Prescribed by law” 35.  As the Commission noted in its report (paragraph 38), «the interference in question was based on section 55 of the Elections Act, Law no. 36 of 1958, which referred to the decree of 27 June 1909 laying down the wording of the oath to be sworn by members of parliament …

Монография

A.  «Предусмотрено законом» 35.  Как было отмечено в Докладе Европейской комиссии (§ 38), «рассматриваемое вмешательство было основано на статье 55 Закона № 36 1958 года «О выборах», которая содержала ссылку на Декрет от  27  июня 1909  г., закреплявший текст присяги, произносимой членами парламента… Поэтому

4

Картотека

to publicly professing a particular faith, in breach of Article 9. 31.  The Commission agreed with that analysis; the Government contested it. 32.  The Government maintained that the wording of the oath in question was not religious but, rather, historical and social in significance and based on tradition. The Republic of San Marino had, admittedly, been founded by a man of religion but it was a secular State in which freedom of religion was expressly enshrined in law (Article 4 of the Declaration of Rights of 1974). The form of words in issue had lost its original religious character, as had certain religious feast-days which the State recognised as public holidays. The act complained of therefore did not amount to a limitation on the applicants’ freedom of religion. 33.  The applicants and the Commission rejected that assertion. 34.  The Court reiterates that: «As enshrined in Article 9, freedom of thought, conscience and religion is one of the foundations of a ‘democratic society’ within the meaning of the Convention. It is, in its religious dimension, one of the most vital elements that go to make up the identity of believers and their conception of life, but it is also a precious asset for atheists, agnostics, sceptics and the unconcerned. The pluralism indissociable from a democratic society, which has been dearly won over the centuries, depends on it» (see the Kokkinakis v. Greece judgment of 25 May 1993, Series A no. 260-A, p. 17, § 31). That freedom entails, inter alia, freedom to hold or not to hold religious beliefs and to practise or not to practise a religion. In the instant case, requiring Mr  Bus­ca­ri­ni and Mr Della Balda to take an oath on the Gospels did indeed constitute a limitation within the meaning of the second paragraph of Article  9, since it required them to swear allegiance to a particular religion on pain of forfeiting their parliamentary seats. Such interference will be contrary to Article  9 unless it is «prescribed by law», pursues one or more of the legitimate aims set out in paragraph 2 and is «necessary in a democratic society».

Решения суда

конкретной религии, что нарушало Статью  9 Конвенции. 31.  Европейская комиссия согласилась с данным выводом; власти Сан-Марино оспорили его. 32.  Власти Сан-Марино утверждали, что текст присяги имел не религиозное, а  скорее историческое и социальное значение и основывался на традиции. Общеизвестно, что Республика Сан-Марино была основана религиозным деятелем, но  была светским государством, в  котором свобода религии была явно закреплена в законодательстве (статья 4 Декларации прав 1974 года). Формулировка данной присяги потеряла свой первоначальный религиозный характер, так  же как и  некоторые религиозные праздники, которые были признаны государственными. Поэтому обжалуемый закон не являлся ограничением права заявителей на  свободу религии. 33.  Заявители и Европейская комиссия не согласились с доводами властей Сан-Марино. 34.  Суд напоминает, что «Как установлено в Ста­ тье 9 Конвенции, свобода мысли, совести и религии является одним из  основополагающих принципов «демократического общества» по смыслу Конвенции. В  аспекте религии, он является одним из  наиболее важных элементов, который призван обеспечивать самоопределение верующих и выражение ими своих представлений о  жизни, этот принцип также является ценным положением для атеистов, агностиков, скептиков и  безразличных. Плюрализм, неотделимый от демократического общества, который дорогой ценой был завоеван на протяжении веков, основывается на нем.» (см. Постановление от 25 мая 1993 г. по  делу Коккинакис против Греции, Series  A № 260‑A, p.  17, § 31). Свобода религии включает, inter alia, свободу придерживаться или не придерживаться религиозных убеждений и  практиковать или не практиковать религию. В настоящем деле требование к заявителям Бускарини и  Делла Бальда к  принятию присяги на Евангелии, безусловно, являлось ограничением в  значении параграфа  2 Статьи  9 Конвенции, так как от них требовали поклясться в верности определенной религии под страхом лишения парламентских кресел. Такое вмешательство будет противоречить Статье 9 Конвенции, если оно не было «предусмотрено законом», не преследовало одну или несколько легитимных целей, перечисленных в параграфе 2 данной Статьи, и не было «необходимым в демократическом обществе».

Р

Словарь

BUSCARINI AND OTHERS V SAN-MARINО (Бускарини и другие против Сан-Марино)

№ 24645/94

Р

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

4

BUSCARINI AND OTHERS V SAN-MARINО (Бускарини и другие против Сан-Марино)

№ 24645/94

оно было «предусмотрено законом» в соответствии с  параграфом 2  Статьи 9 Конвенции». Этот вывод не оспаривался.

Therefore, it was ‘prescribed by law’ within the meaning of the second paragraph of Article 9 of the Convention». That point was not disputed.

B.  Легитимная цель, и было ли вмешательство «необходимо в демократическом обществе» 36.  Власти Сан-Марино подчеркнули важность для любого демократического общества принесения присяги избранными народом представителями, которая, по их мнению, представляла собой обещание быть лояльным ценностям республики. Учитывая особенности Сан-Марино, связанные с его историей, традициями, общественным устройством, постоянное подтверждение традиционных ценностей путем принесения присяги было необходимо для поддержания общественного порядка. История и  традиции Сан-Марино были связаны с  христианством с  момента основания государства одним из святых; но сегодня религиозное значение присяги было заменено «необходимостью поддерживать общественный порядок в  форме социального единства и  веры граждан в  их традиционные учреждения». Поэтому Европейскому суду не следовало критиковать свободу усмотрения, которую Сан-Марино должно было иметь по данному вопросу. В любом случае власти Сан-Марино утверждали, что с правовой точки зрения заявители не были заинтересованы в  продолжении рассмотрения дела в  Страсбурге с  момента вступления в  силу Закона №  115 от  29  октября 1993  г., который не требовал от  лиц, избранных в  Большой Генеральный Совет, приносить присягу на Евангелии. 37.  По  утверждению заявителей Бус­ка­ ри­ни и  Дел­ла Бальда, Резолюция, обязавшая их принять рассматриваемую присягу, была по  своему характеру «преднамеренным актом принуждения», направленным против свободы совести и  религии. Ее целью было унизить их как лиц, которые сразу после избрания просили изменить текст присяги для приведения его в соответствие со, inter alia, Статьей 9 Конвенции. 38.  Европейский суд не счел необходимым устанавливать по  настоящему делу, были  ли заявленные властями Сан-Марино цели законными по  смыслу параграфа  2 Статьи  9 Конвенции, так как рассматриваемое ограничение в  любом случае не соответствовало Статье  9 Конвенции по  другим причинам. 39.  Европейский суд отметил, что на  слушании дела 10  декабря 1998  г. власти Сан-Марино пытались доказать, что Республика Сан-Марино гарантировала свободу религии; в  подтверждение своих замечаний они процитировали Статуты образования Республики 1600  года, Декларацию прав 1974  года, документы о  ратификации Конвенции в 1989 году и ряд норм уголовного права, семейного права, трудового права и  образовательного права, в  соответствии

B.  Legitimate aim and whether “necessary in a democratic society” 36.  The Government emphasised the importance, in any democracy, of the oath taken by elected representatives of the people, which, in their view, was a pledge of loyalty to republican values. Regard being had to the special character of San Marino, deriving from its history, traditions and social fabric, the reaffirmation of traditional values represented by the taking of the oath was necessary in order to maintain public order. The history and traditions of San Marino were linked to Christianity, since the State had been founded by a saint; today, however, the oath’s religious significance had been replaced by «the need to preserve public order, in the form of social cohesion and the citizens’ trust in their traditional institutions». It would therefore be inappropriate for the Court to criticise the margin of appreciation which San Marino had to have in this matter. In any event, the Government maintained, the applicants had had no legal interest in pursuing the Strasbourg proceedings since the entry into force of Law no. 115 of 29 October 1993 («Law no. 115/1993»), which did not require persons elected to the General Grand Council to take the oath on the Gospels. 37.  According to Mr Buscarini and Mr Della Balda, the resolution requiring them to take the oath in issue was in the nature of a «premeditated act of coercion» directed at their freedom of conscience and religion. It aimed to humiliate them as persons who, immediately after being elected, had requested that the wording of the oath should be altered so as to conform with, inter alia, Article 9 of the Convention. 38.  The Court considers it unnecessary in the present case to determine whether the aims referred to by the Government were legitimate within the meaning of the second paragraph of Article 9, since the limitation in question is in any event incompatible with that provision in other respects. 39.  The Court notes that at the hearing on 10  December 1998 the Government sought to demonstrate that the Republic of San Marino guaranteed freedom of religion; in support of that submission they cited its founding Statutes of 1600, its Declaration of Rights of 1974, its ratification of the European Convention in 1989 and a whole array of provisions of criminal law, family law, employment law and education law which prohibited any discrimination on the grounds of

170

Введение

4

Перечень дел

religion. It is not in doubt that, in general, San Marinese law guarantees freedom of conscience and religion. In the instant case, however, requiring the applicants to take the oath on the Gospels was tantamount to requiring two elected representatives of the people to swear allegiance to a particular religion, a requirement which is not compatible with Article 9 of the Convention. As the Commission rightly stated in its report, it would be contradictory to make the exercise of a mandate intended to represent different views of society within Parliament subject to a prior declaration of commitment to a particular set of beliefs. 40.  The limitation complained of accordingly cannot be regarded as «necessary in a democratic society». As to the Government’s argument that the application ceased to have any purpose when Law  no.  115/1993 was enacted, the Court notes that the oath in issue was taken before the passing of that legislation. 41.  In the light of the foregoing, there has been a violation of Article 9 of the Convention.

Словарь

Решения суда

Картотека

с  которыми запрещалась дискриминация по  религиозным основаниям. Несомненно, в целом законодательство Сан-Марино гарантировало свободу совести и религии. Тем не менее, в настоящем деле принуждение заявителей к  даче присяги на  Евангелии было равносильно принуждению двух народных избранников к клятве в верности определенной религии, что не соответствует статье 9 Конвенции. Как верно отметила Европейская комиссия в своем Докладе, противоречивой является ситуация, при которой работа в должности, связанной с представлением разных общественных групп в парламенте, возможна только после заявления о  своей приверженности к определенному набору верований. 40.  Соответственно, оспариваемое ограничение не может считаться «необходимым в  демократическом обществе». Что касается довода властей СанМарино о  том, что жалоба потеряла смысл после вступления в силу Закона № 115/1993, Европейский суд отметил, что обжалованная присяга была дана до принятия данного Закона. 41.  В  свете изложенного Европейский Суд пришел к выводу, что имело место нарушение Статьи 9 Конвенции.

Р

Монография

BUSCARINI AND OTHERS V SAN-MARINО (Бускарини и другие против Сан-Марино)

№ 24645/94

171

Р

CAMPBELL AND COSANS V THE UNITED KINGDOM (Кэмпбелл и Козанс против Соединенного Королевства) К10

№ 7511/76, 7 743/76

Р5

5

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

7511/76, 7743/76 *** J (Сt) CAMPBELL and COSANS v the UNITED KINGDOM (Кэмпбелл и Козанс против Соединенного Королевства)

25/02/1982

3, Р1-2

Нет нарушения 3, Нарушение Р1-2-2 в отношении обеих заявительниц, нарушение Р1-1-2 в отношении Козанс, ОМ.Нет нарушения Р1-2

Образование и свобода совести • Уважение убеждений родителей

ФАКТЫ Обстоятельства дела 8.  Г-жа Кэмпбелл и г-жа Козенс живут в Шотландии. Когда они обратились в Комиссию, у каждой был ребенок школьного возраста. Жалобы заявителей имеют отношение к применению телесных наказаний в качестве дисциплинарной меры в государственных школах в Шотландии, посещаемых их детьми. По финансовым и практическим причинам заявители не имели реальной и приемлемой альтернативы отправке своих детей в государственные школы. A.  Г-жа Кэмпбелл 9.  На момент подачи жалобы г-жой Кэмпбелл в Комиссию (30 марта 1976 г.), ее сын Гордон, родившийся 3 июля 1969 г., посещал римско-католическую начальную школу Святого Матфея в городе Бишопбриггс, который расположен в образовательном районе Стратклайд. В данной школе телесные наказания применяются в целях поддержания дисциплины, хотя перед Комиссией и в Суде дискутировалось, применялись ли телесные наказания к учащимся младше 8 лет. Областной Совет Стратклайд отказал г-же Кэмпбелл в рассмотрении ее требований гарантировать, чтобы Гордон не  подвергался подобному наказанию. На практике за время своего пребывания в школе, где он учился до июля 1979 г., он никогда не наказывался таким образом. B.  Г-жа Козенс 10.  Сын г-жи Козенс, Джефри, родившийся 31 мая 1961 г., посещал старшую среднюю школу в Коуденбит, которая расположена в образовательном районе Файф. 23 сентября 1976 г. ему было поручено явиться к помощнику директора на следующий день, чтобы получить телесное наказание за попытку пойти запрещенным кратчайшим путем через кладбище по дороге домой из школы. По совету своего отца, Джефри явился, но отказался принять наказание. В связи с этим он незамедлительно был временно исключен из школы до тех пор, пока не согласится понести наказание. 11.  1 октября 1976 г. родителям Джефри было официально сообщено об исключении их сына. 18 октября было проведено собрание со старшим помощником директора по образованию Областного Совета Файф, которое не привело к каким-либо определенным результатам, во время которого они повторно выразили свое отрицательное отношение к телесным наказаниям. 14 января 1977 г., на следующий день после дополнительного собрания, должностное лицо сообщило в письме г-ну и г-же Козенс, что он решил отменить временное исключение, принимая во внимание тот факт, что длительная неявка их сына в школу составила достаточное наказание; однако он добавил условие, которое они должны были принять, среди прочего, что «Джефри будет подчиняться правилам, требованиям или дисциплинарным требованиям школы». Однако г-н и г-жа Козенс настаивали на том, что, если их сын будет вновь принят в школу, он не должен подвергаться телесным наказаниям ни за какой проступок в школе, до тех пор, пока он является учащимся. Должностное лицо ответило, что данное условие является отказом принять вышеуказанное условие. В соответствии с этим, исключение Джефри из школы не было отменено и его родители были предупреждены о том, что они могут быть обвинены в неспособности гарантировать обучение их сына в школе. 12.  В любом случае, Джефри не вернулся в школу после 24 сентября 1976 г. Он вышел из обязательного школьного возраста 31 мая 1977 г., в день своего шестнадцатилетия.

172

173

Введение Перечень дел

II. The alleged violation of the second sentence of Article 2 of Protocol № 1 (p1–2). 32.  Article 2 of Protocol No. 1 (P1–2) reads as follows: No person shall be denied the right to education. In the exercise of any functions which it assumes in relation to education and to teaching, the State shall respect the right of parents to ensure such education andteaching in conformity with their own religious and philosophical convictions. Mrs. Campbell and Mrs. Cosans alleged that their rights under the second sentence of this Article  (P1–2) were  violated on account of the existence of corporal punishment as a disciplinary measure  in the schools attended by their children. The Government contested, on  various gro­ unds, the conclusion of the majority of the Com­ mission that there had been such a violation. 33.  The Government maintained in the first place that functions relating to the internal administration of a school, such as discipline, were ancillary and were not functions  in relation to «education» and to «teaching», within the meaning of Article 2 (P1–2), these terms denoting the provision of facilities and the imparting of information, respectively. The Court would point out that the education of children is the whole process whereby, in any society, adults endeavour to transmit their beliefs, culture and other values to the young, whereas teaching or  instruction refers  in particular to the transmission of knowledge and to intellectual development. It appears to the Court somewhat artificial to attempt to separate off matters relating to  internal administration as  if all such matters fell outside the scope of Article  2 (P1–2). The use of corporal punishment may, in a sense, be said to belong to the  internal administration of a school, but at the same time  it  is, when used, an  integral part of the process whereby a school seeks to achieve the object for which it was established, including the development and moulding of the character and mental powers of its pupils. Moreover, as the Court pointed out in its Kjeldsen, Busk Madsen and Pedersen judgment of 7 December 1976 (Series A no. 23, p. 24, par. 50), the second sentence of Article  2 (P1–2) is binding upon the Contracting States in the exercise of «each and every» function that they undertake  in the sphere of education and teaching, so that the fact that a given function may be

Монография

II. Предполагаемое нарушение второго предложения Статьи 2 Протокола № 1 (р1–2) 32.  Статья 2 Протокола № 1 (Р1–2) гласит следующее: Никому не может быть отказано в праве на образование. Государство при осуществлении функций, которые оно принимает на себя в области образования и  обучения, уважает право родителей обеспечивать такое образование и  такое обучение, которые соответствуют их религиозным и философским убеждениям. Г-жа Кэмпбелл и г-жа Козенс жаловались на то, что их права в  соответствии со  вторым предложением данной Статьи (Р1–2) были нарушены в связи с  существованием телесного наказания в  качестве дисциплинарной меры в  школах, которые посещали их дети. Правительство оспаривало, по  различным основаниям, заключение большинства Комиссии о том, что имело место такое нарушение. 33.  Правительство заявило, во‑первых, что функции, имеющие отношение к  внутреннему управлению школой, такие как дисциплина, являются вспомогательными и  не являются функциями в отношении «обучения» и «воспитания» в значении Статьи 2 (Р1–2), данные термины означают обеспечение возможностей и  передачу информации, соответственно. Суд указывает, что образование детей является целостным процессом, посредством чего, в  любом обществе, взрослые стремятся передать свои убеждения, свою культуру и другие ценности молодежи, в то время как обучение или преподавание относится, в  частности, к  передаче знаний и  умственному развитию. Суду представляется, в некоторой степени, искусственной попытка отделить вопросы, имеющие отношение к  внутреннему управлению, как если  бы такие вопросы не входили в  сферу применению Статьи  2 (Р1–2), Применение телесного наказания может в  некотором смысле быть рассмотрено, как принадлежащее к внутреннему управлению школой, но в то же самое время оно, при применении, является неотъемлемой частью процесса, посредством чего школа стремится к  достижению цели, для которой она была учреждена, включая развитие и формирование характера и умственных способностей своих учащихся. Более того, как указал Суд в своем решении по  делу Кьелдсен, Буск Мадсен и  Педерсен от  7  декабря 1976 г. (Серия А № 23, стр. 24, параграф 50), второе предложение Статьи 2 (Р1–2) является обязательным для договаривающихся государств при осуществлении «всех без исключения» функций, которые они берут на себя в сфере образования и обучения, таким образом, факт, что данная функция может

5

Картотека

THE LAW

Решения суда

ПРАВО

Р

Словарь

CAMPBELL AND COSANS V THE UNITED KINGDOM (Кэмпбелл и Козанс против Соединенного Королевства)

№ 7511/76, 7 743/76

Р

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

5

CAMPBELL AND COSANS V THE UNITED KINGDOM (Кэмпбелл и Козанс против Соединенного Королевства)

быть рассмотрена как вспомогательная, не имеет никакого значения в данном контексте. … 36.  Правительство также оспаривало заключение большинства Комиссии о том, что взгляды заявителей на применение телесного наказания являлись «философскими убеждениями», доказывая, среди прочего, что эта формулировка не распространялась на мнения о внутреннем управлении школой, такие как дисциплина, и что если мнение большинства являлось верным, не существовало причин, почему возражения против других способов поддержания дисциплины или дисциплины в общем, не должны были являться «философскими убеждениями». Слово «убеждения», в  своем обычном значении, взятое в  отдельности, не является синонимом слов «мнения» и  «идеи», которые применяются в Статье 10 Конвенции, которая гарантирует свободу слова; оно более близко в своем значении к термину «вера» (во французском тексте: «убеждения»), фигурирующим в Статье 9, которая гарантирует свободу мысли, совести и религии, который означает взгляды, которые достигают определенного уровня убедительности, значимости, единства и важности. В отношении прилагательного «философский», его исчерпывающее определение невозможно, но  небольшая помощь в  отношении его точного значения подбирается из  подготовительных материалов. Комиссия указала, что слово «философия» содержит множество значений: оно используется для ссылки на полноценную систему взглядов или, в  более широком смысле, о  взглядах относительно более или менее банальных вещей. Суд согласен с Комиссией, что ни одно из двух данных значений не может быть принято в целях толкования Статьи 2 (Р1–2): первое слишком строго ограничит объем права, которое гарантировано всем родителям, а второе может привести к включению значений неподходящей значимости и содержания. Принимая во  внимание Конвенцию в  целом, включая Статью 17, выражение «философские убеждения» в  настоящем контексте означает, по  мнению Суда, такие убеждения, которые достойны уважения в  «демократическом обществе» (см., одно из последних, решение по делу Янг, Джеймс и  Вэбстер от  13  августа 1981  г., Серия А, № 44, стр. 25, параграф 63) и не являются несовместимыми с человеческим достоинством; в дополнение, они не должны противоречить фундаментальному праву ребенка на образование, при этом первое предложение доминирует над всей Статьей 2 (Р1–2) (см. вышеуказанное решение по делу Кьелдсен, Буск Мадсен и Педерсен, стр. 25–26, параграф 52). Взгляды заявителей имеют отношение к значимому и  содержательному аспекту жизни человека и  его поведению, а  именно к  неприкосновенности лица, уместности или же нет назначения телесного наказания, а также исключения физической боли,

174

№ 7511/76, 7 743/76

considered to be ancillary  is of no moment  in this context. … 36.  The Government also contested the conclusion of the majority of the Commission that the applicants’ views on the use of corporal punishment amounted to «philosophical convictions», arguing, inter alia, that the expression did not extend to opinions on internal school administration, such as discipline, and that, if the majority were correct, there was no reason why objections to other methods of discipline, or simply to discipline in general, should not also amount to «philosophical convictions». In  its ordinary meaning the word «convictions», taken on  its own, is not synonymous with the words «opinions» and «ideas», such as are utilised in Article 10 of the Convention, which guarantees freedom of expression; it  is more akin to the term «beliefs» (in the French text: «convictions») appearing  in Article 9 — which guarantees freedom of thought, conscience and religion — and denotes views that attain a certain level of cogency, seriousness, cohesion and importance. As regards the adjective «philosophical», it is not capable of exhaustive definition and little assistance as to  its precise significance  is to be gleaned from the travaux préparatoires. The Commission pointed out that the word «philosophy» bears numerous meanings: it is used to allude to a fully-fledged system of thought or, rather loosely, to  views on more or less trivial matters. The Courts agrees with the Commission that neither of these two extremes can be adopted for the purposes of interpreting Article 2 (P1–2): the former would too narrowly restrict the scope of a right that  is guaranteed to all parents and the latter might result in the inclusion of matters of insufficient weight or substance. Having regard to the Convention as a whole, including Article 17, the expression «philosophical convictions» in the present context denotes, in the Court’s opinion, such convictions as are worthy of respect in a «democratic society» (see, most recently, the Young, James and Webster judgment of 13 August 1981, Series A no. 44, p. 25, par. 63) and are not incompatible with human dignity; in addition, they must not conflict with the fundamental right of the child to education, the whole of Article 2 (P1–2) being dominated by  its first sentence  (see the above-mentioned Kjeldsen, Busk Madsen and Pedersen judgment, pp. 25–26, par. 52). The applicants’ views relate to a weighty and substantial aspect of human life and behaviour, namely the integrity of the person, the propriety or otherwise of the  infliction of corporal punishment and the exclusion of the distress

Перечень дел

Введение

5

Монография

which the risk of such punishment entails. They are views which satisfy each of the various criteria listed above; it  is this that distinguishes them from opinions that might be held on other methods of discipline or on discipline in general. 37.  The Government pleaded, in the alternative, that the obligation to respect the applicants’ convictions had been satisfied by the adoption of a policy of gradually eliminating corporal chastisement. They added that any other solution would be incompatible with the necessity of striking a balance between the opinions of supporters and opponents of this method of discipline … The Court is unable to accept the submissions. (a) Whilst the adoption of the policy referred to clearly foreshadows a move  in the direction of the position taken by the applicants, is does not amount to «respect» for their convictions. As  is confirmed by the fact that, in the course of the drafting of Article 2  (P1–2), the words «have regard to» were replaced by the word «respect»  (see documents CDH  (67)  2 , p.  163) the latter word means more than «acknowledge» or «taken into account»; in addition to a primarily negative undertaking, it  implies some positive obligation on the part of the State (see mutatis mutandis, the Marckx judgment of 13 June 1979, series A no. 31, p. 15, par. 31). This being so, the duty to respect parental convictions  in this sphere cannot be overridden by the alleged necessity of striking a balance between the conflicting views involved, nor is the Government’s policy to move gradually towards the abolition of corporal punishment in itself sufficient to comply with this duty. … 38.  Mrs. Campbell and Mrs. Cosans have accordingly been victims of a violation of the second sentence of Article 2 of Protocol No. 1 (P1–2).

Словарь

Решения суда

риск которой влечет за  собой такое наказание. Данные взгляды удовлетворяют каждое из различных критериев, перечисленных выше; именно это отличает их от мнений, которые могут иметь место по  поводу других методов дисциплины или о  дисциплине в целом. 37.  Правительство заявило, в  качестве альтернативы, что обязательство уважать убеждения заявителей, было удовлетворено путем принятия политики постепенного исключения телесного наказания. Оно добавило, что любое другое решение будет несовместимым с  необходимостью соблюдения баланса между мнениями сторонников и оппонентов по данному методу дисциплины … Суд не может принять утверждения. (а) Пока принятие указанной политики четко показывает движение в  направлении позиции, занятой заявителями, она не доходит до «уважения» их убеждений. Как подтверждается тем фактом, что во время составления Статьи 2 (Р1–2), слово «учитывать» было замещено словом «уважать» (см. документы СВР  (67) 2, стр.  163), и  последнее слово означает больше, чем «признавать» или «принять во внимание»; в дополнение к первоначальному отрицательному значению, он также включает некоторое позитивное обязательство со  стороны государства (см., с необходимыми поправками, решение по делу Маркс от 13 июня 1979 г., Серия А, № 31, стр. 15, параграф 31). В таком случае, обязанность уважать убеждения родителей в данной сфере не может быть перевешена предполагаемой необходимостью соблюдения баланса между конфликтующими взглядами, а  также политикой Правительства, идущей в  направлении постепенного упразднения телесных наказаний, чтобы быть достаточны само по себе, чтобы удовлетворить данную обязанность. … 38.  Г-жа  Кэмпбелл и  г-жа  Козенс были жертвами нарушения второго предложения Статьи  2 Протокола № 1 (Р1–2).

Р

Картотека

CAMPBELL AND COSANS V THE UNITED KINGDOM (Кэмпбелл и Козанс против Соединенного Королевства)

№ 7511/76, 7 743/76

175

Р

THE CANEA CATHOLIC CHURCH V GREECE (Католическая Церковь Канеа против Греции) К11

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

6

№ 25528/94

Р6

** J (Сt) THE CANEA CATHOLIC CHURCH v GREECE (Католическая Церковь Канеа против Греции)

25528/94 Нарушение 6+14 Нет необходимости 9, P1-1

16/12/1997

Отказ в признании РО • Дискриминация • Католицизм

6, 9, 14, P1-1

Краткое неофициальное изложение фактов Заявитель, Римская Католическая Церковь Святой Марии в Канеи, с XIII века являлась кафедральным собором при Католической Епархии Крита. В 1987 г. владельцы жилого дома, смежного со зданием Церкви, разрушили одну из стен, окружавших Церковь, и пробили окно, выходящее на здание Церкви. В 1988 г. заявитель обратился в районный суд Канеи с требованием признать право собственности Церкви на данную стену, на что суд постановил, опираясь на положения Гражданского кодекса, что Церковь не имеет статуса юридического лица, несмотря на признание государством самой Католической Церкви и на существующий «Лондонский Протокол» от 1830 г., признающий каноническое право Католической церкви, как имеющее силу в Греции. ПРАВО

THE LAW

III. Предполагаемое нарушение Статьи 6 § 1 Конвенции 34.  Соответствующая часть Статьи 6 § 1 Кон­вен­ ции гласит следующее: «Каждый в случае спора о его гражданских правах и  обязанностях … имеет право на  … разбирательство дела … судом…» 35.  Церковь-заявитель заявила, что решение кассационного суда представляло собой неожиданную и не­оп­равданную отмену прецедентного права, возвращаясь более чем на век назад, в течение которого правосубъектность католической церкви, в общем, или приходских церквей, в частности, никогда не подвергалось сомнению; решение также свидетельствовало об избирательном и предвзятом отправлении правосудия, так как оно навсегда лишало церковь-заявительницу права инициировать судебный процесс с  целью защиты своего имущества, на  том единственном основании, что церковь принадлежала к католической вере. Согласно ее утверждениям, церковь любого вероисповедания должна пользоваться защитой, в соответствии с ее характером и целью, для которой она была создана. В силу ее учреждения в соответствии с правилами религии, которой она посвящена, церковь, схожая с  церковью-заявительницей, имела преемственность, которую закон обычно приписывал юридическим лицам; следовательно, она была не обязана предоставлять документ, подтверждающий, что она приобрела правосубъектность в  соответствии с  формальностями, предписанными За­ коном, до того, как Гражданский кодекс был введен в Греции или после этого, и устанавливающий признание ассоциаций, некоммерческого партнерства или фонда как юридического лица. Одним словом, церковь-заявитель, как и все другие церкви, существовавшие в  Греции до  того, как

176

III. Alleged violation of Article 6 § 1 of the Convention 34.  The relevant part of Article 6 § 1 of the Convention reads as follows: «In the determination of his civil rights and obligations …, everyone is entitled to a … hearing… by [a] … tribunal ...» 35.  The applicant church alleged that the Court of Cassation’s judgment had been an unexpected and unjustified reversal of case-law going back more than a century in which the legal personality of the Catholic Church in general or the various parish churches in particular had never been called in question; the judgment had also evidenced a selective and partial administration of justice as it had permanently deprived the applicant church of the right to take legal proceedings to protect its property, on the sole ground that the church served the Catholic faith. In its submission, a church, of whatever denomination, should enjoy protection appropriate to its nature and to the purpose for which it was intended. By virtue of the act of its foundation according to the rules of the religion to which it was dedicated, a church like the applicant church had the continuity which the law normally ascribed to legal persons; it therefore did not need to produce a document proving that it had acquired legal personality in accordance with the formalities laid down by law before the Civil Code was introduced in Greece or thereafter and constituting recognition of an association, non-commercial partnership or a foundation as a legal person. In short, the applicant church, like all the other churches existing in Greece before the

177

Монография

Перечень дел

Введение

6

Картотека

Civil Code was brought in, had legal personality sui generis. … 39.  It is apparent from the evidence before the Court that the legal personality of the Greek Catholic Church and of the various parish churches has never been called in question since the creation of the Greek State either by the administrative authorities or by the courts. Those churches – including the applicant church – have in their own name acquired, used and freely transferred movable and immovable property, concluded contracts and taken part in, among others, notarial transactions, whose validity has always been recognised. As regards taxation, they have also enjoyed the exemptions provided in Greek legislation on charitable foundations and non-profit-making associations (see paragraphs 21 and 24 above). 40.  The Court cannot accept the Govern­ment’s argument that the applicant church should have carried out the formalities necessary for acquiring one or other form of legal personality provided for in the Civil Code as there was nothing to suggest that it would one day be deprived of access to a court in order to defend its civil rights. Settled case-law and administrative practice had, over the course of the years, created legal certainty, both in property matters and as regards the representation of the various Catholic parish churches in legal proceedings, and the applicant church could reasonably rely on that. In this connection, the Court notes that in the instant case the Canea District Court gave no consideration to the question of legal personality (see paragraph 9 above) and the reporting judge of the Court of Cassation – relying on the well-established case-law – had invited that court to quash the judgment of the Court of First Instance sitting as an appellate court (see paragraph 12 above). As to the possibility – which the Government maintained still existed – of the applicant church’s acquiring such a personality or constituting itself as a union of persons in order to be able to bring or defend legal proceedings in the future, in accordance with Article 62 of the Code of Civil Procedure, the Court shares the reservations expressed by counsel for the applicant church. Quite apart from the difficulties of adapting a church to that kind of structure and the procedural problems which might arise in the event of litigation, such late compliance with the relevant rules of domestic law might be interpreted as an admission that countless acts of the applicant church in the past were not valid. Furthermore, the Court of Cassation’s judgment would make it problematical to transfer the applicant church’s property to a new legal entity which would take the place of the church, hitherto the owner of its property.

Решения суда

был введен Гражданский кодекс, имела уникальную правосубъектность. … 39.  Из доказательств, представленных Суду, вид­но, что правосубъектность Греческой католической церкви и  различных приходских церквей никогда не подвергалась сомнению с момента создания Греческого государства, административными властями, либо судами. Данные церкви, включая церковьзаявительницу, приобрели на свое имя, пользовались и свободно передавали движимое и недвижимое имущество, заключали контракты и принимали участие, среди прочего, в нотариальных сделках, законность которых всегда признавалась. В  отношении налогообложения, они всегда пользовались привилегиями, предусмотренными в  законодательстве Греции, для благотворительных фондов и некоммерческих объединений (см. параграфы 21 и 24 выше). 40.  Суд не может согласиться с  доводом Пра­ви­ тельства, что церковь-заявительница должна была выполнить формальности, необходимые для приобретения той или иной формы правосубъектности, предусмотренной в  Гражданском кодексе, так как ничто не предполагало, что однажды она будет лишена доступа в суд с целью защиты своих гражданских прав. Устоявшееся прецедентное право и  административная практика, с течением времени, создали правовую определенность как в вопросах имущества, так и в отношении вопросов представительства различных католических приходских церквей в судебных процессах, и  церковь-заявительница могла резонно ссылаться на это. В этой связи, Суд отмечает, что в настоящем деле районный суд Канеа не рассмотрел вопрос о правосубъектности  (см.  параграф 9  выше) и  судья-докладчик кассационного суда, ссылаясь на  твердо установленное прецедентное право, предложил этому суду отменить решение суда первой инстанции, заседая в качестве апелляционного суда (см. параграф 12 выше). Что касается возможности, которую Пра­ви­ тельство считает еще существующей, приобретения церковью-заявительницей такой правосубъектности или учреждения себя в качестве объединения лиц, чтобы иметь возможность выступать в  суде в  качестве истца или ответчика в  будущем, в  соответствии со  ст.  62 Гражданского процессуального кодекса, Суд разделяет замечания, высказанные адвокатом церкви-заявительницы. Не считая трудностей согласования церкви с данным типом структуры и  процессуальные трудности, которые могут возникнуть в  случае судебного процесса, такое согласование с  соответствующими правилами права, действующего внутри страны, могут быть истолкованы, как признание, что многочисленные действия церкви-заявительницы в  прошлом не были правомерными. К  тому  же, решение кассационного суда сделало  бы проблематичным передачу имущества церкви-заявительницы новому юридическому лицу, которое заняло бы место церкви, которая до сих пор являлась собственником своего имущества.

Р

Словарь

THE CANEA CATHOLIC CHURCH V GREECE (Католическая Церковь Канеа против Греции)

№ 25528/94

Р

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

6

THE CANEA CATHOLIC CHURCH V GREECE (Католическая Церковь Канеа против Греции)

№ 25528/94

41.  Поддерживая, что церковь-заявительница не имела правоспособности осуществлять процессуальные действия, кассационный суд не только наказал  (церковь) за  несоблюдение простой формальности, необходимой для защиты общественного порядка, как утверждало Правительство. Он также наложил действительное ограничение на  церковьзаявительницу, препятствуя ей в  данном конкретном случае и в будущем от участия в любых спорах в отношении ее имущественных прав, решаемых судами; в этой связи, Суд отмечает, что 31 мая 1995 г. апелляционный суд Крита, ссылаясь на  решение кассационного суда, прекратил два гражданских дела, по  иску церкви-заявительницы против арендаторов бизнеса, которым она владела, на том основании, что она не имела правосубъектности (см. параграф 21 выше). 42.  Такое ограничение умаляет саму сущность «права на  суд» церкви-заявительницы и, следовательно, составляет нарушение Статьи  6 § 1 Конвенции. IV. Предполагаемое нарушение Статьи 14 Конвенции, взятой совместно со Статьей 6 § 1 … 44.  Церковь-заявительница утверждала, что она является жертвой дискриминации, несовместимой с этим положением, так как лишение ее права быть истцом и ответчиком в суде, было основано исключительно на критерии религии. 45.  Правительство доказывало, что ни одна из религиозных общин Греции не имела права учреждать юридическое лицо автоматически без соблюдения законов государства. Церковь-заявительница даже не заявляла, что она является публично-правовым лицом, одна из  характеристик которого лежит в  ее конституционном устройстве в  соответствии с  Законом, который предусматривает в  отношении такого лица задачи, полномочия и способ управления и функционирования. Даже Православная церковь, которая существует в Греции с первого века, не рассматривалась в  качестве публично-правового лица в силу самого закона; ее статус, организация и все, что относится к ее функционированию, было сформулировано в  нескольких нормативных актах, самым важным из которых являлся Закон № 590/1977 Об  Уставе Церкви Греции (см.  параграф  19  выше). Административное единство католической церкви вряд  ли соответствовало тем обязанностям, которые в Греции возлагаются на публично-правовые лица, такие как Православная церковь, в  особенности, учитывая тог факт, что Правительство, административные власти и суды играли роль во временной организации и  ее управлении. Более того, правосубъектность Церкви Греции в  публичном праве проистекает из близких и давнишних отношений между ней и государством, подавляющее большинство жителей которых принадлежали к  православной вере. Что касается правосубъектности в  публичном праве еврейской общины Греции, она

178

41.  In holding that the applicant church had no capacity to take legal proceedings, the Court of Cassation did not only penalise the failure to comply with a simple formality necessary for the protection of public order, as the Government maintained. It also imposed a real restriction on the applicant church preventing it on this particular occasion and for the future from having any dispute relating to its property rights determined by the courts; in this connection, the Court notes that on 31 May 1995 the Crete Court of Appeal, relying on the Court of Cassation’s judgment, dismissed two actions brought by the applicant church against the lessees of a business it owned, on the ground that it did not have legal personality (see paragraph 21 above). 42.  Such a limitation impairs the very substance of the applicant church’s «right to a court» and therefore constitutes a breach of Article 6 § 1 of the Convention. IV. Alleged violation of Article 14 of the Convention taken together with Article 6 § 1 … 44.  The applicant church maintained that it was the victim of discrimination incompatible with that provision, since the removal of its right to bring or defend legal proceedings was based exclusively on the criterion of religion. 45.  The Government argued that no religious community in Greece was entitled to establish a legal entity automatically without complying with the laws of the State. The applicant church had not even alleged that it was a public-law entity, one of whose characteristics lay in its constitution under a law which made provision for its objects, powers and mode of administration and functioning. Even the Orthodox Church, which had existed in Greece since the first century, had not been regarded as a public‑law entity ipso jure; its status, its organisation and everything to do with its functioning had been laid down in several enactments, the most important being Law no. 590/1977 on the Charter of the Church of Greece (see paragraph 19 above). The administrative unity of the Catholic Church was scarcely compatible with the obligations entailed in Greece by being a public-law entity like the Orthodox Church, notably acceptance of the fact that the Government, the administrative authorities and the courts played a role in the temporal organisation and running of it. Furthermore, the Church of Greece’s personality in public law stemmed from the close and very old relations between it and the State, the overwhelming majority of whose citizens were of the Orthodox faith. As to the personality in public law of Greece’s Jewish community, this was explained by the fact that the community was not

179

Монография

Перечень дел

Введение

6

Картотека

only a religious organisation but also a union of persons who managed their own affairs and had a number of features in common, including their religion. 46.  The Commission, having expressed the opinion that there had been a violation of Article 9 taken together with Article 14, did not consider it necessary to examine the case under Article 14 taken together with Article 6 of the Convention. 47.  It is not for the Court to rule on the question whether personality in public law or personality in private law would be more appropriate for the applicant church or to encourage it or the Greek Government to take steps to have one or the other conferred. The Court does no more than note that the applicant church, which owns its land and buildings, has been prevented from taking legal proceedings to protect them, whereas the Orthodox Church or the Jewish community can do so in order to protect their own property without any formality or required procedure. Having regard to its conclusion under Article  6 § 1 of the Convention, the Court considers that there has also been a breach of Article 14 taken together with Article 6 § 1 as no objective and reasonable justification for such a difference of treatment has been put forward. V. Alleged violations of Article 9 of the Convention and Article 1 of Protocol no. 1, each taken alone or together with Article 14 of the Convention 48.  … Under Article 9 of the Convention and Article 1 of Protocol No. 1 taken alone, the applicant church maintained that the refusal to acknowledge that it had legal personality so that it could take legal proceedings to protect its property, even if such property was not directly used for religious purposes, infringed its freedom of religion and deprived it of any possibility of applying to the courts in the event of arbitrary dispossession of its property or expropriation. Under Article 14 of the Convention taken together with the foregoing Articles, it argued that it had suffered discrimination on the ground of religion. 49.  The Commission expressed the opinion that there had been a violation of Article 9 taken together with Article 14 but no violation of Article 9 taken alone, and considered it unnecessary to examine the case additionally under the other Articles. 50.  Having regard to its conclusions in paragraphs 42 and 47 above, the Court holds that it is not necessary to rule on the complaints based on these Articles.

Решения суда

была объяснена тем фактом, что община не являлась только религиозной организацией, но  также группой лиц, которая управляет своими делами и имеет много общих черт, включая их религию. 46.  Комиссия, выразив мнение, что имело место нарушение Статьи 9 Конвенции, взятой со Статьей 14, не посчитала необходимым рассматривать дело в  соответствии со  Статьей 14, взятой со  Статьей 6 Конвенции. 47.  Суд не обязан выносить решение по вопросу, что будет подходящим для церкви-заявительницы, правосубъектность в  публичном праве или правосубъектность в  частном праве, или содействовать ей или Правительству Греции в  принятии мер получения той или другой. Суд всего лишь отмечает, что церкви-заявительнице, которая владеет землей и  зданиями, воспрепятствовали в  подаче иска с целью защиты данного имущества, в то время как Православная церковь или еврейская община могут сделать это с  целью защиты их собственного имущества без каких-либо формальностей или обязательной процедуры. Принимая во  внимание свое заключение в  соответствии со  Статьей 6 §  1  Конвенции, Суд считает, что также имело место нарушение Статьи 14, взятой со Статьей 6 § 1, так как не было выдвинуто никакого объективного и обоснованного оправдания такого различия в обращении. V. Предполагаемые нарушения Cтатьи 9 Конвенции и Статьи 1 Протокола № 1, каждая взятая в отдельности или вместе со Статьей 14 Конвенции 48.  … В соответствии со  Статьей  9 Конвенции и  Статьей  1 Прокола № 1, взятых в  отдельности, церковь-заявительница утверждала, что отказ признать, что она обладала правосубъектностью, таким образом, чтобы она могла выступать истцом в судах с целью защиты своего имущества, даже если такое имущество не было прямо использовано в  религиозных целях, нарушил ее свободу религии и лишил ее возможности обращаться в суды в случае произвольного лишения ее владения своим имуществом или принудительного отчуждения. В  соответствии со Статьей 14 Конвенции, взятой вместе с вышеуказанными Статьями, она доказывала, что она подверглась дискриминации на основании религии. 49.  Комиссия выразила мнение, что имело место нарушение Статьи 9, взятой со Статьей 14, но не имело место нарушение Статьи 9, взятой в  отдельности, и посчитала, что нет необходимости рассматривать дело дополнительно в  соответствии с  другими Статьями. 50.  Учитывая выводы, сделанные выше в  параграфах 42 и 47, Суд поддерживает, что нет необходимости решать дело по жалобам, основанным на данных статьях.

Р

Словарь

THE CANEA CATHOLIC CHURCH V GREECE (Католическая Церковь Канеа против Греции)

№ 25528/94

Р

CHA'ARE SHALOM VE TSEDEK V FRANCE (Чааре Шалом ве Цедек против Франции) К13

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

7

№ 27417/95

Р7

*** J (GC) CHA'ARE SHALOM VE TSEDEK v FRANCE (Чааре Шалом ве Цедек против Франции)

27417/95 27/06/2000

Нет нарушения ОМ. Нарушение 14+9

Отказ в лицензировании • Кошерная пища • Дискриминация • Иудаизм

9 + 14

ФАКТЫ 13.  Кашрут — это название, данное всем еврейским законам о видах пищи, которую человек может употреблять и  о  способах ее приготовления. Основные принципы, применяемые к  кошерной пище, можно найти в  Торе, священном писании, включающем первые пять книг Библии, Пятикнижие, а именно Бытие, Исход, Левит, Числа и Второзаконие. 14.  При сотворении человек мог употреблять только растительную пищу  (Бытие, i, 29). Употребление мяса не было разрешено вплоть до Всемирного потопа (Бытие, ix, 3), и затем только при очень строгих условиях. Тора абсолютно запрещает употреблять в пищу кровь, так как кровь является символом жизни, а жизнь не должна поглощаться с плотью, а должна быть вылита на землю как вода (Второзаконие, xii, 23 и 24). В дополнение, определенные животные считаются нечистыми и употребление некоторых частей тела животных также запрещено. … 16.  Тора (Левит, vii, 26 и 27; xvii, 10–14) запрещает употребление в пищу кровь разрешенных млекопитающих и птиц, и забой скота должен проводиться «как (Господь) приказал» (Второзаконие, xii, 21). Запрещено употреблять в пищу мясо животных, которые умерли по естественным причинам или были убиты другими животными (Второзаконие, xiv, 21). Также запрещено употреблять мясо животного с признаками болезни или физическими дефектами во время забоя (Числа, xi, 22). Мясо и другие продукты разрешенных животных (такие как молоко, сливки или масло) должны употребляться и готовиться отдельно, и в отдельной посуде, так как Тора запрещает готовить для ребенка в молоке его матери (Исход, xxii; Второзаконие, xiv, 21). 17.  С целью гарантирования соответствия всем запретам, обозначенным в Торе, последующие комментаторы учредили детальные правила в  отношении, в  частности, принятого способа забоя скота, первоначально путем передачи устного предания, и позже путем составления энциклопедической коллекции комментариев — Талмуда. 18.  Соблюдение вышеуказанных правил употребления мяса требует специального процесса забоя скота. Так как евреям запрещено употреблять в пищу кровь, животным, предназначенным для забоя, после благословления, перерезают горло. … 19.  В дополнение, сразу после забоя, животное должно быть обследовано на признаки заболевания или аномалии; в случае возникновения малейшего сомнения на этот счет, мясо объявляется непригодным для употребления. Ритуальный забой скота, шхита, может быть осуществлен только шохетом, который должен быть благовейным человеком с безупречной нравственной непорочностью и безупречной честностью. И, наконец, до продажи мяса, оно должно храниться под наблюдением кошерного инспектора. Компетентность и личная сознательность ритуальных забойщиков и кошерных инспекторов подлежат непрерывной оценке религиозными властями. С целью гарантирования покупателям, что их мясо было добыто в соответствии с предписаниями еврейского Закона, религиозные власти удостоверяют его, как «кошерное». Такое удостоверение обуславливает взимание налога, известного как налог на забой или раввинский налог. 20.  Во  Франции, как и  во  многих других Европейских странах, ритуальный забой скота, требуемый евреями и  мусульманами по  религиозным причинам, вступает в  противоречие с  тем принципом, что животное, подлежащее забою, после связывания, должно быть сначала оглушено ударом, то есть, приведено в бессознательное состояние, в котором оно пребывает до  смерти, с целью избавления его от страданий. Ритуальный забой, тем не менее, разрешен Законом Франции и Конвенцией Совета Европы по защите животных при забое (Convention for the Protection of Animals for Slaughter) и Европейской Директивой от 22 декабря 1993 г. 21.  Ритуальный забой скота регулируется в  Законе Франции Указом №  80–791  от  1  октября 1980 г., провозглашающим осуществлять Статью 276 Сельского Кодекса (Countryside code), с поправками Указа № 81–606 от 18 мая 1981 г. Статья 10 Указа гласит: «Запрещено выполнять ритуальный забой скота, за исключением скотобойни. С учетом положений четвертого параграфа данной Статьи, ритуальный забой скота может быть осуществлен только

180

181

Введение

Alleged violation of Article 9 of the Convention, taken alone and conjunction with Article 14 58.  The applicant association, whose arguments were endorsed by the Commission, submitted that by refusing it the approval necessary for it to authorise its own ritual slaughterers to perform ritual slaughter, in accordance with the religious prescriptions of its members, and by granting such approval to the ACIP alone, the French authorities had infringed in a discriminatory way its right to manifest its religion through observance of the rites of the Jewish religion. It relied on Article 9 of the Convention, taken alone and in conjunction with Article 14. … 60.  In the submission of the applicant association, the conditions for ritual slaughter, as performed at present by the ritual slaughterers authorised by the ACIP, to which the French government granted in 1982 the exclusive privilege of carrying out Jewish ritual slaughter, no longer satisfied the very strict requirements of the Jewish religion, as set forth in the Book of Leviticus and codified in the Shulchan Aruch. Since the ritual slaughterers of the ACIP no longer carried out a thorough inspection of the lungs of slaughtered oxen or sheep, the meat from animals slaughtered in those conditions could not be regarded in the eyes of the ultra-orthodox, or in any event of the Jews who belonged to the association, as perfectly pure, or «glatt», from the religious point of view. However, what the Jews who belonged to the applicant association were asserting was the right not to consume meat if they could not be certain – because it was not from animals slaughtered and, above all, examined by their own ritual slaughterers – that it was perfectly pure, or «glatt». In the applicant association's submission, there had accordingly been a clear interference with its right to manifest its religion through observance of the religious rite of ritual slaughter. 61.  The applicant association submitted that the refusal to approve it could not be justified by any of the legitimate aims set out in Article 9

Перечень дел

Предполагаемое нарушение Статьи 9 Конвенции, взятой отдельно и совместно со Статьей 14 58.  Организация-заявитель, чьи доводы были поддержаны Комиссией, заявила, что, отказывая ей в  разрешении, необходимом, чтобы уполномочить ее собственных ритуальных забойщиков совершать ритуальный забой скота, в  соответствии с  религиозными предписаниями ее участников, и  выдавая такое разрешение только Еврейской Консистории Парижа (Association consistoriale israélite de Paris — ACIP), французские власти нарушили, дискриминационным образом, ее право на исповедание религии через соблюдение ритуалов иудаизма. Она ссылалась на Статью 9 Конвенции, взятой отдельно и совместно со Статьей 14. … 60.  Согласно утверждениям организации заявителя, условия для совершения ритуального забоя скота, выполняемого в настоящее время ритуальными забойщиками, уполномоченными ACIP, которому Правительство Франции предоставило в 1982 г. исключительную привилегию осуществления еврейского ритуального забоя скота, более не удовлетворяли очень строгим требованиям иудаизма, установленным в  Книге Левит и  кодифицированные в  Шульхан Арух. Так как ритуальные забойщики ACIP более не проводили тщательное исследование легких забитых быков или овец, мясо животных, полученное в  таких условиях, не могло считаться ультраортодоксальными евреями, или, во  всяком случае, евреями, принадлежащими к  данной организации, как совершенно чистое, или «glatt» с точки зрения религии. Однако то, что евреи, принадлежащие к организации заявителя, утверждали, было право не употреблять мясо, если они не могли быть уверены, что это не было мясо (правильно) забитых животных, и, прежде всего, не было исследовано их собственными ритуальными забойщиками, что оно было абсолютно чистым или «glatt». В  утверждениях организации -заявителя, таким образом, ясно прослеживалось вмешательства в их права на исповедание их религии путем соблюдения религиозного обряда ритуального забоя скота. 61.  Организация заявитель утверждала, что отказ в  разрешении не мог быть оправдан ни  одной легитимной целью, установленной в  Статье  9

Монография

THE LAW

Картотека

ПРАВО

7

Решения суда

забойщиками, уполномоченными для данной цели религиозными органами, которые были одобрены Министром сельского хозяйства, по предложению Министра внутренних дел. Забойщики скота должны предоставлять документальное подтверждение таких полномочий. Утвержденные органы, упомянутые в предыдущем параграфе, обязаны сообщить Министру сельского хозяйства имена уполномоченных лиц, и имена лиц, в отношении которых полномочия были прекращены. Если ни один из религиозных органов не был утвержден, префект департамента, в котором расположена скотобойня для ритуального забоя скота, может выдать отдельные разрешения». …

Р

Словарь

CHA'ARE SHALOM VE TSEDEK V FRANCE (Чааре Шалом ве Цедек против Франции)

№ 27417/95

Р

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

7

CHA'ARE SHALOM VE TSEDEK V FRANCE (Чааре Шалом ве Цедек против Франции)

№ 27417/95

§ 2 Конвенции, и что это было несоразмерно и дискриминационно в  целях Статьи 14. Организация подчеркивала, что не оспаривалось то, что ритуальные забойщики, принятые ею на работу, были такими же добросовестными, как и забойщики ACIP, при соблюдении действующих правил гигиены в скотобойне, а  также, что Правительство, следовательно, не могло всерьез утверждать, что отказ в  разрешении организации преследовал законную цель «защиты здоровья населения». 62.  Далее организация заявителя утверждала, что действительно являлась «религиозным органом» в  целях Указа 1980  г., регулирующего ритуальный забой скота, так же как и ACIP, так как оба являлись церковными организациями в  значении Закона 1905 г. об отделении церкви от государства. Единственное различие заключалось в  относительном размере данных церковных организаций, так как ACIP насчитывал среди своих приверженцев большинство евреев из  различных ветвей иудаизма во Франции, с годовым бюджетом приблизительно в 140 000 000 французских франков в своем распоряжении, в то время как организация заявителя насчитывала только 40 000 членов, все -ультраортодоксальные евреи, и  имела бюджет приблизительно в  4–5 000 000  французских франков. В  то  время как для Правительства, возможно, желание установить особенно тесные отношения с наиболее представительными профсоюзами, политическими партиями или даже религиозными организациями является законным, тем не менее справедливым остается то, особенно в таком светском государстве, как Франция, что власти имеют обязательство уважать права меньшинства. Организация-заявитель подчеркивает в  данном отношении, что французские власти были очень щедрыми при выдаче разрешений для ритуального забоя скота мусульманам, сначала — центральной мечети в  Париже, и  позже — мечетям Лиона и  Эври, и  такие разрешения не подвергали опасности общественный порядок или здоровье общества каким бы то ни было образом. … 64.  Правительство не оспаривало тот факт, что еврейские диетические запреты и предписания формировали часть практики иудаизма своими приверженцами, но  доказывало, что, несмотря на  то, что религиозные правила устанавливали определенный тип диеты для евреев, они никаким образом не требовали от  них принятия участия в  ритуальном забое животных, мясо которых они употребляли. Соответственно, отказ в разрешении мог повлиять на практику их религии только если для евреев было  бы невозможно, в  связи с  данным отказом, найти мясо, отвечающее религиозным предписаниям, которые они хотели соблюдать. … 66.  … Правительство подчеркивало, что французские власти были не обязаны, так как они должны были уважать принцип секуляризма, вмешиваться

182

§ 2 of the Convention and that it was disproportionate and discriminatory for the purposes of Article 14. It emphasised that it was not contested that the ritual slaughterers it employed were just as scrupulous as those of the ACIP in complying with the hygiene regulations in force in slaughterhouses and that the Government could not therefore seriously maintain that the refusal to approve the association pursued the legitimate aim of «protection of public health». 62.  The applicant association further submitted that it was indeed a «religious body» for the purposes of the 1980 decree regulating ritual slaughter, just like the ACIP, since both were liturgical associations within the meaning of the 1905 Act on the separation of the Churches and the State. The only difference lay in the relative size of these two liturgical associations, since the ACIP numbered among its adherents the majority of the Jews from the various branches of Judaism in France, with an annual budget of approximately 140,000,000 French francs (FRF) at its disposal, whereas the applicant association had only about 40,000 members, all ultra-orthodox, and had a budget of approximately FRF 4-5,000,000. While it might appear legitimate for a government to seek to establish especially close relations with the most representative trade unions, political parties or even religious associations, it nevertheless remained true, above all in a secular State like France, that the authorities had a duty to respect the rights of minorities. The applicant association emphasised in that connection that the French authorities had been very open-handed in granting approvals for ritual slaughter by Muslims, first to the Paris Central Mosque, and later to the mosques of Lyons and Evry, without the number of such approvals endangering public order or public health in any way whatsoever. … 64.  The Government did not contest the fact that Jewish dietary prohibitions and prescriptions formed part of the practice of Judaism by its adherents, but argued that although the religious rules imposed a certain type of diet on Jews they did not by any means require them to take part themselves in the ritual slaughter of the animals they ate. Accordingly, a refusal of approval was capable of affecting the practice of their religion by Jews only if it was impossible for them, on account of that refusal, to find meat compatible with the religious prescriptions they wished to follow. … 66.  …The Government emphasised that it was not for the French authorities, bound as they were to respect the principle of secularism,

183

Монография

Перечень дел

Введение

7

Картотека

to interfere in a controversy over dogma, but observed that it could not be contested that the Chief Rabbi of France, whose opinion on the matter was based on the rulings of the Beth Din (the rabbinical court), was qualified to say what was or was not compatible with Jewish observance. …. 69.  With regard to the reasons which had prompted the French authorities to refuse the approval sought by the applicant association, the Government mentioned two factors, which came within the margin of appreciation the Convention left to Contracting States. In the first place, the Minister of the Interior had taken the view that the applicant association's activity was essentially commercial, and only religious in an accessory way, since it mainly sought to supply meat from animals slaughtered by its ritual slaughterers which was certified «glatt», and that it could therefore not be considered a «religious body» within the meaning of the 1980 decree. Secondly, account had been taken of the limited support for the applicant association, which had approximately 40,000 adherents; this was not comparable with that for the ACIP, which had 700,000. In view of the exceptional nature of the practice of ritual slaughter, the refusal of approval had therefore been necessary to avoid a proliferation of approved bodies, which would undoubtedly have come about if the threshold of the guarantees required to be given by associations seeking approval had been too low. 70.  Lastly, the Government maintained that there had not been discrimination for the purposes of Article 14 of the Convention either. In the first place, the applicant association and the ACIP, on account of their respective activities and levels of support, were not in comparable positions; secondly, even supposing that there had been a difference in treatment, that difference was the expression of the relationship of proportionality between the aim pursued and the means employed. In that connection, the Government again emphasised that the effects of the refusal of approval were very limited for the adherents of the applicant association, and even non-existent in view of the fact that slaughter did not directly affect their freedom of religion. … 72.  The Court considers, like the Commission, that an ecclesiastical or religious body may, as such, exercise on behalf of its adherents the rights guaranteed by Article 9 of the Convention (see, mutatis mutandis, the Canea Catholic Church v. Greece judgment of 16 December 1997, Reports of Judgments and Decisions 1997-VIII, p. 2856, § 31). In the present case, a community

Решения суда

в правовой спор по поводу вероучения, но заявило, что не оспаривается то, что глава Равви Франции, чье мнение по данному вопросу было основано на постановлениях Бет Дина  (раввинского суда), был уполномочен говорить, что было, а  что не было совместимо с еврейским обрядом. … 69.  В  отношении причин, которые побудили французские власти отказать в  разрешении, которого добивалась организация — заявитель, Правительство указало два фактора, которые подпадают под свободу усмотрения, которую Конвенция предоставляет договаривающимся государствам. Во‑первых, Министр внутренних дел придерживался того мнения, что деятельность организации — заявителя являлась, главным образом, коммерческой, и только потом религиозной, так как она в основном стремилась поставлять мясо животных, забитых их ритуальными забойщиками, которое было зарегистрировано, как «glatt»  (чистое), и, следовательно, она не могла считаться «религиозным органом» в значении Указа 1980 г. Во‑вторых, внимание было обращено на  ограниченную поддержку организации заявителя, которая имела приблизительно 40 000  приверженцев; это было несовместимо с количеством приверженцев ACIP, который насчитывал 700 000  приверженцев. Ввиду исключительного характера практики ритуального забоя скота, отказ в разрешении, следовательно, был необходим с тем, чтобы исключить разрастание разрешительных органов, которые, несомненно, появились бы, если  бы пределы гарантий, которые должны быть предоставлены организациями, добивающимися разрешения, были бы слишком низкие. 70.  Наконец, Правительство утверждало, что также не имело место дискриминация в  целях Статьи 14 Конвенции. Во‑первых, организация — заявитель и ACIP ввиду их соответствующей деятельности и уровня поддержки, не были сопоставимы; во‑вторых, даже если предположить, что существовало различие в обращении, данное различие являлось выражением соотношения пропорциональности между преследуемой целью и  используемыми средствами. В  данной связи, Правительство опять подчеркивает, что последствия отказа в разрешении были незначительными для приверженцев организации — заявителя, и даже несуществующими ввиду того факта, что забой скота не повлиял прямо на  их свободу религии. … 72.  Суд считает, как и Комиссия, что церковный или религиозный орган может, как таковой, осуществлять от имени своих приверженцев права, гарантированные Статьей 9  Конвенции  (см., mutatis mutandis, решение по  делу Католическая церковь города Канеа против Греции от 16 декабря 1997 г., Сборник судебных решениях 1997‑VIII, стр. 2856, § 31). В  настоящем деле община верующих, какой-

Р

Словарь

CHA'ARE SHALOM VE TSEDEK V FRANCE (Чааре Шалом ве Цедек против Франции)

№ 27417/95

Р

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

7

CHA'ARE SHALOM VE TSEDEK V FRANCE (Чааре Шалом ве Цедек против Франции)

№ 27417/95

либо религии, должна быть учреждена, в  соответствии с  Законом Франции, в  форме религиозной организации, каковой является и  организация — заявитель. 73.  Далее Суд напоминает, что Статья 9  приводит несколько форм, которые могут быть избраны при исповедании религии или убеждений, а  именно богослужение, обучение, практика и  обряды  (см.  решение по  делу Калач против Турции от 1 июля 1997 г., Отчеты 1997‑IV, стр. 1209, § 27). Не подвергается сомнению, что ритуальный забой скота, как действительно указывает его название, составляет обряд или «ритуал» (rite) (это слово во французском тексте Конвенции соответствует слову «обряд»  (observance) в  английском), целью которого является обеспечение евреев мясом животных, забитых в соответствии с религиозными предписаниями, что является важным аспектом практики иудаизма. Организация-заявитель нанимает ритуальных забойщиков и  кошерных инспекторов, которые забивают животных в соответствии с предписаниями, о  которых идет речь, и  таким  же образом организация-заявитель, которая регистрирует кошерное мясо, продаваемое в мясных лавках своих участников, как «чистое»  (glatt), осуществляет религиозный надзор за ритуальным забоем скота. 74.  Из  этого следует, что организация заявителя может полагаться на  Статью 9  Конвенции в  отношении отказа французских властей признать ее, так как ритуальный забой скота должен рассматриваться, как право, гарантированное Конвенцией, а именно правом исповедовать свою религию в обряде, в значении Статьи 9. … 76.  Во‑первых, Суд отмечает, что вводя исключение в  отношении принципа, относительно того, что животные должны быть приведены в  бессознательное состояние перед забоем, Закон Франции реализовывал на  практике позитивные действия со стороны государства, с целью гарантирования эффективного уважения свободы религии. Указ 1980 г. далек от ограничения осуществление данной свободы, и наоборот, предполагает ее обеспечение и организует ее свободное осуществление. 77.  Далее Суд считает, что тот факт, что исключительные права, разработанные с целью регулирования практики ритуального забоя скота, позволяют только ритуальным забойщикам, уполномоченным одобренными религиозными органами, заниматься данным делом, сам по себе, не приводит к выводу, что имело место вмешательство в свободу исповедовать свою религию. Суд считает, как и  Правительство, что избежание нерегламентированного забоя скота, осуществляемого в условиях сомнительной гигиены, лежит в общих интересах, и что, следовательно, предпочтительным является ритуальный забой скота, осуществляемый в скотобойнях, курируемых государственными властями. Соответственно, когда в  1982  г. государство выдало разрешение ACIP,

184

of believers – of whatever religion – must, under French law, be constituted in the form of a liturgical association, as is the applicant association. 73.  The Court next reiterates that Article 9 lists a number of forms which manifestation of one's religion or belief may take, namely worship, teaching, practice and observance (see the Kalaç v. Turkey judgment of 1 July 1997, Reports 1997-IV, p. 1209, § 27). It is not contested that ritual slaughter, as indeed its name indicates, constitutes a rite or «rite» (the word in the French text of the Convention corresponding to «observance» in the English), whose purpose is to provide Jews with meat from animals slaughtered in accordance with religious prescriptions, which is an essential aspect of practice of the Jewish religion. The applicant association employs ritual slaughterers and kashrut inspectors who slaughter animals in accordance with its prescriptions on the question, and it is likewise the applicant association which, by certifying as «glatt» kosher the meat sold in its members' butcher's shops, exercises religious supervision of ritual slaughter. 74.  It follows that the applicant association can rely on Article 9 of the Convention with regard to the French authorities' refusal to approve it, since ritual slaughter must be considered to be covered by a right guaranteed by the Convention, namely the right to manifest one's religion in observance, within the meaning of Article 9. … 76.  In the first place, the Court notes that by establishing an exception to the principle that animals must be stunned before slaughter, French law gave practical effect to a positive undertaking on the State's part intended to ensure effective respect for freedom of religion. The 1980 decree, far from restricting exercise of that freedom, is on the contrary calculated to make provision for and organise its free exercise. 77.  The Court further considers that the fact that the exceptional rules designed to regulate the practice of ritual slaughter permit only ritual slaughterers authorised by approved religious bodies to engage in it does not in itself lead to the conclusion that there has been an interference with the freedom to manifest one's religion. The Court considers, like the Government, that it is in the general interest to avoid unregulated slaughter, carried out in conditions of doubtful hygiene, and that it is therefore preferable, if there is to be ritual slaughter, for it to be performed in slaughterhouses supervised by the public authorities. Accordingly, when in 1982 the State granted approval to the ACIP, an offshoot of the

185

Монография

Перечень дел

Введение

7

Картотека

Central Consistory, which is the body most representative of the Jewish communities of France, it did not in any way infringe the freedom to manifest one's religion. 78.  However, when another religious body professing the same religion later lodges an application for approval in order to be able to perform ritual slaughter, it must be ascertained whether or not the method of slaughter it seeks to employ constitutes exercise of the freedom to manifest one's religion guaranteed by Article 9 of the Convention. 79.  The Court notes that the method of slaughter employed by the ritual slaughterers of the applicant association is exactly the same as that employed by the ACIP's ritual slaughterers, and that the only difference lies in the thoroughness of the examination of the slaughtered animal's lungs after death. It is essential for the applicant association to be able to certify meat not only as kosher but also as «glatt» in order to comply with its interpretation of the dietary laws, whereas the great majority of practising Jews accept the kosher certification made under the aegis of the ACIP. 80.  In the Court's opinion, there would be interference with the freedom to manifest one's religion only if the illegality of performing ritual slaughter made it impossible for ultra-orthodox Jews to eat meat from animals slaughtered in accordance with the religious prescriptions they considered applicable. 81.  But that is not the case. It is not contested that the applicant association can easily obtain supplies of «glatt» meat in Belgium. Furthermore, it is apparent from the written depositions and bailiffs' official reports produced by the interveners that a number of butcher's shops operating under the control of the ACIP make meat certified «glatt» by the Beth Din available to Jews. 82.  It emerges from the case file as a whole, and from the oral submissions at the hearing, that Jews who belong to the applicant association can thus obtain «glatt» meat. In particular, the Government referred, without being contradicted on this point, to negotiations between the applicant association and the ACIP with a view to reaching an agreement whereby the applicant association could perform ritual slaughter itself under cover of the approval granted to the ACIP, an agreement which was not reached, for financial reasons (see paragraph 67 above). Admittedly, the applicant association argued that it did not trust the ritual slaughterers authorised by the ACIP as regards the thoroughness of the examination of the lungs of slaughtered animals after death. But the Court takes the view that the right to freedom of religion

Решения суда

отделению центральной консистории, которое является органом, представляющим большинство еврейских общин Франции, это ни в коей мере не нарушило свободу исповедовать свою религию. 78.  Однако, когда другой религиозный орган, исповедующий ту же самую религию, подает заявление на  разрешение с  целью осуществления ритуального забоя скота, необходимо определить, является ли способ забоя скота, который он собирается применять, осуществлением свободы проявлять свою религию, гарантированной Статьей 9 Конвенции. 79.  Суд отмечает, что способ забоя скота, применяемый ритуальными забойщиками организациизаявителя, является таким  же, как и  способ, который применяется ритуальными забойщиками ACIP, и  что единственное различие заключается в  тщательности исследования легких забитых животных. Но  для организации заявителя важно сертифицировать мясо, не только как кошерное, но также как «чистое»  (glatt) с  тем, чтобы оно соответствовало диетическим правилам, интерпретированным заявителем определенным образом, в  то  время, как большинство практикующих евреев принимают кошерный сертификат, сделанный под эгидой ACIP. 80.  По  мнению Суда, вмешательство в  свободу исповедовать свою религию будет иметь место, только если незаконность проведения ритуального забоя скота делает невозможным для ультраортодоксальных евреев употреблять мясо животных, забитых в соответствии с религиозными предписаниями, которые они сочли применимыми. 81.  Но это не касается данного дела. Не опровергается, что организация заявителя может легко получить запасы «чистого»  (glatt) мяса из  Бельгии. Более того, из письменных показаний и официальных отчетов судебного пристава, предоставленных третьим лицом, видно, что для евреев доступно мясо, которое некоторые мясные лавки, осуществляющие свою деятельность под контролем ACIP, сертифицируют, как «чистое» с помощью Бет Дина. 82.  Из  материалов дела в  целом и  из  устных утверждений на  слушании выясняется, что евреи, принадлежащие организации заявителя, таким образом, могут достать «чистое» (glatt) мясо. В частности, Правительство сослалось, без какихлибо возражений по этому вопросу, на переговоры между организацией-заявителем и  ACIP с  целью достижения соглашения, на  основании которого организация заявителя могла сама осуществлять ритуальный забой скота по  разрешению, выданному ACIP, соглашения, которое не было достигнуто по  финансовым причинам  (см.  параграф 67 выше). Надо признать, что организация — заявитель доказывала, что она не доверяла ритуальным забойщикам, уполномоченным ACIP, в  отношении тщательности исследования легких забитых животных после их смерти. Но Суд придерживается такого мнения, что право на свободу

Р

Словарь

CHA'ARE SHALOM VE TSEDEK V FRANCE (Чааре Шалом ве Цедек против Франции)

№ 27417/95

Р

№ 27417/95

религии, гарантированное Статьей 9  Конвенции, не может распространяться на  право принимать участие лично в  выполнении ритуального забоя скота и  в  последующем процессе сертификации, и учитывая это, как указано выше, организациязаявитель и ее участники не лишены на практике возможности получения и употребления мяса, которое, по их мнению, более соответствует религиозным предписаниям. 83.  Так как не было установлено, что евреи, при­надлежащие организации-заявителя, не мо­гут получать «чистое»  (glatt) мясо, или что организация-заявитель не могла поставлять его путем достижения соглашения с  ACIP, с  целью принятия участия в  ритуальном забое скота по разрешению, выданному ACIP, Суд считает, что отказ в  выдаче разрешения не составил вмешательство на  осуществление права организации заявителя на  свободу исповедовать свою религию. 84.  Данный вывод освобождает Суд от  вынесения какого-либо решения по  вопросу совместимости ограничения, против которого возражает организация-заявитель, с  требованиями, обозначенными во втором параграфе Статьи 9 Конвенции. Однако даже если предположить, что данное ограничение является вмешательством на  осуществление права на  свободу исповедовать свою религию, Суд считает, что оспариваемая мера, которая предписана Законом, преследовала легитмную цель, а  именно, защиту здоровья населения и  общественного порядка, поскольку организация государством осуществления богослужений способствует религиозной гармонии и  толерантности. Более того, принимая во  внимание предоставленная договаривающимся государствам свобода усмотрения (см. решение по делу Мануссакис и другие против Греции от 26 сентября 1996 г., Отчеты 1996‑IV, стр.  1364, § 44), особенно в  отношении установления деликатных взаимоотношениях между церковью и  государством, оно  (ограничение) не может считаться чрезмерным или диспропорциональным. Другими словами, оно совместимо со Статьей 9 § 2 Конвенции. 85.  Таким образом, не имело место нарушение Статьи 9 Конвенции, взятой отдельно.

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

7

CHA'ARE SHALOM VE TSEDEK V FRANCE (Чааре Шалом ве Цедек против Франции)

186

guaranteed by Article 9 of the Convention cannot extend to the right to take part in person in the performance of ritual slaughter and the subsequent certification process, given that, as pointed out above, the applicant association and its members are not in practice deprived of the possibility of obtaining and eating meat considered by them to be more compatible with religious prescriptions. 83.  Since it has not been established that Jews belonging to the applicant association cannot obtain «glatt» meat, or that the applicant association could not supply them with it by reaching an agreement with the ACIP, in order to be able to engage in ritual slaughter under cover of the approval granted to the ACIP, the Court considers that the refusal of approval complained of did not constitute an interference with the applicant association's right to the freedom to manifest its religion. 84.  That finding absolves the Court from the task of ruling on the compatibility of the restriction challenged by the applicant association with the requirements laid down in the second paragraph of Article 9 of the Convention. However, even supposing that this restriction could be considered an interference with the right to freedom to manifest one's religion, the Court observes that the measure complained of, which is prescribed by law, pursues a legitimate aim, namely protection of public health and public order, in so far as organisation by the State of the exercise of worship is conducive to religious harmony and tolerance. Furthermore, regard being had to the margin of appreciation left to Contracting States (see the Manoussakis and Others v. Greece judgment of 26 September 1996, Reports 1996‑IV, p. 1364, § 44), particularly with regard to establishment of the delicate relations between the Churches and the State, it cannot be considered excessive or disproportionate. In other words, it is compatible with Article 9 § 2 of the Convention. 85.  There has accordingly been no violation of Article 9 of the Convention taken alone.

CHURCH OF SCIENTOLOGY MOSCOW V RUSSIA (Церковь Саентологии Москвы против России)

№ 18147/02

К14

Р8

8

18147/02 Нарушение 11+9 Нет необходимости 14

24/09/2007

187

Монография

A.  Первые попытки заявителя получить перерегистрацию 6.  25 января 1994 года заявитель был официально зарегистрирован в качестве религиозного объединения, имеющего статус юридического лица, в соответствии с Законом РСФСР «О свободе вероисповедания» от 25 октября 1990 года. 7.  1 октября 1997 года вступил в силу новый Закон «О свободе совести и о религиозных объединениях» («Закон о религиях»). Он обязывал все религиозные организации, которым ранее был предоставлен статус юридического лица, привести свои учредительные документы в соответствие с Законом и перерегистрироваться в компетентном Управлении юстиции. 8.  11  августа 1998  г. заявитель подал заявление на  перерегистрацию вместе с  требуемыми по Закону документами в Управление юстиции г. Москвы. 9.  1  июня 1999  года Управление юстиции г.  Москвы отказало в  перерегистрации заявителю на том основании, что его цели и деятельность противоречат требованиям Закона о религиях и Уголовного кодекса, поскольку в отношении тогдашнего президента заявителя велось расследование уголовного дела. Заявитель утверждал, что следствие по делу впоследствии было прекращено в связи с отсутствием признаков уголовного преступления. 10.  29 декабря 1999 года заявитель подал второе заявление на перерегистрацию. 11.  28 января 2000 года заместитель начальника Управления юстиции г. Москвы сообщил заявителю о том, что в удовлетворении второго заявления о перерегистрации отказано. Он написал, что заявитель принял «новую редакцию Устава», вместо «изменений в Уставе», а также указал, что по  уставу заявитель «может иметь», а  не «вправе иметь» при себе представительство иностранной религиозной организации. Он также утверждал, что имелись иные (неуказанные) нарушения российского законодательства. 12.  10  февраля 2000  года тогдашний президент заявителя направил письмо в  Управление юстиции г. Москвы с просьбой указать конкретные нарушения. При этом он ссылался на требования п. 2 ст. 12 Закона о религиях, согласно которому должны быть отчетливо указаны основания для отказа. 13.  Письмом от 18 февраля 2000 г. заместитель начальника ответил заявителю, что Управление юстиции г. Москвы не обязано давать разъяснения или рецензировать уставы или иные документы, и что оно только может давать юридическую оценку поданных документов и принимать решение о перерегистрации или об отказе в ней. 14.  30 мая 2000 года, после принятия дальнейших шагов по устранению любых предполагаемых недостатков в документах, заявитель подал свое третье заявление на регистрацию. 15.  29 июня 2000 г. заместитель начальника сообщил заявителю, что данное заявление не может быть принято к рассмотрению, поскольку он подал неполный комплект документов. После получения письменного запроса заявителя от 12 июля 2000 г. о том, какие именно документы отсутствовали, 17 июля 2000 года заместитель начальника сообщил заявителю, что в компетенцию его Управления не входит уточнение того, какая информация отсутствует, и какие дополнительные документы должны быть поданы. 16.  17 июля 2000 года заявитель подал в Управление юстиции г. Москвы четвертое, более подробное заявление на перерегистрацию. 17.  19  августа 2000  года Управление Юстиции сообщило заявителю, что заявление не будет представлено к рассмотрению, поскольку он якобы подал неполный комплект документов. Недостающие документы указаны не были. 18.  10 октября 2000 года заявитель подал пятое, еще более подробное заявление.

Картотека

I. Обстоятельства дела

Решения суда

ФАКТЫ

Перечень дел

Введение

9, 11, 14+9, 14+10, 14+11

*** J  (S1) CHURCH OF SCIENTOLOGY MOSCOW v RUSSIA (Церковь Саентологии Москвы против России)

Словарь

Свобода объединений • Отказ в регистрации РО • Церковь Саентологии

Р

Р

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

8

CHURCH OF SCIENTOLOGY MOSCOW V RUSSIA (Церковь Саентологии Москвы против России)

№ 18147/02

19.  9 ноября 2000 года Управление юстиции повторило, что заявитель подал неполный комплект документов и что заявление не будет рассмотрено. 20.  31 декабря 2000 года истек срок для перерегистрации религиозных организаций. B.  Судебное разбирательство с Управлением юстиции 21.  Президент и  соучредитель заявителя обжаловали отказ Управления юстиции г.  Москвы в перерегистрации заявителя в Никулинский районный суд г. Москвы. 22.  8 декабря 2000 года Никулинский районный суд г. Москвы вынес решение, в котором установил, что решение Управления юстиции от 28 января 2000 года не было основано на законе. Суд установил, что формулировки, использованные в уставе заявителя, были на самом деле идентичны формулировкам, содержащимся в Законе о религиях, а также указал, что от религиозных объединений «не требуется дословное воспроизведение текста закона в их уставе». Суд указал на то, что Управление юстиции могло предложить внести изменения в устав вместо того, чтобы отказать в заявлении о перерегистрации в целом. 23.  Далее районный суд указал на то, что решение от 29 июня 2000 года также не было основано на законе. Им было установлено, что все документы, требуемые по Закону о религиях, были приложены к  заявлению, за  исключением документа, подтверждающего существование данной религиозной группы на  данной территории на  протяжении не менее 15  лет. Однако, в  подаче такого документа не было необходимости, поскольку в  соответствии с  постановлением Конституционного Суда религиозным организациям, созданным до принятия Закона о религиях, не требовалось подтверждать их существование в течение пятнадцати лет. 24.  Районный суд пришел к выводу о том, что Управление юстиции г. Москвы «по сути уклонялось от перерегистрации [заявителя]». Суд указал, что подобное уклонение или отказ нарушил права истцов и  их соверующих, гарантируемые ст. ст. 29, 30  Конституции России, поскольку прихожане, чье объединение было лишено статуса юридического лица не смогли бы арендовать помещения для проведения религиозных обрядов и богослужений, получать и распространять религиозную литературу, иметь счета в банке и т. д. Районный суд также установил, что отказ противоречил нормам международного права, ст. ст. 9 и 11 Конвенции и ст. 18 Международного пакта о  гражданских и  политических правах. Районный суд также сослался на  ст.  7 Декларации ООН о ликвидации всех форм нетерпимости и дискриминации на основе религии или убеждения, и установил, что «отказ в предоставлении статуса юридического лица религиозной организации ограничивает на  практике право каждого человека исповедовать его или ее религию совместно с другими». В заключение районный суд пришел к следующему выводу: «Тем самым уклонение органов юстиции от перерегистрации Саентологической Церкви Москвы под надуманными предлогами противоречит приведенному выше законодательству Российской Федерации и международному праву» Районный суд обязал Управление юстиции г. Москвы перерегистрировать заявителя. 25.  Управление юстиции решение не обжаловало, и  оно вступило в  законную силу 19  декабря 2000 года. Однако Управление юстиции г. Москвы отказалось его исполнить. 26.  27 декабря 2000 года президент заявителя получил исполнительный лист. 27.  4 января 2001 г. заявитель подал свое шестое заявление вместе с исполнительным листом, обязывающим произвести перерегистрацию. 28.  2  февраля 2001  года Управление юстиции отказало в  рассмотрении заявления, повторяя, что был подан неполный комплект документов. Никакие разъяснения о якобы отсутствующем (-щих) документе (-тах) не давались. 29.  Управление юстиции г.  Москвы в  неустановленный точно день попросило Прокурора г.  Москвы опротестовать решение в  порядке надзора, что он и  сделал. Протест прокурора был удовлетворен Президиумом Московского городского суда. 29  марта 2001  года Президиум отменил решение от 8 декабря 2000 г. в порядке надзора. При этом он ссылался на следующие основания. В отношении законности решения от 28 января 2000 года, Президиум критиковал районный суд за то, что он не проверял изменения в уставе, поданном на перерегистрацию 29 декабря 1999  года, на  предмет их соответствия требованиям закона. В  отношении отказа от  29  июня 2000  года, Президиум установил, что книга «Саентология: Теология и  практика современной религии»  (на  русском языке) не предоставляла достаточных сведений об  «основах вероучения и практике данного вероисповедания», как того требует п. 5 ст. 11 Закона о религиях, и что комплект документов, соответственно, был неполным. Президиум вернул дело в районный суд на новое рассмотрение. 30.  7  августа 2001  г. Никулинский районный суд г.  Москвы вынес новое решение в  пользу Управления юстиции г. Москвы и отказал в удовлетворении жалобы на отказ в перерегистрации

188

189

Введение Перечень дел Монография Картотека

C.  Дальнейшие попытки получить перерегистрацию 36.  1  июля 2002  года система государственной регистрации юридических лиц была реформирована. Был создан новый Единый государственный реестр юридических лиц, а  право вносить в него записи было передано Министерству по налогам и сборам (Министерство по налогам). Однако в отношении религиозных организаций сохранилась специальная процедура, в соответствии с которой региональные отделения Министерства юстиции продолжали принимать решения о регистрации религиозных организаций, а формальное исполнение одобренного заявления перешло к  Министерству по  налогам. На  все существующие юридические лица была наложена обязанность представить местным налоговым органам отдельные обновленные данные до 31 декабря 2002 года. 37.  11  июля 2002  года заявитель подал свое восьмое заявление на  перерегистрацию в Управление юстиции г. Москвы в соответствии с новой процедурой. 38.  9 августа 2002 года Управление юстиции отказало в рассмотрении заявления, повторяя, что осуществление перерегистрации стало невозможным в силу истечения срока. 39.  24  сентября 2002  года, после того, как Московский городской суд оставил в  силе решение об отказе в ликвидации заявителя, заявитель подал девятое заявление на перерегистрацию. В тот же день заявитель также подал в местный регистрирующий налоговый орган — Налоговую инспекцию г. Москвы № 39 — обновленные данные, требуемые в соответствии с новой процедурой. 40.  2 октября 2002 года начальник Управления юстиции г. Москвы ответил на письмо заявителя от 2 сентября 2002 года следующим образом: «… существует ситуация, когда, с  одной стороны,  [Управлению юстиции г.  Москвы] отказано в  иске о  ликвидации Вашей религиозной организации, а  с  другой стороны — тот  же суд признал законными наши решения об  оставлении без рассмотрения заявлений и  документов

8

Решения суда

заявителя. Суд установил, что несоблюдение заявителем требований ст. 11 Закона о религиях выражалось в том, что (i) к заявлению о перерегистрации были приложены только копии, а не подлинники устава и свидетельства о регистрации; (ii) книга, поданная заявителем не отвечала требованиям о содержании «сведений об основах вероучения и практики данного вероисповедания», и (iii) что отсутствовал документ с указанием юридического адреса заявителя. 31.  В  судебном заседании истцы безуспешно убеждали суд в  том, что Управление юстиции г.  Москвы уже имело в  своем распоряжении подлинник устава и  свидетельства о  регистрации, а  также юридический адрес заявителя, поскольку эти документы уже подавались вместе с первым заявлением на перерегистрацию и Управление юстиции г. Москвы их никогда не возвращало. Районный суд, тем не менее, пришел к выводу о том, что «тот факт, что некоторые документы  [физически] были в  здании Управления, не освобождал заявителя от  обязанности подавать полный комплект документов на регистрацию». Суд также подтвердил, что «все требуемые документы должны подаваться одновременно». 32.  26 октября 2001 года Московский городской суд оставил решение в силе, одобрив мотивировку районного суда. 33.  16 января 2002 г. заявитель подал седьмое заявление на перерегистрацию. В соответствии с указаниями решений национальных судов к заявлению было приложено (i) подлинники устава и свидетельства о регистрации; (ii) «сведения об основах вероучения и практики» в виде документа на четырех страницах вместо книги; а также (iii) новый документ, подтверждающий юридический адрес. 34.  23 января 2002 года новый заместитель начальника Управления юстиции отказал в рассмотрении заявления на том основании, что срок для перерегистрации религиозной организации уже истек и что рассматривался иск о ликвидации заявителя (см. ниже). 35.  30 апреля 2002 года Никулинский районный суд отказал Управлению юстиции в удовлетворении иска о ликвидации заявителя, ссылаясь на определение Конституционного Суда от 7 февраля 2002 по делу Московского отделения Армии Спасения, в соответствии с которым религиозная организация может быть ликвидирована в судебном порядке только в том случае, если будет установлено, что она уже прекратила свою деятельность или занималась незаконной деятельностью (подробное описание решения можно найти в деле «Московское отделение Армии Спасения против России», №  72881/01, §§  23–24, ECHR 2006-…). Поскольку заявитель продолжал вести финансовую и  хозяйственную деятельность, издавал балансовые отчеты и  организовывал религиозные мероприятия в муниципальных округах г. Москвы, а также не совершал никаких противозаконных действий, в удовлетворении иска о ликвидации было отказано. 18 июля 2002 года Московский городской суд оставил данное решение в силе.

Р

Словарь

CHURCH OF SCIENTOLOGY MOSCOW V RUSSIA (Церковь Саентологии Москвы против России)

№ 18147/02

Р

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

8

CHURCH OF SCIENTOLOGY MOSCOW V RUSSIA (Церковь Саентологии Москвы против России)

№ 18147/02

о  перерегистрации этой организации, а  установленный законом срок для перерегистрации истек». 41.  23  октября 2002  года Управление юстиции отказало в  рассмотрении девятого заявления со ссылкой на вышеуказанное письмо начальника Управления и указало, по-прежнему, что срок [для перерегистрации] истек. 42.  29 октября 2002 года Налоговая инспекция г. Москвы № 39 внесла заявителя в Единый государственный реестр юридических лиц и выдала свидетельство о регистрации. 43.  24  декабря 2002  года заявитель подал десятое заявление на  перерегистрацию, прилагая свидетельство о перерегистрации. 44.  24 января 2003 года Управление юстиции оставило десятое заявление без рассмотрения, опять повторив, что срок [для перерегистрации] истек. D.  Дальнейшее судебные разбирательства с Управлением юстиции 45.  24 апреля 2003 года заявитель подал жалобу на действия Управления юстиции в отношении последовательных отказов в  перерегистрации заявителя в  соответствии с  Законом о  религиях. В  частности, в  ней утверждалось, что действия Управления юстиции представляли собой нарушение прав на  свободу вероисповедания и  объединения заявителя и  его членов. Заявитель подал копию свидетельства о  регистрации от  29  октября 2002  года и  сослался на  определение Конституционного Суда от 7 февраля 2002 года. 46.  1 сентября 2003 года Пресненский районный суд г. Москвы отклонил жалобу. Суд решил, что Закон о религиях не предусматривал возможность перерегистрации религиозных организаций, пропустивших срок для перерегистрации. 47.  22 января 2004 года Московский городской суд отменил решение от 1 сентября 2003 года и вернул дело на новое рассмотрение. Суд установил следующее: «… сам по себе факт непрохождения перерегистрации в установленный срок не может служить основанием … для отказа в государственной регистрации изменений и дополнений в устав… религиозной организации по  истечении установленного срока… Отказ в  регистрации изменений и дополнений в учредительные документы религиозной организации ограничивает права организации и, как следствие, ее членов самостоятельно определять законные условия своего существования и своей деятельности». 48.  3  ноября 2004  года Пресненский районный суд удовлетворил жалобу заявителя на  действия Управления юстиции. Суд установил, что Закон о  религиях не может быть истолкован в  смысле ограничения возможности религиозной организации вносить изменения и  дополнения в свои учредительные документы после истечения срока, установленного для перерегистрации. Таким образом, решение Управления юстиции об  оставлении без рассмотрения заявления на  регистрацию изменений и  дополнений в  уставе являлось незаконным. Районный суд обязал Управление юстиции перерегистрировать заявителя путем регистрации его устава с изменениями и дополнениями, внесенными в 2002 году. 49.  4 февраля 2005 года Московский городской суд подтвердил толкование, данное районным судом в отношении Закона о религиях. Однако он установил, что решение об обязании Управления юстиции зарегистрировать устав с изменениями и дополнениями без проведения проверки его соответствия законодательству было неправильным. Городской суд изменил резолютивную часть решения и обязал Управление юстиции рассмотреть заявление заявителя о перерегистрации в соответствии с установленной процедурой. 50.  31 мая 2005 года заявитель вновь подал свое заявление на регистрацию в Управление регистрации г. Москвы, т. е. правопреемнику Управления юстиции г. Москвы по вопросам регистрации религиозных организаций после реорганизации органов юстиции. 51.  27 июня 2005 года Управление регистрации г. Москвы сообщило заявителю, что его заявление не будет рассмотрено, поскольку заявитель не подавал документ, подтверждающий его существование в Москве на протяжении не менее пятнадцати лет. E.  Сопровождающие события 52.  2 сентября 2003 года Министерство по делам печати, телерадиовещания и средств массовых коммуникаций отказало в удовлетворении заявления заявителя на регистрацию его газеты «Религия, право и свобода». В данном решении не приводились какие-либо законные основания для отказа. Полный текст отказа гласит: «Сообщаем, что после завершения судебного разбирательства между  [заявителем] и [Управлением юстиции г. Москвы] (т. е. после вступления решения в юридическую силу), данная организация может вновь подать заявление о регистрации газеты «Религия, право и свобода».

190

191

Введение Перечень дел

A.  Arguments by the parties 1.  The Government 65.  The Government considered that there was no interference with the applicant's right to freedom of association because it had not been liquidated and retained the full capacity of a legal entity. On 10 August 2002 it had been entered on the Unified State Register of Legal Entities and continued its religious activities. In refusing the Moscow Justice Department's action for dissolution, the Nikulinskiy District Court founded its judgment of 30 April 2002 on the evidence showing that the applicant had ongoing financial and economic activities, such as the applicant's balance sheets and permission to stage events in municipal districts of Moscow. The Government maintained that the applicant could not claim to be a «victim» of any violation solely because it was not willing to bring its founding documents in compliance with the existing law. 66.  The Government further submitted that there was no violation of the applicant's right to freedom of religion or any restriction on that right. The penalty imposed on the applicant «was not harsh and was not motivated by religious factors, but by a failure to submit to the Religions Act and violation of the administrative procedure». The refusal of re-registration of the applicant did not entail a ban on its activity. Members of the applicant continued to profess their faith, hold services of worship and ceremonies, and guide their followers. 67.  The Government pointed out that the District Court's judgment of 7 August 2001 refusing re-registration of the applicant had had a lawful basis. The law required the original charter and registration certificate, the information on the basic tenets of religion, and the document indicating the legal address of the organisation. However, the applicant had failed to produce these documents and therefore the decision not to process the application for re-registration had been lawful. The Government claimed that the applicant is not precluded from lodging a new application for re-registration. 2.  The applicant 68.  The applicant challenged the Govern­ ment's assertions that the applicant «possessed the full capacity as a legal entity» and that it «exercised financial, economic and other activity in full measure» as untrue. The result of the obstruction of the Moscow Justice Department, as upheld by the Presnenskiy District Court on 1  September 2003, was that the applicant had been «frozen in time» and deprived of a

Монография

A.  Доводы сторон 1.  Позиция государства-ответчика 65.  Государство‑ответчик считает, что вмешательство в права заявителя на свободу объединения не имело места, поскольку заявитель не был ликвидирован и  продолжает обладать полной правоспособностью юридического лица. 10 августа 2002 г. заявителя внесли в  Единый государственный реестр юридических лиц и  он продолжает свою религиозную деятельность. Отказав в иске Управления юстиции г. Москвы о ликвидации, Никулинский районный суд обосновал свое решение от 30 апреля 2002 г. доказательствами осуществления заявителем текущей финансовой и  хозяйственной деятельности, такими как балансом заявителя и  разрешениями на проведение мероприятий в муниципальных районах г.  Москвы. С  точки зрения государстваответчика, заявитель не может считаться «жертвой» нарушений лишь на основании того, что он не желал привести свои учредительные документы в соответствии с действующим законодательством. 66.  Государство‑ответчик также утверждает, что не имело места ни нарушений, ни ограничений права заявителей на свободу религии. Санкция, наложенная на  заявителей «не была суровой и  мотивировалась не религиозными соображениями, а  несоблюдением Закона о  религиях и  нарушением административной процедуры». Отказ в  перерегистрации заявителя не повлек за собой запрета на его деятельность. Члены заявителя продолжали исповедовать свою веру, отправляли религиозные обряды и  церемонии и  наставляли своих последователей. 67.  Государство‑ответчик указал на  то, что судебное решение районного суда от 7 августа 2001 г. об  отказе в  перерегистрации имело законные основания. По  закону требовалось представление подлинников устава и свидетельства о регистрации, информации об  основных догматах религии, а  также документа с указанием юридического адреса организации. Однако заявитель не представил упомянутые документы, и  поэтому решение об  отказе в  принятии на рассмотрение заявления на перерегистрацию было законным. Государство‑ответчик утверждает, что заявитель не лишен возможности подать новое заявление на перерегистрацию. 2.  Позиция заявителя 68.  Заявитель оспаривал утверждения го­су­дар­ ства-ответчика о  том, что заявитель «обладает полной правоспособностью юридического лица» и  что он «осуществляет финансовую, хозяйственную и иную деятельность в полной мере» как несоответствующие действительности. В  результате препятствий, чинимых Управлением юстиции г.  Москвы и оставленных в силе решением Пресненского районного суда от 1 сентября 2003 г., заявитель оказался

8

Картотека

THE LAW

Решения суда

ПРАВО

Р

Словарь

CHURCH OF SCIENTOLOGY MOSCOW V RUSSIA (Церковь Саентологии Москвы против России)

№ 18147/02

Р

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

8

CHURCH OF SCIENTOLOGY MOSCOW V RUSSIA (Церковь Саентологии Москвы против России)

№ 18147/02

«замороженным во  времени» и  был лишен возможности внести изменения в  свои учредительные документы (и, соответственно, в свои цели, структуру и  внутреннюю организацию) в  соответствии с  законом и  своими изменившимися потребностями. Например, заявителю было воспрещено внести в свой устав право на учреждение мест поклонения и новый порядок избрания и  смещения своего президента. Кроме того, Министерство по  делам печати отказало ему в регистрации газеты лишь на основании продолжающейся неопределенности в  отношении прав заявителя, вызванной отказом в  перерегистрации. В  данном контексте, внесение заявителя в  Единый государственный реестр юридических лиц было осуществлено в связи с внутриведомственными административными реформами и не представляло собой перерегистрацию в смысле Закона о религиях. 69.  Заявитель далее возражал, что утверждения государства-ответчика о  «нежелании»  [заявителя] внести изменения в  свои учредительные документы в лучшем случае являются неискренними. Подав десять заявлений на  перерегистрацию в  Управление юстиции г. Москвы, заявители ни разу не отказались выполнить требования Управления, вне зависимости от  того, были  ли они «предусмотрены законом» или нет. Истечение срока  [для перерегистрации] без оформления перерегистрации было прямо связано с упорным отказом Управления юстиции г. Москвы давать какие-либо конкретные разъяснения о причинах своих отказов в удовлетворении заявлений [на перерегистрацию]. Кроме того, отказ [Управления юстиции] подчиняться исполнительному листу суда представлял собой особо серьезное злоупотребление, поскольку Министерство юстиции само отвечает за  службу судебных приставов и исполнительное производство. Никакие «убедительные и неопровержимые» основания государством-ответчиком не приводились в  обоснование его длящегося бездействия по перерегистрации заявителя, а основания, приведенные в судебном решении от 7 августа 2001 г. не были «предусмотрены законом», поскольку закон не требует одновременной подачи документов или специальной формы изложения и подачи сведений об «основах вероучения». 70.  Наконец, что касается утверждения го­ су­дар­ства-ответчика о  том, что заявитель не лишен возможности подать новое заявление на перерегистрацию, заявители считают, что это вводит в  заблуждение и  противоречит фактам по  делу. Предполагаемая «возможность подавать  [заявление]» лишена смысла в  условиях, когда Управление юстиции г. Москвы отвечает — не менее пяти раз за 19 месяцев, предшествующих подаче государством-ответчиком своих объяснений — что заявитель больше не может перерегистрироваться в  связи с  истечением срока для перерегистрации. Заявители утверждают, что даже самое беспристрастное рассмотрение обстоятельств по делу выявляет целеустремленную решимость государства-от­ вет­чика отказывать в перерегистрации конк­ретным

192

possibility to modify its founding documents – and, accordingly, its aims, structure and internal organisation – in accordance with the law and its changing needs. For example, the applicant had been barred from introducing into its charter the right to establish places of worship and new procedures for election and dismissal of its president. Furthermore, the Press Ministry had denied registration of its newspaper for no other reason than the on-going uncertainty as regards the applicant's rights created by the refusal of re-registration. In that context, the entering of the applicant on the Unified State Register of Legal Entities had been made due to internal administrative reforms and did not constitute re-registration for the purposes of the Religions Act. 69.  The applicant further contended that the Government's claim about their «unwillingness» to amend the founding documents was, at best, disingenuous. Having submitted ten applications for re-registration to the Moscow Justice Department, the applicant not once refused to comply with the requirements imposed on it, whether «prescribed by law» or otherwise. The expiry of the time-limit without re-registration was directly linked to the Moscow Justice Department's persistent refusal to give any concrete explanation for rejection of applications. Furthermore, its refusal to comply with a writ of execution was a particularly serious abuse in that the Ministry of Justice is itself in charge of the court bailiffs service and enforcement proceedings. No «convincing and compelling» reasons were given by the Government for the on-going refusal to re-register the applicant, while the grounds relied upon in the judgment of 7 August 2001 were not «prescribed by law» as the law required neither simultaneous production of the documents nor any special form in which the information on «basic tenets of creed» was to be submitted. 70.  Finally, as regards the Government's claim that the applicant is not precluded from submitting a new application for re-registration, it is, in the applicant's view, misleading and contrary to the facts. A presumed «opportunity to apply» is meaningless when the Moscow Justice Department held – on at least five occasions in the nineteen months preceding the submission of the Government's observations – that the applicant was barred from re-registering due to the expired time-limit for re-registration. The applicant submitted that even the most dispassionate review of the facts disclosed a single-minded determination on the part of the respondent State to deny re-registration to specific religious organisations,

193

Введение Перечень дел

B.  The Court's assessment 1.  General principles 71.  The Court refers to its settled case-law to the effect that, as enshrined in Article 9, freedom of thought, conscience and religion is one of the foundations of a «democratic society» within the meaning of the Convention. It is, in its religious dimension, one of the most vital elements that go to make up the identity of believers and their conception of life, but it is also a precious asset for atheists, agnostics, sceptics and the unconcerned. The pluralism indissociable from a democratic society, which has been dearly won over the centuries, depends on it (see Metropolitan Church of Bessarabia and Others v. Moldova, no. 45701/99, § 114, ECHR 2001‑XII). 72.  While religious freedom is primarily a matter of individual conscience, it also implies, inter alia, freedom to «manifest [one's] religion» alone and in private or in community with others, in public and within the circle of those whose faith one shares. Since religious communities traditionally exist in the form of organised structures, Article 9 must be interpreted in the light of Article 11 of the Convention, which safeguards associative life against unjustified State interference. Seen in that perspective, the right of believers to freedom of religion, which includes the right to manifest one's religion in community with others, encompasses the expectation that believers will be allowed to associate freely, without arbitrary State intervention. Indeed, the autonomous existence of religious communities is indispensable for pluralism in a democratic society and is thus an issue at the very heart of the protection which Article 9 affords. The State's duty of neutrality and impartiality, as defined in the Court's case-law, is incompatible with any power on the State's part to assess the legitimacy of religious beliefs (see Metropolitan Church of Bessarabia, cited above, §§  118 and 123, and Hasan and Chaush v. Bulgaria [GC], no. 30985/96, § 62, ECHR 2000‑XI). 73.  The Court further reiterates that the right to form an association is an inherent part of the right set forth in Article 11. That citizens should be able to form a legal entity in order to act collectively in a field of mutual interest is one of the most important aspects of the right to freedom of association, without which that right would be deprived of any meaning. The way in which national legislation enshrines

Монография

B.  Оценка Суда 1.  Общие принципы 71.  Суд обращает внимание на свою сложившую прецедентную практику, согласно которой охраняемая статьей 9  Конвенции свобода мысли, совести и  религии является одной из  основ «демократического общества» в  смысле Конвенции. В  своем религиозном измерении эта свобода является одним из тех жизненно важных элементов, которые определяют личность верующих и  их мировоззрения, но  она также является ценным достоянием атеистов, агностиков, скептиков и безразличных. От нее зависит тот плюрализм, присущий демократическому обществу, который был завоеван дорогой ценой на протяжении столетий (см. дело Бессарабской митрополии и др. против Молдовы, № 45701/99, § 114, ECHR 2001‑XII). 72.  Хотя религиозная свобода является, в  первую очередь, вопросом личной совести, она также подразумевает, среди прочего, свободу «исповедовать [свою] религию» лично или сообща с другими, публично либо в  кругу соверующих. Поскольку религиозные общины традиционно существуют в  форме организованных структур, Статью 9  следует толковать в свете Статьи 11 Конвенции, которая защищает жизнь объединений от  неоправданного вмешательства со стороны государства. С этой точки зрения право верующих на свободу религии, которое подразумевает право на  проявление религиозных убеждений совместно с  другими, включает в себя и ожидание того, что верующие смогут свободно объединяться без произвольного вмешательства со  стороны государства. Действительно, автономное существование религиозных общин является неотъемлемой частью плюрализма в  демократическом обществе, и таким образом, этот вопрос находится в  центре той защиты, которая предусмотрена Статьей 9. Выявленная прецедентной практикой Суда обязанность государств по  соблюдению нейтралитета и беспристрастности, несовместима с осуществлением государствами каких-либо полномочий по оценке легитимности религиозных убеждений  (см.  цитированное выше Бессарабской митрополии и  др. против Молдовы, §§  118  и  123, а  также Хасан и  Чауш против Болгарии  [GB], № 30985/96, § 62, ECHR 2000‑XI). 73.  Суд также напоминает о том, что право создания объединений является составной частью права, закрепленного в Статье 11. То, что граждане должны иметь возможность учреждать юридические лица, позволяющие им действовать совместно в области их общих интересов, является одним из наиболее важных аспектов права на свободу объединения, без которого это право было бы лишено всякого смысла. То, каким образом эта свобода закрепляется в  национальном

8

Картотека

including the applicant, despite the lack of any «objective and reasonable justification» for doing so.

Решения суда

религиозным организациям, в том числе и заявителю, несмотря на отсутствие каких-либо «объективных и разумных оснований» для такого решения.

Р

Словарь

CHURCH OF SCIENTOLOGY MOSCOW V RUSSIA (Церковь Саентологии Москвы против России)

№ 18147/02

Р

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

8

CHURCH OF SCIENTOLOGY MOSCOW V RUSSIA (Церковь Саентологии Москвы против России)

№ 18147/02

законодательстве, а  также ее практическое применение властями показывает состояние демократии в  соответствующей стране. Вне всякого сомнения, у государств есть право удостовериться, что цели и деятельность объединений соответствуют требованиям, изложенным в законодательстве, однако осуществление подобных полномочий должно быть совместимым с  их собственными обязательствами в  рамках Конвенции, которые подлежат контролю со стороны конвенционных органов  (см.  Сидиропулос и  др. против Греции», постановление от  10  июля 1998  года, Сборник судебных решений 1998‑IV, § 40). 74.  Как уже неоднократно отмечалось в решениях Суда, политическая демократия является основополагающим признаком европейского публичного порядка, а  замысел Конвенции состоял в том, чтобы способствовать распространению и сохранению идеалов и ценностей демократического общества. Суд также подчеркивал, что демократия — единственная политическая модель, которая предполагается в Конвенции и является совместимой с ней. В силу формулировки второго пункта Статьи 11, а  также Статей 8, 9  и  10  Конвенции, единственная необходимость, которая способна оправдать вмешательство в  какие-либо из  прав, закрепленных в  этих статьях, — это необходимость, которая возникает в  «демократическом обществе»  (см.  дело Объединенная коммунистическая партия Турции и  др. против Турции, постановление от  30  января 1998  года, Сборник судебных решений, 1998‑I, §§ 43–45, а также Рефах Партиси  (Партия благоденствия) и  др. против Турции  [GB], №№  41340/98, 41342/98, 41343/98 and 41344/98, §§ 86–89, ECHR 2003‑II). 75.  Право государства защищать свои институты и  граждан от  объединений, которые могли  бы представлять для них угрозу, должно использоваться осмотрительно, поскольку исключения из общего правила свободы объединения не подлежат расширительному толкованию. Только убедительные и весомые причины могут стать оправданием для ограничения этой свободы. Любое вмешательство должно быть обусловлено «насущной социальной необходимостью»; само  же понятие «необходимость» лишено гибкости таких выражений, как «полезный» или «желательный»  (см.  Горжелик и  др. против Польши  [GC], №. 44158/98, §§  94–95, 17  февраля 2004 года, с дополнительными ссылками). 2.  Статус заявителя как «жертвы» предполагаемых нарушений 76.  Согласно утверждениям государства-от­вет­ чика, поскольку заявитель не был ликвидирован и сохраняет статус юридического лица, нарушения его прав по Конвенции не имели места, а поэтому заявитель не имеет права заявлять о себе как о «жертве» каких-либо нарушений. 77.  Довод государства-ответчика не является убедительным. Суд напоминает, что он ранее рассматривал аналогичную жалобу религиозного

194

this freedom and its practical application by the authorities reveal the state of democracy in the country concerned. Certainly States have a right to satisfy themselves that an association's aim and activities are in conformity with the rules laid down in legislation, but they must do so in a manner compatible with their obligations under the Convention and subject to review by the Convention institutions (see Sidiropoulos and Others v. Greece, judgment of 10 July 1998, Reports of Judgments and Decisions 1998‑IV, § 40). 74.  As has been stated many times in the Court's judgments, not only is political democracy a fundamental feature of the European public order but the Convention was designed to promote and maintain the ideals and values of a democratic society. Democracy, the Court has stressed, is the only political model contemplated in the Convention and the only one compatible with it. By virtue of the wording of the second paragraph of Article  11, and likewise of Articles 8, 9 and 10 of the Convention, the only necessity capable of justifying an interference with any of the rights enshrined in those Articles is one that may claim to spring from «democratic society» (see United Communist Party of Turkey and Others v. Turkey, judgment of 30 January  1998, Reports of Judgments and Decisions 1998‑I, §§ 43-45, and Refah Partisi (the Welfare Party) and Others v. Turkey [GC], nos. 41340/98, 41342/98, 41343/98 and 41344/98, §§ 86-89, ECHR 2003‑II). 75.  The State's power to protect its institutions and citizens from associations that might jeopardise them must be used sparingly, as exceptions to the rule of freedom of association are to be construed strictly and only convincing and compelling reasons can justify restrictions on that freedom. Any interference must correspond to a «pressing social need»; thus, the notion «necessary» does not have the flexibility of such expressions as «useful» or «desirable» (see Gorzelik and Others v.  Poland [GC], no.  44158/98, §§ 94- 95, 17 February 2004, with further references). 2.  The applicant's status as a “victim” of the alleged violations 76.  In the Government's submission, so long as the applicant had not been dissolved and had retained its legal-entity status, there had been no interference with its Convention rights and it could not therefore claim to be a «victim» of any violation. 77.  The Court is not convinced by the Government's contention. It recalls that it has already examined a similar complaint by a religious

195

Монография

Перечень дел

Введение

8

Картотека

association which was denied re-registration under the new Religions Act by the Russian authorities. It found that even in the absence of prejudice and damage, the religious association may claim to be a «victim» since the refusal of re-registration directly affected its legal position (see The Moscow Branch of the Salvation Army, cited above, §§ 64-65). It also found that the entering of the religious association into the Unified State Register of Legal Entities did not deprive it of its status as a «victim» so long as the domestic authorities had not acknowledged a violation of its Convention rights stemming from the refusal of re-registration (loc. cit., § 66). The Court took note of the Moscow Justice Department's submission to a domestic court that the entering of information into the Unified State Register could not constitute «re-registration» within the meaning of the Religions Act (loc. cit., § 67). 78.  Turning to the present case, the Court notes that the situation of the applicant is similar to that of the applicant in the case of The Moscow Branch of The Salvation Army. The applicant was denied re-registration required by the Religions Act and the entering of information concerning the applicant into the Unified State Register of Legal Entities was solely linked to the establishment of that register and to the shifting of registration competence from one authority to another following enactment of a new procedure for registration of legal entities (loc. cit., § 67). The national authorities have never acknowledged the alleged breach of the applicant's Convention rights and have not afforded any redress. The judgments by which the refusal of re-registration was upheld, have not been set aside and have remained in force to date. The Nikulinskiy District Court's judgment of 30 April 2002, to which the Government referred, only concerned the proceedings for dissolution of the applicant and was of no consequence for its claim for re-registration. 79.  Likewise, the Court finds unconvincing the Government's argument that the applicant may not claim to be a «victim» because it has not taken so far appropriate steps for properly applying for re-registration. Over a course of six years from 1999 to 2005 the applicant has filed no fewer than eleven applications for reregistration, attempting to remedy the defects of the submitted documents, both those that were identified by the domestic authorities and those that were supposed to exist in the instances where the Justice Department gave no indication as to their nature (see, for example, paragraphs 11, 15, 17 above). The Government did not specify by operation of which legal provisions the applicant may still re-apply for reregistration now that such application would

Решения суда

объединения, которому российскими властями было отказано в  перерегистрации в  соответствии с новым Законом о религиях. Суд тогда установил, что даже в  отсутствие вреда или ущерба религиозное объединение имеет право считать себя «жертвой», поскольку отказ в перерегистрации прямо затрагивает его юридический статус (см. Московское отделение Армии спасения, §§  64–65). Суд также установил, что включение религиозного объединения в Единый государственный реестр юридических лиц не лишает его статуса «жертвы» до тех пор, пока национальные власти не признали нарушения его прав по Конвенции, вытекающего из отказа в перерегистрации (там же, § 66). При этом Суд учел утверждения Управления юстиции г. Москвы в  национальном суде о  том, что внесение сведений в  Единый государственный реестр не представляет собой «перерегистрацию» в смысле Закона о религиях (там же, § 67). 78.  Обращаясь к настоящему делу, Суд отмечает, что ситуация заявителя аналогична той, в которой находился заявитель по  делу Московское отделение Армии спасения. Заявителю было отказано в перерегистрации, предусмотренной Законом о религиях, а внесение сведений о заявителе в Единый государственный реестр юридических лиц было связано исключительно с  созданием данного реестра и с передачей полномочий по регистрации от одного государственного органа к другому после принятия новой процедуры регистрации юридических лиц (там же, § 67). Национальные власти ни разу не признали факта нарушения прав заявителя по Конвенции и не предпринимали каких-либо мер к  восстановлению этих прав. Судебные решения, которые подтверждали законность решения об отказе в перерегистрации, не были отменены и остаются в  силе по  сей день. Решение Никулинского районного суда от 30 апреля 2002 года, на которое ссылается государство‑ответчик, касалось лишь иска о ликвидации заявителя, и не имело никаких последствий для его требования о  перерегистрации. 79.  Аналогичным образом, Суд находит неубедительными доводы государства-ответчика о том, что заявитель не может считаться «жертвой», поскольку он до сих пор не предпринял необходимых мер для подачи надлежащего заявления на  перерегистрацию. На  протяжении шести лет (с  1999 по 2005 год) заявитель подал не менее одиннадцати заявлений на перерегистрацию с целью исправления недостатков в  поданных документах, как тех, на которые было указано властями, так и тех, которые предположительно наличествовали в тех случаях, когда Управление юстиции никак не указывало на их характер (см. например, параграфы 11, 15 и 17 выше). Государство‑ответчик не уточнило, на основании каких норм закона заявитель все еще может подать новое заявление на  перерегистрацию несмотря на то, что такое заявление будет

Р

Словарь

CHURCH OF SCIENTOLOGY MOSCOW V RUSSIA (Церковь Саентологии Москвы против России)

№ 18147/02

Р

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

8

CHURCH OF SCIENTOLOGY MOSCOW V RUSSIA (Церковь Саентологии Москвы против России)

№ 18147/02

очевидно запоздалым после истечения продленного до 31 декабря 2000 года срока для подачи заявления. На самом деле, Управление юстиции сослалось на  истечение этого срока как основание для отказа в рассмотрении с седьмого по десятое заявление на перерегистрацию, поданные заявителем (см. параграфы 34, 38, 41 и 44 выше). Из вышеизложенного следует, что в настоящее время заявителю отказано в перерегистрации. 80.  С  учетом изложенных выше соображений Суд приходит к выводу о том, что заявитель вправе «утверждать» что он является «жертвой» нарушений, в отношении которых была подана жалоба. Для того, чтобы оценить обоснованность утверждений заявителя о том, что он является жертвой, требуется рассмотрение его доводов по существу. 3.  Наличие вмешательства в  права заявителя 81.  В  свете вышеизложенных общих принципов, возможность учреждать юридическое лицо в  целях совместной деятельности в  области общих интересов является одним из  наиболее важных аспектов свободы объединений, без которого это право было  бы лишено всякого смысла. Суд уже ранее выразил свое мнение о том, что отказ национальных властей предоставить статус юридического лица объединению физических лиц может представлять собой вмешательство в  осуществление заявителем своего права на  свободу объединения  (см.  цитированное выше дело Горжелик, § 52 и в других местах, а также цитированное выше дело Сидиропулоса, §  31  и  в  других местах). Когда речь идет об организациях религиозной общины, отказ в их признании также представляет собой вмешательство в  право заявителя на  свободу религии в соответствии со Статьей 9 Конвенции (см. цитированное выше дело Бессарабской митрополии и  др. против Молдовы, §  105). Право верующих на  свободу вероисповедания предполагает ожидание того, что общине будет позволено осуществлять свою деятельность мирно и свободно от произвольного вмешательства со стороны государства (см. дело Хасан и  Чауш против Болгарии  [GC], №  30985/96, §  62, ECHR 2000‑XI). 82.  Суд обращает внимание на то, что в 1997 году государство‑ответчик приняло новый Закон о религиях, в соответствии с которым все религиозные организации, которым ранее был предоставлен статус юридического лица, должны были внести изменения в свои учредительные документы в соответствии с  новым Законом, а  также пройти «перерегистрацию» в течение определенного срока. Неполучение «перерегистрации» до истечения указанного срока, вне зависимости от причины этого, ставило религиозные организации под угрозу ликвидации в судебном порядке (см. параграф 56 выше). 83.  Суд отмечает, что до  принятия нового Закона о религиях заявитель действовал на законных основаниях в России с 1994 года. Он не сумел

196

obviously be belated following the expiry of the extended time-limit on 31  December 2000. In fact, the Justice Department invoked the expiry of that time-limit as the ground for refusing to process the seventh to tenth applications for re-registration by the applicant (see paragraphs 34, 38, 41, 44 above). It follows that the applicant has been denied re-registration to date. 80.  Having regard to the above considerations, the Court finds that the applicant may «claim» to be a «victim» of the violations complained of. In order to ascertain whether it has actually been a victim, the merits of its contentions have to be examined. 3.  Existence of interference with the applicant's rights 81.  In the light of the general principles outlined above, the ability to establish a legal entity in order to act collectively in a field of mutual interest is one of the most important aspects of freedom of association, without which that right would be deprived of any meaning. The Court has expressed the view that a refusal by the domestic authorities to grant legal-entity status to an association of individuals may amount to an interference with the applicants' exercise of their right to freedom of association (see Gorzelik, cited above, §  52 et passim, and Sidiropoulos, cited above, § 31 et passim). Where the organisation of the religious community is at issue, a refusal to recognise it also constitutes interference with the applicants' right to freedom of religion under Article 9 of the Convention (see Metropolitan Church of Bessarabia, cited above, § 105). The believers' right to freedom of religion encompasses the expectation that the community will be allowed to function peacefully, free from arbitrary State intervention (see Hasan and Chaush v. Bulgaria [GC], no. 30985/96, §  62, ECHR 2000‑XI). 82.  The Court observes that in 1997 the respondent State enacted a new Religions Act which required all the religious organisations that had been previously granted legal-entity status to amend their founding documents in conformity with the new Act and to have them «re-registered» within a specific time-period. A failure to obtain «re-registration» for whatever reason before the expiry of the time-limit exposed the religious organisation to a threat of dissolution by judicial decision (see paragraph 56 above). 83.  The Court notes that before the enactment of the new Religions Act the applicant had lawfully operated in Russia since 1994. It

197

Монография

Перечень дел

Введение

8

Картотека

was unable to obtain «re-registration» as required by the Religions Act and by operation of law became liable for dissolution. Even though the Constitutional Court's ruling later removed the immediate threat of dissolution of the applicant, it is apparent that its legal capacity is not identical to that of other religious organisations that obtained re-registration certificates (see The Moscow Branch of The Salvation Army, cited above, § 73). The Court observes that the absence of re-registration was invoked by the Russian authorities as a ground for refusing registration of amendments to the charter and for staying the registration of a religious newspaper (see paragraphs 46-52 to above). 84.  The Court has already found in a similar case that this situation disclosed an interference with the religious organisation's right to freedom of association and also with its right to freedom of religion in so far as the Religions Act restricted the ability of a religious association without legal-entity status to exercise the full range of religious activities (see The Moscow Branch of The Salvation Army, cited above, § 74). These findings are applicable in the present case as well. 85.  85.   Accordingly, the Court considers that there has been interference with the applicant's rights under Article 11 of the Convention read in the light of Article 9 of the Convention. It must therefore determine whether the interference satisfied the requirements of paragraph 2 of those provisions, that is whether it was «prescribed by law», pursued one or more legitimate aims and was «necessary in a democratic society» (see, among many authorities, Metropolitan Church of Bessarabia, cited above, § 106). 4.  Justification for the interference (a)  General principles applicable to the analysis of justification 86.  The Court reiterates that the restriction on the rights to freedom of religion and assembly, as contained in Articles 9 and 11 of the Convention, is exhaustive. The exceptions to the rule of freedom of association are to be construed strictly and only convincing and compelling reasons can justify restrictions on that freedom. In determining whether a necessity within the meaning of paragraph 2 of these Convention provisions exists, the States have only a limited margin of appreciation, which goes hand in hand with rigorous European supervision embracing both the law and the decisions applying it, including those given by independent courts (see Gorzelik, cited above, §  95; Sidiropoulos, cited above, §  40; and Stankov and the United Macedonian Organisation Ilinden v. Bulgaria,

Решения суда

получить «перерегистрацию», предусмотренную Законом о  религиях, и  вследствие этого по  закону подлежал ликвидации. И  хотя последующее постановление Конституционного Суда устранило непосредственную угрозу ликвидации заявителя, очевидно, что его правоспособность отличается от  правоспособности тех религиозных организаций, которые получили свидетельства о  перерегистрации (см. Московское отделение Армии спасения, §  73). Суд обращает внимание на  то, что российские власти ссылались на отсутствие перерегистрации как на  основание для отказа в  регистрации поправок к уставу и приостановления регистрации религиозной газеты (см. параграфы 46 по 52 выше). 84.  Суд в  аналогичном деле уже установил то, что подобная ситуация свидетельствует о  вмешательстве в  право религиозной организации на  свободу объединения, а  также в  его право на  свободу религии постольку, поскольку Закон о  религиях ограничивает возможности религиозной организации без статуса юридического лица осуществлять все виды религиозной деятельности  (см.  Московское отделение Армии спасения, § 74). Эти принципы также применимы к настоящему делу. 85.  Поэтому Суд считает, что вмешательство в права заявителя по статье 11 Конвенции имеет место, если читать ее в свете статьи 9 Конвенции. Таким образом, Суд обязан определить, отвечает  ли это вмешательство требованиям пункта 2 этих положений, а именно является ли оно «предусмотренным законом», преследовало  ли оно одну или более законных целей и  было  ли оно «необходимо в  демократическом обществе»  (см., среди прочего, цитированное выше дело Бессарабской митрополии и  др. против Молдовы, § 106). 4.  Обоснование вмешательства (a) Общие принципы, применимые к  анализу обоснования 86.  Суд напоминает, что перечень оснований для ограничения права на  свободу религии и  собраний, содержащийся в  Статьях  9 и  11 Конвенции, является исчерпывающим. Исключения из  общего правила свободы объединения не подлежат расширительному толкованию, и только убедительные и весомые причины могут служить основанием для ограничения этой свободы. Право усмотрения государств при определении наличия «необходимости» в смысле пункта 2  этих статей Конвенции является ограниченным и  находится в  неразрывной взаимосвязи со  строгим европейским надзором за  [национальными] законами и  применившими их решениями, в  т. ч. и  решениями независимых судов  (см.  цитированные выше дела Горжелик, §  47, Сидиропоулос §  40, а  также дело Станков и Объединенная организация «Илинден» против

Р

Словарь

CHURCH OF SCIENTOLOGY MOSCOW V RUSSIA (Церковь Саентологии Москвы против России)

№ 18147/02

Р

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

8

CHURCH OF SCIENTOLOGY MOSCOW V RUSSIA (Церковь Саентологии Москвы против России)

№ 18147/02

Болгарии, №№ 29221/95 и 29225/95, § 84, ECHR 2001‑IX). 87.  При осуществлении этого надзора задача Суда состоит не в  том, чтобы заменять своими собственными взглядами взгляды соответствующих национальных властей, а в том, чтобы проверять решения, принятые [властями] в рамках осуществления последними своего права усмотрения. Это не означает, что [Суд] должен ограничиваться оценкой того, действовал ли государство‑ответчик разумно, внимательно и добросовестно или нет при осуществлении им своей свободы усмотрения; он должен рассматривать обжалуемое вмешательство в  свете всего дела в  целом и  определить: было  ли оно «соразмерно преследуемой легитимной цели», являются  ли основания, на  которые ссылаются национальные власти, «достаточными и  относящимися к  делу». При таком анализе Суд должен удостовериться в  том, что национальные власти применили стандарты, соответствующие предусмотренным Конвенцией принципам, и более того, удостовериться в  том, что принятые им решения основаны на приемлемой оценке фактов, имеющих значение для дела  (см.  цитированное выше дело Объединенная коммунистическая партия Турции и др. против Турции, § 47, а также дело Партидул Комунистилор  (Непечеристи) и  Унгуреану против Румынии, № 46626/99, § 49, ECHR 2005‑I (извлечение)). (б) Доводы в обоснование вмешательства 88.  Суд обращает внимание на  то, что приведенные основания для отказов в перерегистрации заявителя не отличались последовательностью на  протяжении всего периода, в  течение которого заявитель пытался пройти перерегистрацию. Первое заявление было отклонено со  ссылкой на ведущееся уголовное расследование в отношении президента церкви, а второе — на основании текстовых различий между уставом и  Законом о религиях (см. пункты 9 и 11 выше). Заявления с третьего по шестое не были приняты к рассмотрению по причине непредставления полного пакета документов, каковое обоснование было подтверждено районным и  городским судами  (см.  пункты 15, 17, 19, и 28 выше). Обоснованием отказа в рассмотрении с седьмого по десятое заявление послужило истечение срока перерегистрации. После того, как суд вынес определение об отсутствии законных оснований для отказа от  рассмотрения измененного устава, Управление юстиции отказало в удовлетворении одиннадцатого заявления на новых основаниях, а именно непредставлении документов, свидетельствующих о  присутствии заявителя в Москве на протяжении не менее пятнадцати лет (см. пункт 51 выше). 89.  Выдвигаемое государством-ответчиком основание для вмешательства основывалось на  решении районного суда  (оставленном в  силе городским судом) о  том, что заявитель

198

nos.  29221/95 and 29225/95, §  84, ECHR 2001‑IX). 87.  When the Court carries out its scrutiny, its task is not to substitute its own view for that of the relevant national authorities but rather to review the decisions they delivered in the exercise of their discretion. This does not mean that it has to confine itself to ascertaining whether the respondent State exercised its discretion reasonably, carefully and in good faith; it must look at the interference complained of in the light of the case as a whole and determine whether it was «proportionate to the legitimate aim pursued» and whether the reasons adduced by the national authorities to justify it are «relevant and sufficient». In so doing, the Court has to satisfy itself that the national authorities applied standards which were in conformity with the principles embodied in the Convention and, moreover, that they based their decisions on an acceptable assessment of the relevant facts (see United Communist Party of Turkey, cited above, § 47, and Partidul Comunistilor (Nepeceristi) and Ungureanu v. Romania, no. 46626/99, § 49, ECHR 2005‑I (extracts)). (b)  Arguments put forward in justification of the interference 88.  The Court observes that the grounds for refusing re-registration of the applicant were not consistent throughout the time it attempted to secure re-registration. The first application was rejected by reference to on-going criminal proceedings against the church president and the second one for textual discrepancies between the charter and the Religions Act (see paragraphs 9 and 11 above). The third to sixth applications were not processed for a failure to submit a complete set of documents and that ground was also endorsed by the District and City Courts (see paragraphs, 15, 17, 19 and 28 above). The expiry of the time-limit for re-registration was invoked as the ground for leaving the seventh to tenth applications unexamined. After the courts determined that the refusal to examine the amended charter had had no lawful basis, the Justice Department refused the eleventh application on a new ground, notably the failure to produce a document showing the applicant's presence in Moscow for at least fifteen years (see paragraph 51 above). 89.  The justification for the interference advanced by the Government focussed on the findings of the District Court, as upheld on appeal by the City Court, which determined that the

199

Монография

Перечень дел

Введение

8

Картотека

applicant failed to submit certain documents and sufficient information on its religious creed. 90.  Since the existence of concurrent criminal proceedings and textual discrepancies between the text of the Religions Act and the applicant's charter were not identified by the domestic courts as valid grounds for refusal of re-registration, the Court will first examine the arguments relating to the submission of the allegedly incomplete set of documents. 91.  The Court observes that the Moscow Justice Department refused to process at least four applications for re-registration, referring to the applicant's alleged failure to submit a complete set of documents (see paragraphs 15, 17, 19 and 28 above). However, it did not specify why it deemed the applications incomplete. Responding to a written inquiry by the applicant's president, the Moscow Justice Department explicitly declined to indicate what information or document was considered missing, claiming that it was not competent to do so (see paragraph 15 above). The Court notes the inconsistent approach of the Moscow Justice Department on the one hand accepting that it was competent to determine the application incomplete but on the other hand declining its competence to give any indication as to the nature of the allegedly missing elements. Not only did that approach deprive the applicant of an opportunity to remedy the supposed defects of the applications and re-submit them, but also it ran counter to the express requirement of the domestic law that any refusal must be reasoned. By not stating clear reasons for rejecting the applications for re-registration submitted by the applicant, the Moscow Justice Department acted in an arbitrary manner. Consequently, the Court considers that that ground for refusal was not «in accordance with the law». 92.  Examining the applicant's complaint for a second time, the District Court advanced more specific reasons for the refusal, the first of them being a failure to produce the original charter, registration certificate and the document indicating the legal address (see paragraph 30Error: Reference source not found above). With regard to this ground the Court notes that the Religions Act contained an exhaustive list of documents that were to accompany an application for re-registration. That list did not require any specific form in which these documents were to be submitted, whether as originals or in copies (see paragraph 58 above). According to the Court's settled case-law, the expression «prescribed by law» requires that the impugned measure should have a basis in domestic law and also that the law be formulated with sufficient

Решения суда

не представил некоторых документов и  достаточной информации об основах его вероучения. 90.  Поскольку национальные суды не ссылались на ведущееся уголовное расследование и текстовые различия между текстом Закона о  религиях и  уставом заявителя как действительные основания для отказа в перерегистрации, Суд начнет свой анализ с  аргументов в  отношении предполагаемого представления неполного комплекта документов. 91.  Суд отмечает, что Управление юстиции г.  Москвы отказалось принять к  рассмотрению по  крайней мере четыре заявления на  перерегистрацию, ссылаясь на  то, что заявитель не представил полный комплект документов (см. пункты 15, 17, 19 и 28 выше). Однако оно не указало, почему оно считало эти пакеты неполными. В своем ответе на  письменный запрос президента заявителя, Управление юстиции г.  Москвы прямо отказалось указать, каких именно сведений или документов не хватало в  комплекте, ссылаясь на  отсутствии своей компетентности в  этом вопросе  (см пункт  15  выше). Суд обращает внимание на  противоречие в  подходе Управления юстиции г.  Москвы, которое, с  одной стороны, признало свою компетенцию по  признанию заявления неполным, но  с  другой стороны, отрицало свою компетенцию по указанию предполагаемых отсутствующих элементов. Такой подход не только лишил заявителя возможности исправить предполагаемые недостатки заявления и вновь представить его, но и противоречил прямому требованию национального законодательства о  том, что любой отказ должен быть обоснованным. Не указав четких причин для отказа в принятии заявления на перерегистрацию, Управление юстиции г.  Москвы действовало произвольно. Соответственно, Суд считает, что данное основание для отказа «не соответствовало закону». 92.  При повторном рассмотрении жалобы заявителя районный суд выдвинул более конкретные основания для отказа, первое из  которых — непредставление подлинника устава, свидетельства о  регистрации и  документа, подтверждающего юридический адрес  [заявителя]  (см.  пункт 30  выше). В  отношении этого основания Суд отмечает, что Закон о религиях содержит исчерпывающий перечень документов, которые должны быть приложены к  заявлению на перерегистрацию. Этим перечнем не предусмотрена какая-либо конкретная форма представления этих документов, будь  ли это в  виде подлинников или копий  (см.  пункт 58  выше). Согласно сложившейся прецедентной практике Суда, выражение «предусмотренный законом» требует, чтобы обжалуемая мера была основана на  национальном законе, а  также чтобы этот закон был сформулирован с достаточной точностью, которая

Р

Словарь

CHURCH OF SCIENTOLOGY MOSCOW V RUSSIA (Церковь Саентологии Москвы против России)

№ 18147/02

Р

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

8

CHURCH OF SCIENTOLOGY MOSCOW V RUSSIA (Церковь Саентологии Москвы против России)

№ 18147/02

позволила  бы гражданам предвидеть последствия определенного образа действий и, соответственно, регулировать свое поведение  (см.  как классический пример дело Санди Таймс против Соединенного королевства  (№  1)», постановление от 26 апреля 1979 года, Серия A № 30, § 49). Требование о  представлении документов в  подлиннике не вытекает из  текста Закона о  религиях, а в ходе разбирательств в национальных судах не прозвучало ссылки на какие-либо иные нормативные документы, которые фиксировали  бы это требование. Не были они упомянуты ни  в  качестве оснований для отказа со стороны Управления юстиции г.  Москвы, ни  в  решении Президиума о передаче дела на новое рассмотрение, а в первый раз появились в  решении районного суда. В  этих обстоятельствах Суд приходит к выводу о том, что национальное законодательство не было сформулировано с достаточной ясностью, которая позволила бы заявителю предвидеть неблагоприятные последствия, связанные с  представлением копий вместо подлинников. Более того, Суд считает, что требование о приложении к каждому заявлению подлинников было  бы чрезмерно обременительным, а может быть и неисполнимым в данном случае. На  Управление юстиции закон не налагал ответственность по  возвращению документов, приложенных к  заявлению, в  рассмотрении которого было отказано; кроме того, по  всей видимости, оно как правило хранило их вместе с регистрационным делом. Поскольку имеется лишь ограниченное количество подлинных документов, требование о  представлении подлинников вместе с  каждым заявлением могло  бы привести к  невозможности повторного представления исправленных заявлений на  перерегистрацию по причине исчерпания подлинников. Такой подход сделал  бы право заявителя на  подачу заявления на перерегистрацию чисто теоретическим, а не практическим и действенным, как того требует Конвенция (см. дело Артико против Италии, постановление от 13 мая 1980 года, Серия A № 37, § 33). Как отметил заявитель, и что не было оспорено государством-ответчиком, Управление юстиции г.  Москвы имело в  своем распоряжении подлинник устава и  свидетельства о  регистрации, а  также документ, подтверждающий его адрес; данные документы были приложены к первому заявлению на перерегистрацию в 1999 году и не возвращены заявителю. При таких обстоятельствах вывод районного суда о  том, что заявитель несет ответственность за  непредставление этих документов, лишен как фактических, так и  юридических оснований. 93.  Никулинский районный суд также определил, что заявитель не представил сведений об  основах своего вероучения и  соответствующей ему практике. Суд ранее устанавливал, что отказ от  регистрации ввиду непредставления

200

precision to enable the citizen to foresee the consequences which a given action may entail and to regulate his or her conduct accordingly (see, as a classic authority, Sunday Times v. the United Kingdom (no. 1), judgment of 26 April 1979, Series A no. 30, § 49). The requirement to submit the original documents did not follow from the text of the Religions Act and no other regulatory documents which might have set out such a requirement were referred to in the domestic proceedings. It was not mentioned in the grounds for the refusal advanced by the Moscow Justice Department or in the Presidium's decision remitting the matter for a new examination, but appeared for the first time in the District Court's judgment. In these circumstances, the Court is unable to find that the domestic law was formulated with sufficient precision enabling the applicant to foresee the adverse consequences which the submission of copies would entail. Furthermore, the Court considers that the requirement to enclose originals with each application would have been excessively burdensome, or even impossible, to fulfil in the instant case. The Justice Department was under no legal obligation to return the documents enclosed with applications it had refused to process and it appears that it habitually kept them in the registration file. As there exists only a limited number of original documents, the requirement to submit originals with each application could have the effect of making impossible re-submission of rectified applications for re-registration because no more originals were available. This would have rendered the applicant's right to apply for re-registration as merely theoretical rather than practical and effective as required by the Convention (see Artico v. Italy, judgment of 13 May 1980, Series A no. 37, § 33). It was pointed out by the applicant, and not contested by the Government, that the Moscow Justice Department had in its possession the original charter and registration certification, as well as the document evidencing its address, which had been included in the first application for re-registration in 1999 and never returned to the applicant. In these circumstances, the District Court's finding that the applicant was responsible for the failure to produce these documents was devoid of both factual and legal basis. 93.  The Nikulinskiy District Court also determined that the applicant had not produced information on the basic tenets of creed and practices of the religion. The Court has previously found that the refusal of registration for a

201

Монография

Перечень дел

Введение

8

Картотека

failure to present information on the fundamental principles of a religion may be justified in the particular circumstances of the case by the necessity to determine whether the denomination seeking recognition presented any danger for a democratic society (see Cârmuirea Spirituală a Musulmanilor din Republica Moldova v. Moldova (dec.), no.  12282/02, 14  June 2005). The situation obtaining in the present case was different. It was not disputed that the applicant had submitted a book detailing the theological premises and practices of Scientology. The District Court did not explain why the book was not deemed to contain sufficient information on the basic tenets and practices of the religion required by the Religions Act. The Court reiterates that, if the information contained in the book was not considered complete, it was the national courts' task to elucidate the applicable legal requirements and thus give the applicant clear notice how to prepare the documents (see The Moscow Branch of The Salvation Army, cited above, § 90, and Tsonev v. Bulgaria, no. 45963/99, §  55, 13 April 2006). This had not, however, been done. Accordingly, the Court considers that this ground for refusing re-registration has not been made out. 94.  The Court does not consider it necessary to examine whether the refusals grounded on the expiry of the time-limit for re-registration were justified because in the subsequent proceedings the domestic courts acknowledged that the Moscow Justice Department's decision not to process an application for registration of the amended charter on that ground was unlawful (see paragraphs 47 and 48 above). In any event, as the Court has found above, the applicant's failure to secure re-registration within the established time-limit was a direct consequence of arbitrary rejection of its earlier applications by the Moscow Justice Department. 95.  Finally, as regards the rejection of the most recent, eleventh application on the ground that the document showing fifteen-year presence in Moscow had not been produced (see paragraph 51 above), the Court notes that this requirement had no lawful basis. The Constitutional Court had determined already in 2002 that no such document should be required from organisations which had existed before the entry into force of the Religions Act in 1997 (see paragraph 61 above). The applicant had been registered as a religious organisation since 1994 and fell into that category. 96.  It follows that the grounds invoked by the domestic authorities for refusing re-registration of the applicant had no lawful basis. A further consideration relevant for the Court's assessment of the proportionality of the

Решения суда

информации о  фундаментальных принципах религии может быть обоснованным в  конкретных обстоятельствах, если это необходимо для определения того, представляет  ли соответствующая конфессия угрозу для демократического общества или нет  (см.  дело Кэрмуирея Спиритуалэ a Мусулманилор дин Република Молдова против Молдовы (dec.), № 12282/02, 14 июня 2005 года). В  настоящем случае ситуация иная. Факт представления заявителем книги с  описанием теологических догматов и  практики Саентологии никем не оспаривался. Районный суд не разъяснил, почему эта книга не была сочтена содержащей достаточные сведения об  основах вероучения и  соответствующей ему практике, как требует Закон о  религиях. Суд напоминает, что если информация, содержащаяся в  книге, не была сочтена полной, то  в  задачу национальных судов входило разъяснение применяемых требований закона, так чтобы дать заявителю четкие указания на то, как подготовить документы (см. цитированное выше дело Московское отделение Армии спасения, § 90, а также дело Цонев против Болгарии, № 45963/99, § 55, от 13 апреля 2006). Однако этого не было сделано. Соответственно, Суд считает данное основание для отказа в  перерегистрации не доказанным. 94.  Суд не считает необходимым рассматривать обоснованность отказов на  основании истечения срока для перерегистрации, поскольку в  последующих судебных разбирательствах местные суды признали, что решение Управления юстиции г.  Москвы об  оставлении без рассмотрения заявления о  регистрации исправленного варианта устава на этом основании было незаконным (см. пункты 47 и  48  выше). Во  всяком случае, как Суд установил выше, неспособность заявителя обеспечить перерегистрацию в установленные сроки была прямым последствием произвольного отказа в удовлетворении его предыдущих заявлений Управлением юстиции г. Москвы. 95.  Наконец, что касается отказа в  последнем, одиннадцатом заявлении на  том основании, что не был представлен документ, подтверждающий присутствие в  Москве на  протяжении пятнадцати лет (см. пункт 51 выше), Суд отмечает, что это требование не имело законных оснований. Еще в 2002 году Конституционный суд вынес определение о том, что подобного документа нельзя требовать от организаций, которые существовали до  вступления в  силу Закона о религиях в 1997 году (см. пункт 61 выше). Заявитель был зарегистрирован в  качестве религиозной организации с 1994 года и подпадает под эту категорию. 96.  Из  этого следует, что причины, приведенные национальными властями в  обоснование отказа в  перерегистрации заявителя, не были основаны на  законе. Еще одним соображением, которое имеет отношение к  оценке Судом соразмерности

Р

Словарь

CHURCH OF SCIENTOLOGY MOSCOW V RUSSIA (Церковь Саентологии Москвы против России)

№ 18147/02

Р

№ 18147/02

вмешательства, является то, что на  момент введения требования о  перерегистрации заявитель законно существовал и  действовал в  Москве в  качестве независимой религиозной общины в  течение трех лет. При этом никто не утверждал, что община в целом или ее отдельные члены нарушали какиелибо национальные законы или нормативные акты, регулирующие их общественную и религиозную деятельность. При таких обстоятельствах Суд считает, что причины для отказа в  перерегистрации должны были быть особенно весомыми и  убедительными (см. цитированное выше дело Московское отделение Армии спасения, § 96, а также прецедентную практику, указанную в параграфе 86 выше). В рассматриваемом деле подобные причины не были указаны национальными властями. 97.  С  учетом вывода Суда о  том, что приведенные Управлением юстиции г.  Москвы и  подтвержденные московскими судами основания для отказа в  перерегистрации отделения заявителя не имели законных оснований, можно сделать вывод и  о  том, что своим отказом в  регистрации Церкви Саентологии в  Москве московские власти действовали недобросовестно и  пренебрегли своей обязанностью по  соблюдению нейтралитета и  беспристрастности по  отношению к  религиозной общине заявителя (см. цитированное выше дело Московское отделение Армии спасения, § 97). 98.  С  учетом вышеизложенного, Суд считает, что вмешательство в  право заявителя на  свободу религии и  объединения было необоснованным. Следовательно, имело место нарушение Статьи  11 Конвенции с  учетом требований Статьи 9.

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

8

CHURCH OF SCIENTOLOGY MOSCOW V RUSSIA (Церковь Саентологии Москвы против России)

202

interference is that by the time the re-registration requirement was introduced, the applicant had lawfully existed and operated in Moscow as an independent religious community for three years. It has not been submitted that the community as a whole or its individual members had been in breach of any domestic law or regulation governing their associative life and religious activities. In these circumstances, the Court considers that the reasons for refusing re-registration should have been particularly weighty and compelling (see The Moscow Branch of The Salvation Army, cited above, § 96, and the caselaw cited in paragraph 86 above). In the present case no such reasons have been put forward by the domestic authorities. 97.  In view of the Court's finding above that the reasons invoked by the Moscow Justice Department and endorsed by the Moscow courts to deny re-registration of the applicant branch had no legal basis, it can be inferred that, in denying registration to the Church of Scientology of Moscow, the Moscow authorities did not act in good faith and neglected their duty of neutrality and impartiality vis-à-vis the applicant's religious community (see The Moscow Branch of The Salvation Army, cited above, § 97). 98.  In the light of the foregoing, the Court considers that the interference with the applicant's right to freedom of religion and association was not justified. There has therefore been a violation of Article 11 of the Convention read in the light of Article 9.

DAHLAB V SWITZERLAND (Дахлаб против Швейцарии)

№ 42393/98

К20

Р9

9

42393/98 Жалоба неприемлема как явно необоснованная

15/02/2001

*** D (S2) DAHLAB v SWITZERLAND (Дахлаб против Швейцарии)

ПРАВО

THE LAW

Правительство сделало предварительное замечание, что, по мнению самой заявительницы, мусульманский головной платок являлся влиятельным религиозным символом и  являлся абсолютно легко узнаваемым другими. Далее Правительство отметило, что границы настоящего дела были определены решением Федерального Суда от 12 ноября 1997 г., которое проводило основное различие между ношением религиозного атрибута учителем и  похожего поведения со стороны учащегося. Федеральный Суд постановил, что запрет на ношение мусульманского

203

The Government made the preliminary observation that, in the opinion of the applicant herself, the Islamic headscarf was a powerful religious symbol and was directly recognisable by others. They further noted that the scope of the present case was delimited by the Federal Court’s judgment of 12 November 1997, which drew a fundamental distinction between the wearing of a religious attribute by a teacher and similar conduct on the part of a pupil. The Federal Court had held that the prohibition on

Перечень дел Монография

A.  Обстоятельства дела Заявительница была назначена на должность учительницы начальной школы кантональным правительством Женевы  (Conseil d'Etat) 1  сентября 1990  г., преподавая в  начальной школе Чателейн в Кантоне Женевы с 1989–1990 гг. После периода духовного самокритичного анализа, заявительница отказалась от  католической веры и обратилась в мусульманство в марте 1991 г. 19 октября 1991 г. она вышла замуж за гражданина Алжира, г-на А. Дахлаба. В данном браке родилось три ребенка, 1992, 1994 и 1998 года рождения. Заявительница начала носить мусульманский головной платок в классе в конце 1990–1991 учебных годов, с  целью соблюдения правила поведения, сформулированного в  Коране, в  силу которого женщинам было предписано носить вуаль (veils) в присутствии мужчин и подростков мужского пола. Заявительница ушла в  отпуск по  беременности и  родам с  21  августа 1992  г. по  7  января 1993  г. и с 12 января 1994 г. по 1 июня 1994 г. В мае 1995  г. школьный инспектор района Верньер сообщил Кантону Главного Управления начального образования Женевы, что заявительница регулярно носила мусульманский головной платок в школе; инспектор добавил, что заявительница никогда не получала замечаний от родителей [учеников] в связи с этим. 27  июня 1996  г. было проведено собрание между заявительницей, Генеральным Директором начального образования  («Генеральный Директор») и  главой отдела кадров школы в  отношении того факта, что заявительница носила головной платок. В письме от 11 июля 1996 г. Генеральный Директор подтвердила позицию, которую она заняла на собрании, требуя, чтобы заявительница прекратила носить головной платок во время выполнения ее профессиональных обязанностей, так как такое поведение было несовместимо с Разделом 6 Закона о государственном образовании. В письме от 21 августа 1996 г. заявительница попросила Генерального Директора выпустить формальное правило в данном отношении. 23 августа 1996 г. Главное Управление начального образования подтвердило свое ранее принятое решение. Оно запрещало заявительнице носить головной платок при выполнении ее профессиональных обязанностей ввиду того, что такая практика вступала в противоречие с Разделом 6 Закона о государственном образовании и составляла «очевидные способы идентификации, навязываемые учителем ее учащимся, особенно в государственной, светской образовательной системе».

Картотека

Заявительница (Люсия Дахлаб), гражданка Швейцарии, 1965 года рождения, является учительницей начальной школы и проживает в Женеве (Швейцария).

Решения суда

ФАКТЫ

Введение

9 + 14

Словарь

Образование и свобода совести • Религиозная символика в образовательных учреждениях • Ислам

Р

Р

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

9

DAHLAB V SWITZERLAND (Дахлаб против Швейцарии)

№ 42393/98

головного платка применялся исключительно к заявительнице, выступая в должности учителя государственной школы, и не мог распространяться на предположительное влияние на свободу совести и религии учащихся, которые носили головной платок. В своем анализе, Правительство указало, что мера, запрещающая заявительнице носить головной платок, выступая в должности учителя государственной школы, не приводила к вмешательству на осуществление ее права на свободу религии. В данном отношении оно обращало внимание на тот принцип, что государственные школы включали все религии, как сформулировано в  Статье 27 § 3 Федеральной Кон­ституции, принцип, который применялся в  каж­дой государственной школе в  Швейцарии. В  Кантоне Женевы такая конституционная гарантия была введена в действие Разделами  6  и  120 (2) Закона о  государственном образовании. В  данном деле заявительница решила продолжать свою профессию в качестве учителя государственной школы, института, который требовал соблюдения принципа секуляризма в соответствии с положениями, приведенными выше. Она выполняла данное требование, когда она была назначена на постоянной основе в декабре 1990  г. В  то  время она являлась участником католической веры и  не проявляла свои религиозные убеждения путем ношения каких-либо заметных религиозных символов. Только после ее назначения, 23 марта 1991 г., она решила обратиться в мусульманство и ходить в школу в головном платке. Правительство заявило, что заявительница получила специальность обучать детей в возрасте от четырех до  восьми лет, и  она также, соответственно, могла обучать детей в классах дошкольного возраста в частных школах; такие классы, которых было довольно большое количество в  Кантоне Женевы, не были связаны требованием секуляризма. В связи с возможным решением Суда о том, что мера, о которой идет речь, привела к вмешательству на  осуществление права заявительницы на  свободу религии, Правительство утверждало, в качестве альтернативы, что вмешательство было оправдано параграфом 2 Статьи 9 Конвенции. Вмешательство, как утверждало Правительство, имело основу в  праве. Статья 27 § 3  Федеральной Конституции обязывала соблюдать принцип конфессиональной нейтральности в  школах. Раздел  6 Закона о  государственном образовании учредил принцип, что государственная образовательная система была обязана уважать религиозные убеждения учащихся и родителей, и раздел 120 (2) Закона сформулировал правило, что государственные гражданские служащие должны быть мирянами. Более того, даже до  того, как заявительница решила обратиться в  мусульманство в  марте 1991  г., Федеральный Суд вынес постановление о границах требования секуляризма в Статье 27 § 3 Конституции. В частности, в  опубликованном решении от  26  сентября 1990  г.

204

wearing an Islamic headscarf applied solely to the applicant in her capacity as a teacher at a State school and could not extend to the alleged effects on the freedom of conscience and religion of pupils who wore veils. In their analysis, the Government stated that the measure prohibiting the applicant from wearing a headscarf in her capacity as a teacher at a State school did not amount to interference with her right to freedom of religion. In that connection, they drew attention to the principle that State schools were non-denominational, as laid down in Article 27 § 3 of the Federal Constitution, a principle that applied in every State school in Switzerland. In the Canton of Geneva, that constitutional guarantee was given effect by sections 6 and 120(2) of the Public Education Act. In the instant case the applicant had chosen to pursue her profession as a teacher at a State school, an institution that was required to observe the principle of secularism in accordance with the provisions cited above. She had satisfied that requirement when she had been appointed on a permanent basis in December  1990. At that time she had been a member of the Catholic faith and had not manifested her religious beliefs by wearing any conspicuous religious symbols. It was after her appointment that she had decided, on 23 March 1991, to convert to Islam and to go to school wearing a headscarf. The Government submitted that the applicant was qualified to teach children aged between four and eight and that she accordingly had the option of teaching infant classes at private schools; such classes, of which there were many in the Canton of Geneva, were not bound by the requirement of secularism. In the eventuality of the Court’s holding that the measure in issue amounted to interference with the applicant’s right to freedom of religion, the Government submitted, in the alternative, that the interference was justified under paragraph 2 of Article 9 of the Convention. The interference, they maintained, had a basis in law. Article 27 § 3 of the Federal Constitution made it compulsory to observe the principle of denominational neutrality in schools. Section 6 of the Public Education Act established the principle that the State education system had to respect the religious beliefs of pupils and parents, and section 120 (2) of the Act laid down the rule that civil servants had to be lay persons. Furthermore, even before the applicant had decided to convert to Islam in March  1991, the Federal Court had ruled on the scope of the secularism requirement in Article  27 § 3 of the Constitution. In particular, in a published judgment of 26 September

205

Монография

Перечень дел

Введение

9

Картотека

1990 it had held that the presence of a crucifix in State primary-school classrooms fell foul of the requirement of denominational neutrality (ATF, vol. 116 Ia, p. 252). The Government argued that the aims pursued in the instant case were undeniably legitimate and were among those listed in the second paragraph of Article 9 of the Convention. In their submission, the measure prohibiting the applicant from wearing an Islamic headscarf was based on the principle of denominational neutrality in schools and, more broadly, on that of religious harmony. Lastly, the prohibition was necessary in a democratic society. In the Government’s view, where an applicant was bound to the State by a special status, the national authorities enjoyed a wider margin of appreciation in restricting the exercise of a freedom. As a teacher at a State school, the applicant had freely accepted the requirements deriving from the principle of denominational neutrality in schools. As a civil servant, she represented the State; on that account, her conduct should not suggest that the State identified itself with one religion rather than another. That was especially valid where allegiance to a particular religion was manifested by a powerful religious symbol, such as the wearing of an Islamic headscarf. The Government pointed out that the State’s neutrality as regards religious beliefs was all the more valuable as it made it possible to preserve individual freedom of conscience in a pluralistic democratic society. The need to preserve such pluralism was even more pressing where the pupils came from different cultural backgrounds. In the applicant’s case, her class comprised pupils of a wide range of nationalities. Lastly, it should not be forgotten that teachers were important role models for their pupils, especially when, as in the applicant’s case, the pupils were very young children attending compulsory primary school. Experience showed that such children tended to identify with their teacher, particularly on account of their daily contact and the hierarchical nature of their relationship. In the light of those considerations, the Go­ver­ nment were satisfied that the Swiss authorities had not exceeded the margin of appreciation which they enjoyed in the light of the Court’s case-law. In the applicant’s submission, the secular nature of State schools meant that teaching should be independent of all religious faiths, but did not prevent teachers from holding beliefs or from wearing any religious symbols whatever. She argued that the measure prohibiting her

Решения суда

Суд постановил, что присутствие распятия в классах государственной начальной школы, вступало в противоречие с  требованием конфессиональной беспристрастности (ATF, vol. 116 Ia, стр. 252). Правительство доказывало, что преследуемые в данном деле цели были неоспоримо легитимными и относились к перечисленным целям во втором параграфе Статьи 9 Конвенции. Согласно утверждениям Правительства, мера, запрещающая заявительнице носить мусульманский головной платок, была основана на  принципе конфессионального нейтралитета в школах и, более широко, на принципе религиозной гармонии. Наконец, запрет являлся необходимым в  демократическом обществе. По мнению Правительства, там, где заявительница была подчинена государству в  силу специального статуса, национальные власти применяли более широкую свободу усмотрения в  ограничении осуществления свободы. Являясь учителем государственной школы, заявительница свободно принимала требования, возникающие из  принципа конфессиональной беспристрастности в школах. Являясь государственным гражданским служащим, она представляла государство; в  связи с  этим, ее поведение не должно предполагать, что государство отождествляло себя с одной религией, а  не с  другой. Это особенно верно там, где преданность определенной религии проявлялась с  помощью влиятельных религиозных символов, таких как ношение мусульманского головного платка. Правительство указало, что беспристрастность государства в  отношении религиозных убеждений становилась более ценной, так как она способствовала сохранению частной свободы совести в плюралистическом демократическом обществе. Необходимость в сохранении такого плюрализма являлась даже более насущной, когда ученики происходили из  различных культурных уровней. В  деле заявительницы, ее класс состоял из  учащихся широкого диапазона национальностей. Наконец, не нужно забывать, что учителя являются важными образцами для подражания для своих учащихся, особенно когда, как в деле заявительницы, учащиеся являются детьми младшего возраста, посещающими обязательную начальную школу. Опыт показывает, что такие дети склонны отождествлять себя со своими учителями, особенно вследствие их ежедневного контакта и иерархического характера их отношений. В свете данных соображений, Правительство убедилось, что швейцарские власти не превысили пределы усмотрения, которые они применяли в свете прецедентного права Суда. Согласно утверждениям заявительницы, светский характер государственных школ означал, что обучение не должно зависеть от  всех религиозных верований, но  также не запрещает учителям придерживаться убеждений или носить какие-либо религиозные символы. Она доказывала, что мера,

Р

Словарь

DAHLAB V SWITZERLAND (Дахлаб против Швейцарии)

№ 42393/98

Р

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

9

DAHLAB V SWITZERLAND (Дахлаб против Швейцарии)

№ 42393/98

запрещающая ей носить головной платок, привела к вмешательству на осуществление ее права на свободу совести и религии. Заявительница указала, что после ее назначения в качестве государственного гражданского служащего в  службе государственного образования, она приняла Ислам в  марте 1991  г., вслед за  периодом духовного поиска. С тех пор она носила головной платок в  классе, и  данный факт не беспокоил директора школы, его непосредственного начальника или окружного инспектора, с  которыми она регулярно встречалась. Более того, ее преподавание, которое носило светский характер, никогда не вызывало ни малейших проблем или жалоб со стороны учащихся или их родителей. Власти Женевы, следовательно, всегда были в курсе всех фактов, положенных в основу жалобы, до июня 1996 г., и права заявительницы носить головной убор. Только тогда, без указания каких-либо причин, власти потребовали прекратить ношение головного убора. Далее заявительница утверждала, вопреки ут­ верждениям Правительства, что она не имела другого выбора, кроме как преподавания в  государственной школьной системе. На практике, государственные школы имели фактическое монопольное право на  обучение в  классах детей младшего возраста. Частные школы, которых не было много в  Кантоне Женевы, не были внеденоминационными и  управлялись религиозными властями, отличными от  религии заявительницы; соответственно, они не были доступны для нее. Наконец, заявительница доказывала, что никогда не было установлено, что ее одежда имела какое-либо влияние на учеников. Сам факт ношения головного платка не мог повлиять на убеждения детей. Действительно, некоторые дети или их родители носили похожие предметы одежды, как дома, так и в школе. В соответствии со  вторым параграфом Ста­ тьи  9  Конвенции, заявительница утверждала, что вмешательство, о  котором идет речь, нарушило ее свободу религии, так как не было основано на  законе, и  не было оправдано. Она указала, что Раздел 6 Закона о государственном образовании относился четко только к  образовательной системе, но не к самим учителям, и что Раздел 120 (2) Закона не прояснял данную ситуацию. Более того, тот факт, что со  стороны учащихся или родителей не поступали жалобы за период свыше пяти лет, составлял достаточное доказательство, что религиозные убеждения других уважались. Наконец, религиозная гармония никогда не нарушалась в школе, так как заявительница всегда выказывала терпимость по отношению к своим учащимся, тем более что они охватывали широкий диапазон национальностей и, следовательно, привыкли к отличиям и терпимости. … …Суд отмечает, что Федеральный Суд постановил, что мера, с  помощью которой заявительнице

206

from wearing a headscarf amounted to manifest interference with her right to freedom of conscience and religion. The applicant pointed out that, after her appointment as a civil servant in the public education service, she had converted to Islam in March 1991 following a period of spiritual soulsearching. Since that time, she had worn a headscarf in class, a fact that had not bothered the school’s head teacher, his immediate superior or the district inspector whom she had met regularly. Furthermore, her teaching, which was secular in nature, had never given rise to the slightest problem or to any complaints from pupils or their parents. The Geneva authorities had consequently been in full knowledge of the facts in endorsing, until June 1996, the applicant’s right to wear a headscarf. Only then, without stating any reasons, had the authorities required her to stop wearing the headscarf. The applicant further maintained that, contrary to the Government’s submissions, she had no choice but to teach within the State school system. In practice, State schools had a virtual monopoly on infant classes. Private schools, of which there were not many in the Canton of Geneva, were not non-denominational and were governed by religious authorities other than those of the applicant; accordingly, they were not accessible to her. Lastly, the applicant contended that it had never been established that her clothing had had any impact on pupils. The mere fact of wearing a headscarf was not likely to influence the children’s beliefs. Indeed, some of the children or their parents wore similar garments, both at home and at school. Under the second paragraph of Article 9 of the Convention, the applicant submitted that the interference in question infringed her freedom of religion because it had no basis in law and was not justified. She pointed out that section 6 of the Public Education Act referred expressly to the education system alone and not to teachers themselves, and that section 120(2) of the Act did not clarify the situation. Furthermore, the fact that no complaints had been made by pupils or parents during a period of more than five years constituted sufficient proof that the religious beliefs of others had been respected. Lastly, religious harmony had never been disturbed within the school, because the applicant had always shown tolerance towards her pupils, all the more so as they encompassed a wide range of nationalities and were therefore particularly accustomed to diversity and tolerance. … …the Court notes that the Federal Court held that the measure by which the applicant

207

Монография

Перечень дел

Введение

9

Картотека

was prohibited, purely in the context of her activities as a teacher, from wearing a headscarf was justified by the potential interference with the religious beliefs of her pupils, other pupils at the school and the pupils’ parents, and by the breach of the principle of denominational neutrality in schools. In that connection, the Federal Court took into account the very nature of the profession of State school teachers, who were both participants in the exercise of educational authority and representatives of the State, and in doing so weighed the protection of the legitimate aim of ensuring the neutrality of the State education system against the freedom to manifest one’s religion. It further noted that the impugned measure had left the applicant with a difficult choice, but considered that State school teachers had to tolerate proportionate restrictions on their freedom of religion. In the Federal Court’s view, the interference with the applicant’s freedom to manifest her religion was justified by the need, in a democratic society, to protect the right of State school pupils to be taught in a context of denominational neutrality. It follows that religious beliefs were fully taken into account in relation to the requirements of protecting the rights and freedoms of others and preserving public order and safety. It is also clear that the decision in issue was based on those requirements and not on any objections to the applicant’s religious beliefs. The Court notes that the applicant, who abandoned the Catholic faith and converted to Islam in 1991, by which time she had already been teaching at the same primary school for more than a year, wore an Islamic headscarf for approximately three years, apparently without any action being taken by the head teacher or the district schools inspector or any comments being made by parents. That implies that during the period in question there were no objections to the content or quality of the teaching provided by the applicant, who does not appear to have sought to gain any kind of advantage from the outward manifestation of her religious beliefs. The Court accepts that it is very difficult to assess the impact that a powerful external symbol such as the wearing of a headscarf may have on the freedom of conscience and religion of very young children. The applicant’s pupils were aged between four and eight, an age at which children wonder about many things and are also more easily influenced than older pupils. In those circumstances, it cannot be denied outright that the wearing of a headscarf might have some kind of proselytising effect, seeing that it appears to be imposed on women

Решения суда

было запрещено, исключительно в контексте ее деятельности в  качестве учителя, носить головной убор, была оправдана возможным вмешательством в религиозные убеждения ее учащихся, других учащихся в  школе и  родителей учащихся, и  нарушением принципа конфессиональной беспристрастности в  школах. В  данном отношении, Федеральный Суд принял во  внимание сам характер профессии государственных школьных учителей, которые являлись как участниками осуществления управления по  образованию, так и  представителями государства, и, выполняя это, взвесил защиту законной цели гарантирования беспристрастности государственной образовательной системы против свободы проявлять свою религию. Далее Суд отметил, что оспариваемая мера предоставила заявительнице трудный выбор, но посчитал, что государственные школьные учителя обязаны терпеть пропорциональные ограничения на  их свободу религии. По мнению Федерального Суда, вмешательство на  свободу заявительницы проявлять свою религию было оправдано необходимостью, в демократическом обществе, защищать право государственных учащихся обучаться в контексте конфессиональной нейтральности. Из  этого следует, что религиозные убеждения были полностью приняты во внимание в отношении требований защиты прав и свобод других и сохранения общественного порядка и безопасности. Также ясно, что решение, о котором идет речь, было основано на данных требованиях, а не на возражениях относительно религиозных убеждений заявительницы. Суд отмечает, что заявительница, которая отказалась от католической веры и обратилась в мусульманство в 1991 г., к тому времени преподающая в той же самой начальной школе более года, носила мусульманский головной платок приблизительно три года, предположительно без каких-либо действий, предпринятых со  стороны директора или окружного школьного инспектора, или без каких-либо комментариев со  стороны родителей. Следовательно, подразумевается, что во время периода, о котором идет речь, не было каких-либо возражений относительно содержания или качества обучения, предоставленного заявительницей, которая кажется, и не стремилась получить какое-либо преимущество из внешнего проявления ее религиозных убеждений. Суд соглашается, что очень тяжело оценить влияние, которое сильные внешние символы, такие как ношение головного платка, могут оказать на  свободу совести и  религии маленьких детей. Учащиеся заявительницы были в  возрасте от  четырех до  восьми лет, возраст, в  котором дети интересуются многими вещами и более подвержены влиянию, чем старшеклассники. В  данных обстоятельствах нельзя полностью отрицать, что ношение головного платка может иметь в  некотором роде эффект прозелетизма, видя, что это является установленным для женщин предписанием,

Р

Словарь

DAHLAB V SWITZERLAND (Дахлаб против Швейцарии)

№ 42393/98

Р

№ 42393/98

который сформулирован в Коране, и который, как отметил Федеральный Суд, трудно согласовывается с  принципом равенства полов. Следовательно, очевидно трудно примирить ношение мусульманского головного платка с идеями терпимости, уважения других и, главным образом, равенства и отсутствия дискриминации, которое все учителя в  демократическом обществе обязаны передавать учащимся. Соответственно, взвешивая право учителя исповедовать свою религию и необходимость защищать учащихся, путем сохранения религиозной гармонии, Суд считает, что в обстоятельствах дела и, принимая во  внимание, главным образом, незрелый возраст детей, в  отношении которых заявительница несла ответственность, выступая в  качестве представителя государства, власти Женевы не превысили пределы усмотрения и, что предпринятая мера не была, следовательно, необоснованной. … Из этого следует, что данная часть жалобы является явно необоснованной в значении Статьи 35 § 3 Конвенции и должна быть отклонена в соответствии со Статьей 35 § 4. 2. В  отношении предполагаемого нарушения Статьи 9  Конвенции, заявительница заявила, что такой запрет привел к  половой дискриминации в значении Статьи 14 Конвенции, в том, что мужчина, принадлежащий к мусульманской вере, мог преподавать в  государственной школе, не подвергаясь каким-либо формам запрета, в то время как женщина, придерживающаяся подобных убеждений, была обязана воздержаться от практикования своей религии, чтобы иметь возможность обучать. … Суд отмечает в  настоящем деле, что мера, с  помощью которой заявительнице было запрещено, исключительно в контексте ее профессиональных обязанностей, носить мусульманский головной платок, не была направлена на нее, как представителя женского пола, а преследовала легитимную цель гарантирования нейтральности государственной системы начального образования. Такая мера могла также применяться к мужчине, который, в похожих обстоятельствах, носил одежду, которая ясно идентифицировала его, как члена другой веры. Суд, соответственно, приходит к  выводу, что не имела место дискриминация по  полу в  настоящем деле. Из этого следует, что данная часть жалобы является явно необоснованной в значении Статьи 35 § 3 Конвенции и должна быть отклонена в соответствии со Статьей 35 § 4.

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

9

DAHLAB V SWITZERLAND (Дахлаб против Швейцарии)

208

by a precept which is laid down in the Koran and which, as the Federal Court noted, is hard to square with the principle of gender equality. It therefore appears difficult to reconcile the wearing of an Islamic headscarf with the message of tolerance, respect for others and, above all, equality and non-discrimination that all teachers in a democratic society must convey to their pupils. Accordingly, weighing the right of a teacher to manifest her religion against the need to protect pupils by preserving religious harmony, the Court considers that, in the circumstances of the case and having regard, above all, to the tender age of the children for whom the applicant was responsible as a representative of the State, the Geneva authorities did not exceed their margin of appreciation and that the measure they took was therefore not unreasonable. … It follows that this part of the application is manifestly ill-founded within the meaning of Article 35 § 3 of the Convention and must be rejected in accordance with Article 35 § 4. 2.  In conjunction with the alleged violation of Article 9 of the Convention, the applicant submitted that the prohibition amounted to discrimination on the ground of sex within the meaning of Article 14 of the Convention, in that a man belonging to the Muslim faith could teach at a State school without being subject to any form of prohibition, whereas a woman holding similar beliefs had to refrain from practising her religion in order to be able to teach. … The Court notes in the instant case that the measure by which the applicant was prohibited, purely in the context of her professional duties, from wearing an Islamic headscarf was not directed at her as a member of the female sex but pursued the legitimate aim of ensuring the neutrality of the State primary-education system. Such a measure could also be applied to a man who, in similar circumstances, wore clothing that clearly identified him as a member of a different faith. The Court accordingly concludes that there was no discrimination on the ground of sex in the instant case. It follows that this part of the application is manifestly ill-founded within the meaning of Article 35 § 3 of the Convention and must be rejected in accordance with Article 35 § 4.

DOGRU V FRANCE (Догру против Франции)

№ 27058/05

К21 Образование и свобода совести • Религиозная символика в образовательных учреждениях • Ислам

27058/05 04/12/2008 9, 2-Р1

Нет нарушения 9 Нет необходимости Р1-2

Р

Р10

*** J (S5) DOGRU v FRANCE (Догру против Франции)

10

209

Перечень дел Монография Картотека Решения суда Словарь

I. ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА 5.  Заявительница родилась в 1987 году и проживает в г. Флерс. 6.  Заявительница, мусульманка, в возрасте одиннадцати лет была зачислена в государственную среднюю школу г. Флерс на 1998–1999 академический год. Вплоть до января 1999 года она посещала школу в исламском платке. 7.  В январе 1999 заявительница семь раз приходила на уроки физкульутры в платке и отказалась его снимать, вопреки неоднократным требованиям преподавателя, который объяснил, что ношение платка было несовместимо с физическим образованием. Преподаватель направил два рапорта на имя директора школы, датированных 22 января и 8 февраля. 8.  11 февраля, собрание дисциплинарного комитета школы постановило исключить заявительницу из школы по причине нарушения обязанности прилежания путем непосещения физкультуры и спортивных классов. 9.  Родители заявительницы обратились в апелляционную комиссию с жалобой на решение комитета. 10.  Решением от 17 марта 1999 года, начальник управления образованием округа Кан поддержал решение школьного дисциплинарного комитета, после получения мнения апелляционной комиссии, основанных на следующих четырех обоснованиях: а) обязанность прилежного поведения (определяемых разделом 10 Закона «Об образовании» (Основные положения) № 89-486 от 10 июля 1989 г.; статей 3–5 Указа «О местных государственных школах» № 85-924 от 30 августа 1985 г.; а также внутренних правил школы); б) положений внутренних правил школы, обуславливающих, что ученики должны носить одежду, которая, «соответствует правилам здоровья и безопасности», а также посещение физкультуры и спортивных классов в спортивной одежде; в) меморандума (№ 94-116 от 9 марта 1994 г.) «О безопасности учеников во время учебных занятий», гласящего что «даже при строгом соблюдении правил и обязанностей, каждый отдельный преподаватель имеет право на личную свободу усмотрения при разрешении конкретных ситуаций» и, что «во время занятий преподаватель обязан установить и прекратить любое поведение со стороны учеников, которое может представлять опасность, кроме случайного или непредвиденного»; г) решения государственного совета Франции от 10 марта 1995 г., в котором было подтверждено, что ношение платка, как проявление религиозной приверженности, несовместимо с надлежащим поведением на уроках физкультуры и спортивных классах. 11.  Заявительница указала, что впоследствии, она ходила на заочные курсы для продолжения образования. 12.  В апреле 1999 года, родители заявительницы, действуя от своего собственного имени и как опекуны своей несовершеннолетней дочери, обратились в административный суд Канн для отмены решения начальника Управления образования. 13.  5 октября 1999 года суд отклонил их жалобу. Суд определил, что заявительница, посещая занятия физкультуры и спортивные классы в одежде, непригодной для участия в таких занятиях, нарушила обязанность регулярного посещения классов. Также суд выяснил, что отношение заявительницы создало напряженную обстановку в школе и, на основании всех этих обстоятельств, относящихся к делу, признал исключение заявительницы из школы правомерным, невзирая на сделанное ею в январе предложения носить шапку (hat) вместо платка. 14.  Родители заявительницы подали апелляционную жалобу на это решение. 31 июля 2003 года административный апелляционный суд Нант отклонил эту жалобу, на тех же основаниях, что и нижестоящий суд, определив, что заявительница, действуя подобным образом, переступила границы своего права выражать и исповедовать свои религиозные убеждения на территории школы. 15.  Родители заявительницы подали апелляцию по вопросам права в государственный совет, на основании, в частности, права их дочери на свободу совести и вероисповедания. 16.  29 декабря 2004 года, государственный совет объявил апелляцию недопустимой. …

Введение

ФАКТЫ

Р

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

10

DOGRU V FRANCE (Догру против Франции)

№ 27058/05

ПРАВО

THE LAW

I. Предполагаемое нарушение Статьи 9 Конвенции

I. Alleged violation of Article 9 of the Convention

A.  Доводы сторон 1.  Позиция государства-ответчика … 39.  Государство‑ответчик также отмечает, что предложение заявительницы носить шляпу или вязаную шапку вместо головного платка, по сути, не может служить доказательством ее готовности найти компромиссное решение или попытаться обсудить сложившуюся ситуацию. Однако, до  и  во  время дисциплинарных процессов, власти школы пытались обсудить этот вопрос с  данной ученицей (запрет на посещение уроков физкультуры, многократные объяснения преподавателями, время на  размышление предоставлялось и  продлевалось и  т. д.). Например, начальник управления образованием, в  марте 1999  г., на  собрании апелляционной коллегии, обнаружил, что «в  конечном итоге, в  качестве акта примирения, преподаватели разрешили заявительнице посещать школу в  головном платке. Они ожидали, что данный жест, в виде соглашения с этой ученицей, побудит ее соблюдать общепринятые правила посещения занятий физического воспитания… но слова «мы победим» иллюстрировали отказ семьи идти на  компромисс, а  также на  их намерение решить этот вопрос юридическим путем.» Власти признали наличие законных оснований опасаться, что поведение данного ученика может нарушить порядок в  школе или нормальное функционирование государственной системы образования, не говоря о нарушении дисциплины на уроках физической культуры. Административный суд города Кан также отметил, что отношение заявительницы создало обстановку всеобщей напряженности в школе. … 2.  Позиция заявительницы 43.  Заявительница оспаривала утверждения государства-ответчика. Прежде всего, она утверждала, что обсуждаемое вмешательство не предусмотрено законодательством. В  большей мере оно предоставляется в форме заключения государственного совета, рекомендательных писем министерства или судебных толкований прецедентного права, ни одно из которых не имеет статус закона или является нормой французского законодательства, и что они не могут обязать суд применить соответствующее законодательство. Заявительница указала, что подобные личные свободы, в частности свобода вероисповедания, как одни из  наиболее важных, не могут быть ограничены кроме как на законном основании; и что государство‑ответчик, будучи хорошо осведомленным об  этом пробеле в  праве, посчитало необходимым ввести закон от 15 марта 2004 года.

210

A.  The parties’ submissions 1.  The Government … 39.  The Government also submitted that the applicant’s proposal to wear a hat or balaclava instead of her headscarf did not in itself constitute proof of her willingness to find a compromise solution or enter into dialogue. The school, however, had initiated a dialogue with the pupil before and during the disciplinary proceedings (ban limited to physical education classes alone, repeated explanations by the teachers, time for reflection granted and extended, etc.). By way of example, the director for education had observed during the meeting of the appeal panel on 17 March 1999 that «the teachers having agreed, in the end, that she could wear the headscarf during classes demonstrated a conciliatory approach. They expected a gesture on the part of the pupil in the form of an agreement to abide by the rules commonly accepted in P.E. classes ... the words ‘we’re going to win’ were illustrative of the family’s refusal to compromise and their intention to confine themselves to the legal position.» Apart from the disruption of physical education and sports classes, the authorities had legitimate grounds to fear that the pupil’s behaviour would interfere with order in the school or the normal functioning of the State education service. The Caen Administrative Court had accordingly observed that her attitude had created a general atmosphere of tension in the school. … 2.  The applicant 43.  The applicant contested the Go­vern­ ment’s submissions. She alleged, first of all, that the interference in question had not been prescribed by law. It had mainly taken the form of an opinion of the Conseil d’Etat, ministerial circulars and judicial interpretations of the case-law, none of which had the status of a law or regulation in French law in that they were not binding on the courts applying the law. The applicant pointed out that individual freedoms, and particularly religious freedom, were essential freedoms that could be restricted only by provisions that were at the very least legally binding; and that the French Government, well aware of that gap in the law, had considered it necessary to enact legislation on 15 March 2004.

211

48.  The Court considers that in the present case the ban on wearing the headscarf during physical education and sports classes and the expulsion of the applicant from the school on grounds of her refusal to remove it constitute a «restriction» on the exercise by the applicant of her right to freedom of religion, as is, moreover, undisputed by the parties. Such interference will infringe the Convention if it does not meet the requirements of paragraph 2 of Article 9. The Court must therefore determine whether it was «prescribed by law», was directed towards one or more of the legitimate aims set out in that paragraph and was «necessary in a democratic society» to achieve the aims concerned. a)  «Prescribed by law» … 59.  …the Court concludes that the interference in question had a sufficient legal basis in domestic law. The relevant rules were accessible since they consisted mainly of provisions that had

Введение Перечень дел

B.  The Court’s assessment 2.  The merits 47.  The Court reiterates that, according to its case-law, wearing the headscarf may be regarded as «motivated or inspired by a religion or religious belief» (see Leyla Sahin, cited above, § 78).

Монография

B.  Оценка суда 2.  По существу дела 47.  Суд обращает внимание на  свою сложившуюся прецедентную практику, согласно которой, ношение головного платка может рассматриваться как «мотивированное или побужденное религией или религиозным убеждением» (см. Лейа Сахин, цитированное выше, § 78). 48.  Суд считает, что в  данном случае запрет на ношение головного платка на занятиях физкультуры, а  также исключение заявителя из  школы на основании отказа снять головной платок, составляет «ограничение» на  реализацию заявительницей права на  свободу вероисповедания, что, более того, не оспаривается сторонами. Такое вмешательство нарушает Конвенцию, если оно не соответствует требованиям параграфа 2  Статьи 9. Таким образом, суд должен определить было ли вмешательство «предписано законом», было  ли оно направлено на достижение одной или более легитимных целей, изложенных в данном параграфе, и было ли оно «необходимым в  демократическом обществе» для достижения упомянутых целей. a) «Предписано законом» … 59.  …Суд заключает, что рассматриваемое вмешательство имело достаточное правовое основание во  внутригосударственном законодательстве. Положения соответствующих правил были

10

Картотека

44.  The applicant alleged, lastly, that the restrictions in question had not pursued a legitimate aim that was necessary in a democratic society. Contrary to the Government’s submissions, she had not failed to comply with her duty of assiduity but had been confronted with the teacher’s refusal to allow her to take part in the class. Despite her proposal to wear a hat or balaclava instead of her headscarf, she had continually been refused permission to participate in sports classes. The teacher had refused to allow her to take part in the class on grounds of her safety. However, when the teacher had been asked, at the session of the pupil discipline committee, how wearing the headscarf or a hat during his classes would endanger the child’s safety, he had refused to answer the question. The Government had not provided any further explanations on this point. The applicant also pointed out that wearing the headscarf had given rise to strike action by a number of teachers in the school on the pretext of defending the principle of secularism and that it was those very teachers who had started the unrest and disruption and not in any way the applicant, who had not engaged in any form of proselytism. …

Решения суда

44.  В  заключение, заявительница утверждает, что меры ограничения по  данному делу не преследовали легитимные цели, которые были необходимы в  демократическом обществе. Вопреки утверждению государства-ответчика, она не нарушала правила надлежащего поведения, а  столкнулась с  отказом преподавателя позволить ей участвовать в занятиях. Несмотря на ее неоднократные предложения носить шляпу или вязаную шапку вместо головного платка, ей было отказано принять участие в спортивных классах. Преподаватель отказался позволить заявительнице участвовать в занятиях физической культуры из  соображений безопасности. Однако, когда на  собрании школьного дисциплинарного комитета его спросили, каким образом ношение головного платка или шляпы может подвергнуть опасности здоровье ребенка во  время уроков физической культуры, преподаватель ответить отказался. Государство‑ответчик не предоставило никаких дополнительных объяснений на  этот счет. Заявительница также указывает, что ношение головного платка побудило многих преподавателей начать забастовку в  школе под предлогом защиты принципов секуляризма, и что именно эти самые преподаватели начали волнения и  нарушения порядка в школе и ни в коем случае не заявительница, которая не была причастна ни к какой форме прозелитизма. …

Р

Словарь

DOGRU V FRANCE (Догру против Франции)

№ 27058/05

Р

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

10

DOGRU V FRANCE (Догру против Франции)

№ 27058/05

надлежащим образом опубликованы и  подтверждены прецедентной практикой Государственного Совета, что позволяет считать их доступными. Суд также указывает что, подписав внутренние правила школы в  момент зачисления, заявительница была осведомлена о  содержании этих правил, и взяла на себя ответственность по их соблюдению, равно как и  ее родители, предоставив свое согласие (см. Косе и прочие против Турции № 26625/02, ЕСПЧ  2006‑…). Таким образом, Суд считает, что заявительница, отказавшись снять головной платок во  время занятий физического воспитания, подлежала взысканию в  виде исключения из  школы по  причине нерегулярного посещения школы. Следовательно, вмешательство может расцениваться как «предписанное законодательством». b) Легитимная цель 60.  Учитывая обстоятельства дела и  условия решений внутригосударственных судов, Суд может согласиться, что обжалованное вмешательство в большей степени преследовало легитимные цели, защищая права и свободы других, и защищая общественный порядок. c) «Необходимо в демократическом обществе» … 68.  Применяя … сложившуюся прецедентную практику, соответствующую настоящему делу, Суд отмечает, что внутренние власти, оправдывали запрет на ношение платка на занятиях физкультуры, исходя из соображений правил школы по безопасности, охране здоровья, а  также правил прилежания, которые применялись для всех учеников без различий. Суд также отмечает, заявительница, отказавшись снять платок, переступила пределы ее права на выражение и исповедание ее религиозных убеждений в помещениях школы. 69.  Суд отмечает, в  более широком смысле, что целью ограничения права заявителя на исповедание религиозных убеждений было строгое соблюдение требований секуляризма в государственных школах, как это понимается Государственным Советом в  его мнении от 27 ноября 1989 г., и в последующей прецедентной практике, а также в различных министерских циркулярах, выпущенных по данному вопросу. 70.  Далее суд отмечает, что стало известно из  этих различных источников, что ношение религиозных символов по  своей сути не было несовместимым с принципами секуляризма в школах, но  стало таковым в  условиях, в  которых их носили, и последствий, которые такое ношение знаков могли иметь. 71.  В  связи с  этим, суд ссылается на  свои предшествующие решения, указывающие, что это национальные власти, используя их свободу усмотрения, должны соблюдать высокую осторожность, чтобы обеспечить, что, учитывая принципы плюрализма и защиты прав и свобод других, исповедание учениками их религиозных убеждений в помещении школы, не приобретало

212

been duly published and of confirmed case-law of the Conseil d’Etat. The Court also points out that by signing the internal rules when she enrolled at the secondary school, the applicant was made aware of the content of those rules and undertook to comply with them, with her parents’ agreement (see Köse and Others v. Turkey (dec.), no. 26625/02, ECHR 2006‑...). The Court therefore considers that the applicant could foresee, to a degree that was reasonable, that at the material time the refusal to remove her headscarf during physical education and sports classes was liable to result in her expulsion from the school for failure to attend classes regularly. Accordingly, the interference can be regarded as having been «prescribed by law». b) Legitimate aim 60.  Having regard to the circumstances of the case and the terms of the decisions of the domestic courts, the Court can accept that the interference complained of mainly pursued the legitimate aims of protecting the rights and freedoms of others and protecting public order. c) «Necessary in a democratic society» … 68.  Applying … the relevant case-law to the present case, the Court observes that the domestic authorities justified the ban on wearing the headscarf during physical education classes on grounds of compliance with the school rules on health, safety and assiduity which were applicable to all pupils without distinction. The courts also observed that, by refusing to remove her headscarf, the applicant had overstepped the limits on the right to express and manifest religious beliefs on the school premises. 69.  The Court also observes, more generally, that the purpose of that restriction on manifesting a religious conviction was to adhere to the requirements of secularism in state schools, as interpreted by the Conseil d’Etat in its opinion of 27 November 1989 and its subsequent case-law and by the various ministerial circulars issued on the subject. 70.  The Court next notes that it transpires from these various sources that the wearing of religious signs was not inherently incompatible with the principle of secularism in schools, but became so according to the conditions in which they were worn and the consequences that the wearing of a sign might have. 71.  In that connection the Court refers to its earlier judgments in which it held that it was for the national authorities, in the exercise of their margin of appreciation, to take great care to ensure that, in keeping with the principle of respect for pluralism and the freedom of others, the manifestation by pupils of their religious beliefs on school premises did not take on the

213

Монография

Перечень дел

Введение

10

Картотека

nature of an ostentatious act that would constitute a source of pressure and exclusion (see Köse and Others, cited above). In the Court’s view, that concern does indeed appear to have been answered by the French secular model. 72.  The Court also notes that in France, as in Turkey or Switzerland, secularism is a constitutional principle, and a founding principle of the Republic, to which the entire population adheres and the protection of which appears to be of prime importance, in particular in schools. The Court reiterates that an attitude which fails to respect that principle will not necessarily be accepted as being covered by the freedom to manifest one’s religion and will not enjoy the protection of Article  9 of the Convention (see Refah Partisi (Prosperity Party) and Others, cited above, § 93). Having regard to the margin of appreciation which must be left to the member States with regard to the establishment of the delicate relations between the Churches and the State, religious freedom thus recognised and restricted by the requirements of secularism appears legitimate in the light of the values underpinning the Convention. 73.  In the present case the Court considers that the conclusion reached by the national authorities that the wearing of a veil, such as the Islamic headscarf, was incompatible with sports classes for reasons of health or safety is not unreasonable. It accepts that the penalty imposed is merely the consequence of the applicant’s refusal to comply with the rules applicable on the school premises – of which she had been properly informed – and not of her religious convictions, as she alleged. 74.  The Court also notes that the disciplinary proceedings against the applicant fully satisfied the duty to undertake a balancing exercise of the various interests at stake. In the first place, before proceedings were instituted, the applicant refused on seven occasions to remove her headscarf during physical education classes, despite her teacher’s requests and explanations for those requests. Subsequently, according to the information provided by the Government, the authorities concerned made many unsuccessful attempts over a long period of time to enter into dialogue with the applicant and a period of reflection was granted her and subsequently extended. Furthermore, the ban was limited to the physical education class, so cannot be regarded as a ban in the strict sense of the term (see Köse and Others, cited above). Moreover, it can be seen from the circumstances of the case that these events had led to a general atmosphere of tension within the school. Lastly, the disciplinary process also appears to have been accompanied by safeguards – the rule

Решения суда

природу показного действия, что составляло бы источник для давления и  исключения  (см.  Козе и другие). По мнению Суда, французская модель секуляризма действительно полностью отвечает этому. 72.  Суд также отмечает, что во Франции, так же как и  в  Турции или Швейцарии, секуляризм является конституционным принципом и  основополагающим принципом Республики, которые соблюдаются всем населением, и  защита которого является первостепенной важностью, в  частности, в  школах. Суд напоминает, что позиция, не уважающая этот принцип, не будет в обязательном порядке рассматриваться как подпадающая под свободу исповедания религии и не будет пользоваться защитой Статьи  9 Конвенции  (см.  дело Рефах Партиси  (Партия благоденствия) и  другие, § 93). Учитывая свободу усмотрения, которая должна оставаться за государствами-участниками, касательно установления деликатных отношений между церквями и  государством, свобода вероисповедания соответственно признана и ограничена требованиями принципа секуляризма, признается легитимной в  свете ценностей, поддерживающих Конвенцию. 73.  По настоящему делу, Суд считает, что заключение, сделанное национальными властями в  отношении ограничения ношения покрывающей голову одежды, такой как исламский платок, несовместимо со спортивными классами по причине здоровья и безопасности, является небеспочвенным. Суд соглашается с тем, что наложенное взыскание — это всего лишь следствие несоблюдения заявителем правил, применяемых на  территории школы, о  которых она была надлежащим образом осведомлена, а не следствие ее религиозных убеждений, как она предполагала. 74.  Суд также отмечает, что дисциплинарное разбирательство в  отношении заявителя полностью соответствовало обязанности государства гарантировать баланс при осуществлении разных интересов по  спорной теме. Во‑первых, до  начала разбирательства заявительница отказалась в  семи случаях снять платок во  время занятий физического воспитания, несмотря на  требования и  разъяснение требований ее преподавателя. Впоследствии, согласно данным, предоставленным государством-ответчиком, за  значительный промежуток времени, властями был предпринят ряд неудачных действий для обсуждения сложившейся ситуации с  заявительницей, а  время на размышление предоставлялось и продлевалось. Более того, запрет распространялся только на уроки физического воспитания и, следовательно, не может рассматриваться как запрет, в строгом смысле этого слова (см. Козе и другие). Более того, исходя из  обстоятельств дела, эти события спровоцировали обстановку общей напряженности в  школе. Наконец, судя по  всему, дисциплинарный процесс проводился в  соответствии

Р

Словарь

DOGRU V FRANCE (Догру против Франции)

№ 27058/05

Р

№ 27058/05

с гарантиями — правило, требующее соответствие закону судебный пересмотр, что подходило для защиты интересов учеников  (см.  mutatis mutandis, Лейла Сахин, § 159). 75.  Что касается выбора самого строгого взыскания, следует указать, что выбор средств исполнения внутренних правил, находится вне ком­петенции Суда и  остается на  усмотрение дисциплинарных властей, находящихся в  непосредственном и  продолжительном контакте с  системой образования, и  способных наилучшим образом определить условия или требования конкретного обучения (см. Валсамис против Греции, mutatis mutandis от  18  декабря 1996  года, параграф 32, «Сборник судебных решений» 1996‑VI). В  отношении предложения заявительницы заменить головной платок шапкой, помимо того, что Суду сложно судить, может ли ношение шапки быть совместимым с  надлежащим проведением занятий физического воспитания, этот вопрос о  том, изъявила  ли ученица желание пойти на  компромисс, как утверждает заявительница, или, в  противоположность, что она переступила пределы права на  исповедание религиозных убеждений на  территории школы, как утверждает государство‑ответчик, и  вступила в  конфликт с  принципом секуляризма, полностью подпадает под свободу усмотрения Государства. 76.  С  учетом вышеизложенного, суд считает, что наказание в  форме исключения  (из  школы) не может считаться несоразмерным, и  отмечает, что заявительница смогла продолжить ее образования, посещая заочные курсы. Как можно заметить, религиозные убеждения заявительницы были полностью приняты во  внимание в  отношении требований по  защите прав и  свобод других лиц и  поддержанию общественного порядка. Также можно заметить, что обжалованное решение основывалось именно на  этих требованиях, а  не на  ущемлении религиозных убеждений заявителя (см. дело Дахлаб). 77.  Таким образом, учитывая обстоятельства дела, и учитывая свободу усмотрения, которая должна быть оставлена Государству в  этой сфере, Суд постановляет, что вмешательство является обоснованным в  принципе и  пропорциональным преследуемой цели. 78.  Таким образом, нарушения Статьи 9 Кон­вен­ ции не было.

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

10

DOGRU V FRANCE (Догру против Франции)

214

requiring conformity with statute and judicial review – that were apt to protect the pupils’ interests (see, mutatis mutandis, Leyla Sahin, cited above, § 159). 75.  As regards the choice of the most severe penalty, it should be pointed out that, where the ways and means of ensuring respect for internal rules are concerned, it is not within the province of the Court to substitute its own vision for that of the disciplinary authorities which, being in direct and continuous contact with the educational community, are best placed to evaluate local needs and conditions or the requirements of a particular training (see, mutatis mutandis, Valsamis v. Greece, 18 December 1996, §  32, Reports of Judgments and Decisions 1996-VI). With regard to the applicant’s proposal to replace the headscarf by a hat, apart from the fact that it is difficult for the Court to judge whether wearing a hat instead would be compatible with sports classes, the question whether the pupil expressed a willingness to compromise, as she maintains, or whether – on the contrary – she overstepped the limits of the right to express and manifest her religious beliefs on the school premises, as the Government maintain and appears to conflict with the principle of secularism, falls squarely within the margin of appreciation of the State. 76.  The Court considers, having regard to the foregoing, that the penalty of expulsion does not appear disproportionate, and notes that the applicant was able to continue her schooling by correspondence classes. It can be seen that the applicant’s religious convictions were fully taken into account in relation to the requirements of protecting the rights and freedoms of others and public order. It is also clear that the decision complained of was based on those requirements and not on any objections to the applicant’s religious beliefs (see Dahlab, cited above). 77.  Accordingly, having regard to the circumstances of the case, and taking account of the margin of appreciation that should be left to the States in this domain, the Court concludes that the interference in question was justified as a matter of principle and proportionate to the aim pursued. 78.  Accordingly, there has been no violation of Article 9 of the Convention.

FOLGERO AND OTHERS V NORWAY (Фолгеро и другие против Норвегии)

9, 8+14, Р2 -1

Краткое неофициальное изложение фактов. Заявители, члены Гуманистической ассоциации Норвегии  (Human-Etisk Forbund), — родители, чьи дети во время событий, легших в основу жалобы, учились в начальной школе. Осенью 1997 г. в программу норвежских начальных школ были внесены изменения, в результате которых два отдельных предмета — христианство и жизненная философия — были заменены одним предметом, в  который входит изучение христианства, религии и  философии, под названием KRL (kristendomskunnskap med religions- og livssynsorientering). Согласно прежней системе родители могли обратиться с просьбой об освобождении своего ребенка от уроков христианства; однако теперь стало возможным попросить освобождения лишь от определенных частей KRL. KRL предусматривал изучение следующих тем: Библия и христианство в форме культурного наследия и основ евангелическо-лютеранской веры (официальной государственной религии в Норвегии, 86% населения которой принадлежат к ней), других христианских исповеданий, а также других мировых религий и философий, этики и философии. В ходе 1999–2000 учебного года KRL был введен в школах всех уровней. Заявители и другие родители безуспешно обращались с просьбами полностью освободить их детей от посещения KRL. 14 марта 1999 г. они безуспешно обратились в городской суд Осло с жалобой на то, что их просьбы об освобождении были отклонены. Закон об образовании 1998 г., вступивший в силу 1 августа 1999 г., предусматривает: «ученику, по представлении письменного обращения родителей, должно предоставляться освобождения от тех элементов обучения в конкретной школе, которые они, ввиду своей собственной религии или мировоззрения могут считать равносильными практикования другой религии или следованию другому мировоззрению». 25 марта 2002 г. четыре пары родителей (не включая заявителей) и их дети обратились в Комитет ООН по правам человека в соответствии с Протоколом к Международному Пакту о гражданских и политических правах 1966 г. Комитет постановил в деле истцов, что KRL и его правила, касающиеся освобождения, представляют собой нарушение Пакта.

ПРАВО

THE LAW

A.  Доводы сторон 1.  Заявители 55.  Заявители утверждали, что предмет KRL (христианское образование, религия и образ жизни) не был ни  объективным, ни  критическим, ни  плю­ралистическим в  целях критерия, установленного Судом в  его интерпретации Статьи  2 Про­то­кола № 1 в своем решении по делу Кьелдсен, Буск Мад­сен и  Пе­дерсен. В  данном контексте они также сослались на  «нейтральный и  объективный» критерий, провоз­глашенный Комитетом ООН в деле Хартикайнен против Финляндии в отношении соответствующего положения Статьи 18 § 4 Международного пакта о гражданских и политических правах. Главный замысел ук­репления религиозной идентичности учащихся, правовая структура с  формулировкой Христианства как (основного) предмета, учебная программа, которая

215

A.  Submissions of the parties 1.  The applicants 55.  The applicants maintained that the KRL subject was neither objective, nor critical nor pluralistic for the purposes of the criteria established by the Court in its interpretation of Article 2 of Protocol No. 1 in its Kjeldsen, Busk Madsen and Pedersen judgment. In this context they also referred to the criteria of «neutral and objective» enunciated by the UN Committee in the Hartikainen v. Finland case in relation to the corresponding provision in Article 18 § 4 of the International Covenant on Civil and Political Rights. The main intention being to strengthen the pupils' religious identity, the legal framework with a Christian object clause, a curriculum that fully adopted a religious outlook and

11

Введение

29/06/2007

*** J (GC) FOLGERO and OTHERS v NORWAY (Фолгеро и другие против Норвегии)

Перечень дел

Нарушение Р2-1 Нет необходимости 9, 8+14 ОМ. Нет нарушения Р2 -1

Монография

15472/02

Картотека

Образование и свобода совести • Обязательное религиозное образование в школе • Уважение мнения родителей

Р11

Решения суда

К23

Р

Словарь

№ 15472/02

Р

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

11

FOLGERO AND OTHERS V NORWAY (Фолгеро и другие против Норвегии)

№ 15472/02

полностью принимала религиозное мировоззрение и восхваляла христианскую веру и традиции, вместе с  учебниками, содержащими традиционные христианские проповеди, ясно показывает, в итоге, что учебная программа не была объективной. 56.  Вопрос о том, привел ли оспариваемый в норвежской начальной школе предмет к  нарушению соответствующих стандартов на  свободу религии, родительских прав, свободы личной жизни и  запрета на  дискриминацию, следует рассматривать в  более широком контексте общества, в  котором Христианство чрезмерно доминирует. Норвегия имеет государственную религию, официальную церковь с  конституционными привилегиями, предоставленными христианской  (евангелическо-лютеранской) вере. Для государственных школ и  дошкольных учреждений существовала оговорка о Христианстве. В  вооруженных силах, тюрьмах, университетах и  больницах присутствовали священники официальной церкви. Государственное телевидение транслировало ежедневные христианские богослужения и  службы. Не менее 86 % населения принадлежало официальной церкви, церкви Норвегии. 57.  Тем не менее, забота о  праве на  свободу религии для нехристиан была проявлена различными способами, среди прочего, путем освобождения от  занятий по  бывшему предмету «Познание Христианства» в государственных школах. Данное право на общее освобождение от занятий по данному предмету, которое применялось более 150  лет, было отменено после введения в  1997  г. предмета KRL  (христианское образование, религия и  образ жизни). Одной из задач Правительства являлось присутствие всех учащихся в классе в момент преподавания таких важных вопросов, как борьба с предубеждениями и дискриминацией, или обучение лучшему пониманию различных теоретических основ. 58.  Заявители не выразили протест в  отношении общей цели продвижения межкультурного общения, как раз наоборот, они пришли к выводу, что многие из целей, выраженных Правительством при введении нового предмета, были отличными и  решительно согласились с  ними. Проблема заключалась в  том, что предмет KRL просто не достиг тех целей, в отличие от предмета «философия жизни», которые одобряли заявители. 59.  Ссылаясь на  упоминание о  религиозной деятельности в правиле о частичном освобождении от занятий по указанному предмету, в статьях 2–4 Закона 1998 г., заявители не могут понять, как данное упоминание может быть согласовано с требованиями о том, что обучение должно быть «объективным и нейтральным» или даже «плюралистическим и критичным». 60.  Заявители оспаривали утверждение о  том, что предмет KRL включал только несколько мероприятий, которые могли быть восприняты, как носящие религиозный характер. Учебная программа, учебники, которые использовались в  школах, и  вся информация относительно применения

216

praised the Christian belief and tradition together with textbooks that contained traditional Christian preaching clearly indicated, in sum, that the Curriculum was not objective. 56.  The issue whether the contested Norwegian primary school subject constituted a violation of the relevant human rights standards on freedom of religion, parental rights, freedom of privacy and prohibition of discrimination ought to be seen in the broader context of a society with an extreme Christian predominance. Norway had a State religion, a State Church, with constitutional prerogatives being afforded to the Christian (Evangelical Lutheran) Faith. There was a Christian object clause for State schools and pre-schools. There were State Church priests in the armed forces, prisons, universities and hospitals. There were daily Christian devotions and services in State broadcasting. No less than 86% of the population belonged to the State Church, the Church of Norway. 57.  Nevertheless, the right to freedom of religion for non-Christians had been taken care of in different ways, inter alia, by an exemption arrangement from the previous Christian Knowledge subject in State schools. This right to a general exemption – which had been enjoyed for more than 150 years – had been repealed when the KRL subject was introduced in 1997. One of the intentions of the Government was to have all pupils together in the classroom when important issues like the combating of prejudice and discrimination, or better understanding of different backgrounds, were taught. 58.  The applicants did not disagree with the general intention to promote intercultural dialogue – quite the contrary, they considered that many of the aims expressed by the Government upon establishing the new subject were very good ones and strongly agreed with them. The problem was that the KRL subject simply did not achieve those aims, unlike the «philosophy of life» subject which the applicants favoured. 59.  Referring to the mention of religious activities in the rule on partial exemption in section 2-4 of the 1998 Act, the applicants found it hard to understand how this could be reconciled with the requirements that the teaching be «objective and neutral» or even «pluralistic and critical». 60.  The applicants disputed the contention that the KRL subject involved only a few activities that could be perceived as being of a religious nature. The Curriculum, the textbooks that were used in schools and all the information regarding the implementation of the Curriculum indicated

217

Монография

Перечень дел

Введение

11

Картотека

that the main object of the subject – to strengthen the pupils' own Christian foundation – was also the main thread in the tuition. The principal intention behind the introduction of the KRL subject had been to secure the religious foundation for the majority of pupils who adhered to Christianity. Otherwise the introductory provision in the 1998 Act would not have been formulated as an obligation for the teacher to provide tuition in accordance with the Christian object clause. 61.  The relevant textbooks contained parts that could be conceived as professing Christianity. Although the textbooks had not been formally designated as part of the subject's legal framework, they had acquired official status by having been controlled and authorised by an official State agency, the Norwegian Textbook Agency (Norsk Læremiddelsentral). 62.  A cornerstone in the partial exemption arrangement was the separation between normative and descriptive knowledge. The pupils could be exempted from taking part in certain activities, but not from knowing the contents of the activities or tuition in question. They could be exempted from reciting from the Bible, singing songs, performing prayers, etc., but not from knowing what was recited, sung, prayed, etc. The whole idea behind the exemption arrangement had been that it was possible to maintain a mental «separation» between knowledge and participation. It presupposed that one could «learn» the text (notably prayers, psalms, Biblical stories and statements of belief) without being subjected mentally to what constituted or might constitute unwanted influence or indoctrination. However, the evaluations made of the KRL subject had shown that that distinction had not been understood in practice, not even by the teachers. The parents in these applications had explained in their written testimonies how this separation did not function with regard to their children. Thus, partial exemption had not been a possible option for them. 63.  When parents claimed partial exemption from parts of the tuition other than the religious activities listed on the form, they had to give «brief» reasons for their request in order to enable the schools to consider whether the activity might reasonably be perceived as being the practice of another religion or adherence to another philosophical conviction under section 2-4(4) of the 1998 Act. It was not easy for all parents to have detailed knowledge of and to single out those parts of the tuition they disapproved of and to apply for an exemption, especially when

Решения суда

учебной программы указывали на то, что основная цель предмета — укрепление собственных христианских основ учащихся — также являлась «красной нитью» в  обучении. Основной целью, вслед за  введением предмета KRL, являлось обеспечение религиозной основы для большинства учащихся, которые придерживались христианства. В  противном случае, вводное положение в Законе 1998 г. не было бы сформулировано, как обязанность учителя обеспечить обучение в соответствии с оговоркой о Христианстве. 61.  Соответствующие учебники содержали разделы, которые могли быть восприняты, как обучающие Христианству. Несмотря на то, что учебники не были официально объявлены частью структуры предмета, они получили официальный статус вследствие того, что  (издавались) под контролем и  были разрешены официальным государственным органом, Норвежским агентством по учебникам (Норск Леремидделсентрал). 62.  Краеугольным камнем в  процедуре частичного освобождения от занятий по указанному предмету являлось разделение между императивными и описательными знаниями. Учащиеся могли быть освобождены от  участия в  определенной деятельности, но  не от  получения знаний относительно содержания этой деятельности или такого обучения. Они могли быть освобождены от чтения Библии вслух, пения песен, чтения молитв и  т. д., но  не от  понимания того, что цитировали, пели, читали и  т. д. Основная идея, кроме процедуры освобождения от  занятий по  указанному предмету, заключалась в том, что было возможно поддерживать умственное «разделение» между знаниями и участием. Освобождение предполагало, что ученик мог «знакомиться» с  текстами  (особенно молитвы, псалмы, библейские истории и изложения веры), не подвергаясь умственному воздействию, что составляло или могло составить нежелательное воздействие или внушение. Однако оценка предмета показала, что различение не было установлено на  практике даже учителями. Родители в данных жалобах объяснили в своих письменных показаниях, как данное разделение не работало по отношению к их детям. Таким образом, частичное освобождение от занятий по данному предмету не являлось возможной альтернативой для них. 63.  Когда родители потребовали частичного освобождения от другой части обучения, которая не относилась к  религиозной деятельности, перечисленной в  форме, они были обязаны предоставить «краткие» причины для их требования, чтобы дать возможность школе рассмотреть, могла  ли данная деятельность резонно восприниматься в  качестве практики другой религии или принадлежности к другим философским убеждениям в соответствии со статьями 2–4 (4) Закона 1998  г. Не все родители имели подробные знания и  могли выделить те разделы обучения, которые они не одобряли, а  также подать заявление

Р

Словарь

FOLGERO AND OTHERS V NORWAY (Фолгеро и другие против Норвегии)

№ 15472/02

Р

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

11

FOLGERO AND OTHERS V NORWAY (Фолгеро и другие против Норвегии)

№ 15472/02

на освобождение от занятий по данному предмету, особенно когда вся структура предмета KRL была основана на  религиозной концепции, которая в  принципе противопоставлялась философии жизни заявителей. 64.  Заявители были крайне неудовлетворенны тем, что их мнения и глубокие личные философские убеждения в  данной области должны были быть переданы и  исследованы школьными учителями и администрацией. Даже если родители и не были обязаны официально сообщить о  своих личных убеждениях, было вполне вероятно, что они были бы раскрыты в  причинах, которые они предоставили с целью получения частичного освобождения от занятий по данному предмету. По опыту заявителей, это было низко и недостойно. 65.  На практике, процедура подачи заявления на  частичное освобождение от  занятий по  данному предмету применялась  бы только к  родителям, не принадлежащим к христианской вере. Некоторые из  них являлись иммигрантами, которые имели небольшие или недостаточные знания школьной системы и языка Норвегии, а также навыки проведения теоретического диалога о  религии, с  которыми они не были ознакомлены. Это, однако, не относилось к этим заявителям, так как все они являлись норвежцами по происхождению. Даже в этом случае, несмотря на то, что некоторые заявители имели большие навыки в  устном и  письменном общении, некоторые заявители были ознакомлены со  школьной системой Норвегии, у  них возникали трудности при общении с  администрацией школы при подаче заявления на освобождение от урока. Одна из данных трудностей имела отношение к  раскрытию той информации, которую родители посчитали несовместимой с их собственной философией жизни. Другая проблема заключалась в практической организации предмета. С целью определения разделов обучения, от которых родители хотели освободить своих детей, они должны были точно знать, какое обучение будет предложено, в какое время, какие разделы учебника будут применяться, и какая деятельность ожидается. Они должны были внимательно следить за учебной программой и  за  обучением, возможно путем «беседы» с  ребенком о  ходе и  содержании учебной программы, шаг за  шагом. Даже если преподаваемые темы могли казаться приемлемыми в  теории, родители должны были сделать запрос относительно того, как учитель представлял материал. Оценочные отчеты показали, что было тяжело получить соответствующую информацию во время, что также имело место быть в деле заявителей. 66.  Более того, в  результате частичного освобождения от занятий по данному предмету, были затронуты отношения между родителями и  детьми. Функция детей, выступающих в качестве «посредников» между родителями и  школой, и  ощущение детьми давления вследствие отличия их от  других детей, привели к  фрустрации и  конфликту доверия между заявителями и их детьми,

218

the whole structure of the KRL subject was based on a religious conception which in principle was contrary to the applicants' philosophy of life. 64.  For the applicants, it was highly unsatisfactory that their opinions and deeply personal philosophical conviction in this area should be communicated to and examined by school teachers and administrators. Even though the parents might not have had an obligation to state formally their own personal conviction, it was likely that this would have been revealed in the reasons that they provided in order to obtain a partial exemption. In the applicants' experience, this had been unworthy and undignified. 65.  In practice, the partial exemption application procedure would apply to non-Christian parents only. Some of them were immigrants, with little or insufficient knowledge of the Norwegian school system and language and skills in conducting a theoretical dialogue about a religion with which they were not acquainted. For the applicants, however, all being ethnic Norwegians, this was not the case. Even so, despite some having great skills in oral and written communication and some even being well acquainted with the Norwegian school system, it had been hard for them to communicate satisfactorily with the school administration in the exemption application procedure. One difficulty had related to the revelation of what the parents found to be inconsistent with their own philosophy of life. Another problem had been the practical arrangement of the subject. In order to distinguish which parts of the tuition they sought exemption from, the parents had to know exactly what tuition would be offered, at what time, what parts of the textbook would be applied and what activities were to be expected. They would have to follow the Curriculum and the tuition carefully, perhaps by «interviewing» their child on the progress and the contents of the Curriculum step by step. Even if the themes to be taught might seem acceptable in theory, the parents would have to make enquiries into how the teacher presented the material. The evaluation reports showed that it had been very hard to obtain relevant information in good time, which had also been the experience of the applicants. 66.  Moreover, as a result of the partial exemption arrangement, the relationship between parent and child suffered. The children's function as «go-between» between the parents and the school and the children's feeling of pressure from being different from others had caused frustration and conflicts of loyalty between the applicants and their

219

Монография

Перечень дел

Введение

11

Картотека

children, as had their sense of stigmatisation. 67.  The partial exemption arrangement had not functioned for the applicants, who had tried this option but without it offering a practical remedy for them. The arrangement had implied exposure of their own philosophy of life – directly or indirectly – and had forced them to know in detail the elements of another philosophy of life (in order to be able to apply for an exemption). They had been heavily burdened by monitoring the tuition, passing on messages, giving reasons, and by frustration and stigmatisation. The applicants had experienced how their children had suffered under the pressure of being different from other children, acting as «go-betweens» between the home and the school and living with conflicts of loyalty. An exempted pupil might be removed from the classroom and placed in a separate room or might remain in the classroom and be told not to listen or to participate in the activity concerned. The arrangement offered ample potential for conflict and stigmatisation. 68.  This being the case, the applicants had had no option other than to apply for full exemption, but had been denied this and had had to comply with a partial exemption arrangement that did not operate in a manner that respected their rights. 69.  In the applicants' view, the best way to combat prejudices and discrimination and to cater for mutual respect and tolerance, as was also an expressed aim of the new subject, was not by forcing people of non-Christian traditions and philosophies to participate in classes that predominantly featured the Christian religion. A better way would have been to maintain the former system with one subject for the majority of pupils coming from Christian families, including information on other philosophies of life, and one non-confessional subject based on common heritage, philosophy and a general history of religions and ethics for the others. Even better would have been to refrain from the Christian superiority integral to the Norwegian school system and to create a common, neutral and objective religion – and philosophy of life subject without any form of religious activity or particular Christian privileges. 2.  The Government 70.  The Government stressed that it followed from the Court's Kjeldsen, Busk Madsen and Pedersen judgment that no violation of Article 2 of Protocol No. 1 could be established on account of the absence of a right to full exemption from the KRL subject. As acknowledged in that judgment (§ 53), most knowledge-based education

Решения суда

так как возникло чувство общественного осуждения. 67.  Частичное освобождение от  занятий не действовало в  отношении заявителей, которые попробовали данную альтернативу, но  без предложения какого-либо средства правовой защиты. Сама процедура предполагала выставление напоказ их жизненной философии, прямо или косвенно, и принуждало их знать в деталях элементы другой жизненной философии (чтобы иметь возможность подавать заявление на освобождение от занятий). Они были весьма обременены наблюдением за  обучением, передачей сообщений, приведением доводов, а также фрустрацией и общественным осуждением. Заявители переживали за страдания своих детей, которые возникли вследствие их отличия от  других детей, и  выступая в  качестве посредников между домом и  школой, и живя с конфликтом доверия. Освобожденный от  занятий учащийся мог быть выведен из  класса и отправлен в отдельную комнату, или мог остаться в классе и не слушать или не участвовать в соответствующей деятельности. Освобождение от  занятий имело большой потенциал для конфликтов и общественного осуждения. 68.  В данном деле, заявители не имели другой возможности, кроме как заявить о полном освобождении от занятий по данному предмету, но получили отказ, и  им пришлось удовлетвориться частичным освобождением, которое не действовало таким способом, который соблюдал бы их права. 69.  По мнению заявителей, лучшим способом борьбы с  предубеждениями и  дискриминацией и  лучшим способом обеспечения взаимного уважения и терпимости, что также являлось выраженной целью нового предмета, было не принуждать людей нехристианских традиций и философий принимать участие в  занятиях, которые преимущественно раскрывали христианскую религию. Лучше было  бы придерживаться предшествующей системы с  одним предметом для большинства учащихся, происходящих из  христианских семей, включая информацию о других жизненных философиях, и  один межконфессиональный предмет, основанный на общем наследии, философии и  общей истории религий и  морали для других. Еще лучше было бы отойти от преимущественной роли христианства к  школьной системе Норвегии и  создать общий, нейтральный и объективный предмет о философии жизни и религии — предмет без каких-либо форм религиозной деятельности или определенных привилегий Xристианства. 2.  Правительство 70.  Правительство подчеркивало, что из  решения Суда по  делу Кьелдсен, Буск Мадсен и  Педерсен следовало, что нарушение Статьи  2 Протокола  №  1  не могло быть установлено ввиду отсутствия права на  полное освобождение от  занятий по предмету. Как признавалось в данном решении (§ 53), обучение, в большей степени основанное

Р

Словарь

FOLGERO AND OTHERS V NORWAY (Фолгеро и другие против Норвегии)

№ 15472/02

Р

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

11

FOLGERO AND OTHERS V NORWAY (Фолгеро и другие против Норвегии)

№ 15472/02

на  знаниях, могло привести к  появлению вопросов относительно убеждений. Родителям даже не было разрешено выступать против такого обучения, потому что иначе «все установленное обучение рискует оказаться неосуществимым». Право на полное освобождение от занятий, как того требовали заявители здесь, даже более четко представляет установленное и обязательное обучение неосуществимым. 71.  Правительство утверждало, что, принимая во  внимание промежуточное решение Суда о приемлемости от 26 октября 2004 г., устанавливающее область применения дела, возникает два вопроса. Первый вопрос заключался в  том, включал ли предмет KRL в целом передачу информации и знаний таким способом, который объективно мог быть воспринят, как внушение, и, следовательно, не как объективный, нейтральный и плюралистический. В  данном случае, второй вопрос будет заключаться в том, являлась ли возможность получения полного освобождения от занятий по данному предмету единственной возможной альтернативой, которая согласуется с  желаниями родителей. Оценка предмета KRL Судом должна быть скорее объективной, чем основанной на восприятии его заявителеями, а также быть основанной на презумпции, что предмет KRL преподавался в соответствии с  существующими положениями и  рекомендациями. Представляется, что восприятие заявителями предмета KRL отличалось от  того, которое объективно могло вытекать из фактов. 72.  Предмет KRL был разработан для стимулирования взаимопонимания, терпимости и уважения среди учащихся различного происхождения, а также развития уважения и взаимопонимания отдельной личности, национальной истории и  ценностей Норвегии, и в отношении других религий и жизненных философий. Соответственно, предмет KRL являлся необходимой мерой для выполнения обязательств Норвегии в  соответствии со  Статьей 13  (1) Пакта об  экономических, социальных и  культурных правах ООН и  Статьей 29  (1) Конвенции ООН по правам ребенка. 73.  Приблизительно половина учебной прог­ раммы имела отношение к  процессу передачи всесторонних знаний по  Библии и  христианству в  форме культурного наследия и  Евангелическолютеранской веры, а также знаний по другим христианским общинам. Другая половина, приблизительно, была посвящена передаче знаний по другим мировым религиям и философиям, этическим и философским темам, развитию взаимопонимания и уважения христианских и гуманистических ценностей, а также взаимопонимания, уважения и способности вести диалог между людьми с различным восприятием представлений и  убеждений. Следовательно, если заявители, от лица их детей, должны были получить полное освобождение, дети были  бы лишены знаний не только по христианству, но и по другим религиям и  другим жизненным философиям,

220

might raise issues of conviction. Parents were not even permitted to object to such education because, otherwise, «all institutionalised teaching would run the risk of proving impracticable». A right to full exemption as that claimed by the applicants here would even more clearly render institutionalised and mandatory teaching impracticable. 71.  The Government submitted that, bearing in mind the Court's partial decision on admissibility of 26 October 2004 delimiting the scope of the case, there were two issues arising. The first issue was whether the KRL subject in general involved the imparting of information and knowledge in a manner which objectively might be perceived as indoctrinating, that is, not objective, neutral and pluralistic. Should this be the case, the second issue would be whether a possibility of obtaining a full exemption was the only viable alternative that would accommodate the parents' wishes. The Court's assessment of the KRL subject ought to be objective, rather than relying on the applicants' perceptions, and be based on the presumption that the KRL subject had been taught in conformity with existing regulations and guidelines. The applicants' perceptions of the KRL subject seemed to differ from what could objectively be inferred from the facts. 72.  The KRL subject was designed to promote understanding, tolerance and respect among pupils of different backgrounds, and to develop respect and understanding for one's own identity, the national history and values of Norway, and for other religions and philosophies of life. Accordingly, the KRL subject was an important measure for the fulfilment of Norway's obligations under Article 13(1) of the UN Covenant on Economic, Social and Cultural Rights and Article 29(1) of the UN Convention on the Rights of the Child. 73.  Approximately half the Curriculum pertained to the transmission of thorough knowledge of the Bible and Christianity in the form of cultural heritage and the Evangelical Lutheran Faith, and of knowledge of other Christian communities. The other half, approximately, was devoted to the transmission of knowledge of other world religions and philosophies, ethical and philosophical subjects, the promotion of understanding and respect for Christian and humanist values, and of understanding, respect and the ability to maintain a dialogue between people with different perceptions of beliefs and convictions. Therefore, if the applicants – on behalf of their children – were to obtain full exemption, the children would be deprived of knowledge not only of Christianity but also of

221

Монография

Перечень дел

Введение

11

Картотека

other religions and other philosophies of life and ethical and philosophical issues. In the view of the Government, the mere fact that the subject provided knowledge of world religions, philosophies of life, and ethical and philosophical topics, and that its purpose was to promote understanding of humanist values and dialogues between people with differing views, should be sufficient to conclude that a clause allowing for full exemption could not be required under the Convention. Such a requirement would prevent all compulsory tuition concerning not only religions, but also other philosophies of life and ethical issues. It would be untenable and run counter to Norway's positive obligations under other international human rights treaties. On this ground alone it should be safe to conclude that parents could not claim a right under the Convention to a full exemption from KRL studies for their children. 74.  The Government disagreed with the view implied by the applicants that the alleged lack of proportion could give rise to an issue under Article 9 of the Convention or Article 2 of Protocol No. 1. First of all, teaching pupils knowledge of Christianity could not in itself raise an issue under the Convention, as long as the instruction was carried out in an objective, pluralistic and neutral manner. Secondly, in current Norwegian society there were legitimate reasons for devoting more time to the knowledge of Christianity than to other religions and philosophies of life. These reasons had been set out in the travaux préparatoires documents, in the Curriculum and in the subsequent evaluation of the KRL subject. 75.  The Christian object clause in section 1-2 of the 1998 Act could not, in the Government's view, give rise to concerns under Article 9 of the Convention or Article 2 of Protocol No. 1. Firstly, the clause provided that it should apply only «in agreement and cooperation with the home». Thus, any aid by schools in providing a Christian upbringing could only be given with the consent of the parents. Secondly, under section 3 of the Human Rights Act, section 1-2 of the Education Act 1998 ought to be interpreted and applied in accordance with the international human rights treaties that had been incorporated into domestic law through the Human Rights Act. Consequently, the Christian object clause did not authorise pre­a ching or indoctrination of any kind in Norwegian schools. 76.  Even if the KRL subject had been intended to be taught in a pluralistic, objective and critical manner, this fact should not exclude activities that could be perceived by

Решения суда

а  также по  этическим и  философским вопросам. По  мнению Правительства, сам факт, что предмет предоставлял знания по  другим мировым религиям, житейским философиям, этическим и  философским темам, и  что его целью было содействие осмыслению гуманистических ценностей и диалогу между людьми с  различными взглядами, является достаточным, чтобы прийти к заключению, что оговорка, разрешающая полное освобождение, не могла требоваться в соответствии с Конвенцией. Такое требование будет препятствовать всему обязательному обучению, не только в  отношении религий, но  также других жизненных философий и  этических вопросов. Оно будет непригодно, и  будет противоречить позитивным обязательствам Норвегии по другим международным договорам по правам человека. На  одном этом основании можно спокойно сделать вывод, что родители не могут заявлять право в соответствии с Конвенцией на полное освобождение от занятий по предмету KRL для своих детей. 74.  Правительство выразило несогласие с точкой зрения, предположенной заявителями, что предполагаемая непропорциональность может поднять вопрос о соответствии ее Статье 9 Конвенции и Ста­тье 2 Протокола  № 1. Прежде всего, обучение учащихся знаниям по Христианству не может само по себе поднимать вопрос по  Конвенции, до  тех пор, пока обучение осуществляется объективным, плюралистическим и  нейтральным способом. Во‑вторых, в  современном норвежском обществе существовали легитимные причины для посвящения большего количества времени знаниям о  Христианстве, по сравнению с другими религиями и жизненными философиями. Данные основания были изложены в дополнительных документах, в учебной программе и в последующей оценке предмета KRL. 75.  Оговорка о  Христианстве в  статье 1–2 За­ ко­на 1998 г., не могла, по мнению Правительства, вызывать беспокойство по Статье 9 Конвенции или Статье 2 Протокола № 1. Во‑первых, условие предусматривало, что оно должно применяться только «с согласия или в сотрудничестве с семьей». Таким образом, любая помощь от  школы при обеспечении христианского воспитания, могла быть предоставлена только с согласия родителей. Во‑вторых, в соответствии со статьей 3 Закона о правах человека, статья 1–2  Закона об  образовании 1998  г. должна быть интерпретирована, и  применяться в  соответствии с  международными договорами о  правах человека, которые были включены в  Закон, действующий внутри страны, посредством Закона о  правах человека. Соответственно, оговорка о Христианстве не санкционировала про­ поведование или идеологическую обработку любого вида в школах Норвегии. 76.  Даже если предмет KRL намеревался пре­ по­да­ваться в  плюралистической, объективной и  кри­тичной манере, данный факт не исключает мероприятий, которые могут быть восприняты

Р

Словарь

FOLGERO AND OTHERS V NORWAY (Фолгеро и другие против Норвегии)

№ 15472/02

Р

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

11

FOLGERO AND OTHERS V NORWAY (Фолгеро и другие против Норвегии)

№ 15472/02

родителями, как религиозные, такие как экскурсии в церкви, синагоги, мечети или храмы, или присутствие на ритуалах или религиозных службах в различных религиозных общинах. Также не будет существовать необходимости в предоставлении возможности получения полного освобождения от  занятий по предмету. 77.  Проблеме возможного включения мероприятий, которые могли идти вразрез с  философскими и  религиозными убеждениями родителей, было уделено серьезное и  значительное внимание со  стороны Правительства при рассмотрении наилучшего способа разработки предмета KRL. Правительство и  законодательная власть признали права родителей на  обеспечение воспитания и обучения своих детей в соответствии с их собственными религиозными и  философскими убеждениями, но  в  то  же самое время признали, что общество имеет законный интерес и обязательство повысить взаимное уважение, взаимопонимание и  терпимость между учащимися различного происхождения, в  отношении религии или жизненной философии. Также были признаны интересы самих учащихся в развитии и укреплении их личности и  в  расширении их горизонтов посредством получения знаний о новых религиях и жизненных философиях. 78.  Конвенция защищала от  индоктринации, но  не от  приобретения знаний: вся информация, переданная через школьную систему, независимо от предмета или уровня класса, будет, в некоторой степени, содействовать развитию ребенка и  помогать ребенку при принятии индивидуальных решений. Так же, даже объективная, критичная и плюралистическая информация о религии и жизненных философиях обеспечит фон, в зависимости от которого каждый отдельный ребенок может сформировать свои собственные мысли и  идентичность. Сам факт, что такая информация и  знания могут способствовать развитию ребенка, не являлся несовместимым с Конвенцией. Наоборот, Конвенция также должна гарантировать право ребенка на  образование. 79.  Подготовительные материалы четко отразили, что выбранное решение относительно освобождений, указанных ниже, являлось следствием разумного компромисса между двумя данными интересами. Дилемма данных представленных конкурирующих интересов была разрешена посредством создания трех механизмов, которые были предназначены, учитывая права родителей, для гарантирования образования и обучения их детей в соответствии с их собственными религиозными и философскими убеждениями: первый, и возможно самый главный, это положение, заключенное в  статье  2–4  (4) Закона 1998  г., которое предусматривало освобождение от части курсов; второй, дифференцируемое обучение, направленное на  устранение проблем, возникших на  основании религиозных и философских убеждений родителей;

222

parents as being religious, such as excursions to churches, synagogues, mosques or temples or presence at rituals and religious services in various religious communities. Nor would it make it necessary to provide a possibility of obtaining full exemption from the KRL subject. 77.  The problem of possible inclusion of activities that might run counter to the philosophical or religious convictions of parents had been given serious and significant attention by the Government in the deliberations on how best to design the KRL subject. Both the Government and the legislature recognised the parents' rights to ensure their children education and teaching in conformity with their own religious and philosophical convictions, but at the same time acknowledged that society had a legitimate interest in and an obligation to enhance mutual respect, understanding and tolerance between pupils with different background as regards religion or philosophy of life. Also, the interests of the pupils themselves in developing and strengthening their own identity and in widening their horizons through gaining knowledge of new religions and philosophies of life were recognized. 78.  The Convention safeguarded against indoctrination, not against acquiring knowledge: all information imparted through the school system would – irrespective of subject matter or class level – to some degree contribute to the development of the child and assist the child in making individual decisions. Likewise, even objective, critical and pluralistic information on religion and philosophies of life would provide a backdrop against which the individual child could form his or her own thoughts and identity. The mere fact that such information and knowledge might contribute to the development of the child was not in contravention with the Convention. On the contrary, the Convention should also ensure the child's right to education. 79.  The travaux préparatoires clearly reflected that the chosen solution regarding exemptions outlined below was the result of a well-balanced compromise between these two interests. The dilemma these competing interests represented was solved through the establishment of three mechanisms that were intended to cater for the rights of parents to ensure their children education and teaching in conformity with their own religious and philosophical convictions: firstly and, perhaps, most importantly, the provision contained in section 2-4 (4) of the 1998 Act, which allowed for exemption from parts of the courses; secondly, differentiated teaching aimed at remedying problems encountered on the basis of parents' religious or

223

Монография

Перечень дел

Введение

11

Картотека

philosophical convictions; thirdly, the parents' possibility of obtaining an administrative and/ or judicial review if they perceived the education or teaching as not being in conformity with their convictions. … 80.  In any event, the conditions imposed by the exemption clause could not be considered disproportionate or unreasonably burdensome, and thus warrant a right of full exemption. As argued above, requests for exemption did not need to be justified by the parents in cases where the activities clearly might be perceived to be of a religious nature. Reasons had to be given only if more extensive exemptions were sought and even then the reasons did not have to be comprehensive. 81.  The Government also submitted that the applicants were not obliged to enrol their children in State schools. Individuals, groups of individuals, organisations, congregations or others could, upon application, establish their own schools or provide parental instruction in the home. Therefore, the Norwegian Humanist Association, or parents who did not want their children to participate in the KRL subject despite the partial exemption clause, were at liberty to avoid the problem by establishing alternative schools, either on their own or in cooperation with others of the same conviction. This was a realistic and viable alternative as regards economic risk as well, as more than 85% of all expenditure connected to establishing and running private schools was publicly funded. 82.  The applicants' affirmation that no Christian parents had applied for exemption or forwarded complaints with regard to the KRL subject was unfounded. Although the Government kept no statistics on the cultural background of parents who sought exemption from the KRL subject, it emerged that several Christian communities had established private schools on account of their dissatisfaction with the tuition of Christianity provided in state schools. Several of these schools had been established after the KRL subject had been introduced in 1997. There were now 82 registered private schools with a philosophy-of-life background. Since 2001, 31 of all 36 applications concerned the establishment of new Christian private schools. It would therefore be safe to assume that certain parents with a Christian philosophy of life had been dissatisfied with certain elements of the KRL subject and had applied for exemptions.

Решения суда

третий, существование возможности для родителей получить административное или судебное рассмотрение их заявлений в случае, если они почувствовали, что образование или обучение не находятся в соответствии с их убеждениями. … 80.  В любом случае, условия, установленные оговоркой об освобождении, не могли быть рассмотрены как непропорциональные или неразумно обременительные, и, таким образом, гарантировали право на  полное освобождение. Как доказывалось выше, запрос на освобождение от занятий не требует предоставления объяснения от  родителей в  тех случаях, когда мероприятия могут явно восприниматься, как религиозные. Причины должны быть предоставлены только если подается запрос на более полное освобождение, и даже тогда эти причины не должны быть исчерпывающими. 81.  Правительство также утверждало, что заявители не были обязаны записывать своих детей в  государственные школы. Отдельные лица, группы и  группы лиц, организации, конгрегации или другие учреждения могли, путем подачи заявления, учредить их собственные школы или организовать обучение родителями в  домашних условиях. Следовательно, гуманистическая ассоциация Норвегии или родители, которые не хотели, чтобы их дети присутствовали на занятиях по предмету KRL, несмотря на оговорку о частичном освобождении, были свободны в  решении проблемы путем учреждения альтернативных школ, либо лично, либо в сотрудничестве с другими лицами, имеющими те  же самые убеждения. Данная альтернатива была реальной и жизнеспособной также и в отношении экономического риска, так как более 85 % всех затрат, связанных с  учреждением и  управлением частными школами, финансируются государством. 82.  Утверждение заявителей о  том, что родители, не принадлежавшие христианству, подавали заявления на  освобождение от  занятий или направляли жалобы в  отношении предмета KRL, является безосновательным. Несмотря на  то, что Правительство не ведет статистику культурной принадлежности родителей, добивающихся освобождения от занятий по предмету KRL, выясняется, что некоторые христианские общины основали частные школы ввиду их недовольства техникой обучения Христианству, предоставляемого в государственных школах. Некоторые из данных школ были основаны после введения предмета KRL в  1997  г. На данный момент существует 82 зарегистрированные частные школы с  преподаванием жизненной философии. С  2001  г., 31  из  36  заявлений приходилось на  учреждение новых христианских частных школ. Поэтому можно легко предположить, что некоторые родители с христианской жизненной философией были неудовлетворенны определенными элементами предмета KRL и  подали заявление на освобождение от занятий по данному предмету.

Р

Словарь

FOLGERO AND OTHERS V NORWAY (Фолгеро и другие против Норвегии)

№ 15472/02

Р

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

11

FOLGERO AND OTHERS V NORWAY (Фолгеро и другие против Норвегии)

№ 15472/02

B.  Оценка Суда 1.  Общие принципы 83.  Что касается общей интерпретации Ста­ тьи  2 Протокола №  1, Суд в  своей прецедентной практике  (см., в  частности, Кьелдсен, Буск Мадсен и  Педерсен против Дании, решение от  7  де­кабря  1976  г., Серия А  №  23. стр. 24–28, §§ 50–54; Камбелл и  Козанс против Соединенного Королевства, решение от  25  февраля 1982  г., Серия  А №  48, стр. 16–18, §§ 36–37; и  Валсамис против Греции, решение от  18  декабря 1996  г., Отчеты Сборник судебных решений, 1996‑VI, стр. 2323–24, §§ 25–28) сформулировал следующие основные принципы: (а) Два предложения Статьи 2  Протокола  № 1 должны быть истолкованы не только в  свете друг друга, но  также, в  частности, в  свете Статей 8, 9 и  10  Конвенции  (см., дело Кьелдсен, Буск Мадсен и Педерсен, цитированнео выше, стр. 26, § 52). (b) Именно с  этим фундаментальным правом неразрывно связано право родителей на  уважение их религиозных и  философских убеждений, и  первое предложение, так  же, как и  второе, не проводит разграничения между государственным и  частным обучением. Второе предложение Статьи  2  Протокола №  1  направлено, в  сущности, на  защиту возможности плюрализма в  обучении, и  наличие этой возможности существенно важно для сохранения «демократического общества», как это понимается в Конвенции. Благодаря власти современного государства именно через государственное обучение наилучшим образом может быть реализована эта цель  (см., Кьелдсен, Буск Мадсен и Педерсен, цитированное выше, стр. 24–25, § 50). (с) Статья 2 Протокола № 1 не позволяет отделять преподавание религии от  других предметов. Она вменяет в  обязанность государству уважать убеждения родителей религиозного или философского характера, во  всей государственной образовательной программе  (см., дело Кьелдсен, Буск Мадсен и  Педерсен, цитированное выше, стр. 25, § 51). Данная обязанность является широкой в своих рамках, так как применяется не только к содержанию образования и способу его предоставления, но  также к  выполнению всех «функций», принятых на себя государством. Глагол «уважать» означает больше, чем «признавать» или «принимать во внимание». В дополнение к первоначальному отрицательному значению, он также включает некое позитивное обязательство со  стороны государства. Термин «убеждения», взятый отдельно, не является синонимом слов «мнения» и  «идеи». Он означает взгляды, которые приобретают некий уровень неопровержимости, серьезности, сплоченности и  важности  (см.  Валсамис, приведенное выше, стр. 2323–24, §§ 25 27, и Камбелл и Козанс, приведенное выше, стр. 16–17, §§ 36–37). (d) Статья 2 Протокола №  1 составляет единое целое при доминировании первого предложения.

224

B.  Assessment by the Court 1.  General principles 83.  As to the general interpretation of Article  2 of Protocol No.  1, the Court has in its case-law (see, in particular, Kjeldsen, Busk Madsen and Pedersen v. Denmark, judgment of 7 December 1976, Series A no. 23, pp. 24-28, §§ 50 to 54; Campbell and Cosans v. the United Kingdom, judgment of 25 February  1982, Se­ ries A no. 48, pp. 16-18, §§ 36-37; and Valsamis v. Greece, judgment of 18 December  1996, Re­ ports of Judgments and Decisions 1996‑VI, pp.  2323- 24, §§  25-28) enounced the following major principles: (a)  The two sentences of Article 2 of Protocol No. 1 must be interpreted not only in the light of each other but also, in particular, of Articles 8, 9 and 10 of the Convention (see Kjeldsen, Busk Madsen and Pedersen, cited above, p. 26, § 52). (b) It is on to the fundamental right to education that is grafted the right of parents to respect for their religious and philosophical convictions, and the first sentence does not distinguish, any more than the second, between State and private teaching. The second sentence of Article 2 of Protocol No. 1 aims in short at safeguarding the possibility of pluralism in education which possibility is essential for the preservation of the «democratic society» as conceived by the Convention. In view of the power of the modern State, it is above all through State teaching that this aim must be realised (see Kjeldsen, Busk Madsen and Pedersen, cited above, pp. 24-25, § 50). (c) Article 2 of Protocol No. 1 does not permit a distinction to be drawn between religious instruction and other subjects. It enjoins the State to respect parents' convictions, be they religious or philosophical, throughout the entire State education programme (see Kjeldsen, Busk Madsen and Pedersen, cited above, p. 25, §51). That duty is broad in its extent as it applies not only to the content of education and the manner of its provision but also to the performance of all the «functions» assumed by the State. The verb «respect» means more than «acknowledge» or «take into account». In addition to a primarily negative undertaking, it implies some positive obligation on the part of the State. The term «conviction», taken on its own, is not synonymous with the words «opinions» and «ideas». It denotes views that attain a certain level of cogency, seriousness, cohesion and importance (see Valsamis, cited above, pp. 2323-24, §§ 25 and 27, and Campbell and Cosans, cited above, pp. 16-17, §§ 36-37). (d)   Article 2 of Protocol No. 1 constitutes a whole that is dominated by its first sentence.

225

Монография

Перечень дел

Введение

11

Картотека

By binding themselves not to «deny the right to education», the Contracting States guarantee to anyone within their jurisdiction a right of access to educational institutions existing at a given time and the possibility of drawing, by official recognition of the studies which he has completed, profit from the education received (see Kjeldsen, Busk Madsen and Pedersen, cited above, pp. 25-26, § 52, and Belgian linguistic case (merits), judgment of 23 July 1968, Series A no. 6, pp. 31-32, § 4). (e) It is in the discharge of a natural duty towards their children - parents being primarily responsible for the «education and teaching» of their children - that parents may require the State to respect their religious and philosophical convictions. Their right thus corresponds to a responsibility closely linked to the enjoyment and the exercise of the right to education (ibid.). (f) Although individual interests must on occasion be subordinated to those of a group, democracy does not simply mean that the views of a majority must always prevail: a balance must be achieved which ensures the fair and proper treatment of minorities and avoids any abuse of a dominant position (see Valsamis, cited above, p. 2324, § 27). (g) However, the setting and planning of the curriculum fall in principle within the competence of the Contracting States. This mainly involves questions of expediency on which it is not for the Court to rule and whose solution may legitimately vary according to the country and the era (see Valsamis, cited above, p. 2324, § 28). In particular, the second sentence of Article 2 of Protocol No. 1 does not prevent States from imparting through teaching or education information or knowledge of a directly or indirectly religious or philosophical kind. It does not even permit parents to object to the integration of such teaching or education in the school curriculum, for otherwise all institutionalised teaching would run the risk of proving impracticable (see Kjeldsen, Busk Madsen and Pedersen, cited above, p. 26, § 53). (h) The second sentence of Article 2 of Protocol No. 1 implies on the other hand that the State, in fulfilling the functions assumed by it in regard to education and teaching, must take care that information or knowledge included in the curriculum is conveyed in an objective, critical and pluralistic manner. The State is forbidden to pursue an aim of indoctrination that might be considered as not respecting parents' religious and philosophical convictions. That is the limit that must not be exceeded (ibid.). (i)   In order to examine the disputed legislation under Article 2 of Protocol No. 1, interpreted as above, one must, while avoiding any

Решения суда

Взяв на  себя обязательство не отказывать «в  праве на  образование», Договаривающиеся Стороны гарантируют любому человеку, находящемуся под их юрисдикцией, право на  доступ к  учебным заведениям, существующим в  данное время, и  возможность воспользоваться полученным образованием» при официальном признании знаний после окончания занятий  (см.  Кьелдсен, Буск Мадсен и  Педерсен, приведенное выше, стр. 25–26, § 52, и  решение Belgian linguistic case  (по  существу) от 23 июля 1968 г. Серия А, № 6, стр. 31–32, § 4). (е) Именно при выполнении естественного долга перед своими детьми родители, несущие основную ответственность за «образование и обучение» своих детей, могут потребовать от  государства уважения их религиозных и философских убеждений. Их праву, таким образом, корреспондирует обязанность, тесно связанная с осуществлением и использованием права на образование (там же). (f) Несмотря на то, что личные интересы должны быть, при случае, подчинены интересам группы, демократия не подразумевает, что взгляды большинства всегда должны превалировать: необходимо достигнуть баланса, который обеспечит справедливое и должное отношение к меньшинству и поможет избежать злоупотребления господствующим положением (см. Валсамис, приведенное выше, стр. 2324, § 27). (g) Однако, формирование и планирование учебных программ входит в  принципе в  компетенцию Договаривающихся Сторон. Это главным образом включает вопросы целесообразности, по  которым Суд не должен принимать решений и  которые могут оправданно отличаться в зависимости от страны к стране и конкретного периода (см. Валсамис, приведенное выше, стр. 2324, § 28). В частности, второе предложение Статьи 2 Протокола № 1 не запрещает государствам распространять с помощью обучения и образования информацию или знания, прямо или косвенно имеющие религиозный или философский характер. Статья не позволяет родителям возражать против включения такого обучения или образования в  школьные программы, иначе вся утвержденная система обучения рискует оказаться неосуществимой (см. Кьелдсен, Буск Мадсен и Педерсен, приведенное выше, стр. 26, § 53). (h) Второе предложение Статьи 2  Протокола №  1  подразумевает, с  другой стороны, что государство, выполняя обязательства, которые оно приняло на себя в области образования и обучения, должно позаботиться о том, чтобы информация и знания, включенные в учебную программу, преподносились в объективной, критичной и  плюралистической манере. Государство не вправе стремиться внушать принципы, которые можно расценить как неуважение религиозных и  философских убеждений родителей. Это та граница, которую нельзя преступать (там же). (i) Для того чтобы изучить оспариваемое законодательство в  соответствии со  Статьей 2  Протокола № 1, как она толкуется выше, необходимо, избегая

Р

Словарь

FOLGERO AND OTHERS V NORWAY (Фолгеро и другие против Норвегии)

№ 15472/02

Р

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

11

FOLGERO AND OTHERS V NORWAY (Фолгеро и другие против Норвегии)

№ 15472/02

каких-либо оценок целесообразности данного законодательства, учитывать реальную ситуацию, которая имеется и которую стремятся достичь. Конечно, могут встречаться злоупотребления относительно способа применения этих действующих положений школой или учителем, и  компетентные власти обязаны сделать все возможное, чтобы не было пренебрежения к  религиозным и  философским убеждениям родителей на этом уровне из-за невнимательности, недостатка здравого смысла или неуместного прозелитизма (см. Кьелдсен, Буск Мадсен и Педерсен, приведенное выше, стр. 27–28, § 54). 2.  Применение данных принципов к  настоящему делу 84.  При применении вышеуказанных прин­ ципов к  рассматриваемому делу, Суд будет учи­ тывать решения о  приемлемости от  26  октяб­ря 2004  г. и  14  февраля 2006  г., определяя область приме­нения дела, с  целью его рассмотрения по  существу (см.  параграф 8  выше). Необходимо ответить на  вопрос, позаботилось  ли го­су­дар­ ство‑ответчик, при выполнении своих функций в отношении образования и обучения, о том, чтобы информация и знания, включенные в учебную программу относительно предмета KRL, преподносились в  объективной, критичной и  плюралистической манере или преследовало цель внушения идей, не уважающих религиозные и философские убеждения родителей-заявителей, и  таким образом перешло границу, установленную Статьей 2 Протокола № 1. При рассмотрении данного вопроса, Суд рассмотрит, в частности, законодательные рамки предмета KRL, как обычно они применялись, когда дело рассматривалось национальными судами. 85.  Изначально следует учесть, что Статья  2 Конституции, которая в первом параграфе гарантирует свободу религии, предусматривала во  втором параграфе, что Евангелическо-лютеранская религия являлась государственной официальной религией, и возлагала на своих приверженцев обязательство по  образованию их детей таким  же способом (см. параграф 9 выше). 86.  Центральной частью настоящего дела является правовая система, как сформулировано, в  частности, в  статьях 1–2  (1) и  2–4  Закона об  образовании 1998  г., циркулярных письмах F-90–97  и  F-03–98, изданных Министерством и  в  соответствующих разделах десятилетней обязательной школьной программы. Также необходимо обратить внимание на  намерения законодателя, стоящие за  KRL, как было высказано во время подготовительных работ. В данном отношении необходимо отметить, что вопрос, заключающийся в  том, противоречил  ли способ обучения детей заявителей Конвенции, выходит за  область применения дел, как определено решением о приемлемости от 26 октября 2004 г. Это также применяется к тому доводу, что администрация школы

226

evaluation of the legislation's expediency, have regard to the material situation that it sought and still seeks to meet. Certainly, abuses can occur as to the manner in which the provisions in force are applied by a given school or teacher and the competent authorities have a duty to take the utmost care to see to it that parents' religious and philosophical convictions are not disregarded at this level by carelessness, lack of judgment or misplaced proselytism (see Kjeldsen, Busk Madsen and Pedersen, cited above, pp. 27– 28, § 54). 2.  Application of those principles to the present case 84.  In applying the above principles to the case under consideration the Court will have regard to the decisions on admissibility of 26 October 2004 and 14 February 2006, defining the scope of the case to be examined on the merits (see paragraph 8 above). The question to be determined is whether the respondent State, in fulfilling its functions in respect of education and teaching, had taken care that information or knowledge included in the Curriculum for the KRL subject be conveyed in an objective, critical and pluralistic manner or whether it had pursued an aim of indoctrination not respecting the applicant parents' religious and philosophical convictions and thereby had transgressed the limit implied by Article 2 of Protocol No. 1. In examining this question, the Court will consider, in particular, the legislative framework of the KRL subject as it applied generally at the time when the case stood before the national courts. 85.  From the outset it should be observed that Article 2 of the Constitution, which in its first paragraph guarantees freedom of religion, provides in its second paragraph that the Evangelical Lutheran Religion is to be the State's official religion and confers on its adherents an obligation to educate their children likewise (see paragraph 9 above). 86.  What is central to the present case is the legal framework as laid down, in particular, in sections 1-2(1) and 2-4 of the Education Act 1998, Circulars F-90-97 and F-03-98 issued by the Ministry and the relevant parts of the Ten-Year Compulsory Schooling Curriculum. Regard should also be had to the legislative intentions behind the KRL subject as expressed during the preparatory works. In this connection it should be noted that the issue whether the teaching of the applicants' children had occurred in a manner contrary to the Convention falls outside the ambit of the cases as delimited by the decision on admissibility of 26 October 2004. This also applies to their argument that the school manuals had

227

Монография

Перечень дел

Введение

11

Картотека

amounted to preaching and been capable of influencing the pupils. 87.  Turning to the drafting history first, it should be reiterated that a prevailing intention behind the introduction of the KRL subject was that, by teaching Christianity, other religions and philosophies together, it would be possible to ensure an open and inclusive school environment, irrespective of the pupil's social background, religious creed, nationality or ethnic group and so on. The intention was that the school should not be an arena for preaching or missionary activities but a meeting place for different religious and philosophical convictions where pupils could gain knowledge about their respective thoughts and traditions (see paragraph 15 above). In the view of the Court, these intentions were clearly consonant with the principles of pluralism and objectivity embodied in Article 2 of Protocol No. 1. 88.  The said intentions were indeed reflected in section 2-4 of the Education Act 1998 (see paragraph 23 above). As can be seen from its wording, the provision laid emphasis on the transmission of knowledge about not only Christianity but also other world religions and philosophies. It moreover stressed the promotion of understanding and respect for, and the ability to maintain dialogue between, people with different perceptions of beliefs and convictions. It was to be an ordinary school subject that should normally bring together all pupils and should not be taught in a preaching manner. The different religions and philosophies were to be taught from the standpoint of their particular characteristics and the same pedagogical principles were to apply to the teaching of the different topics. From the drafting history it emerges that the idea was that the aim of avoiding sectarianism and fostering intercultural dialogue and understanding could be better achieved with an arrangement, such as here, bringing pupils together within the framework of one joint subject rather than an arrangement based on full exemption and splitting pupils into sub-groups pursuing different topics (see paragraph 15 above). Moreover, it should be noted that, as follows from the statement of principle in paragraph 84(g) above, the second sentence of Article 2 of Protocol No.  1 does not embody any right for parents that their child be kept ignorant about religion and philosophy in their education. That being so, the fact that knowledge about Christianity represented a greater part of the Curriculum for primary and lower secondary schools than knowledge about other religions and philosophies cannot, in the Court's opinion, of its own be viewed as a departure from the principles of pluralism and objectivity amounting to indoctrination (see,

Решения суда

занималась проповедованием и  допускала влияние на учащихся. 87.  Обращаясь сначала к  редакционной истории, необходимо напомнить, что преобладающим намерением введения KRL являлось то, что, при обучении Христианству, другим религиям и  философиям одновременно, появлялась возможность обеспечить открытую и  всеобъемлющую школьную среду, независимо от  социального происхождения учащихся, религиозных убеждений, национальности и  этнической группы и  так далее. Школа, по  замыслу, не должна являться ареной для проповедования или миссионерской деятельности, а  местом встречи различных религиозных и философских убеждений, где учащиеся могут получать знания о  своих соответствующих мыслях и  традициях  (см.  параграф  15  выше). По  мнению Суда, данные цели, очевидно, совпадали с принципами плюрализма и  объективности, закрепленные в Статье 2 Протокола № 1. 88.  Указанные цели были действительно отражены в  статье 2–4 Закона об  образовании 1998  г. (см. параграф 23 выше). Как видно из формулировки, положение придает особое значение передаче знаний не только о Христианстве, но и о других мировых религиях и философиях. Более того, оно придавало особое значение стимулированию взаимопонимания и  уважения, способности поддерживать диалог между лицами с  различным восприятием представлений и  убеждений. Предполагалось, что это будет обычный школьный предмет, который должен был обычным путем сплотить всех учащихся и не должен был преподаваться путем проповедования. Различные религии и философии должны были преподаваться во взаимосвязи с их определенными чертами и те же самые педагогические принципы должны были применяться при изучении различных тем. Из редакционной истории видно, что задача избежать сектантства и способствовать межкультурному диалогу и  взаимопониманию, могла быть наилучшим образом достигнута таким же способом, как и в данном деле, путем собрания учащихся вместе в  рамках одного совместного предмета, в отличие от полного освобождения от занятий по  данному предмету и  разделения учащихся на  подгруппы, занимающиеся различными темами (см. параграф 15 выше). Более того, необходимо отметить, что, как следует из заявления о принципах в параграфе 84 (g) выше, второе предложение Статьи 2 Протокола № 1 не предоставляет родителям право оставлять их ребенка невежественным в  сфере религии и  философии при образовании. В  таком случае, тот факт, что знания о  христианстве представляли собой большую часть учебной программы в  начальных и  средних школах, в отличие от других религий и философий, не может, по мнению Суда, рассматриваться, как отклонение от  принципов плюрализма и  объективности, и иметь своей целью стремление к внушению

Р

Словарь

FOLGERO AND OTHERS V NORWAY (Фолгеро и другие против Норвегии)

№ 15472/02

Р

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

11

FOLGERO AND OTHERS V NORWAY (Фолгеро и другие против Норвегии)

№ 15472/02

идей  (см., mutatis mutandis, Ангелини против Швеции (dec.), № 1041/83, 51 DR (1983). Принимая во внимание место Христианства в национальной истории и  традиции государства-ответчика, оно должно рассматриваться, как входящее в свободу усмотрения государства-ответчика при формировании и планировании учебных программ. 89.  Однако Суд отмечает, что, в  то  время, как особое значение придавалось обучению, основанному на знаниях, статья 2–4 (3) предусматривала, что обучение должно, при условии согласия и в сотрудничестве с  родителями, считать отправной точкой оговорку о  Христианстве в  статье 1–2  (1), согласно которой целью начального и  среднего образования являлось оказание помощи в христианском и нравственном воспитании (см. параграфы 22–23 выше). 90.  Далее было отмечено, что оговорка о Христианстве была составлена вследствие четкого преобладания Христианства при составлении предмета. 91.  В данном отношении, необходимо упомянуть об объявленной цели в статье 2–4 (1) (i) Закона об образовании 1998 г., заключающейся в «передаче исчерпывающих знаний о  Библии и  Христианстве в  форме культурного наследия и  Евангелическолютеранской веры»  (выделено). В  отличие от  этого, никакое требование исчерпываемости не применялось к знаниям о других религиях и философиях, подлежащим передаче (см. параграф 23 выше). В дополнение, согласно разделу 2–4 (1) (ii), целью являлась передача знаний относительно других христианских общин (см. параграф 23 выше). Различие в  значимости также было отражено в учебной программе, где приблизительно одна вторая из  перечисленных разделов относилась только к Христианству, то время, как оставшиеся разделы были поделены между другими религиями и философиями. Введение гласило, что «Изучение предмета имеет своей целью дать возможность учащимся проникнуть в  самую суть Христианства и  понять какое существование подразумевает Христианство, так  же, как и  твердые познания о других мировых религиях и философиях (выделено)» (см. параграф 49 выше). 92.  Непонятно, подразумевало ли слово «Вера» в  разделе  (i) подразумевало качественное разли­ чие по сравнению с нелютеранскими верами и другими философиями (см. параграф 23 выше). В лю­ бом случае, вышеуказанные факторы, придающие особое значение Христианству, должны бы­ли повлияли на  осуществление другой указанной цели в  статье  2–4  (1), а  именно «(iv) продвигать взаимопонимание и  уважение христианских и  гуманистических ценностей (выделено)» (там же), указывающих на  нечто большее более, чем просто передачу знаний. В данном отношении, можно отметить, что учебная программа содержала некие нюансы в  отношении целей обучения, например,

228

mutatis mutandis, Angelini v. Sweden (dec.), no 1041/83, 51 DR (1983). In view of the place occupied by Christianity in the national history and tradition of the respondent State, this must be regarded as falling within the respondent State's margin of appreciation in planning and setting the curriculum. 89.  However, the Court observes that, while stress was laid on the teaching being knowledgebased, section 2-4(3) provided that the teaching should, subject to the parents' agreement and cooperation, take as a starting point the Christian object clause in section 1-2(1), according to which the object of primary and lower secondary education was to help give pupils a Christian and moral upbringing (see paragraphs 22-23 above). 90.  It is further to be noted that the Christian object clause was compounded by a clear preponderance of Christianity in the composition of the subject. 91.  In this regard, reference should be made to the stated aim in section 2-4(1)(i) of the Edu­ ca­tion Act 1998 to «transmit thorough knowledge of the Bible and Christianity in the form of cultural heritage and the Evangelical-Lutheran Faith» (emphasis added). In contrast, no requirement of thoroughness applied to the knowledge to be transmitted about other religions and philosophies (see paragraph 23 above). In addition, pursuant to section 2-4(1)(ii), the transmission of knowledge of other Christian communities was an aim (see paragraph 23 above). The difference as to emphasis was also reflected in the Curriculum, where approximately half of the items listed referred to Christianity alone whereas the remainder of the items were shared between other religions and philosophies. The Introduction stated that «The study of the subject is intended to give pupils a thorough insight into Christianity and what the Christian view of life implies as well as sound knowledge of other world religions and philosophies [emphasis added]» (see paragraph 49 above). 92.  It is unclear whether the word «Faith» in item (i) implied qualitative differences compared to non-Lutheran faiths and other philosophies (see paragraph 23 above). In any event, the above factors laying stress on Christianity must have had implications for the operation of another stated aim in section 2-4(1), namely to «(iv) promote understanding and respect for Christian and humanist values [emphasis added]»(ibid.), indicating something more and other than the mere transmission of knowledge. In this regard, it may be noted that the Curriculum contained certain nuances regarding the teaching objectives, for example, pupils in grade 5 to 7 «should

229

Монография

Перечень дел

Введение

11

Картотека

learn the fundamentals of the Christian faith and Christian ethics in the light of the positions taken in Luther's Small Catechism» [emphasis added]. Regarding other religions, however, «pupils should study the main features of and important narratives from Islam, Judaism, Hinduism and Buddhism»; and pupils should know about secular orientation, the development of humanist traditions» and so on [emphasis added]. For grade 6 it was stated that «[p]upils should have the opportunity to learn the Ten Commandments by heart and be acquainted with the ethical ideals underlying the Sermon of the Mount, [and] learn something of how these fundamental ethical texts have been used in the history of Christianity and how they are applied today.» There was no equivalent in the list of items «to become acquainted» with in regard to «Other religions, Judaism» (see paragraph 50 above). 93.  Moreover, section 2-4(4) implied that pupils could engage in «religious activities», which would in particular include prayers, psalms, the learning of religious texts by heart and the participation in plays of a religious nature (see paragraphs 23 and 24 above). While it was not foreseen that such activities should relate exclusively to Christianity, but could also concern other religions, for example a visit to a mosque in the case of Islam, the emphasis on Christianity in the Curriculum would naturally also be reflected in the choice of educational activities proposed to pupils in the context of the KRL subject. As was recognised in the partial exemption rule in section 2-4 of the Education Act 1998 and Circular F-03-98, it would be reasonable for parents to notify their intention regarding an exemption for the kinds of religious activities referred to above. In the Court's view, it can be assumed that participation in at least some of the activities concerned, especially in the case of young children (see, mutatis mutandis, Dahlab v. Switzerland (dec.), no.  42393/98, ECHR 2001‑V), would be capable of affecting pupils' minds in a manner giving rise to an issue under Article 2 of Protocol No. 1. 94.  Thus, when seen together with the Chris­ tian object clause, the description of the contents and the aims of the KRL subject set out in section 2-4 of the Education Act 1998 and other texts forming part of the legislative framework suggest that not only quantitative but even qualitative differences applied to the teaching of Christianity as compared to that of other religions and philosophies. In view of these disparities, it is not clear how the further aim, set out in item (v): to «promote understanding, respect and the ability to maintain dialogue between people with different perceptions of beliefs and

Решения суда

учащиеся 5–7  классов «должны выуить основы христианской веры и  христианской этики в  свете положения Краткого катехизиса Лютера  (выделено). В отношении других религий, однако, «учащиеся должны изучать основные особенности и важные изложения из  Ислама, Иудаизма, Индуизма и  Буддизма»; и  учащиеся должны знать о  светском вводном курсе, о  развитии гуманистических традиций» и  так далее  (выделено). Для учащихся 6  класса было установлено, что «учащиеся должны иметь возможность выучить десять заповедей наизусть и  ознакомиться с  этическими идеалами, лежащими в  основе Нагорной проповеди, а  также узнать, как данные фундаментальные этические тексты использовались в  истории Христианства и  как они применяются в  настоящее время». В  списке пунктов «ознакомиться» не существовало эквивалента в  отношении «Другие религии, Иудаизм» (см. параграф 50 выше). 93.  Более того, статья 2–4 (4) подразумевала, что учащиеся могли участвовать в  «религиозной деятельности», которая в  частности будет включать молитвы, псалмы, учение религиозных текстов наизусть и  участие в  играх религиозного характера  (см.  параграфы  23 и  24  выше). В  то  время как невозможно было предвидеть, что такая деятельность должна была относиться исключительно к  Христианству, но  могла также иметь отношение к  другим религиям, например посещение мечети в  случае Ислама, выделение Христианства в  учебной программе естественно также отражалось  бы в  выборе образовательных мероприятий, предложенных учащимся в контексте предмета KRL. Как было признано в  правиле о  частичном освобождении от занятий в статье 2–4 Закона об образовании 1998 г. и циркуляре F-03–98, было бы разумно для родителей сообщить об  их намерении в  отношении освобождения от некоторых вышеуказанных видов религиозных мероприятий. По мнению Суда, можно предположить, что участие, по  крайней мере, в  некоторых мероприятиях, о  которых идет речь, особенно в случае с детьми младшего возраста (см., mutatis mutandis, Дахлаб против Швейцарии (dec.), № 42393/98, ЕСПЧ 2001‑V), способно было  бы повлиять на мысли учащихся таким образом, что появляется вопрос по Статье 2 Протокола № 1. 94.  Таким образом, вместе с оговоркой о Хрис­ ти­а нстве, описание содержания и  цели предмета KRL, утвержденные в  статье 2–4  Закона об  образовании 1998  г. и  других текстах, формирующих законодательные рамки, предполагают, что не только количественные, но  и  качественные различия применялись к  обучению Христианству, при сравнении с  другими религиями и философиями. Ввиду данных несоответствий, неясно, как будет достигаться будущая цель, утвержденная в  пункте  (v): «продвигать взаимопонимание, уважение и способность поддерживать диалог между лицами с  различным

Р

Словарь

FOLGERO AND OTHERS V NORWAY (Фолгеро и другие против Норвегии)

№ 15472/02

Р

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

11

FOLGERO AND OTHERS V NORWAY (Фолгеро и другие против Норвегии)

№ 15472/02

восприятием представлений и  убеждений». По  мнению Суда, различия едва  ли могли быть достаточно смягчены вследствие требования в  статье  2–4  о  том, что обучение придерживалось единого педагогического подхода в отношении различных религий и философий (см. параграф 23 выше). 95.  Возникает вопрос, можно ли говорить о том, что вышеуказанное несоответствие привело к уровню, допустимому Статьей 2 Протокола № 1 благодаря предоставлению возможности учащимся подать заявление на  частичное освобождения от  занятий по  предмету KRL в  соответствии со  статьей 2–4  (4) Закона об образовании 1998 г. В соответствии с данным положением «учащийся, при подаче письменной записки от  родителей, должен был быть освобожден от  тех разделов обучения в  определенной школе, при условии, что они с точки зрения их собственной религии или жизненной философии, рассматривались как составляющие исповедание другой религии или принадлежащие другой жизненной философии». 96.  В данном отношении Суд напоминает, что, как указано в  его решении о  приемлемости от  14  февраля 2006  г., ограничения в  области применения дела, которые исходили из  решения от 26 октября 2004 г., объявившим некоторые части жалобы неприемлемыми, не препятствуют рассмотрению общих аспектов процедуры частичного освобождения от  занятий при рассмотрении жалобы в  отношении отказа в  полном освобождении от занятий (см. параграф 8 выше). 97.  В  этой связи Суд отмечает, что процедура частичного освобождения от занятий предполагала, во‑первых, что родители, о которых идет речь, должны были быть должным образом проинформированы о деталях планов уроков, чтобы иметь возможность установить и  сообщить школе о  тех разделах обучения, которые являлись несовместимыми с их собственными убеждениями и представлениями. Это могло быть тяжелой задачей не только для родителей, но  и  учителей, у  которых часто возникало много трудностей при разработке и  отправке родителям детального плана урока заранее (см. параграф 29 выше). Вследствие отсутствия формального обязательства для учителей следовать учебникам  (см.  подпункт «10» в цитате в параграфа 48 выше), родителям должно было быть затруднительно всегда быть в  курсе о  содержании обучения, которое происходило в классе, и выделять несовместимые разделы. Выполнить это в  условиях общего уклона KRL в Христианство было, было еще тяжелее, что создавало проблему. 98.  Во‑вторых, согласно циркуляру F-03–98, за иск­лючением случаев, когда запрос на ос­во­бож­ дение от занятий касался явно религиозных мероприятий, где не было необходимости в  указании причин, одним из условием получения частичного

230

convictions, could be properly attained». In the Court's view, the differences were such that they could hardly be sufficiently attenuated by the requirement in section 2-4 that the teaching follow a uniform pedagogical approach in respect of the different religions and philosophies (see paragraph 23 above). 95.  The question then arises whether the imbalance highlighted above could be said to have been brought to a level acceptable under Article 2 of Protocol No. 1 by the possibility for pupils to request partial exemption from the KRL subject under section 2-4(4) of the Education Act 1998. Under this provision «a pupil shall, on the submission of a written parental note, be granted exemption from those parts of the teaching in the particular school concerned that they, from the point of view of their own religion or philosophy of life, consider as amounting to the practice of another religion or adherence to another philosophy of life». 96.  In this regard the Court reiterates that, as pointed out in its admissibility decision of 14 February 2006, the limitations on the scope of the case that followed from the decision of 26 October 2004 declaring parts of the application inadmissible do not prevent it from considering the general aspects of the partial exemption arrangement in its examination of the complaint regarding the refusal of full exemption (see paragraph 8 above). 97.  In this connection the Court notes that the operation of the partial exemption arrangement presupposed, firstly, that the parents concerned be adequately informed of the details of the lesson plans to be able to identify and notify to the school in advance those parts of the teaching that would be incompatible with their own convictions and beliefs. This could be a challenging task not only for parents but also for teachers, who often had difficulty in working out and dispatching to the parents a detailed lesson plan in advance (see paragraph 29 above). In the absence of any formal obligation for teachers to follow textbooks (see sub-title «10» in the citation at paragraph 48 above), it must have been difficult for parents to keep themselves constantly informed about the contents of the teaching that went on in the classroom and to single out incompatible parts. To do so must have been even more difficult where it was the general Christian leaning of the KRL subject that posed a problem. 98.  Secondly, pursuant to Circular F-0398, save in instances where the exemption request concerned clearly religious activities - where no grounds had to be given, it was a condition for obtaining partial exemption that

231

Монография

Перечень дел

Введение

11

Картотека

the parents give reasonable grounds for their request (see the citation from the Circular in the Supreme Court's reasoning at paragraph 42 above). The Court observes that information about personal religious and philosophical conviction concerns some of the most intimate aspects of private life. It agrees with the Supreme Court that imposing an obligation on parents to disclose detailed information to the school authorities about their religions and philosophical convictions may constitute a violation of Article 8 of the Convention and, possibly also, of Article 9 (ibid.). In the present instance, it is important to note that there was no obligation as such for parents to disclose their own conviction. Moreover, Circular F-03-98 drew the school authorities' attention to the need to take duly into account the parents' right to respect for private life (ibid.). The Court finds, nonetheless, that inherent in the condition to give reasonable grounds was a risk that the parents might feel compelled to disclose to the school authorities intimate aspects of their own religious and philosophical convictions. The risk of such compulsion was all the more present in view of the difficulties highlighted above for parents in identifying the parts of the teaching that they considered as amounting to the practice of another religion or adherence to another philosophy of life. In addition, the question whether a request for exemption was reasonable was apparently a potential breeding ground for conflict, a situation that parents might prefer simply to avoid by not expressing a wish for exemption. 99.  Thirdly, the Court observes that even in the event that a parental note requesting partial exemption was deemed reasonable, this did not necessarily mean that the pupil concerned would be exempted from the part of the curriculum in question. Section 2-4 provided that «the school shall as far as possible seek to find solutions facilitating differentiated teaching within the school curriculum». A detailed outline with examples of how differentiated teaching was to be implemented may be found in Circular F-03-98, from which it can be seen that the teacher was to apply, in cooperation with the parents, a flexible approach, having regard to the parents' religious or philosophical affiliation and to the kind of activity at issue. The Court notes in particular that for a number of activities, for instance prayers, the singing of hymns, church services and school plays, it was proposed that observation by attendance could suitably replace involvement through participation, the basic idea being that, with a view to preserving the interest

Решения суда

освобождения от  занятий являлось то, что родители должны были предоставить разумные основания для своих требований  (см.  цитату из  циркуляра в  изложении мотивов Верховного Суда в параграфе 42 выше). Суд считает, что информация о личных религиозных и философских убеждениях относится к  наиболее интимным аспектам личной жизни. Суд соглашается с Верховным Судом, что наложение обязательства на  родителей предоставить подробную информацию администрации школы об их религиях и философских убеждениях, может привести к нарушению Статьи 8 Конвенции и, возможно, Статьи 9 (там же). В данном случае важно отметить, что родители не были обязаны раскрывать их собственные убеждения. Более того, циркуляр F-03–98 обращает внимание администрации школы на необходимость принять во внимание право родителей на уважение личной жизни  (там же). Суд находит, однако, что неотъемлемой частью, при условии предоставления разумных оснований, являлся риск относительно того, что родители могли чувствовать принуждение при предоставлении администрации школы интимных аспектов их собственных религиозных и  философских убеждений. Риск такого принуждения был все более очевиден вследствие существования вышеуказанных трудностей для родителей при определении части обучения, которые они рассматривали, как практикование другой религии или приверженность к другой жизненной философии. В дополнение, вопрос являлся ли запрос на  освобождение обоснованным, несомненно, являлся благодатной почвой для конфликта, ситуация, которую родители предпочтут просто избежать, не высказывая желания об освобождении от занятий. 99.  В‑третьих, Суд считает, что даже в  случае признания родительского письма на  частичное освобождение от  занятий обоснованным, это необязательно означало, что конкретный ученик будет освобожден от части учебной программы, о которой идет речь. Статья 2–4 предусматривала, что «школа должна, по возможности, найти решения, облегчающие дифференцируемое обучение в  пределах школьной программы». Подробный план с  примерами осуществления дифференцируемого обучения, можно найти в  циркуляре F-03–98, из  которого можно увидеть, что учитель должен был применить, в  сотрудничестве с  родителями, гибкий подход, принимая во  внимание религиозную и  философскую принадлежность родителей и  рассматриваемый вид деятельности. Суд отмечает, в  частности, что для некоторой деятельности, например молитвы, пение гимнов, церковные службы и  школьные игры, было предусмотрено, что наблюдение путем присутствия могло соответственно заменить вовлеченность участием, и  при данной основополагающей идеи, с намерением сохранить интерес в передаче знаний в соответствии

Р

Словарь

FOLGERO AND OTHERS V NORWAY (Фолгеро и другие против Норвегии)

№ 15472/02

Р

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

11

FOLGERO AND OTHERS V NORWAY (Фолгеро и другие против Норвегии)

№ 15472/02

с  учебной программой, освобождение от  занятий должно относиться к  такой деятельности, но  не к  знаниям, подлежащим передаче посредством указанной деятельности  (см.  параграф 48  выше). Однако, по  мнению Суда, данное различие между деятельностью и  знаниями не только должно было осложнить с  целью действия на  практике, но  также, судя по  всему, сократило действенность права на  частичное освобождение от  занятий. Кроме того, на  чисто практическом уровне, родители могли иметь неправильное представление, прося учителей взять на  себя дополнительное бремя дифференцируемого обучения (см. параграф 29 выше). 100.  В связи с вышесказанным, Суд считает, что система частичного освобождения от  занятий способна привести родителей, о  которых идет речь, к тяжелому бремени с риском чрезмерного выставления напоказ их личной жизни, и считает, что возможность конфликта, скорее всего, удержала бы их от  такого запроса. В  некоторых случаях, особенно в отношении деятельностей религиозного характера, область применения частичного освобождения от занятий могла быть даже значительно уменьшена дифференцируемым обучением. Это едва ли можно было рассматривать, как совпадающее с  правом родителей на  уважение их убеждений в  целях Статьи  2 Протокола № 1, как истолковано в  свете Статей 8 и 9 Конвенции. В данном отношении, необходимо помнить, что Конвенция была разработана с целью «гарантировать не такие права, которые являются теоретическими или иллюзорными, а права практические и  эффективные»  (см.  Оджалан против Турции (GC), № 46221/99, § 135, ЕСПЧ 2005-). 101.  Согласно Правительству, родители-зая­ви­ те­ли могли  бы добиваться альтернативного обучения для своих детей в частных школах, которые хорошо субсидировались государством-ответчиком, так как оно финансировало 85 % всех расходов, связанных с учреждением и управлением частных школ. Однако Суд считает, что в  настоящем деле существование такой возможности не могло освободить государство от  его обязательства охранять плюрализм в государственных школах, которые открыты для всех. 102.  Против этого контекста, несмотря на многие похвальные намерения законодателя, установленные в  связи с  введением предмета KRL в обычных начальных и средних школах, не предствляется, что государство‑ответчик проявило достаточную заботу о том, чтобы информация и знания, включенные в  учебную программу, передавались в  объективной, критичной и  плюралистической манере в целях Статьи 2 Протокола № 1. Соответственно, Суд считает, что отказ выдать родителям-заявителям полное освобождение от  занятий по предмету KRL для их детей привело к нарушению Статьи 2 Протокола № 1.

232

of transmitting knowledge in accordance with the curriculum, the exemption should relate to the activity as such, not to the knowledge to be transmitted through the activity concerned (see paragraph 48 above). However, in the Court's view, this distinction between activity and knowledge must not only have been complicated to operate in practice but also seems likely to have substantially diminished the effectiveness of the right to a partial exemption as such. Besides, on a purely practical level, parents might have misapprehensions about asking teachers to take on the extra burdens of differentiated teaching (see paragraph 29 above). 100.  In light of the above, the Court finds that the system of partial exemption was capable of subjecting the parents concerned to a heavy burden with a risk of undue exposure of their private life and that the potential for conflict was likely to deter them from making such requests. In certain instances, notably with regard to activities of a religious character, the scope of a partial exemption might even be substantially reduced by differentiated teaching. This could hardly be considered consonant with the parents' right to respect for their convictions for the purposes of Article 2 of Protocol No. 1, as interpreted in the light of Articles 8 and 9 of the Convention. In this respect, it must be remembered that the Convention is designed to «guarantee not rights that are theoretical or illusory but rights that are practical and effective» (see Öcalan v. Turkey [GC], no. 46221/99, § 135, ECHR 2005‑). 101.  According to the Government, it would have been possible for the applicant parents to seek alternative education for their children in private schools, which were heavily subsidised by the respondent State, as it funded 85% of all expenditure connected to the establishing and running of private schools. However, the Court considers that, in the instant case, the existence of such a possibility could not dispense the State from its obligation to safeguard pluralism in State schools which are open to everyone. 102.  Against this background, notwithstanding the many laudable legislative purposes stated in connection with the introduction of the KRL subject in the ordinary primary and lower secondary schools, it does not appear that the respondent State took sufficient care that information and knowledge included in the curriculum be conveyed in an objective, critical and pluralistic manner for the purposes of Article 2 of Protocol No. 1. 103.  Accordingly, the Court finds that the refusal to grant the applicant parents full exemption from the KRL subject for their children gave rise to a violation of Article 2 of Protocol No. 1.

HANDYSIDE V THE UNITED KINGDOM (Хендисайд против Соединенного Королевства)

10, P1-1, 14, 18

ФАКТЫ 9.  Заявитель, г-н  Ричард Хендисайд, является владельцем издательского дома «Стейдж  1» («Stage 1»), расположенного в г. Лондоне и открытого в 1968 году. Среди прочих изданий, заявитель опубликовал «Маленький Красный Учебник» (Little Red Schoolbook) (далее — «Учебник»), первое издание которой послужило предметом данного спора. Пересмотренное и исправленное издание этой книги появилось 15 ноября 1971 года. … 11.  Авторские права в  Великобритании на  Учебник, написанный двумя датскими писателями Сорен Хансен (Søren Hansen) и Еспер Енсен (Jesper Jensen), были выкуплены заявителем в сентябре 1970 года. Первое издание книги вышло в Дании в 1969 году, а в последствии, в переводе и с некоторыми изменениями, в  Бельгии, Финляндии, Франции, Федеративной Республике Германии, Греции, Исландии, Италии, Нидерландах, Норвегии, в  Швейцарии и  в  некоторых неевропейских странах. К тому же, она свободно распространялась в Австрии и Люксембурге. 12.  После перевода книги на английский язык, заявитель с помощью группы детей и учителей, подготовил ее к изданию в Соединенном Королевстве. До этого он посоветовался с разными людьми относительно ценности книги и планировал опубликовать ее 1 апреля 1971 года. После того, как печать была завершена, он разослал вместе с пресс-релизом несколько сотен экземпляров измененного варианта книги в различные издания, начиная с местных и общегосударственных газет, и заканчивая образовательными и медицинскими журналами. Он также разместил несколько рекламных объявлений в  таких изданиях, как Букселлер  (The Bookseller), Таймс Эдьюкейшнл энд Литерари Сапплементс (The Times Educational and Literary Supplements) и Тичерс Ворлд (Teachers World). … 16.  8  апреля 1971  года, Мировой Суд, согласно раздела 2  (1) Закона о  непристойных публикациях от 1959 года с поправками, внесенными разделом 1 (1) Закона о непристойных публикациях от 1964 года, выписал два уведомления в совершении заявителем следующих правонарушений: (a) 31 марта 1971 года хранение 1069 экземпляров непристойной книги под названием «Маленький Красный Учебник», опубликованных с целью извлечения прибыли; (b) 1 апреля 1971 года хранение 139 экземпляров непристойной книги под названием «Маленький Красный Учебник», опубликованных с целью извлечения прибыли. Уведомления были вручены заявителю в тот же день. Вслед за тем, он прекратил распространение книги и посоветовал книжным магазинам поступить аналогичным образом, но к тому времени, около 17 000 экземпляров уже разошлись. 17.  …1 июля 1971 года заявитель был признан виновным в совершении обоих правонарушений и понес наказание в виде штрафа в размере 25 фунтов за каждое правонарушение и 110 фунтов в качестве уплаты судебных издержек. В то же время суд вынес постановление об уничтожении полицией конфискованной части тиража. … Учебник 20.  Оригинал книги на  английском языке продавался по  тридцать пенсов за  экземпляр и  состоял в  общей сложности из  208  страниц. В  оригинале книги были: вступление под названием «Все взрослые — бумажные тигры  (неопасные противники)», «Вступление к  Британскому изданию», и  главы на  следующие тематики: Образование, Учеба, Учителя, Ученики и  Система. Глава об  Учениках содержала раздел «Секс» объемом 26  страниц со  следующими подразделами: Мастурбация, Оргазм, Половые отношения и петтинг, Противозачаточные средства, Влажные мечты, Менструация, Растлители малолетних или «грязные старикашки», Порнография, Импотенция, Гомосексуальность, Нормальное и ненормальное, Узнай больше, Венерические заболевания, Аборт, Законный и незаконный аборт, Памятка, Способы аборта, Адреса консультаций и оказания помощи по сексуальным вопросам.

233

Введение

Нет нарушений ОМ. Нарушение 10-2, P1-1

12

Перечень дел

7/12/1976

*** J (Ct) HANDYSIDE v the UNITED KINGDOM (Хендисайд против Соединенного Королевства)

Монография

5493/72

Картотека

Свобода слова и свобода совести • Распространение материалов как форма манифестации убеждений • Цензура

Р12

Решения суда

К26

Р

Словарь

№ 5493/72

Р

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

12

HANDYSIDE V THE UNITED KINGDOM (Хендисайд против Соединенного Королевства)

№ 5493/72

Вступление гласило: «Эта книга написана как справочное пособие. Она не подразумевает чтение от корки до корки, а скорее просмотр оглавления с целью найти и прочитать то, что вас интересует или о чем вы хотите узнать больше. Даже если вы ходите в очень прогрессивную школу, вы найдете множество идей, как улучшить ситуацию». 21.  Заявитель планировал распространять книгу по обычным каналам книжной торговли, хотя на  слушании по  апелляции было упомянуто, что данное произведение было рассчитано и  должно было быть доступным школьникам от двенадцати лет и старше. … ПРАВО

THE LAW

I. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 10 КОНВЕНЦИИ … 45.  Выяснив, таким образом, что оспариваемые вмешательства отвечали первому условию, установленному в параграфе 2 Статьи 10, Суд далее изучил их на  соответствие остальным требованиям. Согласно мнению Правительства и  большинства Комиссии, вмешательства были «необходимы в демократическом обществе», «для охраны… нравственности». 46.  Разделяя мнение Правительства и  единогласное мнение Комиссии, Суд считает, что Закон  1959/1964 преследует легитимную цель согласно п.  2 статьи 10, а  именно, защиту нравственности в  демократическом обществе. К  настоящему делу имеет отношение лишь эта цель, поскольку задача упомянутого Закона — вести войну с  «непристойными» публикациями, содействующими по  определению «растлению и  развращению», то  она теснее связана с  охраной нравственности, нежели с  другими целями, изложенными в п. 2 статьи 10. 47.  Суду также придется установить, требовала  ли защита нравственности в  демократическом обществе тех мер, которые были приняты в  отношении заявителя и  Учебника в  рамках Законов 1959/1964. Г-н Хендисайд не ограничился, как таковыми, только критическими замечаниями в адрес данного Закона. Он также подал в  рамках Закона Конвенции, а не законодательства Англии, несколько жалоб, касающихся применения этого закона в его деле…. 48.  Суд разъясняет, что механизм защиты, установленный Конвенцией, является вспомогательным государственным системам, которые охраняют права человека  (постановление по  существу «Belgian Linguistic» от  23  июля 1968  года, Series  A № 6, стр. 35, п. 10). Конвенция оставляет за каждым Договаривающимся государством, в первую очередь, задачу гарантировать права и  свободы, которые она охраняет. Созданные ею институты вносят свой вклад в решение этой задачи, но они подключаются только в спорных ситуациях, после того, как исчерпаны все внутригосударственные средства защиты (статья 26). Данные замечания применимы, в  особенности, к  п.  2  статьи 10. В  частности, невозможно

234

I. ON THE ALLEGED VIOLATION OF ARTICLE 10 OF THE CONVENTION … 45.  Having thus ascertained that the interferences complained of satisfied the first of the conditions in paragraph 2 of Article 10 (art. 10-2), the Court then investigated whether they also complied with the others. According to the Government and the majority of the Commission, the interferences were «necessary in a democratic society», «for the protection of ... morals». 46.  Sharing the view of the Government and the unanimous opinion of the Commission, the Court first finds that the 1959/1964 Acts have an aim that is legitimate under Article 10 para. 2 (art. 10-2), namely, the protection of morals in a democratic society. Only this latter purpose is relevant in this case since the object of the said Acts - to wage war on «obscene» publications, defined by their tendency to «deprave and corrupt» – is linked far more closely to the protection of morals than to any of the further purposes permitted by Article 10 para. 2 (art. 10-2). 47.  The Court must also investigate whether the protection of morals in a democratic society necessitated the various measures taken against the applicant and the Schoolbook under the 1959/1964 Acts. Mr. Handyside does not restrict himself to criticising these Acts as such: he also makes - from the viewpoint of the Convention and not of English law - several complaints concerning their application in his case…. 48.  The Court points out that the machinery of protection established by the Convention is subsidiary to the national systems safeguarding human rights (judgment of 23 July 1968 on the merits of the «Belgian Linguistic» case, Series A no. 6, p. 35, para. 10 in fine). The Convention leaves to each Contracting State, in the first place, the task of securing the rights and liberties it enshrines. The institutions created by it make their own contribution to this task but they become involved only through contentious proceedings and once all domestic remedies have been exhausted (Article 26) (art. 26). These observations apply, notably, to Art­ icle 10 para. 2 (art. 10-2). In particular, it is not

235

Монография

Перечень дел

Введение

12

Картотека

possible to find in the domestic law of the various Contracting States a uniform European conception of morals. The view taken by their respective laws of the requirements of morals varies from time to time and from place to place, especially in our era which is characterised by a rapid and far-reaching evolution of opinions on the subject. By reason of their direct and continuous contact with the vital forces of their countries, State authorities are in principle in a better position than the international judge to give an opinion on the exact content of these requirements as well as on the «necessity» of a «restriction» or «penalty» intended to meet them. The Court notes at this juncture that, whilst the adjective «necessary», within the meaning of Article 10 para.  2, is not synonymous with «in­dispensable» (cf., in Articles 2 para. 2 and 6 para.  1, the words «absolutely necessary» and «strictly necessary» and, in Article 15 para. 1, the phrase «to the extent strictly required by the exigencies of the situation»), neither has it the flexibility of such expressions as «admissible», «ordinary» (cf. Article 4 para. 3), «useful» (cf. the French text of the first paragraph of Article 1 of Protocol No. 1), «reasonable» (cf. Articles 5 para. 3 and 6 para. 1) or «desirable». Nevertheless, it is for the national authorities to make the initial assessment of the reality of the pressing social need implied by the notion of «necessity» in this context. Consequently, Article 10 para. 2 (art. 10-2) leaves to the Contracting States a margin of appreciation. This margin is given both to the domestic legislator («prescribed by law») and to the bodies, judicial amongst others, that are called upon to interpret and apply the laws in force (Engel and others judgment of 8 June  1976, Series A no. 22, pp. 41-42, para. 100; cf., for Article 8 para. 2 (art. 8-2), De Wilde, Ooms and Versyp judgment of 18 June 1971, Series A no. 12, pp. 45-46, para. 93, and the Golder judgment of 21 February 1975, Series A no. 18, pp. 21-22, para. 45). 49.  Nevertheless, Article 10 para. 2 (art.  10-2) does not give the Contracting States an unlimited power of appreciation. The Court, which, with the Commission, is responsible for ensuring the observance of those States’ engagements (Article 19) (art. 19), is empowered to give the final ruling on whether a «restriction» or «penalty» is reconcilable with freedom of expression as protected by Article 10 (art. 10). The domestic margin of appreciation thus goes hand in hand with a European supervision. Such supervision concerns both the aim of the measure challenged and its «necessity»; it covers not only the

Решения суда

отыскать во  внутригосударственном праве разных Договаривающихся государств универсальную европейскую концепцию нравственности. Отношение к требованиям морали, изложенное в соответствующих законах, меняется время от времени, и от места к месту, особенно в нашу эру, характеризуемую стремительной и  далеко идущей эволюцией взглядов по данному вопросу. В связи с прямыми и постоянными контактами с жизненно важными структурами своей страны, органы государственной власти находятся в более выгодной позиции, нежели международный судья, для дачи оценки конкретного содержания этих требований, а  также «необходимости» «ограничения» или «санкций» для их выполнения. В связи с этим Суд отмечает, что поскольку прилагательное «необходимый» в  рамках значения п.  2 Статьи 10  не является синонимом прилагательного «обязательный» (ср., в п. 2 Статьи 2 и п. 1 Статьи  6, словосочетаний «абсолютно необходим» и  «строго необходим», и  в  п.  1  Статьи  15 фразы «в той степени, в какой это обусловлено чрезвычайностью обстоятельств», то  оно не обладает гибкостью таких прилагательных, как «допустимый», «обычный» (cр. п. 3 Статьи 4), «полезный» (cр. текст п. 1 Статьи 1 Протокола № 1 на французском языке), «разумный» (cр. п. 3  Статьи  5 и  п.  1 Статьи  6) или «желательный». Тем не менее, первичная оценка наличия острой социальной потребности, которая положена в основу значения термина «необходимость» в  данном контексте, возложена на национальные власти. Следовательно, п.  2  Статьи 10  оставляет До­го­ ва­ривающимся государствам определенную свободу усмотрения. Эта свобода усмотрения предоставлена как законодателю («предусмотрено законом»), так и  органам, судебным в  том числе, призванным толковать и  приводить законы в  действие  (см.  постановление по  делу Энгель и  другие от  8  июня 1976 года, Series A № 22, стр. 41–42, п. 100; cf., параграф 2 статьи 8, постановление по делу Де Вильде, Оомс и  Версип от  18  июня 1971  года, Series A №  12, стр.  45–46, п.  93, и  постановление по  делу Голдер  (Golder) от  21  февраля 1975  года, Series  A № 18, стр. 21–22, п. 45). 49.  Однако, параграф 2 Статьи 10 не предоставляет Договаривающимся государствам абсолютную власть усмотрения. В  полномочия Суда, который вместе с  Комиссией ответственен за  обеспечение гарантии выполнения этими государствами своих обязательств (статья 19), входит вынесение окончательного решения по вопросу о соответствии какоголибо «ограничения» или «санкции» свободе выражения мнения, как она гарантирована Статьей 10. Таким образом, свобода усмотрения государственных органов идет рука об руку с Европейским контролем. Этот контроль касается как цели, которую данная мера преследует, так и ее «необходимости». Европейский контроль распространяется не только

Р

Словарь

HANDYSIDE V THE UNITED KINGDOM (Хендисайд против Соединенного Королевства)

№ 5493/72

Р

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

12

HANDYSIDE V THE UNITED KINGDOM (Хендисайд против Соединенного Королевства)

№ 5493/72

на  основные законы, но  и  на  решения, применившие их, даже если они были вынесены независимым судебным органом. В  этой связи, Суд обращается к статье 50 Конвенции («решение или… мера, принятые судебным или каким-либо иным органом»), а также к прецедентному праву (см. постановление по делу Энгель и другие от 8 июня 1976 года, Series A № 22, стр. 41–42, п. 100). Надзорные функции обязывают Суд уделять предельное внимание принципам, характеризующим «демократическое общество». Свобода выражения мнений является одной из фундаментальных основ демократического общества и  одним из  основных условий его развития и  самосовершенствования каждой личности. Как отмечено в  пункте 2  статьи 10, она относится не только к  той «информации» или тем «идеям», которые получены законным путем или считаются не оскорбительными или незначительными, но  и  тех, которые оскорбляют или вызывают возмущение. Таковыми являются требования терпимости, плюрализма и  либеральности взглядов, без которых «демократическое общество» невозможно. Это означает, что каждая «формальность», «условие», «ограничение» или «санкция», применимые к данной области, должны быть пропорциональны преследуемой ими законной цели. С другой точки зрения, любой человек при осуществлении своей свободы выражения мнения, несет «обязанности и  ответственность», степень которых зависит от  ситуации и  технических средств, которые он использует. Суд не может не обратить внимание на эти «обязанности и ответственность», когда, как в настоящем деле, старается выяснить, способствовали ли данные «ограничения» или «санкции» «охране нравственности», что делало  бы их «необходимыми в демократическом обществе». 50.  Отсюда следует, что в  задачи Суда, никоим образом, не входит подмена собою компетентных государственных судов, а  скорее проверка того, что при осуществлении своих полномочий, они вынесли решения в  соответствии со  статьей 10. Однако надзор Суда был бы, в целом, иллюзорным, если  бы он рассматривал лишь данные решения вне контекста. Суд должен рассмотреть их в свете всего дела целиком, включая оспариваемую публикацию, а  также доводы и  доказательства, представленные заявителем в  государственных, а  затем и  в  международном, судах. На  основании имеющихся в распоряжении Суда данных, он должен вынести решение о  том, являются  ли причины, изложенные органами государственной власти для оправдания фактического «вмешательства», весомыми и  достаточными в  рамках параграфа  2 Статьи 10 (cр., п.  3  статьи 5, постановление по делу Вемхофф от 27 июня 1968 года, Series A №  7, стр.  24–25, п.  12, постановление по  делу Ноймайстер от  27  июня 1968  года, Series A № 8,

236

basic legislation but also the decision applying it, even one given by an independent court. In this respect, the Court refers to Article 50 (art.  50) of the Convention («decision or ... measure taken by a legal authority or any other authority») as well as to its own case-law (Engel and others judgment of 8 June 1976, Series A no. 22, pp. 41-42, para. 100). The Court’s supervisory functions oblige it to pay the utmost attention to the principles characterising a «democratic society». Freedom of expression constitutes one of the essential foundations of such a society, one of the basic conditions for its progress and for the development of every man. Subject to paragraph 2 of Article 10 (art. 10-2), it is applicable not only to «information» or «ideas» that are favourably received or regarded as inoffensive or as a matter of indifference, but also to those that offend, shock or disturb the State or any sector of the population. Such are the demands of that pluralism, tolerance and broadmindedness without which there is no «democratic society». This means, amongst other things, that every «formality», «condition», «restriction» or «penalty» imposed in this sphere must be proportionate to the legitimate aim pursued. From another standpoint, whoever exercises his freedom of expression undertakes «duties and responsibilities» the scope of which depends on his situation and the technical means he uses. The Court cannot overlook such a person’s «duties» and «responsibilities» when it enquires, as in this case, whether «restrictions» or «penalties» were conducive to the «protection of morals» which made them «necessary» in a «democratic society». 50.  It follows from this that it is in no way the Court’s task to take the place of the competent national courts but rather to review under Article 10 (art. 10) the decisions they delivered in the exercise of their power of appreciation. However, the Court’s supervision would generally prove illusory if it did no more than examine these decisions in isolation; it must view them in the light of the case as a whole, including the publication in question and the arguments and evidence adduced by the applicant in the domestic legal system and then at the international level. The Court must decide, on the basis of the different data available to it, whether the reasons given by the national authorities to justify the actual measures of «interference» they take are relevant and sufficient under Article 10 para. 2 (art. 10-2) (cf., for Article  5 para.  3 (art. 5-3), the Wemhoff judgment of 27  June 1968, Series A no. 7, pp. 24-25, para.  12, the Neumeister judgment of 27 June 1968, Series A

237

Монография

Перечень дел

Введение

12

Картотека

no. 8, p. 37, para. 5, the Stögmüller judgment of 10 November 1969, Series A no. 9, p. 39, para. 3, the Matznetter judgment of 10 November 1969, Series A no. 10, p. 31, para. 3, and the Ringeisen judgment of 16 July 1971, Series A no. 13, p. 42, para. 104). … 52.  … The Court thus allows that the funda­ mental aim of the judgment of 29 October 1971, applying the 1959/1964 Acts, was the protection of the morals of the young, a legitimate purpose under Article 10 para. 2 (art. 10-2). Consequently, the seizures effected on 31 March and 1 April 1971, pending the outcome of the proceedings that were about to open, also had this aim. 53.  It remains to examine the «necessity» of the measures in dispute, beginning with the said seizures… … 57.  The applicant and the minority of the Commission laid stress on the further point that, in addition to the original Danish edition, translations of the «Little Book» appeared and circulated freely in the majority of the member States of the Council of Europe. Here again, the national margin of appreciation and the optional nature of the «restrictions» and «penalties» referred to in Article 10 para. 2 (art. 10-2) prevent the Court from accepting the argument. The Contracting States have each fashioned their approach in the light of the situation obtaining in their respective territories; they have had regard, inter alia, to the different views prevailing there about the demands of the protection of morals in a democratic society. The fact that most of them decided to allow the work to be distributed does not mean that the contrary decision of the Inner London Quarter Sessions was a breach of Article 10 (art. 10). Besides, some of the editions published outside the United Kingdom do not include the passages, or at least not all the passages, cited in the judgment of 29 October 1971 as striking examples of a tendency to «deprave and corrupt». 58.  Finally, at the hearing on 5 June 1976, the delegate expounding the opinion of the minority of the Commission maintained that in any event the respondent State need not have taken measures as Draconian as the initiation of criminal proceedings leading to the conviction of Mr. Handyside and to the forfeiture and subsequent destruction of the Schoolbook. The United Kingdom was said to have violated the principle of proportionality, inherent in the adjective «necessary», by not limiting itself either to a request to the applicant to expurgate the book or to restrictions on its sale and advertisement.

Решения суда

стр. 37, п. 5, постановление по делу Штегмюллер от 10 ноября 1969 года, Series A № 9, стр. 39, п. 3, постановление по  делу Матцнеттер от  10  ноября 1969 года, Series A № 10, стр. 31, п. 3, и постановление по делу Рингайзен от 16 июля 1971 года, Series A № 13, стр. 42, п. 104). … 52.  … Суд допускает, что основная цель решения 29  октября 1971  года, при применении Законов  1959/1964, заключалась в  охране нравственности молодежи и  являлась легитимной согласно п. 2 Статьи 10. Следовательно, конфискации, проведенные 31 марта и 1 апреля 1971 года в преддверие исхода судебного разбирательства, также преследовали эту цель 53.  Остается определить «необходимость» оспариваемых мер, начиная с  упомянутых конфискаций… … 57.  Заявитель и  меньшинство членов Комиссии обратили внимание на  следующее: наряду с изданием-оригиналом на датском языке переводы «Маленькой Книги» выходили и  свободно распространялись в большинстве государств‑членов Совета Европы. И вновь, свобода усмотрения, отведенная государственным органам, и  необязательный характер «ограничений» и  «санкций», о  котором говорится в  параграфе 2  Статьи 10  остановили суд от  принятия этого довода. Каждое из  Договаривающихся государств создало свой подход, в свете складывающейся на их территории ситуации. Государства учли различные точки зрения, превалирующие на  их территории, о  требованиях защиты нравственности в  демократическом обществе. Тот факт, что большинство из них позволило распространение этой книги, не означает, что решение Суда квартальных сессий старого Лондона шло в разрез со Статьей 10. К тому же, некоторые издания, опубликованные за  пределами Соединенного Королевства, не содержат отрывки, указанные в  решении от  29  октября 1971 года, как содействующие «растлению и развращению». 58.  В  заключение, на  слушании, состоявшемся 5 июня 1976 года, один из представителей Комиссии изложил мнение меньшинства делегатов о том, что, в  любом случае, государству-ответчику не следовало прибегать к  столь жестким мерам, как возбуждение уголовного дела, повлекшее осуждение г-на Хендисайда, а также к конфискации и дальнейшему уничтожению Учебника. Соединенное Королевство, по их мнению, нарушило принцип пропорциональности — неотъемлемую часть прилагательного «необходимый». Оно могло ограничиться обращением к заявителю с просьбой устранить книгу из печати, или наложением ограничения на продажу и рекламу данного произведения.

Р

Словарь

HANDYSIDE V THE UNITED KINGDOM (Хендисайд против Соединенного Королевства)

№ 5493/72

Р

№ 5493/72

Относительно первого варианта разрешения ситуации, Правительство возразило, что заявитель ни  за  что не согласился  бы внести изменения в  Учебник, если  бы его попросили или приказали в судебном порядке сделать это до 1 апреля 1971 года. Разве не яро он оспаривал ее «непристойность»? В  свою очередь, Суд придерживается мнения, что Статья 10  Конвенции не обязывает Договаривающиеся государства вводить такого рода предварительную цензуру. Правительство не высказало никакого мнения относительно возможности осуществления второго варианта решения в  рамках законодательства Англии. Остается также неясным, применим ли он к настоящему делу. В ограничении продажи взрослым людям произведения, прежде всего, рассчитанного на молодежь, будет мало толка. Тогда Учебник потеряет свою суть, которую заявитель рассматривал как raison d'être  (фр. «разумное основание»). К тому же, он не поднимал этот вопрос. 59.  На  основании представленных данных, Суд, таким образом, приходит к  выводу, что не установлено нарушения требований, изложенных в  Статье  10 в  обстоятельствах настоящего дела.

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

12

HANDYSIDE V THE UNITED KINGDOM (Хендисайд против Соединенного Королевства)

238

With regard to the first solution, the Government argued that the applicant would never have agreed to modify the Schoolbook if he had been ordered or asked to do so before 1 April 1971: was he not strenuously disputing its «obscenity»? The Court for its part confines itself to finding that Article 10 (art. 10) of the Convention certainly does not oblige the Contracting States to introduce such prior censorship. The Government did not indicate whether the second solution was feasible under English law. Neither does it appear that it would have been appropriate in this case. There would scarcely have been any sense in restricting to adults sales of a work destined above all for the young; the Schoolbook would thereby have lost the substance of what the applicant considered to be its raison d’être. Moreover, he did not advert to this question. 59.  On the strength of the data before it, the Court thus reaches the conclusion that no breach of the requirements of Article 10 (art. 10) has been established in the circumstances of the present case.

HASAN AND CHAUSH V BULGARIA (Хасан и Чауш против Болгарии)

№ 30985/96

К27

Р13

13

Заявители являются гражданами Болгарии. Первый из заявителей, Фикри Сали Хасан, родился в 1963 году и проживает в городе София. Ранее он являлся главным муфтием Болгарского мусульманского сообщества. Второй заявитель, Исмаил Ахмед Чауш, родился в 1940 году и проживает в городе София. Является мусульманином по вероисповеданию и преподает Ислам. 19 сентября 1992 года, на национальной конференции мусульманских верующих и Высшего святейшего совета, был принят новый устав и  г–н Хасан был выбран главным Муфтием мусульман Болгарии. Однако, предшественник г-на Хасана, Недим Генджев и его сторонники утверждали, что он (Недим Генджев) является Главным Муфтием. Таким образом, начался спор о руководстве. На протяжении всего 1993 года и первой половины 1994 года, Управление религиозных организаций официально признавало г–на Хасана в качестве руководителя, которого избрал Высший святейший совет в 1992 году. Однако, 22 и 23 февраля 1995 года, государство–ответчик издало решения, устанавливающие новое руководство и устав в поддержку конкурирующей фракции г–на Генджева. 27 февраля 1995 года, сотрудники г–на Хасана были насильно выведены из их офисов в Софии личными телохранителями недавно зарегистрированного руководителя. Запросы г–на Хасана о помощи были отклонены прокуратурой, на основании того, что новые «захватчики» зданий являлись законными представителями мусульманского сообщества. Апелляционные жалобы г–на Хасана на решения от 22 и 23 февраля были также отклонены Верховным судом. В 1996 и 1997 годах, Верховный суд дважды допустил до слушания апелляционные жалобы г–на Хасана, касающиеся отказа государства–ответчика признать устав и заявителя как руководителя мусульманского сообщества. Совет Министров отказался исполнить эти просьбы, ссылаясь на то, что руководители мусульманского сообщества уже были зарегистрированы. Оспаривание руководства продолжались до октября 1997 года, когда состоялась воссоединение сообщества.

ПРАВО

THE LAW

B.  Соответствие Статье 9 2.  Оценка Суда (a) В отношении вмешательства 75.  Суд должен установить, действительно  ли имелось вмешательство со  стороны государства во  внутреннюю организацию мусульманского сообщества, и, как следствие, на  право заявителей на свободу религии. 76.  Позиция государства — ответчика полностью основывается на  том утверждении, что обжалованные действия Управления религиозных сообществ не могут быть рассмотрены как вмешательство во  внутреннюю организацию сообщества, поскольку они носили в  большей степени декларативный характер и  представляли собой не более, чем административную регистрацию. Заявители утверждали, что эти действия имели серьезные юридические и фактические последствия и были направлены исключительно на  замещение законных

239

B.  Compliance with Article 9 2.  The Court's assessment (a) Whether there has been an interference 75.  The Court must examine whether there has been State interference with the internal organisation of the Muslim community and, consequently, with the applicants' right to freedom of religion. 76.  The Government's position was entirely based on the assertion that the impugned acts of the Directorate of Religious Denominations could not be regarded as an interference with the internal organisation of the community as they had been of a purely declaratory nature and had constituted nothing more than an administrative registration. The applicants alleged that these acts had had serious legal and practical consequences and had been aimed directly at removing the legitimate leadership of the Muslim

Введение

ФАКТЫ

Перечень дел

6, 9, 11, 13, Р1-1

Монография

26/11/2000

** J (GC) HASAN and CHAUSH v BULGARIA (Хасан и Чауш против Болгарии)

Картотека

Нарушение 9, 13 Нет нарушения 6 Нет необходимости 11, Р1-1

Решения суда

30985/96

Словарь

Свобода религиозных объединений • Вмешательство государства во внутренние дела РО • Ислам

Р

Р

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

13

HASAN AND CHAUSH V BULGARIA (Хасан и Чауш против Болгарии)

№ 30985/96

руководителей сообщества мусульман на другое, политически связанное с нынешним правительством. 77.  Суд не считает необходимым определять in  abstracto, являются  ли действия по  формальной регистрации религиозного сообщества или замещение руководства, вмешательством в права, защищаемые Статьей 9 Конвенции. 78.  Тем не менее, Суд, равно как и  Комиссия, признает, что факты, показывающие неспособность властей хранить нейтралитет при осуществлении их полномочий в этой сфере, приводят к заключению, что Государство действительно вмешалось в  право верующих на  исповедание их религии в  пределах значения Статьи 9 Конвенции. Суд напоминает, что, помимо исключительных обстоятельств, свобода вероисповедания, защищаемая Конвенцией, предполагает, что Государство не имеет права оценивать, являются  ли религиозное верование или средства, используемые для выражения религиозных взглядов, легитимными. Действия государства, направленные на  поддержку одного из  одного из  лидеров расколотой общины, равно как и  предпринятые с целью принуждения сообщества объединиться под единым руководством против их воли, представляют собой вмешательство в свободу вероисповедания. В  демократическом обществе, государству не нужно принимать меры, чтобы обеспечить, что религиозные общины оставались или были подведены под единое руководство (см. Сериф, параграф 52). 79.  В  данном деле Суд отмечает, в  силу Дек­ рета  R–12  и  решения Управления религиозных организаций от  23  февраля 1995  года, исполнительная ветвь власти в Болгарии объявили изменения в  руководстве и  уставе мусульманского сообщества. Никаких причин для подобного решения дано не было. Не было разъяснено, почему предпочтение было отдано руководителям, избранным на  национальной конференции, организованной сторонниками г–на Генджева 2  ноября 1994  года, а не первому заявителю, имевшему поддержку другой части сообщества, о  чем свидетельствуют результаты национальной конференции, прошедшей 6 марта 1995 года. Суд обращает внимание, что в  Болгарии легитимность и  представительские полномочия руководителя религиозных организаций, удостоверяется Управлением религиозных организаций. Таким образом, первый заявитель был лишен его представительских полномочий юридически и на практике посредством оспариваемых решений от  февраля  1995  г. Органами прокуратуры ему было отказано в  помощи против насильственного выселения из офиса Главного муфтия, именно на основании того, что Декрет R–12 провозгласил Главным муфтием другого человека. Очевидно, что ему не удалось сохранить контроль хотя  бы над частью этой собственности, принадлежащей сообществу, хотя Г-н Хасан, несомненно, имел поддержку значительного количества членов. Таким образом,

240

community and replacing it by leaders politically associated with the government of the day. 77.  The Court does not deem it necessary to decide in abstracto whether acts of formal registration of religious communities and changes in their leadership constitute an interference with the rights protected by Article 9 of the Convention. 78.  Nevertheless, the Court considers, like the Commission, that facts demonstrating a failure by the authorities to remain neutral in the exercise of their powers in this domain must lead to the conclusion that the State interfered with the believers' freedom to manifest their religion within the meaning of Article 9 of the Convention. It recalls that, but for very exceptional cases, the right to freedom of religion as guaranteed under the Convention excludes any discretion on the part of the State to determine whether religious beliefs or the means used to express such beliefs are legitimate. State action favouring one leader of a divided religious community or undertaken with the purpose of forcing the community to come together under a single leadership against its own wishes would likewise constitute an interference with freedom of religion. In democratic societies the State does not need to take measures to ensure that religious communities are brought under a unified leadership (see Serif, cited above, § 52). 79.  In the present case the Court notes that by virtue of Decree R-12 and the decision of the Directorate of Religious Denominations of 23 February 1995 the executive branch of government in Bulgaria proclaimed changes in the leadership and statute of the Muslim religious community. No reasons were given for this decision. There was no explanation why preference was to be given to the leaders elected at the national conference of 2 November 1994, which was organised by Mr Gendzhev's followers, and not to the first applicant, who had the support of another part of the community, as evidenced by the results of the national conference held on 6 March 1995. The Court further observes that in Bulgaria the legitimacy and representation powers of the leadership of a religious denomination are certified by the Directorate of Religious Denominations. The first applicant was thus deprived of his representation powers in law and in practice by virtue of the impugned decisions of February 1995. He was refused assistance by the prosecuting authorities against the forced eviction from the offices of the Chief Mufti precisely on the ground that Decree R-12 proclaimed another person as the Chief Mufti. He was apparently not able to retain control over at least part of the property belonging to the community, although Mr Hasan undoubtedly had the support of a significant proportion

241

Монография

Перечень дел

Введение

13

Картотека

of its members. The impugned decisions thus clearly had the effect of putting an end to the first applicant's functions as Chief Mufti, removing the hitherto recognised leadership of the religious community and disallowing its statute and by-laws. The resulting situation remained unchanged throughout 1996 and until October 1997 as the authorities repeatedly refused to give effect to the decisions of the national conference organised by the first applicant on 6 March 1995. 80.  It is true that in its judgments of 14  October 1996 and 13  March  1997 the Sup­ reme Court implicitly refused to accept that the registration of a new leadership of the divided religious community had the effect of removing the previously recognised leadership of the rival faction. It therefore found that the Council of Ministers was under an obligation to examine the first applicant's request for registration of a new statute. However, those judgments did not have any practical effect, the Council of Ministers having refused to comply with them. 81.  The Government's argument that nothing prevented the first applicant and those supporting him from organising meetings is not an answer to the applicants' grievances. It cannot be seriously maintained that any State action short of restricting the freedom of assembly could not amount to an interference with the rights protected by Article 9 of the Convention even though it adversely affected the internal life of the religious community. 82.  The Court therefore finds, like the Commission, that Decree R-12, the decision of the Directorate of Religious Denominations of 23 February 1995, and the subsequent refusal of the Council of Ministers to recognise the existence of the organisation led by Mr Hasan were more than acts of routine registration or of correcting past irregularities. Their effect was to favour one faction of the Muslim community, granting it the status of the single official leadership, to the complete exclusion of the hitherto recognised leadership. The acts of the authorities operated, in law and in practice, to deprive the excluded leadership of any possibility of continuing to represent at least part of the Muslim community and of managing its affairs according to the will of that part of the community. There was therefore an interference with the internal organisation of the Muslim religious community and with the applicants' right to freedom of religion as protected by Article 9 of the Convention. 83.  Such an interference entails a violation of that provision unless it is prescribed by law and necessary in a democratic society in pursuance of a legitimate aim (see Cha'are Shalom Ve Tsedek v. France [GC], no. 27417/95, §§ 75 and 84, ECHR 2000-VII).

Решения суда

обжалуемые решения, в результате привели к прекращению полномочий первого заявителя в  качестве Главного Муфтия, смещению до  настоящего времени признанного руководителя религиозного сообщества и отклонения его устава и учредительных документов. Эта ситуация оставалась неизменной весь 1996 год, и до октября 1997 года власти неоднократно отказывались поддержать решение национальной конференции, проведенной 6  марта 1995  года первым заявителем. 80.  Это правда, что в  решениях от  14  октября и  13  марта 1997  года, Верховный суд безоговорочно отказался признавать тот факт, что регистрация нового руководства расколотого религиозного сообщества привела к  исключению руководителя конкурирующей фракции, признанного ранее. Таким образом, Суд установил, что Совет Министров был обязан рассмотреть запросы первого заявителя о  регистрации нового устава. Однако, эти решения не возымели реального эффекта, Совет Министров отказался их выполнить. 81.  Доводы Правительства о  том, что ничто не препятствовало первому заявителю и  его сторонникам организовывать собрания, не являются ответом на  жалобы заявителей. Невозможно серьезно поддержать то  мнение, что любые действия государства, помимо ограничения свободы собрания, не могли быть вмешательством в права, защищаемые Статьей 9  Конвенции, даже если неблагоприятным образом повлияли на внутреннюю жизнь религиозного сообщества. 82.  Суд, равно как и Комиссия, приходит к заключению, что Декрет R–12, решение Управле­ ния религиозными учреждениями от  23  февраля 1995 года, последующий отказ Совета Министров признать существование организации, руководимой г–ном Хасаном, были больше, чем действия обычной регистрации или исправления нарушенных в  прошлом правил. В  результате была поддержана одна из  фракций мусульманского сообщества, ей был предоставлен статус единого официального руководства, и это привело к полному исключению до  настоящего времени признанного руководителя. Действия властей привели, по  закону и  на  практике, к  исключению возможности лидеру представлять хотя бы часть мусульманского сообщества и  управлять его делами согласно желанию этой части сообщества. Таким образом, было вмешательство во внутреннюю организацию религиозного сообщества и в права заявителей на  свободу религии, защищаемой Статьей 9 Конвенции. 83.  Это вмешательство влечет нарушение данного положения, если это не предусмотрено законом и  необходимо в  демократическом обществе (см. Чааре Шалом Ве Тседек против Франции [GC], № 27417/95, §§ 75 и 84, ЕСЧП 2000‑VII).

Р

Словарь

HASAN AND CHAUSH V BULGARIA (Хасан и Чауш против Болгарии)

№ 30985/96

Р

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

13

HASAN AND CHAUSH V BULGARIA (Хасан и Чауш против Болгарии)

№ 30985/96

(b) Было ли вмешательство оправданным … 85.  Суд обращает внимание на  то, что в  настоящем деле соответствующий закон не предусматривает какие-либо существенные критерии, на основе которых Совет Министров и  Управление по  делам религиозных конфессий регистрируют конфессии и изменения их руководства в ситуации внутреннего разделения и взаимных жалоб по поводу легитимности. Кроме того, нет процессуальных гарантий, таких как состязательность производства перед независимым органом, против произвольного использования дискреционного права исполнительной властью. Более того, Декрет R–12 и решение Управления никогда не были объявлены тем, кто имел к этому прямое отношение. Эти действия не были обоснованы и оставались неясными относительно того, что они даже не упоминали первого заявителя, хотя подразумевалось его смещение с поста Главного Муфтия, что в итоге и было сделано. Суд уже нашел, что эти действия и последующий отказ Совета Министров признать г–на Хасана в качестве руководителя, можно рассмотреть как произвольную поддержку одной из фракций расколотого религиозного сообщества. В  этом контексте заслуживает внимания то, что замена руководителя сообщества в 1995 году, равно как и в 1992 и 1997 года, произошло вскоре после смены правительства. 86.  Суд находит, таким образом, что вмешательство во  внутреннюю организацию мусульманского сообщества и права заявителей на свободу религии не были «предписаны законом», являлись произвольными, и были основаны на законодательных положениях, которые предоставляли неограниченное усмотрение для исполнительной власти и  не соответствовали требуемым стандартам ясности и предвидимости. 87.  Суд соглашается с  мнением Комиссии, что не­­однократный отказ Совета Министров выполнить решения Верховного Суда от 1996 и 1997 годов, был явно незаконным действием особенной тяжести. Верховенство закона, один из фундаментальных принципов демократического общества, присущ всем статьям Конвенции и  налагает обязанность на  государство и любые органы государственной власти выполнять судебные укзания или решения, вынесенные против них (см. дело Хорнсби против Греции, решение от  19  марта 1997, Сборник судебных решений 1997‑II, стр. 510–11, §§ 40–41 и дело Иатридис против Греции [GC], № 31107/96, § 58, ЕСЧП 1999‑II). 88.  На основании вышеизложенного, суд считает, что нет необходимости продолжать изучать жалобы заявителей, в  отношении «законной цели» и  «необходимости в  демократическом обществе». Подобное исследование может быть предпринято только при условии, что цель вмешательства явно определена в национальном законодательстве. 89.  Таким образом, в настоящем деле было нарушение Статьи 9 Конвенции.

242

(b) Whether the interference was justified … 85.  The Court notes that in the present case the relevant law does not provide for any substantive criteria on the basis of which the Council of Ministers and the Directorate of Religious Denominations register religious denominations and changes of their leadership in a situation of internal divisions and conflicting claims for legitimacy. Moreover, there are no procedural safeguards, such as adversarial proceedings before an independent body, against arbitrary exercise of the discretion left to the executive. Furthermore, Decree R-12 and the decision of the Directorate were never notified to those directly affected. These acts were not reasoned and were unclear to the extent that they did not even mention the first applicant, although they were intended to, and indeed did, remove him from his position as Chief Mufti. The Court has already found that these acts and the subsequent refusal of the Council of Ministers to recognise the leadership of Mr Hasan had the effect of arbitrarily favouring one faction of the divided religious community. It is noteworthy in this context that the replacement of the community's leadership in 1995, as well as in 1992 and 1997, occurred shortly after a change of government. 86.  The Court finds, therefore, that the interference with the internal organisation of the Muslim community and the applicants' freedom of religion was not «prescribed by law» in that it was arbitrary and was based on legal provisions which allowed an unfettered discretion to the executive and did not meet the required standards of clarity and foreseeability. 87.  The Court further agrees with the Com­ mission that the repeated refusal of the Council of Ministers to comply with the judgments of the Supreme Court of 1996 and 1997 was a clearly unlawful act of particular gravity. The rule of law, one of the fundamental principles of a democratic society, is inherent in all Articles of the Convention and entails a duty on the part of the State and any public authority to comply with judicial orders or decisions against it (see the Hornsby v. Greece judgment of 19  March  1997, Reports 1997- II, pp.  510- 11, §§ 40-41, and Iatridis v. Greece [GC], no. 31107/96, § 58, ECHR 1999-II). 88.  In view of these findings the Court deems it unnecessary to continue the examination of the applicants' complaints in respect of the «legitimate aim» and «necessary in a democratic society» requirements. Such an examination can only be undertaken if the aim of the interference is clearly defined in domestic law. 89.  There has, therefore, been a violation of Article 9 of the Convention.

HASAN AND EYLEM ZENGIN V TURKEY (Хасан и Эйлем Зенгин против Турции)

Краткое неофициальное изложение фактов Хасан Зенгин и  его дочь Эйлем Зенгин — граждане Турции, 1960  и  1988  г. р. соответственно. Они проживают в Стамбуле. Г-н Зенгин и его семья — алавиты, последователи одного из течений в Исламе, которое имеет глубокие корни в турецком обществе и в истории Турции и представляет собой одно из наиболее распространенных вероучений в Турции (после ханафитской ветви Ислама, которая является одной из четырех суннитских школ Ислама). На  алавитское учение оказали влияние некоторые доисламские верования и учения двух великих суфиев XII и XIV веков. Религиозные практики этого течения отличаются от принятых в суннитских школах в таких аспектах, как молитва, пост и паломничество. В частности, по словам заявителя, алавиты не молятся пять раз в день, как предписано суннитским обрядом, а выражают свое поклонение религиозными песнями и танцами (семах); они не посещают мечети, однако регулярно собираются в чемеви (комнатах для собраний и молитв) и не считаю паломничество в Мекку религиозной обязанностью. В то время, когда была подана жалоба, Эйлем Зенгин училась в седьмом классе государственной школы в Авчиларе (Стамбул). Как ученица государственной школы, она должна была посещать занятия по религиозной культуре и этике. В соответствии со ст. 24 турецкой Конституции и разделом 12 Основного закона № 1739 о национальном образовании, религиозная культура и этика является обязательным предметом в начальных и средних школах Турции. Г-н Зенгин в 2001 г. обратился в Управление национального образования и в административные суды с просьбой об освобождении своей дочери от занятий по религиозной культуре и этике. Указывая на то, что он и его семья являются приверженцами алавизма, он утверждал, что в соответствии с такими международными договорами, как Всеобщая декларация прав человека, родители имеют право выбирать характер образования для своих детей. Он также утверждал, что данный курс не соответствует принципу секуляризма и не является нейтральным, поскольку, по сути, основан на учении суннитского течения Ислама. Все его обращения было отклонены, последнее из них — решением Верховного административного суда от 5 августа 2003 г., на том основании, что курс по религиозной культуре и этике соответствует Конституции и законодательству Турции. IV. Cравнительное правоведение 30.  В Европе религиозное образование тес­ но свя­зано со  светским образованием. Из  46  го­су­ дарств‑участников Совета Европы, которые были рассмотрены, 43  обеспечивают проведение уроков религиозного образования в государственных школах. Только Албания, Франция  (за  исключением районов Эльзас и  Мозель) и  бывшая Югославская Республика Македония являются исключениями из  данного правила. В  Словении предлагается неконфессиональное обучение в последние годы государственного образования. 31.  В 25  из  46  государств‑участников  (включая Турцию) религиозное образование является обязательным предметом. Однако объем данной обязанности различается в зависимости от государства. В пяти странах, а именно в Финляндии, Греции, Норвегии, Швеции и  Турции, обязанность присутствовать на  уроках по  религиозному образованию является

243

IV. COMPARATIVE LAW 30.  In Europe, religious education  is clo­ sely tied  in with secular education. Of the 46  Council of Europe member States which were examined, 43  provide religious education classes  in state schools. Only Albania, France  (with the exception of the Alsace and Moselle regions) and the former Yugoslav Republic of Macedonia are the exceptions to this rule. In Slovenia, non-confessional teaching is offered in the last years of state education. 31.  In 25  of the 46  member States  (including Turkey), religious education  is a compulsory subject. However, the scope of this obligation  varies depending on the State. In five countries, namely Finland, Greece, Norway, Sweden and Turkey, the obligation to attend classes in religious education is absolute.

Введение

9, Р1- 2

14

Перечень дел

Нарушение Р1-2 Нет необходимости 9

09/01/2008

*** J (S2) HASAN and EYLEM ZENGIN v TURKEY (Хасан и Эйлем Зенгин против Турции)

Монография

1448/04

Картотека

Обязательное религиозное образование в школе • Уважение убеждений родителей • Ислам

Р14

Решения суда

К28

Р

Словарь

№ 1448/04

Р

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

14

HASAN AND EYLEM ZENGIN V TURKEY (Хасан и Эйлем Зенгин против Турции)

№ 1448/04

безусловным. Все учащиеся, принадлежащие к религиозной вере, преподаваемой на уроках, обязаны следовать ей, полностью или частично. Однако десять государств допускают исключения при определенных условиях. Это относится к  Австрии, Кипру, Дании, Ирландии, Исландии, Лихтенштейну, Мальте, Мо­ на­ко, Сан Мариино и  Соединенному Королевству. В большинстве данных стран религиозное образование относится к определенному вероисповеданию. 32.  Десять других стран предоставляют учащимся возможность выбора урока-субститута вместо обязательного религиозного образования. Это касается таких стран, как Германия, Бельгия, Босния и  Герцеговина, Литва, Люксембург, Нидерланды, Сербия, Словакия и  Швейцария. В  данных странах образование, относящееся к вероисповеданию, включено в учебную программу, разработанную соответствующими духовными властями, и учащиеся обязаны присутствовать, за исключением, если они выбрали предложенный урок-субститут. 33.  В противоположность, 21  государ­ство‑участ­ ник не обязывает учащихся присутствовать на уроках по  религиозному образованию. Религиозное образование обычно разрешено в школьной системе, но учащиеся посещают их только если они подали соответствующее заявление. Это относится к самой большой группе государств: Андорра, Армения, Азербайджан, Болгария, Хорватия, Ис­па­ния, Эстония, Грузия, Венг­рия, Италия, Лат­вия, Молдова, Польша, Пор­ ту­галия, Чешская Рес­публика, Румыния, Россия и  Украина. В  заключение, в  третьей группе государств учащиеся обязаны посещать уроки религиозного образования или заменяющие их уроки, но всегда имеют право посещать светские уроки. 34.  Данное общее представление о религиозном образовании в  Европе показывает, что, несмотря на  многообразие методик обучения, практически все государства-участники предлагают, по  крайней мере, один способ, с помощью которого учащиеся могут отказаться от урока по религиозному образованию (применяя механизм освобождения или с  помощью выбора урока по  заменяющему предмету, или предоставляя учащимся выбор, записываться или нет на урок по религии). … ПРАВО

All pupils who belong to the religious faith taught in the classes are obliged to follow them, partially or fully. However, ten States allow for exemptions under certain conditions. This  is the case in Austria, Cyprus, Denmark, Ireland, Iceland, Liechtenstein, Malta, Monaco, San Marino and the United Kingdom. In the majority of these countries, religious education is denominational. 32.  Ten other countries give pupils the opportunity to choose a substitute lesson in place of compulsory religious education. This  is the case  in Germany, Belgium, Bosnia and Herzegovina, Lithuania, Luxembourg, the Netherlands, Serbia, Slovakia and Switzerland. In those countries, denominational education is included in the curriculum drawn up by the relevant ministries and pupils are obliged to attend unless they have opted for the substitute lesson proposed. 33.  In contrast, 21  member States do not oblige pupils to follow classes  in religious education. Religious education  is generally authorised in the school system but pupils only attend if they have made a request to that effect. This  is what happens  in the largest group of States: Andorra, Armenia, Azerbaijan, Bulgaria, Croatia, Spain, Estonia, Georgia, Hungary, Italy, Latvia, Moldova, Poland, Portugal, the Czech Republic, Romania, Russia and Ukraine. Finally, in a third group of States, pupils are obliged to attend a religious education or substitute class, but always have the option of attending a secular lesson. 34.  This general overview of religious education in Europe shows that, in spite of the variety of teaching methods, almost all of the member States offer at least one route by which pupils can opt out of religious education classes  (by providing an exemption mechanism or the option of attending a lesson  in a substitute subject, or by giving pupils the choice of whether or not to sign up to a religious studies class). … THE LAW

B.  Оценка Суда 1.  Основные принципы 47.  В отношении общей интерпретации Статьи 2 Протокола №  1, Суд установил основные принципы в  своей прецедентной практике  (см., в  частности, Кьелдсен, Буск Мадсен и  Педерсен против Дании, решение от 7 декабря 1976 г., Серия А № 23, стр. 24–28, §§ 50–54; Кэмпбелл и  Козанс против Соединенного Королевства, решение от  25  февраля 1982 г., Серия А № 48, стр. 16–18, §§ 36–37;

244

B.  The Court's assessment 1.  General principles 47.  As regards the general  interpretation of Article 2 of Protocol No. 1, the Court has set out the main principles  in  its case-law  (see, in particular, Kjeldsen, Busk Madsen and Pedersen v.  Denmark, judgment of 7  December 1976, Series  A no. 23, pp. 24–28, §§ 50–54; Campbell and Cosans v. the United Kingdom, judgment of 25  February 1982, Series  A no. 48, pp.  16–18,

245

Монография

Перечень дел

Введение

14

Картотека

§§ 36–37; Valsamis  v. Greece, judgment of 18  December 1996, Reports of Judgments and Decisions 1996‑VI, pp. 2323–2324, §§ 25–28; and, most recently, Folgerø and Others v.  Norway  [GC], no. 15472/02, § 84, 29  June 2007). The two sentences of Article 2 of Protocol No. 1 must be read not only in the light of each other but also, in particular, of Articles 8, 9  and  10 of the Convention  (see Kjeldsen, Busk Madsen and Pedersen, cited above, § 52). … 2.  Application of these principles 48.  Pursuant to the Turkish Constitution, Ms Zengin, who was a pupil  in a state school, was obliged to attend classes  in «religious culture and ethics» from the fourth year of primary school. 49.  In the light of the principles set out above, the Court must determine, firstly, if the content-matter of this subject is taught in an objective, critical and pluralist manner, in order to ensure that  it  is compatible with the principles which emerge from the case-law concerning the second sentence of Article  2 of Protocol No. 1. Secondly, it will examine whether appropriate provisions have been introduced in the Turkish educational system to ensure that parents' convictions are respected. (а) Content of the lessons 50.  According to the syllabus for «religious culture and ethics» classes, the subject  is to be taught  in compliance with respect for the principles of secularism and freedom of thought, religion and conscience, and is intended to «foster a culture of peace and a context of tolerance». It  also aims to transmit knowledge concerning all of the major religions. One of the objectives of the syllabus is educate people «who are informed about the historical development of Judaism, Christianity, Hinduism and Buddhism, their main features and the content of their doctrine, and to be able to assess, using objective criteria, the position of Islam in relation to Judaism and Christianity» (see paragraph 21 above). 51.  In the Court's  view, the  intentions set out above are clearly compatible with the principles of pluralism and objectivity enshrined in Article  2 of Protocol No. 1. In this regard, it notes that the principle of secularism, as guaranteed by the Turkish Constitution, prevents the State from manifesting a preference for a particular religion or belief, thereby guiding the State  in  its role of  impartial arbiter, and necessarily entails freedom of religion and conscience  (see Leyla Şahin  v. Turkey  [GC], no. 44774/98, § 113, ECHR 2005‑…). In this connection, it notes with interest the Government's observations to the effect that, firstly, the

Решения суда

Валсамис против Греции, решение от  18  декабря 1996 г., Отчеты о постановлениях и решениях 1996‑VI, стр. 2323–2324, §§ 25–28; и совсем недавно, Фольгеро и  другие против Норвегии  (GC), № 15472/02, § 84, 29  июня 2007  г.). Два предложения Статьи 2  Протокола  №  1 должны быть истолкованы не только по  отношению друг к  другу, но также, в частности, в свете Статей 8, 9 и 10 Конвенции (см. Кьелдсен, Буск Мадсен и Педерсен, приведенное выше, § 52). … 2.  Применение данных принципов 48.  Согласно Конституции Турецкой Респуб­ ли­ки, госпожа Зенгин, являясь учащейся в  государственной школе, была обязана посещать уроки по  «религиозной культуре и  этике» с  4  класса начальной школы. 49.  В соответствии с  принципами, установленными выше, Суд должен определить, во‑первых, преподавался  ли данный предмет объективным, критическим и плюралистическим способом, с целью гарантировать, что предмет является совместимым с принципами, которые следуют из прецедентной практики в  отношении второго предложения Статьи  2 Протокола №  1. Во‑вторых, Суд рассмотрит, были  ли введены в  образовательную систему Турецкой Республики подходящие положения с целью обеспечить, что убеждения родителей принимаются во внимание. (а) Содержание уроков 50.  Согласно программе уроков по «религиозной культуре и  этике», предмет должен преподаваться в соответствии с соблюдением принципов секуляризма и  свободы мысли, религии и  совести, и  предназначен для того, чтобы «воспитывать культуру мира и  атмосферу терпимости». Она также имеет своей целью передать знания в отношении всех основных религий. Одной из целей программы является дать образование лицам, «чтобы они были осведомлены об историческом развитии Иудаизма, Христианства, Индуизма и  Буддизма, их основных чертах и  содержании их теории, чтобы быть способными оценить, используя объективные критерии, положение Мусульманства по  отношению к  Иудаизму и Христианству» (см. параграф 21 выше). 51.  По мнению Суда, вышеуказанные цели, не­сом­ нен­но, совместимы с принципами плюрализма и объективности, закрепленные в  Статье  2 Протокола №  1. В  этом отношении, Суд отмечает, что принцип секуляризма, гарантированный Конституцией Турецкой Республики, запрещает государству проявлять свое предпочтение по отношению к отдельной религии или вере, таким образом, направляя государство в  его роли беспристрастного арбитра, и в обязательном порядке обеспечивая свободу вероисповедания и совести (см. Лейла Шахин против Турции  (GC), №  44774/98, § 113, ЕСПЧ  2005-…). В  этой связи, Суд с  интересом отмечает высказывания Правительства относительного того, что,

Р

Словарь

HASAN AND EYLEM ZENGIN V TURKEY (Хасан и Эйлем Зенгин против Турции)

№ 1448/04

Р

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

14

HASAN AND EYLEM ZENGIN V TURKEY (Хасан и Эйлем Зенгин против Турции)

№ 1448/04

во‑первых, обучение религии в  школах является подходящим способом борьбы с фанатизмом, и, во‑вторых, административные суды несут ответственность за  надзор за  соответствием его принципу секуляризма, как в течение подготовки программы, так и при ее применении. 52.  Суд, однако, обращает внимание, что, несмотря на  то, что обучение основано на  вышеуказанных принципах, программа учебного курса также стремится повысить осведомленность среди учащихся о  [том факте, что] «богослужение, являясь как проявлением любви, уважения и  признательности по  отношению к  Аллаху, также дает возможность отдельным лицам в  группе сближаться с  любовью и  уважением, помогать друг другу, проявлять солидарность» и  «использование различных примеров, чтобы объяснять, что, являясь далеко не мифом, Ислам является разумной и универсальной религией». Программа также включает изучение заповеди пророка Мухаммеда и  Корана. В равной степени, программа за 7 класс включает обучение фундаментальным аспектам исламской религии, таким как «паломничество и жертвоприношение», «ангелы и другие невидимые существа» и «вера в другой мир». 53.  Что касается учебников, используемых на  данных уроках, исследование показывает, что они не ограничены сообщением информации о  религиях в  общем; они также содержат тексты, которые, как выясняется, обучают основным принципам Ислама и  дают общее представление о  его культурных ритуалах, таких как исповедание веры, пять ежедневных молитв, Рамадан, паломничество, представление об  ангелах и  невидимых существах, вера в другой мир и т. д. (см. параграф 21 выше). 54.  В равной степени, учащиеся должны выучить несколько сур из  Корана наизусть и  изу­ чить, с  помощью иллюстраций, ежедневные молитвы  (см.  параграф 22  выше) и  сдавать письменные контрольные работы для оценки (см. параграф 24 выше). 55.  Таким образом, программа обучения в  начальных школах и  первом цикле средней школы, а также все учебники, составленные в соответствии с  решением №  373  Министерства образования от 19 сентября 2000 г., показывают большее предпочтение познания Ислама, чем к другим религиям и  философиям. По  мнению Суда, само по  себе это нельзя расценивать как отклонение от  принципов плюрализма и объективности, что могло бы быть признано индоктринацией (см.  Фольгере и  другие, приведенное выше, § 89), учитывая тот факт, что, несмотря на секулярный характер государства, Ислам является основной религией, практикуемой в Турции. 56.  Более того, возникает вопрос, можно ли рассматривать приоритет, отданный изучению Ислама, как находящийся в допустимых пределах для целей

246

teaching of religion in schools is an appropriate method of combating fanaticism and, secondly, the administrative courts are responsible for supervising compliance with the principle of secularism, both in terms of preparation of the syllabus and in its implementation. 52.  The Court observes, however, that, although the instruction is based on the principles set out above, the teaching programme also aims to raise awareness among pupils of «[the fact that] acts of worship, as well as being demonstrations of love, respect and gratitude towards Allah, enable the  individuals in a group to bond with love and respect, to help each other, to show solidarity» and «using different examples, to explain that, far from being a myth, Islam  is a rational and universal religion». The syllabus also includes study of the conduct of the prophet Mohamed and of the Koran. Equally, the syllabus for the 7th grade  includes teaching on fundamental aspects of the  Islamic religion, such as «pilgrimage and sacrifice», «angels and other invisible creatures» and «belief in the other world». 53.  As to the textbooks used in the context of these classes, examination shows that they are not limited to transmitting information on religions  in general; they also contain texts which appear to provide instruction in the major principles of the Muslim faith and provide a general overview of its cultural rites, such as the profession of faith, the five daily prayers, Ramadan, pilgrimage, the concepts of angels and  invisible creatures, belief in the other world, etc. (see para­graph 21 above). 54.  Equally, pupils must learn several suras from the Koran by heart and study, with the support of  illustrations, the daily prayers (see paragraph 22 above) and sit written tests for the purpose of assessment (see paragraph 24 above). 55.  Thus, the syllabus for teaching  in primary schools and the first cycle of secondary school, and all of the textbooks drawn up in accordance with the Ministry of Education's decision no. 373  of 19  September 2000, give greater priority to knowledge of  Islam than they do to that of other religions and philosophies. In the Court's view, this itself cannot be viewed as a departure from the principles of pluralism and objectivity which would amount to  indoctrination  (see Folgerø and Others, cited above, § 89), having regard to the fact that, notwithstanding the State's secular nature, Islam is the majority religion practiced in Turkey. 56.  Moreover, the question arises whether the priority given to the teaching of Islam may be considered as remaining within acceptable limits

247

Монография

Перечень дел

Введение

14

Картотека

for the purposes of Article 2  of Protocol No. 1. In fact, given the syllabus and textbooks in question, it may reasonably be supposed that attendance at these classes  is likely to  influence the minds of young children. It  is therefore appropriate to examine whether the  information or knowledge in the syllabus is disseminated in an objective, critical and pluralist manner. 57.  In this regard, the applicant alleged that no teaching was provided on the Alevi faith or its rituals in the compulsory «religious culture and ethics» lessons, although this religious movement differed in numerous areas from the conception of religion presented in school. According to the Government, this resulted from the fact that, in this syllabus, the vision of members of a branch of Islam or of a religious order represented in the country was not taken into consideration. 58.  As to the Alevi faith, it  is not disputed between the parties that it is a religious conviction which has deep roots in Turkish society and history and that it has features which are particular to it (see paragraphs 8–9 above). It is thus distinct from the Sunni understanding of Islam which  is taught  in schools. It  is certainly neither a sect nor a «belief» which does not attain a certain level of cogency, seriousness, cohesion and importance (see Campbell and Cosans, cited above, § 36). In consequence, the expression «religious convictions», within the meaning of the second sentence of Article 2 of Protocol No. 1, is undoubtedly applicable to this faith. 59.  As the Government have recognised, however, in the «religious culture and morals» lessons, the religious diversity which prevails  in Turkish society  is not taken  into account. In particular, pupils receive no teaching on the confessional or ritual specificities of the Alevi faith, although the proportion of the Turkish population belonging to  is  very large. As to the Government's argument that certain  information about the Alevis was taught in the 9th grade, the Court, like the applicants  (see paragraph 43  above), considers that, in the absence of instruction in the basic elements of this faith in primary and secondary school, the fact that the life and philosophy of two individuals who had a major impact on its emergence are taught in the 9th grade is insufficient to compensate for the shortcomings  in this teaching. 60.  Admittedly, parents may always enlighten and advise their children, exercise with regard to their children natural parental functions as educators, or guide their children on a path  in line with the parents' own religious or philosophical convictions (see  Valsamis, cited above, § 31  in fine). Nonetheless, where the Contracting States  include the study of

Решения суда

Статьи 2  Протокола №  1. Фактически, ввиду данных программ и  учебников, о  которых идет речь, можно разумно предположить, что такие уроки вероятнее всего воздействуют на  разум детей младшего возраста. Следовательно, необходимо выяснить, распространяется ли информация или знания по программе объективным, критическим и плюралистическим способом. 57.  В данном отношении, заявитель утверждал, что не было обеспечено обучение вере Алеви или ее ритуалам в рамках обязательных уроков по «религиозной культуре и этике», хотя данное религиозное движение отличалось по  многим вопросам от  концепции религии, преподаваемой в школе. Согласно Правительству, это сложилось так из-за того факта, что в  данной программе взгляды членов ветви Ислама или религиозного ордена, представленных в стране, не были приняты к рассмотрению. 58.  Что касается веры Алеви, стороны не оспаривали, что она является религиозным убеждением, которое имеет глубокие корни в обществе и истории Турецкой Республики, и то, что она обладает особенными чертами (см. параграфы 8–9 выше). Она таким образом отлична от понимания Ислама суннитами, которое преподается в школах. Она естественно не является такой сектой или «убеждением», которая бы не достигала определенного уровня убедительности, серьезности, единства и  важности  (см.  Кэмпбелл и Козанс, приведенное выше, § 36). Следовательно, выражение «религиозные убеждения» в рамках второго предложения Статьи  2  Протокола №  1, несомненно, применяется к данной вере. 59.  Однако, как признало Правительство, на  уро­ках по  «религиозной культуре и  этике» многообразие религий, которые превалируют в  обществе Турецкой Республики, не принимается во  внимание. В  частности, учащиеся не получают знаний о  конфессиональных и  ритуальных особенностях веры Алеви, несмотря на то, что количественное соотношение населения Турецкой Республики, принадлежащего к ней, является значительным. Что касается доводов Правительства относительно того, что определенная информация о  вере Алеви была изучена в  9  классе, Суд, как и  заявители (см.  параграф 43  выше) считает, что при отсутствии изучения основных элементов данной веры в начальной и средней школах, тот факт, что жизнь и философия двух лиц, которые имели большое влияние на ее возникновение, изучаются в  9  классе, является недостаточным, чтобы компенсировать недостатки в данном обучении. 60.  По общему признанию, родители всегда могут просветить и  проконсультировать своих детей, выступить по отношению к своим детям в роли наставника, или направить своих детей на  путь, в  соответствии с  религиозными и  философскими убеждениями самих родителей (см.  Валсамис, приведенное выше, § 31  в  конце). Однако, когда Договаривающиеся Государства включают

Р

Словарь

HASAN AND EYLEM ZENGIN V TURKEY (Хасан и Эйлем Зенгин против Турции)

№ 1448/04

Р

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

14

HASAN AND EYLEM ZENGIN V TURKEY (Хасан и Эйлем Зенгин против Турции)

№ 1448/04

изучение религии в  предметы школьной программы, и  независимо от  порядка исключений, родители учащихся могут обоснованно ожидать, что предмет будет преподаваться таким образом, чтобы соответствовать критериям объективности и  плюрализма, и  с  уважением их религиозных и  философских убеждений. 61.  В данном отношении, Суд считает, что только в демократическом обществе плюрализм в образовании может дать учащимся возможность развить критический ум в  отношении религиозных вопросов в  контексте свободы мысли, совести и  религии (см. параграф 13 (ii) Рекомендаций Парламента № 1396 и параграф 14 Рекомендаций № 1720, параграфы 26 и 27 выше). В данном отношении, следует отметить, что Суд неоднократно признавал, что эта свобода, в  ее религиозном измерении является одним из  наиболее важных элементов, который призван обеспечивать самоопределение верующих и выражение ими своих представлений о  жизни, этот принцип также является ценным положением для атеистов, агностиков, скептиков и  просто безразличных к  данной проблеме.  (см.  Бускарини и  другие против Сан Марино  (GC), №  24645/94, § 34, ЕСПЧ 1999‑I). 62.  В связи с  изложенным, Суд приходит к  выводу, что обучение, предоставленное по школьному предмету «религиозная культура и этика» не может считаться, как отвечающее критериям объективности и плюрализма, и, особенно в конкретном случае заявителя, как уважающее религиозные и философские убеждения отца госпожи Зенгин, приверженца веры Алеви, упоминание в  отношении которой в программе обучения, очевидно, отсутствует. (b) Относительно существования подходящих средств, гарантирующих уважение убеждений родителей 63.  Суд напоминает о позитивном обязательстве Договаривающихся Сторон в  соответствии со  вторым предложением Статьи 2 Протокола № 1, которое предоставляет родителям право требовать от государства уважения их религий и  философских убеждений при изучении религии  (см.  Кэмпбелл и  Козанс, приведенное выше, § 37). Когда договаривающаяся сторона включает религиозное обучение в  учебный план, необходимо, насколько это возможно, избегать ситуации, когда учащиеся могут оказаться в  конфликте между религиозным образованием, преподаваемым в школе и религиозными или философскими убеждениями их родителей. В  данном отношении, Суд отмечает, что в  отношении религиозного обучения в  Европе и, несмотря на  многообразие подходов к  обучению, практически все государства-участники предлагают, по крайней мере, один способ, с помощью которого учащиеся могут отказаться от  уроков религиозного обучения, применив способ освобождения от обучения или выбрав посещение замещающего урока, или посещая уроки религиозного

248

religion  in the subjects on school curricula, and  irrespective of the arrangements for exemption, pupils' parents may legitimately expect that the subject will be taught in such a way as to meet the criteria of objectivity and pluralism, and with respect for their religious or philosophical convictions. 61.  In this regard, the Court considers that, in a democratic society, only pluralism in education can enable pupils to develop a critical mind with regard to religious matters  in the context of freedom of thought, conscience and religion  (see paragraph 13  (ii) of Parliamentary Assembly Recommendation no. 1396 and paragraph 14  of Recommendation no. 1720, paragraphs 26 and  27  above). In this respect, it should be noted that, as the Court has held on numerous occasions, this freedom, in  its religious dimension, is one of the most  vital elements that go to make up the identity of believers and their conception of life, but  it  is also a precious asset for atheists, agnostics, sceptics and the unconcerned  (see Buscarini and Others v. San Marino [GC], no. 24645/94, § 34, ECHR 1999‑I). 62.  In the light of the above, the Court concludes that the instruction provided in the school subject «religious culture and ethics» cannot be considered to meet the criteria of objectivity and pluralism and, more particularly  in the applicants' specific case, to respect the religious and philosophical convictions of Ms Zengin's father, a follower of the Alevi faith, on the subject of which the syllabus is clearly lacking. (b) As to whether appropriate means existed to ensure respect for parents' convictions 63.  The Court reiterates the Contracting Parties' positive obligation under the second sentence of Article 2  of Protocol No. 1, which gives parents the right to demand from the State respect for their religious and philosophical convictions  in the teaching of religion  (see Campbell and Cosans, cited above, § 37). Where a Contracting State  includes religious  instruction  in the curriculum for study, it is then necessary, in so far as possible, to avoid a situation where pupils face a conflict between the religious education give by the school and the religious or philosophical convictions of their parents. In this connection, the Court notes that, with regard to religious instruction in Europe and in spite of the variety of teaching approaches, almost all of the member States offer at least one route by which pupils can opt out of religious education classes, by providing an exemption mechanism or the option of attending a lesson in a substitute subject, or making attendance at

249

Монография

Перечень дел

Введение

14

Картотека

religious studies classes entirely optional (see paragraph 34 above). 64.  The Court notes that, under Article 24 of the Turkish Constitution, «religious culture and ethics» is one of the compulsory subjects. However, it appears that a possibility for exemption was introduced by the Supreme Council for Education's decision of 9  July 1990  (see paragraph 18  above). According to that decision, only children «of Turkish nationality who belong to the Christian or Jewish religion» have the option of exemption, «provided they affirm their adherence to those religions». 65.  The Court considers at the outset that, whatever the category of pupils concerned, the fact that parents must make a prior declaration to schools stating that they belong to the Christian or Jewish religion  in order for their children to be exempted from the classes  in question may also raise a problem under Article  9 of  the Convention  (see, mutatis mutandis, Folgerø and Others, cited above, § 97). In this connection, it notes that, according to Article 24  of the Turkish Constitution, «no one shall be compelled … to reveal religious beliefs and convictions…» (see paragraph  16 above). Furthermore, it reiterates that  it has always stressed that religious convictions are a matter of  individual conscience  (see, inter alia, Sofianopoulos and Others v. Greece (dec.), nos.  1977/02, 1988/02  and 1997/02, ECHR  2002‑X, and also, mutatis mutandis, Buscarini and Others, cited above, § 39). 66.  In addition, the Supreme Council for Education's decision provides for the possibility of exemption to solely two categories of pupils of Turkish nationality, namely those whose parents belong to the Christian or Jewish faiths. In the Court's opinion, this necessarily suggests that the instruction provided in this subject is likely to lead these categories of pupils to face conflicts between the religious  instruction given by the school and their parents' religious or philosophical convictions. Like the ECRI, the Court considers that this situation  is open to criticism, in that «if this  is  indeed a course on the different religious cultures, there  is no reason to make  it compulsory for Muslim children alone. Conversely, if the course  is essentially designed to teach the Muslim religion, it is a course on a specific religion and should not be compulsory, in order to preserve children's and their parents' religious freedoms»  (see paragraph 29 above). 67.  The Court notes that, according to the Government, this possibility for exemption may be extended to other convictions if such a

Решения суда

обучения исключительно по  желанию  (см.  параграф 34 выше). 64.  Суд отмечает, что в соответствии со Ста­тьей 24 Конституции Турецкой Республики, «религиозная культура и  этика» является одним из  обязательных предметов. Однако выясняется, что возможность отказаться от посещения данного урока, была введена решением Высшего Совета по образованию от 9 июля 1990 г. (см. параграф 18 выше). Согласно данному решению, только дети «имеющие гражданство Турецкой Республики, которые принадлежат к  Христианству или Иудаизму» имеют право отказаться от  посещения данного урока, «при условии, что они подтвердят свою принадлежность к данным религиям». 65.  В первую очередь Суд считает, что о какой бы категории учащихся не шла речь, тот факт, что родители должны подать предварительное заявление на  имя администрации школы, указывая, что они принадлежат к  Христианству или Иудаизму, с той целью, чтобы их дети были освобождены от посещения уроков, о  которых идет речь, может также привести к возникновению вопроса по Статье 9 Конвенции  (см., mutatis mutandis, Фольгере и  другие, приведенное выше, § 97). В данном отношении, Суд отмечает, что согласно Статье  24 Конституции Турецкой Республики, «никто не должен быть принужден … к  раскрытию своих религиозных верований и убеждений…» (см. параграф 16 выше). Далее, Суд напоминает, что он всегда подчеркивал, что религиозные убеждения являются делом личной совести человека (см., inter alia, Софианопулос и другие против Греции  (dec.), №  1977/02, 1988/02 и 1997/02, ЕСПЧ 2002‑X, и также, mutatis mutandis, Бускарини и другие, приведенное выше, § 39). 66.  В дополнение, решение Высшего Совета по образованию предусматривает возможность освобожде­ ния от посещения данных уроков исключительно для двух категорий учащихся, имеющих гражданство Ту­ рецкой Республики, а именно тех, чьи родители принадлежат к  Христианству или Иудаизму. По  мнению Суда, это непременно предполагает, что обучение по данному предмету, вероятно, приведет к тому, что данные категории учащихся могут оказаться в  конфликте между религиозным образованием, преподаваемым в школе и религиозными или философскими убеждениями их родителей. Как и ECRI (Европейская Комиссия по борьбе с расизмом и нетерпимостью), Суд считает, что данная ситуация открыта для критики, в том, что «если этот курс, в действительности, обучает различным религиозным культурам, нет причин устанавливать данный курс в качестве обязательного только для детей, принадлежащих к Исламу. И наоборот, если курс разработан в основном для обучения Исламу, это курс о конкретной религии и не должен быть обязательным, с целью защиты свободы вероисповедания детей и их родителей (см. параграф 29 выше). 67.  Суд отмечает, что согласно Правительству, данная возможность освобождения может распространяться и на другие убеждения, если был сделан

Р

Словарь

HASAN AND EYLEM ZENGIN V TURKEY (Хасан и Эйлем Зенгин против Турции)

№ 1448/04

Р

№ 1448/04

соответствующий запрос (см. параграф 19 выше). Но  независимо от  сферы применения данного освобождения, тот факт, что родители обязаны сообщать администрации школы об их религиозных и  философских убеждениях, делает это неприемлемым способом гарантирования уважения свободы их убеждений. В дополнение, при отсутствии какого-либо ясного текста, администрация школы всегда имеет возможность отклонить такие запросы, как в  случае госпожи Зенгин  (см.  параграф 11 выше). 68.  Следовательно, Суд считает, что процедура освобождения не является подходящим методом и не предоставляет достаточную защиту тем родителям, которые могли обоснованно полагать, что преподаваемый предмет может привести их детей к  конфликту лояльности между школой и  их собственными ценностями. Это особенно касается случаев, где нет возможности для подходящего выбора для детей родителей, которые имеют религиозные и  философские убеждения, иные чем Суннитская ветвь Ислама, где процедура освобождения, вероятно, оказывается тяжелым бременем для последних и приведет к необходимости раскрытия их религиозных и философских убеждений, чтобы освободить их детей от уроков по религии. (c) Заключение 69.  Принимая во внимание вышесказанное, Суд пришел к выводу, что имело место нарушение права заявителя в соответствии со вторым предложением Статьи 2 Протокола № 1.

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

14

HASAN AND EYLEM ZENGIN V TURKEY (Хасан и Эйлем Зенгин против Турции)

250

request is submitted (see paragraph 19 above). Nonetheless, whatever the scope of this exemption, the fact that parents are obliged to  inform the school authorities of their religious or philosophical convictions makes this an  inappropriate means of ensuring respect for their freedom of conviction. In addition, in the absence of any clear text, the school authorities always have the option of refusing such requests, as in Ms Zengin's case (see paragraph 11 above). 68.  In consequence, the Court considers that the exemption procedure  is not an appropriate method and does not provide sufficient protection to those parents who could legitimately consider that the subject taught is likely to give rise in their children to a conflict of allegiance between the school and their own values. This is especially so where no possibility for an appropriate choice has been envisaged for the children of parents who have a religious or philosophical conviction other than that of Sunni Islam, where the procedure for exemption is likely to subject the latter to a heavy burden and to the necessity of disclosing their religious or philosophical convictions  in order to have their children exempted from the lessons in religion. (c) Conclusion 69.  Having regard to the foregoing, the Court concludes that there has been a breach of the applicants' right under the second sentence of Article 2 of Protocol No. 1.

HOLY SYNOD OF THE BULGARIAN ORTHODOX CHURCH AND OTHERS V BULGARIA (Священный Синод Болгарской православной церкви и другие против Болгарии)

6, 9, 13, Р1-1

Краткое неофициальное изложение обстоятельств дела Заявителем по  первому делу является Святой Синод Болгарской православной церкви. За­яви­ телями по  второму делу являются: Анатолий Балачев, болгарской национальности, 1938  года рождения, проживающий в  Софии и  являющийся православным священнослужителем и  главным секретарем церкви-заявителя; а также шесть сотрудников Святого Синода церкви-заявителя, а именно: Петар  Петров, Ассен Милушев, Стоян Груичев, Любка Николова, Росица Грозданова и  Ли­ лиана  Штерева. Вскоре после свершения демократических перемен 1989  года, церковь-заявитель оспорила существующее главенствующее положение Болгарской православной церкви города Со­ фия. В  2003  году, церкви-заявителю было отказано в  регистрации местного представительства в  Софии; позднее были выпущены решения о  выселении лиц, незаконно занимающих помещения церквей и  религиозных учреждений. В  результате полиция блокировала более 50  церквей и  монастырей по  всей стране, выселила священнослужителей и  сотрудников, связывающих свою деятельность с церковью-заявителем, и формально передала здания во владение представителям конкурирующего руководства. На основании Статьи 9 (свобода мысли, совести и вероисповедания) и Статьи 1 Протокола № 1 (защита собственности), заявитель утверждает, что государство-ответчик вмешалось в их внутренний спор с Болгарской православной церковью.

THE LAW

B.  Оценка суда 1.  Легитимная цель, соразмерность и необходимость в демократическом обществе (b) Применение этих принципов к  настоящему делу 122.  Суд соглашается с тем, что одной из целей закона от 2002 года, взятого в целом, было усовершенствование правового регулирования религиозных конфессий. Такое усовершенствование давно запаздывало (см. Хасан и Чауш, § 86) и его реализация на  практике несомненно была в  общественных интересах. 123.  Более специфический вопрос — можно  ли сказать тоже самое о  положениях данного закона, который привел к  оспариваемому вмешательству в  устройство Болгарской православной церкви — неотделим от  темы необходимости и  соразмерности в демократическом обществе и Суд будет рассматривать два этих пункта совместно. 124.  Суд обращает внимание, что Правительство выдвинуло несколько аргументов в поддержку своей позиции, что вмешательство в права заявителей преследовало легитимную цель, было необходимым в  демократического обществе и  соразмерным. Суд проанализирует эти аргументы ниже.

251

B.  The Court's assessment 1.  Legitimate aim, proportionality and necessity in a democratic society (b) Application of those principles in the present case 122.  The Court accepts that one of the aims of the 2002 Act, taken as a whole, was to improve the legal regulation of religious denominations. Such improvement had long been overdue (see Hasan and Chaush, cited above, § 86) and its realisation was undoubtedly in the public interest. 123.  The more specific question whether the same could be said about those provisions of the Act which resulted in the impugned interference in the organisation of the Bulgarian Orthodox Church is inseparable from the issue of necessity and proportionality in a democratic society and the Court will examine those points together. 124.  The Court observes that the Government advanced several arguments in support of their position that the interference with the applicant' rights pursued a legitimate aim and was necessary in a democratic society and proportionate. The Court will analyse these arguments below.

Картотека

ПРАВО

Введение

Нарушение 9+11 Нет нарушения 6,13, Р1-1

22/01/2009

15

Решения суда

Свобода религиозных объединений • Отказ в регистрации РО • Вмешательство государства во внутренние дела РО

*** J (S5) HOLY SYNOD OF THE BULGARIAN ORTHODOX CHURCH and OTHERS v BULGARIA (Священный Синод Болгарской православной церкви и другие против Болгарии)

Перечень дел

412/03 35677/04

Р15

Монография

К29

Р

Словарь

№ 412/03 3567 7/04

Р

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

15

HOLY SYNOD OF THE BULGARIAN ORTHODOX CHURCH AND OTHERS V BULGARIA (Священный Синод Болгарской православной церкви и другие против Болгарии)

(i)Необходимость восстановления законности 125.  Суд тщательно изучил многотомный материал, предоставленный сторонами, включая детальную и документальную информацию об истории раскола Болгарской православной церкви. Он также учел факты, касающиеся разделения мусульманского религиозного сообщества Болгарии и  вмешательство властей Болгарии в  организацию этого сообщества в  1990-х, в  той части, которая относится к  настоящему делу  (см.  цитируемые выше решения по делам Хасан и  Чауш и  Высшее духовное управление мусульман против Болгарии). 126.  Исходя из этого, суд отмечает, что история вмешательства со стороны государства в управление и организацию религиозных сообществ Болгарии насчитывает десятилетия. Во время коммунистического периода, свобода вероисповедания была снижена до  минимума, и  руководство религиозных сообществ, включая Болгарскую православную церковь, назначалось и контролировалось коммунистической партией и властями государства (см. параграфы 9–13 настоящего дела). 127.  Демократические перемены 1989 года привели к  проведению грандиозных реформ, обеспечивших многих аспектов права на  свободу мысли, совести и  вероисповедания. Суд находит это установленным, что даже после вступления в  силу Конвенции в отношении Болгарии в 1992 году, практика вмешательства государства во внутреннюю организацию двух основных религиозных сообществ, христианского православного и  мусульманского сообществ, продолжилась, хотя и в иной форме. В  частности, подобное вмешательство осуществлялось и при последующих сменах правительства. … 130.  Другое существенное соображение было то, что продолжающийся спор в  церкви стал причиной разногласий между противоположными группами и  вызвал правовую неопределенность. В  частности, каждое из  соперничающих руководств пыталось получить контроль над местами богослужения и  имуществом церкви, что часто приводило к  трудностям при определении представителей приходов. В  течение нескольких лет выходило множество судебных решений в отношении установления руководства церкви и  их представительских полномочий, некоторые из  них противоречили друг другу. Все это породило трудности не только внутри религиозного сообщества, но также и на людей и учреждения, имеющих связи с церковью (см. параграфы 14  –41 настоящего дела). 131.  Учитывая вышесказанное, а  также свободу усмотрения, которую имеют национальные власти в  области отношений с  религиозными сообществами, Суд соглашается с  тем, что в  2002  году, власти Болгарии имели обоснованные причины рассматривать некоторые виды действий с  целью помочь преодолеть этот конфликт или ограничения его негативного влияния на общественный порядок и правовую определенность.…

252

№ 412/03 3567 7/04

(i) Necessity to restore legality 125.  The Court has examined carefully the voluminous material submitted by the parties, including detailed and documented information about the history of the division in the Bulgarian Orthodox Church. It has also had regard to facts about the divisions in the Muslim religious community in Bulgaria and the Bulgarian authorities' interference in the organisation of that community in the 1990s, in so far as they are relevant to the present case (see the above-cited cases of Hasan and Chaush and Supreme Holy Council of the Muslim Community). 126.  On this basis, the Court notes that the history of State intervention in the management and organisation of religious communities in Bulgaria dates back decades. Religious freedoms were reduced to a minimum during the communist period and the leaderships of religious communities, including the Bulgarian Orthodox Church, were nominated and controlled by the Communist Party and the State authorities (see paragraphs 9–13 above). 127.  The democratic changes after 1989 led to significant reforms which secured the enjoyment of many aspects of freedom of thought, conscience and religion. The Court finds it established, however, that even after the Convention's entry into force in respect of Bulgaria in 1992 a practice of State interference in the internal organisation of the country's two main religious communities, the Christian Orthodox and the Muslim communities, continued, albeit in a different form. Such interference materialised, in particular, following changes of government.… 130.  Another relevant consideration was the fact that the ongoing dispute in the Church was a source of friction between the opposing groups and generated legal uncertainty. In particular, each of the rival leaderships endeavoured to obtain control over places of worship and Church assets and it was often difficult to ascertain the representatives of parishes. A number of judicial decisions concerning the Church's leaderships and their representative powers had been issued over the years, some of them contradictory. All this engendered difficulties not only within the religious community but also for persons and institutions entering into relations with the Church (see paragraphs 14-41 above). 131.  Having regard to the above, and taking into consideration the margin of appreciation enjoyed by the national authorities in the area of their relations with religious communities, the Court accepts that in 2002 the Bulgarian authorities had legitimate reasons to consider some form of action with the aim of helping to overcome the conflict in the Church, if possible, or limiting its negative effect on public order and legal certainty.…

253

Перечень дел

Введение

15

Монография

139.  In the Court's opinion, in the circumstances that obtained in the Bulgarian Orthodox Church in 2002 and the following years, Article 9 of the Convention imposed on the State authorities a duty of neutrality. The need to restore legality, relied upon by the Government, could only justify neutral measures ensuring legal certainty and foreseeable procedures for the settling of disputes. In the present case, however, the State authorities went far beyond the restoration of justice and undertook actions directly forcing the community under one of the two rival leaderships and suppressing the other (see paragraphs 42–64 above). Such measures must be regarded as disproportionate. 140.  The Court observes, in addition, that the police eviction of hundreds of clergy and believers from their temples, ordered by prosecutors in July 2004, constituted an intervention by the prosecutors and the police in a private law dispute which should have been examined by the courts, not by prosecutors (see paragraphs 56– 61 above). The Court recalls in this respect that it has criticised the Bulgarian prosecutors for unlawful intervention in private matters (see Zlínsat, spol. s r.o., v. Bulgaria, no. 57785/00, §§ 97–101, 15 June 2006). … 141.  The Government pointed out that the Convention does not enshrine a right of dissent within a religious community, it being sufficient that dissenters should be free to leave the community. In the Court's view, while that is undoubtedly so (see Bror Spetz and Others v.  Sweden, no. 12356/86, Commission decision of 8 September 1988, Decisions and Reports 57), the Government's argument is flawed as it confuses alleged positive State duties to protect dissenters against acts and decisions of the religious community with State action favouring one of the two opposing groups in a divided religious community. While it is true that the secession of a dissenting group from the religious community may prompt civil-law consequences decided by the authorities (see Griechische Kirchengemeinde M ü nchen und Bayern E. V. v.  Germany (dec.), no. 52336/99, 18 Sep­t em­b er 2007), the fact that the Convention does not guarantee a right of dissent within a religious community does not mean that it gives unfettered discretion to the authorities to take sides in an intra-religious dispute and use State power to suppress one of the opposing groups in the dispute.… (iv) Significance of the interference and quality of the law 156.  As the Court has already noted, the State interfered in the internal organisation

Картотека

139.  По мнению Суда, в обстоятельствах, существовавших в  Болгарской православной церкви в 2002 году и в последующие годы, Статья 9 возлагала на  государство обязанность хранить нейтралитет. Необходимость восстановления законности может оправдывать только нейтральные действия, обеспечивающие правовую определенность и предсказуемые процедуры для урегулирования споров. Однако, в настоящем деле, государственные власти вышли далеко за рамки восстановления справедливости и предприняли меры, прямо принуждающие сообщество войти под одного из  противоборствующих руководителей и  подавляя другого  (см.  параграфы 42–64 выше). Подобные меры расцениваются как несоразмерные. 140.  Вдобавок, суд считает, что выселение полицией сотен священнослужителей и  верующих из  их храмов по  распоряжению прокурора в  июле 2004  года, составляет вмешательство прокуратуры и полиции в частный спор, который следовало рассматривать судами, а не прокуроратурой (см. параграфы 56–61  выше). В  этом отношении Суд вспоминает, что он критиковал прокуроров Болгарии за  незаконное вмешательство в  частные вопросы  (см.  Злинсат против Болгарии, №  57785/00, §§ 97–101, от 15 июня 2006 года). … 141.  Государство-ответчик указывает на  то, что Конвенция не содержит право на  инакомыслие в  рамках религиозного сообщества, достаточно того, что инакомыслящим должно быть предоставлено право свободно выйти из  сообщества. По  мнению суда, в  то  время как это несомненно так  (см.  дело «Брор Спетз и  прочие против Швеции», № 12356/86, решение комиссии от 8 сентября 1988, «Сборник судебных решений» 57), аргумент Правительства ошибочен, так как оно путает заявленное позитивное обязательство государства защищать инакомыслящих от действий религиозного сообщества с действиями государства в пользу одной из двух противоборствующих групп в расколотом религиозном сообществе. В то  время как действительно то, что выход инакомыслящей группы из  религиозного сообщества может повлечь гражданско-правовые последствия, определяемые властями  (см.  дело «Греческое православное сообщество Мюнхена и  Баерн Е. В. против Германии» № 52336/99, от 18 сентября 2007 года). тот факт, что Конвенция не гарантирует права на инакомыслие внутри религиозного сообщества, не означает, что это дает властям ничем не ограниченную свободу действий занимать одну сторону внутрирелигиозного конфликта и использовать свою власть для подавления одной из  противоборствующих групп в  этом конфликте.… (iv)Значение вмешательства и  качество закона 156.  Как уже было указано судом, государство вмешалось во  внутреннее устройство Болгарской

Р

Решения суда

HOLY SYNOD OF THE BULGARIAN ORTHODOX CHURCH AND OTHERS V BULGARIA (Священный Синод Болгарской православной церкви и другие против Болгарии)

Словарь

№ 412/03 3567 7/04

Р

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

15

HOLY SYNOD OF THE BULGARIAN ORTHODOX CHURCH AND OTHERS V BULGARIA (Священный Синод Болгарской православной церкви и другие против Болгарии)

православной церкви, посредством уничтожительных мер, идущих вплоть до установления в расколотом религиозном сообществе единого руководства и использования власти государства, включая законодательные запреты и  действия полиции, с  целью прекращения деятельности альтернативного руководства, организации-заявителя. 157.  Суд считает, что природа обжалуемого несоразмерного вмешательства была усугублена тем фактом, что оно было проведено юридическими методами сомнительного качества, учитывая принципы Конвенции о верховенстве права, а также ясности и предсказуемости закона. В частности, суд отмечает, что обжалуемые положения закона от  2002  года были сформулированы под прикрытием ложного нейтралитета, и что суды и прокуратура не имели ясного основания для определения «надлежащего» руководства церкви. Некоторые национальные суды и  прокуратуры, делали это по  сути на  основании мнения большинства в  парламенте и  Правительства, что патриарх Максим был единственным законным представителем церкви  (см.  параграфы 42–53, 58 и  70–79  настоящего дела). Суд считает, что закон от  2002  года не отвечал стандартам Конвенции по  качеству права, в  той части, в  которой его положения игнорировали тот факт, что Болгарская православная церковь была глубоко расколота и  оставляли открытым для произвольного толкования вопрос о  легальном представительстве Церкви  (см.  параграфы 48, 74  и  150–155  настоящего дела). Более того, хотя признание церкви в силу закона, не может рассматриваться как несоответствие принципам Статьи 9, его введение во время глубокого раскола церкви, было равносильно принуждению верующих признать единое руководство против их воли. Эти положения закона 2002  года, все еще действующие, продолжают вызывать правовую неопределенность, как можно увидеть из принятых противоречивых судебных решений, и  событий, разворачивающихся с  того времени, как закон вступил в  силу  (см.  параграфы 42–48, 53, 54, 62–64, 70–79, 81 и 140–142 выше). 158.  В  дополнение, как суд нашел выше, массовое выселения, проведенные в  июле 2006  в  соответствии с  распоряжениями прокуратуры, не могут считаться законным, учитывая положения Конституции Болгарии о  свободе вероисповедания, отсутствие ясной основы для идентификации «легитимного» руководства церкви и  факта, что они подразумевали «разрешение» частных споров, включая споры в  отношении собственности, которые попадали под юрисдикцию судов  (см.  параграфы 56–61, 65, 66 и 140 настоящего дела). … 159.  Суд постановляет, что имело место нарушение статьи 9  Конвенции, с  учетом положений Статьи 11.

254

№ 412/03 3567 7/04

of the Bulgarian Orthodox Church through sweeping measures going as far as imposing on the divided religious community a single leadership and employing State power, including legislative prohibitions and police actions, to put an end to the activities of the alternative leadership, the applicant organisation. 157.  The Court considers that the disproportionate nature of the interference complained of was exacerbated by the fact that it was effected through legal techniques of questionable quality, having regard to the Convention principles of the rule of law and clarity and foreseeability of the law. In particular, the Court notes that the impugned provisions of the 2002 Act were formulated with a false appearance of neutrality and that the courts and prosecuting authorities did not have clear basis to identify the «valid» leadership of the Church. Some domestic courts and the prosecuting authorities did so essentially on the basis of the views of the majority in Parliament and the Government that Patriarch Maxim was the sole legitimate representative of the Church (see paragraphs 42–53, 58 and 70– 79 above). In the Court's view, the 2002 Act did not meet the Convention standards of quality of the law, in so far as its provisions disregarded the fact that the Bulgarian Orthodox Church was deeply divided and left open to arbitrary interpretation the issue of legal representation of the Church (see paragraphs 48, 74 and 150–155 above). Moreover, although the ex lege recognition of the Church cannot be seen as incompatible with Article 9 in principle, its introduction in a time of deep division was tantamount to forcing the believers to accept a single leadership against their will. Those provisions of the 2002 Act – still in force – continue to generate legal uncertainty, as it can be seen from the contradictory judicial decisions that have been adopted and the events that have unfolded since the Act's entry into force (see paragraphs 42–48, 53, 54, 62–64, 70–79, 81 and 140–142 above). 158.  In addition, as the Court found above, the massive evictions carried out in July 2004 by prosecutors' orders cannot be considered lawful, having regard to the provisions of the Bulgarian Constitution on freedom of religion, the lack of clear basis to identify the «valid» leadership of the Church and the fact that they purported to «resolve» private disputes, including about property, which fell under the jurisdiction of the courts (see paragraphs 56–61, 65, 66 and 140 above). … 159.  22.  It follows that there has been a violation of Article 9 of the Convention, interpreted in the light of Article 11.

IVANOVA V BULGARIA (Иванова против Болгарии)

№ 52435/99

К30

Р16

16

52435/99 Нарушение 9 Нет необходимости 9+14

12/07/2007

** J (S1) IVANOVA v BULGARIA (Иванова против Болгарии)

ПРАВО

THE LAW

I. Предполагаемое нарушение Статьи 9 Конвенции

I. Alleged violation of Article 9 of the Convention

B.  Общие принципы … 80.  В  контексте жалоб по  Статье  9 Конвенции относительно прекращения трудоустройства, Ко­ мис­сия неоднократно указывала, что, принуждая

255

B.  General principles … 80.  In the context of complaints under Article  9 of the Convention for dismissal from service, the Commission stated on several occa­

Перечень дел Монография Картотека

Заявительница, Калинка Тодорова Иванова, — гражданка Болгарии 1950  г. р., проживающая в Русе (Болгария). Она входила в состав группы Христиан веры евангельской под названием «Слово жизни», которая начала свою деятельность в начале 1990‑х годов. «Слово жизни» относилась к числу тех, преимущественно протестантских, групп, которым было отказано в регистрации в соответствии с законом о личности и семье, в результате чего они были лишены возможности получить статус юридического лица и, в том числе, возможности арендовать залы для собраний и открывать банковские счета. В результате отказа властей в регистрации «Слова жизни», данная религиозная организация начала действовать подпольно. Их собрания периодически срывались полицией, и за этим следовала пропаганда в СМИ, направленная против организации и ее членов. Г-жа Иванова работала сотрудницей плавательного бассейна в школе речного судостроения и судоходства в Русе, несколько сотрудников которой (не из числа преподавательского состава) предположительно были последователями «Слова жизни». В октябре 1995 г. директор школы был уволен по решению Министерства образования, науки и технологии (далее — Министерство), в том числе и за то, что не уволил сотрудников, являвшихся членами «Слова жизни» и за терпимость к деятельности церкви. В ноябре 1995 г. Главный инспектор по образованию в Русе и его заместитель начали оказывать давление на заявительницу с тем, чтобы принудить ее уволиться или же отречься от своей веры. Они сказали, что в противном случае новому директору будет приказано уволить ее. Она отказалась. В декабре 1995  г. заявительница была уволена из  школы из-за несоответствия образовательным и  профессиональным требованиям, сопряженным с ее должностью. 27 мая 1996 г. заявительница обратилась с иском в районный суд Русе с жалобой на незаконность увольнения и с требованием восстановления в прежней должности и выплаты компенсации за потерю дохода. Она также утверждала, что ее увольнение было непосредственно связано с ее религиозными убеждениями и отказом уволиться по собственному желанию, что является религиозной дискриминацией. 5 мая 1997 г. районный суд Русе отказал в удовлетворении ее жалоб. Суд постановил, что заявительница была уволена на законных основаниях, а ее утверждения о том, что увольнение мотивировано ее религиозными убеждениями, необоснованны. Заявительница безуспешно обжаловала это решение в  областной суд Русе, который 23  июля 1997 г. постановил, что школа имела как потребность, так и право менять штатное расписание и требования к должности заявительницы, и уволить ее, поскольку она не соответствовала этим требованиям. Он также постановил, что районный суд дал правильную оценку ее утверждениям о религиозной дискриминации, сочтя их «совершенно и неопровержимо… не имеющими отношения к делу». Заявительница обратилась с кассационной жалобой, в которой она утверждала, что суды низшей инстанции неверно оценили представленные им доказательства и не рассмотрели сущности ее жалобы на религиозную дискриминацию. В окончательном решении от 9 декабря 1998 г. Верховный кассационный суд отказал в удовлетворении жалобы заявительницы.

Решения суда

Краткое неофициальное изложение фактов

Введение

9, 9+14

Словарь

Ликвидация религиозного объединения • Притеснения приверженцев религии • Увольнение за религиозные убеждения

Р

Р

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

16

IVANOVA V BULGARIA (Иванова против Болгарии)

№ 52435/99

лицо изменить свои религиозные убеждения или препятствуя ему исповедовать их, приводит к вмешательству, противоречащему указанной Статье (см.  Кнудсен против Норвегии, №  11045/84, решение комиссии от  8  марта 1985  г., Решения и Отчеты 42, стр. 247–58, на стр. 258, и Конттинен против Финляндии, № 24949/94, решение комиссии от 3 декабря 1996 г., не содержащееся в сборниках судебных решений). Суд пришел к  похожему заключению в  контексте жалоб учителя в  соответствии со  Статьями  10 и  11  Конвенции, что ее трудоустройство было прекращено по  причине политической принадлежности  (см., с  необходимыми поправками, Вогт против Германии, решение от  26  сентября 1995  г., Серия А  №  323, стр. 23 и 31, §§ 44 и 65).

sions that pressuring an  individual to change his religious beliefs or preventing him from manifesting them would be an  interference at  variance with the said Article  (see Knudsen v.  Norway, no. 11045/84, Commission decision of 8  March 1985, Decisions and Reports  42, pp. 247–58, at p. 258, and Konttinen v. Finland, no. 24949/94, Commission decision of 3 Dece­m­ ber 1996, unreported). The Court has come to a similar conclusion  in the context of a teacher's complaints under Articles 10  and 11  of the Convention that she was dismissed from service on account of her political allegiance (see, mutatis mutandis, Vogt v.  Germany, judgment of 26  September 1995, Series  A no. 323, pp.  23 and 31, §§ 44 and 65).

C.  Применение данных принципов к настоящему делу 81.  Суд считает, что в  основании настоящего дела лежит вопрос о том, были ли трудовые отношения заявительницы прекращены исключительно в  результате оправданной потребности школы сменить требования к  ее должности, как утверждало Правительство, или, как доказывала заявительница, ее уволили из-за ее религиозных убеждений. 82.  Суд отмечает, что Правительство представило пространные объяснения в  связи с  вопросом о светском характере системы образования и  не­об­ходимости его сохранения (см.  параграфы 70–74 выше). Оно сослалось на отдельные предположительные случаи прозелитизма в школе со стороны сотрудников, из которых они попытались сделать вывод (а)  что администрация имела оправданные опасения относительно осуществления незаконной деятельности (b) что заявительница, выступая в качестве последователя организации «Слово жизни», вероятно, принимала в  ней участие, и  (c)  что власти имели оправданную цель прекращения предполагаемого прозелитизма. Однако Правительство не представило доказательств наличия каких-либо правдоподобных обвинений относительно того, что заявительница занималась прозелетизмом в  школе. Представления Правительства по  этому вопросу носили несколько уклончивый и  противоречивый характер, поскольку, несмотря на пространные аргументы, представленные в подтверждение предполагаемого участия заявительницы в  прозелитической деятельности в  школе, оно явным образом утверждало, что прекращение ее трудоустройства, совершенно не было связано с  ее религиозными убеждениями (см. параграф 73 выше). 83.  Наоборот, оценив обстоятельства дела и  рассмотрев последовательность событий в  их совокупности, а  не как отдельные и  несовпадающие случаи, Суд имеет основания говорить о  существовании причинной связи между различными событиями, которые привели к  увольнению

C.  Application of these principles to the present case 81.  The Court considers that the  issue at the heart of the present case  is whether the applicant's employment was terminated solely as a result of the School's justified need to change the requirements for her post, as the Government claimed, or whether, as the applicant argued, she was dismissed because of her religious beliefs. 82.  The Court notes that the Govern­ ment made lengthy submissions on the se­ cu­lar nature of the system of education and the need to preserve  it as such  (see parag­ raphs 70–74 above). They referred to certain alleged  instances of proselytising at the School by members of staff, from which they attempted to infer (a) that the authorities had legitimate fears that unlawful activities were occurring, (b) that the applicant, as a follower of Word of Life, was probably  involved  in them, and (c)  that the authorities had a justified aim of stopping the alleged proselytising. However, the Government did not pro­vide any evidence that there had ever been any credible accusations that the applicant had proselytised at the School. The Government's submissions on this point are somewhat ambiguous and contradictory, because despite the lengthy arguments sub­ mitted  in respect of the applicant's alle­ ged  involvement  in proselytising at the School, they explicitly claimed that the termination of her employment had had nothing whatsoever to do with her religious beliefs (see paragraph 73 above). 83.  On the contrary, by assessing the facts in the case and considering the sequence of events  in their entirety, rather than as separate and distinct  incidents, the Court finds evidence of a causal link between the  various events which resulted  in the

256

257

Монография

Перечень дел

Введение

16

Картотека

applicant's dismissal. In particular, as a result of the ongoing campaigns  in the media (see paragraph 16 above), the Regional Prosecutor's Office and the National Security Service initiated inquiries into the religious activities of the School's staff members (see paragraph 17 above). This resulted in a report of 18 Sep­tem­ ber  1995 by the Regional Prosecutor's Office, which stated, inter alia, that «unlawful» religious activities were allegedly being carried out at the School with the tacit approval of  its principal (see paragraph  18  above). On  20  September 1995  the applicant's employment contract was changed from a fixedterm contract to one of indefinite duration (see paragraph 28 above). A new roster of posts for the School was introduced as of 1 October 1995, which required the holder of the applicant's post to have a higher-education qualification but without specifying any particular type of degree (see paragraph  29  above). The Educational  Inspector was threatened with dismissal by the Regional Governor and the MP unless he took radical measures to curb the religious activities at the School and dismiss the principal (see paragraph 19 above). On 23 October 1995 the principal of the School was dismissed by the Ministry for, inter alia, tolerating the activities of Word of Life at the School and for not having dismissed those members of staff who were followers of the organisation (see paragraph  20  above). A  new principal was appointed soon afterwards (see paragraph  21  above). At the meeting on 2  November 1995  with the Educational Inspector and his deputy, the applicant and Mrs M. were asked to resign or renounce their faith, otherwise the inspectors would «instruct the [new] principal» to dismiss them irrespective of their work performance (see paragraphs 31 and  42–43  above). Mrs M., faced with being unable to support her two children if she were dismissed, denied being a member of Word of Life and there were apparently no subsequent repercussions for her (see paragraphs 43 and 46, last sentence, above). The applicant meanwhile refused to resign or renounce her faith, which led to her being alienated by the new principal (see paragraphs  31 and  33  above). Enquiries were also made as to her work performance, which appears to have been satisfactory  (see paragraphs  33, 43, 46 and  52  above). In a radio  interview on 7  December 1995  the MP singled out the applicant's post as still being occupied by a member of Word of Life (see paragraphs 22 and 44 above). The applicant was dismissed in an order of 28 December 1995 on the ground of not meeting the requirements for the post to which she had been promoted

Решения суда

заявительницы. В частности, в результате непрерывных кампаний средств массовой информации (см.  параграф  16  выше), областная прокуратура и  национальная служба безопасности инициировали расследование в отношении религиозной деятельности сотрудников школы (см. параграф 17 выше). В  итоге областной прокуратурой был составлен отчет от  18  сентября 1995  г., в  котором утверждалось, среди прочего, что «незаконная» религиозная деятельность предположительно осуществлялась в  школе с  молчаливого одобрения ее главы  (см.  параграф  18 выше). 20  сентября 1995  г. трудовой контракт заявительницы был изменен с  контракта на  определенный срок на контракт на неопределенный период (см. параграф 28 выше). Новое штатное расписание школы было введено с 1 октября 1995 г., которое предусматривало, чтобы обладатель должности заявительницы имел высшее образование, но без указания на определенную степень (см. параграф 29 выше). Областной губернатор и  член Парламента пригрозили увольнением учебному инспектору, если он не предпримет радикальные меры с  целью ограничения религиозной деятельности в  школе и  не уволит главу (см.  параграф  19  выше). 23  октября 1995  г. директор школы был уволен Министерством, среди прочего, за  разрешение осуществления деятельности «Слова жизни» в школе и за то, что она не уволила сотрудников, которые являлись последователями организации (см. параграф 20 выше). Вскоре был назначен новый директор (см.  параграф  21  выше). На  собрании 2 ноября 1995 г., в присутствии учебного инспектора и  его заместителя, было потребовано, чтобы заявительница и г-жа М. подали в отставку или отказались от веры, иначе инспекторы «поручат  (новому) директору» уволить их, независимо от  их производительности труда (см.  параграфы 31 и 42–43 выше). Г-жа М., столкнувшись с проблемой, что в  случае увольнения не будет иметь возможности обеспечивать своих двоих детей, отказалась от  участия в  организации «Слово жизни» и очевидно в отношении ее не было предпринято каких-либо дальнейших ответных действий (см.  параграфы 43  и  46, последнее предложение, выше). Заявительница, тем временем, отказалась уйти в  отставку или отречься от  своей веры, что привело к  тому, что новый директор отвернулся от нее (см. параграфы 31 и 33 выше). Также возникли вопросы в отношении ее производительности труда, которая оказалась удовлетворительной (см. параграфы 33, 43, 46 и 52 выше). В интервью на радио, 7 декабря 1995 г. член Парламента подчеркнул, что должность заявительницы до  сих пор занимает участник «Слова жизни» (см. параграфы 22  и  44  выше). Заявительница была освобождена от  должности приказом от  28  декабря 1995 г. по причине ее несоответствия требованиям к должности, на которую она была повышена более

Р

Словарь

IVANOVA V BULGARIA (Иванова против Болгарии)

№ 52435/99

Р

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

16

IVANOVA V BULGARIA (Иванова против Болгарии)

№ 52435/99

восьми месяцев назад, которая фигурировала в списке должностей, одобренном Министерством (см. параграфы 25–29 и 36 выше). Новый список должностей для школы был окончательно одобрен Министерством 30 января 1996 г. и вступил в силу 1 января 1996 г., который изменил должность заявительницы на новую должность «организатора спортивного комплекса» с  тем требованием, чтобы ее обладатель имел «университетскую степень по спорту, университетскую степень по экономике, и  в  порядке исключения — среднее образование со специализацией по соответствующему виду спорта, квалифицированного спасателя, дипломированного инструктора по  плаванию»  (см.  параграф 39 выше). Необходимо, однако, отметить, что с  момента постройки школьного бассейна в  1974  г., требования к  его управляющему, чтобы он имел университетскую степень по  спорту, никогда не существовало (см. параграф 44 выше). В дополнение, при сравнении обязанностей должностей «управляющий бассейна» и «организатора спортивного комплекса» Верховным Судом кассационной инстанции, он посчитал их фактически одинаковыми (см. параграф 55 выше). 84.  Рассмотрев вышеуказанные факты и  последовательность событий, Суд пришел к  выводу, что трудоустройство заявительницы было прекращено не просто потому, что требования к ее должности были оправданно изменены, а на самом деле это было сделано из-за ее религиозных убеждений и  принадлежности к  «Слову жизни», таким образом, это привело к вмешательству в ее право на свободу религии, противоречащее Статье 9 Конвенции. То, что трудоустройство заявительницы было прекращено в соответствии с действующим трудовым законодательством посредством введения новых требований к ее должности, которым она не соответствовала, не устраняет факта наличия существенного мотива для ее увольнения. Самым убедительным доказательством в  этом отношении является собрание от 2 ноября 1995 г., на котором два государственных служащих принуждали заявительницу отказаться от своих религиозных убеждений, угрожая потерей рабочего места  (см.  параграфы  31 и  42–43  выше), Суд рассматривает это как грубое нарушение ее права на свободу религии, гарантированное Статьей  9 Конвенции  (см.  общие принципы и ссылки на прецедентное право в параграфах 77–80 выше). 85.  В отношении ответственности государства, Суд счел, что она здесь имеется на том основании, что заявительница была непедагогической сотрудницей учебного заведения, которое находилось в непосредственном ведении Министерства. Более того, Суд отметил такие продолжающиеся действия, как разгон собраний «Слова жизни» по всей стране, участие в этом других органов и должностных лиц, таких как областная Прокуратура, Национальная служба безопасности, члены Парламента и учебный инспектор,

258

more than eight months previously and which featured on a roster of posts approved by the Ministry (see paragraphs 25–29 and 36 above). Finally, a new roster of posts for the School was approved by the Ministry on 30  January 1996, effective as of 1  January 1996, which transformed the applicant's post  into the new post of «sports complex organiser» with a requirement that its holder have a «university degree in sports, university degree in economics, as an exception — secondary education with specialisation  in the relevant sport, qualified lifeguard, certified swimming  instructor» (see paragraph  39  above). It should be noted, however, that since the construction of the School's swimming pool  in 1974  there had never been a requirement for  its manager to have a university degree  in sports (see paragraph  44  above). In  addition, when the Supreme Court of Cassation compared the duties and responsibilities of the posts of «swimming pool manager» and «sports complex organiser», it found them to be essentially the same (see paragraph 55 above). 84.  Considering the above facts and the sequence of events, the Court finds that the termination of the applicant's employment was not simply the result of a justified amendment of the requirements for her post, but  in fact took place on account of her religious beliefs and affiliation with Word of Life, thus constituting an  interference with her right to freedom of religion at variance with Article 9 of the Convention. The fact that the applicant's employment was terminated  in accordance with the applicable labour legislation — by  introducing new requirements for her post which she did not meet — fails to eliminate the substantive motive for her dismissal. Most telling  in this respect  is the meeting of 2  November 1995  at which the applicant was pressured by two Government officials to renounce her religious beliefs  in order to keep her job  (see paragraphs  31 and  42–43  above), which the Court considers a flagrant  violation of her right to freedom of religion guaranteed under Article  9 of the Convention (see the general principles and case-law references  in paragraphs 77–80 above). 85.  In respect of the State's responsibility, the Court considers  it to be engaged by the fact that the applicant was employed as a nonacademic staff member at the School, which was under the direct supervision of the Ministry. Moreover, it notes the ongoing activities  in breaking up gatherings of Word of Life around the country, the involvement of other authorities and officials such as the Regional Prosecutor's Office, the National Security Service, the

16

Введение

MP and the Educational  Inspector, and the resulting disciplinary dismissal of the former principal because of her alleged tacit approval of religious activities in the School. These events hint at a policy of intolerance by the authorities during the relevant period towards Word of Life, its activities and followers in Ruse, and at the School  in particular. The dismissal of the applicant soon after the appointment of the new principal appears, therefore, to have resulted directly from the implementation of that policy. 86.  In  view of the above, the Court finds that the applicant's right to freedom of religion was  violated because her employment had been terminated on account of her religious beliefs. There has therefore been a violation of Article 9 of the Convention on that account.

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

и  последующее дисциплинарное увольнение бывшего директора, вследствие ее предположительного молчаливого одобрения религиозной деятельности в  школе. Эти события дают основание предположить наличие политики нетерпимости, проводимой властями в  соответствующий период в  отношении «Слова жизни», ее деятельности и ее последователей в Русе и, в частности, в данной школе. Поэтому представляется, что увольнение заявительницы вскоре после назначения нового директора было непосредственно вызвано реализацией этой политики. 86.  В связи с вышеизложенным, Суд постановил, что право заявительницы на свободу религии было нарушено на том основании, что ее трудоустройство было прекращено в связи с ее религиозными убеждениями. Таким образом, имело место нарушение Статьи 9 Конвенции.

Р

Перечень дел

IVANOVA V BULGARIA (Иванова против Болгарии)

№ 52435/99

259

Р

KALAC V TURKEY (Калач против Турции) К32

№ 20704/92

Р17

17

20704/92 ** J (Ct) KALAC v TURKEY (Калач против Турции)

1/07/1997

Нет нарушения 9

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

9

Нейтралитет государства и государственных служащих • Исповедание религии на рабочем месте • Увольнение за религиозные убеждения • Ислам

ФАКТЫ 7.  Господин Фарук Калач, гражданин Турции, 1939 г. р., служил в качестве консультанта военного суда по правовым вопросам в ВВС. В 1990 г. он служил в звании капитана авиагруппы и возглавлял отдел по юридическим вопросам верховного командования. 8.  Приказом от 1 августа 1990 г. Верховный военный совет, в составе Премьер-министра, Министра обороны, Начальника штаба и  одиннадцати генералов высшего ранга, принял решение об  отставке трех офицеров, включая г-на Калача, и двадцати восьми сержантов за нарушение дисциплины и возмутительное поведение. Решение, основанное на  положениях раздела 50  (c) Закона о  военнослужащих, раздела 22 (c) Закона о военной юридической службе и ст. 99 (е) Руководства по оценке офицеров и сержантов, содержало особую критику в адрес заявителя относительно его поведения, которое «обнаружило его приверженность противозаконным фундаменталистским убеждениям». 9.  В решении от 22 августа 1990 г. Президент республики, Премьер-министр и Министр обороны утвердили вышеназванный приказ об отставке, который был вручен заявителю 3 сентября. Министр обороны приказал изъять у  заявителя удостоверение социального обеспечения  (медицинскую страховку), удостоверение личности военнослужащего и разрешение на ношение оружия. 10.  21 сентября 1990 г. г-н Калач обратился в Верховный административный суд Вооруженных сил с заявлением об отмене приказа от 1 августа 1990 года и мер, принятых в отношении его Министерством обороны. 11.  30 мая 1991 г. Верховный административный суд Вооруженных сил вынес решение об отсутствии у него полномочий для рассмотрения обращения и отмены приказа от 1 августа 1990 года на основании ст. 125 Конституции, которая устанавливает, что решения Верховного военного совета являются окончательными и обжалованию не подлежат. В этой связи суд отметил, что, в соответствии с Законом о военной юридической службе, военные юристы имеют статус военнослужащих. Их принудительная отставка на основании дисциплинарных нарушений регулируется так же, как и в отношении других офицеров. В своем несогласном мнении три члена суда, находившиеся в  меньшинстве, сослались на  принцип независимости судебной власти, провозглашенный ст. 139 Конституции. Они высказали мнение, что неприкосновенность гражданских и военных судей, гарантированная данной статьей, составляет специальный закон по отношению к иным положениям Конституции и решение Верховного военного совета, нарушившее данный принцип, вследствие этого подлежит пересмотру Верховным административным судом Вооруженных сил.… 12.  9 января 1992 года жалоба г-на Калача об устранении ошибки была отклонена судом.… ПРАВО

THE LAW

… II. Предполагаемое нарушение Статьи 9 Конвенции

… Alleged violation of Article 9 of the Convention

B.  Существо жалобы 24.  …Заявитель доказывал, что национальное законодательство не содержит указаний относительно того, как следует понимать выражение «противозаконные фундаменталистские убеждения», на  основании которого он был отправлен в принудительную отставку (см. п. 8 выше). Как практикующий мусульманин, он молился пять раз в день и соблюдал пост Ра­ ма­дан. Документы, представленные Правительством

260

B.  Merits of the complaint 24.  …The applicant argued that domestic law gave no  indication of what the expression «unlawful fundamentalist opinions», given as gro­ unds for his compulsory retirement  (see paragraph  8  above), should be understood to mean. As a practising Muslim, he prayed five times a day and kept the fast of Ramadan. The documents produced by the Government for the first

261

Монография

Перечень дел

Введение

17

Картотека

time when the proceedings were already before the Court did not constitute evidence of his alleged membership of the Muslim fundamentalist Süleyman sect  (Süleymancilik tarikati), whose existence he had been unaware of. Moreover, the Supreme Military Council's decision  infringed the principle of judges' security of tenure, which was set forth in Article 139 of the Constitution. 25.  The Government argued that the question whether Mr Kalaç should be allowed to remain a member of the armed forces lay at the heart of the problem submitted to the Court. His compulsory retirement was not an  interference with his freedom of conscience, religion or belief but was intended to remove from the military legal service a person who had manifested his lack of loyalty to the foundation of the Turkish nation, namely secularism, which  it was the task of the armed forces to guarantee. The applicant belonged to the Süleyman sect, as a matter of fact, if not formally, and participated in the activities of the Süleyman community, which was known to have unlawful fundamentalist tendencies. Various documents annexed to the memorial to the Court showed that the applicant had given it legal assistance, had taken part in training sessions and had intervened on a number of occasions in the appointment of servicemen who were members of the sect. On the basis of those documents, a committee of five officers drawn from the highest echelons of the military had concluded that by taking and carrying out instructions from the leaders of the sect Group Captain Kalaç had breached military discipline and should accordingly be compulsorily retired pursuant to section 50 (с) of the Military Personnel Act. The Supreme Military Council had based its decision on this opinion, which had been approved by the high command and the air force chief of staff. Lastly, facilities to practise one's religion wi­ thin the armed forces were provided in Turkey for both Muslims and the adherents of other faiths. However, the protection of Article 9 (art. 9) could not extend, in the case of a serviceman, to membership of a fundamentalist movement, in so far as its members' activities were likely to upset the army's hierarchical equilibrium. 26.  The Commission, basing its opinion on the documents submitted to it by the Govern­ment, took the view that the applicant's compulsory retirement constituted interference with the right guaranteed by Article 9 para. 1 (art. 9–1) and concluded that there had been a breach of that provision (art. 9–1) on the ground that the interference in question was not prescribed by law within the meaning of the second pa­ragraph (art. 9–2), finding that the relevant provisions did not afford adequate protection against arbitrary decisions. The Delegate observed that, in support of their memorial to the Court, the

Решения суда

в первый раз, когда дело уже находилось на рассмотрении Суда, не являются доказательством приписываемого ему членства в  мусульманской фундаменталистской секте сулейманитов (Suleymancilik tarikati), о существовании которой он даже не имел понятия. Более того, решением Верховного военного совета был нарушен принцип неприкосновенности судей, изложенный в статье 139 Конституции. 25.  Правительство утверждало, что в  основе проблемы лежит вопрос о  том, следует  ли позволить г-на Калачу остаться членом Вооруженных силах. Его принудительная отставка не была вмешательством в  его свободу совести, религии или вероисповедания, но имела своей целью отстранение от  военной юридической службы лица, проявившего недостаточную лояльность к  основам турецкого государства, в  частности его светского характера, защищать который входит в задачу Вооруженных сил. Заявитель фактически, если и не формально, принадлежал к секте сулейманитов — общине, известной своими противозаконными фундаменталистскими тенденциями, и участвовал в деятельности сулейманитской общины. Различные документы, приложенные к  меморандуму Правительства Суду, показывают, что заявитель оказывал ей юридические услуги, участвовал в обучении и в ряде случаев содействовал в назначении на службу членов секты. На основании данных документов Комиссия в составе пяти офицеров из высших эшелонов Вооруженных сил пришла к заключению, что, принимая и исполняя инструкции лидеров секты, полковник Калач нарушил воинскую дисциплину и, следовательно, должен быть отправлен в принудительную отставку на основании ст. 50 (c) Закона о военнослужащих. Верховный военный совет основал на  этом мнении свое решение, утвержденное верховным командованием и  начальником штаба Военновоздушных сил. Наконец, возможность исповедовать религию в  Воо­руженных силах предоставляется в  Турции как мусульманам, так и  приверженцам иных вер. Однако защита Статьи 9 не распространяется, в случае военнослужащего, на его членство в фундаменталистском движении постольку, поскольку деятельность его членов может нарушить иерархическое равновесие в Вооруженных силах. 26.  Комиссия, основывая свое мнение на  документах, представленных правительством, пришла к  вы­воду, что принудительная отставка заявителя была вмешательством в его права, гарантированные параграфом 1 Статьи 9, и заключила, что данные положения были нарушены на том основании, что вмешательство не было установлено законом в значении параграфа 2  Статьи 9, сочтя, что соответствующие положения закона не предоставляли адекватной защиты от  произвольных решений. Представитель Комиссии заметил, что в  подтверждение своих заме­чаний, направленных Суду, Правительство

Р

Словарь

KALAC V TURKEY (Калач против Турции)

№ 20704/92

Р

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

17

KALAC V TURKEY (Калач против Турции)

№ 20704/92

представило документы, которые, как оно заявило во время разбирательства в Комиссии, являются «секретны­ми в интересах государственной безопасности». В лю­бом случае, данные документы не подтвердили заявлений о том, что г-н Калач имел какиелибо связи с сектой. 27.  Суд подчеркивает, что, несмотря на  то, что свобода вероисповедания является прежде всего делом личной совести, она также включает, inter alia, свободу выражать свои религиозные убеждения не только сообща с  другими, но  и  публично в  кругу приверженцев этой веры, но  также самостоятельно и  в  частном порядке  (см.  решение по  делу Коккинакис против Греции от  25  мая 1993  г.). Статья 9 перечисляет ряд способов выражения своих религиозных убеждений или вероисповедания, такие как богослужение, обучение, отправление религиозных и  культовых обрядов. Однако Статья  9 защищает не каждое деяние, мотивированное религиозной верой. Более того, пользуясь своей свободой исповедовать религию, лицу может быть нужным принимать во внимание свою особую ситуацию. 28.  Выбирая военную карьеру, г-н  Калач принимал по  собственному согласию систему военной дисциплины, которая в силу самой своей природы подразумевает возможность наложения на  некоторые из  прав и  свобод членов Вооруженных сил ограничений, которые не могут быть применены к гражданским лицам (см. решение по делу Энгель и другие против Нидерландов от 8 июня 1976 г.). Государства могут установить для своих армий дисциплинарные правила, запрещающие тот или иной вид поведения, в частности, враждебное отношение к установленному порядку, отражающему требования военной службы. 29.  Не оспаривается, что заявитель в  рамках, установленных требованиями жизни военнослужащих, имел возможность исполнять обязательства, которые представляют собой обычные формы исповедания мусульманской религии. Ему, в частности, разрешалось молиться пять раз в день и выполнять другие религиозные обязанности, такие как соблюдение поста Рамадан и посещение молитвы по пятницам в мечети. 30.  Приказ Верховного военного совета был, кроме того, вызван не религиозными взглядами и убеждениями полковника Калача или тем, каким образом он выполнял свои религиозные обязанности, но  его поведением и  выражаемыми воззрениями (см. пп. 8 и 25 выше). По мнению турецких властей, это поведение является нарушением военной дисциплины и принципа секуляризма. 31.  Суд, таким образом, приходит к выводу, что принудительная отставка заявителя не была вмешательством в  его право, гарантированное Статьей  9, так как она не была вызвана тем, каким образом заявитель исповедовал свою религию. Таким образом, нарушение Статьи 9  не имело места.

262

Government had produced documents which, during the proceedings before the Commission, had been said to be «secret  in the  interests of national security». In any event, these documents did not support the argument that Group Captain Mr Kalaç had any links with a sect. 27.  The Court reiterates that while religi­ ous freedom  is primarily a matter of  individual conscience, it also implies, inter alia, freedom to manifest one's religion not only  in community with others, in public and within the circle of those whose faith one shares, but also alone and in private (see the Kokkinakis v. Greece judgment of 25 May 1993, Series A no. 260‑A, p. 17, para. 31). Article  9  (art. 9) lists a number of forms which manifestation of one's religion or belief may take, namely worship, teaching, practice and observance. Nevertheless, Article 9 (art. 9) does not protect every act motivated or inspired by a religion or belief. Moreover, in exercising his freedom to manifest his religion, an individual may need to take his specific situation into account. 28.  In choosing to pursue a military career Mr Kalaç was accepting of his own accord a system of military discipline that by  its  very nature implied the possibility of placing on certain of the rights and freedoms of members of the armed forces limitations incapable of being imposed on civilians (see the Engel and Others v. the Netherlands judgment of 8 June 1976, Series A no. 22, p. 24, para. 57). States may adopt for their armies disciplinary regulations forbidding this or that type of conduct, in particular an attitude inimical to an established order reflecting the requirements of military service. 29.  It  is not contested that the applicant, within the limits  imposed by the requirements of military life, was able to fulfil the obligations which constitute the normal forms through which a Muslim practises his religion. For exa­ mple, he was in particular permitted to pray five times a day and to perform his other religious duties, such as keeping the fast of Ramadan and attending Friday prayers at the mosque. 30.  The Supreme Military Council's order was, moreover, not based on Group Captain Kalaç's religious opinions and beliefs or the way he had performed his religious duties but on his conduct and attitude  (see paragraphs  8 and 25 above). According to the Turkish authorities, this conduct breached military discipline and infringed the principle of secularism. 31.  The Court accordingly concludes that the applicant's compulsory retirement did not amount to an interference with the right guaranteed by Article 9 (art. 9) since it was not prompted by the way the applicant manifested his religion. There has therefore been no breach of Ar­ ticle  9 (art. 9).

KIMLYA, SULTANOV AND CHURCH OF SCIENTOLOGY OF NIZHNNEKAMSK V RUSSIA (Кимля, Султанов и Церковь Саентологии Нижнекамска против России)

6-1, 9, 10, 11, 14

ФАКТЫ Первый заявитель, Евгений Николаевич Кимля, гражданин России 1977 года рождения и проживает в  г. Сургуте Ханты-Мансийского автономного округа Российской Федерации. Кимля — президент Саентологической церкви г.  Сургута. Второй заявитель, Айдар Рустемович Султанов, гражданин России 1965  года рождения и  проживает в  г. Нижнекамске Республики Татарстан Российской Федерации. Султанов соучредитель и  член третьего заявителя — Саентологической церкви г. Нижнекамска («церковь-заявительница»). … A.   Обстоятельства дела 1.  Саентологическая церковь г. Сургута В 1994  г. первый центр по  изучению Дианетики  (вероучения Саентологической церкви) был открыт в г. Сургуте и получил государственную регистрацию в качестве общественной негосударственной организации под названием «Центр Дианетики г. Сургута». В 1995 г. был принят новый российский закон о негосударственных объединениях. В соответствии с  ним все негосударственные объединения, учрежденные до  его вступления в  силу, должны были пройти перерегистрацию до 1 июля 1999 г. Центр подал заявление на перерегистрацию, однако в нем было отказано со ссылкой на религиозный характер целей организации. 23 ноября 1999 г. Управление юстиции Ханты-Мансийского автономного округа («Управление юстиции») обратилось в суд с заявлением о прекращении деятельности Центра. Центр подал заявление на регистрацию в качестве некоммерческого партнерства, регулируемого Гражданским кодексом Российской Федерации. 4 октября 1999 г. заместитель главы администрации г. Сургута отказал ему в удовлетворении заявления со ссылкой на религиозные цели центра. 2 января 2000 г. первый заявитель совместно со своими соверующими принял резолюцию об учреждении «Саентологической группы г. Сургута» и о проведении регулярных богослужений по воскресеньям. На очередной встрече от 1 июля 2000 г. первый заявитель и другие верующие приняли резолюцию о создании местной религиозной организации «Саентологическая церковь г. Сургута» («Сургутская церковь»). 15  августа 2000  г. десять учредителей, в  том числе и  первый заявитель, подали заявление в Управление юстиции о регистрации в качестве местной религиозной организации с приобретением статуса юридического лица. 14  сентября 2000  г. Управление юстиции отказало в  удовлетворении заявления о  регистрации по следующему основанию: «Вами не представлен документ, подтверждающий существование религиозной группы на данной территории на протяжении не менее 15 лет, выданный органом местного самоуправления либо документ, подтверждающий вхождение в  централизованную религиозную организацию, выданный руководящим органом данной организации, что не соответствует требованию п. 5 ст. 11 Федерального Закона «О свободе совести и о религиозных объединениях». Отказ в  регистрации не является препятствием для повторной подачи заявления, при условии устранения оснований, вызвавших отказ». 17 октября 2000 г. первый заявитель обжаловал отказ в Ханты-Мансийский городской суд. Он сослался на нарушение его конституционного права на свободу совести и дискриминацию против его религиозной группы. Без статуса юридического лица его религиозная группа не могла производить, экспортировать или импортировать религиозные книги или предметы религиозного назначения, иметь в  собственность имущество, проводить благотворительные программы или учреждать организации для удовлетворения религиозных потребностей.

263

Введение

Жалоба приемлема

Перечень дел

09/06/2005

18

Монография

Свобода религиозных объединений • Отказ в регистрации РО • Церковь Саентологии

** D (S1) KIMLYA, SULTANOV and CHURCH OF SCIENTOLOGY OF NIZHNNEKAMSK v RUSSIA (Кимля, Султанов и Церковь Саентологии Нижнекамска против России)

Картотека

76836/01 32782/03

Р18

Решения суда

К35

Р

Словарь

№ 20704/92 3567 7/04

Р

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

18

KIMLYA, SULTANOV AND CHURCH OF SCIENTOLOGY OF NIZHNNEKAMSK V RUSSIA (Кимля, Султанов и Церковь Саентологии Нижнекамска против России)

№ 20704/92 3567 7/04

25 декабря 2000 г. Ханты-Мансийский городской суд отказал в удовлетворении жалобы. Суд установил, что Управление юстиции правомерно отказало Сургутской церкви в регистрации, поскольку она не представила документ, подтверждающий ее существование в регионе не менее 15 лет. Что касалось ссылки первого заявителя на Конституцию, суд считал, что она «надумана и не может быть принята судом во внимание». Иные объяснения не последовали. 21  февраля 2001  г. Суд Ханты-Мансийского автономного округа оставил решение от  25  декабря 2000 г. без изменений. Суд повторил, что ссылки заявителя на решение Конституционного Суда и Конституцию были «необоснованны». … 2.  Саентологическая церковь г. Нижнекамска (а) Заявление на регистрацию церкви-заявительницы 28  октября 1998  г. второй заявитель и  его соверующие приняли резолюцию о  создании Саентологической церкви г. Нижнекамска в качестве местной религиозной группы. 23 декабря 1999 г. церковь-заявительница подала заявление в Регистрационную палату Республики Татарстан («Регистрационную палату») на регистрацию в качестве местной религиозной организации. Письмом от 17 апреля 2000 г. Регистрационная палата проинформировала второго заявителя о том, что срок [рассмотрения заявления] был продлен на шесть месяцев с 13 января 2000 г. для того, чтобы государственные власти могли провести религиоведческую экспертизу. Письмом от 7 сентября 2001 г. заместитель председателя Регистрационной палаты проинформировал президента церкви-заявительницы о том, что в заявлении на регистрацию было отказано «в связи с тем, что до настоящего времени отсутствуют результаты религиоведческой экспертизы, на которую были направлены документы церкви-заявительницы». (е) Дальнейшие события 28 мая 2003 г. Нижнекамский городской суд отказал в удовлетворении жалобы второго заявителя на неисполнение Управлением юстиции решения от 28 мая 2002 г. (см. выше). Суд установил, что решение в пользу второго заявителя было отменено в порядке надзора и окончательное решение Верховного Суда от 3 апреля 2002 г. снимало основание для требования обязать Управление юстиции зарегистрировать церковь-заявительницу. 3 июля 2003 г. Верховный Суд Республики Татарстан оставил в силу решение от 28 мая 2003 г. В октябре 2004 г. компетенция по регистрации религиозных организаций была передана вновь создаваемой Федеральной регистрационной службе. Второй заявитель подал заявление на регистрацию в местное отделение этого нового органа. 18 февраля 2005 г. Главное управление Федеральной регистрационной службы по Татарстану отказалось рассматривать заявление, указав церковь-заявительницу на ранее принятые решения Управление юстиции об отказе в регистрации на основании «правила 15 лет». … ЖАЛОБЫ 1. Второй и третий заявители жалуются, ссылаясь на п. 1 ст. 6 Конвенции, на нарушение принципа правовой определенности, т. к. окончательное решение от 28 мая 2002 г. было отменено в порядке надзора. 2. Все заявители жалуются на то, что разграничение, проведенное Законом между религиозными группами и религиозными организациями, с одной стороны, во взаимосвязи с требованием о представлении подтверждения существовании на данной территории не менее 15 лет для приобретения статуса юридического лица в качестве религиозной организации, с другой стороны, нарушает их права, охраняемые Статьями 9, 10 и 11 Конвенции отдельно и во взаимосвязи со ст. 14. Заявители полагают, что национальные суды не рассматривали вопрос о том, преследовал ли отказ в регистрации церкви насущную общественную потребность, необходим ли он был в демократическом обществе. ПРАВО

THE LAW

… 1.  Доводы сторон (а) Объяснения правительства Что касается первого заявителя, Правительство в своем меморандуме от 22 октября 2003 г. полагает, он больше не является жертвой обжалуемых нарушений потому, что 18 января 2002 г. Президиум Суда Ханты-Мансийского автономного округа отменил оспариваемые решения и направил дело на новое рассмотрение.

264

… 1.  Arguments by the parties (a) Submissions by the Government As regards the first applicant, in their memorandum of 22 October 2003 the Government submitted that he was no longer a victim of the alleged violations because on 18 January 2002 the Presidium of the Khanty-Mansi Regional Court had quashed the contested judgments and referred the matter back for a fresh examination.

265

Перечень дел

Введение

18

Монография

On the merits of the applicants’ complaints, the Government submitted that under Russian law, the scope of the rights of religious groups was different from that of religious organisations who had obtained the status of a legal entity through State registration. The founding of a religious group did not require any special permission; notification to the local authority sufficed. Accordingly, in the Government’s view, the matter fell outside the State’s sphere of competence and the applicants were free to exercise their rights without State interference. Religious groups could celebrate services, other religious rites and ceremonies, and also give religious instruction and training to their followers. The Government further submitted that the provisions of the 1997 Law, pursuant to which the applicants’ churches had been refused State registration, «complied with universally accepted principles and rules of international law, provisions of the Russian Constitution and contemporary legal practice in democratic States». In support of their position, they quoted paragraph  4 of the Constitutional Court’s decision of 23  November 1999 and its subsequent decisions (all cited above, p. 10). Finally, the Government argued that the grounds for refusing State registration had been «purely legal» and prescribed by the Federal Law, that the decision had not been motivated by religious considerations and that there had been no causal link between the decision and the enjoyment of the right of citizens to freedom of religion and association. There had been no evidence of arbitrariness or discrimination on the ground of religion. The Government relied in that connection on the Court’s finding that «States have a right to satisfy themselves that an association’s aim and activities are in conformity with the rules laid down in legislation» (Sidiropoulos and Others v. Greece, judgment of 10 July 1998, Reports 1998‑IV, § 40). (б) Submissions by the applicants As regards his status as a «victim», the first applicant submitted that the decision of the Presidium of the Khanty-Mansi Regional Court had not acknowledged any violations of his rights either expressly or in substance. On the contrary, it had upheld the validity of the «fifteen-year rule» in the domestic legal order and directed the lower court to leave the application for registration «unexamined». On the merits, the applicants did not contest the Government’s submission that religious groups could operate without State interference. However, they emphasised that

Картотека

По существу жалоб заявителей Правительство полагает, что по  российскому законодательству правоспособность религиозных групп отличается от  религиозных организаций, получивших статус юридического лица через государственную регистрацию. Для учреждения религиозной группы не требуется особых разрешений; достаточно лишь уведомить орган местного самоуправления. Соответственно, с точки зрения Правительства, данный вопрос находится вне компетенции государства и заявители вольны осуществлять свои права без вмешательства государства. Религиозные группы могут проводить богослужения, другие религиозные обряды и  церемонии, а  также осуществлять религиозное воспитание и обучение религии своих последователей. Правительство далее отмечает, что положения Закона 1997 года, в соответствии с которыми церквям заявителей были отказаны в государственной регистрации «соответствуют общепризнанным принципам и  нормам международного права, положениям Конституции Российской Федерации и  действующей в  демократических государствах правоприменительной практике». В  обоснование своей позиции  [Правительство] цитирует параграф 4  постановления Конституционного Суда от 23 ноября 1999 г. и последующие за ним решения (все цитируются выше на стр. 10). Наконец, Правительство утверждает, что основания для отказа в  государственной регистрации носят «исключительно правовой характер», предусмотрены нормами федерального закона и  никоим образом не связаны с  религиозными факторами, не находятся в  причинно-следственной связи с  реализацией права граждан на  свободу вероисповедания и  объединения. Не существует какихлибо фактических данных о проявлений произвола или дискриминации по  религиозным признакам. Правительство обращается внимание на  ссылку в  постановлении Суда о  том, что «государства имеют право удостовериться в  том, что цель и  деятельность объединения соответствуют правилам, установленным законодательством»  (Сидиропулос и другие против Греции, постановление от 10 июля 1998 г., Reports 1998‑IV, § 40). (б) Объяснения заявителей Что касается его статуса «жертвы», первый заявитель полагает, что решение Президиума Суда Ханты-Мансийского автономного округа не признало нарушений его прав ни в ясно выраженной форме, ни по существу. Наоборот, суд поддержал законность «правила 15 лет» в национальной правовой системе и указал нижестоящему суду оставить заявление о  регистрации «без рассмотрения». По существу заявители не оспаривали утверждений Правительства о  том, что религиозные группы могут действовать без вмешательства государства. Однако они подчеркнули, что определяемый

Р

Решения суда

KIMLYA, SULTANOV AND CHURCH OF SCIENTOLOGY OF NIZHNNEKAMSK V RUSSIA (Кимля, Султанов и Церковь Саентологии Нижнекамска против России)

Словарь

№ 20704/92 3567 7/04

Р

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

18

KIMLYA, SULTANOV AND CHURCH OF SCIENTOLOGY OF NIZHNNEKAMSK V RUSSIA (Кимля, Султанов и Церковь Саентологии Нижнекамска против России)

в ст. 7 Закона статус «религиозной группы» влечет серьезные ограничения на совместную религиозную деятельность. У  «религиозной группы» нет статуса юридического лица, она не может приобретать права и обязанности, не может защищать свои интересы в  суде. Учитывая перечень прав, предоставленных только религиозным организациям в ст. 15–24 Закона — в  том числе и  такие основные аспекты «богослужения, обучения и  отправления религиозных и  культовых обрядов», как, например, право на учреждение мест поклонения, право на проведение богослужений в иных местах, доступных для общественности, а также право на производство и (или) приобретение религиозной литературы — «религиозная группа» не является религиозной общиной с  какими-либо существенными правами или «автономным существованием», вопрос, который Суд считает как находящийся «в самом сердце защиты, обеспеченной Статьей 9» (дело Бессарабская митрополия и другие против Молдавии, № 45701/99, § 118, ECHR 2001‑XII). С  точки зрения заявителей, наложение ограничений на такие основные аспекты жизнедеятельности религиозной общины как возможность учредить место поклонения или производить религиозную литературу лишь потому, что она не может доказывать свое существование на  протяжении 15 лет представляет собой вмешательство в «эффективное осуществление всеми ее активными членами права на свободу религии» по Статье 9. Более того, судебные прецеденты Суда указывают на то, что право на создание юридического лица само по себе является фундаментальным правом, гарантированным всем объединениям в  соответствии со  Статьей 11, вне зависимости от того, носит ли их деятельность религиозный или иной характер  (Сидиропулос, см.  выше, § 40). Заявителей не просто ограничивают в выборе организационно-правовой формы. В  соответствии с  российским законодательством единственный доступный для них вариант, если они хотели «создать юридическое лицо для того, чтобы действовать совместно в  области своих взаимных интересов», — это обратиться за регистрацией в качестве религиозной организации, а в этом праве им было отказано. Заявители оспаривают утверждения Пра­ви­тель­ ства о соответствии российского закона «действую­ щей в  демократических государствах правоприменительной практике», указывая на  отсутствие [в меморандуме Правительства] примеров такой пра­ ктики. На  самом деле, утверждения Правительства противоречат многочисленным докладам Комитета по  мониторингу и  резолюциям Парламентской ассамблеи Совета Европы, а  также заявлениям Уполномоченного по  правам человека в  РФ (указаны выше на  стр. 12 и  13). Что касается ссылки Правительства на решения Конституционного Суда, заявители указывают на то, что только одно из них касалось «правила  15  лет» (Зайкова и  другие), однако данная жалоба не была рассмотрена по  существу по процессуальным основаниям. С точки зрения

266

№ 20704/92 3567 7/04

the status of a «religious group», as defined in section 7 of the Law, entailed severe restrictions on community religious practice. A «religious group» had no legal personality; it could not acquire rights or obligations; and it could not protect its interests in court. Given the list of rights reserved to registered religious organisations in sections 15–24 of the Law – including such fundamental aspects of «worship, teaching, practice and observance» as the right to establish places of worship, the right to hold religious services in other places accessible to the public, and the right to produce and/or acquire religious literature – a «religious group» was not a religious community with any substantial rights or «autonomous existence», an issue which the Court had found to be «at the very heart of the protection which Article 9 affords» (here they cited Metropolitan Church of Bessarabia and Others v.  Moldova, no. 45701/99, § 118, ECHR  2001‑XII). In the applicants’ view, the imposition of restrictions on fundamental aspects of the life of a religious community, such as the ability to set up a place of worship or to produce religious literature, simply because they could not prove that they had been in existence for 15 years, constituted interference with the «effective enjoyment of the right to freedom of religion by all its active members» under Article 9. Moreover, the Court’s caselaw indicated that the right to form a legal entity was itself a fundamental right guaranteed to all associations under Article 11, religious or otherwise (they referred to Sidiropoulos, cited above, § 40). The applicants had not merely been restricted in choices of organisational form. Under Russian law, the only option available to them if they wished to «form a legal entity in order to act collectively in their field of mutual interest» was to seek registration as a religious organisation, and they had been refused that right. The applicants challenged the Government’s reference to the compatibility of Russian law with «contemporary legal practice in democratic states», contending that it was not supported by any examples of such practice. In fact, their contention was contradicted by numerous reports of the Monitoring Committee and Resolutions of the Parliamentary Assembly of the Council of Europe and by statements by the Russian Ombudsman (cited above, pp. 12 and 13). In so far as the Government relied upon decisions of the Constitutional Court, the applicants pointed out that only one of them concerned the «fifteen-year rule» (Zaykova and Others), but the merits of that complaint had not been examined for procedural reasons. In

267

Перечень дел

Введение

18

Монография

the applicants’ view, the denial of legal status to their churches had not pursued any «legitimate aim» under Article 9 § 2 or any of the aims listed in paragraph 4 of the Constitutional Court’s decision of 23 November 1999. Furthermore, in so far as the Government referred to the Court’s judgment in the case of Sidiropoulos, the applicants pointed out that in that case the Court had found that refusal of the status of a legal entity to associations suspected of harbouring unlawful aims, as a prophylactic measure, had constituted a violation of Article 11. In their submission, the «fifteen-year rule» amounted to a disproportionate restriction on their rights under Article 9 § 1 which was unnecessary in Russia or any «democratic society» because the Law already conferred extensive powers on Russia’s justice departments, allowing them to monitor religious organisations suspected of illegal activities (section 25), refuse their registration (section 12 § 1) or apply to a court seeking their dissolution and/or a ban on their activities (section 14 §§ 1 and  3), without recourse to the «fifteen-year rule». This principle should be a fortiori applicable to the applicant church, which had not been suspected of any illegal aims. Finally, the applicants submitted that the unjustified discriminatory effect of the «fifteen-year rule» had been implicitly recognised in the Constitutional Court’s decision of 23 November 1999 (paragraph 8) and in the statements by the Russian Ombudsman. An examination of the relevant drafting history showed that this discriminatory effect had been the primary motive for the enactment of the 1997 Law (cited on p. 10 above). The applicants noted that the «fifteen-year rule» applied only to religions and not to any other type of association, whether it pursued political, social, or other goals. Having regard to its disproportionately adverse impact on newly formed religious communities, the applicants claimed that the true effect, if not the purpose, of the rule was exactly what it had been stated to be: to «create a barrier on the path to religious expansion in Russia ... while at the same time creating conditions for the activities of ... traditional religions». However, the Court had deemed unacceptable any «distinction based essentially on a difference in religion alone» (here they cited Hoffmann v. Austria, judgment of 23 June 1993, Series A no. 255‑C, § 36). 2.  The Court’s assessment The Court notes that on 18 January 2005 the proceedings to which the first applicant was a party were terminated following the final judgment of the Khanty-Mansi Regional Court. The

Картотека

заявителей, отказ в  предоставлении статуса юридического лица их церквям не преследовал какой-либо «легитимной цели» в соответствии с § 2 Статьи 9 или какой-либо цели, перечисленной в параграфе 4 постановления Конституционного Суда от 23 ноября 1999 г. Кроме того, что касается ссылки Правительства на  решение Суда в  деле Сидиропулоса, заявители напоминают, что в  этом деле Суд пришел к  выводу о том, что отказ в предоставлении статуса юридического лица объединению лиц, подозреваемому в преследовании незаконных целей, в  качестве профилактической меры представляло собой нарушение Статьи  11. По  утверждению заявителей, «правило 15  лет» представляет собой несоразмерное ограничение на осуществление охраняемых в  § 1 Статьи  9 прав, в  ко­тором нет необходимости ни  в  России, ни  в  каком-либо другом «демократическом обществе», поскольку За­кон уже предоставляет широкие полномочия управлениям юстиции в России, позволяющие им контролировать (ст. 25), отказать в регистрации (п. 1 ст. 12) или внести представление в суд о  ликвидации и  (или) запрете деятельности  (п. п.  1, 3 ст. 14) религиозных организаций, подозреваемых в  незаконной деятельности и  без использования «правила 15 лет». Данный принцип тем более относится к церкви-заявительнице, которую не подозревают в преследовании незаконных целей. Наконец, заявители полагают, что неоправданный дискриминационный эффект «правила 15 лет» уже был косвенно признан в постановлении Конституционного Суда от 23 ноября 1999 г. (параграф 8), а также в заявлениях Уполномоченного по  правам человека в  РФ. Анализ соответствующей истории создания показывают, что именно эти дискриминационные последствия были основным мотивом принятия Закона 1997  г. (цитируется на  стр.  10  выше). Заявители отмечают, что «правило 15  лет» применяется только в  отношении религиозных, а  не иных видов объединений — вне зависимости от  того, преследуют  ли они политические, социальные или иные цели. Учитывая его несоразмерно вредные последствия для вновь создаваемых религиозных общин, заявители утверждают, что истинный эффект, если не сам смысл, данного правила заключается именно в  этой заявленной  [для Закона] цели: «создать барьер на  пути религиозной экспансии в  Россию… и  при всем этом создать условия для деятельности… традиционных религий». Однако Суд считает недопустимым любой «различный подход, по  существу основанный только лишь на  отличии по  признаку религии»  (здесь они цитируют Хофман против Австрии, постановление от 23 июня 1993 г., Серия А № 255‑С, § 36). 2.  Оценка Суда Суд отмечает, что 18  ноября 2005  г. производство по делу первого заявителя завершилось окончательным решением Суда Ханты-Мансийского автономного округа. Суд постановил, что заявление

Р

Решения суда

KIMLYA, SULTANOV AND CHURCH OF SCIENTOLOGY OF NIZHNNEKAMSK V RUSSIA (Кимля, Султанов и Церковь Саентологии Нижнекамска против России)

Словарь

№ 20704/92 3567 7/04

Р

на  регистрацию Сургутской церкви не могло быть рассмотрено в  связи с  тем, что у  учредителей не было документа, подтверждающего ее существовании в Сургуте но протяжении 15 лет. Суд напоминает, что жалоба первого заявителя по существу заключается в том, что без статуса юридического лица он не может осуществлять совместно с его соверующими многие права, которые предоставляются законом только зарегистрированным религиозным организациям. Поэтому Суд считает, что заявителя по-прежнему можно считать «жертвой» в  смысле ст.  34 Конвенции, поскольку его сегодняшнее положение не отличается от  того, что было до  отмены оспариваемых решений Президиумом Суда Ханты-Мансийского автономного округа. Суд считает, с  учетом объяснений сторон, что в  этой части жалобы поднимают серьезные вопросы в отношении фактов и правовых аспектов дела с  точки зрения Конвенции, разрешение которых требует рассмотрения дела по  существу. Суд поэтому приходит к  выводу, что жалобы не являются явно необоснованными в  смысле параграфа  3 Статьи 35 Конвенции. Других оснований для признания жалоб неприемлемыми не установлены.

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

18

KIMLYA, SULTANOV AND CHURCH OF SCIENTOLOGY OF NIZHNNEKAMSK V RUSSIA (Кимля, Султанов и Церковь Саентологии Нижнекамска против России)

268

№ 20704/92 3567 7/04

court held that the application for registration of the Surgut Church could not be processed because the founders did not have a document confirming its fifteen-year presence in Surgut. The Court observes that the substance of the first applicant’s complaints refers to the fact that, lacking the status of a legal entity, he cannot exercise, in community with his fellow believers, many rights that the law only grants to registered religious organisations. It therefore considers that the applicant may still claim to be a «victim» within the meaning of Article 34 of the Convention because his current position is no different from that in which he had been before the quashing of the contested judgments by the Presidium of the Khanty-Mansi Regional Court. The Court considers, in the light of the parties’ submissions, that this part of the applications raises serious issues of fact and law under the Convention, the determination of which requires an examination of the merits. The Court therefore concludes that it is not manifestly illfounded within the meaning of Article 35 § 3 of the Convention. No other ground for declaring it inadmissible has been established.

KJELDSEN, BUSK MADSEN ET PEDERSEN V DANEMARK (Кьелдсен, Буск Мадсен и Педерсен против Дании)

Краткое неофициальное изложение фактов Заявители, которые являются родителями детей школьного возраста, возражали против обязательного полового воспитания, введенного в государственных школах Дании Законом от 27 мая 1970 г. Они полагали, что половое воспитание поднимает этические вопросы, и поэтому предпочитали сами проводить обучение своих детей в  этой сфере. Однако компетентные органы отказали им в  просьбе освободить их детей от школьного обучения по этому предмету. Родители обратились в Европейскую Комиссию по правам человека в 1971 и 1972 гг., утверждая в своих жалобах, что половое воспитание в школе противоречит их христианским убеждениям и Cтатье 2 Про­ то­кола № 1. Комиссия, признав жалобы приемлемыми, объединила их в одно производство 19 июля 1972 г. В своем докладе Комиссия пришла к выводу об отсутствии нарушений Статьи 2 Протокола № 1 (семью голосами против семи, Председатель воспользовался своим правом решающего голоса), Cтатей 8 или 9 Конвенции (единогласно) и Статьи 14 Конвенции (семью голосами против четырех при трех воздержавшихся). Дело было передано Европейской Комиссией в Суд 24 июля 1975 г. ПРАВО

THE LAW

… I. О предполагаемом нарушении Статьи 2 Протокола № 1 … 50. В своих основных пояснениях перед Ко­мис­ сией Правительство поддержало, что второе предложение Статьи 2  неприменимо к  государственным школам (п. 104–107 доклада и меморандум от 29 ноября 1973 г.), но с тех пор его аргументы слегка изменились. В меморандуме от 8 марта 1976 г. и на слушаниях 1 и 2 июня 1976 г. оно признало, что наверно существование частных школ не обязательно предполагает во  всех случаях, что не было нарушений данного предложения. Тем не менее Правительство подчеркивало, что Дания не заставляет родителей отправлять своих детей в  государственные школы; она позволяет родителям самим обучать своих детей или организовывать их обучение в домашних условиях, и, кроме того, посылать их в частные учебные заведения, которым государство предоставляет значительные субсидии, тем самым принимая на  себя функции «в  области образования и  обучения». В смысле Статьи 2 Дания, как это было заявлено, таким образом выполняет обязательства, проистекающие из второго предложения данного положения. Суд отмечает, что в  Дании частные школы сосуществуют с системой государственного образования. Второе предложение в  Статье 2  имеет обязательную силу для Договаривающихся Сторон при выполнении ими каждого из обязательств — оно говорит о «любых функциях», которые они возлагают на  себя в  области образования и обучения, включая те, которые состоят в организации и финансировании государственного образования.

269

… I. On the alleged violation of Article 2 of Protocol no. 1 (P1–2) … 50. In their main submission before the Commission, the Government maintained that the second sentence of Article 2  (P1–2) does not apply to State schools  (paragraphs 104–107  of the report and the memorial of 29  November 1973), but their arguments have since evolved slightly. In their memorial of 8  March 1976  and at the hearings on 1 and 2 June 1976, they conceded that the existence of private schools perhaps does not necessarily imply in all cases that there is no breach of the said sentence. The Government nevertheless emphasised that Denmark does not force parents to entrust their children to the State schools; it allows parents to educate their children, or to have them educated, at home and, above all, to send them to private  institutions to which the State pays very substantial subsidies, thereby assuming a «function in relation to education and to teaching», within the meaning of Article 2 (P1–2). Denmark, it was submitted, thereby discharged the obligations resulting from the second sentence of this provision. The Court notes that in Denmark private schools co-exist with a system of public education. The second sentence of Article 2 (P1–2) is binding upon the Contracting States in the exercise of each and every function — it speaks of «any functions» — that they undertake in the sphere of education and teaching, including that consisting of the organisation and financing of public education.

Введение

2(Р1), 2Р1+14, 2Р1+8, 2Р1+9

19

Перечень дел

Нет нарушения Р1-2, Р1-2 + (8, 9, 14)

7/12/1976

*** J (Сt) KJELDSEN, BUSK MADSEN ET PEDERSEN v DANEMARK (Кьелдсен, Буск Мадсен и Педерсен против Дании)

Монография

5095/71, 5920/72, 5926/72

Картотека

Обязательное сексуальное образование в школе • Уважение убеждений родителей • Освобождение от занятий

Р19

Решения суда

К36

Р

Словарь

№ 5095/71, 5920/72,

Р

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

19

KJELDSEN, BUSK MADSEN ET PEDERSEN V DANEMARK (Кьелдсен, Буск Мадсен и Педерсен против Дании)

51.  Более того, второе предложение Статьи  2 дол­жно читаться совместно с  первым, которое закрепляет право каждого на  образование. Именно с  этим основным правом неразрывно связано право родителей на уважение их религиозных и философских убеждений, и первое предложение, так же, как и второе, не проводит разграничения между государственным и частным обучением. Подготовительные работы, которые, без сомнения, важны для решения вопроса, вызвавшего такие долгие и бурные дискуссии, подтверждают то толкование, которое возникает при первом чтении Статьи 2; они, бесспорно, демонстрируют, как напомнило Правительство, то  значение, которое придается многими членами Консультативной Ассамблеи и рядом правительств свободе обучения, т. е. свободе учреждать частные школы, подготовительные работы при этом никоим образом не раскрывают намерение заходить дальше, чем гарантировать эту свободу. В отличие от некоторых более ранних вариантов, окончательный текст не содержит прямого провозглашения этой свободы, и  многочисленные выступления и  предложения, упомянутые представителями Комиссии, показывают, что не была упущена из виду необходимость гарантировать в системе государственного обучения уважение религиозных и философских убеждений родителей. Второе предложение Статьи 2 направлено, одним словом, на защиту возможности плюрализма в обучении, и  наличие этой возможности существенно важно для сохранения «демократического общества», как это понимается в Конвенции. Благодаря силе современного государства именно через государственное обучение наилучшим образом может быть реализована эта цель. Таким образом, Суд приходит к такому же выводу, к какому пришла Комиссия, единогласно приняв решение о том, что датские государственные школы не выходят за рамки действия Протокола № 1. При изучении вопроса, была ли нарушена Статья 2, Суд не может игнорировать, однако, что обязательства, которые Дания возложила на себя в области образования и  обучения, включают оказание значительной помощи частным школам. Хотя доступ в  эти школы требует от  родителей расходов, на  что заявители уже справедливо указывали, альтернативное решение, которое, таким образом, предлагается, является фактором, который нельзя упускать из  виду в  данном деле. Представители, выступающие от  имени большинства Комиссии, признали, что этому фактору не было уделено достаточно внимания в параграфах 152–153 доклада. Альернативный аргумент Правительства заключается в том, что второе предложение Статьи 2, даже если его действие распространяется на государственные школы, где посещение не обязательно, предполагает право родителей на освобождение их детей от занятий, предусматривающих «религиозное воспитание, относящееся к какому-либо вероисповеданию».

270

№ 5095/71, 5920/72,

51.  Furthermore, the second sentence of Article 2  (p1–2) must be read together with the first which enshrines the right of everyone to education. It is on to this fundamental right that is grafted the right of parents to respect for their religious and philosophical convictions, and the first sentence does not distinguish, any more than the second, between state and private teaching. The «travaux preparatoires», which are without doubt of particular consequence in the case of a clause that gave rise to such lengthy and impassioned discussions, confirm the interpretation appearing from a first reading of Article 2 (P1–2). Whilst they  indisputably demonstrate, as the Government recalled, the importance attached by many members of the Consultative Assembly and a number of governments to freedom of teaching, that is to say, freedom to establish private schools, the «travaux preparatoires» do not for all that reveal the  intention to go no further than a guarantee of that freedom. Unlike some earlier  versions, the text finally adopted does not expressly enounce that freedom; and numerous  interventions and proposals, cited by the delegates of the Commission, show that sight was not lost of the need to ensure, in State teaching, respect for parents’ religious and philosophical convictions. The second sentence of Article 2  (P1–2) aims in short at safeguarding the possibility of pluralism  in education which possibility  is essential for the preservation of the «democratic society» as conceived by the Convention. In view of the power of the modern State, it is above all through State teaching that this aim must be realised. The Court thus concludes, as the Commission did unanimously, that the Danish State schools do not fall outside the province of Protocol No. 1 (P1). In  its  investigation as to whether Article 2  (P1–2) has been  violated, the Court cannot forget, however, that the functions assumed by Denmark in relation to education and to teaching include the grant of substantial assistance to private schools. Although recourse to these schools  involves parents  in sacrifices which were justifiably mentioned by the applicants, the alternative solution  it provides constitutes a factor that should not be disregarded in this case. The delegate speaking on behalf of the majority of the Commission recognised that it had not taken sufficient heed of this factor in paragraphs 152 and 153 of the report. The Government pleaded  in the alternative that the second sentence of Article 2 (P1–2), assuming that it governed even the State schools where attendance is not obligatory, implies solely the right for parents to have their children exempted from classes offering «religious  instruction of a denominational character».

271

Перечень дел

Введение

19

Монография

The Court does not share this  view. Ar­tic­ le 2 (P1–2), which applies to each of the State’s functions  in relation to education and to teaching, does not permit a distinction to be drawn between religious  instruction and other subjects. It  enjoins the State to respect parents’ convictions, be they religious or philosophical, throughout the entire State education programme. 52.  As  is shown by its very structure, Ar­tic­ le 2 (P1–2) constitutes a whole that is do­mi­nated by  its first sentence. By binding themselves not to «deny the right to education», the Contracting States guarantee to anyone wi­thin their jurisdic­ tion «a right of access to educational institutions existing at a given time» and «the possibility of drawing», by «official recognition of the studies which he has completed», «profit from the edu­ cation received» (judgment of 23 July 1968 on the merits of the «Belgian Linguistic» case, Series A no. 6, pp. 30–32, paras. 3–5). The right set out  in the second sentence of Article 2 (P1–2) is an adjunct of this fundamental right to education  (paragraph 50  above). It is in the discharge of a natural duty towards their children — parents being primarily responsible for the «education and teaching» of their children — that parents may require the State to respect their religious and philosophical convictions. Their right thus corresponds to a responsibility closely linked to the enjoyment and the exercise of the right to education. On the other hand, «the provisions of the Con­ ven­tion and Protocol must be read as a whole» (abo­ ve-mentioned judgment of 23 Ju­ly 1968, ibid., p. 30, para. 1). Accordingly, the two sentences of Article 2 must be read not only in the light of each other but also, in particular, of Articles 8, 9 and  10 of the Convention which proclaim the right of everyone, including parents and children, «to respect for his private and family life», to «freedom of thought, conscience and religion», and to «freedom… to receive and impart information and ideas». 53.  It follows  in the first place from the pre­ ceding paragraph that the setting and planning of the curriculum fall  in principle within the competence of the Contracting States. This mai­n­ly  involves questions of expediency on which  it  is not for the Court to rule and whose solution may legitimately vary according to the country and the era. In particular, the second sentence of Article  2 of the Protocol  (P1–2) does not prevent States from  imparting thro­ ugh teaching or education  information or kno­ wledge of a directly or  indirectly religious or philosophical kind. It does not even permit parents to object to the  integration of such teaching or education in the school curriculum, for otherwise all  institutionalised teaching would run the risk of proving  impracticable.

Картотека

Суд не разделяет эту точку зрения. Статья 2, которая применима к  каждой функции государства в  области образования и  обучения, не позволяет разграничивать преподавание религии от  других предметов. Она вменяет в обязанность государству уважать убеждения родителей, будь они религиозного или философского характера, через всю систему государственной образовательной программы. 52.  Как уже видно из самой структуры Статьи 2, она составляет единое целое при доминировании первого предложения. Взяв на  себя обязательство не отказывать «в  праве на  образование», Договаривающиеся Стороны гарантируют любому человеку, находящемуся под их юрисдикцией, «право на доступ к учебным заведениям, существующим в данное время», и «возможность конкурса» через «официальное признании обучения, которое он закончил», «пользу от  полученного образование» (см.  решение по  делу «О  языках в  Бельгии» от 23 июля 1968 г. Серия А, т. 6, с. 30–32, п. 3–5). Право, сформулированное во  втором предложении Статьи 2, является составной частью этого основного права на  образование (см. параграф  50  выше). Именно при выполнении естественного долга перед своими детьми родители, несущие основную ответственность за обучение и образование своих детей, могут потребовать от государства уважать их религиозные и философские убеждения. Их праву, таким образом, корреспондирует обязанность, тесно связанная с осуществлением и использованием права на образование. С другой стороны, «положения Конвенции и протоколов нужно читать как целое» (см. вышеупомянутое решение, с. 30, параграф 1). Соответственно, эти два предложения Статьи  2  должны читаться не только в свете друг друга, но и, в частности, со Статьями 8, 9 и 10 Конвенции, которые провозглашают право каждого, включая родителей и детей, «на уважение его личной и семейной жизни», «на  свободу мысли, совести и  религии» и  «свободу… получать и  распространять информацию и идеи». 53.  Из  предыдущего абзаца в  первую очередь следует, что формирование и  планирование учебных программ входит в  принципе в  компетенцию государств‑участников. Это главным образом вопросы целесообразности, по  которым Суд не должен принимать решений и  которые могут сильно отличаться в зависимости от страны и конкретного периода. В частности, второе предложение статьи 2 Протокола № 1 не запрещает государствам распространять с  помощью системы образования информацию или знания, прямо или косвенно имеющие религиозный или философский характер. Статья не позволяет родителям возражать против включения такого обучения или образования в школьные программы, иначе вся утвержденная система обучения рискует оказаться неосуществимой. На  самом деле представляется, что многие предметы,

Р

Решения суда

KJELDSEN, BUSK MADSEN ET PEDERSEN V DANEMARK (Кьелдсен, Буск Мадсен и Педерсен против Дании)

Словарь

№ 5095/71, 5920/72,

Р

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

19

KJELDSEN, BUSK MADSEN ET PEDERSEN V DANEMARK (Кьелдсен, Буск Мадсен и Педерсен против Дании)

преподаваемые в школе, как правило, имеют некоторый философский подтекст или окраску. То  же самое можно сказать о  свойствах религии, если вспомнить, что есть религии, которые формируют широкую систему догматов и  моральных установок, которая призвана давать ответы на любой вопрос философского, космологического или этического характера. Второе предложение Статьи 2  подразумевает, с другой стороны, что государство, выполняя обязательства, которые оно приняло на себя в области образования и  обучения, должно позаботиться о  том, чтобы информация и  знания, включенные в  учебную программу, преподносились в объективной, критичной и  плюралистической манере. Государство не вправе стремиться к  идеологической обработке [учащихся], что можно расценить как неуважение религиозных и философских убеждений родителей. Это та граница, которую нельзя переходить. Такое толкование соответствует в то же самое время первому пред­ло­жению Статьи 2 Протокола № 1 и  Стать­ям  8–10  Конвенции, а  также общему духу самой Конвенции, являющейся инструментом, призванным поддерживать и  сохранять идеи и  ценности демократического общества. 54.  Для того, чтобы изучить соответствие оспариваемого законодательства Статье  2 Протокола  № 1, как она толкуется выше, необходимо, избегая какихлибо оценок целесообразности данного законодательства, учитывать реальную ситуацию, которой оно пыталось и все еще пытается соответствовать. Датский законодатель, заручившись мнением квалифицированных специалистов, взял за  отправной пункт признанный факт, что в Дании дети теперь без труда получают из разных источников интересующую их информацию о половой жизни. Обучение по данному предмету в  государственных школах направлено не столько на сообщение знаний, которых у них нет, либо которые они не могут получить другими способами, сколько преследует цель дать эту информацию более корректно, точно, объективно и научно. Обучение, организуемое и осуществляемое в соответствии с данным спорным законодательством, в основном направлено на предоставление ученикам более качественной информации, что вытекает inter alia из предисловия к «Руководству» от апреля 1971 г. Даже если ограничиться только этим, совершенно ясно, что некоторые учителя не смогут исключить из  обучения определенные оценки, способные вторгаться в религиозные и философские сферы, поскольку при рассмотрении соответствующих вопросов оценка фактов естественным образом приводит к  суждениям, касающимся ценностных понятий. Меньшинство в  Комиссии справедливо подчеркивало это. Постановления и  циркуляры от  8  июня 1972  г., «Руководство» от  апреля 1971  г. и  другие материалы, представленные Суду (см. параграфы 20–32 выше), ясно показывают, что датское государство, сво­е­временно давая детям объяснения, которые

272

№ 5095/71, 5920/72,

In fact, it seems very difficult for many subjects taught at school not to have, to a greater or lesser extent, some philosophical complexion or  im­ plications. The same is true of religious affinities if one remembers the existence of religions forming a very broad dogmatic and moral entity which has or may have answers to every question of a philosophical, cosmological or moral nature. The second sentence of Article 2  (P1–2) implies on the other hand that the State, in fulfilling the functions assumed by  it  in regard to education and teaching, must take care that information or knowledge included in the curriculum is conveyed in an objective, critical and pluralistic manner. The State is forbidden to pursue an aim of  indoctrination that might be considered as not respecting parents’ religious and philosophical convictions. That is the limit that must not be exceeded. Such an interpretation is consistent at one and the same time with the first sentence of Article 2 of the Protocol, with Articles 8 to 10 of the Conven­ti­ on and with the general spirit of the Convention itself, an instrument designed to maintain and promote the ideals and values of a democratic society. 54.  In order to examine the disputed legis­ lation under Article 2  of the Protocol  (P1–2), interpreted as above, one must, while avoiding any evaluation of the legislation’s expediency, have regard to the material situation that  it sought and still seeks to meet. The Danish legislator, who did not neglect to obtain beforehand the advice of qualified experts, clearly took as his starting point the known fact that in Denmark children nowadays discover without difficulty and from several quarters the information that interests them on sexual life. The instruction on the subject given in State schools is aimed less at  instilling knowledge they do not have or cannot acquire by other means than at giving them such knowledge more correctly, precisely, objectively and scientifically. The instruction, as provided for and organised by the contested legislation, is principally intended to give pupils better information; this emerges from, inter alia, the preface to the «Guide» of April 1971. Even when circumscribed in this way, such instruction clearly cannot exclude on the part of teachers certain assessments capable of encroaching on the religious or philosophical sphere; for what are  involved are matters where appraisals of fact easily lead on to  value-judgments. The minority of the Commission rightly emphasised this. The Executive Orders and Circulars of 8  June 1971  and 15  June 1972, the «Guide» of April 1971 and the other material before the Court  (paragraphs 20–32  above) plainly show that the Danish State, by providing children  in good time with explanations it considers useful,

273

Перечень дел

Введение

19

Монография

is attempting to warn them against phenomena it views as disturbing, for example, the excessive frequency of births out of wedlock, induced abortions and  venereal diseases. The public authorities wish to enable pupils, when the time comes, «to take care of themselves and show consideration for others in that respect», «not … [to] land themselves or others in difficulties solely on account of lack of knowledge»  (section 1  of the Executive Order of 15 June 1972). These considerations are  indeed of a moral order, but they are very general in character and do not entail overstepping the bounds of what a democratic State may regard as the public interest. Examination of the legislation in dispute establishes in fact that it in no way amounts to an attempt at indoctrination aimed at advocating a specific kind of sexual behaviour. It does not make a point of exalting sex or inciting pupils to indulge precociously in practices that are dangerous for their stability, health or future or that many parents consider reprehensible. Further, it does not affect the right of parents to enlighten and advise their children, to exercise with regard to their children natural parental functions as educators, or to guide their children on a path in line with the parents’ own religious or philosophical convictions. Certainly, abuses can occur as to the manner in which the provisions in force are applied by a given school or teacher and the competent authorities have a duty to take the utmost care to see to it that parents’ religious and philosophical convictions are not disregarded at this level by carelessness, lack of judgment or misplaced proselytism. However, it follows from the Commission’s decisions on the admissibility of the applications that the Court is not at present seised of a problem of this kind (paragraph 48 above). The Court consequently reaches the conclusion that the disputed legislation  in  itself  in no way offends the applicants’ religious and philosophical convictions to the extent forbidden by the second sentence of Article 2 of the Protocol (P1–2), interpreted in the light of its first sentence and of the whole of the Convention. Besides, the Danish State preserves an important expedient for parents who, in the name of their creed or opinions, wish to dissociate their children from integrated sex education; it allows parents either to entrust their children to private schools, which are bound by less strict obligations and moreover heavily subsidised by the State (paragraphs 15, 18 and 34 above), or to educate them or have them educated at home, subject to suffering the undeniable sacrifices and inconveniences caused by recourse to one of those alternative solutions.

Картотека

оно считает полезными, пытается предостеречь их, обратив их внимание на  такие тревожные явления, как рождение слишком большого количества детей вне брака, вынужденные аборты и  венерические болезни. Государственные органы хотят дать ученикам возможность, когда придет время, «заботиться о себе и проявлять внимание к другим в этом отношении», «чтобы не оказаться или не поставить других в трудное положение исключительно из-за недостатка знаний» (раздел 1 постановления от 15 июня 1972 г.). Хотя это соображения этического порядка, они очень общие по  своему характеру и  не влекут за собой выход за рамки того, что в демократическом государстве может расцениваться как общественный интерес. Изучение данного оспариваемого законодательства фактически подтверждает, что оно никоим образом не является попыткой внушить идеи, связанные с пропагандой определенного сексуального поведения. Целью этого законодательства не является восхваление секса или побуждение учеников начать половую жизнь преждевременно, что опасно для их здоровья или будущего и что многие родители считают предосудительным. Далее, оно не влияет на право родителей просвещать и давать советы детям, выполняя естественные обязанности воспитателей по отношению к своим детям, или направлять их по пути, соответствующему их собственным религиозным или философским убеждениям. Конечно, могут встречаться злоупотребления в ходе применения этих обязательных правил в данной школе или данным конкретным учителем, и  компетентные власти обязаны делать все возможное, чтобы не было пренебрежения к религиозным и философским убеждениям родителей на этом уровне из-за невнимательности, недостатка здравого смысла или неуместного прозелитизма. Однако, как следует из решений Комиссии по приемлемости заявлений, Суд в настоящее время не рассматривает вопросы такого характера (см. п. 48 выше). Суд, соответственно, пришел к выводу, что оспариваемое законодательство само по себе никоим образом не посягает на  религиозные и  философские убеждения заявителей в той мере, как это запрещается вторым предложением Статьи 2 Протокола № 1, которое понимается в  свете первого предложения этой статьи и Конвенции в целом. Кроме того, датское государство сохраняет для родителей, которые, исходя из  своих убеждений или мнений, хотят держать своих детей подальше от интегрированного полового воспитания, реальную возможность избежать этого; оно позволяет родителям либо доверить своих детей частным школам, которые не связаны такими строгими обязательствами и, кроме того, хорошо субсидируются государством (п. 15, 18 и 34 выше), либо проводить обучение в домашних условиях, при этом испытывая очевидные неудобства, связанные с необходимостью прибегать к одному из этих альтернативных вариантов.

Р

Решения суда

KJELDSEN, BUSK MADSEN ET PEDERSEN V DANEMARK (Кьелдсен, Буск Мадсен и Педерсен против Дании)

Словарь

№ 5095/71, 5920/72,

Р

KOKKINAKIS V GREECE (Коккинакис против Греции) К38

№ 14307/88

Р20

20

14307/88 *** J (GC) KOKKINAKIS v GREECE (Коккинакис против Греции)

25/05/1993

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

9, 7, 10, 9 + 14

Нарушение 9, Нет нарушения 7, Нет необходимости 10, 14 + 9

Ответственность за исповедание убеждений • Ответственность за прозелитизм • Свидетели Иеговы

ФАКТЫ I. Обстоятельства дела 6.  Минос Коккинакис, отошедший от дел предприниматель (пенсионер), греческий подданный, родился в православной семье в Ситии на Крите в 1919 году. После того, как он стал Свидетелем Иеговы в 1936 году, он подвергался арестам за прозелитизм более 60‑ти раз. … 7.  2 марта 1986 года Коккинакис с женой зашли в дом к г-же Кириакаки в Ситии и вступили с ней в разговор. Муж г-жи Кириакаки, певчий в местной православной церкви, донес об этом в полицию, которая арестовала супругов Коккинакис, и доставила их в местный полицейский участок, где они провели ночь со 2 на 3 марта 1986 года. A.  Судебное разбирательство в суде по уголовным делам Ласити 8.  Заявитель и его супруга подверглись преследованию по разделу 4 Закона № 1363\1938, квалифицирующему прозелитизм как преступление (смотри п. 16 ниже) и предстали перед судом по уголовным делам Ласити в составе 3‑х человек (trimeles plimmeliodikio), который слушал дело 20 марта 1986 года. 9.  Не приняв возражения в том, что раздел 4 этого закона является антиконституционным, уголовный суд заслушал свидетельства четы Кириакаки, свидетеля защиты и двух ответчиков и вынес решение в тот же день: «[Ответчики], принадлежащие к  секте Свидетелей Иеговы, совершили покушение на  прозелитизм и  на  прямое или косвенное вмешательство в  религиозные верования православных христиан с  намерением подрыва этих верований, используя их неопытность, низкий интеллект и наивность. В частности, они вошли в дом [г-жи Кириакаки] … и сказали ей, что принесли благую весть; путем настойчивого давления им удалось получить разрешение войти в дом, где они начали читать из  книги о  Священном Писании, которые они толковали со  ссылками на Царя небесного, на события, которые еще не произошли, но произойдут и т. п., подталкивая ее путем расчетливых, умелых толкований … к изменению своих православных христианских взглядов». Суд признал чету Коккинакис виновной в прозелитизме и приговорил каждого из них к четырем месяцам лишения свободы с заменой данного приговора (по статье 82 Уголовного кодекса) на выплату денежного штрафа в размере 400 драхм за каждый день лишения свободы и выставил им штраф в размере 10 000 драхм. На основании статьи 76 УК суд также постановил конфисковать и уничтожить 4 брошюры, которые Коккинакисы рассчитывали продать г-же Кириакаки. B.  Судебное разбирательство в апелляционном суде острова Крит 10.  Супруги Коккинакисы подали жалобу на данное решение в апелляционный суд Крита (Efetio). Суд отменил приговор г-же Коккинакис, но поддержал приговор ее мужу, хотя и снизил тюремное заключение до трех месяцев с заменой его на выплату денежного штрафа в размере 400 драхм за день. В качестве обоснования своего решения, вынесенного 17 марта 1987 года, были приведены следующие причины: «… Было доказано, что с целью распространения вероучений секты Свидетелей Иеговы (airesi), к которой принадлежит ответчик, последний пытался прямо или косвенно вмешаться в религиозные верования лица иного вероисповедания, отличного от того, которого придерживался сам Коккинакис, [а именно], православной христианской веры, с намерением изменить эти взгляды, воспользовавшись при этом ее неопытностью, низким интеллектом и наивностью. А именно, во время и в месте, указанном в действующем положении, он посетил г-жу Георгию Кириакаки и после того, как сказал ей, что принес благую весть, настоял на том, чтобы она впустила его в дом, где он начал разговор с упоминания о политике Олофе Пальме, развивая пацифистские взгляды. После этого он достал небольшую книгу, содержащую заявления о вере последователей вышеупомянутой секты, и начал цитировать оттуда отрывки из Священного Писания, которые

274

275

… 29.  The applicant did not only challenge what he claimed to be the wrongful application to him of section 4  of Law no. 1363/1938. His submission concentrated on the broader problem of whether that enactment was compatible with the right enshrined  in Article 9  (art. 9) of the Convention, which, he argued, having been part of Greek law since 1953, took precedence under the Constitution over any contrary statute. He pointed to the logical and legal difficulty of drawing any even remotely clear dividing-line between proselytism and freedom to change one’s religion or belief and, either alone or  in community with others, in public and  in private, to manifest  it, which encompassed all forms of teaching, publication and preaching between people. The ban on proselytism, which was made a criminal offence during the Metaxas dictatorship, was not only unconstitutional, Mr Kokkinakis submitted, but  it also formed, together with the other clauses of Law no. 1363/1938, «an arsenal of prohibitions and threats of punishment» hanging over the adherents of all beliefs and all creeds. Mr Kokkinakis complained, lastly, of the selective application of this Law by the administrative and judicial authorities; it would surpass «even the wildest academic hypothesis» to imagine, for example, the possibility of a complaint being made by a Catholic priest or by a Protestant clergyman against an Orthodox Christian who had attempted to entice one of his flock away from him. It was even less likely that an Orthodox Christian would be prosecuted for proselytising on behalf of the «dominant religion». 30.  In the Government’s submission, there was freedom to practise all religions  in Greece;

Введение Перечень дел

… 29.  Заявитель не только оспаривал то, что он считал неправильным применение к нему раздела 4 закона  1363\1938. Его доводы концентрировались на более широкой проблеме: являлось  ли применение этого закона совместимым с правом, закрепленным Статьей 9  Конвенции, которая, как он настаивал, будучи частью греческого законодательства с  1953  года, согласно Конституции имела приоритет над любыми противоречащими ей законами. Он обратил внимание на  логическую и  юридическую сложность проведения даже не ясной разделительной черты между прозелитизмом и  свободу исповедовать свою религию или убеждения как индивидуально, так и  совместно с  другими лицами, публичным или частным порядком, что включает в себя все формы обучения, публикаций и проповеди между людьми. Запрещение прозелитизма, объявленного уго­ ловным преступлением во  времена диктаторского правления Метаксаса, по  представлению г-на Коккинакиса, было не только антиконституционным, но и служило совместно с другими статьями закона №  1363\1938 «арсеналом запретов и  угроз наказания», висевших над приверженцами всех религий и всех вероисповеданий. В заключение, г-н  Коккинакис обжалует избирательное применение закона административными и  юридическими властями; невозможно себе представить «даже в  качестве самой смелой научной гипотезы», например, чтобы католический священник или протестантское духовное лицо подало жалобу на православного христианина, который попытался переманить в  свою церковь одного из  его паствы. И еще менее вероятно, что такой православный христианин будет преследоваться за  прозелитизм от имени «главенствующей религии». 30.  По  утверждению Правительства, в  Греции имеется свобода для отправления всех религий;

Монография

THE LAW

Картотека

ПРАВО

20

Решения суда

при этом умело анализировал таким образом, что эта женщина-христианка из-за отсутствия достаточной подготовки в отношении доктрины, не смогла что-либо возразить, и в то же время стал предлагать ей различные похожие книжки и назойливо пытался прямо и косвенно подорвать ее религиозные взгляды. Он, следовательно, должен быть объявлен виновным в совершении вышеупомянутого преступления в соответствии с действующим положением, приведенным ниже, а второй обвиняемый, его жена Элисавет, должна быть оправдана учитывая то, что нет каких-либо доказательств ее участия в преступлении совершенном ее мужем, которого она просто сопровождала…». Один из апелляционных судей был не согласен и его мнение, которое было приложено к решению, имело следующую формулировку: «… Первый обвиняемый также должен быть оправдан, так как отсутствуют какие-либо доказательства того, что Георгия Кириакаки была так уж неопытна в православной христианской доктрине, будучи замужем за  певчим, или отличалась особо низким интеллектом или особой наивностью, такой, которая дала бы обвиняемому возможность воспользоваться ею и … [таким образом], подтолкнуть ее к решению стать членом секты Свидетелей Иеговы».

Р

Словарь

KOKKINAKIS V GREECE (Коккинакис против Греции)

№ 14307/88

Р

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

20

KOKKINAKIS V GREECE (Коккинакис против Греции)

№ 14307/88

верующие пользуются правами как открыто выражать свои верования, так и  пытаться воздействовать на  верования других, при этом христианское свидетельствование является обязанностью всех церквей и всех христиан. Однако существует принципиальное различие между свидетельствованием и «прозелитизмом, не пользующимся уважением», т. е. таким, который состоит в использовании обманных, недостойных и аморальных средств, таких как эксплуатация обездоленности, низкого интеллекта и неопытности своих ближних. Раздел 4 запрещает такой вид прозелитизма — «неуместного» прозелитизма, на который ссылается Европейский суд в решении по делу Кьельдсен, Буск Мадсен и Педерсен против Дании от 7 ноября 1976 года (серия А № 23, с. 28 п. 54) — а не прямого религиозного обучения. Более того, именно в таком виде греческими судами было принято определение прозелитизма.

religious adherents enjoyed the right both to express their beliefs freely and to try to influence the beliefs of others, Christian witness being a duty of all Churches and all Christians. There was, however, a radical difference between bearing witness and «proselytism that is not respectable», the kind that consists  in using deceitful, unworthy and immoral means, such as exploiting the destitution, low  intellect and  inexperience of one’s fellow beings. Section 4 prohibited this kind of proselytism — the «misplaced» proselytism to which the European Court referred in its Kjeldsen, Busk Madsen and Pedersen v. Denmark judgment of 7 December 1976 (Series A no. 23, p. 28, para. 54) — and not straightforward religious teaching. Furthermore, it was precisely this definition of proselytism that had been adopted by the Greek courts.

A.   Общие принципы 31.  Как указано в Статье 9, свобода мысли, совести и религии является одной из основ «демократического общества» в значении, принятом Конвенцией. Именно этот ее религиозный параметр является одним из  наиболее важных элементов, из  которых складывается личность верующих и их мировоззрение, но это же является и ценнейшим достоянием для атеистов, агностиков, скептиков и  безразличных. Плюрализм, неотделимый от  демократического общества, который дорогой ценой был завоеван на протяжении веков, основывается на нем. Религиозная свобода, будучи прежде всего предметом совести каждого человека в  отдельности, предусматривает, среди прочего, свободу «исповедовать [свою] религию». Свидетельствование словами и делами неразрывно связано с существованием религиозных убеждений. В соответствии со  Статьей 9  свобода исповедовать свою религию не только осуществима в  сообществе с  другими, «публично» и  внутри круга тех, чью веру разделяет человек, но  может утверждаться и  «индивидуально», «в  частном порядке»; более того, она включает в принципе право пытаться убедить своего ближнего, например, через «обучение», без чего «свобода изменения  [своей] религии или верования», закрепленная в Статье 9, осталась бы мертвой буквой. 32.  Требования Статьи 9 находят отражение в греческой Конституции, поскольку в  статье  13 последней говорится, что свобода совести в  религиозных вопросах нерушима и  в  стране обеспечивается свобода отправления любой известной религии (смотри п. 13 выше). Свидетели Иеговы, соответственно, пользуются как статусом «известной религии», так и преимуществами, вытекающими из этого относительно ее соблюдения (смотри параграфы 22–23 выше). 33.  Основополагающий характер прав, гарантированных Статьей 9 параграфа 1 также находит

A.  General principles 31.  As enshrined  in Article 9  (art. 9), freedom of thought, conscience and religion is one of the foundations of a «democratic society» within the meaning of the Convention. It is, in its religious dimension, one of the most vital elements that go to make up the identity of believers and their conception of life, but it is also a precious asset for atheists, agnostics, sceptics and the unconcerned. The pluralism  indissociable from a democratic society, which has been dearly won over the centuries, depends on it. While religious freedom is primarily a matter of  individual conscience, it also  implies, inter alia, freedom to «manifest  [one’s] religion». Bearing witness  in words and deeds  is bound up with the existence of religious convictions. According to Article 9  (art. 9), freedom to manifest one’s religion  is not only exercisable  in community with others, «in public» and within the circle of those whose faith one shares, but can also be asserted «alone» and «in private»; furthermore, it includes in principle the right to try to convince one’s neighbour, for example through «teaching», failing which, moreover, «freedom to change  [one’s] religion or belief», enshrined in Article 9 (art. 9), would be likely to remain a dead letter. 32.  The requirements of Article 9  (art. 9) are reflected  in the Greek Constitution  in so far as Article 13 of the latter declares that freedom of conscience  in religious matters is  inviolable and that there shall be freedom to practise any known religion (see paragraph 13 above). Jehovah’s Witnesses accordingly enjoy both the status of a «known religion» and the advantages flowing from that as regards observance (see paragraphs 22–23 above). 33.  The fundamental nature of the rights guaranteed in Article 9 para. 1 (art. 9–1) is also

276

277

Введение Перечень дел

B.  Application of the principles 36.  The sentence passed by the Lasithi Criminal Court and subsequently reduced by the Crete Court of Appeal (see paragraphs 9–10 abo­ ve) amounts to an interference with the exercise of Mr Kokkinakis’s right to «freedom to manifest  [his] religion or belief». Such an  interference is contrary to Article 9 (art. 9) unless it is «prescribed by law», directed at one or more of the legitimate aims in paragraph 2 (art. 9–2) and «necessary  in a democratic society» for achieving them. 1.  “Prescribed by law” 37.  The applicant said that his submissions relating to Article 7  (art. 7) also applied to the phrase «prescribed by law». The Court will therefore examine them from this point of view. 38.  Mr Kokkinakis impugned the very wording of section 4 of Law no. 1363/1938. He criticised the absence of any description of the «objective substance» of the offence of proselytism. He thought this deliberate, as it would tend to make it possible for any kind of religious conversation or

Монография

B.  Применение принципов 36.  Приговор, вынесенный судом по  уголовным делам Лазити, и  впоследствии смягченный апелляционным судом Крита  (смотри п. п. 9, 10  выше) составляет вмешательство в  отправление г-ном Коккинакисом права на  «свободу исповедовать [свою] религию или верование». Вмешательство такого рода противоречит Статье 9, если оно не «установлено законом»; не преследует одну или более из  содержащихся в  п.  2 правомерных целей; и не явля­ется «необходимым в демократическом обществе» для достижения таких целей. 1.  «Установлено законом» 37.  Заявитель отметил, что его соображения, относящиеся к Статье 7, в равной степени применимы к  фразе «установлено законом». Суд поэтому рассмотрит их с данной точки зрения. 38.  Г-н Коккинакис отвергает саму формулировку раздела 4 закона № 1363\1938. Он критикует отсутствие в ней какого-либо описания «объективной сути» преступления прозелитизма. Он считает, что это сделано намеренно с  тем, чтобы иметь возможность любой религиозный разговор или общение

20

Картотека

reflected in the wording of the paragraph providing for limitations on them. Unlike the second paragraphs of Articles 8, 10  and 11  (art.  8–2, art. 10–2, art, 11–2) which cover all the rights mentioned  in the first paragraphs of those Articles (art. 8–1, art. 10–1, art. 11–1), that of Article 9  (art. 9–1) refers only to «freedom to manifest one’s religion or belief». In so doing, it recognises that in democratic societies, in which several religions coexist within one and the same population, it may be necessary to place restrictions on this freedom in order to reconcile the interests of the  various groups and ensure that everyone’s beliefs are respected. 34.  According to the Government, such restrictions were to be found in the Greek legal system. Article 13 of the 1975 Constitution forbade proselytism  in respect of all religions without distinction; and section 4 of Law no. 1363/1938, which attached a criminal penalty to this prohibition, had been upheld by several successive democratic governments notwithstanding its historical and political origins. The sole aim of section 4 was to protect the beliefs of others from activities which undermined their dignity and personality. 35.  The Court will confine  its attention as far as possible to the issue raised by the specific case before  it. It must nevertheless look at the foregoing provisions, since the action complained of by the applicant arose from the application of them  (see, mutatis mutandis, the de Geouffre de la Pradelle v. France judgment of 16 December 1992, Series A no. 253‑B, p. 42, para. 31).

Решения суда

свое отражение в  формулировке данного параграфа, предусматривающего их ограничение. В  отличие от  вторых параграфов Статей 8, 10  и  11, охватывающих все права, перечисляемые в  первых параграфах этих статей, второй параграф Статьи 9 упоминает лишь о «свободе исповедовать свою религию или убеждение». При такой формулировке этим параграфом признается, что в  демократических обществах, где среди одного и того же населения сосуществуют различные религии, возможно, возникает необходимость наложения ограничений на эту свободу в целях примирения интересов различных групп и  гарантирования уважения верования каждого. 34.  Как следует из  материалов, представленных Правительством, такие ограничения в  греческой юридической системе имеются. Статья  13 Конституции 1975  года запрещала прозелитизм в отношении всех религий без различия, а раздел 4 закона № 1363\1938, придававший уголовную ответственность этому запрещению поддерживался несколькими последующими демократическими правительствами, несмотря на его исторические и политические корни. Единственной целью раздела  4 была защита верований других от  деятельности, подрывавшей их достоинство и личность. 35.  Суд ограничивает свое внимание настолько, насколько это возможно, вопросом, поднятым конкретным делом, разбирательством которого он занимается. Тем не менее, он должен познакомиться с предыдущими положениями, так как действия, обжалованные заявителем, возникают как следствие их применения (смотри, mutatis mutandis, решение Де Жеуфр де ла Прадел против Франции от 16 декабря 1992 года, серия А № 253‑В, с. 42, п. 31).

Р

Словарь

KOKKINAKIS V GREECE (Коккинакис против Греции)

№ 14307/88

Р

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

20

KOKKINAKIS V GREECE (Коккинакис против Греции)

№ 14307/88

подвести под это положение. Он указал на  риск «расширительного толкования» полицией, а также довольно часто и  судами туманных терминов раздела, таких как «в частности» и «косвенная попытка» вмешательства в  религиозные верования других. Наказание неправославного христианина даже в случае, когда он оказывал «моральную или материальную поддержку или помощь» равнозначно вынесению приговора действию, которое было бы предписано любой религией и  которое в  определенных случаях требуется согласно Уголовному кодексу. … 40.  Суд уже отмечал, что формулировка многих положений законов не отличается абсолютной точностью. Необходимость избегать чрезмерной жесткости и  идти в  ногу с  изменяющимися обстоятельствами означает, что многие законы неизбежно облекаются в такие формы, которые в большей или меньшей степени туманны, (смотри, например, mutatis mutandis, решение по делу Мюллер и другие против Швейцарии от 24 мая 1988 года, серия А № 133 с. 20 п. 29, с соответствующими изменениями). Положения уголовного законодательства о  прозелитизме подпадают под эту категорию. Толкование и применение таких положений зависит от практики. В данном случае имелась совокупность устоявшегося внутригосударственного прецедентного права (смотри пункты 17–20 выше). Данное прецедентное право, которое было опубликовано и  доступно, дополняло формулировку раздела 4  и  было таким, что давало возможность г-ну Коккинакису регулировать свое поведение в деле. Что же касается конституционности раздела 4 закона 1363\1938, то суд еще раз повторяет, что толкование и применение внутригосударственного закона, прежде всего, является обязанностью государственных властей и, в  частности, судов  (смотри в  качестве наиболее близкого по времени руководства решение по  делу Хаджианастасиу против Греции от 16 декабря 1992 года, серия А № 252 с. 18 п. 42). Греческие суды, которым пришлось заниматься этими вопросами, вынесли решение, что несовместимости нет (смотри пункт 21 выше). 41.  Мера, составляющая предмет обжалования, по этой причине была «установлена законом» в пределах значения Статьи 9 п. 2 Конвенции. 2.  Легитимная цель 42.  Правительство утверждало, что демократическое государство обязано обеспечивать мирное пользование правом личных свобод для всех живущих на его территории. И если, в частности, оно не было бдительно, чтобы защитить религиозные верования личности и  ее достоинство от  попыток влияния на  нее аморальным или обманным путем, то в этом случае Статья 9 параграф 2 на практике бы представлялась полностью бесполезной. 43.  В обращении заявителя говорится, что религия является частью «постоянно обновляемого потока человеческой мысли», и невозможно представить,

278

communication to be caught by the provision. He referred to the risk of «extendibility» by the police and often by the courts too of the vague terms of the section, such as «in particular» and «indirect attempt» to intrude on the religious beliefs of others. Punishing a non-Orthodox Christian even when he was offering «moral support or material assistance» was tantamount to punishing an act that any religion would prescribe and that the Criminal Code required  in certain emergencies. … 40.  The Court has already noted that the wording of many statutes  is not absolutely precise. The need to avoid excessive rigidity and to keep pace with changing circumstances means that many laws are  inevitably couched  in terms which, to a greater or lesser extent, are vague (see, for example and mutatis mutandis, the Müller and Others v. Switzerland judgment of 24 May 1988, Series A no. 133, p. 20, para. 29). Criminal-law provisions on proselytism fall within this category. The interpretation and application of such enactments depend on practice. In this instance there existed a body of settled national case-law  (see paragraphs 17– 20 above). This case-law, which had been published and was accessible, supplemented the letter of section 4 and was such as to enable Mr Kokkinakis to regulate his conduct in the matter. As to the constitutionality of section 4  of Law no. 1363/1938, the Court reiterates that it is, in the first instance, for the national authorities, and in particular the courts, to interpret and apply domestic law (see, as the most recent authority, the Hadjianastassiou v. Greece judgment of 16  December 1992, Series  A no. 252, p. 18, para. 42). And the Greek courts that have had to deal with the issue have ruled that there  is no  incompatibility  (see paragraph 21 above). 41.  The measure complained of was therefore «prescribed by law» within the meaning of Article 9 para. 2 (art. 9–2) of the Convention. 2.  Legitimate aim 42.  The Government contended that a democratic State had to ensure the peaceful enjoyment of the personal freedoms of all those living on  its territory. If, in particular, it was not  vigilant to protect a person’s religious beliefs and dignity from attempts to  influence them by immoral and deceitful means, Article 9 para. 2 (art. 9–2) would in practice be rendered wholly nugatory. 43.  In the applicant’s submission, religion was part of the «constantly renewable flow of human thought» and it was impossible to conceive

279

Монография

Перечень дел

Введение

20

Картотека

of its being excluded from public debate. A fair balance of personal rights made  it necessary to accept that others’ thought should be subject to a minimum of  influence, otherwise the result would be a «strange society of silent animals that [would] think but … not express themselves, that  [would] talk but … not communicate, and that [would] exist but … not coexist». 44.  Having regard to the circumstances of the case and the actual terms of the relevant courts’ decisions, the Court considers that the  impugned measure was  in pursuit of a legitimate aim under Article 9 para. 2 (art. 9–2), namely the protection of the rights and freedoms of others, relied on by the Government. 3.  “Necessary in a democratic society” 45.  Mr Kokkinakis did not consider it necessary  in a democratic society to prohibit a fellow citizen’s right to speak when he came to discuss religion with his neighbour. He was curious to know how a discourse delivered with conviction and based on holy books common to all Christians could  infringe the rights of others. Mrs Kyriakaki was an experienced adult woman with  intellectual abilities; it was not possible, without flouting fundamental human rights, to make it a criminal offence for a Jehovah’s Witness to have a conversation with a cantor’s wife. Moreover, the Crete Court of Appeal, although the facts before  it were precise and absolutely clear, had not managed to determine the direct or  indirect nature of the applicant’s attempt to  intrude on the complainant’s religious beliefs; its reasoning showed that it had convicted the applicant «not for something he had done but for what he was». The Commission accepted this argument  in substance. 46.  The Government maintained, on the contrary, that the Greek courts had based themselves on plain facts which amounted to the offence of proselytism: Mr Kokkinakis’s insistence on entering Mrs Kyriakaki’s home on a false pretext; the way  in which he had approached her  in order to gain her trust; and his «skilful» analysis of the Holy Scriptures calculated to «delude» the complainant, who did not possess any «adequate grounding  in doctrine»  (see paragraphs 9–10  above). They pointed out that if the State remained indifferent to attacks on freedom of religious belief, major unrest would be caused that would probably disturb the social peace. 47.  The Court has consistently held that a certain margin of appreciation  is to be left to the Contracting States  in assessing the existence and extent of the necessity of an interference, but this margin  is subject to European

Решения суда

чтобы она была исключена из общественного обсуждения. Справедливое рассмотрение личных прав заставляет согласиться с тем, что мысли других должны все-таки подвергаться минимальному влиянию, в  противном случае мы получим «странное общество молчаливых животных, которые думают, но … не выражают себя, которые говорят, но … не общаются, которые существуют, но … не сосуществуют». 44.  С  учетом обстоятельств дела и  фактических условий принятия решений соответствующими судами, суд считает, что оспариваемая мера преследовала правомерную цель, в  соответствии со  Статьей 9  параграф 2, а  именно защиту прав и  свободы других лиц, на  которую и  опиралось Правительство. 3.  «Необходимо в демократическом обществе» 45.  Г-н  Коккинакис не считал необходимым в  де­­мократическом обществе запрещать со­оте­ чественнику-гражданину высказывать свои мыс­ли, когда он приходит к своему соседу обсудить те или иные вопросы религии. Ему хотелось знать, каким образом диалог или обсуждение, ведущиеся с убеждением и основанные на священных писаниях, общих для всех христиан, могут повлиять в отрицательном смысле на права других. Г-жа Кириакаки была взрослой, опытной женщиной, с  умственными способностями; это было невозможно, не попирая основополагающие права человека, превратить разговор Свидетеля Иеговы с женою певчего в уголовное преступление. Более того, апелляционный суд Крита, несмотря на  то, что располагал абсолютно точными и ясными фактами, не сумел определить прямой или косвенный характер попытки заявителя вмешаться в религиозные верования пострадавшей; доводы этого суда говорят о  том, что он вынес обвинительный приговор заявителю «не за то, что он сделал, а за то, кто он есть». Комиссия приняла данный аргумент по  существу. 46.  Правительство  же наоборот утверждало, что греческие суды основывались на простых фактах, которые составляют преступление «прозелитизм»: настойчивость г-на Коккинакиса в  проникновении в  дом г-жи Кириакаки под ложным предлогом; способ, с помощью которого он подошел к ней, для того чтобы завоевать ее доверие; его «искусный» анализ Священного писания, рассчитанный на то, чтобы «ввести в  заблуждение» пострадавшую, которая не имела «достаточной подготовки по  вопросам доктрины» (смотри пункты 9–10 выше). Суды указывали на то, что если государство остается безразличным к нападкам на свободу религиозных верований, то это приведет к серьезным волнениям, беспокойству, что в свою очередь, возможно, нарушит общественный порядок. 47.  Суд последовательно признавал, что у  Го­ сударств‑участников остается определенная свобода усмотрения при оценке существования и  степени необходимости вмешательства, но  такая свобода должна находиться под европейским

Р

Словарь

KOKKINAKIS V GREECE (Коккинакис против Греции)

№ 14307/88

Р

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

20

KOKKINAKIS V GREECE (Коккинакис против Греции)

№ 14307/88

надзором, охватывающим как законодательство, так и решения, его применяющие, даже те из них, которые выносятся независимым судом. Задача суда определить, являются  ли принятые меры на национальном уровне оправданными в принципе и соразмерными. Для того, чтобы вынести решение по  последнему пункту, суду необходимо взвесить требования защиты прав и свобод других с поведением, в котором обвиняют заявителя. При осуществлении своей надзорной юрисдикции суд должен посмотреть на  оспариваемые судебные решения в  сравнении со  всеми обстоятельствами дела в  целом (смотри, среди прочего, и mutatis mutandis, решение по делу Барфод против Дании от 22 февраля 1989 года, серия А № 149, страница 12, п. 48). 48.  Прежде всего, необходимо провести различие между христианским свидетельствованием и  неуместным прозелитизмом. Первое соответствует истинному Евангелизму, описанному в отчете, составленном в  1956  году под эгидой Всемирного Совета Церквей, как насущная миссия и обязанность каждого христианина и каждой церкви. Последнее представляет искажение или деформацию его. Оно может, как следует из  того  же доклада, выражаться в  деятельности, связанной с  предложением материальных или социальных выгод с  целью вербовки новых членов в церковь или в оказании неуместного давления на людей, находящихся в нужде или в бедственном положении; оно может даже повлечь за  собою использование насилия или промывания мозгов; в более общем плане оно несовместимо с уважением к свободе мысли, совести и религии других. Внимательное изучение раздела  4 закона № 1363\1938 показывает, что соответствующие критерии, принятые греческим законодательством, соотносятся с вышесказанным в том случае и в той степени, в какой они предназначены исключительно для наказания неуместного прозелитизма, который суд не обязан определять абстрактно в настоящем деле. 49.  Суд отмечает, однако, что в своих рассуждениях греческие суды установили ответственность заявителя путем простого воспроизведения формулировки раздела 4 и не особенно уточняли, каким образом обвиняемый совершил попытку убедить своего соседа неуместным образом. Ни один из приведенных ими фактов не дает основания для такого вывода. Поскольку это так, не было доказано, что осуждения заявителя в  данных обстоятельствах оправдывалось какой-либо насущной социальной необходимостью. Поэтому, оспариваемая мера не выглядит соразмерной преследуемой правомерной цели, или, следовательно, «необходимой в демократическом обществе … для защиты прав и свобод других лиц». 50.  Таким образом, имело место нарушение Статьи 9 Конвенции.

280

supervision, embracing both the legislation and the decisions applying it, even those given by an independent court. The Court’s task is to determine whether the measures taken at national level were justified in principle and proportionate. In order to rule on this latter point, the Court must weigh the requirements of the protection of the rights and liberties of others against the conduct of which the applicant stood accused. In exercising  its supervisory jurisdiction, the Court must look at the  impugned judicial decisions against the background of the case as a whole (see, inter alia and mutatis mutandis, the Barfod  v. Denmark judgment of 22  February 1989, Series A no. 149, p. 12, para. 28). 48.  First of all, a distinction has to be made between bearing Christian witness and  improper proselytism. The former corresponds to true evangelism, which a report drawn up  in 1956 under the auspices of the World Council of Churches describes as an essential mission and a responsibility of every Christian and every Church. The latter represents a corruption or deformation of it. It may, according to the same report, take the form of activities offering material or social advantages with a view to gaining new members for a Church or exerting improper pressure on people in distress or  in need; it may even entail the use of  violence or brainwashing; more generally, it  is not compatible with respect for the freedom of thought, conscience and religion of others. Scrutiny of section 4  of Law no. 1363/1938 shows that the relevant criteria adopted by the Greek legislature are reconcilable with the foregoing  if and  in so far as they are designed only to punish improper proselytism, which the Court does not have to define  in the abstract  in the present case. 49.  The Court notes, however, that in their reasoning the Greek courts established the applicant’s liability by merely reproducing the wording of section 4  and did not sufficiently specify in what way the accused had attempted to convince his neighbour by  improper means. None of the facts they set out warrants that finding. That being so, it has not been shown that the applicant’s conviction was justified  in the circumstances of the case by a pressing social need. The contested measure therefore does not appear to have been proportionate to the legitimate aim pursued or, consequently, «necessary in a democratic society … for the protection of the rights and freedoms of others». 50.  In conclusion, there has been a breach of Article 9 (art. 9) of the Convention.

KUZNETSOV AND OTHERS V RUSSIA (Кузнецов и другие против России)

ФАКТЫ I. ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА 7.  Заявители являются Свидетелями Иеговы. Константин Никанорович Кузнецов –– представитель Управленческого центра Свидетелей Иеговы в России. Все другие заявители –– члены религиозного объединения Свидетелей Иеговы в г. Челябинске. … A.  Предыстория дела 3.  Переговоры о заключении договора аренды 14.  6  февраля 1999  г. г-н  Ж., член местного объединения Свидетелей Иеговы, действуя от имени Управленческого центра религиозной организации Свидетелей Иеговы, провел переговоры с г-ном У., директором профессионального училища № 85 г. Челябинска, о заключении договора аренды зала и подсобных помещений училища. В соответствии с п. 1.1. договора аренды, помещения были арендованы с  целью проведения богослужебных встреч по  вторникам, с  19:00  до  21:00, и  воскресеньям, с 10:00 до 16:00, т. е. в часы, не совпадающие с плановыми учебными часами в училище. 15.  Договор аренды должен был действовать с 7 февраля по 31 декабря 1999 г. В договоре также предусматривалось, что, если ни одна из сторон предварительно, за один месяц, не известит другую о своем намерении прекратить его действие, он автоматически продлевается на тех же самых условиях и на тот же срок. … … 4.  Попытки расторгнуть договор аренды 17.  31 марта 2000 г. начальник Главного управления профессионального образования и науки при Администрации Челябинской области издал приказ о запрещении всем образовательным учреждениям Челябинской области сдавать в аренду помещения для проведения религиозных проповедей, собраний и т. д. 18.  12 апреля 2000 г. председатель Комиссии по правам человека Челябинской области в сопровождении неизвестного старшего сотрудника милиции приехала к г-ну У., директору училища № 85. Они попытались убедить г-на У. расторгнуть договор аренды, заключенный с заявителями. Директор отказался выполнить их требование. Председатель Комиссии потребовала предъявить ей договор для ознакомления и сняла с него ксерокопию. Затем она подробно расспрашивала его о днях и времени проведения встреч Свидетелей Иеговы. Директор предоставил ей эту информацию. B.  Обжалуемый срыв богослужебной встречи 16 апреля 2000 г. 19.  В воскресенье 16 апреля 2000 г. Свидетели Иеговы использовали помещения училища в соответствии с договором аренды. Было запланировано две встречи, которые должны были следовать одна за другой. Первая встреча прошла без каких-либо происшествий. 20.  Вторая встреча, с  13:30  до  15:30, проводилась для группы людей с  особыми потребностями: большинство ее участников страдают серьезными нарушениями слуха. Среди присутствовавших было много пожилых, которые к тому же плохо видели. Перевод на встрече, целью которой являлось изучение Библии и совместное исповедание веры публичным порядком, осуществлялся сурдопереводчиком. Собрание было открытым: у входа в помещение, где проходила встреча, находились распорядители, чтобы приветствовать тех, кто впервые пришел на встречу, и помогать им найти место в зале. 21.  На первой части встречи г-н Кузнецов, хорошо владеющий жестовым языком, произносил речь со сцены. Там присутствовало 159 человек, среди которых были и все заявители. … 24.  Вторая часть встречи проводилась на  языке для глухонемых. Когда до  окончания этой части оставалось 15  минут, а  до  16:00, т. е. до  момента истечения времени, предусмотренного договором аренды, — 45  минут, в  фойе снова появилась председатель Комиссии… Теперь ее сопровождали г-н  Томский, генеральный директор коммерческой организации «Человек. Закон.

281

Введение

6, 8, 9, 10, 11

21

Перечень дел

Нарушение 6, 9, Нет необходимости 14 + 9, 13

11/01/2007

*** J (S1) KUZNETSOV and OTHERS v RUSSIA (Кузнецов и другие против России)

Монография

184/02

Картотека

Запрет проведения богослужений • Притеснения приверженцев религии • Свидетели Иеговы

Р21

Решения суда

К43

Р

Словарь

№ 184/02

Р

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

21

KUZNETSOV AND OTHERS V RUSSIA (Кузнецов и другие против России)

№ 184/02

Власть», основанной при участии председателя Комиссии, и  два старших сотрудника милиции — г-н  Вильданов, заместитель начальника отдела участковых инспекторов УВД Тракторозаводского района г. Челябинска, и г-н Лозовягин, старший участковый инспектор того же управления. У г-на Томского была видеокамера, с помощью которой он записывал происходящее. 25.  Председатель Комиссии прошла вперед всех и подошла прямо к двери в зал, где проходила встреча. Г-н Томский шел немного позади нее, записывая все на видеокамеру. Заявительница г-жа Лаппо, которая не страдает нарушением слуха, сидела рядом с входом в зал и могла со своего места наблюдать за происходящим, позднее, давая показания в районном суде, сказала следующее: «16.04.00 г. к нам на собрание пришла женщина в сопровождении [троих мужчин]… двое милиционеров и один обычно одетый мужчина. Они встали у входа так, что мне не видно было программу. Председатель Комиссии одному из мужчин сказала, чтобы он «прекратил собрание». Но он замешкался, сказав, что «они же глухонемые». Я сказала одному из верующих, чтобы он позвал Константина [Кузнецова]. Когда Константин пришел, с ним был разговор на повышенных тонах. Председатель Комиссии спрашивала, есть ли в зале дети и  все  ли они с  родителями. У  Константина просили показать паспорт в  такой форме, что ему было неприятно… […] На вопрос судьи касательно содержания сказанного председателем Комиссии сотруднику милиции г-жа Лаппо ответила: Она сказала: «Ты зайди на сцену, скажи, что собрание расходится». 26.  Г-н Кузнецов подошел к председателю Комиссии и сотрудникам милиции. Пока он стоял у входа в зал спиной к присутствовавшим, сотрудник милиции г-н Лозовягин потребовал у него предъявить удостоверение личности. Лозовягин также спросил у г-на Кузнецова, имеется ли у того прописка в г. Челябинске. Позднее инспектор Лозовягин дал следующие показания в районном суде: «Поэтому попросил  [Кузнецова] предъявить мне паспорт. В  паспорте была указана прописка Краснодарского края. Я ему сказал, что он не имеет права проводить мероприятия без документов». Г-н Кузнецов утверждал, что данное высказывание неверно. При рождении он действительно был прописан в Краснодарском крае, но у него также была необходимая и законным образом оформленная временная прописка в г. Челябинске. 27.  Давая показания в районном суде, г-н Лозовягин далее заявил следующее: «Я говорил Кузнецову, что их организация не имеет права проводить свою деятельность без соответствующих документов. Он обещал предоставить документы в райотдел. Я просил представить документы. Он сказал: «Они есть и где-то находятся». Какие и где документы, он мне не сказал. Я попросил у него документ, подтверждающий его отношение к этой организации…» В ответ на вопрос судьи о том, какие он наблюдал нарушения правопорядка, г-н Лозовягин сказал: «Да, во‑первых, собрание организации, деятельность которой не была подтверждена какими-то документами… По закону я должен был прекратить деятельность до предъявления документов». Это было подтверждено и сотрудником милиции г-ном Вильдановым, который дал следующие показания в районном суде: «Лозовягин сказал не проводить больше собрания, оформить разрешающие документы [на проведение богослужений в образовательных учреждениях]». В представленных Правительством письменных замечаниях по  вопросу приемлемости жалобы и по существу дела было указано, что г-н Лозовягин предложил г-ну Кузнецову прекратить проведение каких-либо мероприятий до предоставления соответствующих документов. 28.  Г-н  Кузнецов утверждал, что ему предъявили требования тоном, не терпящим возражений, и что поведение председателя Комиссии и сотрудников милиции носили характер запугивания, и он подумал, что лучше всего подчиниться им. Он описал то положение, в котором оказался, следующим образом: «Считаю, что мы на  законных основаниях проводили встречу. На  меня было оказано давление. Было официальное предупреждение от  Томского. Боялся, что будут участников встречи выводить из  зала насильно. Вильданов и  Лозовягин были в  форме. Я  понимал, что это представители власти и им нужно подчиняться…» 29.  Г-н Кузнецов поднялся на сцену, прервал обсуждение на библейскую тему и объявил на жестовом языке: «Милиция. Нужно подчиниться». Присутствовавшие не оказали никакого сопротивления. Они собрали свои вещи и освободили как зал, где проводилась встреча, так и фойе. Председатель Комиссии и сотрудники милиции стояли на улице и смотрели на них. Г-н Томский при этом уже ничего не снимал. 30.  По  утверждению заявителей, председатель Комиссии представила несколько противоречащих друг другу и взаимоисключающих версий объяснения своей роли в этих событиях. Сначала она

282

ПРАВО

THE LAW

I. О предполагаемом нарушении Статей 8, 9, 10 и 11 Конвенции 52.  Заявители утверждают, что в  нарушение статей 8, 9, 10 и  11  Конвенции 16  апреля 2000  г. они были лишены возможности провести богослужебную встречу без вмешательства со стороны властей. 53.  Суд отмечает, что главной целью встречи, которую проводили заявители 16  апреля 2000  г., являлось совместное изучение Библии и  исповедание веры публичным порядком. Данными

283

I. Alleged violation of Articles 8, 9, 10 and 11 of the Convention 52.  The applicants complained under Artic­ les  8, 9, 10  and 11  of the Convention that on 16 April 2000 they had been prevented from having a religious meeting without undue interference on the part of the authorities. 53.  The Court notes that the main purpose of the applicants' gathering on 16  April 2000 was to join  in Biblical study and public worship. In doing so they undeniably exercised

Введение Перечень дел Монография

D.  Обращение заявителей с жалобами и судебное разбирательство по делу … 2.  Судебное разбирательство … 38.  25 января 2001 г. Советский районный суд г. Челябинска вынес решение. Суд постановил, что 16 апреля председатель Комиссии, г-н Томский, г-н Лозовягин и г-н Вильданов приехали в училище № 85 с целью проверить, действительно ли там проводятся религиозные собрания. Кроме того, районный суд постановил, что, поскольку именно г-н Кузнецов поднялся на сцену и сообщил на языке жестов, что собрание прекращено, заявителями не было представлено доказательств, подтверждающих, что богослужение было прекращено по требованию ответчиков. Касательно своей оценки доказательств, представленных заявителями, районный суд указал следующее: «Оценивая пояснения некоторых заявителей, в частности Лаппо и Кадыровой, которые утверждали, что слышали, как Горина отдавала распоряжение работникам милиции, а они в свою очередь –– Кузнецову о прекращении собрания… суд считает необходимым учесть, что они являются лицами, заинтересованными в исходе дела, а потому относится к их показаниям критически. В ходе судебного разбирательства ни одно из должностных лиц… не признало факта совершения им действий по прекращению собрания, причем их позиция согласуется и с показаниями многих заявителей, подтвердивших, что пришедшие в зал не проходили, находились в фойе». Районный суд отказал заявителям в  удовлетворении их требований, сославшись на  то, что они не смогли доказать факта преждевременного прекращения богослужебной встречи действиями председателя Комиссии и ее помощников.

Картотека

C.  Расторжение договора аренды 31.  17  апреля 2000  г., на  следующий день после срыва богослужебной встречи, директор училища №  85  сообщил г-ну Ж., что договор аренды, заключенный между училищем и  объединением Свидетелей Иеговы, будет расторгнут 1 мая 2000 г. «в связи с определенными нарушениями, допущенными администрацией училища во время заключения договора».

21

Решения суда

заявила, что единственной целью их посещения было выяснение обстоятельств; что ни она, ни милиция не предпринимали никаких шагов, чтобы прервать встречу, и что Кузнецов сделал это исключительно по собственной инициативе. Когда, по ходу разбирательства дела, все больше и больше свидетелей давали показания о той роли, которую сыграла она сама и сотрудники милиции, председатель Комиссии в итоге признала, что на самом деле были предприняты меры с целью прервать проведение встречи, но она обвинила в этом милицию. Она настаивала на том, что не предъявляла г-ну Кузнецову никаких требований, поскольку операция была организована и проведена сотрудниками милиции. Однако в суде в ответ на настойчивые вопросы она вынуждена была сказать, что была согласна и поддерживала решение милиции. В конце концов, когда она давала пояснения касательно своего согласия с решением милиции и ее спросили, почему она, будучи председателем Комиссии по правам человека, предприняла такие действия, она ответила следующее: «До сих пор считаю эти действия законными. Я защищала права всех детей, которые учатся в ПТУ- 85. [Вопрос:] В каком документе содержалась информация об опасности Свидетелей Иеговы для окружающих? [Председатель Комиссии:] Мне достаточно того, что говорят в средствах массовой информации».

Р

Словарь

KUZNETSOV AND OTHERS V RUSSIA (Кузнецов и другие против России)

№ 184/02

Р

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

21

KUZNETSOV AND OTHERS V RUSSIA (Кузнецов и другие против России)

№ 184/02

действиями они, бесспорно, реализовывали свои права на свободу выражения мнения и свободу мирных собраний, которые гарантируются Статьями 10 и 11 Конвенции. С учетом сказанного Суд, принимая во внимание то, что собрание носило главным образом религиозный характер и  присутствовавшие принадлежат к  религии Свидетелей Иеговы (см.  Тлимменос против Греции  [GC] №  34369/97, § 42, ЕСПЧ 2000‑IV), прежде всего рассмотрит данную жалобу в свете Статьи 9 Конвенции…

their rights to freedom of expression and to freedom of peaceful assembly under Articles 10 and  11 of the Convention. That being said, since the nature of the assembly was primarily religious and the participants belonged to the religion of the Jehovah's Witnesses  (see Thlimmenos v. Greece [GC], no. 34369/97, § 42, ECHR 2000‑IV), the Court will first examine this complaint from the standpoint of Article 9 of the Convention…

A.  Имело ли место вмешательство 2.  Оценка Суда … 57.  Далее Суд напоминает, что Статья 9 Конвен­ ции гарантирует защиту совершения действий, связанных с  богослужением и  исполнением обрядов, которые являются характерными чертами исповедания религии или убеждений в  общепризнанной форме (см.  С. против Со­единенного Королевства», № 10358/83, решение Комис­сии от  15  декабря 1983 г., Решения и отчеты 37, с. 142). Неоспоримым является тот факт, что совместное изучение и обсуждение богослужебных текстов членами религиозной группы Свидетелей Иеговы  — признанная форма исповедания  [ими] своей религии при проведении богослужений и обучения. Таким образом, на встречу заявителей от 16 апреля 2000  г. распространяются гарантии защиты Статьи 9 Конвенции. 58.  Правительство утверждало, что вмешательство не имело места, поскольку заявители прервали встречу по собственной инициативе, как только им было указано на отсутствие у них документов, необходимых для ее проведения. Суд считает, что данное утверждение не подтверждается материалами, представленными Суду. 59.  Ничто в  доводах сторон не указывает на  то, что богослужебная встреча закончилась  бы раньше времени, если  бы не прибытие на  место председателя Комиссии и  ее помощников. Правительство не представило какого-либо иного объяснения или причины преждевременного прекращения встречи заявителей. Поэтому Суд считает, что имелась причинно-следственная связь между их прибытием на  место и  срывом встречи. 60.  Не подвергается сомнению тот факт, что указание прервать встречу дал г-н  Кузнецов, который вышел на  сцену и  сообщил на  жестовом языке, что милиция хочет, чтобы встреча закончилась (см.  параграф  29 выше). Однако, поступая так, он просто передавал содержание требования старшего сотрудника милиции г-на Лозовягина, который сказал ему, что встреча не может быть продолжена без необходимых для этого документов (см.  параграфы  27 и  33  выше). К  тому  же создается впечатление, что ни  г-н  Лозовягин, ни  любое другое лицо из числа тех, кто приехал вместе с председателем Комиссии, не владел жестовым языком. По этой

A.  Whether there has been interference 2.  The Court's assessment … 57.  The Court further reiterates that Ar­ tic­le  9 of the Convention protects acts of worship and devotion which are aspects of the practice of a religion or belief  in a generally recognised form (see C.  v.  the United Kingdom, no. 10358/83, Commission decision of 15  De­cem­ber  1983, De­cisions and Reports 37, p. 142). It is undeniable that the collective study and discussion of religious texts by the members of the religious group of Jehovah's Witnesses was a recognised form of manifestation of their religion  in worship and teaching. Thus, the applicants' meeting on 16  April  2000 attracted the protection of Article 9 of the Convention. 58.  The Government claimed that there had been no interference since the applicants had interrupted the meeting on their own initiative, once their attention had been drawn to the fact that they did not have the appropriate documents for holding it. The Court considers that this claim is not borne out by the materials produced before it. 59.  There  is nothing  in the parties' submissions to indicate that the religious meeting would have been wound up ahead of time had it not been for the arrival of the Commissioner and her aides. The Government did not furnish any alternative explanation or reason for the early termination of the applicants' meeting. The Court therefore considers that there was a causal link between their arrival at the site and the disruption of the meeting. 60.  It is not contested that the command to halt the meeting was given by Mr Kuznetsov, who had gone on stage and indicated, in sign language, that the police wanted the meeting to end (see paragraph  29  above). However, in so doing, he was relaying the demand of the senior police  inspector, Mr Lozovyagin, who had told him that the meeting could not be continued without the appropriate documents  (see paragraphs  27  and 33  above). It further appears that neither Mr Lozovyagin nor any other person  in the Commissioner's team mastered sign language. For that reason

284

285

Введение Перечень дел

B.   Whether the interference was justified … 2.  The Court's assessment … 70.  In so far as the Government claimed that the applicants had not had the appropriate documents for holding the religious meeting, the Court observes that the Government never specified the nature of the allegedly missing documents. Furthermore, it notes the consistent case-law of the Russian Supreme Court to the effect that religious assemblies do not require any prior

Монография

B.  Было ли вмешательство оправданным … 2.  Оценка Суда … 70.  Что касается утверждения Правительства о том, что у заявителей не было документов, необходимых для проведения богослужебной встречи, Суд обращает внимание на то, что Правительство ни разу не конкретизировало, какие именно, по их мнению, документы отсутствовали. Кроме того, [Суд] отмечает последовательность судебной практики Верховного Суда Российской Федерации, который признает, что для проведения богослужебных встреч и конгрессов

21

Картотека

they were unable to communicate directly with the audience, which consisted mostly of profoundly deaf applicants. The Court notes the testimony of the applicant Ms Lappo  in the domestic proceedings. She is not hearingimpaired and witnessed an exchange between the Commissioner and one of her aides, who claimed to be unable to stop the meeting because the participants were «deaf mutes» (see paragraph 25 above). The Commissioner then told Mr Kuznetsov to disperse the gathering. The Court finds that in these circumstances Mr Kuznetsov merely acted as a medium of communication, passing on the Commissioner's order. 61.  The Court further recalls that the responsibility of a State under the Convention may arise for acts of all  its organs, agents and servants, even where their acts are performed without express authorisation and even outside or against  instructions  (see Wille v.  Liechtenstein, no. 28396/95, Com­ mis­s ion decision of 27 May 1997, and Ireland v.  the United Kingdom, Com­m ission Re­ port of 25  January 1976, Yearbook 19, p.  512 at  758). In the present case the Government did not contest the fact that the Commissioner and the accompanying police  inspectors had acted, or pretended to act, in their official capacity. The police officers wore uniforms and were perceived by the applicants as law-enforcement officials. It follows that their actions engaged the State's responsibility. 62.  In sum, the Court finds that there has been  interference with the applicants' right to freedom of religion  in that, on 16  April 2000, the State officials caused their religious assembly to be terminated ahead of time. It will next examine whether this  interference was justified, that is whether it was «prescribed by law», whether it pursued one or more legitimate aims enumerated  in paragraph 2  of Article 9  and whether the  interference was «necessary  in a democratic society».

Решения суда

причине они не могли напрямую обратиться к аудитории, состоявшей главным образом из людей, страдающих серьезными нарушениями слуха. Суд обращает внимание на показания г-жи Лаппо, которые она давала в ходе разбирательства в национальных судах. Она не страдает нарушениями слуха и была свидетелем разговора между председателем Комиссии и одним из ее помощников, который сказал, что не может прервать встречу, т. к. ее участники «глухонемые» (см. п. 25 выше). Тогда председатель Комиссии сказала, чтобы г-н Кузнецов принял меры, чтобы присутствующие разошлись. Суд приходит к  выводу, что при данных обстоятельствах г-н  Кузнецов просто выполнял роль посредника общения, передавая содержание указания председателя Комиссии. 61.  Суд далее напоминает, что в  соответствии с  Конвенцией ответственность Государства возни­ кает в  связи с  действиями любых его органов, пред­ставителей и  служащих, даже в  тех случаях, ког­да на выполнение этих действий не было предос­ тавлено четко очерченных полномочий или эти действия выходили за  пределы указаний или противоречили им  (см.  Уилл против Лихтенштейна от  27  мая  1997  г., №  28396/95, и  Отчет Комиссии от 25 января 1976 г. и Ирландия против Соединен­но­ го Королевства, Ежегодник 19, с. 512 на 758). По данному делу Правительство не оспаривает того факта, что председатель Комиссии и сопровождавшие ее сотрудники милиции действовали или претендовали на исполнение действий в пределах своих должностных полномочий. Сотрудники милиции были в форме, и заявители воспринимали их как представителей правоохранительных органов. Отсюда следует, что их действия влекут ответственность для Государства. 62.  В  итоге Суд приходит к  выводу, что имело место вмешательство в право заявителей на свободу религии, которое выразилось в том, что 16 апреля 2000  г. представители государственных органов прервали их богослужебную встречу. Далее Суд рассмотрит вопрос о том, было ли данное вмешательство оправданным, т. е. было ли оно «предусмотрено законом»; преследовались  ли при этом одна или более правомерные цели, перечисленные в  параграфе  2 ст.  9, и  было  ли данное вмешательство «необходимым в демократическом обществе».

Р

Словарь

KUZNETSOV AND OTHERS V RUSSIA (Кузнецов и другие против России)

№ 184/02

Р

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

21

KUZNETSOV AND OTHERS V RUSSIA (Кузнецов и другие против России)

№ 184/02

не требуется предварительного разрешения органов власти и нет необходимости их уведомлять о проведении таких встреч (см.  параграф 50  и  последующие выше). Удивительно то, что сотрудник милиции г-н  Лозовягин ограничился тем, что спросил у  г-на Кузнецова о домашнем адресе, по которому тот зарегистрирован, но  не уточнил, какие другие документы он хотел бы обозреть (см. параграф 27 выше). Хотя вопрос о  том, была  ли действительна регистрация г-на Кузнецова в г. Челябинске или в г. Краснодаре, остается спорным, он никоим образом не влияет на  законное право других заявителей проводить богослужебную встречу. Следовательно, утверждение Правительства о том, что у заявителей не было документов, необходимых для проведения богослужебной встречи, не может быть принято как достоверное. 71.  Что касается законности договора аренды, Суд отмечает вначале, что, вопреки утверждению Правительства в его замечаниях, договор был заключен организацией Свидетелей Иеговы, которая зарегистрирована на  федеральном уровне, а  не местной религиозной группой, не имевшей правоспособности юридического лица. Аренда осуществлялась без каких-либо нарушений закона, и  на  момент, когда происходили события, обе стороны должным образом исполняли свои обязанности уже на протяжении по крайней мере года и двух месяцев. По состоянию на  16  апреля 2000  г. никаких предписаний об  освобождении помещения, нерешенных судебных споров или других вопросов в связи с законностью договора аренды не имелось. Также не утверждалось, что административный приказ от 31 марта 2000 г., запрещавший училищам сдавать помещения в аренду для проведения богослужебных встреч, имел обратную силу, определяя законность договоров аренды, заключенных ранее. Из этого следует, что заявители на основании договора законным образом использовали помещение профессионального училища 16 марта 2000 г. 72.  Правительство также утверждало, что проведение встречи в помещении профессионального училища противоречило п. 5 ст. 1 Закона «Об образовании» (цитируется в параграфе 48). Суд, однако, обращает внимание на то, что данный довод не звучал при разбирательстве в национальных судах и что Правительство первый раз использовало его в  своих объяснениях, представленных Суду. В любом случае, по-видимому, Закон «Об образовании» ясно предусмотрел право образовательных учреждений сдавать в аренду имеющиеся у них помещения (см. параграф 49 выше). Положение, на  которое ссылается Правительство, предусматривало не запрет на  использование площадей училищ третьими лицами, а  скорее ограничение клерикализации образовательных учреждений, выражающейся в создании [внутри них] религиозных структур, которые вовлекали бы учащихся и/или персонал [этих учреждений]. В данном случае заявители использовали помещения училища для проведения своих встреч вечером по вторникам и воскресеньям, т. е. во внеучебное время, и доказательства того, что их деятельность

286

authorisation from, or notification to, the authorities (see paragraph 50). It  is striking that the police officer Mr Lozovyagin only asked Mr Kuznetsov about his registered home address, but did not specify what other documents he wanted to see  (see paragraph  27  above). Although  it  is  in dispute whether Mr Kuznetsov had a valid registered address  in Chelyabinsk or  in Krasnodar, this issue is obviously of no relevance to the legal ability of the other applicants to hold a service of religious worship. It follows that the Government's allegation that the applicants lacked the appropriate documents for the religious meeting has not been made out. 71.  As regards the  validity of the lease agreement, the Court notes at the outset that, contrary to the Government's submission, it was entered into by the organisation of the Jehovah's Witnesses officially registered at national level rather than by the local religious group which did not have legal entity status. The lease had no obvious legal defect and by the date of the events  it had been duly fulfilled by both parties for at least fourteen months. By 16  April 2000  there had been no eviction order, no pending court proceedings and no other legal challenges to the  validity of the lease agreement. Nor has  it been claimed that the administrative order of 31  March 2000  prohibiting colleges from renting out their premises for religious meetings had affected the  validity of earlier leases retrospectively. It follows that the applicants had a lawful contractual basis for using the college premises on 16 April 2000. 72.  The Government also claimed that the holding of the meeting on the college premises had been contrary to section 1 § 5  of the Education Act  (cited  in paragraph 48  above). The Court observes, however, that this ground was not relied upon  in the domestic proceedings and that the Government relied on  it for the first time  in their pleadings before the Court. In any event, it appears that the Education Act expressly authorised educational establishments to rent out their premises (see paragraph 49 above). The provision on which the Government relied did not prohibit the physical use of college space by third parties, but rather the clericalisation of schools through the setting-up of religious structures involving students and/or staff. In the present case the applicants used the college premises for their meetings on Tuesday nights and on Sundays, that  is, outside normal college hours, and there  is no evidence

287

Монография

Перечень дел

Введение

21

Картотека

that their activities  interfered  in any way with the educational process or involved college students or teachers. Thus, the Education Act could not serve as a legal basis for the interference. 73.  Finally, the Government alleged that the Commissioner, assisted by two police officers and one civilian, had come to the meeting to investigate a complaint about the unauthorised presence of children at a religious event. The Court observes firstly that no evidence — such as, for example, a copy of the complaint or materials from a police investigation — has been produced  in support of that contention. Similar allegations by the Commissioner had been examined previously by the Chelyabinsk prosecutors, who had found them unsubstantiated and decided not to  institute criminal proceedings  (see paragraphs 10–13  above). Furthermore, the course of action adopted by the Commissioner suggests that her purpose was to disrupt the meeting rather than to  investigate a complaint of that nature. Had there been a genuine attempt to investigate the matter, the  identities of the participants  in the meeting should have been established and the presence of children without their parents ascertained. However, the Commissioner and the accompanying officers did neither; they did not enter the hall, but stayed behind in the foyer; the only person who was asked for documents of any kind was the applicant Mr Kuznetsov, and no checks were carried out after the termination of the meeting. Moreover, the only list of participants in the meeting available to the Court  is that compiled by the applicants  (see the schedule), and no person on that list was younger than nineteen at the material time. It follows that the Government's contention that the Commissioner  investigated a complaint  is untenable on the facts. 74.  Lastly, the Court observes that the Go­ vern­ment did not submit any documents relating to the official powers of the Commissioner and that no such documents were produced in the domestic proceedings. There are, however, strong and concordant indications that she acted without any legal basis in pursuance of her private ends. The involvement of two senior police officers gave her intervention a spurious authority. However, the police officers were not formally subordinate to her and she had no authority to give them orders, such as the one she gave to have the meeting dispersed  (see paragraph 60  above). There was no ongoing inquiry of any kind, nor had there been any complaint about disturbance of the public order or any other indication of an offence warranting police  involvement. Thus,

Решения суда

каким-либо образом мешала образовательному процессу или подразумевала вовлечение учащихся или педагогов, отсутствуют. Следовательно, Закон «Об образовании» не может служить законным основанием для вмешательства. 73.  Наконец, Правительство утверждало, что председатель Комиссии в  сопровождении двух сотрудников милиции и  одного гражданского лица прибыли на  эту встречу с  целью провести проверку по жалобе по поводу участия детей в религиозном мероприятии без должного на  то  разрешения  [родителей или законного представителя]. Прежде всего, Суд обращает внимание на то, что в подтверждение данного утверждения не было предоставлено никаких доказательств, как например копии жалобы или материалов проверки, проводимой милицией. Подобные заявления председателя Комиссии ранее проверялись прокуратурой г. Челябинска, которая сочла их необоснованными и  приняла решение об  отказе в  возбуждении уголовного дела  (см.  выше п. п. 10–13). Более того, избранная председателем Комиссии тактика действий указывает на то, что ее целью было сорвать встречу, а не провести проверку по жалобе такого характера. Если бы действительно имела место реальная попытка провести проверку на  этот счет, то следовало установить личности участников встречи и выяснить, присутствуют ли на ней дети без своих родителей. Однако председатель Комиссии и  сопровождавшие ее сотрудники милиции подобных действий не предпринимали; они не стали заходить в зал, а остались в фойе; заявитель г-н Кузнецов был единственным, кого попросили предъявить какиелибо документы, и после прекращения встречи никаких проверок не проводилось. Кроме того, единственный имеющийся у  Суда список присутствовавших на  встрече — это список, составленный заявителями  (см.  приложение), и  ни  одно лицо в  этом списке на момент событий не было моложе девятнадцати лет. Следовательно, утверждение Правительства о том, что председатель Комиссии проводила проверку по жалобе не основано на фактах. 74.  В  заключение Суд отмечает, что Пра­ви­тель­ ство не представило каких-либо документов относительно должностных полномочий председателя Комиссии и что такие документы также не были представлены в ходе судебного разбирательства в национальных судах. В то же время имеются серьезные и  согласующиеся между собой указания на  то, что для ее действий не было никаких законных оснований и  она преследовала личные цели. Участие двух старших сотрудников милиции придавало ее вмешательству вид законности. Тем не менее сотрудники милиции не находились у нее в подчинении, и у нее не было полномочий отдавать им приказы, такие, как отданный ею приказ разогнать встречу (см. п. 60 выше). Какое-либо расследование, жалоба по поводу нарушения правопорядка или указание на совершение правонарушения, которые оправдывали бы вмешательство милиции, отсутствовали. Следовательно,

Р

Словарь

KUZNETSOV AND OTHERS V RUSSIA (Кузнецов и другие против России)

№ 184/02

Р

№ 184/02

как уже было установлено Судом выше, законное основание для срыва богослужебного мероприятия, которое проводилось в  законно помещении, арендованном для этой цели, явно отсутствовало. Учитывая все обстоятельства дела, Суд считает, что вмешательство не было «предусмотрено законом», что председатель Комиссии действовала недобросовестно и что она нарушила свой долг, который обязывает государственного служащего сохранять нейтралитет и  беспристрастность по  отношению к  религиозному объединению (см.  п.  62 постановления по  делу Хасан и  Чауш против Болгарии  [GC] по  жалобе № 30985/96, ЕСПЧ 2000‑XI). Поскольку Суд уже установил, что вмешательство в  право заявителя было не «в соответствии с законом», этот вывод устраняет необходимость выяснять, преследовалась ли при этом правомерная цель и было ли оно необходимым в демократическом обществе (см. Гартукаев против России № 71933/01, 13 декабря 2005 г., § 21). 75.  Таким образом, имело место нарушение Статьи 9 Конвенции, выразившееся в срыве председателем Комиссии и ее помощниками богослужебной встречи заявителей 16 апреля 2000 г. При данных обстоятельствах Суд не считает необходимым исследовать те же самые события в свете Статей 8, 10 и 11 Конвенции.

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

21

KUZNETSOV AND OTHERS V RUSSIA (Кузнецов и другие против России)

288

as the Court has found above, the legal basis for breaking up a religious event conducted on the premises lawfully rented for that purpose was conspicuously lacking. Against that background the Court finds that the  interference was not «prescribed by law» and that the Commissioner did not act  in good faith and breached a State official's duty of neutrality and  impartiality  vis-à-vis the applicants' religious congregation  (see Hasan and Chaush v. Bulgaria [GC], no. 30985/96, § 62, ECHR  2000‑XI). Since the Court has already found that the  interference with the applicants' right was not «in accordance with the law», this finding makes it unnecessary to determine whether  it pursued a legitimate aim and was necessary in a democratic society (see Gartukayev v.  Russia, no. 71933/01, § 21, 13 De­cember 2005). 75.  There has therefore been a violation of Ar­ tic­le 9 of the Convention on account of the disruption of the applicants' religious meeting on 16 April 2000 by the Commissioner and her aides. In these circumstances, the Court does not consider it necessary to examine the same events from the standpoint of Articles 8, 10 or 11 of the Convention.

LEYLA SAHIN V TURKEY (Лейла Сахин против Турции)

№ 447 74/98

К45

Р22

22

A.  Циркуляр от 23 февраля 1998 г. 15.  26  августа 1997  г. заявительница, тогда обучавшаяся на  пятом курсе факультета медицины Университета г. Бурса, перевелась на факультет медицины им. Джеррахпаши Стамбульского университета (Cerrahpasa Faculty of Medicine at Istanbul University). Она утверждала, что носила исламский платок в течение четырех лет изучения медицины в Университете г. Бурса и продолжала носить его до февраля 1998 года. 16.  23 февраля 1998 г. проректор Стамбульского университета подписал циркуляр, в котором, в части, относящейся к настоящему делу, говорилось следующее: «На  основании Конституции, законов и  подзаконных актов, в  соответствии с  судебной практикой Государственного Совета и Европейской комиссии по правам человека и решениями административных советов университета студенты с «покрытыми головами» (которые носят исламский платок) и студенты (в том числе иностранные студенты) с бородами не должны допускаться на лекции, курсы и консультации. Имя и номер любого студента с бородой или в исламском платке не должны вноситься в списки зарегистрированных студентов. Однако если эти студенты продолжают посещении консультации и ходить на лекции, несмотря на то, что их имена и номера не включены в списки, им необходимо разъяснить их положение, и если они отказываются удалиться из аудитории, их имена и номера должны быть отмечены, а их самих следует информировать о том, что они не имеют право посещать лекции. Если они отказываются покинуть лекционный зал, преподаватель докладывает об инциденте с объяснением причин, по которым он не имел возможности дать лекцию, и в срочном порядке доводит инцидент до внимания руководства университета с целью принятия дисциплинарных мер». 17.  12 марта 1998 г. в соответствии с вышеупомянутым циркуляром сотрудники по охране порядка не допустили заявительницу на письменный экзамен по онкологии, так как она была в исламском платке. 20 марта 1998 г. секретариат кафедры ортопедической травматологии отказался записывать ее на курсы, так как она носила платок. 16 апреля 1998 г. ее не допустили на лекцию по неврологии, а 10 июня 1998 г. — на письменный экзамен по здравоохранению, по тем же причинам. … C.  Дисциплинарные меры, принятые в отношении заявительницы 21.  В мае 1998  г. в  отношении заявительницы было возбуждено дисциплинарное производство в соответствии со статьей 6 «a» Правил дисциплинарного производства в отношении студентов (см. ниже § 50) на том основании, что она отказывалась выполнять правила о форме одежды. 22.  26 мая 1998 г., учитывая тот факт, что заявительница своими действиями показала, что она намеревалась продолжать носить платок при посещении лекций и консультаций, декан факультета медицины заявил, что ее поведение и  несоблюдение правил о  форме одежды не подобали студенту. Поэтому декан объявил ей предупреждение. 23.  15 февраля 1999 г. возле деканата факультета медицины было проведено несанкционированное собрание протестующих против правил о форме одежды. 24.  26  февраля 1999  г. декан факультета медицины возбудил дисциплинарное производство в  отношении нескольких студентов, в  том числе заявителя, в  связи с  участием их в  собрании. 13  апреля 1999  г., выслушав мнение заявителя, декан на  один семестр приостановил ее обучение в Университете на основании статьи 9 «j» Правил дисциплинарного производства в отношении студентов (см. ниже § 50).

289

Введение

I. Обстоятельства дела 14.  Заявительница, 1973 года рождения, живет в г. Вене с 1999 года, после того как она уехала из г. Стамбула, чтобы продолжить обучение на факультете медицины Венского университета. Она воспитывалась в традиционной мусульманской семье и считает своим религиозным долгом ношение исламского платка.

Перечень дел

ФАКТЫ

Монография

8, 9, 10, 14, P1-2-1фр.

*** J (GC) LEYLA SAHIN v TURKEY (Лейла Сахин против Турции)

Картотека

10/11/2005

Нет нарушений 8, 9, 10, 14, P1-2-1фр. ОМ. Нарушение 9 и P1-2

Решения суда

44774/98

Словарь

Образование и свобода совести • Религиозная символика в образовательных учреждениях • Ислам

Р

Р

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

22

LEYLA SAHIN V TURKEY (Лейла Сахин против Турции)

№ 447 74/98

25.  10  июня 1999  г. заявительница подала в  Административный суд г.  Стамбула ходатайство об  отмене приказа о  временном исключении ее из  Университета. Ходатайство было отклонено Административным судом г. Стамбула 30 ноября 1999 г. на том основании, что в свете обстоятельств дела и установленной судебной практики оспариваемая мера не могла быть признана незаконной. 26.  После вступления в силу Закона № 4584 от 28 июня 2000 г. (который позволял студентам получить амнистию в отношении наказаний, назначенных за дисциплинарные проступки, и допускал отмену ограничений в правах) заявительница получила амнистию, освободившую ее от всех назначенных наказаний и последовавших за ними ограничений в правах. 27.  28  сентября 2000  г. Государственный Совет Турции постановил, что вступление в  силу Закона  № 4584  делало необязательным рассмотрение по  существу апелляции заявительницы по  вопросам права, поданной на Судебное решение от 30 ноября 1999 г. 28.  Тем временем, 16 сентября 1999 г. заявительница завершила свое обучение в Турции и поступила в Венский университет, где она продолжила свое университетское образование. ПРАВО

THE LAW

I. Предполагаемое нарушение Статьи 9 Конвенции 1.  Имело ли место вмешательство 76.  Заявительница утверждала, что ее выбор формы одежды должен восприниматься как послушание религиозному правилу, которое она рассматривала как «признанную практику». Она утверждала, что рассматриваемое ограничение, а  именно правила ношения исламского платка в помещениях университета, было очевидным вмешательством в ее право на свободу исповедования религии. 77.  Власти Турции в Большой палате не сделали никаких замечаний по данному вопросу. 78.  Что касается вопроса о  том, имело  ли место вмешательство, Большая палата поддержала следующие выводы Палаты  (см.  § 71  Постановления Палаты): «Заявитель утверждала, что, нося платок, она выполняла религиозное правило и  тем самым выражала свое желание строго соблюдать обязанности, налагаемые исламской верой. Соответственно, ее решение носить платок может рассматриваться как мотивированное или вдохновленное религией или верой; и, не выясняя, принимались ли такие решения в каждом отдельном случае для выполнения религиозной обязанности, Европейский суд предположил, что рассматриваемые инструкции, которые ограничили по месту и способу реализации право на ношение исламского платка в  университетах, являлись вмешательством в право заявителя исповедовать свою религию». 2.  «Предусмотрено законом» (b) Мнение Европейского суда 84.  Европейский суд напомнил, что в  соответствии с его су­дебной практикой выражение «предусмотрено законом» требует, прежде всего, чтобы рассматриваемая мера была основана на национальном законодательстве… 98.  …Европейский суд признал, что в  турецком законодательстве имелось правовое основание для вмешательства, а  именно переходная статья 17 Закона № 2547, взятая в свете судебной практики

290

I. Alleged violation of Article 9 of the Convention 1.  Whether there was interference 76.  The applicant said that her choice of dress had to be treated as obedience to a religious rule which she regarded as «recognised practice». She maintained that the restriction in issue, namely the rules on wearing the  Islamic headscarf on university premises, was a clear  interference with her right to freedom to manifest her religion. 77.  The Government did not make any sub­ mis­sions to the Grand Chamber on this question. 78.  As to whether there was interference, the Grand Chamber endorses the following findings of the Chamber (see paragraph 71 of the Chamber judgment): «The applicant said that, by wearing the headscarf, she was obeying a religious precept and thereby manifesting her desire to comply strictly with the duties imposed by the Islamic faith. Accordingly, her decision to wear the headscarf may be regarded as motivated or inspired by a religion or belief and, without deciding whether such decisions are  in every case taken to fulfil a religious duty, the Court proceeds on the assumption that the regulations in issue, which placed restrictions of place and manner on the right to wear the  Islamic headscarf in universities, constituted an interference with the applicant's right to manifest her religion.» 2.  «Prescribed by law» (b) The Court's assessment 84.  The Court reiterates its settled case-law that the expression «prescribed by law» requires firstly that the impugned measure should have a basis in domestic law… 98.  … the Court finds that there was a legal basis for the  interference  in Turkish law, namely transitional section 17  of Law No. 2547 read in the light of the relevant case-

291

Монография

Перечень дел

Введение

22

Картотека

law of the domestic courts. The law was also accessible and can be considered sufficiently precise in its terms to satisfy the requirement of foreseeability. It would have been clear to the applicant, from the moment she entered  Istanbul University, that there were restrictions on wearing the Islamic headscarf on the university premises and, from 23 February 1998, that she was liable to be refused access to lectures and examinations if she continued to do so. … 4.  «Necessary in a democratic society» … (b) The Court's assessment 112.  The interference in issue caused by the circular of 23 February 1998 imposing restrictions as to place and manner on the rights of students such as Ms {Sahin} to wear the Islamic headscarf on university premises was, according to the Turkish courts  (see paragraphs 37, 39 and 41 above), based in particular on the two principles of secularism and equality. 113.  In  its judgment of 7  March 1989, the Constitutional Court stated that secularism, as the guarantor of democratic  values, was the meeting point of liberty and equality. The principle prevented the State from manifesting a preference for a particular religion or belief; it thereby guided the State  in  its role of  impartial arbiter, and necessarily entailed freedom of religion and conscience. It also served to protect the individual not only against arbitrary  interference by the State but from external pressure from extremist movements. The Constitutional Court added that freedom to manifest one's religion could be restricted in order to defend those values and principles (see paragraph 39 above). 114.  As the Chamber rightly sta­ted (see pa­ra­ graph 106 of its judgment), the Court considers this notion of secularism to be consistent with the  values underpinning the Convention. It finds that upholding that principle, which  is undoubtedly one of the fundamental principles of the Turkish State which are in harmony with the rule of law and respect for human rights, may be considered necessary to protect the democratic system in Turkey. An attitude which fails to respect that principle will not necessarily be accepted as being covered by the freedom to manifest one's religion and will not enjoy the protection of Article 9  of the Convention  (see Refah Partisi and Others, judgment cited above, § 93). 115.  After examining the parties' ar­gu­men­ ts, the Grand Chamber sees no good reason to depart from the approach taken by the Chamber (see paragraphs  107–109 of the Chamber judgment) as follows:

Решения суда

национальных судов. Данный закон являлся доступным и  мог быть признан достаточно точно сформулированным, удовлетворяя тем самым требованию предсказуемости его применения. Заявительнице должно было быть ясно с  момента поступления в  Стамбульский университет, что в  университете были установлены ограничения на  ношение исламского платка, а с 23 февраля 1998 г. — что ей могло быть отказано в допуске к лекциям и экзаменам, если она продолжит носить платок в помещениях университета. … 4.  «Необходимо в демократическом обществе» … (b) Мнение Европейского суда 112.  Рассматриваемое вмешательство, причиной которого стало издание 23 февраля 1998 г. циркуляра, введшего ограничения прав студентов, таких, как заявительница, носить исламский платок в  помещениях университета, по  мнению турецких судов  (см.  выше § 37, 39  и  41) основано на  принципах отделения церкви от  государства и равенства. 113.  В Решении от 7 марта 1989 г. Конс­ти­ту­ци­ онный суд Турции постановил, что принцип отделения церкви от государства, как гарант демократических ценностей, обеспечивал свободу и  равенство. Данный принцип не позволяет государству отдавать предпочтение какой-то одной религии или вере и, тем самым, направляет государство в  его роли беспристрастного арбитра, а также обеспечивает своду религии и совести. Он также служит защите граждан не только от  произвольного вмешательства со стороны государства, но и от внешнего давления со  стороны экстремистских движений. Конституционный суд Турции добавил, что свобода исповедовать свою религию может быть ограничена для защиты этих ценностей и  принципов (см. выше § 39). 114.  Как правильно отметила Палата (см.  § 106 Постановления Палаты), Европейский суд считает такое понимание принципа отделения церкви от государства соответствующим основополагающим ценностям Конвенции. Европейский суд признал, что реализация этого принципа, который является, несомненно, одним из  фундаментальных принципов Турецкой Республики, соответствующих принципу законности и  уважения прав человека, может быть необходимой для защиты демократической системы в Турции. Позиция несоблюдения этого принципа не обязательно охватывается свободой исповедования своей религии и не пользуется защитой Статьи 9 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского суда по  делу Рефах партизии другие против Турции, § 93). 115.  Изучив доводы сторон, Боль­шая палата не усмотрела причин не согласиться со следующими выводами Палаты (см.  § 107–109 Пос­та­ новления Палаты):

Р

Словарь

LEYLA SAHIN V TURKEY (Лейла Сахин против Турции)

№ 447 74/98

Р

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

22

LEYLA SAHIN V TURKEY (Лейла Сахин против Турции)

№ 447 74/98

«… Европейский суд… отметил значение, которое придается в  турецкой конституционной системе защите прав женщин… Равенство мужчин и  женщин, признанное Европейским судом в  качестве ключевого принципа, закрепленного Конвенцией, и цели, к которой должны стремиться государства-члены Совета Европы … также было признано Конституционным судом Турции в  качестве основополагающего принципа и  ценности Конвенции… …Кроме того, как и  Конституционный суд Турции…, Европейский суд счел, что, рассматривая вопрос о ношении исламского платка применительно к турецким реалиям, необходимо учитывать влияние, которое может оказать ношение подобного символа, представляемой и  воспринимаемой в качестве обязательной религиозной обязанности, на лиц, которые решили не носить его. Как уже отмечалось ранее  (см.  упоминавшееся Карадуман против Турции, и Рефах партизи против Турции, упоминавшееся выше, § 95), на рассмотрении находятся вопросы защиты «прав и свобод других лиц» и «поддержания общественного порядка» в стране, в которой большинство населения, будучи приверженцами прав женщин и светского образа жизни, исповедуют Ислам. Введение ограничений свободы в этой сфере может, соответственно, рассматриваться как отвечающее острой социальной необходимости в  стремлении достигнуть эти две легитимные цели, тем более что, как отметили турецкие суды…, этот религиозный символ в последнее время приобрел политическое значение в Турции. …Европейский суд не забывает, что в  Турции действуют экстремистские политические движения, которые стремятся навязать всему обществу свои религиозные символы и  привить в  Турции кон­цеп­цию общества, основанного на религиозных дог­мах… Европейский суд уже отмечал, что До­ го­варивающееся государство в  соответствии с  положениями Кон­вен­ции может бороться с  такими политическими движениями на  основе своего политического опыта (Рефах партизи и  другие против Турции, упоминавшееся выше,  § 124). Со­от­ вет­ствующие университетские правила должны рассматриваться в дан­ном контексте и представляют собой меру, направленную на  достижение вышеупомянутых законных целей и  защиту плюрализма в университете». 116.  Учитывая все вышесказанное, в  основе введения запрета на  ношение религиозной символики в  университетах, как подчеркивал Конституционный суд Турции  (см.  выше параграф 39), лежал принцип отделения церкви от  государства. В  данном контексте, когда преподаются и  применяются на  практике принципы плюрализма, уважения прав других лиц и, в  частности, равенства перед законом мужчин и  женщин, понятно, что соответствующие органы желают сохранить светский характер

292

«… The Court… notes the emphasis placed in the Turkish constitutional system on the protection of the rights of women… Gender equality – recognised by the European Court as one of the key principles underlying the Convention and a goal to be achieved by member States of the Council of Europe – was also found by the Turkish Constitutional Court to be a principle  implicit  in the  values underlying the Constitution… …In addition, like the Constitutional Court…, the Court considers that, when examining the question of the Islamic headscarf in the Turkish context, there must be borne in mind the impact which wearing such a symbol, which is presented or perceived as a compulsory religious duty, may have on those who choose not to wear  it. As has already been noted (see Karaduman, decision cited above; and Refah Partisi and Others, cited above, § 95), the issues at stake include the protection of the «rights and freedoms of others» and the «maintenance of public order» in a country  in which the majority of the population, while professing a strong attachment to the rights of women and a secular way of life, adhere to the  Islamic faith. Imposing limitations on freedom in this sphere may, therefore, be regarded as meeting a pressing social need by seeking to achieve those two legitimate aims, especially since, as the Turkish courts stated…, this religious symbol has taken on political significance in Turkey in recent years. …The Court does not lose sight of the fact that there are extremist political movements in Turkey which seek to impose on society as a whole their religious symbols and conception of a society founded on religious precepts… It  has previously said that each Contracting State may, in accordance with the Convention provisions, take a stance against such political movements, based on  its historical experience  (Refah Partisi and Others, cited above, § 124). The regulations concerned have to be  viewed  in that context and constitute a measure intended to achieve the legitimate aims referred to above and thereby to preserve pluralism in the university.» 116.  Having regard to the above back­gro­ und, it  is the principle of secularism, as elu­ ci­dated by the Constitutional Court (see pa­ ra­g­raph  39  above), which  is the paramount consideration underlying the ban on the wearing of religious symbols in universities. In such a context, where the values of pluralism, respect for the rights of others and, in particular, equality before the law of men and women are being taught and applied in practice, it is understandable that the relevant authorities should wish

293

Монография

Перечень дел

Введение

22

Картотека

to preserve the secular nature of the institution concerned and so consider it contrary to such values to allow religious attire, including, as in the present case, the Islamic headscarf, to be worn. 117.  The Court must now determine whether in the instant case there was a reasonable relationship of proportionality between the means employed and the legitimate objectives pursued by the interference. 118.  Like the Chamber (see paragraph  111 of its judgment), the Grand Chamber notes at the outset that it is common ground that practising Muslim students in Turkish universities are free, within the limits imposed by educational organisational constraints, to manifest their religion in accordance with habitual forms of Muslim observance. In addition, the resolution adopted by Istanbul University on 9 July 1998 shows that  various other forms of religious attire are also forbidden on the university premises  (see paragraph 47 above). 119.  It should also be noted that when the issue of whether students should be allowed to wear the Islamic headscarf surfaced at Istanbul University  in 1994  in relation to the medical courses, the Vice Chancellor reminded them of the reasons for the rules on dress. Arguing that calls for permission to wear the  Islamic headscarf  in all parts of the university premises were misconceived and pointing to the publicorder constraints applicable to medical courses, he asked the students to abide by the rules, which were consistent with both the legislation and the case-law of the higher courts (see paragraphs 43–44 above). 120.  Furthermore, the process whereby the re­ gu­la­ti­ons that led to the decision of 9 July 1998 we­ re implemented took several years and was accom­ panied by a wide debate within Turkish society and the teaching profession (see paragraph 35 above). The two highest courts, the Supreme Administra­ ti­ve Court and the Constitutional Court, have managed to establish settled case-law on this issue (see paragraphs 37, 39 and 41 above). It is quite clear that throughout that decision-making process the university authorities sought to adapt to the evolving situation  in a way that would not bar access to the university to students wearing the  veil, through continued dialogue with those concerned, while at the same time ensuring that order was maintained and in particular that the requirements imposed by the nature of the course in question were complied with. 121.  In that connection, the Court does not accept the applicant's submission that the fact that there were no disciplinary penalties for failing to comply with the dress code effectively meant that no rules existed  (see paragraph 81  above). As to how

Решения суда

рассматриваемого учреждения и  считают ношение религиозной атрибутики, в том числе исламского платка, противоречащим этим принципам. 117.  Европейский суд должен теперь рассмотреть вопрос о  том, были  ли в настоящем деле использованные средства соразмерны законным целям, преследовавшимся в  ходе вмешательства. 118.  Как и Палата (см. § 118 Постановления Па­ ла­ты), Большая палата отметила, прежде всего, что, несомненно, студенты турецких университетов, исповедующих мусульманство, в  рамках ограничений, введенных высшим учебным заведением, свободно могут исповедовать свою религию в  соответствии с  мусульманскими обычаям. Кроме того, приказ, изданный руководством Стамбульского университета 9  июля 1998  г., показывает, что ношение иных форм религиозной атрибутики в  помещениях университета также было запрещено (см. § 47 выше). 119.  Также следовало отметить, что, когда в  Стамбульском университете в  1994  году встал вопрос о  том, могут  ли студенты медицинских курсов носить исламский платок, проректор напомнил им основания введения правил о  форме одежды. Утверждая, что призывы позволить ношение исламского платка во  всех помещениях университета были неправильно поняты, и  указав на  ограничения, связанные с  поддержанием общественного порядка, применяемые к  медицинским курсам, он просил студентов соблюдать правила, которые соответствовали и  законодательству и  практике высших судов (см. § 43–44 выше). 120.  Кроме того, процесс реализации подзаконных актов, которые привели к Решению от 9 июля 1998  г., занял несколько лет и  сопровождался горячими дискуссиями в турецком обществе и в преподавательской среде (см. выше параграф 35). Два высших суда, Высший административный суд и  Конституционный суд, сумели создать устойчивую судебную практику по  данному вопросу  (см.  выше параграфы 37, 39 и  41). Вполне понятно, что в  течение процесса принятия решения руководящие органы университета пытались приспособиться к  изменяющейся ситуации таким образом, чтобы не запрещать допуск в  университет студенток, носящих платок, проводили беседы с такими студентками, обеспечивая в то же самое время поддержание общественного порядка и, в частности, соблюдение требований, определяемых характером соответствующего курса. 121.  В связи с этим Европейский суд не согласился с  доводом заявительницы о  том, что отсутствие дисциплинарных наказаний за  несоблюдение правил о форме одежды, в действительности, означало отсутствие правил  (см.  выше параграф 81). Что касается вопроса о  том, как должно

Р

Словарь

LEYLA SAHIN V TURKEY (Лейла Сахин против Турции)

№ 447 74/98

Р

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

22

LEYLA SAHIN V TURKEY (Лейла Сахин против Турции)

№ 447 74/98

обеспечиваться соблюдение внутренних правил, Европейский суд не должен подменять своим мнением точку зрения руководства университета. По причине прямого и постоянного контакта с образовательным сообществом руководящие органы университета, в  принципе, находятся в  лучшей позиции, чем международный суд, чтобы оценивать местные потребности и  условия или требования конкретного курса  (см., mutatis mutandis, Постановление Европейского суда по  делу Валсамис против Греции от 18  декабря 1996  г., Reports 1996‑VI, p. 2325, § 32). Но, признав, что введение запрета преследовало законную цель, Европейский суд не может применять критерий соразмерности таким образом, чтобы стало бесцельным понятие «внутренних правил» учреждения. Статья 9 Конвенции не всегда гарантирует право вести себя так, как предписано религиозными убеждениями  (см.  Решение Европейского суда по делу Пишон и Сажу против Франции, жалоба № 49853/99, ECHR 2001‑X), и  не наделяет лиц, которые так себя ведут, правом не соблюдать правила, которые представляются оправданными (см. вывод Европейской комиссии, § 51, содержащийся в Докладе от 6 июля 1995 г., прилагавшемся к  упоминавшемуся выше Постановлению по делу Валсамис против Греции, p. 2337). 122.  В  свете вышесказанного и  учитывая пределы усмотрения Договаривающихся государств в  данной сфере, Европейский суд признал, что рассматриваемое вмешательство было принципиально обоснованным и соразмерным преследуемой цели. 123.  Следовательно, статья 9 Конвенции не была нарушена. II. Предполагаемое нарушение Статьи 2 Протокола № 1 к Конвенции … 159.  Что касается принципа соразмерности, Европейский суд в  § 118–121  признал, что использованные средства были соразмерны преследуемой цели. При этом Европейский суд опирался, прежде всего, на  следующие факторы, которые, очевидно, важны и в настоящем случае. Во‑первых, рассматриваемые меры явно не мешали студентам соблюдать обязанности, налагаемые на  них традиционными формами исповедания религии. Во‑вторых, процесс принятия решений во  исполнение внутренних правил, насколько это было возможно, соответствовал требованию взвешивать различные затрагиваемые интересы. Руководящие органы университета рассудительно искали средство, с  помощью которого они смогли  бы избежать отказа в  допуске студенток, носящих платок, и  в  то  же время соблюсти свое обязательство защищать права других лиц и  интересы системы образования. Наконец, данный процесс также, судя по  всему, был обеспечен гарантиями  (требование

294

compliance with the  internal rules should have been secured, it  is not for the Court to substitute its view for that of the university authorities. By reason of their direct and continuous contact with the education community, the university authorities are in principle better placed than an international court to evaluate local needs and conditions or the requirements of a particular course (see, mutatis mutandis, Valsamis v.  Greece, judgment of 18  December 1996, Reports  1996‑VI, p.  2325, § 32). Besides, having found that the regulations pursued a legitimate aim, it is not open to the Court to apply the criterion of proportionality in a way that would make the notion of an institution's «internal rules» devoid of purpose. Article 9 does not always guarantee the right to behave  in a manner governed by a religious belief (Pichon and Sajous v.  France  (dec.), No. 49853/99, ECHR  2001‑X) and does not confer on people who do so the right to disregard rules that have proved to be justified (see the opinion of the Commission, § 51, contained  in  its report of 6  July 1995  appended to the  Valsamis judgment cited above, p. 2337). 122.  In the light of the foregoing and having regard to the Contracting States' margin of appreciation  in this sphere, the Court finds that the  interference  in  issue was justified in principle and proportionate to the aim pursued. 123.  Consequently, there has been no breach of Article 9 of the Convention. II. Alleged violation of Article 2 of Protocol No. 1 … 159.  As regards the principle of proportionality, the Court found in paragraphs 118  to 121  above that there was a reasonable relationship of proportionality between the means used and the aim pursued. In so finding, it relied  in particular on the following factors which are clearly relevant here. Firstly, the measures in question manifestly did not hinder the students in performing the duties imposed by the habitual forms of religious observance. Secondly, the decision-making process for applying the  internal regulations satisfied, so far as was possible, the requirement to weigh up the various interests at stake. The university authorities judiciously sought a means whereby they could avoid having to turn away students wearing the headscarf and at the same time honour their obligation to protect the rights of others and the  interests of the education system. Lastly, the process also appears to have been accompanied by safeguards – the rule

22

Введение

requiring conformity with statute and judicial review – that were apt to protect the students' interests (see paragraph 95 above). 160.  It would, furthermore, be unrealistic to imagine that the applicant, a medical student, was unaware of  Istanbul University's  internal regulations restricting the places where religious dress could be worn or had not been sufficiently  informed about the reasons for their  introduction. She could reasonably have foreseen that she ran the risk of being refused access to lectures and examinations  if, as subsequently happened, she continued to wear the Islamic headscarf after 23 February 1998. 161.  Consequently, the restriction in question did not impair the very essence of the applicant's right to education. … 162.  In conclusion, there has been no vio­ la­tion of the first sentence of Article  2 of Protocol No. 1.

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

о соответствии законодательству и судебный контроль), которые могли защитить интересы студентов (см. § 95 выше). 160.  Кроме того, было  бы нереально представить, что заявительница — студентка медицинского факультета — не знала о  внутренних правилах Стамбульского университета, ограничивавших ношение религиозной одежды в  определенных местах, и была не в достаточной мере информирована о причинах их введения. Она могла разумно предположить, что ей могло быть отказано в  допуске на лекции и экзамены, если, как это впоследствии и  произошло, она продолжит носить исламский платок после 23 февраля 1998 г. 161.  Следовательно, рассматриваемое ограничение не нарушало сущности права заявительницы на образование. … 162.  Таким образом, первое предложение статьи 2 Протокола № 1 к Конвенции не было нарушено.

Р

Перечень дел

LEYLA SAHIN V TURKEY (Лейла Сахин против Турции)

№ 447 74/98

295

Р

MANOUSSAKIS AND OTHERS V GREЕCE (Мануссакис и другие против Греции) К46

Р23

23

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

*** J (Сt) MANOUSSAKIS and OTHERS v GREЕCE (Мануссакис и другие против Греции)

Словарь

№ 18748/91

18748/91 26/09/1996 3, 5, 6 + 14, 8, 9, 10, 11, P1-1

Нарушение 9 Нет необходимости 3, 5, 6 + 14, 8, 10,11 , P-1

Доступ к местам богослужения • Ответственность за исповедание убеждений • Свидетели Иеговы

Краткое неофициальное изложение фактов Заявители, г-н  Титос Мануссакис, г-н  Константинос Макридакис, г-н  Кириакос Баксеванис и  г-н  Вассилиос Хадджакис живут на  острове Крит и  являются членами религиозной общины «Свидетели Иеговы». 30  марта 1983  г. г-н  Мануссакис арендовал большое помещение в  здании в  Гераклионе. Договор об аренде предусматривал, что оно будет использоваться «для разных собраний, свадеб и т. д. общины «Свидетели Иеговы». 28 июня 1983 г. заявители обратились к Министру образования и религиозных дел за разрешением использовать это помещение для религиозных служб и  молитв. Однако вслед за  этим православная церковь того  же района в  Гераклионе обратилась к  полицейским властям города с  жалобой на  незаконное, без соответствующего разрешения, функционирование молитвенного дома «Свидетелей Иеговы». В течение 1984–1985 гг. Министр пять раз отказал заявителям выдать соответствующее разрешение, ссылаясь на отсутствие у него всех необходимых документов для рассмотрения их обращения. 3 марта 1986 г. Прокуратура Гераклиона возбудила уголовное дело против заявителей на основании положений статьи 1 Закона № 1363/1938, с учетом поправок, внесенных Законом № 1672/1939, обвинив их, в  частности, в  создании без разрешения церковных властей государственной религии и Министра образования и религиозных дел молитвенного дома и использовании его для религиозных собраний и церемоний адептов «Свидетелей Иеговы». 6 октября 1987 г. Уголовный суд оправдал заявителей, указав, что «при отсутствии каких-либо актов прозелитизма сторонники любой веры имеют право встречаться даже в таких местах, где на проведение религиозных собраний не имеется разрешения». Тем не менее 8 октября 1987 г. прокуратура Гераклиона обжаловала это решение и 15 февраля 1990 г. добилась в Апелляционном суде осуждения заявителей. Каждый из них был приговорен к трехмесячному тюремному сроку (который мог быть заменен оплатой в 400 драхм за каждый день) и штрафу в 20 000 драхм. Заявители подали кассационную жалобу, утверждая, в частности, что положения статьи 1 вышеупомянутого Закона и требование получить разрешение на открытие места проведения религиозных собраний противоречат статье 13 Конституции Греции и Статье 9 Европейской Конвенции по правам человека, которые гарантируют право на свободу религии и вероисповедания. Кассационный суд отклонил жалобу в марте 1991 г.

ПРАВО

THE LAW

Предполагаемое нарушение Статьи 9 Конвенции …

Alleged violation of Article 9 of the Convention …

B.  Оправдание вмешательства 1.  «Предусмотрено законом» 37.  Согласно заявителям Закон № 1363/1938 и Указ о его применении от 20 мая/2 июня 1939 г. устанавливают общее и  постоянное запрещение на  открытие церкви или места для богослужения любой иной религии (закон использует термин «вероисповедание»), кроме как православной религии. Они утверждали, что это запрещение может быть

296

B.  Justification of the interference 1.  «Prescribed by law» 37.  In the applicants' submission, Law no. 1363/1938 and  its  implementing decree of 20  May/2  June 1939  lay down a general and permanent prohibition on the establishment of a church or a place of worship of any religion – the law uses the term «faith» – other than the Orthodox religion. They maintained that this

297

Монография

Перечень дел

Введение

23

Картотека

prohibition could only be lifted by a formal decision or a specific discretionary measure. This discretionary power was, in their view, clearly derived from section  1 of Law no. 1363/1938, which empowers the Government to grant or to refuse the authorisation, or to remain silent in response to an application duly submitted, without setting any limit as to time or establishing any substantive condition. They argued that a law which made the practice of a religion subject to the prior grant of an authorisation, whose absence  incurred liability to a criminal sanction, constituted an «impediment» to that religion and could not be regarded as a law designed to protect freedom of religion within the meaning of Article 13  of the Constitution. As regards freedom of religion and worship, the Constitution purported to be more, or at least not less, protective than the Convention because the only grounds on which it permitted restrictions to be placed on the practice of any «known religion» were «public order» and «public morals»  (see paragraph 20 above). In addition, the applicants pointed to the unusual character, as regards Greek public and administrative law, of the procedure established by Law no. 1363/1938 for the construction or the operation of a place of worship. It was the only procedure in respect of which provision was made for the  intervention of two authorities, administrative and religious. They criticised the manner in which the Supreme Administrative Court  interpreted this Law, namely in the context of the restrictions, suggestions and directives of the Constitution, and the importance attached by that court to compliance with the conditions laid down by the royal decree of 20 May/2 June 1939 for submitting in due form applications for authorisation together with all that those conditions entailed in terms of inquisitorial process and the difficulty in obtaining such authorisation. The wording of this decree conferred a number of different discretionary powers, each of which was sufficient basis for a negative response to the application. 38.  The Court notes that the applicants' complaint  is directed less against the treatment of which they themselves had been the victims than the general policy of obstruction pursued  in relation to Jehovah's Witnesses when they wished to set up a church or a place of worship. They are therefore in substance challenging the provisions of the relevant domestic law. However, the Court does not consider  it necessary to rule on the question whether the  interference  in  issue was “prescribed by law” in this  instance because, in any event, it was  incompatible with Article 9  of the

Решения суда

снято только официальным решением или специальными дискреционными мерами. Заявители считают, что такие дискреционные полномочия вытекают из  статьи  1 За­ко­ на  № 1363/1938, которая уполномочивает Пра­ви­ тельство предоставлять разрешение или отказывать в нем или не давать ответа на должным образом поданное заявление, не устанавливая при этом какихлибо ограничений что касается сроков или любого другого существенного условия. Они утверждали, что Закон, который поставил отправление религии в  зависимость от  предварительного предоставления разрешения, отсутствие которого влечет за  собой уголовную ответственность, является «преградой» для этой религии и не мо­жет рассматриваться как Закон, разработанный для защиты свободы религии в  соответствии со статьей 13 Конституции. В том, что касается свободы религии и  вероисповедания, Конституция имела цель предоставлять большую или по крайней мере не меньшую степень защиты, чем Конвенция, потому что она разрешает налагать ограничения на исповедание любой «известной религии» только по соображениям «общественного порядка» и «общественной морали» (см. параграф 20 выше). В дополнение, заявители указали на  необычный характер процедуры, установленной в  публичном и  административном праве За­ко­ном  № 1363/1938  для строительства или функционирования мест отправления культа. Это единст­венная процедура, в отношении которой пре­ ду­сма­тривается вмешательство как административных, так и  религиозных органов. Они также критиковали манеру, в  которой Верховный административный суд толковал этот Закон, а  именно в  контексте ограничений, предположений и  указаний Конституции, и  ту важность, которую суд придавал условиям, установленным Королевским указом от  20  мая/2  июня 1939  г., для процедуры получения разрешения, которая связана с такими трудностями, которые придают ей инквизиторский характер и делают труднодоступным получение такого разрешения. В  Декрете имеется множество дискреционных полномочий, каждое из  которых являлось достаточным основанием для отрицательного ответа на заявление. 38.  Суд отмечает, что жалоба заявителей направлена скорее против политики препятствий и помех, проводимой по отношению к Свидетелям Иеговы, когда те желают учредить церковь или место для богослужения, чем против того обращения, жертвами которого они стали. Поэтому, в  сущности, они оспаривают положения соответствующего внутреннего закона. Однако Суд не считает необходимым выносить решение по  вопросу, было  ли в  настоящем деле вмешательство «предусмотрено законом», потому что в  любом случае оно было несовместимо со  Статьей  9 Конвенции

Р

Словарь

MANOUSSAKIS AND OTHERS V GREЕCE (Мануссакис и другие против Греции)

№ 18748/91

Р

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

23

MANOUSSAKIS AND OTHERS V GREЕCE (Мануссакис и другие против Греции)

№ 18748/91

по  другим основаниям (см.  mutatis mutandis, Функе против Франции от  25  февраля  1993  г. Серия А, т.  256‑А, с.  23, п.  51, а  также параграф 53 ниже). 2.  Правомерная цель 39.  Согласно Правительству, штраф, наложенный на  заявителей, служил для защиты публичного порядка, а  также прав и  свобод других лиц. Хотя понятие публичного порядка имеет общие черты в  демократических обществах Европы, существенны и  отличия, порождаемые национальными особенностями. В Греции фактически все население исповедует христианскую православную веру, которая тесно связана с  важными моментами в  истории греческого народа. Православная церковь помогла сохранить национальное сознание и  патриотизм во  времена иностранной оккупации. Кроме того, различные секты стремились к распространению своих идей и доктрин, прибегая к всевозможным «незаконным и нечестным» средствам. Регулирующее вмешательство государства было необходимо, чтобы защитить тех, чьи права и  свободы ущемлялись деятельностью социально опасных сект, и гарантировать публичный порядок на территории страны. 40.  Так же, как и заявители, Суд признает, что государства-участники имеют право проверять, не наносит  ли вред обществу деятельность какихлибо движений или ассоциаций, которые, предположительно, преследуют свои религиозные цели. Вместе с  тем Суд напоминает, что, согласно греческому законодательству, религиозная община «Свидетели Иеговы» подпадает под определение «известная религия» (см. решение по делу Коккинакис против Греции от 25 мая 1993 г. Серия А, т. 260‑А, с. 15, п. 23), и Правительство признает это. Тем не менее, с учетом обстоятельств данного дела и  разделяя в  то же самое время мнение Комиссии, Суд полагает, что оспариваемая мера преследовала правомерную цель по  смыслу Статьи 9 параграфа 2 Конвенции, а именно защиту публичного порядка. 3.  «Необходимо в демократическом обществе» 41.  Основной акцент в  жалобе заявителей делается на то, что ограничения, налагаемые греческим Правительством на  «Свидетелей Иеговы», фактически препятствуют осуществлению права на  свободу религии. С  точки зрения законодательства и  административной практики, их религия, как они утверждают, не пользуется в  Греции защитой, которая гарантируется ей во  всех других государствах — участниках Совета Европы. «Плюрализм, терпимость и  либеральность взглядов, без которых нет демократического общества», поэтому подвергнуты серьезной опасности в Греции. Они доказывали, что движение «Свидетелей Иеговы» следует презюмировать, даже если эта презумпция может оспариваться, уважающим определенные моральные правила и  само по  себе

298

Convention  (art. 9) on other grounds  (see, mutatis mutandis, the Funke v. France judgment of 25 February 1993, Series A no. 256‑A, p. 23, para. 51, and paragraph 53 below). 2.  Legitimate aim 39.  According to the Government, the penalty imposed on the applicants served to protect public order and the rights and freedoms of others. In the first place, although the notion of public order had features that were common to the democratic societies in Europe, its substance varied on account of national characteristics. In Greece virtually the entire population was of the Christian Orthodox faith, which was closely associated with  important moments in the history of the Greek nation. The Orthodox Church had kept alive the national conscience and Greek patriotism during the periods of foreign occupation. Secondly, various sects sought to manifest their  ideas and doctrines using all sorts of «unlawful and dishonest» means. The intervention of the State to regulate this area with a view to protecting those whose rights and freedoms were affected by the activities of socially dangerous sects was indispensable to maintain public order on Greek territory. 40.  Like the applicants, the Court recognises that the States are entitled to  verify whether a movement or association carries on, ostensibly in pursuit of religious aims, activities which are harmful to the population. Nevertheless, it recalls that Jehovah's Witnesses come within the definition of «known religion» as provided for under Greek law (see the Kokkinakis v. Greece judgment of 25  May 1993, Series A no. 260‑A, p. 15, para. 23). This was moreover conceded by the Government. However, having regard to the circumstances of the case and taking the same  view as the Commission, the Court considers that the  impugned measure pursued a legitimate aim for the purposes of Article 9 para. 2 of the Convention, namely the protection of public order. 3.  “Necessary in a democratic society” 41.  The main thrust of the applicants' complaint  is that the restrictions  imposed on Jehovah's Witnesses by the Greek Government effectively prevent them from exercising their right to freedom of religion. In terms of the legislation and administrative practice, their religion did not, so they claimed, enjoy in Greece the safeguards guaranteed to it in all the other member States of the Council of Europe. The «pluralism, tolerance and broadmindedness without which there is no democratic society» were therefore seriously jeopardised in Greece. They contended that the Jehovah's Witnesses' movement should be presumed – even if the presumption was a rebuttable one – to respect certain moral rules and not  in  itself

299

Монография

Перечень дел

Введение

23

Картотека

to prejudice public order. Its doctrines and  its rites abided by and extolled social order and individual morality. Accordingly, the political authorities should  intervene only  in the event of abuse or perversion of such doctrinesand rites, and should do so punitively rather than preventively. More particularly, their conviction had been persecutory, unjustified and not necessary  in a democratic society as  it had been «manufactured» by the State. The State had compelled the applicants to commit an offence and to bear the consequences solely because of their religious beliefs. The apparently  innocent requirement of an authorisation to operate a place of worship had been transformed from a mere formality into a lethal weapon against the right to freedom of religion. The term «dilatory» used by the Commission to describe the conduct of the Minister of Education and Religious Affairs in relation to their application for an authorisation was euphemistic. The struggle for survival by certain religious communities outside the Eastern Orthodox Church, and specifically by Jehovah's Witnesses, was carried on in a climate of interference and oppression by the State and the dominant church as a result of which Article 9 of the Convention (art. 9) had become a dead letter. That Article (art. 9) was the object of frequent and blatant violations aimed at eliminating freedom of religion. The applicants cited current practice in Greece in support of their contentions, giving numerous examples. They requested the Court to examine their complaints in the context of these other cases. … 43.  The Commission considered that the authorisation requirement  introduced by Law no. 1363/1938 might appear open to criticism. In the first place, the intervention of the Greek Orthodox Church in the procedure raised a complex question under paragraph  2 of Article  9 (art. 9–2). Secondly, classifying as a criminal offence the operation of a place of worship without the authorities' prior authorisation was disproportionate to the legitimate aim pursued, especially when, as in this case, the underlying cause of the applicants' conviction lay in the dilatory attitude of the relevant authorities. 44.  As a matter of case-law, the Court has consistently left the Contracting States a certain margin of appreciation in assessing the existence and extent of the necessity of an  interference, but this margin is subject to European supervision, embracing both the legislation and the decisions applying it. The Court's task is to determine whether the measures taken at national level were justified in principle and proportionate.

Решения суда

не противоречащим публичному порядку. Его доктрина и обряды восхваляют публичный порядок и нравственность личности и  следуют им.  Поэтому вмешательство властей возможно исключительно в  случае злоупотребления или отклонения от догмы и обрядов, и это вмешательство должно носить скорее характер наказания за содеянное, чем быть превентивным. Заявители также утверждали, что, говоря более конкретно, их осуждение носило характер гонения, было «сфабриковано государством», неоправданно и  не было необходимо в  демократическом обществе. Государство вынудило заявителей совершить правонарушение и  отвечать за  последствия исключительно из-за их религиозных убеждений. Безобидная просьба разрешить создать молитвенный дом была превращена из  простой формальности в смертельное оружие против права на свободу религии. Термин «медлительный», использованный Комиссией, чтобы охарактеризовать поведение Министра образования и  религиозных дел в отношении просьбы заявителей предоставить разрешение, был эвфемизмом. Борьба за  выживание некоторых религий, не относящихся к  христианской православной церкви, и  особенно «Свидетелей Иеговы», происходила в  обстановке вмешательства и  притеснений со  стороны государства и  господствующей религии, в  результате чего положения Статьи  9 Конвенции оставались мертвой буквой. Эта статья являлась предметом частых и вопиющих нарушений, направленных на исключение свободы религии. В  поддержку своих утверждений заявители привели многочисленные примеры. Они просили Суд тщательно рассмотреть их жалобы в  контексте других дел. … 43.  Комиссия сочла, что система разрешений в  соответствии с  Законом  № 1363/1938 представляется открытой для критики. Во‑первых, вмешательство Греческой православной церкви в эту процедуру затрагивает сложный вопрос, подпадающий под действие Статьи 9 параграф 2. Во‑вторых, квалификация открытия молитвенного дома без предварительного разрешения властей как уголовного преступления явно несоразмерна правомерно преследуемой цели, особенно в  том случае, когда, как в настоящем деле, основная причина наказания заявителей заключается в  медлительности соответствующих органов по принятию решения. 44.  В  своей практике Суд последовательно ос­ тавляет государствам-участникам свободу усмотрения при оценке необходимости вмешательства и  степени такого вмешательства, но  эта свобода усмотрения подлежит контролю со  стороны органов Конвенции и  распространяется как на  сферу законодательства, так и на решения, применяю­щие его. Задача Суда заключается в оценке оправданности и соразмерности мер, принятых на национальном уровне.

Р

Словарь

MANOUSSAKIS AND OTHERS V GREЕCE (Мануссакис и другие против Греции)

№ 18748/91

Р

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

23

MANOUSSAKIS AND OTHERS V GREЕCE (Мануссакис и другие против Греции)

№ 18748/91

При определении границ свободы усмотрения в  настоящем деле Суд должен принимать во  внимание, что речь идет о  необходимости обеспечить подлинный религиозный плюрализм, являющийся неотъемлемой чертой демократического общества  (см.  вышеупомянутое решение по  делу Коккинакиса, с.  17, параграф.  31). Кроме того, когда речь идет о  соблюдении Статьи  9 параграфа 2, очень важно определить, было  ли ограничение соразмерным правомерно преследуемой цели. Ограничения свободы исповедовать свою религию, предусмот­ ренные Законом  № 1363/1938  и  Декретом от  20  мая/2  июня 1939  г., требуют самого тщательного рассмотрения Судом. 45.  Суд отмечает прежде всего, что Закон № 1363/1938 и Указ от 20 мая/2 июня 1939 г., в которых речь идет о  церквях и  местах проведения религиозных и ритуальных обрядов, не имеющих отношения к греческой православной церкви, допусают далеко идущее вмешательство со стороны политических, административных и религиозных органов в  осуществление свободы вероисповедания. В  дополнение к  многочисленным формальным условиям, установленным в § 1 и § 3 статьи 1 Указа, предоставляющих широкую свободу усмотрения полиции, мэру или председателю окружного муниципального совета, Министр образования и  религиозных дел может откладывать ответ на неопределенное время, поскольку в Указе не установлены сроки для ответа, или отказывать в  разрешении, не объясняя причины. В  этом отношении Суд отмечает, что Указ предоставляет полномочия Министру определить, в  частности, исходя из  того, соответствует  ли число тех, кто обращается за  разрешением, числу, указанному в  Указе  (§ 1  (а) статьи 1), есть  ли «реальная потребность» у конкретно взятой религиозной общины в  открытии церкви. Этот критерий может сам по себе являться основанием для отказа, независимо от  условий, предусмотренных в  п.  2 статьи 13 Конституции. 46.  Правительство утверждает, что право Министра образования и  религиозных дел на  предоставление или отказ в  выдаче требуемого разрешения не является дискреционным. Он был обязан предоставить разрешение, если  бы нашел, что три условия, изложенные в п. 2 статьи 13 Конституции, были удовлетворены, а именно что речь идет об известной религии, что нет риска нанести вред порядку или общественной нравственности и что нет опасности прозелитизма. 47.  Суд отмечает, что, проверяя законность отказов предоставлять разрешение, Верховый административный суд придерживался судебной практики, ограничивающей полномочия Министра по  этому вопросу и предоставляющей местным религиозным органам чисто консультативные функции (см. параграф 26 выше).

300

In delimiting the extent of the margin of appreciation  in the present case the Court must have regard to what is at stake, namely the need to secure true religious pluralism, an  inherent feature of the notion of a democratic society (see the above-mentioned Kokkinakis judgment, p. 17, para. 31). Further, considerable weight has to be attached to that need when it comes to determining, pursuant to paragraph 2 of Article 9 (art.  9–2), whether the restriction was proportionate to the legitimate aim pursued. The restrictions  imposed on the freedom to manifest religion by the provisions of Law no. 1363/1938 and of the decree of 20 May/2 June 1939 call for very strict scrutiny by the Court. 45.  The Court notes in the first place that Law no. 1363/1938 and the decree of 20 May/2 June 1939 – which concerns churches and places of worship that are not part of the Greek Orthodox Church – allow far-reaching interference by the political, administrative and ecclesiastical authorities with the exercise of religious freedom. In addition to the numerous formal conditions prescribed in section 1 (1) and (3) of the decree, some of which confer a very wide discretion on the police, mayor or chairman of the district council, there exists  in practice the possibility for the Minister of Education and Religious Affairs to defer his reply indefinitely – the decree does not lay down any time-limit – or to refuse his authorisation without explanation or without giving a  valid reason. In this respect, the Court observes that the decree empowers the Minister – in particular when determining whether the number of those requesting an authorization corresponds to that mentioned  in the decree (section 1 (1) (a)) – to assess whether there is a «real need» for the religious community in question to set up a church. This criterion may in itself constitute grounds for refusal, without reference to the conditions laid down in Article 13 para. 2 of the Constitution. 46.  The Government maintained that the power of the Minister of Education and Religious Affairs to grant or refuse the authorisation requested was not discretionary. He was under a duty to grant the authorisation if he found that the three conditions set down in Article 13 para. 2 of the Constitution were satisfied, namely that  it must be  in respect of a known religion, that there must be no risk of prejudicing public order or public morals and that there is no danger of proselytism. 47.  The Court observes that, in reviewing the lawfulness of refusals to grant the authorisation, the Supreme Administrative Court has developed case-law limiting the Minister's power in this matter and according the local ecclesiastical authority a purely consultative role (see paragraph 26 above).

Монография

Перечень дел

Введение

23

Картотека

The right to freedom of religion as guaranteed under the Convention excludes any discretion on the part of the State to determine whether religious beliefs or the means used to express such beliefs are legitimate. Accordingly, the Court takes the view that the authorization requirement under Law no. 1363/1938 and the decree of 20  May/2  June 1939  is consistent with Article 9  of the Convention  (art. 9) only  in so far as it is intended to allow the Minister to verify whether the formal conditions laid down in those enactments are satisfied. 48.  It appears from the evidence and from the numerous other cases cited by the applicants and not contested by the Government that the State has tended to use the possibilities afforded by the above-mentioned provisions to  impose rigid, or  indeed prohibitive, conditions on practice of religious beliefs by certain non-Orthodox movements, in particular Jehovah's Witnesses. Admittedly the Supreme Administrative Court quashes for lack of reasons any unjustified refusal to grant an authorisation, but the extensive case-law in this field seems to show a clear tendency on the part of the administrative and ecclesiastical authorities to use these provisions to restrict the activities of faiths outside the Orthodox Church. 49.  In the  instant case the applicants were prosecuted and convicted for having operated a place of worship without first obtaining the authorisations required by law. … 52.  In these circumstances the Court consi­ ders that the Government cannot rely on the applicants' failure to comply with a legal formality to justify their conviction. The degree of severity of the sanction is immaterial. 53.  Like the Commission, the Court is of the opinion that the impugned conviction had such a direct effect on the applicants' freedom of religion that it cannot be regarded as proportionate to the legitimate aim pursued, nor, accordingly, as necessary in a democratic society.

Словарь

Право на  свободу религии, как оно гарантируется Конвенцией, исключает любую свободу усмотрения со  стороны государства для определения легитимны ли религиозные убеждения или способов выражения таких убеждений. Поэтому Суд считает, что система выдачи разрешений, установленная Законом № 1363/1938 и  Декретом от 20 мая/2 июня 1939 г., совместима со Статьей 9 Конвенции лишь постольку, поскольку она позволяет Министру проверить соблюдение формальностей, предусмотренных этими нормативными актами. 48.  Свидетельские показания и  многочисленные факты других дел, на  которые ссылаются заявители и которые не оспариваются Правительством, говорят о  том, что государство стремится использовать возможности, предоставляемые вышеупомянутыми статьями, чтобы наложить жесткие ограничения или даже запретить деятельность религиозных  (неправославных) объединений, в  частности общины «Свидетели Иеговы». По  общему признанию, Верховный административный суд отменяет за  отсутствием оснований любой необоснованный отказ предоставить разрешение, но обширная судебная практика в  этой области, кажется, свидетельствует о четкой тенденции со стороны административных и  церковных органов применять эти положения для ограничения религиозных течений, не входящих в православную церковь. 49.  В  настоящем деле заявители преследовались по  закону и  были признаны виновными за  то, что они ис­пользовали молитвенное помещение, не получив предварительно разрешения, требуемого законом. … 52.  При создавшихся обстоятельствах Суд полагает, что ссылка Правительства на  невыполнение заявителями юридических формальностей не оправдывает их осуждения. Степень строгости санкции является несущественной. 53.  Как и Комиссия, Суд пришел к заключению, что осуждение заявителей так сильно и  непосредственно воздействовало на их свободу исповедовать свою религию, что оно не может быть расценено как соразмерное правомерно преследуемой цели и поэтому как необходимое в демократическом обществе.

Р

Решения суда

MANOUSSAKIS AND OTHERS V GREЕCE (Мануссакис и другие против Греции)

№ 18748/91

301

Р

METROPOLITAN CHURCH OF BESSARABIA AND OTHERS V MOLDOVA ( Бессарабская Митрополия и другие против Молдовы) К47

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

24

№ 45701/99

Р24

*** J (S1) METROPOLITAN CHURCH OF BESSARABIA and OTHERS v MOLDOVA ( Бессарабская Митрополия и другие против Молдовы)

45701/99 Нарушение 9, 13 Нет необходимости 6, 11, 9+14

27/03/2002 6, 9, 9+14, 11, 13

Свобода религиозных объединений • Вмешательство государства во внутренние дела РО • Отказ в регистрации РО

Краткое неофициальное изложение фактов Первый заявитель Бессарабская мтирополия — автономная Православная церковь, которая имеет каноническую юрисдикцию на  территории Республики Молдовы. Другие заявители — физические лица, члены епархиального совета первого заявителя. 14 сентября 1992 г. заявители — физические лица собрались вместе для создания церкви заявителя — местной автономной православной церкви. Согласно их уставных документов она происходила из с точки зрения канонического права, от церкви, которая существовала до 1944 г. В декабре 1992 г. эта церковь вошла в патриархат Бухареста. Церковь учредила 117  сообществ на  территрии Молдовы, 3 — на  Украине, по  одной в  Литве Латвии и Эстонии и две в России. Сообщества в Литве и Латвии были признаны государством и имели статус юридического лица. Около одного миллиона граждан Молдовы входили в  церковь, которая имела 160  священников. Церковь была признана всеми православными патриархатами, кроме Московского. 8 Октября 1992 г. церковь-заявительница обратилась за государственной регистрацией, но не получила ответа. Затем в январе и феврале 1995 г. она вновь обратилась с заявлениями, однако Департамент по религиозным делам отказал в их удовлетворении. 12  сентября районный суд удовлетворил иск одного из  учредителей  (заявителей по  настоящему делу) и постановил признать церковь. Однако 18 октября 1995 г. Верховный суд прекратил производство по делу, указав, что у судов не было юрисдикции для признания церкви –заявительницы. В течение 1996–1997 г. заявители неоднократно пытались оспорить отказ в регистрации церкви. 9 декабря 1997 г. Верховный суд вновь прекратил дело, указав, что истек срок давности, а сама жалоба явно необоснована. 15 марта 1999 г. заявитель вновь обратился к государству за регистрацией. Письмом от 20 июля 1999 г. Премьер-министр отказал в признании церкви на том основании, что церковь не была религиозной деноминацией, а была еретической группой внутри молдавской церкви.

ПРАВО

THE LAW

Предполагаемое нарушение Статьи 9 Конвенции

Alleged violation of Article 9 of the Convention

C.  Оценка суда 1.  Имело ли место вмешательство … 105.  Cуд напоминает, что, согласно закону от 24 марта 1992 г. о вероисповеданиях, только религии, признанные решением правительства, могут практиковаться. В связи с этим Суд отмечает, что не будучи признанной, церковь-заявительница не может осуществлять свою деятельность. В частности, ее священники не могут служить, ее члены не могут собираться для богослужений и, будучи лишенной статуса юридического лица, она не может пользоваться правовой защитой своей собственности. Отсюда Суд полагает, что отказ молдавского правительства признать церковь-заявительницу, подтвержденый решением Верховного суда

302

C.  The Court’s assessment 1.  Whether there was an interference … 105.  The Court notes that, according to the Religious Denominations Act, only religions recognised by government decision may be practised. In the present case the Court observes that, not being recognised, the applicant Church cannot operate. In particular, its priests may not conduct divine service, its members may not meet to practise their religion and, not having legal personality, it  is not entitled to judicial protection of its assets. The Court therefore considers that the government’s refusal to recognise the applicant Church, upheld by the Supreme Court of Justice’s

303

Перечень дел

Введение

24

Монография

decision of 9 December 1997, constituted interference with the right of the applicant Church and the other applicants to freedom of religion, as guaranteed by Article 9 § 1 of the Convention. 106.  In order to determine whether that interference entailed a breach of the Convention, the Court must decide whether  it satisfied the requirements of Article 9 § 2, that is whether it was «prescribed by law», pursued a legitimate aim for the purposes of that provision and was «necessary in a democratic society». … 3.  Legitimate aim 111.  At the hearing on 2  October 2001  the Government submitted that the refusal to allow the application for recognition lodged by the applicants was  intended to protect public order and public safety. The Moldovan State, whose territory had repeatedly passed  in earlier times from Romanian to Russian control and  vice  versa, had an ethnically and linguistically  varied population. That being so, the young Republic of Moldova, which had been independent since  1991, had few strengths  it could depend on to ensure  its continued existence, but one factor conducive to stability was religion, the majority of the population being Orthodox Christians. Consequently, recognition of the Moldovan Orthodox Church, which was subordinate to the patriarchate of Moscow, had enabled the entire population to come together within that Church. If the applicant Church were to be recognised, that tie was likely to be lost and the Orthodox Christian population dispersed among a number of Churches. Moreover, under cover of the applicant Church, which was subordinate to the patriarchate of Bucharest, political forces were at work, acting hand-in-glove with Romanian interests favourable to reunification between Bessarabia and Romania. Recognition of the applicant Church would therefore revive old Russo-Romanian rivalries within the population, thus endangering social stability and even Moldova’s territorial integrity. … 113.  The Court considers that States are entitled to verify whether a movement or association carries on, ostensibly in pursuit of religious aims, activities which are harmful to the population or to public safety  (see Manoussakis and Others, cited above, p. 1362, § 40, and Stankov and the United Macedonian Organisation Ilinden v. Bulgaria, nos. 29221/95 and 29225/95, § 84, ECHR 2001‑IX). Having regard to the circumstances of the case, the Court considers that the  interference complained of pursued a legitimate aim under Article  9 § 2, namely protection of public order and public safety.

Картотека

от  9  декабря 1997  г., составляет вмешательство в  право этой церкви и  других заявителей на  свободу религии, гарантированное Статьей  9 § 1 Конвенции. 106. Для того, чтобы определить, содержит  ли это вмешательство нарушение Конвенции, Суд должен исследовать, удовлетворяет ли оно требованиям Статьи  9 § 2, а  именно было  ли оно «предусмотрено законом», преследовало ли легитимную цель и было ли «необходимым в демократическом обществе». … 3.  Законная цель 111.  На  слушании 2  октября 2001  г. правительство утверждало, что отказ в  удовлетворении просьбы о  признании, поданной заявителями, имел своей целью сохранение общественного порядка и  безопасности. Молдавское государство, территория которого на  протяжении истории переходила от  Румынии к  России, имеет смешанное население в  языковом и  этническом отношении. В  таких обстоятельствах молодая Республика Молдова, получившая независимость в  1991  г., располагает лишь немногими факторами, способными обеспечить ее устойчивость. Одним из  таких факторов является религия. Большинство населения принадлежит к  православному христианству. Следовательно, признание Молдавской православной церкви, подчиненной Московскому Патриархату, позволило всему этому населению объединиться в  лоне этой церкви. Оно полагает, что если  бы церковь-заявительница была признана, эта связь была  бы нарушена и  христианское православное население рассеялось среди множества церквей, а  с  другой стороны, за  церковьюзаявительницей, подчиняющейся Бухарестскому патриархату, могут действовать политические силы, связанные с румынскими интересами, благоприятствующими присоединению Бессарабии к  Румынии. Признание церкви-заявительницы оживило бы старую российско-румынскую вражду среди населения, поставив под угрозу общественное спокойствие и  территориальную целостность Молдовы. … 113.  Суд считает, что государства располагают властью контролировать, осуществляет  ли движение или объединение, созданное с  предположительно религиозными целями, деятельность, наносящую вред населению или общественной безопасности  (см.  вышеупомянутое решение по делу Мануссакис и другие, § 40; Станков и Союз Объединенных македонцев Илинден против Болгарии, § 84). Приняв во  внимание обстоятельства дела, Суд полагает, что как таковое, обжалуемое вмешательство, преследовало легитимную цель по Статье 9 § 2, а именно, защиту общественного порядка и безопасности.

Р

Решения суда

METROPOLITAN CHURCH OF BESSARABIA AND OTHERS V MOLDOVA ( Бессарабская Митрополия и другие против Молдовы)

Словарь

№ 45701/99

Р

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

24

METROPOLITAN CHURCH OF BESSARABIA AND OTHERS V MOLDOVA ( Бессарабская Митрополия и другие против Молдовы)

4.  Необходимо в демократическом обществе … (i) Мотивы, оправдывающие вмешательство (α) Защита законности и  конституционных принципов Молдовы 123.  Суд напоминает, что Молдавская Конституция, в ст. 31, гарантирует свободу религии и  провозглашает принцип автономии вероисповеданий по  отношению к  государству, и  что закон о  вероисповеданиях от  24  марта 1992  г. устанавливает процедуру признания вероисповеданий. Правительство утверждает, что церковьзаявительница не была признана именно с  целью соблюдения вышеуказанных принципов, включая обязанность нейтралитета по  отношению к  вероисповеданиям, и ей было предложено урегулировать разногласия с  уже признанной церковью, от  которой она хотела отделиться, а именно, с Молдавской митрополией. Суд в  первую очередь отмечает, что церковьзаявительница подала первое заявление о  признании 8 октября 1992 г., оставшееся без ответа, и что лишь позднее, 7  февраля 1993  г., государство признало Молдавскую митрополию. При таких условиях, суду непонятен, по крайней мере, то, что касается периода, предшествовавшего признанию Молдавской митрополии, довод Правительства, согласно которому церковь-заявительница является всего лишь раскольнической группой внутри Молдавской митрополии, которая была признана. В любом случае, Суд напоминает, что обязанность нейтралитета и  беспристрастности государства, как она определяется его практикой, несовместима с какой-либо оценкой со стороны государства относительно законности религиозных верований, и что эта обязанность требует, чтобы оно обеспечивало взаимную толерантность между противостоящими друг другу группами, пусть даже и  произошедшими из  одной группы. В  данном случае Суд полагает, что занимая точку зрения, что церковьзаявитель ница не является новым вероисповеданием, и  поставив ее признание в  зависимость от  воли церковной власти, которая уже была признана — Молдавская митрополия, Правительство не смогло исполнить свои обязанности нейтралитета и  беспристрастности. Отсюда следует, что доводы Правительства, что отказ в  признании был необходим для защиты законности и  молдавской Конституции, должны быть отклонены. (β) Угроза территориальной целостности 124.  Суд в  первую очередь отмечает, что в  своем уставе и, в  частности, в  его преамбуле, церковьзаявительница определяет себя как автономную местную церковь, действующую на  молдавской территории с  соблюдением законов этого государства, наименование которой носит исторический характер, без какой-либо связи с  политическими реалиями настоящего или прошлого. Хотя, осуществляя

304

№ 45701/99

4.  Necessary in a democratic society … (i) Arguments put forward in justification of the interference (α) Upholding Moldovan law and Moldovan constitutional principles 123.  The Court notes that Article 31  of the Moldovan Constitution guarantees freedom of religion and enunciates the principle of religious denominations’ autonomy vis-à-vis the State, and that the Religious Denominations Act  (the Law of 24 March 1992) lays down a procedure for the recognition of religious denominations. The Government submitted that it was in order to comply with the above principles, including the duty of neutrality as between denominations, that the applicant Church had been refused recognition and instead told first to settle  its differences with the already recognised Church from which  it wished to split, namely the Metropolitan Church of Moldova. The Court notes first of all that the applicant Church lodged a first application for recognition on 8 October 1992 to which no reply was forthcoming, and that it was only later, on 7 February 1993, that the State recognised the Metropolitan Church of Moldova. That being so, the Court finds it difficult, at least for the period preceding recognition of the Metropolitan Church of Moldova, to understand the Government’s argument that the applicant Church was only a schismatic group within the Metropolitan Church of Moldova, which had been recognised. In any event, the Court observes that the State’s duty of neutrality and  impartiality, as defined  in  its case-law, is  incompatible with any power on the State’s part to assess the legitimacy of religious beliefs, and requires the State to ensure that conflicting groups tolerate each other, even where they riginated in the same group. In the present case, the Court considers that by taking the  view that the applicant Church was not a new denomination and by making its recognition depend on the will of an ecclesiastical authority that had been recognised — the Metropolitan Church of Moldova — the State failed to discharge  its duty of neutrality and  impartiality. Consequently, the Government’s argument that refusing recognition was necessary in order to uphold Moldovan law and the Moldovan Constitution must be rejected. (β) Threat to territorial integrity 124.  The Court notes in the first place that in  its articles of association, in particular in the preamble thereto, the applicant Church defines itself as an autonomous local Church, operating within Moldovan territory in accordance with the laws of that State, and whose name is a historical one having no link with current or previous political situations. Although  its

305

Перечень дел

Введение

24

Монография

activity  is mainly religious, the applicant Church states that it is also prepared to cooperate with the State in the fields of culture, education and social assistance. It further declares that it has no political activity. The Court considers those principles to be clear and perfectly legitimate. 125.  At the hearing on 2  October 2001  the Government nevertheless submitted that in reality the applicant Church was engaged  in political activities contrary to Moldovan public policy and that, were  it to be recognised, such activities would endanger Moldovan territorial integrity. The Court reiterates that while it cannot be ruled out that an organisation’s programme might conceal objectives and  intentions different from the ones it proclaims, to verify that it does not the Court must compare the content of the programme with the organisation’s actions and the positions  it defends (see Sidiropoulos and Others, cited above, p. 1618, § 46). In the present case it notes that there is nothing in the file which warrants the conclusion that the applicant Church carries on activities other than those stated in its articles of association. As to the press articles mentioned above, although their content, as described by the Government, reveals  ideas favourable to reunification of Moldova with Romania, they cannot be  imputed to the applicant Church. Moreover, the Government have not argued that the applicant Church had prompted such articles. Similarly, in the absence of any evidence, the Court cannot conclude that the applicant Church is linked to the political activities of the above-mentioned Moldovan organisations  (see paragraph 120 above), which are allegedly working towards unification of Moldova with Romania. Furthermore, it notes that the Government have not contended that the activity of these associations and political parties is illegal. As for the possibility that the applicant Church, once recognised, might constitute a danger to national security and territorial integrity, the Court considers that this is a mere hypothesis which, in the absence of corroboration, cannot justify a refusal to recognise it. (γ) Protection of social peace and understanding among believers 126.  The Court notes that the Government did not dispute that  incidents had taken place at meetings of the adherents and members of the clergy of the applicant Church (see paragraphs  47–87  above). In particular, conflicts have occurred when priests belonging to the applicant Church tried to celebrate mass in places

Картотека

главным образом религиозную деятельность, церковьзаявительница заявила, что готова сотрудничать с государством также в вопросах культуры, образования и социальной помощи. Она также заявляет, что не занимается никакой политической деятельностью. Подобные принципы представляются суду ясными и вполне законными. 125.  На слушании 2 октября 2001 г., правительство тем не менее утверждало, что на  самом деле церковь-заявительница ведет политическую деятельность, противоречащую государственной политике Молдовы и, что, в  случае ее признания, подобная деятельность поставила бы под угрозу территориальную целостность Молдовы. Суд напоминает, что, хотя нельзя исключить, что программа организации могла скрывать цели и  намерения, отличные от  декларируемых, это не Суд должен сравнивать для проверки этого содержание программы с  деятельностью организации и  позиции, которую она отстаивает (см.  Сидиропулос и  другие, § 46). В  данном случае он отмечает, что ничто из  материалов дела не позволяет сделать вывод, что церковьзаявительница осуществляет какую-либо иную деятельность, отличную от  заявленной в  ее уставе. Что касается вышеупомянутых статей в  прес­се, то, хотя их содержание, как его излагает Правительство, раскрывает идеи в  поддержку возможного присоединения Молдовы к Румынии, они не могут быть приписаны церквизаявительнице. Кроме того, Правительство не ут­ верждало, что церковь-заявительница побуждала к подобным статьям. Точно также, в  отсутствие каких-либо доказательств, Суд не может сделать вывод, что церковьзаявительница как-либо связана с  деятельностью вышеупомянутых молдавских организаций (см. параграф 20 выше), борющихся за присоединение Молдовы к Румынии. Суд также отмечает, что Правительство не утверждало, что деятельность этих объединений или политических партий незаконна. Что касается возможности того, что будучи признанной, церковь-заявительница будет представлять риск для национальной безопасности и территориальной целостности, Суд полагает, что здесь речь идет всего лишь о предположении, которое, в отсутствие других конкретных доказательств, не может служить оправданием отказа в признании. (γ) Защита общественного спокойствия и  понимания между верующими 126.  Суд напоминает, что Правительство не оспаривало, что имели место инциденты во  время встреч верующих и  членов духовенства церкви-заявительницы. В  частности, конфликты происходили, когда священники, принадлежащие к церкви-заявительнице пытались служить литургию в  местах богослужений,

Р

Решения суда

METROPOLITAN CHURCH OF BESSARABIA AND OTHERS V MOLDOVA ( Бессарабская Митрополия и другие против Молдовы)

Словарь

№ 45701/99

Р

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

24

METROPOLITAN CHURCH OF BESSARABIA AND OTHERS V MOLDOVA ( Бессарабская Митрополия и другие против Молдовы)

на  исключительное право пользования которыми претендуют верующие и  духовенство Молдавской митрополии, или там, где определенные лица противились присутствию церквизаявительницы, считая ее незаконной. С другой стороны, Суд отмечает существование определенных расхождений между заявителями и  Правительством в  трактовке этих инцидентов. 127.  Не занимая определенной позиции относительно того, каким именно образом происходили инциденты, Суд высказывает мнение, что непризнание церкви-заявительницы сыграло определенную роль в произошедших инцидентах. ii) Соразмерность в  отношении преследуемых целям 128.  Правительство отказав в признании церквизаявительницы, власти действовало в духе толерантности и  позволяло ей беспрепятственно продолжать свою деятельность. В частности, ее члены могли собираться, совместно молиться и пользоваться собственностью. Доказательством этому может служить обширная деятельностью церкви-заявительницы. 129.  Суд напоминает, что, согласно закону № 979‑II от 24 марта 1992 г., только вероисповедания, признанные решением Правительства, могут практиковаться на молдавской террито­рии. В частности, только признанная деноминация обладает юридическим лицом (ст. 24), может производить и осуществлять торговлю предметами культа (ст. 35) и нанимать служителей и  наемных работников  (ст.  44). Кроме того, объединения, преследующие в  целом или частично религиозные цели, несут на себе обязанности, вытекающие из законодательства о вероисповедании (ст. 21). В этих обстоятельствах Суд отмечает, что в отсутствие признания церковь-заявительница не может ни организоваться, ни функционировать. Лишенная статуса юридического лица, она не может в судебном порядке защищать свою собственность, необходимую для богослужения, а  ее члены не могут собираться с целью религиозной деятельности, не нарушая тем самым законодательства о вероисповеданиях. Что касается терпимости, которую доказывало Правительство по  отношению к  церквизаявительнице и  ее членам, Суд не может считать подобную терпимость заменой признанию, поскольку только одно признание способно предоставить заинтересованным лицам их права. Далее, суд отмечает, что в  определенных случаях заявители не могут защититься от акций устрашения, направленных против них, поскольку власти прибегали к  отговорке, что только законная деятельность может пользоваться защитой закона (см. параграф 56, 57, и 84 выше). Наконец, Суд отмечает, что власти, признавая другие религиозные объединения, не пользовались критериями, которые они использовали для отказа в признании церкви-заявительницы, и никакого

306

№ 45701/99

of worship to which the adherents and clergy of the Metropolitan Church of Moldova laid claim for their exclusive use, or  in places where certain persons were opposed to the presence of the applicant Church on the ground that  it was  illegal. On the other hand, the Court notes that there are certain points of disagreement between the applicants and the Government about what took place during these incidents. 127.  Without expressing an opinion on exactly what took place during the events concerned, the Court notes that the refusal to recognise the applicant Church played a role  in the incidents. (ii) Proportionality  in relation to the aims pursued 128.  The Government had not recognised the applicant Church they acted in a spirit of tolerance and permitted  it to continue  its activities without hindrance. In particular, its members could meet, pray together and manage assets. As evidence, they cited the numerous activities of the applicant Church. 129.  The Court notes that, under Law no. 979‑II of 24  March 1992, only religions recognised by a government decision may be practised  in Moldova. In particular, only a recognised denomination has legal personality  (section  24), may produce and sell specific liturgical objects (section 35) and engage clergy and employees (section 44). In addition, associations whose aims are wholly or partly religious are subject to the obligations arising from the legislation on religious denominations (section 21). That being so, the Court notes that in the absence of recognition the applicant Church may neither organise  itself nor operate. Lacking legal personality, it cannot bring legal proceedings to protect its assets, which are indispensable for worship, while its members cannot meet to carry on religious activities without contravening the legislation on religious denominations. As regards the tolerance allegedly shown by the government towards the applicant Church and its members, the Court cannot regard such tolerance as a substitute for recognition, since recognition alone is capable of conferring rights on those concerned. The Court further notes that on occasion the applicants have not been able to defend themselves against acts of  intimidation, since the authorities have fallen back on the excuse that only legal activities are entitled to legal protection (see paragraphs 56, 57 and 84 above). Lastly, it notes that when the authorities recognised other liturgical associations they did not apply the criteria which they used  in order to refuse to recognise the applicant Church and

METROPOLITAN CHURCH OF BESSARABIA AND OTHERS V MOLDOVA ( Бессарабская Митрополия и другие против Молдовы)

that no justification has been put forward by the Government for this difference in treatment. 130.  In conclusion, the Court considers that the refusal to recognise the applicant Church has such consequences for the applicants’ freedom of religion that it cannot be regarded as proportionate to the legitimate aim pursued or, accordingly, as necessary in a democratic society, and that there has been a violation of Article 9 of the Convention. …

24

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

оправдания для такого различия в отношении молдавским правительством выдвинуто не было. 130.  В заключение Суд полагает, что отказ в признании церкви-заявительницы имеет такие последствия для религиозной свободы заявителей, что он не может считаться ни  соразмерным преследуемой цели, ни  необходимым в  демократическом обществе, и таким образом было нарушение Статьи 9 Конвенции. …

Р

Введение

№ 45701/99

307

Р

NOLAN AND K. V RUSSIA (Нолан и К. против России) К50

Р25

25

2512/04

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

*** J (S1) NOLAN and K. v RUSSIA (Нолан и К. против России)

Словарь

№ 2512/04

12/02/2009

Нарушение 5 (1,4,5), 8, 9, 9 + 14, P7-1

5 (1, 4, 5), 8, 9, 9 + 14, P7-1

Иностранные миссионеры • Ограничение права на въезд в страну

ФАКТЫ 5.  Г-н  Нолан и  К. родились в  1967  и  2001  гг., соответственно, и  проживают в  Тбилиси, Грузия. Г-н Нолан является отцом и единственным опекуном К. 6.  С 1988 года заявитель является членом Церкви Объединения (далее — «Церковь»), религиозного объединения, основанного преподобным Сон Мен Муном в Корее в 1954 году. A.  Правовой статус Церкви Объединения в России 7.  21 мая 1991 года Церковь Объединения была официально зарегистрирована в качестве религиозного объединения в Российской Советской Федеративной Социалистической Республике. 8.  29 декабря 2000 г. Министерство юстиции России провело государственную перерегистрацию Церкви Объединения на федеральном уровне в качестве централизованной религиозной организации. Оно осуществило это, основываясь на заключении Экспертного совета по проведению государственной религиоведческой экспертизы, которое, помимо прочего, гласило: «В России ни Церковь Объединения, ни ее руководители никогда не привлекались к уголовной ответственности. Не были установлены факты нарушения Церковью Объединения или отдельными ее представителями Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях». Таким образом, 1) Церковь Объединения представляет собой религиозную, некоммерческую организацию и, следовательно, обладает признаками религиозного объединения, предусмотренными пунктом 1 статьи 6 Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях»; 2) в ее религиозном вероучении и соответствующей ему практике не обнаружено признаков противозаконных действий». B.  Проживание заявителя в России 9.  В  1994  году Церковь пригласила заявителя участвовать в  ее деятельности в  России. Мини­ стерство иностранных дел России выдало заявителю разрешение на  пребывание на  территории России. Это разрешение на пребывание впоследствии ежегодно продлевалось Министерством иностранных дел России на основании приглашений, выданных зарегистрированной религиозной организацией Церкви Объединения в  г. Москве и  ассоциированной общественной организацией, находящейся в  г. Санкт-Петербурге, «Федерацией семей за объединение и  мир во  всем мире»  (далее — «Федерация семей»). 10.  Заявитель преимущественно проживал в  г. Ростове-на-Дону, на  юге России, где он работал с местными отделениями Федерации семей и «Федерации молодежи за мир во всем мире» (YFWP) (далее — «Федерация молодежи»). Заявитель утверждает, что хотя Церковь Объединения, Федерация семей и Федерация молодежи и другие объединения, осуществляющие свою деятельность в России, юридически независимы друг от друга, они сотрудничают друг с другом в достижении схожих целей. По  мнению заявителя, эти организации признают свое происхождение от  Движения Объединения, основанного преподобным Муном; их различные наименования и  организационно-правовые формы являются отражением специфической деятельности, которой они занимаются, а  также свидетельствуют о том, что общественные организации открыты для людей, придерживающихся других вероисповеданий. 11.  21 мая 1999 г. Федерация семей создала местную организацию в г. Ростове-на-Дону. Поскольку принимающая заявителя организация несла ответственность за его регистрацию по месту жительства в милиции в период его пребывания на территории России, то впоследствии указанная процедура осуществлялась через посредство Федерацию семей г. Ростова-на-Дону. 12.  10 января 2000 г. исполняющий обязанности Президента России своим Указом № 24 внес изменения в «Концепцию национальной безопасности России», принятую в 1997 году. Соответствующий пункт главы IV «Обеспечение национальной безопасности России» был изложен в следующей редакции:

308

C.  Высылка заявителя из России 1.  Отказ в повторном въезде на территорию России 20.  19 мая 2002 г. заявитель отправился на Кипр. Его сын остался в России с няней. 21.  В 23 часа 2 июня 2002 г. заявитель прибыл в аэропорт «Шереметьево‑1» в Москве на самолете, прилетевшем с Кипра. Когда он подошел к пункту паспортного контроля, два сотрудника пограничной службы — одна женщина и один мужчина — проверили его паспорт и вложенную в него визу. Мужчина, взяв его документы, вышел, в то время как второй сотрудник пограничной службы попросил его подождать. 22.  Приблизительно в 00 часов 30 минут 3 июня 2002 г. заявителю разрешили пересечь границу для того, чтобы забрать его багаж. Сотрудники пограничной службы провели тщательный досмотр его вещей. После чего его направили назад через паспортный контроль и далее наружу, через двери входа пассажиров с летного поля, в автобус, доставляющий пассажиров самолетов, который отвез его в транзитный зал аэропорта. … 25.  В 10:00 человек в гражданской одежде вошел в комнату и представился начальником сотрудников, отвечающих за  паспортный контроль. Заявителю было сказано, что он не получит разрешения на пересечение границы России и что сотрудники пограничной службы только выполняли приказ

309

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

25

Решения суда

«Обеспечение национальной безопасности России включает в  себя также защиту… духовнонравственного наследия… формирование государственной политики в области духовного и нравственного воспитания населения… а  также включает в  себя противодействие негативному влиянию иностранных религиозных организаций и миссионеров…» 13.  25 июля 2000 г. Промышленный районный суд г. Ставрополя, рассмотрев заявление исполняющего обязанности прокурора Ставропольского края, принял решение ликвидировать региональную общественную организацию «Федерация молодежи за мир во всем мире» и запретить ее деятельность «независимо от  факта государственной регистрации» на  том основании, что организация проводила «религиозную деятельность под прикрытием зарегистрированной общественной организации». 25 октября 2000 г. судебная коллегия по гражданским делам Ставропольского областного суда оставила без изменения решение Промышленного районного суда г. Ставрополя от 25 июля 2000 г. 14.  3 августа 2000 г. «Российская газета» опубликовала статью о деятельности Церкви Объединения в  южном регионе России, которая, согласно заявителю, в  общих чертах описывала основания, впоследствии подтвержденные Федеральной службой безопасности, в пользу его выдворения. … 15.  26 июня 2001 г. виза заявителя на пребывание на территории России была продлена еще на один год Министерством иностранных дел России на основании приглашения, выданного Федерацией семей. Как и ранее, заявитель зарегистрировался по месту жительства в милиции по прибытии в г. Ростов‑наДону через ростовское отделение Федерации семей. 16.  12 июля 2001 г. родился К., сын заявителя. 2 октября 2001 г. заявитель и его жена расторгли брак; жена заявителя вернулась в Соединенные Штаты, и заявитель стал единственным опекуном ребенка. 17.  31 августа 2001 г., рассмотрев заявление Главного управления Министерства юстиции России по Ростовской области (далее — «Управление юстиции по Ростовской области») Кировский районный суд г. Ростова-на-Дону принял решение о ликвидации Федерации семей г. Ростова-на-Дону по причине непредставления более трех лет сведений о  продолжении своей деятельности. Как утверждает заявитель, к моменту вынесения судом решения Федерация семей существовала в качестве юридического лица только на протяжении двух лет и трех месяцев и что за восемь месяцев до этого, после государственной перерегистрации, Управление юстиции по Ростовской области выдало новое свидетельство о регистрации юридического лица. Как следует из текста судебного решения, Федерация семей г. Ростова-на-Дону была зарегистрирована в качестве юридического лица 21 мая 1998 г. или 21 мая 1999 г., так как обе даты фигурируют в качестве даты учреждения. Судебное заседание по делу состоялось в отсутствие сторон. Федерация семей узнала о принятии решения только после вступления его в законную силу 17 сентября 2001 г., не имея права на обжалование. 18.  10 октября 2001 г. органы внутренних дел г. Ростова-на-Дону вызвали заявителя и изъяли его паспорт. В милиции ему поставили в паспорте штамп о том, что его регистрация «аннулирована», устно проинформировали о том, что подразделение Федерации семей в г. Ростове-на-Дону было ликвидировано по решению суда. 19.  После этого заявитель получал регистрацию в  органах внутренних дел через другие подразделения Федерации семей, сначала в г. Новороссийске, а затем в г. Краснодаре. Его последняя регистрация в г. Краснодаре являлась действительной в течение всего срока его пребывания на территории России на основании действующей на тот момент визы, то есть до 19 июня 2002 г.

Р

Словарь

NOLAN AND K. V RUSSIA (Нолан и К. против России)

№ 2512/04

Р

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

25

NOLAN AND K. V RUSSIA (Нолан и К. против России)

№ 2512/04

и не отвечают за принятое решение. Человек сказал, что он не знает мотивов такого решения и не может сказать, откуда пришел такой приказ. Человек извинился за то, что заявителю пришлось провести ночь в комнате, он произнес: «Ночная смена умом не блистает». 26.  Заявитель купил билет до г. Таллинна, Эстония. Пограничник сопровождал заявителя до того момента, как он сел на свой рейс в 11 часов 30 минут, вернул его паспорт, но не визу, только непосредственно перед посадкой в самолет. 27.  26 июня 2002 г. заявитель направил заказные письма через своих юридических представителей в России в адрес: Министерства иностранных дел России; Федеральной службы безопасности и ее подразделения в Краснодарском крае; Федеральной пограничной службы России, военную прокуратуру этой службы и в службу пограничного контроля Москвы; Министерство внутренних дел России и его Краснодарское подразделение по паспортно-визовым вопросам; и Уполномоченному по правам человека России и полномочному представителю Президента России в Центральном федеральном округе. 28.  В  этих письмах заявитель спрашивал, почему ему было отказано во  въезде на  территорию России и почему он был задержан на восемь часов, хотя он не совершал нарушений, а также по какой причине не составлялись или ему не были вручены процессуальные документы? Он также жаловался на то, что был задержан на срок более девяти часов и что в результате его высылки его сын, которому на тот момент было 11 месяцев, остался в России без кого-либо из своих родителей. Первый заявитель также попросил оказать ему помощь в воссоединении с сыном. 2.  Попытка вернуться в Россию по новой визе 29.  4 июля 2002 г. заявитель получил новое приглашение, выданное Министерством иностранных дел России. 5 июля 2002 г. он обратился за визой для въезда на территорию России в Консульство России в г. Таллинне, и в тот же день ему была выдана многократная виза со сроком действия до 3 июля 2003 г. 30.  7  июля 2003  г. при пересечении границы между Финляндией и  Российской Федерацией сотрудники пограничной охраны России на паспортном контроле дважды поставили штамп на визе заявителя «аннулировано» и запретили ему въезд на территорию России. Никакого объяснения ему дано не было. Консульство России в г. Таллинне направило его за разъяснениями в головное подразделение Министерства иностранных дел России, находящееся в г. Москве. 31.  12  апреля 2003  г. заявитель воссоединился со  своим сыном, которого его няня, гражданка Украины, привезла на Украину. D.  Разбирательство по жалобам заявителя 32.  Многие из жалоб заявителя, направленные 26 июня 2002 г., остались без ответа. Из тех ответов, которые поступили, ни один не касался существа его жалоб. Ответы из службы пограничного контроля г. Москвы Федеральной пограничной службы России от 9 июля и 22 августа 2002 г. указывали на то, что заявителю было отказано во въезде на территорию России на основании пункта 1 статьи 27 Федерального закона «О порядке выезда из России и въезда в Россию», во исполнение которого другим (неназванным) государственным органом был принят подзаконный акт. Военная прокуратура ответила, что заявитель «не подвергался административному задержанию, поэтому протокол о его задержании не составлялся». 33.  8 августа 2002 г. заявитель через своего юридического представителя в г. Москве обжаловал решение об отказе ему во въезде на территорию России в Химкинский городской суд Московской области. Он подал жалобу от своего имени и от имени своего сына К., указав в качестве ответчика службу пограничного контроля Москвы. 34.  29 августа 2002 г. в ходе подготовительного заседания ответчики сообщили, что они действовали согласно приказам Федеральной службы безопасности России. Суд признал Федеральную службу безопасности России соответчиком по данному делу. 35.  5 сентября 2002 г. ответчик обратился с ходатайством о передаче дела в Московский областной суд, поскольку вопросы, предусматривающие обращение к сведениям, составляющим государственную тайну, находятся под юрисдикцией региональных судов. Своим определением суд удовлетворил ходатайство ответчика. 36.  25 марта 2003 г. после неоднократных переносов разбирательства заседание по делу было проведено в Московском областном суде при закрытых дверях. Заявителя и его сына представлял адвокат и сотрудник Церкви Объединения в России, у них была отобрана подписка о неразглашении содержания заседания суда. 37.  Московский областной суд отказал заявителю в  удовлетворении жалобы. По  вопросу о  том, представлял ли он угрозу национальной безопасности, в решении суда говорилось следующее: «Представитель первого заместителя руководителя Департамента по защите конституционного строя и борьбе с терроризмом — начальника Управления ФСБ России… требования заявителя не признал, представил письменный отзыв на жалобу… В обоснование своей позиции

310

ПРАВО

THE LAW

Предполагаемое нарушение Статьи 9 Конвенции …

Alleged violation of Article 9 of the Convention …

A.   Утверждения сторон 59.  По  мнению заявителя, Правительство признало в  своих утверждениях приемлемость и  существо дела, что санкция высылки из  России была наложена на  него в  связи с  его религиозной

311

A.  Submissions by the parties 59.  In the applicant's view, the Government accepted in their submissions on the admissibility and merits that the sanction of exclusion from Russia had been  imposed on him  in connection

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

25

Решения суда

представитель указал, что его доверитель утвердил заключение на  закрытие гражданину США Патрику Фрэнсису Нолану въезда в Россию, подготовленное Управлением ФСБ России по Ставропольскому краю на основании материалов, полученных в результате оперативнорозыскной деятельности. По мнению экспертов ФСБ России, принимавших участие в подготовке данного заключения, деятельность (заявителя) на территории нашей страны носит деструктивный характер и создает угрозу безопасности России. Представитель… подчеркивает, что угрозу безопасности государства создает именно деятельность, а не религиозные убеждения (заявителя)». 38.  Нигде больше в 9‑страничном решении суда нет указаний на то, какая «деятельность» представляет угрозу национальной безопасности. Однако из решения суда может быть сделан вывод о том, что телефонные разговоры заявителя прослушивались ФСБ на основании ранее выданного судом распоряжения. 39.  Также следует, что областной суд также изучил информационное письмо Федеральной службы безопасности России от 29 мая 2000 г., которое было озаглавлено «Информация о деятельности на территории России представителей нетрадиционных религиозных объединений», в котором, в частности, указывается следующее: «Представители таких иностранных сектантских общин, как «Свидетели Иеговы», Церковь Объединения Муна… используя религиозное прикрытие, формируют разветвленные управляемые структуры, с помощью которых собирают социально-политическую, экономическую, военную и другую информацию о происходящих в России процессах, проводят идеологическую обработку граждан, разжигают сепаратистские настроения. …Миссионерские организации целенаправленно работают над решением поставленных определенными кругами Запада задач по созданию в России условий и отработке механизма практической реализации идеи замены «социально-психологического кода» населения страны, что автоматически приведет к стиранию в памяти людей всей более чем тысячелетней истории российской государственности, пересмотру таких понятий, как самоидентификация нации, Родина, патриотизм, культурное наследие…». … 41.  Областной суд также отметил, что власти России не препятствовали воссоединению заявителя с его сыном в любой другой стране, кроме России. Поэтому его утверждения о вмешательстве в его семейную жизнь были отклонены как явно необоснованные. 42.  Заявитель подал жалобу на  решение областного суда, ссылаясь, помимо прочего, на  то, что Московский областной суд не рассмотрел вопрос о том, имело ли ФСБ какие-либо реальные правомерные основания для сделанных «выводов». Он ссылался на Статьи 5, 8, 9 и 14 Конвенции. 43.  19 июня 2003 г. Верховный Суд России, заседая при закрытых дверях, в составе трех судей, отказала заявителю в удовлетворении его жалобы. Он определил, что не было нарушений прав заявителя, предусмотренных Конвенцией. Решение суда было основано на административной компетенции ФСБ и службы пограничного контроля по принятию решений в сфере национальной безопасности и пограничного контроля. Суд не указал, какая деятельность заявителя предположительно представляла угрозу национальной безопасности: «Решение вопроса о том, представляет ли деятельность того или иного гражданина, в отношении которого выносится заключение на запрет въезда в Россию, угрозу безопасности государства или нет… относится к компетенции органов России… указанное право государства является одним из признаков его суверенитета. Таким образом, вывод [Московского областного суда] о том, что утверждения заявителя и его представителей о превышении ФСБ России своих полномочий в данном случае является несостоятельным».

Р

Словарь

NOLAN AND K. V RUSSIA (Нолан и К. против России)

№ 2512/04

Р

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

25

NOLAN AND K. V RUSSIA (Нолан и К. против России)

№ 2512/04

деятельностью. Соответственно, эта санкция представляла собой вмешательство в его право на свободу религии. Он отметил, что разница между «деятельностью» и религиозными убеждениями, приведенная российскими властями и  Правительством в  своих утверждениях, является искусственной и безрезультатной, поскольку Конвенция защищает как религиозные убеждения (forum internum), так и их проявления на практике (forum externum). Что касается оправдания такого вмешательства, заявитель подчеркнул, что интересы национальной безопасности, на которые ссылалось внутринациональное разбирательство, не были включены в качестве правомерной цели в параграф 2 Статьи 9. Официальная политика национальной безопасности Правительства России, определяющая «иностранные» религии и  миссионеров в  качестве угрозы национальной безопасности, несовместима с Конвенцией. Религиозный плюрализм лежит в основе демократического общества: национальная безопасность требует, чтобы правительства защищали этот плюрализм, а  не противостояли ему. Более того, заявитель утверждает, что ни  он, ни  Церковь Объединения никогда не занимались преступной деятельностью, и  доказательства этого были представлены Экспертным советом при Министерстве юстиции (см. параграф 8 выше). Доказательства, изученные в  ходе не связанных с этим делом разбирательств в Промышленном районном суде г.  Ставрополя, на  которые ссылалось Правительство в  своих утверждениях до  решения вопроса о  допустимости, не предоставило какихлибо ссылок на  заявителя. Ни  эти доказательства, ни решение районного суда не учитывались государственными органами в  ходе разбирательств относительно высылки заявителя, а также они не были приобщены к делу. Заявитель поддержал, что не существовало оправдания вмешательства в  его права согласно Статье 9 Конвенции. 60.  Правительство утверждало, что высылка заявителя была оправдана в  свете резолюции Европейского парламента о  культах в  Европе от 29 февраля 1996, в котором выражена озабоченность относительно определенных культов, «занимающихся деятельностью незаконного или преступного характера и  нарушениями прав человека, таких, как лжеврачевание, развратные действия, незаконное задержание, рабство, поощрение агрессивного поведения или пропаганда расистской идеологии, налоговое мошенничество, незаконный перевод денежных средств, торговля оружием или наркотиками, нарушение трудового законодательства, незаконное обращение лекарственных сред­ ств». Правительство также сослалось с этой же целью на Рекомендацию 1178 (1992 г.) Парламентской Ассамблеи Совета Европы в  отношении сект и  новых религиозных движений и  дополнительный ответ Комитета министров на  Рекомендацию, принятую 17  февраля  1994 (док.  7030). На  основании этих документов Правительство заключило, что

312

with his religious activities. Accordingly, that sanction amounted to an  interference with his right to freedom of religion. He pointed out that the distinction between «activity» and religious beliefs, drawn by the Russian authorities and the Government in their submissions, was artificial and ineffective since Article 9 of the Convention protected both religious belief (forum internum) and  its manifestation  in practice  (forum externum). As regards the justification for the interference, the applicant emphasised that the  interests of national security relied upon  in the domestic proceedings were not  included as a legitimate aim  in paragraph 2  of Article 9. The Russian Government's official national security policy defining «foreign» religions and missionaries as a threat to national security was incompatible with the Convention. Religious plurality was at the foundation of a democratic society: national security required that governments protect it, not oppose it. Furthermore, the applicant submitted that neither he nor the Unification Church had ever engaged in any criminal activities, evidence of this being provided by the opinion submitted by the Expert Council to the Ministry of Justice (see paragraph 8 above). The evidence examined  in unrelated proceedings before the Promyshlenniy District Court  in Stavropol, to which the Government had referred in their preadmissibility submissions, had not made any reference whatsoever to the applicant. Neither the evidence nor the District Court's judgment had been relied upon by the State authorities  in the proceedings concerning the applicant's exclusion, nor had they been attached to the file. The applicant maintained that there was no justification for the interference with his rights under Article 9 of the Convention. 60.  The Government submitted that the applicant's expulsion was justified  in the light of the European Parliament's Resolution on Cults in Europe of 29 February 1996, in which it had expressed concern over certain cults «engaging  in activities of an  illicit or criminal nature and  in  violations of human rights, such as maltreatment, sexual abuse, unlawful detention, slavery, the encouragement of aggressive behaviour or propagation of racist  ideologies, tax fraud, illegal transfers of funds, trafficking  in arms or drugs, violation of labour laws, the illegal practice of medicine». The Government also referred to the same effect to Recommendation 1178  (1992) of the Parliamentary Assembly of the Council of Europe on sects and new religious movements and the Committee of Ministers' supplementary reply to that Recommendation, adopted on 17  February  1994  (doc. 7030). The Government  inferred from those documents that States had the right and obligation to

313

Введение Перечень дел

B.  The Court's assessment 1.  Existence of an  interference with the applicant's right to freedom of religion … 62.  The gist of the applicant's complaint was not that he was not allowed to stay or live  in Russia but rather that his religious beliefs and/or activities had prompted the Russian authorities to ban his re-entry. The Court reiterates in this connection that, whereas the right of a foreigner to enter or remain in a country is not as such guaranteed by the Convention, immigration controls have to be exercised consistently with Convention obligations  (see Abdulaziz, Cabales and Balkandali v. the United Kingdom, 28  May  1985, §§ 59–60, Series A no. 94). As regards specifically Article 9, it emphasises that «deportation does not … as such constitute an interference with the rights guaranteed by Article 9, unless it can be established that the measure was designed to repress the exercise of such rights and stifle the spreading of the religion or philosophy of the followers» (see Omkarananda and the Divine Light Zentrum v. Switzerland, no. 8118/77, Commission decision of 19 March 1981, Decisions and Reports (DR) 25, p. 118). More recently, the Court has examined cases against Bulgaria, in which the State's use of  immigration controls as an  instrument to put an end to an applicant's religious activities within its jurisdiction was found to have given rise to an admissible complaint of an  interference with rights under Article 9 (see Al-Nashif v. Bulgaria (dec.), no. 50963/99, 25 January 2001, and Lotter v.  Bulgaria  (dec.), no. 39015/97, 5 November 1997). In a Latvian case the Court held that the refusal to  issue an Evangelical pastor with a permanent residence permit «for

Монография

B.  Оценка обстоятельств Судом 1.  Существование вмешательства в  право заявителя на свободу религии … 62.  Суть жалобы заявителя заключается не в  том, что ему не было разрешено пребывать или проживать в  России, а  в  том, что его религиозные убеждения и/или деятельность побудили российские государственные органы запретить его повторный въезд. Суд повторяет в  этой связи, что хотя право иностранца на  въезд или пребывание в  стране как таковое не гарантируется Конвенцией, иммиграционный контроль должен осуществляться в соответствии с обязательствами Конвенции (См. Абдулазиз, Кабалес и Балкандали против Великобритании, 28.05.1985, §§ 59–60, серия  A  № 94). Что касается конкретно Статьи 9, в  ней подчеркивается, что «депортация как таковая… не представляет собой вмешательства в  права, гарантированные Статьей 9, если не может быть установлено, что такая мера предназначена для подавления осуществления таких прав и  прекращения распространения религии или философии последователей»  (См.  Омкарананда и  Центр «Божественный свет» против Швейцарии, № 8118/77, решение Комиссии от  19.03.1981, Решения и  отчеты  25, стр.  118). Недавно Суд изучал жалобы против Болгарии, в  которых осуществление государством иммиграционного контроля в  качестве средства для прекращения религиозной деятельности заявителя в  своей юрисдикции, как было установлено, послужило поводом для подачи приемлемой жалобы на  вмешательство в  права по  Статье 9  (См.  Аль-Нашиф против Болгарии  (dec.), № 50963/99, 25.01.2001, и  Лоттер против Болгарии  (dec.), № 39015/97, 5.11.1997). В  деле с  участием Латвии Суд постановил, что отказ в выдаче пастору евангелической

25

Картотека

exercise  vigilance and caution  in such sensitive matters as spreading religious teachings. The applicant's activity as a coordinator of Rev. Moon's groups had been merely a «motive» rather than a «ground» for the Russian authorities «to exercise vigilance and make use of existing legal instruments». The grounds for the applicant's exclusion were the results of the operational and search measures as reflected  in the report by the Stavropol Regional Branch of the Federal Security Service, dated 18  February 2002, concerning the banning of the applicant from the Russian Federation. As the Moscow City Court had pointed out in its judgment of 25 March 2003, the applicant's activities in the Russian territory were «of a destructive nature and pose [d] a threat to the security of the Russian Federation». The Government emphasised that the threat resulted from the applicant's activities rather than his religious beliefs.

Решения суда

государства имеют право и обязательство сохранять бдительность и предусмотрительность в таких деликатных вопросах, как распространение религиозных учений. Деятельность заявителя в качестве координатора групп Преподобного Муна явилась лишь «мотивом», а не «основанием» для «осуществления бдительности и  реализации существующих правовых инструментов» российскими государственными органами. Основания для высылки заявителя являлись результатом оперативно-розыскных мер, как отражено в  докладе Ставропольского регионального отделения Федеральной службы безопасности от 18 февраля 2002, относительно запрета въезда заявителя на  территорию России. Как  указал Московский городской суд в  своемрешении от 25 марта 2003, деятельность заявителя в России носила «деструктивный характер и  представляла угрозу безопасности России». Правительство подчеркнуло, что угроза исходила из деятельности заявителя, а не из его религиозных убеждений.

Р

Словарь

NOLAN AND K. V RUSSIA (Нолан и К. против России)

№ 2512/04

Р

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

25

NOLAN AND K. V RUSSIA (Нолан и К. против России)

№ 2512/04

церкви разрешение на  постоянно жительство «изза религиозной деятельности», решение, которое было обосновано вопросами национальной безопасности, являлось вмешательством в  право заявителя на свободу религии (см. Перри против Латвии, № 30273/03, §§ 10 и 53, 08.11.2007). Из этого следует, что если санкция, относящаяся к продолжению пребывания заявителя в данном государстве, была наложена в  связи с  осуществлением права на свободу религии, такая санкция может раскрывать вмешательство в такое право. 63.  Соответственно, задача Суда в  настоящем деле заключается в установлении того, была ли связана высылка заявителя из России с осуществлением им своего права на свободу религии. Суд отмечает, что заявитель приехал в Россию в 1994 г. по приглашению Церкви Объединения, религиозного объединения, официально зарегистрированного в  России. Ему было выдано разрешение на пребывание на территории России, которое впоследствии ежегодно продлевалось на  основании приглашений Церкви Объединения и  ассоциированной общественной организации, находящейся в  г. Санкт-Петербурге. В 1999 г. он переехал в Ростов‑на-Дону, чтобы работать в ростовском отделении Церкви Объединения. В материалах дела нет указания на то, что Церковь Объединения или ее отделения занимались деятельностью, отличной от  распространения своей доктрины и  обучения своих последователей заповедям духовного движения Преп. Муна, а также этого не утверждало Правительство. Религиозный характер их деятельности подкрепляется, путем обратного заключения, решением Промышленного районного суда г. Ставрополя, который запретил аффилированную общественную организацию за «осуществление религиозной деятельности под прикрытием зарегистрированной общественной организации»  (см.  параграф 13 выше). 64.  Кроме того, ничто не указывает на  то, что заявитель имел какое-либо трудоустройство или должность вне Церкви Объединения и ее организаций или что он осуществлял какую-либо деятельность помимо религиозной и  общественной работы в  качестве миссионера Церкви Объединения. Правительство постоянно утверждало, что угроза национальной безопасности исходит из  «деятельности» заявителя, а  не из  его «религиозных убеждений». Однако ни на одной стадии разбирательств в  Суде Правительство не указало характер какойлибо не-религиозной деятельности, которую заявитель якобы мог осуществлять. Хотя они вскользь упомянули определенные «результаты» оперативнорозыскных мероприятий в  отношении «деятельности» заявителя, они не воспользовались возможностью обосновать свое утверждение, не предоставив копии доклада Федеральной службы безопасности, который неоднократно запрашивал Суд. 65.  Наконец, Суд не может не обратить внимание на представление заявителя о том, что Концепция

314

religious activities», a decision which had been grounded on national-security considerations, amounted to an interference with the applicant's right to freedom of religion (see Perry v. Latvia, no. 30273/03, §§ 10 and 53, 8 November 2007). It  follows that, in so far as the measure relating to the continuation of the applicant's residence  in a given State was  imposed  in connection with the exercise of the right to freedom of religion, such measure may disclose an interference with that right. 63.  Accordingly, the Court's task  in the present case  is to establish whether the applicant's exclusion from Russia was connected with his exercise of the right to freedom of religion. The Court observes that the applicant came to Russia in 1994 on an invitation of the Unification Church, a religious association officially registered  in Russia. He was granted leave to stay which was subsequently extended on an annual basis through  invitation from the Unification Church and an associated nondenominational organisation  in St Petersburg. In 1999 he moved to Rostov-on-Don to work for the Rostov branch of the Unification Church. There  is no  indication  in the case-file, and  it was not claimed by the Government, that the Unification Church or  its branches had engaged in activities other than spreading of their doctrine and guiding their followers in the precepts of Rev. Moon's spiritual movement. The religious nature of their activities finds corroboration, by converse  implication, in the judgment of the Promyshlenniy District Court of Stavropol which banned an affiliated social organisation for «engaging in religious activities under the guise of a registered social organisation» (see paragraph 13 above). 64.  Furthermore, nothing indicates that the applicant held any employment or position outside the Unification Church and its organisations or that he had exercised any activities other than religious and social work as a missionary of the Unification Church. The Government consistently maintained that the threat to national security had been posed by the applicant's «activities» rather than «religious beliefs». However, at no point in the proceedings before the Court did they indicate the nature or character of any nonreligious activities which the applicant allegedly may have undertaken. Whereas they vaguely mentioned certain «findings» of the operational and search measures relating to the applicant's «activities», they forfeited the opportunity to substantiate that claim by failing to submit a copy of the report by the Federal Security Service which was repeatedly requested by the Court. 65.  Finally, the Court cannot overlook the applicant's submission that the Concept of

315

Монография

Перечень дел

Введение

25

Картотека

National Security of the Russian Federation, as amended in January 2000, declared that the national security of Russia should be ensured in particular through opposing «the negative  influence of foreign religious organisations and missionaries». The unqualified description of any activities of foreign religious missionaries as harmful to the national security lends support to his argument that his religious beliefs, combined with his status as a foreign missionary of a foreign religious organisation, may have been at the heart of the Russian authorities' decision to prevent him from returning to Russia. 66.  On the strength of the parties' submissions and the  information emerging from the case-file, the Court finds that the applicant's activities  in Russia were primarily of a religious nature and amounted therefore to the exercise of his right to freedom of religion. Having regard to the fact that the applicant was not shown to have engaged in any other, non-religious activities and also to the general policy, as set out in the Concept of National Security of the Russian Federation, that foreign missionaries posed a threat to national security, the Court considers  it established that the applicant's banning from Russia was designed to repress the exercise of his right to freedom of religion and stifle the spreading of the teaching of the Unification Church. There has therefore been an  interference with the applicant's rights guaranteed under Article 9  of the Convention  (see Abdulaziz, Omakaranda, and Lotter cases, all cited above). … 2.  Justification for the interference … 70.  The justification for the  interference offered by the Government in the present case was confined to the assertion that the applicant's activities had posed a threat to national security. Obviously, given the sensitive nature of the information, solely the respondent Government, and not the applicant, had access to material which would be capable of substantiating that claim. However, the Government did not submit any such material or offer an explanation as to why  it was not possible to produce evidence supporting their allegation. Moreover, they consistently refused to provide the report of 18 February 2002 which had apparently been at the heart of the Russian authorities' decision to exclude the applicant from Russia on the grounds of national security, or at least to make a summary of its contents. 71.  The Court further observes that no evidence corroborating the necessity to ban the applicant from entering Russia was

Решения суда

национальной безопасности России с  изменениями от января 2000 г. гласит, что национальная безопасность России должна быть обеспечена, в частности, путем противостояния «негативному влиянию иностранных религиозных организаций и  миссионеров». Неквалифицированное описание любой деятельности иностранных религиозных миссионеров как опасных для национальной безопасности подтверждает его аргумент о  том, что его религиозные убеждения вкупе с его статусом иностранного миссионера иностранной религиозной организации могли быть подлинной причиной вынесения российскими государственными органами решения о воспрепятствования его возвращения в Россию. 66.  На  основании утверждений сторон и  сведений, полученных из  материалов дела, Суд пришел к заключению, что деятельность заявителя в России носила преимущественно религиозный характер и, следовательно, представляла собой осуществление его права на свободу религии. Учитывая факт, что заявителю не продемонстрировали, каким образом он занимался какой-либо иной, нерелигиозной деятельностью, а также общую политику, изложенную в  Концепции национальной безопасности России, о  том, что иностранные миссионеры представляют угрозу национальной безопасности России, Суд считает установленным факт того, что запрет въезда заявителя в Россию был предназначен для того, чтобы пресечь осуществление им его права на свободу религии и  воспрепятствовать распространению учения Церкви Объединения. Следовательно, имело место вмешательство в права заявителя, гарантированные по Статье 9 Конвенции (См. дела Абдулазиз, Омакаранда и Лоттер, приведенные выше). … 2.  Оправдание вмешательства … 70.  Оправдание вмешательства, предложенное Правительством в  настоящем деле, сводилось к  утверждению, что деятельность заявителя представляла угрозу национальной безопасности. Очевидно, с  учетом характера такой информации, только Правительство‑ответчик, а  не заявитель, имело доступ к материалам, которые могли бы обосновать такое заявление. Однако Правительство не предоставило таких материалов и  не предложило объяснений относительно того, почему не представлялось возможности предоставить доказательства в  поддержку этого утверждения. Более того, Правительство постоянно отказывалось предоставить доклад от  18  февраля 2002, который, по  всей вероятности, является основной причиной решения российских государственных органов о высылке заявителя из России на основании национальной безопасности, или по крайней мере предоставить краткое описание его содержимого. 71.  Суд далее отмечает, что не было предоставлено никаких доказательств, подтверждающих необходимость запрета на  въезд заявителя

Р

Словарь

NOLAN AND K. V RUSSIA (Нолан и К. против России)

№ 2512/04

Р

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

25

NOLAN AND K. V RUSSIA (Нолан и К. против России)

№ 2512/04

в Россию, они не были рассмотрены в ходе внутринациональных разбирательств. Суд повторяет, что даже когда речь идет о национальной безопасности, понятия законности и верховенства права в демократическом обществе требуют того, чтобы меры, влияющие на  фундаментальные права человека, должны быть предметом состязательного разбирательства перед независимым органом, уполномоченным рассматривать причины решения и  соответствующие доказательства с  процессуальными ограничениями, если нужно использовать засекреченную информацию. Лицо должно иметь возможность оспорить утверждение государственных органов о  том, что национальная безопасность подвергается угрозе. Хотя оценка государственных органов того, что является угрозой для национальной безопасности, естественно, имеет значительный вес, независимый орган должен иметь возможность пересмотра в  случаях, когда ссылка на это понятие не имеет под собой разумной основы в фактах или представляет собой такую интерпретацию «национальной безопасности», которая является незаконной или противоречащей здравому смыслу и произвольной. Не соблюдая такие гарантии, полиция или другие государственные органы могли бы произвольно вторгаться в  права, защищаемые Конвенцией (см. Лиу и Лиу против России, № 42086/05, § 59, 06.12.2007; Аль-Нашиф против Болгарии, № 50963/99, §§ 123–124, 20.06.2002; и  Лупса против Румынии, № 10337/04, §§ 33–34, ЕСПЧ 2006‑VII). 72.  В  данном деле представитель, представляющий интересы Федеральной службы безопасности во  внутринациональных разбирательствах, сослался на доклад от 18 февраля 2002, не сделал конкретных утверждений о  фактических обстоятельствах, лежащих в основе его выводов, или характере обвинений в  противоправном поведении со  стороны заявителя, если таковые действительно содержались в  докладе. Московский областной суд в  первой инстанции и впоследствии Верховный суд, рассматривая кассационную жалобу, ограничили круг своего расследования подтверждением того, был ли доклад составлен в рамках административной компетенции Федеральной службы безопасности, не проведя независимого расследования того, был  ли фактически обоснован вывод о  том, что заявитель представлял опасность для национальной безопасности. В  данных обстоятельствах Суд не может увидеть в решениях национальных судов каких-либо конкретных установленных фактов по  делу, подтверждающих заявление Правительства о том, что религиозная деятельность заявителя представляла угрозу национальной безопасности. 73.  Далее, в той части, в которой Правительство ссылалось на защиту национальной безопасности в  качестве основной легитимной цели оспариваемой меры, Суд повторяет, что исключения в свободе религии, перечисленные в Статье 9 § 2, должны

316

produced or examined  in the domestic proceedings. It reiterates that even where national security  is at stake, the concepts of lawfulness and the rule of law  in a democratic society require that measures affecting fundamental human rights must be subject to some form of adversarial proceedings before an  independent body competent to review the reasons for the decision and relevant evidence, if need be with appropriate procedural limitations on the use of classified  information. The  individual must be able to challenge the executive's assertion that national security  is at stake. While the executive's assessment of what poses a threat to national security will naturally be of significant weight, the  independent authority must be able to react  in cases where  invoking that concept has no reasonable basis  in the facts or reveals an interpretation of «national security» that is unlawful or contrary to common sense and arbitrary. Failing such safeguards, the police or other State authorities would be able to encroach arbitrarily on rights protected by the Convention  (see Liu and Liu  v. Russia, no. 42086/05, § 59, 6  December 2007; Al-Nashif  v. Bulgaria, no. 50963/99, §§ 123–124, 20  June 2002; and  Lupsa v.  Romania, no. 10337/04, §§ 33–34, ECHR 2006‑VII). 72.  In the  instant case, counsel acting for the Federal Security Service  in the domestic proceedings referred to the report of 18  February 2002  but did not make specific submissions on the factual circumstances underlying  its findings or the nature of allegations of unlawful conduct on the part of the applicant, if such were indeed contained in the report. The Moscow Regional Court at first instance and subsequently the Supreme Court on appeal confined the scope of their  inquiry to ascertaining that the report had been  issued within the administrative competence of the Federal Security Service, without carrying out an  independent review of whether the conclusion that the applicant constituted a danger to national security had a reasonable basis  in fact. In these circumstances, the Court is unable to discern in the domestic decisions any concrete findings of fact corroborating the Government's argument that the applicant's religious activity posed a threat to national security. 73.  Furthermore, in so far as the Government relied on the protection of national security as the main legitimate aim of the  impugned measure, the Court reiterates that the exceptions to freedom of religion

Перечень дел

Введение

25

Монография

listed  in Article 9 § 2  must be narrowly  interpreted, for their enumeration  is strictly exhaustive and their definition is necessarily restrictive (see Svyato-Mykhaylivska Parafiya v. Ukraine, no. 77703/01, § 132, 14 June 2007). Legitimate aims mentioned in this provision include: the interests of public safety, the protection of public order, health or morals, and the protection of the rights and freedoms of others  (see paragraph 58  above). However, unlike the second paragraphs of Articles 8, 10, and 11, paragraph 2  of Article  9  of the Convention does not allow restrictions on the ground of national security. Far from being an accidental omission, the non-inclusion of that particular ground for limitations in Article 9 reflects the primordial  importance of religious pluralism as «one of the foundations of a 'democratic society' within the meaning of the Convention» and the fact that a State cannot dictate what a person believes or take coercive steps to make him change his beliefs (see, mutatis mutandis, Kokkinakis, cited above, § 31, and  Ivanova v. Bulgaria, no. 52435/99, § 79, ECHR 2007‑…). It follows that the interests of national security could not serve as a justification for the measures taken by the Russian authorities against the applicant. … 75.  Having regard to the above circumstances, the Court finds that the Government did not put forward a plausible legal and factual justification for the applicant's exclusion from Russia on account of his religious activities. There has therefore been a  violation of Article 9  of the Convention.

Словарь

Решения суда

толковаться узко, поскольку их перечисление является строго исчерпывающим и  их определение является в  обязательном порядке ограничительным  (см.  Свято-Михайловская парафия против Украины, № 77703/01, § 132, 14  июня 2007). Легитимные цели, указанные в  данном положении, включают: интересы общественной безопасности, охрану общественного порядка, здоровья или нравственности, защиту прав и свобод других лиц (см. параграф 58 выше). Однако в отличие от второго пункта Статей 8, 10 и 11, параграф 2 Статьи 9  Конвенции не допускает ограничений на  основании национальной безопасности. Являясь далеко не случайным упущением, невключение этого конкретного основания для ограничения прав по Статье 9 отражает первостепенную значимость религиозного плюрализма как «одной из основ «демократического общества» в значении Конвенции» и  факт того, что государство не может диктовать человеку, во что он должен верить, или применять принудительные меры для того, чтобы заставить человека изменить свои убеждения  (см., mutatis mutandis, дело Коккинакис, указанное выше, § 31, и  Иванова против Болгарии, № 52435/99, § 79, ЕСПЧ 2007-…). Из этого следует, что интересы национальной безопасности не могли служить оправданием мер, предпринятых российскими властями против заявителя. … 75.  Учитывая вышеуказанные обстоятельства, Суд пришел к  заключению, что Правитель­ ство не вы­д­ви­ну­ло правдоподобного юридического и  фактического оправдания высылки заявителя из  России по  признаку его религиозной деятельности. Следовательно, имело место нарушение Статьи 9 Конвенции.

Р

Картотека

NOLAN AND K. V RUSSIA (Нолан и К. против России)

№ 2512/04

317

Р

OTTO-PREMINGER-INSTITUT V AUSTRIA (Отто-Премингер Институт против Австрии) К51

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

26

№ 13470/87

Р26

** J (Ct) OTTO-PREMINGERINSTITUT v AUSTRIA (Отто-Премингер Институт против Австрии)

13470/87 20/09/1994

Нет нарушения 10

10

Свобода слова и свобода совести • Католицизм • Провокационные фильмы на религиозную тематику • Цензура

ФАКТЫ Ассоциация-заявитель  (Институт аудиовизуальных средств информации Отто Премингера — «OPI») находится в Инсбруке, где имеет разрешение на содержание кинотеатра. Именно в этом кинотеатре она намеревалась организовать начиная с 13 мая 1985 г. демонстрацию фильма Вернера Шретера «Любовный собор». После обращения Инсбрукской епархии Римской католической церкви прокурор за три дня до намеченного показа возбудил уголовное дело против управляющего ассоциации — заявителя по  обвинению в  покушении на  совершение уголовно наказуемого деяния — «оскорбление религиозных верований»  (статья 188  Уголовного кодекса Австрии). За  день до  показа фильма земельный прокурор Инсбрука вынес постановление о  его аресте. Таким образом, фильм не был показан публике. 30 июля 1985 г. Земельный суд отклонил жалобу на постановление об аресте, поданную управляющим ассоциации-заявителя. 24  октября 1985  г. разбирательство по  уголовному делу против управляющего ассоциациизаявителя было прекращено. Проходившее рассмотрение дела в Земельном суде велось как «объективное разбирательство», то есть оно было направлено не на осуждение физического лица, а на конфискацию фильма (статья 33 Закона о средствах информации). 10 октября 1986 г. Земельный суд Инсбрука вынес решение о конфискации фильма, полагая, что существенное вмешательство в  сферу религиозных чувств, вызываемое провокационной позицией фильма, перевешивало в  данном случае свободу художественного творчества, гарантированную Конституцией Австрии.

ПРАВО

THE LAW

II. Предполагаемое нарушение Статьи 10 Конвенции

II. Alleged violation of Article 10 of the Convention

C.  Преследовало ли вмешательство «правомерную цель» 46.  Правительство утверждало, что арест и конфискация фильма были направлены на  «защиту прав других лиц», в  частности права на  уважение религиозных чувств, и  на  «предотвращение беспорядков». 47.  …У тех, кто открыто выражает свою религиозную веру, независимо от  принадлежности к  религиозному большинству или меньшинству, нет разумных оснований ожидать, что они останутся вне критики. Они должны проявлять терпимость и  мириться с  тем, что другие отрицают их религиозные убеждения и даже распространяют учения, враждебные их вере. Однако способы критики или отрицания религиозных учений и убеждений могут повлечь за собой ответственность государства, если оно не обеспечивает мирного пользования правом, гарантированным Статьей 9, всем, кто придерживается этих учений и  убеждений. В  экстремальных

318

C.  Whether the interferences had a «legitimate aim» 46.  The Government maintained that the seizure and forfeiture of the film were aimed at «the protection of the rights of others», particularly the right to respect for one’s religious feelings, and at «the prevention of disorder». 47.  …Those who choose to exercise the freedom to manifest their religion, irrespective of whether they do so as members of a religious majority or a minority, cannot reasonably expect to be exempt from all criticism. They must tolerate and accept the denial by others of their religious beliefs and even the propagation by others of doctrines hostile to their faith. However, the manner  in which religious beliefs and doctrines are opposed or denied is a matter which may engage the responsibility of the State, notably its responsibility to ensure the peaceful enjoyment of the right guaranteed under Article 9  to the holders of those beliefs and doctrines. Indeed, in extreme

319

Введение Перечень дел

D.  Whether the seizure and the forfeiture were “necessary in a democratic society” 1.  General principles 49.  As the Court has consistently held, freedom of expression constitutes one of the essential foundations of a democratic society, one of the basic conditions for its progress and for the development of everyone. Subject to paragraph 2 of Article 10 (art. 10–2), it is applicable not only to «information» or «ideas» that are favourably received or regarded as  inoffensive or as a matter of  indifference, but also to those that shock, offend or disturb the State or any sector of the population. Such are the demands of that pluralism, tolerance and broadmindedness without which there  is no «democratic society»  (see, particularly, the  Handyside  v. the United Kingdom judgment of 7  December 1976, Series A no. 24, p. 23, para. 49).

Монография

D.  Были ли арест и конфискация «необходимы в демократическом обществе» 1.  Общие принципы 49.  Суд неоднократно подчеркивал, что свобода слова представляет собой одну из  несущих опор демократического общества, одно из  основополагающих условий для прогресса и  развития каждого человека. Статья 10 при условии соблюдения требований параграфа 2 применяется не только по отношению к  «информации» или «идеям», которые благоприятно воспринимаются в  обществе либо рассматриваются как безобидные или не достойные внимания, но  также и  в  отношении тех, которые шокируют, обижают или вызывают обеспокоенность у государства или части населения. Таковы требования плюрализма, толерантности и  либерализма, без которых нет демократического общества  (см., в частности, решение по делу Хэндисайд против Соединенного Королевства от  7  декабря 1976 г. Серия А, т. 24, с. 23, п. 49).

26

Картотека

cases the effect of particular methods of opposing or denying religious beliefs can be such as to inhibit those who hold such beliefs from exercising their freedom to hold and express them. In the Kokkinakis judgment the Court held, in the context of Article 9 (art. 9), that a State may legitimately consider it necessary to take measures aimed at repressing certain forms of conduct, including the imparting of information and ideas, judged  incompatible with the respect for the freedom of thought, conscience and religion of others (ibid., p. 21, para. 48). The respect for the religious feelings of believers as guaranteed  in Article 9 (art. 9) can legitimately be thought to have been violated by provocative portrayals of objectsofreligious veneration;andsuchportrayals can be regarded as malicious  violation of the spirit of tolerance, which must also be a feature of democratic society. The Convention is to be read as a whole and therefore the interpretation and application of Article 10 (art. 10) in the present case must be  in harmony with the logic of the Convention (see, mutatis mutandis, the Klass and Others v. Germany judgment of 6 September 1978, Series A no. 28, p. 31, para. 68). 48.  The measures complained of were based on section 188  of the Austrian Penal Code, which  is  intended to suppress behaviour directed against objects of religious veneration that is likely to cause «justified indignation». It follows that their purpose was to protect the right of citizens not to be insulted in their religious feelings by the public expression of views of other persons. Considering also the terms in which the decisions of the Austrian courts were phrased, the Court accepts that the impugned measures pursued a legitimate aim under Article 10 para. 2 (art. 10–2), namely «the protection of the rights of others».

Решения суда

ситуациях результат критики или отрицания религиозных убеждений может быть таким, что воспрепятствует свободе придерживаться или выражать такие убеждения. В решении по делу Коккинакиса Суд в контексте Статьи 9 решил, что государство может правомерно счесть необходимым принять меры против определенных форм поведения, включая распространение информации и  идей, которые несовместимы с уважением свободы мысли, совести и религии других лиц  (там  же, с.  21, п.  48). Есть правомерное основание считать, что религиозные чувства верующих, гарантируемые Статьей 9, подверглись оскорблению вследствие провокационного изображения предметов религиозного культа. Подобное изображение может рассматриваться как злонамеренное нарушение духа терпимости, который является отличительной чертой демократического общества. Конвенцию следует рассматривать в  целом, а  потому толкование и применение Статьи 10 в настоящем деле должно соответствовать логике Конвенции  (см., mutatis mutandis, решение по делу Класс и другие против Германии от  6  сентября 1978  г. Серия А, т.  28, с. 31, параграф 68). 48.  Обжалуемые меры основывались на статье  188 австрийского Уголовного кодекса, которая запрещает такое отношение к  предметам религиозного культа, которое может вызвать «оправданное негодование». Отсюда следует, что цель обжалуемых мер заключалась в  защите граждан от  оскорбления их религиозных чувств при публичном выражении взглядов другими лицами. Принимая во  внимание соответствующие формулировки решений австрийских судов, Суд согласен с тем, что оспариваемые меры преследовали правомерную цель в соответствии со статьей 10 параграф 2, а именно, «защиту прав других лиц».

Р

Словарь

OTTO-PREMINGER-INSTITUT V AUSTRIA (Отто-Премингер Институт против Австрии)

№ 13470/87

Р

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

26

OTTO-PREMINGER-INSTITUT V AUSTRIA (Отто-Премингер Институт против Австрии)

№ 13470/87

Однако, как это подтверждается текстом Ста­ тьи 10 параграфом 2, всякий, кто пользуется правами и  свободами, воплощенными в  параграфе  1 данной статьи, берет на  себя «обязанности и  ответственность». В их числе, в контексте религиозных мнений и убеждений, правомерно может быть включена обязанность избегать, по  мере возможности, выражений, которые беспричинно оскорбительны для других, являются ущемлением их прав и  не привносят в  публичные обсуждения ничего, что способствовало бы прогрессу в делах человеческих. Поэтому по  принципиальным соображениям в  некоторых демократических обществах может быть сочтено необходимым подвергать санкциям или предотвращать неподобающие нападки на предметы религиозного культа при непременном соблюдении требования, что любая «формальность», «условие», «ограничение» или «санкция» будут соразмерны с преследуемой правомерной целью (см. упомянутое выше решение по делу Хэндисайд, там же). 50.  Как и в случае с моралью, невозможно выявить единообразное для всей Европы представление о  значении религии в  обществе  (см.  решение по  делу Мюллер и  другие против Швейцарии от 24 мая 1988 г. Серия А, т. 133, с. 20, п. 30 и с. 22, п. 35); даже внутри одной страны такие представления могут быть различны. По этой причине невозможно прийти к  всеобъемлющему определению того, что представляет собой допустимое вмешательство в  осуществление права на  свободу слова там, где такое слово направлено против религиозных чувств других лиц. Поэтому национальные власти обладают определенной свободой усмотрения при оценке потребности и степени такого вмешательства. Однако эта свобода усмотрения не безгранична. Она идет рука об  руку с  конвенционным надзором, границы которого изменчивы в  зависимости от  обстоятельств. В  делах, подобных настоящему, там, где имелось вмешательство в  осуществление свобод, гарантированных Статьей  10 параграф  1, контроль должен быть строгим в  силу важности свобод, о  которых идет речь. Необходимость любого ограничения должна быть установлена со  всей убедительностью (см. как наиболее недавнее руководство решение по  делу Информационсферайн Лентиа и  другие против Австрии от  24  ноября 1993  г. Серия А, т. 276, с. 15, параграф 35). 2.  Применение указанных выше принципов … (а) Арест 52.  Правительство утверждало, что арест фильма был необходим из-за содержащихся в нем нападок на  христианскую религию, особенно римско-католическую. Оно поддержало, что воспроизведение судебного процесса 1895 г. над автором пьесы, положенной в основу фильма служило

320

However, as is borne out by the wording itself of Article 10 para. 2 (art. 10–2), whoever exercises the rights and freedoms enshrined in the first paragraph of that Article (art. 10–1) undertakes «duties and responsibilities». Amongst them – in the context of religious opinions and beliefs – may legitimately be included an obligation to avoid as far as possible expressions that are gratuitously offensive to others and thus an  infringement of their rights, and which therefore do not contribute to any form of public debate capable of furthering progress in human affairs. This being so, as a matter of principle  it may be considered necessary  in certain democratic societies to sanction or even prevent improper attacks on objects of religious  veneration, provided always that any «formality», «condition», «restriction» or «penalty» imposed be proportionate to the legitimate aim pursued (see the Handyside judgment referred to above, ibid.). 50.  As in the case of «morals» it is not possible to discern throughout Europe a uniform conception of the significance of religion in society (see the Müller and Others v. Switzerland judgment of 24 May 1988, Series A no. 133, p. 20, para. 30, and p. 22, para. 35); even within a single country such conceptions may  vary. For that reason  it  is not possible to arrive at a comprehensive definition of what constitutes a permissible interference with the exercise of the right to freedom of expression where such expression is directed against the religious feelings of others. A certain margin of appreciation  is therefore to be left to the national authorities in assessing the existence and extent of the necessity of such interference. The authorities’ margin of appreciation, however, is not unlimited. It goes hand in hand with Convention supervision, the scope of which will  vary according to the circumstan­ ces. In cases such as the present one, where the­ re has been an  interference with the exercise of the freedoms guaranteed  in paragraph  1 of Article  10, the supervision must be strict because of the  importance of the freedoms  in question. The necessity for any restriction must be convincingly established (see, as the most recent authority, the  Informationsverein Len­tia and Others v. Austria judgment of 24 Novem­ber 1993, Series A no. 276, p. 15, para. 35). 2.  Application of the above principles … (a) The seizure 52.  The Government defended the seizure of the film  in  view of  its character as an attack on the Christian religion, especially Roman Catholicism. They maintained that the placing of the original play in the setting of its author’s trial in 1895 actually served to

321

Монография

Перечень дел

Введение

26

Картотека

reinforce the anti-religious nature of the film, which ended with a violent and abusive denunciation of what was presented as Catholic morality. Furthermore, they stressed the role of religion in the everyday life of the people of Tyrol. The proportion of Roman Catholic believers among the Austrian population as a whole was already considerable – 78 % – but among Tyroleans it was as high as 87 %. Consequently, at the material time at least, there was a pressing social need for the preservation of religious peace; it had been necessary to protect public order against the film and the Innsbruck courts had not overstepped their margin of appreciation in this regard. 53.  The applicant association claimed to have acted  in a responsible way aimed at preventing unwarranted offence. It noted that it had planned to show the film in its cinema, which was accessible to members of the public only after a fee had been paid; furthermore, its public consisted on the whole of persons with an interest in progressive culture. Finally, pursuant to the relevant Tyrolean legislation in force, persons under seventeen years of age were not to be admitted to the film. There was therefore no real danger of anyone being exposed to objectionable material against their wishes. The Commission agreed with this position in substance. 54.  The Court notes first of all that although access to the cinema to see the film itself was subject to payment of an admission fee and an agelimit, the film was widely advertised. There was sufficient public knowledge of the subject-matter and basic contents of the film to give a clear indication of  its nature; for these reasons, the proposed screening of the film must be considered to have been an expression sufficiently «public» to cause offence. 55.  The issue before the Court involves weighing up the conflicting interests of the exercise of two fundamental freedoms guaranteed under the Convention, namely the right of the applicant association to impart to the public controversial views and, by implication, the right of interested persons to take cognisance of such views, on the one hand, and the right of other persons to proper respect for their freedom of thought, conscience and religion, on the other hand. In so doing, regard must be had to the margin of appreciation left to the national authorities, whose duty it is in a democratic society also to consider, within the limits of their jurisdiction, the interests of society as a whole. 56.  The Austrian courts, ordering the seizu­ re and subsequently the forfeiture of the film, held it to be an abusive attack on the Roman Catholic religion according to the conception

Решения суда

усилению антирелигиозной природы фильма, который заканчивался резким и  оскорбительным порицанием того, что из  себя представляла католическая мораль. Более того, Правительство подчеркнуло роль религии в  повседневной жизни жителей Тироля. Удельный вес римских католиков в  населении Австрии значителен — 78 %, но  среди тирольцев он еще выше и составляет в целом 87 % от числа верующих. Соответственно, существовала острая социальная потребность в  сохранении религиозного мира; нужно было защитить общественный порядок, для которого фильм представлял опасность, и  суды Инсбрука не преступили в  этом отношении предоставляемую им свободу усмотрения. 53.  Ассоциация-заявитель утверждала, что она действовала ответственно, стремясь избежать возможности оскорбить чьи-либо чувства. Она подчеркнула, что планировала показать фильм в своем кинотеатре, который был доступен публике только после оплаты входа; кроме того, ее публика в целом состояла из лиц, интересующихся прогрессистской культурой. И наконец, во исполнение действующего в Тироле законодательства лица моложе семнадцати лет не были бы допущены на просмотр фильма. Поэтому не было никакой реальной опасности, чтобы кто-либо оказался подвержен воздействию спорного материала против своего желания. Комиссия по  существу согласилась с  этой позицией. 54.  Суд отмечает прежде всего, что, хотя доступ в кинотеатр был обусловлен входной платой и  ограничением по  возрасту, фильм широко рекламировался. Общественности было достаточно хорошо известно, о  чем фильм и  его основное содержание, чтобы получить ясное представление о его характере; по этой причине даже предполагаемый показ фильма был достаточно «публичным» и мог быть воспринят как оскорбление чувств верующих. 55.  Перед Судом стоит проблема, как уравновесить противоречивые интересы при осуществлении двух основополагающих свобод, гарантируемых Конвенцией, а именно: права ассоциации-заявителя сообщать общественности спорные взгляды, что подразумевает и право заинтересованных лиц знакомиться с  такими взглядами, с  одной стороны, и  права других лиц на  должное уважение их свободы мысли, совести и  религии, с  другой стороны. Решая эту проблему, следует принять во внимание свободу усмотрения, оставленную национальным властям, чей долг в демократическом обществе состоит также в том, чтобы учитывать в границах их компетенции интересы общества в целом. 56.  Австрийские суды, распорядившись об  аресте, а  в  последующем и  о  конфискации фильма, рассматривали его как оскорбительный, в  глазах тирольской публики, выпад против римско-

Р

Словарь

OTTO-PREMINGER-INSTITUT V AUSTRIA (Отто-Премингер Институт против Австрии)

№ 13470/87

Р

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

26

OTTO-PREMINGER-INSTITUT V AUSTRIA (Отто-Премингер Институт против Австрии)

№ 13470/87

католической церкви. Их судебные решения показывают, что они с  должным вниманием отнеслись к  свободе художественного творчества, гарантированной Статьей 10 Конвенции (см. решение Мюллер и другие, указанное выше, параграф 33) и для которой статья 17 а Основного Закона Австрии предусматривает особую защиту. Однако они не считали, что достоинства фильма как произведения искусства или как вклада в  публичное обсуждение проблем превосходили такие его черты, которые в  значительной мере делали его по  существу оскорбительным для широкой публики на  данной территории. После просмотра фильма в ходе рассмотрения дела суды отметили провокационное изображение Бога Отца, Девы Марии и  Иисуса Христа  (см.  параграф  16  выше). Содержание фильма  (см.  параграф 22 выше), как было сказано, не может служить основанием для опровержения вывода, к  которому пришли австрийские суды. Суд не может игнорировать тот факт, что римскокатолическая вера является религией подавляющего большинства тирольцев. Наложив арест на фильм, австрийские власти действовали в интересах обеспечения религиозного мира в этом регионе и для того, чтобы у  отдельных людей не сложилось ощущение, что их религиозные представления стали объектом необоснованных и  оскорбительных нападок. В первую очередь именно национальным властям, которые находятся в  более выгодном положении, чем международный суд, приходится давать оценку потребности в  подобной мере в  свете той ситуации, которая складывается в данном месте и в данное время. Во всех обстоятельствах настоящего дела Суд ни разу не счел, что действия австрийских властей могут рассматриваться в  этом отношении как выходящие за пределы их усмотрения. Поэтому в том, что касается ареста, Суд не видит нарушения Статьи 10. (b) Конфискация 57.  Вышеупомянутые рассуждения применимы также и  к  конфискации, которая окончательно определила законность ареста и, согласно закону Австрии, была обычным продолжением последнего. Статья 10 не может быть истолкована как запрещающая конфискацию в публичном интересе предметов, использование которых правомерно было признано незаконным (см. вышеупомянутое решение по делу Хэндисайда, с. 30, п. 63). Хотя конфискация делает невозможным показ фильма где-либо на территории Австрии в будущем, Суд считает, что использованные средства не являются несоразмерными преследуемой законной цели, а потому национальные власти не превысили в  этом отношении пределов своего усмотрения. Соответственно, нарушение Статьи 10 не имело места и в том, что касается конфискации.

322

of the Tyrolean public. Their judgments show that they had due regard to the freedom of artistic expression, which  is guaranteed under Article 10 (art. 10) of the Convention (see the Müller and Others judgment referred to above, p. 22, para. 33) and for which Article 17  a of the Austrian Basic Law provides specific protection. They did not consider that its merit as a work of art or as a contribution to public debate in Austrian society outweighed those features which made  it essentially offensive to the general public within their jurisdiction. The trial courts, after  viewing the film, noted the provocative portrayal of God the Father, the  Virgin Mary and Jesus Christ  (see paragraph 16  above). The content of the film  (see paragraph 22 above) cannot be said to be incapable of grounding the conclusions arrived at by the Austrian courts. The Court cannot disregard the fact that the Roman Catholic religion is the religion of the overwhelming majority of Tyroleans. In seizing the film, the Austrian authorities acted to ensure religious peace in that region and to prevent that some people should feel the object of attacks on their religious beliefs  in an unwarranted and offensive manner. It  is  in the first place for the national authorities, who are better placed than the  international judge, to assess the need for such a measure in the light of the situation obtaining locally at a given time. In all the circumstances of the present case, the Court does not consider that the Austrian authorities can be regarded as having overstepped their margin of appreciation in this respect. No violation of Article 10 (art. 10) can therefore be found as far as the seizure is concerned. (b) The forfeiture 57.  The foregoing reasoning also applies to the forfeiture, which determined the ultimate legality of the seizure and under Austrian law was the normal sequel thereto. Article 10  (art. 10) cannot be  interpreted as prohibiting the forfeiture  in the public  interest of items whose use has lawfully been adjudged illicit  (see the Handyside judgment referred to above, p. 30, para. 63). Although the forfeiture made it permanently impossible to show the film anywhere  in Austria, the Court considers that the means employed were not disproportionate to the legitimate aim pursued and that therefore the national authorities did not exceed their margin of appreciation in this respect. There has accordingly been no violation of Ar­ ticle 10 (art. 10) as regards the forfeiture either.

PICHON AND SAJOUS V FRANCE (Пишон и Сажу против Франции)

ФАКТЫ Заявители  (г-н  Бруно Пичон и  г-жа  Мари-Лайн Сажус) являются жителями Франции, 1955 и 1949 года рождения соответственно, и проживают в Саллебефе, Жиронда. Заявители являются совместными владельцами аптеки в Саллебефе. 9 июня 1995 г. три женщины приехали в одно и то же время в аптеку заявителей, которым сообщили по очереди, что контрацептивы, предписанные каждой из них докторами в рецептах, чья законность никогда не подвергалась сомнению, не могли им быть предоставлены. В тот же день три женщины, о  которых идет речь, подали жалобу в  отношении заявителей относительно отказа продать контрацептивы по рецепту врача, правонарушение, предусмотренное и наказуемое Статьей 33, параграфом 1 Указа № 86–1309 от 29 декабря 1986 г. и Статьей L 122–1 Кодекса потребителей. Они подали гражданский иск, по которому они были объединены в группу. Заявители доказывали перед Полицейским Судом г. Бордо, что отказ в продаже, в котором они обвинялись, был правомерным на законном основании, что ни одна из норм закона не требовала от фармацевтов поставлять контрацептивы или абортивные средства. Они сослались на Статью L 645 Кодекса о здоровье населения, в соответствии с которым фармацевтам не требовалось поставлять одноразовые или составные препараты, основанные на эстрогенах. В решении от 16 ноября 1995 г. Полицейский Суд г. Бордо признал заявителей виновными в нарушениях, в которых они обвинялись. Полицейский Суд отметил следующее: «Статья L 645, на которую ссылаются заявители, ни  в  коей мере не имеет отношение к  медицинским контрацептивам, а  только к  абортивным средствам»; продукция, которую заявители отказались предоставить, являлась медицинскими контрацептивами «которые не  (могли) считаться эквивалентами абортивных средств». Полицейский Суд добавил: «Нравственные или религиозные принципы не являются законными основаниями для отказа в продаже контрацептива. Не существует закона, который предоставляет фармацевтам право отказать в  предоставлении контрацептивов, в  отличие от  положений, относящихся к докторам, акушеркам и медицинским сестрам в отношении прерывания беременности (Статья L 602–8 Кодекса о здоровье населения)». В заключение Полицейский Суд постановил следующее: «Следовательно, пока предполагается, что фармацевт не играет большой роли в производстве продукции, нравственные основания не могут освободить лицо от обязательства продавать, наложенное законом на всех продавцов (Статья L 122–1 Свода законов для потребителей)». Заявители были приговорены к штрафу в 5 000 французских франков для каждой из сторон, и приказаны выплатить, совместно и порознь, 1000 французских франков в счет компенсации ущерба трем потерпевшим.

ПРАВО

THE LAW

Заявители жаловались, что они были признаны виновными в отказе продавать контрацептивные таблетки, в то время как они считали, что это является проявлением их свободы религии. … Суд указывает, что основная сфера, защищаемая Статьей 9, это личные убеждения и  религиозные верования, другими словами, сфера, которая относится к делам личной совести. Она также защищает действия, которые тесно связаны с  данными делами, такие как богослужения и религиозные обряды, составляющие часть практики религии или веры в общепринятой форме.

323

The applicants complained that they had been convicted for refusing to sell contraceptive pills whereas they considered that that amounted to a manifestation of their freedom of religion. … The Court would point out that the main sphere protected by Article 9 is that of personal convictions and religious beliefs, in other words what are sometimes referred to as matters of individual conscience. It also protects acts that are closely linked to these matters such as acts of worship or devotion forming part of the practice of a religion or a belief in a generally accepted form.

Введение

9

27

Перечень дел

Жалоба неприемлема как явно необоснованная

2/10/2001

* D (S3) PICHON AND SAJOUS v FRANCE (Пишон и Сажу против Франции)

Монография

49853/99

Картотека

Трудовые обязанности и свобода совести • Отказ выполнять определенные виды работ по убеждениям совести

Р27

Решения суда

К56

Р

Словарь

№ 49853/99

Р

№ 49853/99

Суд также напоминает, что Статья 9  перечисляет несколько форм, которые могут быть использованы при исповедании своей религии или веры, а  именно богослужение, обучение, отправление религиозных и  культовых обрядов  (см.  решение Калач против Турции от 1 июля 1997 г., Сборник судебных решений, 1997‑IV, стр. 1209, § 27 и Ча'аре Шалом Ве Цедек против Франции, № 27417/95, 27 июня 2000 г., ЕСПЧ 2000‑II, § 73). Однако, гарантируя данную личную сферу, Статья 9  Конвенции не всегда гарантирует право вести себя в  обществе таким образом, как предписано данной верой. Слово »практика», употребленное в Статье 9 § 1, не включает каждое действие или форму поведения, которая мотивируется или на которую оказывается влияние со  стороны религии или веры. Суд отмечает, что в  настоящем деле заявители, которые являются совместными владельцами аптеки, заявили, что их религиозные убеждения оправдывают их отказ продавать контрацептивные таблетки в своей аптеке. Суд считает, что до  тех пор, пока продажа контрацептивов является законной и  осуществляется по медицинским рецептам нигде, кроме как в аптеке, заявители не могут отдавать приоритет своим религиозным убеждениям и навязывать их остальным в  качестве оправдания их отказа продавать такую продукцию, так как они могут исповедывать данные убеждения различными способами за пределами профессиональной области. Из этого следует, что осуждение заявителей вследствие отказа продавать, не привело к вмешательству на  осуществление прав, гарантированных Статьей 9  Конвенции, и  что жалоба является явно необоснованной в  значении Статьи  35 § 3 Конвенции.

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

27

PICHON AND SAJOUS V FRANCE (Пишон и Сажу против Франции)

324

The Court also reiterates that Article 9 lists a number of forms which manifestation of one’s religion or belief may take, namely worship, teaching, practice and observance (see the Kalaç v.  Turkey judgment of 1  July  1997, Reports of Judgments and Decisions 1997‑IV, p. 1209, § 27, and Cha’are Shalom  Ve Tsedek  v.  France  [GC] no. 27417/95, 27  June 2000, ECHR 2000‑II, § 73). However, in safeguarding this personal domain, Article 9 of the Convention does not always guarantee the right to behave  in public  in a manner governed by that belief. The word «practice» used in Article 9 § 1 does not denote each and every act or form of behaviour motivated or  inspired by a religion or a belief. The Court notes that in the instant case the applicants, who are the joint owners of a pharmacy, submitted that their religious beliefs justified their refusal to sell contraceptive pills in their dispensary. It considers that, as long as the sale of contraceptives is legal and occurs on medical prescription nowhere other than  in a pharmacy, the applicants cannot give precedence to their religious beliefs and  impose them on others as justification for their refusal to sell such products, since they can manifest those beliefs  in many ways outside the professional sphere. It follows that the applicants’ conviction for refusal to sell did not  interfere with the exercise of the rights guaranteed by Article 9 of the Convention and that the application is manifestly ill-founded within the meaning of Article 35 § 3 of the Convention.

PRETTY V THE UNITED KINGDOM (Претти против Соединенного Королевства)

2, 3, 8, 9, 14

ФАКТЫ 7.  заявительницей является женщина 43 лет. Она проживает со своим мужем двадцати пяти лет, их дочерью и внучкой. Заявительница страдает от заболевания двигательных нейронов. Это прогрессирующая болезнь генерирования нервных двигательных клеток центральной нервной системы. Болезнь сопровождается прогрессирующей мышечной слабостью, воздействующей на  произвольно сокращающиеся мышцы тела. Следствием прогрессирования болезни является сильная слабость рук и ног и мышц, которые отвечают за контроль дыхания, которые поражаются. Часто смерть наступает вследствие слабости дыхательных мышц, совместно со слабостью мышц, контролирующих речь и глотание, ведущих к нарушению дыхания и воспалению легких. Никакое лечение не может предотвратить прогрессирование болезни. 8.  Состояние заявительницы быстро ухудшалось с момента постановки диагноза о болезни двигательных нейронов в ноябре 1999 г. Болезнь сейчас находится на развивающейся стадии. По существу она парализована от шеи и дальше вниз, ее речь фактически не поддается расшифровке, и ее кормят через трубку. Продолжительность ее жизни практически сводится к нулю, измеряется только неделями или месяцами. Однако ее рассудок и  способность принимать решения не нарушены. Конечные стадии болезни весьма болезненны и унизительны. Так как она напугана и мучается от болей и унижения, которые она будет терпеть, если болезнь будет идти своим чередом, она выражала сильное желание иметь возможность контролировать, как и когда она умрет, и таким образом избавиться от таких страданий и унижения. 9.  Несмотря на то, что совершение самоубийства не является преступлением в соответствии с английским правом, заявительнице препятствует ее болезнь от принятия такой меры без чьей-либо помощи. Однако помогать другому лицу в совершении самоубийства является преступлением (Раздел 2 (1) Закона о самоубийстве 1961 г.). 10.  Подразумевая, что она могла совершить самоубийство с помощью своего мужа, адвокат заявительницы попросил Генерального прокурора в письме от 27 июля 2001 г., написанного от имени заявительницы, выдать обязательство не преследовать в судебном порядке мужа заявительницы, в случае если он поможет ей совершить самоубийство в соответствии с ее желаниями. 11.  В письме от 8 августа 2001 г. Генеральный прокурор отказался выдать такое обязательство. …

ПРАВО

THE LAW

Предполагаемое нарушение Статьи 9 Конвенции

Alleged violation of Article 9 of the Convention

A.  Утверждения сторон 1.  Заявительница 80.  Заявительница утверждала, что Статья  9 защищает право на  свободу мысли, которое до  настоящего времени включало такие верования, как веганизм и  пацифизм. Обращаясь за  помощью к  своему мужу в  совершении самоубийства, заявительница верила и  поддерживала идею эвтаназии. Отказывая в выдаче обязательства не преследовать ее мужа в  судебном порядке, прокуратура вмешалось в  данное право, которое имело Соединенное Королевство при установлении полного запрета,

325

A.  Submissions of the parties 1.  The applicant 80.  The applicant submitted that Article  9 protected the right to freedom of thought, which has hitherto included beliefs such as veganism and pacifism. In seeking the assistance of her husband to commit suicide, the applicant believed  in and supported the notion of assisted suicide for herself. In refusing to give the undertaking not to prosecute her husband, the DPP had  interfered with this right as had the United Kingdom in imposing a blanket ban which

Введение

Нет нарушений

28

Перечень дел

29/12/2002

J (S4) PRETTY v the UNITED KINGDOM (Претти против Соединенного Королевства)

Монография

Частная жизнь и свобода совести • Право на суицид и эвтаназию

**

Картотека

2346/02

Р28

Решения суда

К57

Р

Словарь

№ 2346/02

Р

№ 2346/02

которое не подразумевало рассмотрения личных обстоятельств заявительницы. По  тем  же причинам, которые применяются в  соответствии со  Статьей 8  Конвенции, такое вмешательство не было оправдано Статьей 9 § 2. 2.  Правительство 81.  Правительство оспаривало, что какой-либо вопрос возникал в  рамках данного положения. Статья 9  защищает свободу мысли, совести и  религии, а  также исповедание данных убеждений, и  не предоставляет лицам какое-либо общее право участвовать в  любой деятельности по  их выбору в  соответствии с  убеждениями, которых они придерживаются. В качестве альтернативы, даже если существовало какое-либо ограничение в  рамках Статьи 9 § 1  Конвенции, такое ограничение было допустимым в  соответствии со  вторым параграфом по  тем  же причинам, установленным в  отношении Статей 3 и 8 Конвенции.

allowed no consideration of the applicant's  individual circumstances. For the same reasons as applied under Article 8  of the Convention, that  interference had not been justified under Article 9 § 2. 2.  The Government 81.  The Government disputed that any  issue arose within the scope of this provision. Article  9 protected freedom of thought, conscience and religion and the manifestation of those beliefs and did not confer any general right on  individuals to engage  in any activities of their choosing in pursuance of whatever beliefs they may hold. Alternatively, even if there was any restriction  in terms of Article 9 § 1  of the Convention, such was justifiable under the second paragraph for the same reasons as set out in relation to Articles 3 and 8 of the Convention.

B.  Оценка Суда 82.  Суд не подвергает сомнению стойкость взглядов заявительницы в  отношении содействия в  самоубийстве, но  отметил бы, что не все мнения и  убеждения составляют убеждения в  смысле, защищенном Статьей 9 § 1  Конвенции. Ее жалобы не включают форму исповедания религии или веры, в  богослужении, обучении, и  отправлении религиозных и  культовых обрядов, как описано во  втором предложении первого параграфа. Как установила Комиссия, термин «практика», как употреблен в  Статье 9 § 1, не включает каждое действие, которое мотивировано или на  которое повлияли религия или вера (см. Эрроусмит против Соединенного Королевства, № 7050/77, Отчет Комиссии от 12 октября 1978 г., DR 19, стр. 19, § 71). При условии, что взгляды заявительницы отражают ее отношение к принципу личной автономии, ее требование является повторным заявлением жалобы, поданной в соответствии со Статьей 8 Конвенции. 83.  Суд считает, что не имело место нарушение Статьи 9 Конвенции.

B.  The Court's assessment 82.  The Court does not doubt the firmness of the applicant's views concerning assisted suicide but would observe that not all opinions or convictions constitute beliefs  in the sense protected by Article 9 § 1  of the Convention. Her  claims do not  involve a form of manifestation of a religion or belief, through worship, teaching, practice or observance as described in the second sentence of the first paragraph. As  found by the Commission, the term «practice» as employed in Article 9 § 1 does not cover each act which is motivated or influenced by a religion or belief (see Arrowsmith v. the United Kingdom, no. 7050/77, Commission's report of 12 October 1978, DR 19, p. 19, § 71). To the extent that the applicant's views reflect her commitment to the principle of personal autonomy, her claim is a restatement of the complaint raised under Article 8 of the Convention. 83.  The Court concludes that there has been no violation of Article 9 of the Convention.

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

28

PRETTY V THE UNITED KINGDOM (Претти против Соединенного Королевства)

326

RELIGIOUS COMMUNITY OF JEHOVA WITNESSES V AUSTRIA (Религиозная община Свидетелей Иеговы против Австрии)

Краткое неофициальное изложение фактов Заявители – члены религиозной организации Свидетели Иеговы, обратились в сентябре 1978 г. к Министру образования и искусства Австрии с просьбой признать их организацию как «религиозное общество» по Закону об официальном признании религиозных обществ 1874 г. После долгих судебных разбирательств, в июле 1997 г. Министр отверг пятый запрос заявителей из-за негативного отношения их организации к государству (отказ от военной службы и участия в жизни местного сообщества и выборах). 10 января 1998 г. вступил в силу Закон о юридическом статусе зарегистрированных религиозных общин. В марте 1998 г. Конституционный суд признал решение Министра нарушением принципа равенства, после чего заявителю был предоставлен статус юридического лица зарегистрированной религиозной общины (согласно нового Закона такой статус давал гораздо меньше полномочий, в отличие от статуса «религиозного общества», который предоставлется только религиозным общинам, просуществовавшим в Австрии на протяжении 10 лет).

ПРАВО

THE LAW

Предполагаемое нарушение Статьи 9 и 11 Конвенции

Alleged violation of Article 9 and 11 of the Convention

B.  Оценка Европейского суда … 1.  Имело ли место вмешательство 47.  Прежде всего Суд должен установить, имело  ли место вмешательство в  право заявителей на  свободу религии. В  этой связи он отмечает, что в 1978 году некоторые из заявителей и другие лица обратились с  заявлением о признании первого заявителя в качестве религиозного общества в соответствии с Законом о признании 1874 года, тем самым они выразили желание, чтобы первый заявитель приобрел статус юридического лица. 20 июля 1998 года в результате непростого разбирательства по данному вопросу первый заявитель приобрел статус юридического лица в  соответствии с  Законом о  религиозных общинах, который был принят к тому времени. 48.  Правительство утверждало, что никакого вмешательства в гарантированные Статьей 9 права заявителей допущено не было, так как первый заявитель в конечном итоге приобрел статус юридического лица, каких-либо препятствий исповеданию Свидетелями Иеговы, членами своей религии индивидуально не создавалось и они имели возможность создать ассоциацию, которая бы имела организационную структуру и статус юридического лица. 49.  Суд не считает данный довод убедительным. С одной стороны, с момента обращения с заявлением об официальном признании до момента приобретения

327

B.  The Court’s assessment … 1.  Whether there was an interference 47.  The Court must first determine whether there was an  interference with the applicants’ right to freedom of religion. In this connection  it observes that  in 1978  some of the applicants and other persons applied for recognition of the first applicant as a religious society under the 1874  Recognition Act, thereby seeking to have legal personality conferred on the first applicant. After complex proceedings, on 20  July 1998  the first applicant was granted legal personality under the Religious Communities Act, which had been passed in the meantime. 48.  The Government maintained that there had been no  interference with the applicants’ rights under Article 9 because the first applicant had eventually been granted legal personality and the members of the Jehovah’s Witnesses had not been hindered in practising their religion individually and could have set up an association having an organisational structure and legal personality. 49.  The Court  is not persuaded by that argument. On the one hand the period which elapsed between the submission of the request

Введение

6, 9, 9+14, 13

Перечень дел

Нарушение 6, 9, 14+9 Нет нарушения 13 ОМ. Нет нарушений 9, 14+9

31/10/2008

29

Монография

Свобода религиозных объединений • Отказ в признании РО • Свидетели Иеговы

** J (S1) RELIGIOUS COMMUNITY OF JEHOVA WITNESSES v AUSTRIA (Религиозная община Свидетелей Иеговы против Австрии)

Картотека

40825/98

Р29

Решения суда

К59

Р

Словарь

№ 40825/98

Р

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

29

RELIGIOUS COMMUNITY OF JEHOVA WITNESSES V AUSTRIA (Религиозная община Свидетелей Иеговы против Австрии)

статуса юридического лица прошло достаточно много времени и ввиду этого есть основания сомневаться, что этот период можно считать просто периодом ожидания результатов рассмотрения заявления, поданного в  административный орган. С  другой стороны, в  течение этого периода первый заявитель не имел правоспособности юридического лица со всеми вытекающими из этого последствиями. 50.  Тот факт, что в течение этого периода не поступало сообщений о  случаях вмешательства в  деятельность объединения Свидетелей Иеговы и  что отсутствие у  первого заявителя статуса юридического лица могло в какой-то мере компенсироваться наличием вспомогательных ассоциаций, как было заявлено заявителями, не является решающим. Европейский суд напоминает в этой связи, что наличие нарушения возможно даже в  отсутствии нанесения ущерба или вреда; вопрос о том, был ли заявитель действительно поставлен в  неблагоприятное положение, не имеет отношения к  существу статьи 34  Конвенции, а  вопрос причинения вреда становится актуальным лишь в  контексте статьи 41 Конвенции … 51.  Суд вследствие этого считает, что имело место вмешательство в  право заявителей на  свободу религии, гарантированное Статьей 9 § 1 Конвенции. 52.  Для того чтобы установить, привело ли вмешательство к  нарушению Конвенции, Суд должен определить, отвечало  ли вмешательство требованиям § 2 Статьи 9  Конвенции, то  есть было  ли оно «предусмотрено законом», преследовало ли оно легитимные цели по смыслу указанного положения Конвенции и было ли оно «необходимо в демократическом обществе». … 4.  Необходимо в демократическом обществе 60.  Суд отмечает, что с 1978 года, когда заявители обратились с заявлением об официальном признании первого заявителя в качестве религиозного общества, прошло приблизительно 20 лет, прежде чем первый заявитель приобрел статус юридического лица. 61.  Европейский суд полагает, что такой длительный период вызывает вопросы по  Статье  9 Кон­венции. В  этой связи Суд напоминает, что не­за­висимое существование религиозных сообществ — неотъемлемое условие плюрализма в  демократическом обществе, и  поэтому оно является ключевым объектом защиты, гарантированной Статьей  9 Конвенции (см.  Хасан и  Чауш, § 62). 62.  Учитывая важность этого права, Суд считает, что для целей Статьи  9 Конвенции на  все органы государственной власти возложена обязанность соблюдать разумно короткий срок рассмотрения заявления о  предоставлении статуса юридического лица. Суд принимает во  внимание, что на протяжении данного периода ожидания отсутствие у  первого заявителя статуса юридического лица в  некоторой мере компенсировалось

328

№ 40825/98

for recognition and the granting of legal personality is substantial and it is therefore questionable whether it can be treated merely as a period of waiting while an administrative request was being processed. On the other hand, during this period the first applicant did not have legal personality, with all the consequences attached to this lack of status. 50.  The fact that no  instances of  interference with the community life of the Jehovah’s Witnesses have been reported during this period and that the first applicant’s lack of legal personality may be compensated in part by running auxiliary associations, as stated by the applicants, is not decisive. The Court reiterates in this connection that the existence of a  violation  is conceivable even  in the absence of prejudice or damage; the question whether an applicant has actually been placed  in an unfavourable position  is not a matter for Article  34  of the Convention and the  issue of damage becomes relevant only in the context of Article 41 … 51.  The Court therefore considers that there has been an  interference with the applicants’ right to freedom of religion, as guaranteed by Article 9 § 1 of the Convention. 52.  In order to determine whether that  interference entailed a breach of the Convention, the Court must decide whether it satisfied the requirements of Article 9 § 2, that  is, whether  it was «prescribed by law», pursued a legitimate aim for the purposes of that provision and was «necessary in a democratic society». … 4.  Necessary in a democratic society 60.  The Court notes that from 1978, when the applicants submitted the request for recognition of the first applicant as a religious society, some 20 years elapsed until legal personality was eventually conferred on the first applicant. 61.  The Court finds that such a prolonged period raises concerns under Article 9  of the Convention. In this connection the Court reiterates that the autonomous existence of religious communities  is  indispensable for pluralism in a democratic society and is thus an issue at the very heart of the protection which Article 9  affords  (see Hasan and Chaush, cited above, § 62). 62.  Given the importance of this right, the Court considers that there is an obligation on all of the State’s authorities to keep the time during which an applicant waits for conferment of legal personality for the purposes of Article 9  of the Convention reasonably short. The Court appreciates that during the waiting period the first applicant’s lack of legal personality could to some extent have been compensated

329

Введение

B.  The Court’s assessment 72.  The applicants submitted that the status of a religious community conferred upon the first applicant was inferior to the status held by religious societies, as religious communities were subject to more severe State control in respect of their religious doctrine, their rules on membership and the administration of their assets pursuant to sections 3–5 and 11 of the 1998 Religious Communities Act. … 74.  The applicants further complained of the discriminatory nature of section  11 of the 1998  Religious Communities Act. This provision amended the Recognition Act  in that  it  introduced further requirements for recognition as a religious society. In particular, it requires the existence of the religious association for at least twenty years in Austria and for at least ten years as a registered religious community; a minimum number of two adherents per thousand members of the Austrian population  (at the moment, this means about 16,000 persons); the use of  income and other assets for religious purposes, including charity activities; a positive attitude towards society and the State; and no illegal interference as regards the association’s relationship with recognised or other religious societies. 75.  The Court observes that under Aust­ rian law, religious societies enjoy privileged treatment  in many areas. These areas  include exemption from military service and civilian service, reduced tax liability or exemption from specific taxes, facilitation of the founding of schools, and membership

Перечень дел

B.  Оценка Европейского суда 72.  Заявители утверждали, что статус первого заявителя как религиозной общины относится к более низкой категории по сравнению со статусом религиозного общества, поскольку в  соответствии со статьями 3–5 и 11 Закона о религиозных общинах 1998 года религиозные общины являются объектом более строго контроля со  стороны государства, что касается их вероучения, установлений о  членстве в общине и управления имуществом. … 74.  Далее заявители указали на дискриминационный характер статьи  11 Закона о  религиозных общинах 1998 года. Этим положением были внесены поправки в Закон о признании, в том, что были введены дополнительные требования для получения официального признания в качестве религиозного общества. В частности религиозное объединение должно существовать на  территории Австрии по  меньшей мере двадцать лет, срок его регистрации в  качестве религиозной общины  — не менее десяти лет; по  меньшей мере два члена на  тысячу населения Австрии  (в  настоящее время приблизительно 16 000  человек); доходы, другое имущество должны использоваться в религиозных целях, в  том числе для благотворительной деятельности; отношение к обществу и государству должно быть позитивным, и  отсутствие фактов противоправного вмешательства общины в деятельность признанных или иных религиозных обществ. 75.  Суд обращает внимание на  то, что в  соответствии с  законодательством Австрии религиозные общества пользуются преимущественными правами в  различных областях. Это включает освобождение от военной и гражданской службы, льготы по налогам или освобождение от уплаты отдельных налогов, упрощенный порядок основания школ, а  также членство

29

Монография

by the creation of auxiliary associations which had legal personality, and  it does not appear that the public authorities interfered with any such associations. However, since the right to an autonomous existence  is at the  very heart of the guarantees  in Article  9  these circumstances cannot make up for the prolonged failure to grant legal personality to the first applicant. Since the Government have not relied on any «relevant» and «sufficient» reasons justifying this failure, the above measure went beyond what would have amounted to a «necessary» restriction on the applicants’ freedom of religion. 63.  It follows that there has been a violation of Article 9 of the Convention. … II. Alleged violation of Article 14 of the Convention read in conjunction with Article 9

Картотека

созданием вспомогательных ассоциаций, обладавших правоспособностью юридического лица; и, повидимому, власти не вмешивались в  деятельность данных ассоциаций. Тем не менее, поскольку право на независимое существование находится в самом сердце гарантий по  Статье  9 Конвенции, эти обстоятельства не могут компенсировать непредоставление первому заявителю на протяжении длительного времени статуса юридического лица. Ввиду того, что Правительство не привело в обоснование такого непредоставления статуса юридического лица каких-либо «относящихся к  делу» и  «достаточных» оснований, указанная выше мера не вписывалась в рамки «необходимого» ограничения права заявителей на свободу религии. 63.  Следовательно, имело место нарушение Статьи 9 Конвенции. … II. Предполагаемое нарушение Статьи 14 Конвенции, взятой в совокупности со Статьей 9 Конвенции

Р

Решения суда

RELIGIOUS COMMUNITY OF JEHOVA WITNESSES V AUSTRIA (Религиозная община Свидетелей Иеговы против Австрии)

Словарь

№ 40825/98

Р

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

29

RELIGIOUS COMMUNITY OF JEHOVA WITNESSES V AUSTRIA (Религиозная община Свидетелей Иеговы против Австрии)

в различных комиссиях. Учитывая число таких привилегий и их характер, в частности в сфере налогообложения, преимущество, предоставленное религиозным обществам, является существенным, и этот особый режим, безусловно, упрощает для религиозных обществ реализацию их религиозных целей. Вви­ду наличия существенных привилегий, предоставляемых религиозным обществам, возложенное в соответствии со Статьей 9 Конвенции на государственные органы обязательство придерживаться нейтральной позиции при осуществлении своих полномочий в этой сфере, таким образом, означает, что при установлении государством требований, предъявляемых к  религиозным группам, для предоставления им статуса юридического лица, что связано с приобретением определенного положения, все религиозные группы, желающие получить такой статус, должны иметь справедливые возможности обратиться с заявлением о его получении, а установленные критерии должны применяться без какой-либо дискриминации. 76.  Европейский суд отмечает, что в  настоящем деле Федеральный министр по  делам образования и культуры, сославшись на п. 1 ст. 11 Закона о религиозных общинах, 1 декабря 1998 года отказал в удовлетворении заявления первого заявителя о  предоставлении официального признания в  качестве религиозного общества на том основании, что к тому моменту период существования первого заявителя в качестве зарегистрированной религиозной общины был меньше десяти лет. Поскольку статья 11 Закона была применена лишь в этой части, Европейский суд не считает необходимым исследовать другие положения этой статьи, оспариваемые заявителями. 77.  Правительство утверждало, что десятилетний срок ожидания для зарегистрированных религиозных общин служил полезной цели, поскольку позволял компетентному органу проверить в  течение этого периода готовность религиозной общины интегрироваться в существующую правовую систему, в частности, позволял выяснить, не осуществляла ли она незаконную деятельность, ведущую к аннулированию ее статуса юридического лица (п.  2 ст. 9 и п. 1 ст. 5 Закона о религиозных общинах). 78.  Заявители подвергли сомнению требование о  десятилетнем сроке ожидания ввиду того, что официальное признание в 2003 году Коптской православной церкви в  силу Специального закона (см.  параграф  45  выше) являлась доказательством обратного. Коптская православная церковь существовала в Австрии только с 1976 года и была зарегистрирована как религиозная община в 1998 году, в то время как первый заявитель, существовавший в  Австрии намного дольше, все еще оставался религиозной общиной. 79.  Суд напоминает, что Статья 14 Конвенции не запрещает государству-члену применять различие в подходе к различным группам с целью устранения между ними «фактического неравенства»; более того, при определенных обстоятельствах непринятие мер

330

№ 40825/98

of  various boards  (see «Relevant domestic law» above). Given the number of these privileges and their nature, in particular  in the field of taxation, the advantage obtained by religious societies  is substantial and this special treatment undoubtedly facilitates a religious society’s pursuance of its religious aims. In  view of these substantive privileges accorded to religious societies, the obligation under Article 9 of the Convention incumbent on the State’s authorities to remain neutral in the exercise of their powers in this domain requires therefore that if a State sets up a framework for conferring legal personality on religious groups to which a specific status  is linked, all religious groups which so wish must have a fair opportunity to apply for this status and the criteria established must be applied  in a non-discriminatory manner. 76.  The Court notes that  in the present case the Federal Minister for Education and Cultural Affairs, on 1  December 1998, dismissed the request for recognition of the first applicant as a religious society, relying on section 11  (1) of the Religious Communities Act, on the ground that it had not existed as a registered religious community for a minimum of ten years. Since only this element of section 11 was applied, the Court does not find  it necessary to examine the other parts of this provision that were challenged by the applicants. 77.  The Government argued that the ten-year waiting period for registered religious communities served a useful purpose as it allowed the competent authority to verify during this period of time whether the religious community was ready to integrate into the existing legal order, in particular whether it performed unlawful activities as a consequence of which legal personality had to be withdrawn (section 9 (2) and section 5 (1) of the Religious Communities Act). 78.  The applicants disputed the necessity of the ten-year waiting period, as the recognition of the Coptic Orthodox Church by a specific law in 2003 (see paragraph 45 (e) above) proved the contrary. The Coptic Orthodox Church had only existed  in Austria since 1976  and had been registered as a religious community  in 1998, whereas the first applicant, which had existed  in Austria for a considerably longer period, was still a religious community. 79.  The Court reiterates that Article  14 does not prohibit a member State from treating groups differently in order to correct «factual  inequalities» between them; indeed  in certain circumstances a failure to attempt to

Введение

29

Перечень дел

correct  inequality through different treatment may in itself give rise to a breach of that Article … 80.  The Court finds that the  imposition of a waiting period before a religious association that has been granted legal personality can obtain a more consolidated status as a public-law body raises delicate questions, as the State has a duty to remain neutral and impartial in exercising its regulatory power in the sphere of religious freedom and in its relations with different religions, denominations and beliefs  (see Metropolitan Church of Bessarabia and Others, cited above, § 116). Such a waiting period therefore calls for particular scrutiny on the part of the Court. 81.  The Court could accept that such a period might be necessary in exceptional circumstances such as would be  in the case of newly established and unknown religious groups. But  it hardly appears justified  in respect of religious groups with a long-standing existence  internationally which are also long established in the country and therefore familiar to the competent authorities, as is the case with the Jehovah’s Witnesses. In respect of such a religious group, the authorities should be able to verify whether it fulfils the requirements of the relevant legislation within a considerably shorter period. Further, the example of another religious community cited by the applicants shows that the Austrian State did not consider the application on an equal basis of such a waiting period to be an essential instrument for pursuing its policy in that field. 82.  The Court therefore finds that the difference  in treatment was not based on any «objective and reasonable justification». Accordingly, there has been a  violation of Article 14  of the Convention taken in conjunction with Article 9.

Словарь

Решения суда

для устранения неравенства путем применения различия в подходе может само по себе привести к нарушению данной Статьи Конвенции … 80.  Суд считает, что требование о  сроке ожидания как условие предоставления религиозному объединению, имеющему статус юридического лица, более полного объема прав как публично-правовой организации поднимает тонкие вопросы, поскольку Государство обязано оставаться нейтральным и беспристрастным как при осуществлении своей регулирующей функции в сфере свободы вероисповедания, так и  в  своих отношениях с  различными религиями и  конфессиями (см.  Бессарабская Митрополия и  другие, § 116). Следовательно, такой срок ожидания требует особенно тщательного рассмотрения со стороны Европейского суда. 81.  Европейский суд мог  бы согласиться с  тем, что такой срок, возможно, было  бы необходимо применить в  исключительных случаях, например в  отношении недавно основанных и  неизвестных религиозных групп. Но  его едва  ли можно считать обоснованным, когда речь идет о давно действующих в  мире религиозных группах, которые к  тому  же давно действуют в  данной стране и  поэтому хорошо известны компетентным органам власти, а это именно так в случае Свидетелей Иеговы. Государственные органы должны быть в  состоянии проверить выполнение такими религиозными группами требований, предусмотренных соответствующими законами, за  гораздо более короткий промежуток времени. Кроме того, приведенный заявителями пример другой религиозной общины свидетельствует о том, что австрийское государство не считало применение требования о сроке ожидания на равных основах важным инструментом осуществления своей политики в этой сфере. 82.  Ввиду этого Суд приходит к выводу, что различие в подходе не имело «объективного и разумного обоснования». Следовательно, имело место нарушение Статьи 14 Конвенции, взятой в совокупности со Статьей 9 Конвенции.

Р

Монография

RELIGIOUS COMMUNITY OF JEHOVA WITNESSES V AUSTRIA (Религиозная община Свидетелей Иеговы против Австрии)

Картотека

№ 40825/98

331

Р

SERIF V GREECE (Сериф против Греции) К60

№ 38178/97

Р30

30

38178/97 *** J (S2) SERIF v GREECE (Сериф против Греции)

14/03/2000

Нарушение 9 Нет необходимости 10

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

9, 10

Свобода религиозных объединений • Вмешательство государства во внутренние дела РО • Ислам

ФАКТЫ … 7.  Заявитель является гражданином Греции, родившийся в 1951 г. Он является выпускником духовной семинарии и проживает в Комотини. … A.  Исторический обзор 8.  В 1985 г. умер муфтий Родопи, один из двоих лидеров мусульманства Фракии. Государство назначило временно исполняющего обязанности муфтия. Когда он подал в отставку, г-н М. Т. был назначен вторым, временно исполняющим обязанности муфтия. 6 апреля 1990 г. Президент Республики утвердил г-на М. Т. в должности муфтия Родопи. 9.  В декабре 1990 г. два независимых мусульманских члена Парламента Хантхи и Родопи подали запрос государству с просьбой организовать выборы на должность муфтия Родопи, как предписывал действующий на тот момент закон. Они также подали запрос на то, чтобы государство организовало выборы на должность другого мусульманского лидера Фракии, муфтия Хантхи. Не получив ответа, два независимых члена Парламента решили сами организовать выборы в мечети в пятницу, 28 декабря 1990 г., после молебна. 10.  24 декабря 1990 г. Президент Республики, по предложению Совета министров и в соответствии со Статьей 44 § 1 Конституции, принял Указ, который изменил порядок выбора муфтиев. 11.  28 декабря 1990 г. заявитель был избран муфтием Родопи присутствующими в мечети на пятничном молебне лицами. Вместе с другими мусульманами он оспаривал законность назначения г-на М. Т. в Верховном административном суде. Данное судебное разбирательство в настоящий момент находится в процессе рассмотрения. 12.  4 февраля 1991 г. Парламент принял Закон № 1920, таким образом, подтвердив задним числом Указ от 24 декабря 1990 г. B.  Уголовное преследование в отношении заявителя 13.  Прокурор Родопи возбудил уголовное разбирательство в отношении заявителя в соответствии со статьей 175 и 176 Уголовного кодекса, относительно узурпации полномочий священнослужителя «известной религии» и публичного ношения одежды священнослужителя, без соответствующего права на это. … … 15.  …Несмотря на то, что один из свидетелей подтвердил тот факт, что заявитель принимал участие в религиозных церемониях, никто из свидетелей не указал, что заявитель намеревался исполнять судебные функции, которые возложены на муфтиев по Закону Греции. Более того, несколько свидетелей подтвердили, что официальной одежды для муфтиев не существовало. Однако один из свидетелей обвинения заявил, что, несмотря на тот факт, что в принципе всем мусульманам было разрешено носить черную сутану, в которой появлялся заявитель, но согласно местному обычаю это стало привилегией муфтиев. 16.  12  декабря 1994  г. Суд признал заявителя виновным в  нарушениях в  соответствии со  стать­ ями 175 и 176 Уголовного кодекса. Согласно суду данные нарушения были совершены в период между 17 января и 28 февраля 1991 г., период, во время которого заявитель полностью выполнял функции муфтия Родопи, совершая богослужения на свадьбах, «осуществляя обряд крещения» детей, проповедуя и занимаясь административной деятельностью. …Суд приговорил заявителя к 8 месяцам тюремного заключения. 17.  Заявитель подал апелляционную жалобу. …Суд оставил без изменений обвинительный приговор заявителя и предписал заменить наказание в виде 6 месяцев тюремного заключения на выплату штрафа. …

332

333

D.  ”Necessary in a democratic society” 46.  The Government submitted that the interference was necessary  in a democratic society. In many countries, the muftis were appointed by the State. Moreover, muftis exercised important judicial functions in Greece and judges could not be elected by the people. As a result, the appointment of a mufti by the State could not  in  itself raise an  issue under Article 9. 47.  Moreover, the Government submitted that the Court of Cassation had not convicted the applicant simply because he had appeared in public as the mufti. The court considered that the offence  in Article 175  was made out where somebody actually discharged the functions of a religious minister. The court also considered that the acts that the applicant engaged  in fell within the administrative functions of a mufti in the broad sense of the term. Given that there were two muftis in Rodopi at the time, the courts had to convict the spurious one in order to avoid the creation of tension among the Muslims, between the Muslims and Christians and between Turkey and Greece. The applicant had questioned the legality of the acts of the lawful mufti. In any event, the State had to protect the office of the mufti and, even if there had not existed a lawfully appointed mufti, the applicant would have had to be punished. Finally, the «election» of the applicant had been flawed because it had not been the result of a democratic procedure and the applicant had been used by the local Muslim MP for party political purposes. 48.  The applicant considered that his conviction was not necessary  in a democratic society. He pointed out that the Christians and Jews in Greece had the right to elect their religious leaders. Depriving the Muslims of this possibility amounted to discriminatory treatment. The applicant further contended that the  vast majority of Muslims  in Thrace wanted him to be their mufti. Such an interference could not be justified  in a democratic society, where the State should not  interfere with  individual choices  in the field of personal conscience. His conviction was just one aspect of the policy of repression applied by the Greek State vis-à-vis the Turkish-Muslim minority of western Thrace. … 51.  The Court notes  in this connection that, despite a  vague assertion that the applicant had officiated at wedding ceremonies and

Введение

D.  «Необходимый в демократическом обществе» 46.  Правительство утверждало, что вмешательство было необходимым в  демократическом обществе. Во многих странах муфтии назначались государством. Более того, муфтии выполняли важные судебные функции в Греции и судьи не могли быть избраны народом. В результате назначение муфтия государством само по себе не подлежало рассмотрению в соответствии со Статьей 9. 47.  Более того, Правительство утверждало, что кассационный суд не признал заявителя виновным только в том, что он появлялся в общественных местах в качестве муфтия. Суд посчитал, что нарушение статьи 175  было совершено тогда, когда лицо действительно выполняло функции священнослужителя. Суд также признал, что предпринимаемые заявителем действия включены в административные функции муфтия в широком смысле слова. Принимая во  внимание то, что в  тот период времени в Родопи существовало два муфтия, суды были обязаны осудить незаконного муфтия с  целью предотвращения напряженности между мусульманами, между мусульманами и  христианами, а  также между Турцией и  Грецией. Заявитель оспаривал законность действий законного муфтия. В  любом случае, государство обязано защищать должность муфтия, и даже если назначенный муфтий не является законным, заявитель должен был быть наказан. В конечном счете, «избрание» заявителя было незаконным, так как не являлось следствием демократической процедуры, и заявитель был использован местным мусульманским членом парламента только в политических целях. 48.  Заявитель посчитал, что его осуждение не было необходимым в  демократическом обществе. Он указал, что христиане и  иудеи в  Греции имеют право выбирать своих религиозных лидеров. Лишение мусульман данной возможности привело к дискриминирующему обращению. Далее заявитель доказывал, что подавляющее большинство мусульман в Фракии хотели видеть его своим муфтием. Такое вмешательство не может считаться правомерным в  демократическом обществе, где государство не должно вмешиваться в индивидуальный выбор в  области личного сознания. Его осуждение являлось только одним аспектом политики репрессий, применяемой греческим государством по отношению к турецкому мусульманскому меньшинству западной Фракии. … 51.  В  данном отношении Суд отмечает, что, несмотря на пространное утверждение о том, что заявитель совершал обряды венчания и  занимался

Перечень дел

…

Монография

…

30

Картотека

THE LAW

Решения суда

ПРАВО

Р

Словарь

SERIF V GREECE (Сериф против Греции)

№ 38178/97

Р

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

30

SERIF V GREECE (Сериф против Греции)

№ 38178/97

административной деятельностью, национальные суды, признавшие его виновным, не упомянули в  своих решениях каких-либо определенных действий, совершенных заявителем, имевших правовые последствия. Национальные суды признали заявителя виновным в  следующих установленных фактах: отправка сообщения о  религиозной значимости праздника, произнесение речи на  религиозном собрании, отправка другого сообщения по  случаю религиозного праздника и  появление в  общественных местах в  одежде религиозного лидера. Более того, тот факт, что заявитель пользовался поддержкой, по крайней мере, части мусульманской общины Родопи, не был рассмотрен. Однако, по мнению Суда, наказание лица только за его выступление в качестве религиозного лидера группы, которая добровольно следовала за ним, нельзя признать совместимым с  требованиями религиозного плюрализма в демократическом обществе. 52.  Суд не забывает о том факте, что в Родопи существовал, кроме заявителя, официально назначенный муфтий. Более того, Правительство доказывало, что признание заявителя виновным было необходимым в  демократическом обществе, так как его действия под­рывали систему, установленную государством в  целях организации религиозной жизни мусульманской общины в  регионе. Однако Суд напоминает, что не существует указания на то, что заявитель предпринимал попытки в  какое-либо время выполнить судебные и административные функции, которые предусматривает законодательство в отношении муфтиев и  других священнослужителей «известных религий». Что касается всего остального, Суд не считает, что в демократическом обществе государству необходимо принимать меры с  целью обеспечения, чтобы религиозные общины оставались или были подведены под единое руководство. 53.  Действительно, что Правительство доказывало, что, в  определенных обстоятельствах дела, власти обязаны вмешаться для предотвращения напряженности между мусульманами в Родопи и между мусульманами и  христианами, как Греции, так и  Турции. Несмотря на  то, что Суд признает возможность возникновения напряженности в  таких ситуациях, когда религиозная или любая другая община становятся расколотыми, Суд считает, что это одно из неизбежных последствий плюрализма. Задача властей в  таких обстоятельствах состоит не в устранении причины напряженности путем упразднения плюрализма, а  в  обеспечении толерантности в  отношениях между соперничающими группами  (см., с  учетом необходимых изменений, Платформа «Врачи для жизни» против Австрии, постановление от 21 июня 1988 г., Серия А № 139, стр.  12, § 32). В  данном отношении Суд отмечает, что, не считая общей ссылки на возникновение напряженности, Правительство не привело убедительных доказательств того, что существование двух религиозных лидеров породило или могло породить

334

engaged  in administrative activities, the domestic courts that convicted him did not mention in their decisions any specific acts by the applicant with a  view to producing legal effects. The domestic courts convicted the applicant on the following established facts: issuing a message about the religious significance of a feast, delivering a speech at a religious gathering, issuing another message on the occasion of a religious holiday and appearing  in public  in the dress of a religious leader. Moreover, it has not been disputed that the applicant had the support of at least part of the Muslim community  in Rodopi. However, in the Court’s  view, punishing a person for merely acting as the religious leader of a group that willingly followed him can hardly be considered compatible with the demands of religious pluralism in a democratic society. 52.  The Court  is not oblivious of the fact that in Rodopi there existed, in addition to the applicant, an officially appointed mufti. Moreover, the Government argued that the applicant’s conviction was necessary in a democratic society because his actions undermined the system put in place by the State for the organisation of the religious life of the Muslim community in the region. However, the Court recalls that there is no indication that the applicant attempted at any time to exercise the judicial and administrative functions for which the legislation on the muftis and other ministers of «known religions» makes provision. As for the rest, the Court does not consider that, in democratic societies, the State needs to take measures to ensure that religious communities remain or are brought under a unified leadership. 53.  It  is true that the Government argued that, in the particular circumstances of the case, the authorities had to  intervene  in order to avoid the creation of tension among the Muslims in Rodopi and between the Muslims and the Christians of the area as well as Greece and Turkey. Although the Court recognises that it is possible that tension  is created  in situations where a religious or any other community becomes divided, it considers that this is one of the unavoidable consequences of pluralism. The role of the authorities in such circumstances is not to remove the cause of tension by eliminating pluralism, but to ensure that the competing groups tolerate each other  (see, mutatis mutandis, the Plattform «Ärzte für das Leben» v. Austria judgment of 21  June 1988, Series  A no. 139, p. 12, § 32). In this connection, the Court notes that, apart from a general reference to the creation of tension, the Government did not make any allusion to disturbances among the Muslims in Rodopi that had actually been or could have been

30

Введение

caused by the existence of two religious leaders. Moreover, the Court considers that nothing was adduced that could warrant qualifying the risk of tension between the Muslims and Christians or between Greece and Turkey as anything more than a very remote possibility. 54.  In the light of all the above, the Court considers that it has not been shown that the applicant’s conviction under Articles 175 and 176 of the Criminal Code was justified  in the circumstances of the case by «a pressing social need». As a result, the interference with the applicant’s right, in community with others and in public, to manifest his religion in worship and teaching was not «necessary in a democratic society …, for the protection of public order» under Article 9 § 2 of the Convention. There has, therefore, been a violation of Article 9 of the Convention.

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

напряженность в  отношениях между мусульманами в  Родопи. Более того, Суд считает, что не было представлено ничего, что могло послужить оправданием риску напряженности между мусульманами и  христианами или между Грецией и  Турцией, как что-то более чем незначительная вероятность. 54.  Исходя из вышесказанного, Суд считает, что не было доказано, что осуждение заявителя по статьям 175  и  176  Уголовного кодекса было оправдано в  обстоятельствах дела с  точки зрения «острой общественной необходимости». В  результате, вмешательство в  осуществление права заявителя сообща с  другими и  публично исповедовать свою религию в  богослужении и  обучении не было признано «необходимым в демократическом обществе …, для охраны общественного порядка» в  соответствии со  Статьей 9 § 2  Конвенции. Следовательно, имело место нарушение Статьи 9 Конвенции.

Р

Перечень дел

SERIF V GREECE (Сериф против Греции)

№ 38178/97

335

Р

SUNDAY TIMES V THE UNITED KINGDOM (Санди Таймс против Соединенного Королевства) К63

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

31

№ 6538/74

Р31

*** J (Ct) SUNDAY TIMES v the UNITED KINGDOM (Санди Таймс против Соединенного Королевства)

6538/74

Нарушение 10 Нет нарушения 14+10 Нет необходимости 18+10 ОМ. Нет нарушения 10

26/04/1979 10, 14+10, 18+10

Свобода слова и свобода совести • Защита деловой репутации

Краткое неофициальное изложение фактов В 1961 г. вследствие употребления беременными женщинами сомнительных медикаментов, выпускаемых в Великобритании компанией «Дистилерс», 450 детей родились с серьезными физическими отклонениями. В ходе судебных разбирательств компания признала связь между употреблением пострадавшими их препарата и рождением неполноценных детей, предложив пострадавшим заключить мировое соглашение с выплатой материальной компенсации. Заявитель, издательство Sunday Times, подвергало резкой критике сумму компенсации как непропорционально низкую по сравнению с нанесенным ущербом и годовым бюджетом компании, призывая тем самым «Дистилерс» к пересмотру предложенной суммы. Решениями судов 1972 и 1973 гг. заявителю было запрещено публиковать наиболее резкую статью как «препятствующую проходящему судебному процессу» — основанию, которое было расплывчато определено в законодательстве Великобритании.

ПРАВО

THE LAW

I. О статье 10

I. On article 10 (art. 10)

A.  Было ли вмешательство «предусмотрено законом»? … 49.  По мнению Суда, из выражения «предусмотрены законом» вытекают следующие два требования. Во‑первых, право должно быть в  адекватной мере доступным: граждане должны иметь соответствующую обстоятельствам возможность ориентироваться в том, какие правовые нормы применяются к  данному случаю. Во‑вторых, норма не может считаться «законом», пока она не будет сформулирована с достаточной степенью точности, позволяющей гражданину сообразовывать с ней свое поведение: он должен иметь возможность — пользуясь при необходимости советами — предвидеть, в  разумной применительно к  обстоятельствам степени, последствия, которые может повлечь за  собой то  или иное действие. Эти последствия не обязательно предвидеть с абсолютной определенностью: опыт показывает, что это недостижимо. Более того, хотя определенность весьма желательна, она может сопровождаться чертами окаменелости, тогда как право должно обладать способностью идти в  ногу с меняющимися обстоятельствами. Соответственно, во  многих законах неизбежно используются более или менее расплывчатые термины: их толкование и применение — задача практики. … 51.  Заявители не утверждают, что они не знали в обстоятельствах данного дела о «принципе давления». …

336

A.  Was the interference “prescribed by law”? … 49.  In the Court’s opinion, the following are two of the requirements that flow from the expression «prescribed by law». Firstly, the law must be adequately accessible: the citizen must be able to have an indication that is adequate  in the circumstances of the legal rules applicable to a given case. Secondly, a norm cannot be regarded as a «law» unless it is formulated with sufficient precision to enable the citizen to regulate his conduct: he must be able – if need be with appropriate advice – to foresee, to a degree that is reasonable  in the circumstances, the consequences which a given action may entail. Those consequences need not be foreseeable with absolute certainty: experience shows this to be unattainable. Again, whilst certainty is highly desirable, it may bring in its train excessive rigidity and the law must be able to keep pace with changing circumstances. Accordingly, many laws are  inevitably couched  in terms which, to a greater or lesser extent, are vague and whose interpretation and application are questions of practice. … 51.  The applicants do not claim to have been without an  indication that was adequate  in the circumstances of the «pressure principle». …

337

Введение Перечень дел

C.  Was the interference “necessary in a democratic society” for maintaining the authority of the judiciary? … 63.  The injunction, in the form ordered by the House of Lords, was not directed against the draft Sunday Times article alone  (see paragraph 44 above). The applicants allege that it also prevented them from passing the results of their research to certain Government committees and to a Member of Parliament and from continuing their research, delayed plans for publishing a book and debarred the editor of The Sunday Times from commenting on the matter or replying to criticism aimed at him. In fact, the injunction was couched in terms wide enough to cover such  items; its  very breadth calls for a particularly close scrutiny of its «necessity». The draft article was nonetheless the principal subject-matter of the  injunction. It must therefore be ascertained in the first place whether the domestic courts’ views as to the article’s potential effects were relevant  in terms of the maintenance of the «authority of the judiciary». …If the issues arising in litigation are ventilated in such a way as to lead the public to form its own conclusion thereon  in advance, it may lose its respect for and confidence in the courts. Again, it cannot be excluded that the public’s becoming accustomed to the regular spectacle

Монография

C.  Было ли вмешательство «необходимо в демократическом обществе» для обеспечения авторитета правосудия? … 63.  Судебный запрет в  той форме, в  которой он был отдан Палатой лордов, был направлен не только против опубликования статьи в «Санди таймс» (см. п. 44 выше). Заявители утверждают, что он также препятствовал им передавать результаты своих исследований в  некоторые правительственные комитеты и  отдельным членам Парламента, не давал им возможности продолжать исследования, откладывал публикацию книги и  лишал редактора «Санди таймс» права выступать с  комментариями по  данному вопросу или отвечать на критические выпады в  его адрес. Формулировка судебного запрета была очень широкой и охватывала все перечисленные моменты; сама ее широта требует особо тщательного анализа вопроса о «необходимости» такого запрета. Тем не менее, основным предметом судебного запрета был проект статьи. Таким образом, необходимо в  первую очередь установить, были  ли представления национального суда относительно потенциального воздействия статьи соответствующими задаче поддержания «авторитета правосудия». …Если вопросы, возникающие в ходе рассмотрения спора в суде, предаются огласке таким образом, что это заранее ведет к формированию у общественности своего собственного по ним мнения, то она может утратить доверие и  уважение к  судам. Нельзя забывать и  о  том, что привычка общественности

31

Картотека

The Court also considers that there can be no doubt that the «pressure principle» was formulated with sufficient precision to enable the applicants to foresee to the appropriate degree the consequences which publication of the draft article might entail. In Vine Products Ltd. v.  Green  (1966), Mr.  Justice Buckley had formulated the law  in this way: «It  is a contempt of this court for any newspaper to comment on pending legal proceedings in any way which is likely to prejudice the fair trial of the action…» 52.  …To sum up, the Court does not consider that the applicants were without an  indication that was adequate in the circumstances of the existence of the «prejudgment principle». Even if the Court does have certain doubts concerning the precision with which that principle was formulated at the relevant time, it considers that the applicants were able to foresee, to a degree that was reasonable in the circumstances, a risk that publication of the draft article might fall foul of the principle. 53.  The interference with the applicants’ freedom of expression was thus «prescribed by law» within the meaning of Article 10 (2) (art. 10–2). …

Решения суда

Суд также считает, что нет сомнения в том, что «принцип давления» был сформулирован с  достаточной степенью точности, которая позволяла заявителям в необходимой степени предвидеть последствия публикации статьи. В деле «Вайн продактс лтд.» против Грин (1966 г.) судья Баклей сформулировал норму о неуважении к суду следующим образом: «Появление комментариев о  текущем судебном процессе в любой форме, способной создать предубеждение к справедливому рассмотрению дела, явится со стороны любой газеты неуважением к данному суду. …». 52.  …Суммируя вышесказанное, Суд не считает, что заявители не имели достаточной информации о  существовании «принципа предвзятости». Даже если у  Суда и  имеются некоторые сомнения, касающиеся точности, с  которой данный принцип был сформулирован на  период рассмотрения данного дела, он полагает, что заявители могли в разумной по  обстоятельствам дела степени предвидеть риск столкновения с  указанным принципом при публикации статьи. 53.  Таким образом, вмешательство в  осуществление заявителями свободы слова было «предусмотрено законом» в смысле статьи 10 п. 2. …

Р

Словарь

SUNDAY TIMES V THE UNITED KINGDOM (Санди Таймс против Соединенного Королевства)

№ 6538/74

Р

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

31

SUNDAY TIMES V THE UNITED KINGDOM (Санди Таймс против Соединенного Королевства)

№ 6538/74

к регулярному зрелищу псевдосуда в средствах информации может иметь в конечном итоге пагубные последствия для восприятия судов как надлежащего места разрешения правовых споров. …По мнению Суда, воздействие такой статьи, если  бы она была опубликована, варьировалось  бы от одного читателя к другому. Соответственно, даже в  той мере, в  какой данная статья могла создать у некоторых читателей мнение о виновности компании «Дистиллерс», это не имело бы отрицательных последствий для «авторитета правосудия», особенно учитывая, как отмечалось выше, проходившую в то время общенациональную кампанию. С другой стороны, публикация предполагавшейся статьи вполне могла  бы вызвать отклики. Однако подобное в  большей или меньшей степени справедливо в отношении любой публикации, которая касается фактических обстоятельств и  правовых вопросов какого-либо судебного процесса. Конвенция не намеревалась запретить публикации, посягающие на  «авторитет правосудия». Более того, хотя конкретная причина судебного запрета может соответствовать основаниям п. 2 статьи 10, Суд не вправе вынести решение об этом без рассмотрения всех сопутствующих обстоятельств. … 65.  Правительство ответило, что требовалось найти равновесие между общественным интересом в  свободе слова и  заинтересованностью общества в  справедливом отправлении правосудия; Правительство подчеркнуло, что судебный запрет явился только временной мерой, и  в  1976  г. было найдено новое равновесие, когда ситуация изменилась и чаша весов склонилась на другую сторону. Сказанное подводит Суд к  проблеме обстоятельств, сопутствовавших делу о талидомиде и выдаче судебного запрета. Как отметил Суд в своем постановлении по делу Хэндисайда, свобода слова представляет собой одну из основных опор демократического общества; при условии соблюдения требований статьи 10 п. 2, она применяется не только по отношению к «информации» или «идеям», которые благоприятно воспринимаются в  обществе либо рассматриваются как безобидные или не достойные внимания, но также и  в  отношении тех, которые шокируют, обижают или вызывают обеспокоенность у  государства или части населения (стр. 23, п. 49). Эти принципы особенно важны в том, что касается прессы. Они в  равной мере применимы к  сфере отправления правосудия, которая служит интересам общества в  целом и  нуждается в  сотрудничестве просвещенной общественности. Общепризнанно, что суды не могут действовать в вакууме. Хотя они и являются местом для разрешения споров, это не означает, что предварительное обсуждение споров не может происходить где-либо еще, будь то  специальные

338

of pseudo-trials in the news media might in the long run have nefarious consequences for the acceptance of the courts as the proper forum for the settlement of legal disputes. …In the Court’s opinion, the effect of the article, if published, would therefore have varied from reader to reader. Accordingly, even to the extent that the article might have led some readers to form an opinion on the negligence issue, this would not have had adverse consequences for the «authority of the judiciary», especially since, as noted above, there had been a nationwide campaign in the meantime. On the other hand, publication of the proposed article might well have provoked replies. However, the same is true, to a greater or lesser extent, of any publication that refers to the facts underlying or the issues arising in litigation. As items in that category do not  inevitably  impinge on the «authority of the judiciary», the Convention cannot have been intended to permit the banning of all of them. Moreover, although this particular reason for the injunction might possibly have been «relevant» under Article 10 (2) (art. 10–2), the Court cannot decide whether it was «sufficient» without examining all the surrounding circumstances. … 65.  The Government’s reply  is that  it  is a matter of balancing the public interest in freedom of expression and the public interest in the fair administration of justice; they stress that the  injunction was a temporary measure and say that the balance, on being struck again  in 1976  when the situation had changed, fell on the other side. This brings the Court to the circumstances surrounding the thalidomide case and the grant of the injunction. As the Court remarked  in  its Handyside judgment, freedom of expression constitutes one of the essential foundations of a democratic society; subject to paragraph 2 of Article 10 (art. 10–2), it is applicable not only to information or ideas that are favourably received or regarded as  inoffensive or as a matter of  indifference, but also to those that offend, shock or disturb the State or any sector of the population (p. 23, para. 49). These principles are of particular  importance as far as the press  is concerned. They are equally applicable to the field of the administration of justice, which serves the  interests of the community at large and requires the co-operation of an enlightened public. There  is general recognition of the fact that the courts cannot operate  in a  vacuum. Whilst they are the forum for the settlement of disputes, this does not mean that

339

Монография

Перечень дел

Введение

31

Картотека

there can be no prior discussion of disputes elsewhere, be it in specialised journals, in the general press or amongst the public at large. Furthermore, whilst the mass media must not overstep the bounds imposed in the interests of the proper administration of justice, it  is  incumbent on them to  impart  information and ideas concerning matters that come before the courts just as in other areas of public  interest. Not only do the media have the task of imparting such information and ideas: the public also has a right to receive them (see, mutatis mutandis, the Kjeldsen, Busk Madsen and Pedersen judgment of 7  December 1976, Series A no. 23, p. 26, para. 52). To assess whether the  interference complained of was based on «sufficient» reasons which rendered  it «necessary  in a democratic society», account must thus be taken of any public interest aspect of the case. …The Court is faced not with a choice between two conflicting principles but with a principle of freedom of expression that  is subject to a number of exceptions which must be narrowly interpreted (see, mutatis mutandis, the Klass and others judgment of 6  September 1978, Series  A no. 28, p. 21, para. 42). In the second place, the Court’s supervision under Article 10 (art. 10) covers not only the basic legislation but also the decision applying it (see the Handyside judgment, p. 23, para. 49). It is not sufficient that the interference involved belongs to that class of the exceptions listed  in Article 10  (2)  (art. 10–2) which has been  invoked; neither  is  it sufficient that the  interference was  imposed because  its subject-matter fell within a particular category or was caught by a legal rule formulated in general or absolute terms: the Court has to be satisfied that the interference was necessary having regard to the facts and circumstances prevailing in the specific case before it. … 67.  Having regard to all the circumstances of the case and on the basis of the approach described  in paragraph 65  above, the Court concludes that the interference complained of did not correspond to a social need sufficiently pressing to outweigh the public interest in freedom of expression within the meaning of the Convention. The Court therefore finds the reasons for the restraint imposed on the applicants not to be sufficient under Article  10  (2)  (art.  10–2). That restraint proves not to be proportionate to the legitimate aim pursued; it was not necessary in a democratic society for maintaining the authority of the judiciary. 68.  There has accordingly been a violation of Article 10 (art. 10).

Решения суда

журналы, широкая пресса или население в  целом. Средства массовой информации не должны преступать рамки, установленные в  интересах надлежащего отправления правосудия, но  на  них  же лежит и  обязанность распространять информацию и  идеи, касающиеся вопросов деятельности судов, точно так  же, как это происходит в  других сферах деятельности, представляющих общественный интерес. Этой функции средств массовой информации сопутствует право общественности получать информацию  (см.  mutatis mutandis постановление по  делу Кьелдсен, Буск Мадсен и  Педерсен от  7  декабря 1976  г. Серия А, т.  23, стр. 26, п. 52). Для того, чтобы оценить, основывается ли вмешательство, ставшее объектом жалобы, на «достаточных» причинах, сделавших его «необходимым в  демократическом обществе», следует принять во внимание такой аспект, как интерес к делу общественности. …Суд стоит не перед лицом выбора между двумя конфликтующими принципами, а  перед лицом принципа свободы слова, который является объектом ряда исключений, требующих в  свою очередь ограничительного толкования  (см.  mutatis mutandis постановление по  делу Класс и другие от 6 сентября 1978 г. Серия А, т. 28, стр. 21, п.  42). Кроме того, надзорные функции Суда на основании Статьи 10 охватывают не только само право, но  и  постановления по  его применению  (см.  постановление по  делу Хэндисайда, стр. 23, п. 49). Недостаточно, чтобы оспариваемое вмешательство принадлежало к категории исключений, перечисленных в п. 2 статьи 10, недостаточно и то, что вмешательство произошло из-за того, что содержание статьи оказалось в сфере действия правовой нормы, сформулированной в  слишком общих или абсолютных выражениях: Суд должен удостовериться, что вмешательство было необходимым с учетом фактов и обстоятельств конкретного рассматриваемого им дела. … 67.  Принимая во  внимание все обстоятельства данного дела и  основываясь на  подходе, описанном в п. 65 выше, Суд пришел к выводу, что обжалуемое вмешательство не соответствует в достаточной степени общественной потребности, которая перевешивала  бы заинтересованность общественности в  осуществлении свободы слова в  смысле Конвенции. Соответственно, Суд находит доводы в  пользу наложенного на  заявителей ограничения в соответствии со статьей 10 п. 2 недостаточными. Это ограничение оказалось несоразмерным преследуемой правомерной цели; оно не было необходимым в  демократическом обществе для поддержания авторитета правосудия. 68.  Соответственно, нарушение Статьи 10 имело место.

Р

Словарь

SUNDAY TIMES V THE UNITED KINGDOM (Санди Таймс против Соединенного Королевства)

№ 6538/74

Р

SUPREME HOLY COUNCIL OF THE MUSLIM COMUNITY V BULGARIA (Высшее духовное управление мусульман против Болгарии) К64

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

32

№ 39023/97

Р32

** J  (S1) SUPREME HOLY COUNCIL OF THE MUSLIM COMUNITY v BULGARIA (Высшее духовное управление мусульман против Болгарии)

39023/97 Нарушение 9, 13 Нет необходимости 6, 14

16/03/2005 6, 9, 13, 14

Вмешательство государства во внутренние дела РО • Отказ в признании РО • Ислам

Краткое неофициальное изложение фактов Заявителем является Высшее духовное управление мусульман, возглавляемое Н.  Генджевым, гражданином Болгарии, 1945 г. года рождения и проживающего в Софии. В одно время существовало две соперничающие организации, претендующие на лидерство в мусульманской общине в Болгарии. В конце 1991 г. Союз демократических сил и движение за права и свободы сформировали новое правительство. 19 февраля 1992 г. Дирекция по делам вероисповеданий, государственный орган, объявила избрание г-на Генджева на должность главного муфтия мусульман в Болгарии недействительным и не имеющим юридической силы, и  назначила временный руководящий орган для мусульманской общины. Руководящий орган организовал национальную конференцию, во время которой г-н Генджев был смещен с поста лидера мусульманской общины, и юридическое признание было отдано соперничающей группе. В 1995 г. последовали новые изменения в правительстве вслед за восстановлением г-на Генджева и его группы. Вслед за общими выборами в  Болгарии в апреле 1997 г., Союз демократических сил сформировал новое правительство и настаивал на том, чтобы две соперничающие мусульманские группы объединились. 30 сентября 1997 г. представители соперничающих фракций подписали соглашение о созыве национальной конференции по объединению двух групп. Было решено, что ассамблея каждой местной общины, присутствующая в мечети, должна избрать двух делегатов для их присутствия на конференции. Г-н Генджев и его группа, однако, отказались от участия в конференции, на том основании, среди прочего, что местные старшие члены и участники движения за права и свободы, которые предположительно поддерживали соперничающую группу, повлияли на исход выборов. Организация заявителя заявила, что участие Дирекции по делам вероисповеданий в подготовке конференции, привело к неприемлемому вмешательству со стороны государства во внутренние дела мусульманской общины. Конференция, проведенная 23 октября 1997 г., избрала новое руководство из соперничающей группы, и 28 октября 1997 г. заместитель премьер-министра зарегистрировал новое избранное руководство, которое приняло все организационные стороны и активы мусульманской общины в Болгарии. Организация заявителя подала апелляционную жалобу в  Верховный административный суд, но она была отклонена. ПРАВО

THE LAW

Предполагаемое нарушение Статьи 9 Конвенции …

Alleged violation of Article 9 of the Convention …

B.  Оценка Суда 2.  Соответствие со Статьей 9 (а) Имело ли место вмешательство 76.  Согласно прецедентной практике Суда, государственные меры, благоприятствующие определенному лидеру или группе в разобщенной религиозной общине, или имеющие своей целью принуждение общины, или ее части, войти под единственное руководство против воли, составят нарушение свободы религии (см. Сериф против Греции, № 38178/97, §§ 49, 52 и 53, ЕСПЧ 1999‑IX и Хасан и Чауш против Болгарии, приведенное выше, § 78). 77.  Настоящее дело касается смещения руководства мусульманской общины Болгарии в  октябре

340

B.  The Court’s assessment 2.  Compliance with Article 9 (a) Whether there was an interference 76.  76. According to the Court’s case-law, State measures favouring a particular leader or group in a divided religious community or seeking to compel the community, or part of  it, to place itself under a single leadership against its will would constitute an infringement of the freedom of religion (see Serif v. Greece, no. 38178/97, §§ 49, 52 and 53, ECHR 1999‑IX and Hasan and Chaush v. Bulgaria, cited above, § 78). 77.  The present case concerns the replacement of the Bulgarian Muslim community’s

341

Перечень дел

Введение

32

Монография

leadership in October 1997 and the ensuing proceedings. The central issue in dispute is whether these events were the result of undue State pressure or nothing more than a change of leadership freely effected by the community. 78.  The  impugned change of leadership was decided  in October 1997  by a unification assembly convened pursuant to an agreement entered  into by the two rival leaderships, in accordance with rules set out by a joint committee that included representatives of the applicant organisation  (see paragraphs 31–33  above). The Directorate of Religious Denominations and the local authorities participated  in the process  in that they urged the two groups to unite, took an active part in the organisation of the October 1997  assembly and registered the leadership  it elected as the sole representative of the Muslim community  in Bulgaria  (see paragraphs 28–30, 34 and 37 above). 79.  The Government argued that the authorities had merely mediated between the opposing groups and assisted the unification process as they were under a constitutional duty to secure religious tolerance and peaceful relations between groups of believers. 80.  The Court agrees that States have such a duty and that discharging  it may require engaging  in mediation. Neutral mediation between groups of believers would not in principle amount to State  interference with the believers’ rights under Article 9  of the Convention, although the State authorities must be cautious in this particularly delicate area. 81.  The Court notes, however, that the unification process  in 1997  took place against the backdrop of the events in 1992 and 1995 when changes of government were swiftly followed by State action to replace religious leaders and grant legal recognition to one of the two rival leaderships (see paragraphs 8–20 and 27 above). It is highly significant that the relevant law as applied in practice required – and still requires – all believers belonging to a particular religion and willing to participate  in the community’s organisation to form a single structure, headed by a single leadership even if the community is divided, without the possibility for those supporting other leaders to have an  independent organisational life and control over part of the community’s assets (see paragraphs 17, 23, 40, 53–63 above). The law thus left no choice to the religious leaders but to compete  in seeking the recognition of the government of the day, each leader proposing to «unite» the believers under his guidance. 82.  Against that background, the fact  that  in 1997 the new Government called for the uni­fi­ca­tion

Картотека

1997  г. и  последующих процессуальных действий. Центральной темой в споре является, были ли данные события следствием неправомерного давления со стороны государства или только сменой руководства, свободно осуществленной общиной. 78.  Оспариваемая смена руководства была решена в  октябре 1997  г. путем объединения созванного собрания в  соответствии с  соглашением, заключенным между двумя соперничающими руководствами, в  соответствии с  правилами, установленными объединенным комитетом, который включал представителей организации заявителя (см.  параграфы  31–33  выше). Дирекция по  делам вероисповеданий и  местные власти участвовали в процессе, в котором они убеждали две группы объединиться, принимали активное участие в  организации ассамблеи в  октябре 1997  г., и  зарегистрировали руководство, избранное в качестве единственного представителя мусульманской общины в Болгарии (см. параграфы 28–30, 34 и 37 выше). 79.  Правительство доказывало, что власти выступали только в  качестве посредника между соперничающими группами и способствовали процессу объединения, так как это является их конституционным долгом обеспечить религиозную терпимость и  мирные взаимоотношения между группами верующих. 80.  Суд соглашается, что государство имеет такое обязательство, и что при его выполнении государство может прибегнуть к посредничеству с целью примирения. Нейтральное посредничество между группами верующих, в принципе, не может привести к вмешательству со  стороны государства в  реализацию права верующих в соответствии со Статьей 9 Конвенции, хотя государственные власти должны быть осторожны в этой особенно деликатной области. 81.  Суд отмечает, однако, что процесс объединения в 1997 г. протекал на фоне событий 1992 г. и 1995 г., когда вслед за сменой правительства последовали государственные действиями по  смене религиозных лидеров и предоставления юридического признания одному из двух соперничающих руководств (см. параграфы 8–20  и  27  выше). Весьма важно, что соответствующий закон, применяемый на  практике, требовал, и требует в настоящее время, чтобы все верующие, принадлежащие к  определенной религии и  желающие принять участие в  организации общины, формировали единую структуру, возглавляемую единым руководством, даже если община разобщена, без предоставления возможности тем, кто поддерживает других лидеров, иметь независимую организационную жизнь и осуществлять контроль над частью активов общины  (см.  параграфы 17, 23, 40, 53–63 выше). Таким образом, закон не оставил религиозным лидерам другого выбора, кроме как конкурировать с целью завоевания признания со стороны текущего правительства, где каждый лидер предлагал «объединить» верующих под его руководством. 82.  На данном фоне, тот факт, что в  1997  г. новое Правительство призвало к  объединению

Р

Решения суда

SUPREME HOLY COUNCIL OF THE MUSLIM COMUNITY V BULGARIA (Высшее духовное управление мусульман против Болгарии)

Словарь

№ 39023/97

Р

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

32

SUPREME HOLY COUNCIL OF THE MUSLIM COMUNITY V BULGARIA (Высшее духовное управление мусульман против Болгарии)

разобщенной мусульманской общины (см. параграфы 28–30, 34 и 37 выше) имеет особенное значение. 83.  Суд считает, что утверждение организации заявителя о  том, что мэры некоторых населенных пунктов и некоторые политические деятели принимали слишком непосредственное участие в  выборе делегатов ассамблеи в октябре 1997 г., не представляется неправдоподобным. 84.  Более того, даже если первоначальное участие Дирекции представляется ничем иным, как нейтральное посредничество в  подготовке ассамблеи объединения, изменения произошли, когда Дирекция продолжила настаивать на «объединении», несмотря на тот факт, что лидеры организации заявителя решили отказаться от участия. В обязанности государства не входило решать, должен  ли г-н Генджев и организация, председательствующая им, отказаться от участия или нет. Дирекция могла заметить неуспех попытки объединения и выразить готовность оказания помощи сторонам через посредничество, если все заинтересованные лица выразили такое желание. Вместо этого, лидеры, избранные на конференции в октябре 1997 г., получили статус единственного законного руководства мусульманской общины, и в результате организация заявителя более не могла представлять, по крайней мере, часть религиозной общины, а также управлять ее делами и  активами, согласно пожеланию данной части общины (см. параграфы 31–40 выше). 85.  Суд, таким образом, приходит к  выводу, что имело место вмешательство на  осуществление прав организации заявителя в  соответствии со  Статьей 9  Конвенции в  том, что соответствующие нормы закона и  практика, как и  действия властей в октябре 1997 г. имели эффект принуждения расколотой общины к установлению единого руководства против воли одной из  двух соперничающих религиозных организаций. 86.  Такое вмешательство влечет за  собой нарушение данного положения, если оно не предписано законом и не является необходимым в демократическом обществе для достижения законной цели. … (d) Являлось ли такое вмешательство необходимым в демократическом обществе 93.  Суд напоминает, что независимое существование религиозных общин является необходимым условием плюрализма в  демократическом обществе. В  то  время, как у  государства может появиться необходимость принять какие-либо действия с целью согласования интересов различных религий и религиозных групп, которые сосуществуют в демократическом обществе, государство имеет обязательство оставаться нейтральным и беспристрастным при осуществлении своих властных полномочий и в отношениях с различными религиями, конфессиями и верами. На карту поставлено сохранение плюрализма и надлежащее функционирование демократии, одной из  основных характеристик которой является возможность, которую она предлагает при разрешении

342

№ 39023/97

of the divided Muslim community (see paragra­phs 28–30, 34 and 37 above) is of particular significance. 83.  The Court considers that the applicant organisation’s allegation that the mayors of a number of localities and political figures participated too closely in the selection of delegates to the October 1997  assembly does not appear  implausible. 84.  Furthermore, even  if the  initial participation of the Directorate is seen as nothing more than neutral mediation  in the preparation of a unification assembly, matters changed at the moment when the Directorate continued to  insist on «unification» despite the fact that the leaders of the applicant organisation decided to withdraw. It was not for the State to decide whether or not Mr Gendzhev and the organisation presided over by him should or should not withdraw. The Directorate could have noted the failure of the unification effort and expressed readiness to continue assisting the parties through mediation, if all concerned so desired. Instead, the leaders elected by the October 1997 conference obtained the status of the sole legitimate leadership of the Muslim community and as a result the applicant organisation could no longer represent at least part of the religious community and manage  its affairs and assets according to the will of that part of the community (see paragraphs 31–40 above). 85.  The Court thus finds that there has been an  interference with the applicant organisation’s rights under Article 9  of the Convention in that the relevant law and practice and the authorities’ actions  in October 1997  had the effect of compelling the divided community to have a single leadership against the will of one of the two rival leaderships. 86.  Such an interference entails a violation of that provision unless it is prescribed by law and necessary in a democratic society in pursuance of a legitimate aim. … (d) Whether the interference was necessary in a democratic society 93.  The Court reiterates that the autonomous existence of religious communities is indispensable for pluralism in a democratic society. While it may be necessary for the State to take action to reconcile the interests of the various religions and religious groups that coexist  in a democratic society, the State has a duty to remain neutral and  impartial  in exercising its regulatory power and in its relations with the  various religions, denominations and beliefs. What  is at stake here  is the preservation of pluralism and the proper functioning of democracy, one of the principal characteristics of which is the possibility it offers of resolving a co­untry’s problems through dialogue, even

343

Перечень дел

Введение

32

Монография

when they are irksome (see Kokkinakis v. Greece, judgment of 25 May 1993, Series A no. 260‑A, p.18, § 33, Metropolitan Church of Bessarabia and Others  v. Moldova, no.  45701/99, § 123  ECHR 2001‑II, and Hasan and Chaush v. Bulgaria, cited above, § 78). 94.  In the present case, the relevant law and practice and the authorities’ actions  in October 1997  had the effect of compelling the divided community to have a single leadership against the will of one of the two rival leaderships  (see paragraph 85 above). 95.  As a result, one of the groups of leaders was favoured and the other excluded and deprived of the possibility of continuing to manage autonomously the affairs and assets of that part of the community which supported it (see paragraph 84 above). 96.  It  is true that States enjoy a wide margin of appreciation  in the particularly delicate area of their relations with religious communities (see Cha’are Shalom Ve Tsedek v. France, cited above, § 84). The Court reiterates, however, that  in democratic societies the State does not need in principle to take measures to ensure that religious communities remain or are brought under a unified leadership. The role of the authorities in a situation of conflict between or within religious groups is not to remove the cause of tension by eliminating pluralism, but to ensure that the competing groups tolerate each other. As the Court has already stated above, State measures favouring a particular leader of a divided religious community or seeking to compel the community, or part of it, to place itself under a sing­ le leadership against  its will would constitute an  infringement of the freedom of religion.  (see Serif v. Greece, cited above, §§ 49, 52 and 53, and Hasan and Chaush v. Bulgaria, cited above, § 78). 97.  The Government have not stated why in the present case their aim to restore legality and remedy injustices could not be achieved by other means, without compelling the divided community under a single leadership. It is significant  in this regard that despite the «unification» process in 1997 the conflict in the religious community continued (see paragraphs 49 and 50 above). 98.  In sum, the Court considers that the Bulgarian authorities went beyond the limits of their margin of appreciation under Article 9 § 2 of the Convention. 99.  It follows that the  interference with the applicant organisation’s rights under Article  9 of the Convention  in 1997  was not necessary  in a democratic society for the protection of public order or the rights and freedoms of others and was therefore contrary to that provision.

Картотека

проблем страны посредством диалога, даже если они утомительные  (см.  Коккинакис против Греции от  25  мая 1993  г., Серия А, № 260‑А, стр.  18, § 33, Бессарабская метрополия и другие против Молдовы № 45701/99, § 123 ЕСПЧ 2001‑II, и Хасан и Чауш против Болгарии, приведенное выше, § 78). 94.  В настоящем деле, соответствующие нормы закона и  практика, равно как и  действия властей, предпринятые в октябре 1997 г., имели эффект принуждения расколотой общины к установлению единого руководства против воли одной из двух соперничающих организаций (см. параграф 85 выше). 95.  В результате, одна из  групп лидеров имела преимущество, а другая была исключена и лишена возможности продолжать самостоятельное управление делами и активами той части общины, которая поддерживала ее (см. параграф 84 выше). 96.  Верным является то, что государства пользуются широкой свободой усмотрения в этой конкретной деликатной сфере с религиозными общинами (см. Ча`аре Шалом Ве Цедек против Франции, приведенное выше, § 84). Суд напоминает, однако, что в  демократических обществах государству, в принципе, не требуется принимать меры с целью гарантирования, что религиозные общины находятся или подчиняются единому руководству. Роль властей в  ситуации конфликта между или внутри религиозных групп, не заключается в устранении причины напряженности путем устранения плюрализма, а  в  гарантировании уважения друг друга соперничающими группами. Как Суд уже указывал выше, государственные меры, выказывающие предпочтение определенному лидеру расколотой религиозной общине, или имеющие своей целью принуждение общины, или ее части, занять место единственного руководства против ее воли, составляют нарушение свободы религии (см. Сериф против Греции, приведенное выше, §§ 49, 52 и 53 и Хасан и Чауш против Болгарии, приведенное выше, § 78). 97.  Правительство не указало, почему в  настоящем деле их цель, заключающаяся в  восстановлении законности и  исправлении несправедливости, не могла быть достигнута другими способами, не принуждая разобщенную общину к единому руководству. В данном отношении показательным является то, что, несмотря на процесс «объединения» в 1997 г., конфликт в религиозной общине продолжился (см. параграфы 49 и 50 выше). 98.  Подводя итог вышесказанному, Суд считает, что власти Болгарии вышли за  рамки свободы усмотрения в  соответствии со  Статьей  9 § 2 Конвенции. 99.  Из этого следует, что вмешательство в реализацию прав организации заявителя в соответствии со  Статьей  9 Конвенции в  1997  г. не было необходимым в демократическом обществе с целью охраны общественного порядка и защиты прав и свобод других граждан, и, следовательно, противоречило данному положению.

Р

Решения суда

SUPREME HOLY COUNCIL OF THE MUSLIM COMUNITY V BULGARIA (Высшее духовное управление мусульман против Болгарии)

Словарь

№ 39023/97

Р

SWAMI OMKARANANDA AND THE DIVINE LIGHT ZENTRUM V SWITZERLAND (Свами Омкарананда и Центр «Божественный Свет» против Швейцарии) К65

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

33

№ 8118/7 7

Р33

* D (C) SWAMI OMKARANANDA and the DIVINE LIGHT ZENTRUM v SWITZERLAND (Свами Омкарананда и Центр «Божественный Свет» против Швейцарии)

8118/77 Жалоба неприемлема как явно необоснованная

19/03/1981

Иностранные миссионеры • Отказ в разрешении на жительство

3, 5, 6, 9,10, 11,13,14

ФАКТЫ Факты дела могут быть сведены к следующему: 1.  Первый заявитель, Свами Омкарананда (далее по тексту — заявитель) является гражданином Индии, 1929  года рождения. Являясь монахом и  философом, он проживает в  Винтертуре. Второй заявитель  (далее по  тексту — организация заявителя) — религиозный и  философский институт Швейцарии под названием Центр «Божественный свет». … а) Приказ о выселении. Центр «Божественный свет» был основан в 1966 г. заявителем и несколькими гражданами Швейцарии. Центр развивался довольно быстро и  приобрел несколько домов в том же районе для нужд своих участников. В течение нескольких лет напряжение между центром «Божественный свет» и ближайшими соседями нарастало; незначительные инциденты имели место; полиция была завалена работой с многочисленными жалобами, преимущественно обычными, в отношении или от участников центра Божественный свет. 2.  Полагая, что общественный порядок был нарушен и, что заявитель должен лучше осуществлять контроль и  влияние на  участников общины, полиция по  иностранцам Кантона Цюриха выдало предупреждение в отношении заявителя 21 сентября 1972 г.; ему пригрозили выселением, в случае если, являясь духовным наставником центра «Божественный свет», он и дальше будет давать повод для обоснованных жалоб. После инцидента с местной полицией в июне 1973 г., полиция по иностранцам решила 7 января 1974 г. не продлевать разрешение на жительство заявителя. Заявителю было приказано покинуть кантон до конца марта 1974 г. 10 июля 1974 г. Государственный Совет Кантона Цюриха отклонил апелляционные жалобы, поданные самим заявителем и некоторыми участниками центра «Божественный свет» против данного приказа. Ссылаясь, в  частности, на  некоторые гражданские и  уголовные судопроизводства, инициированные участниками центра «Божественный свет», Совет указал, что полиция по иностранцам «должна отказать в продлении разрешения на жительство и устранить, с помощью выселения, центр постоянной тревоги в Кантоне Цюриха». Далее Совет отрицал какое-либо вмешательство на осуществление принципа свободы веры, совести и поклонения, подчеркивая, что заявитель не был депортирован из-за своей веры. … После взрывов в доме одного из членов Государственного совета Цюриха, в ноябре 1979 г. заявитель был обвинен и приговорен к 14 годам лишения свободы за «побуждение нескольких лиц (членов Центра) к совершению убийств» и других преступлений. …

ПРАВО

THE LAW

1.  Оба заявителя жаловались на  приказ о  выселении, выданный полицией по  иностранцам в  отношении Свами Омкарананда. Они полагали, что данное выселение имело своей целью ликвидацию Центра «Божественный свет», частноправовой организации, в отношении которой не могло быть предпринято никакого прямого действия со  стороны кантональных властей. В данном отношении они заявляли о нарушении Статьи 9 Конвенции.

344

1.  Both applicants contplain of the expulsion order issued by the Aliens Police against Swanti Ontkarananda. They ntaintain that this expulsion aimed at the liquidation of the Divine Light Zentrunt, a private law association against which no direct step could be taken by the cantonal authorities. In this respect they allege a breach of Article 9  of the Convention.

345

Перечень дел

Введение

33

Монография

2.  The Governntent submit that the second applicant (DLZ) lacks standing in regard to this complaint, as the only victim of the expulsion order is the first applicant. They further refer to a decision in which the Commission held that a legal person (in that case the Church of X) is incapable of having or exercising the rights mentioned in Article 9 (1) of the Convention (Application No. 3798/68. Coll. 29, p. 70). They also point out that, as the identity of the members of the DLZ has not been revealed, the application remains anonynious and could not be declared admissible (Art. 27 (1) (a) of the Convention). 3.  The Commission however recently expressed the opinion that the above distinction between a Church and  its members under Article  9  (I) is essentially artificial. When a church body lodges an application under the Convention, it does so in reality on behalf of its members. It should therefore be accepted that a church body or, as in the present case, an association with religious and philosophical objects, is capable of possessing and exercising the rights contained  in Article 9  (1) in  its own capacity as a representative of its members (cf. decision on Application No. 7805/77, Church of Scientology v. Sweden, Decisions and Reports 16, p. 68). … 5.  With respect to the first applicant, the Contmission first recalls that according to  its established case-law, the freedom from expulsion  is not as such  included antong the rights and freedoms mentioned  in the Convention  (decision on Application No. 7465/76, X  v.  Denntark, Decisions and Reports 7, p. 153 and reference therein). Article 9, paragraph 1  of the Convention, invoked by the applicant, guarantees to everyone the right to freedom of religion, including the right to manifest his religion or belief, in worship, teaching, practice and observance, and allows an  interference with these rights only under the conditions set forth  in paragraph (2). This provision does not  in  itself grant a right for an alien to stay  in a given country. Deportation does not therefore as such constitute an interference with the rights guaranteed by Article 9  (see, mutatis mutandis, decision on Application No. 7729/76, Agee v. the United Kingdom, Decisions and Reports  7, pp. 164, 174), unless it can be established that the measure was designed to repress the exercise of such rights and stifle the spreading of the religion or philosophy of the followers. 6.  In the present case, the first applicant has not, whilst  in the jurisdiction of Switzerland, been subjected by the authorities to any

Картотека

2.  Правительство утверждало, что второй заявитель (DLZ) не имел отношения к  данной жалобе, так как единственной пострадавшей стороной вследствие приказа о  выселении являлся первый заявитель. Оно далее сослалось на  решение, в  котором Комиссия постановила, что юридическое лицо (в том деле Церковь Х) не уполномочено иметь или осуществлять права, упомянутые в Статье 9 (1) Конвенции  (Жалоба №  3798/68  сборник решений 29, стр. 70). Правительство также указывает, что, так как личности участников DLZ не были раскрыты, жалоба остается анонимной и не может быть объявлена приемлемой (Статья 27 (1) (а) Конвенции). 3.  Комиссия, однако, недавно высказала мнение, что вышеуказанное различие между церковью и ее участниками в соответствии со Статьей 9 (1) является существенным образом искусственным. Когда церковный орган подает жалобу в  соответствии с  Конвенцией, на  самом деле он подает таковую от  имени своих участников. Следовательно, необходимо согласиться, что церковный орган или, как в настоящем деле, организация с религиозными и философскими целями, может обладать и осуществлять права, содержащиеся в  Статье 9  (1) самостоятельно, в  качестве представителя своих участников  (решение по  жалобе №  7805/77, Церковь Саентологии против Швеции, Решения и Отчеты 16, стр. 68). … 5.  В  отношении первого заявителя, Комис­ сия вначале напоминает, что в  соответствии с  установленным прецедентным правом, свобода не быть экстрадрованным не включена, как таковая, в  права и  свободы, упомянутые в  Конвенции  (решение по  жалобе № 7465/76, Х  против Дании, Решения и  Отчеты 7, стр.  153 и ссылки к нему). Статья 9, параграф 1  Конвенции, на  которую ссылался заявитель, гарантирует каждому право на  свободу религии, включая право исповедовать свою религию или убеждения в  богослужении, обучении, отправлении религиозных и  культовых обрядов, и  позволяет вмешательство на  осуществление данных прав только при условиях, установленных в параграфе 2. Данное положение, само по себе не предоставляет право иностранному гражданину находиться в данной стране. Депортация, следовательно, как таковая, не составляет вмешательство на осуществление прав, гарантированных Статьей 9  (см., с  необходимыми поправками, решение по  жалобе №  7729/76, Агее против Соединенного Королевства, Решения и Отчеты 7, стр. 164, 174), если только не было установлено, что данная мера имела своей целью подавить такие права и  сдерживать распространения этой религии или философии последователей. 6.  В  настоящем деле, первый заявитель не подвергался, находясь под юрисдикцией Швейцарии, каким-либо ограничениям со  стороны властей

Р

Решения суда

SWAMI OMKARANANDA AND THE DIVINE LIGHT ZENTRUM V SWITZERLAND (Свами Омкарананда и Центр «Божественный Свет» против Швейцарии)

Словарь

№ 8118/7 7

Р

относительно его права исповедовать свою религию, в  частности, в  обучении и  богослужении. Тем не менее, возник вопрос, существовали  ли на  момент вынесения оспариваемого приказа о  выселении, очевидные причины общественного порядка для оправдания этой меры или можно ли полагать, что основной целью являлось устранение источника нежеланной веры и  разрушение группы своих последователей. Комиссия отмечает, однако, что приказ о  выдворении, выданный кантональными властями и  позже распространенный федеральными властями на  всею территории государства, никогда не был приведен в  исполнение. Если первый заявитель будет когда-либо выселен, это произойдет в соответствии с приговором Федерального уголовного суда, приговорившего его к  четырнадцати годам лишения свободы и  выселения с  территории Швеции на пятнадцать лет. Такое приговор, основанный на очевидных основаниях общественного порядка, составляет осуществление дискреционного права депортации, сохраненного за государствами. Комиссия, соответственно, приходит к выводу, что не существует указания на  вмешательство на  осуществление права первого заявителя на  свободу религии, гарантированного Статьей 9 (1). По тем же причинам, его выселение, которое вероятно ослабит DLZ, не может считаться вмешательством на осуществление права второго заявителя в соответствии с тем же положением. Жалоба, таким образом, является явно необоснованной в значении Статьи 27 (2). 7.  Вышеуказанные соображения в  соответствии со Статьей 9 Конвенции также применяются к жалобам обоих заявителей в соответствии со Статьей 10 и 11 Конвенции. В обстоятельствах дела, предполагаемое выселение не может считаться вмешательством на осуществление их прав на свободу самовыражения и объединения.

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

33

SWAMI OMKARANANDA AND THE DIVINE LIGHT ZENTRUM V SWITZERLAND (Свами Омкарананда и Центр «Божественный Свет» против Швейцарии)

346

№ 8118/7 7

restriction on his rights to manifest his religion, in particular in teaching and worship. The question has been raised nevertheless whether at the time of the expulsion order complained of there were obvious reasons of public order to justify the measure or whether  it must be suspected that the main purpose sought was to remove the source of an unwanted faith and dismantle the group of his followers. The Commission notes however that the expulsion order  issued by the cantonal authorities and later extended by the Federal authorities to cover all the territory of the State was never carried out. If the first applicant is ever expelled it will be in pursuance of the judgment of the Federal Criminal Court sentencing him to fourteen years' imprisonment and fifteen years' expulsion from Swiss territory. Such decision, based on obvious reasons of public order, constitutes an exercise of the discretionary power of deportation reserved to States. The Commission finds accordingly that there  is no  indication of any  interference with the first applicant's right to freedom of religion as guaranteed by Article 9 (1). For the same reasons, his expulsion, though likely to deeply shake the DLZ, cannot be considered as an  interference with the second applicant's right under the same provision. The complaint is therefore manifestly ill-founded within the meaning of Article 27 (2). 7.  The above considerations under Article  9 of the Convention also apply to both applicants' claims under Articles 10  and 11  of the Convention. In the circumstances of the case, the purported expulsion cannot be seen as an interference with their rights to freedom of expression and association.

THE MOSCOW BRANCH OF THE SALVATION ARMY V RUSSIA (Московское отделение Армии Спасения против России)

Факты ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА A.  Предыстория дела 8.  Армия Спасения официально осуществляла свою деятельность в  России с  1913  по  1923  год. В 1923 году она была ликвидирована как «антисоветская организация». 9.  Армия Спасения возобновила свою деятельность в России в 1992 году, когда группа российских граждан провела собрание и приняла устав Московского отделения Армии Спасения. 10.  6 мая 1992 года Управление юстиции Московского городского совета народных депутатов зарегистрировала отделение заявителя как религиозную организацию со статусом юридического лица. 11.  12 сентября 1997 года Управление юстиции по г. Москве (далее — УЮ Москвы) зарегистрировало изменения и дополнения в уставе отделения-заявителя. B.  Отказ в перерегистрации отделения-заявителя 12.  1 октября 1997 года вступил в силу новый закон «О свободе совести и о религиозных объединениях» (далее — «Закон о религиях»). Закон требовал от каждого религиозного объединения, зарегистрированного ранее в качестве юридического лица, привести свой устав в соответствие с Законом о религиях и пройти перерегистрацию до 31 декабря 1999 года. 13.  18 февраля 1999 года заявитель подал в УЮ Москвы заявление о перерегистрации в качестве местной религиозной организации. 14.  16 августа 1999 года заместитель начальника УЮ Москвы уведомил заявителя об отказе в перерегистрации, приведя три основания для отказа. Во‑первых, заявителю было указано, что на  заседании финансового совета  (управляющий орган отделения-заявителя), на  котором были приняты изменения и  дополнения в  учредительных документах, присутствовало только пять членов, тогда как Закон о религиях требует, чтобы религиозная организация имела как минимум 10 учредителей. Во‑вторых, было указано, что заявитель не представил визы или иные документы его членов, являющихся иностранными гражданами, подтверждающие законность их пребывания на  территории России. В‑третьих, заместитель начальника УЮ сослался на то, что отделение-заявитель подчиняется централизованной религиозной организации, расположенной в Лондоне, и сделал из этого заключение о том, что отделение-заявитель, «скорее всего», является представительством иностранной религиозной организации и действует от имени и по поручению последней. И в этой связи деятельность заявителя должна регулироваться Постановление Правительства № 130 (см. параграф 46 ниже). 15.  7 сентября 1999 года заявитель обжаловал отказ в перерегистрации в Пресненский районный суд г. Москвы. УЮ Москвы представило письменные замечания, в которых были выдвинуты дополнительные основания для отказа в перерегистрации: «… Статья 6 устава гласит, что члены отделения состоят из сторонников, солдат, местных офицеров и офицеров, возглавляемых командующим офицером, назначаемым из Лондона. Члены отделения носят форму и несут службу, что означает, что отделение является военизированной организацией. Согласно Указу Президента РФ от 23 марта 1995 г. N 310 «О мерах по обеспечению согласованных действий органов государственной власти в борьбе с проявлениями фашизма и иных форм политического экстремизма в Российской Федерации», в Российской Федерации запрещено создание военизированных формирований. Мы считаем, что использование слова «армия» в названии религиозной организации неправомерно. Большой энциклопедический словарь дает следующее определение этому слову: 1. Совокупность вооруженных сил государства…» В остальном УЮ Москвы повторило и конкретизировало основания для отказа, изложенные в письме от 16 августа 1999 года. 16.  5  июля 2000  года Пресненский районный суд вынес решение по  делу. Суд квалифицировал отделение-заявителя в  качестве представительства международной религиозной организации

347

34

Введение

6, 9, 9+14, 13

*** J (S1) THE MOSCOW BRANCH OF THE SALVATION ARMY v RUSSIA (Московское отделение Армии Спасения против России)

Перечень дел

31/10/2008

Нарушение 6, 9, 14+9 Нет нарушения 13 ОМ. Нет нарушений 9, 14+9

Монография

40825/98

Картотека

Иностранные миссионеры • Отказ в признании РО • Ограничение свободы совести иностранцев

Р34

Решения суда

К66

Р

Словарь

№ 40825/98

Р

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

34

THE MOSCOW BRANCH OF THE SALVATION ARMY V RUSSIA (Московское отделение Армии Спасения против России)

№ 40825/98

«Армия Спасения» и  определил, что заявитель, таким образом, не может быть зарегистрирован в качестве автономной религиозной организации. По мнению суда, в силу того же факта отделениезаявитель не может претендовать и на перерегистрацию. Во‑вторых, суд сослался на пункт 5 статьи 13 Конституции РФ, запрещающий создание и деятельность общественных объединений, цели или действия которых направлены на насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации, подрыв безопасности государства, создание вооруженных формирований, разжигание социальной, расовой, национальной и религиозной розни. Суд указал: «В ходе анализа Устава, обращают на себя внимание те его положения, которыми с одной стороны насаждается казарменная дисциплина и беспрекословное подчинение членов религиозной организации ее руководству, а с другой стороны с руководства и организации в целом снимается всякая ответственность за деятельность ее членов. …Так, согласно ст. 6 п. 3 Устава «члены Армии Спасения действуют в  соответствии с  приказами и  предписаниями Армии Спасения, указаниями Главы отделения», «нарушение российского законодательства отдельными членами Отделения не влечет ответственность всего отделения в целом». Подобная редакция Устава позволяет сделать вывод о том, что Устав исходит из неизбежности нарушения российского законодательства членами организации в процессе исполнения приказов и предписаний Армии Спасения, указаний Главы отделения… Отделение снимает с себя ответственность за незаконную деятельность его членов». В‑третьих, суд также указал, что основания для прекращения деятельности  (ликвидации) отделения-заявителя в судебном порядке, описанные в уставе, не соответствуют основаниям, изложенным в российском законодательстве. Наконец, суд счел, что отделение-заявитель не раскрыло цели и задачи организации, поскольку в уставе отсутствует описание «всех решений, положений и традиций Армии Спасения». 17.  28 ноября 2000 года Судебная коллегия по гражданским делам Московского городского суда оставила в  силе решение от  5  июля 2000  г. Суд сосредоточил аргументацию на  зарубежных связях отделения-заявителя. Суд указал, что в исполнительный орган отделения заявителя входят пять иностранных граждан, у которых имеются многократные визы, однако нет видов на жительство. Однако, продолжал суд, Закон о религиях требует, чтобы учредители религиозной организации были российскими гражданами  (ст. 9.1). Суд учел расположение штаб-квартиры Армии Спасения за  рубежом и  присутствие слова «отделение» в  названии организации, что привело его к  заключению, что УЮ Москвы правомерно настаивало на регистрации заявителя в качестве представительства иностранной религиозной организации. В качестве дополнительного аргумента суд поддержал заключение районного суда о том, что устав организации не содержит четкого указания на религиозную принадлежность членов организации, поскольку она описана как «евангельское протестантское направление христианства», а  отдельные положения устава упоминают «вероисповедание Армии Спасения», а  ее цели описаны как «распространение христианской веры». Что касается якобы военизированного характера деятельности заявителя, суд указал: «Довод в пользу того, что [заявитель] не является военизированной организацией, не опровергает заключение суда [первой инстанции] о том, что отделение является представительством международной религиозной организации Армия Спасения, и  что документы, представленные на перерегистрацию, не соответствуют требованиям законодательства РФ». ПРАВО

THE LAW

B.  Оценка суда … 3.  Наличие вмешательства в права заявителя … 72.  Суд отмечает, что в  1997  году пра­ви­тель­ ство‑ответчик приняло новый Закон о  религиях, требовавший от  всех ранее зарегистрированных религиозных организаций привести свои уставы в  соответствие с  новым Законом и  «перерегистрировать» их в  течение определенного срока (см.  параграфы  38  и  44  выше). Порядок «перерегистрации» был точно таким же, как и исходная процедура регистрации религиозной организации

348

B.  The Court's assessment … 3.  Existence of  interference with the applicant's rights … 72.  The Court observes that  in 1997  the respondent State enacted a new Religions Act which required all the religious organisations that had been previously granted legal-entity status to amend their articles of association in conformity with the new Act and to have them «re-registered» within a specific time-period  (see paragraphs 38 and 44 above). The procedure for «re-registration» was the same as for the initial registration

349

Перечень дел

Введение

34

Монография

of a religious organisation and the same grounds for refusing a registration application applied (see paragraphs 39 and 41 above). In addition, «re-registration» could be refused if grounds existed for dissolving a religious organisation or for banning its activities (see paragraph 43 above). A failure to obtain «re-registration» for whatever reason before the expiry of the time-limit exposed the religious organisation to a threat of dissolution by judicial decision (see paragraph 44 above). 73.  The Court notes that, prior to the enactment of the new Religions Act, the applicant branch had lawfully operated  in Russia since 1992. It was unable to obtain «re-registration» as required by the Religions Act and consequently became liable for dissolution by operation of law. After 6  December  2001, when  it exhausted ordinary domestic remedies against the judicial decision ordering  its dissolution, and until that decision was quashed by way of supervisory review on 1  August 2002, the applicant branch continuously ran the risk of having its accounts frozen and its assets seized (cf. Christian Democratic People's Party v. Moldova (dec.), no. 28793/02, 22  March 2005). The Court accepts that that situation had an appreciably detrimental effect on its functioning and religious activities (see paragraphs 29  to 33  above). Even though the Constitutional Court's ruling later removed the  immediate threat of dissolution from the applicant branch, it is apparent that its legal capacity is not identical to that of other religious organisations that obtained re-registration certificates. The Court observes that  in other cases the absence of re-registration was  invoked by the Russian authorities as a ground for refusing registration of amendments to the articles of association or for staying the registration of a religious newspaper (see Church of Scientology Moscow and Others v. Russia (dec.), no. 18147/02, 28 October 2004). 74.  The Court considers that in the present circumstances, in which the religious organisation was obliged to amend its articles of association and where registration of such amendments was refused by the State authorities, with the result that it lost its legal-entity status, there has been an interference with the organisation's right to freedom of association. As the Religions Act restricts the ability of a religious association without legal-entity status to exercise the full range of religious activities  (see Kimlya, Sultanov and Church of Scientology of Nizhnekamsk  v. Russia  (dec.), nos. 76836/01  and 32782/03, 9  June 2005), this situation must also be examined  in the light of the organisation's right to freedom of religion.

Картотека

и  применялись те  же основания для отказа, как и при регистрации (см. параграфы 39 и 41 выше). Более того, в «перерегистрации» могло быть отказано при наличии оснований для ликвидации религиозной организации или запрета ее деятельности  (см.  параграф  43  выше). Непрохождение перерегистрации в  срок по  какой  бы то  ни  было причине ставило религиозную организацию под угрозу ликвидации в  судебном порядке (см.  параграф 44 выше). 73.  Суд отмечает, что до  принятия нового Закона о  религиях отделение-заявитель на  законных основаниях осуществляло свою деятельность в России с 1992 года. Отделение-заявитель не смогло пройти «перерегистрацию», как того требовал Закон о  религиях, и  подлежало ликвидации. После 6  декабря  2001  года, когда заявитель исчерпал все внутригосударственные средства судебной защиты от  судебного решения о  его ликвидации, и вплоть до момента, когда это решение было отменено в  порядке надзора 1  августа 2002  года, отделение-заявитель постоянно подвергалось риску замораживания своих банковских счетов и  ареста имущества (см.  дело Христианская демократическая народная партия против Молдовы (решение), № 28793/02, 22  марта 2005  г.). Суд признает, что эта ситуация имела ощутимо отрицательное влияние на  деятельность и  религиозную активность отделения-заявителя  (см.  параграфы  29–33  выше). И  хотя позднее Конституционный суд отвел своим постановлением непосредственную угрозу ликвидации отделения-заявителя, тем не менее очевидно, что правоспособность заявителя отличается от правоспособности других религиозных организаций, получивших свидетельства о перерегистрации. Суд отмечает, что в  других делах отсутствия перерегистрации было использовано российскими властями в  качестве основания для отказа в  регистрации изменений и дополнений в уставе организации или для приостановки регистрации газеты религиозного содержания (см. Церковь Саентологии Москвы и другие против России, № 18147/02, 28 октября 2004). 74.  Суд считает, что в  данных обстоятельствах, когда религиозная организация была обязана внести изменения в  устав, а  в  регистрации этих изменений и  дополнений властями было отказано, что повлекло утрату статуса юридического лица, имело место вмешательство право организации на  свободу объединения. Поскольку Закон о  религиях ограничивает возможности религиозного объединения, не обладающего статусом юридического лица, осуществлять религиозную деятельность в  полном объеме  (см.  дело Кимля, Султанов и  Церковь Саентологии Нижнекамска против России, №№ 76836/01  и  32782/03, решение о  приемлемости от  9  июня 2005), то  эту ситуацию следует также рассмотреть в свете права организации на свободу вероисповедания.

Р

Решения суда

THE MOSCOW BRANCH OF THE SALVATION ARMY V RUSSIA (Московское отделение Армии Спасения против России)

Словарь

№ 40825/98

Р

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

34

THE MOSCOW BRANCH OF THE SALVATION ARMY V RUSSIA (Московское отделение Армии Спасения против России)

75.  Таким образом, поскольку Суд установил, что имеет место вмешательство в  права заявителя согласно Статье 11 Конвенции, рассматриваемой в  свете Статьи 9  Конвенции, Суд должен определить, удовлетворяет  ли такое вмешательство требованиям параграфа 2 указанных положений Конвенции, т. е., было  ли такое вмешательство «предусмотрено законом», преследовало  ли одну  (или более) законную цель и  было  ли оно «необходимо в  демократическом обществе»  (среди прочих источников, см.  дело Бессарабской Митрополии, § 106). 4.  Оправдано ли вмешательство (а) Общие принципы анализа оправдания вмешательства 76.  Суд повторяет, что перечень исключений, позволяющих ограничивать право на  свободу вероисповедания и объединения, в соответствии со Статьями 9 и 11 Конвенции, является исчерпывающим. Исключения из  правила о  соблюдении права на  свободу объединения должны толковаться очень точно, и  только убедительные и  неопровержимые доводы могут оправдать ограничение этой свободы. При определении, имеется  ли необходимость в  ограничении этой свободы в  соответствии с  параграфом  2 указанных положений Конвенции, государство имеет только ограниченную свободу усмотрения, которая идет рука об руку со строгим европейским, охватывающим как законодательство, так и  решения, их применяющие, включая решения, вынесенные независимыми судами (см. дело Горжелика, § 95; дело Сидиропулоса, § 40; дело Станков и  объединенная организация Македонии «Илинден» против Болгарии, №№ 29221/95 и 29225/95, § 84, ECHR 2001‑IX). 77.  При проведении судебного исследования задачей Суда является не подмена мнения соответствующих государственных органов мнением Суда, а  анализ решений, принятых ими при осуществлении усмотрения. Это не значит, что Суд должен ограничиться лишь выяснением того, осуществило  ли государство‑ответчик свое усмотрение обоснованно, осмотрительно и  добросовестно; он должен взглянуть на  обжалуемое вмешательство в  права заявителя в  свете всего дела в  совокупности и  выяснить, было  ли такое вмешательство «соразмерно законной преследуемой цели», и  являются  ли основания, приведенные национальными властями в  оправдание вмешательства, «обоснованными и  достаточными». При этом Суд должен убедиться, что власти страны применили стандарты сообразно принципам Конвенции и, кроме того, положили в основу своих решений приемлемую оценку фактов, относящихся к  делу  (см.  Объединенная коммунистическая партия Турции и  другие против Турции, § 47, Партидул Комунистилор (Непечеристи) и  Унгуряну против Румынии, № 46626/99, § 49, ECHR 2005-I (извлечения)).

350

№ 40825/98

75.  Accordingly, as the Court has found that there has been an  interference with the applicant's rights under Article 11  of the Convention read  in the light of Article 9  of the Convention, it must determine whether such interference satisfied the requirements of paragraph 2 of those provisions, that is whether  it was «prescribed by law», pursued one or more legitimate aims and was «necessary  in a democratic society» (see, among many authorities, Metropolitan Church of Bessarabia, cited above, § 106). 4.  Justification for the interference (a) General principles applicable to the analysis of justification 76.  The Court reiterates that the list of exceptions to freedom of religion and assembly, as contained  in Articles  9 and 11  of the Convention, is exhaustive. The exceptions tothe rule of freedom of association are to be construed strictly and only convincing and compelling reasons can justify restrictions on that freedom. In determining whether a necessity within the meaning of paragraph 2 of these Convention provisions exists, the Sta­ tes have only a limited margin of appreciation, which goes hand  in hand with rigorous European supervision embracing both the law and the decisions applying it, including those given by  independent courts  (see Gorzelik, cited above, § 95; Sidiropoulos, cited above, § 40; and Stankov and the United Macedonian Organisation Ilinden v.  Bulgaria, nos. 29221/95  and 29225/95, § 84, ECHR 2001‑IX). 77.  When the Court carries out  its scrutiny, its task is not to substitute its own view for that of the relevant national authorities but rather to review the decisions they delivered in the exercise of their discretion. This does not mean that it has to confine itself to ascertaining whether the respondent State exercised its discretion reasonably, carefully and  in good faith; it must look at the  interference complained of  in the light of the case as a whole and determine whether  it was «proportionate to the legitimate aim pursued» and whether the reasons adduced by the national authorities to justify it are «relevant and sufficient». In so doing, the Court has to satisfy itself that the national authorities applied standards which were  in conformity with the principles embodied  in the Convention and, moreover, that they based their decisions on an acceptable assessment of the relevant facts (see United Communist Party of Turkey, cited above, § 47, and Partidul Comunistilor  (Nepeceristi) and  Ungureanu  v. Romania, no. 46626/99, § 49, ECHR 2005‑I (extracts)).

351

Введение Перечень дел

(i) The applicant branch's «foreign origin» 81.  The Russian authorities held that since the applicant's founders were foreign nationals, in that it was subordinate to the central office in London and had the word «branch» in  its name, it must have been a representative office of a foreign religious organisation ineligible for «reregistration» as a religious organisation under Russian law. 82.  The Court observes, firstly, that the Religions Act indeed prohibited foreign nationals from being founders of Russian religious organisations. It finds, however, no reasonable and objective justification for a difference  in treatment of Russian and foreign nationals as regards their ability to exercise the right to freedom of religion through participation in the life of organised religious communities. 83.  Secondly, it does not appear that the presence of The Salvation Army's headquarters abroad prevented registration of the applicant as a Russian religious organisation. Section 11 § 6 of the Religions Act concerned precisely the situation where a Russian religious organisation was subordinate to the central governing body located abroad (see paragraph 40 above). The only additional requirement in that case was the production of the certified articles of association of the foreign governing body; that circumstance was not a legal ground for refusing registration or reregistration. 84.  Thirdly, under the Religions Act, the only instance in which a religious organisation's name could preclude its registration was where it was  identical to the name of another registered organisation. It has not been claimed that this was the case of the applicant branch. By law, the mere presence of the word «branch» in its name was not a circumstance precluding  its registration. 85.  Finally, the Court notes that, by the time of the events, the applicant branch had existed for seven years as an  independent legal entity exercising a broad range of religious rights. The Moscow Justice Department and domestic courts insisted that it should be registered as a representative office of a foreign religious organisation with the consequence that under Russian law  it would not be entitled to status as a legal entity or to continue its religious activities  (see paragraph 46  above). As noted above, that claim by the domestic authorities had no legal foundation. Accordingly, in the Court's assessment, it amounted to a refusal on the ground that  its establishment

34

Монография

(b) Arguments put forward  in justification of the interference …

Картотека

(б) Доводы, выдвинутые в  оправдание вмешательства … (i) «Иностранное происхождение» отделениязаявителя 81.  По мнению российских властей, раз учредителями заявителя являются иностранные граждане, заявитель подчиняется головному офису организации, расположенному в Лондоне, а в названии присутствует слово «отделение», то заявитель является представительством иностранной религиозной организации и не имеет права на «перерегистрацию» как религиозная организация согласно российскому закону. 82.  Во‑первых, Суд отмечает, что Закон о религиях действительно запрещает иностранным гражданам быть учредителями российских религиозных организаций. Однако Суд не находит никаких разумных и  объективных оправданий различию в  отношении к российским и иностранным гражданам в том, что касается их возможностей осуществлять право на  свободу вероисповедания через участие в жизни организованных религиозных общин. 83.  Во‑вторых, представляется, что расположение штаб-квартиры Армии Спасения за рубежом не препятствовало регистрации заявителя в  качестве российской религиозной организации. П.  6 ст.  11 Закона о религиях определенно касается ситуации, когда российская религиозная организация подчинена вышестоящему руководящему органу, расположенному за  границей (см. п. 40  выше). В  этом случае единственным дополнительным требованием является представление удостоверенного устава иностранной религиозной организации; это обстоятельство не является правовым основанием для отказа в регистрации или перерегистрации. 84.  В‑третьих, в  соответствии с  Законом о  религиях, название религиозной организации может помешать ее регистрации только в  одном случае, а именно, когда уже имеется зарегистрированная организация с таким же названием. То, что дело обстоит именно так в случае заявителя, не было заявлено. По  закону, одно лишь присутствие слова «отделение» в  названии организации не являлось обстоятельством, препятствующим его регистрации. 85.  Наконец, Суд отмечает, что до  начала описываемых здесь событий отделение-заявитель существовало в течение 7 лет в качестве независимого юридического лица и осуществляло широкий спектр религиозных прав. Управление Юстиции Москвы и  суды страны настаивали на  том, что отделениезаявитель должно быть зарегистрировано в качестве представительства иностранной религиозной организации, в  результате чего, согласно российским законам, заявитель более не обладал  бы статусом юридического лица и  не смог  бы продолжать свою религиозную деятельность (см. параграф 46 выше). Как отмечено выше, это требование местных властей не имело законных оснований. В связи с этим, по оценке Суда это равносильно отказу по мотивам

Р

Решения суда

THE MOSCOW BRANCH OF THE SALVATION ARMY V RUSSIA (Московское отделение Армии Спасения против России)

Словарь

№ 40825/98

Р

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

34

THE MOSCOW BRANCH OF THE SALVATION ARMY V RUSSIA (Московское отделение Армии Спасения против России)

нецелесообразности учреждения организации, что прямо запрещено п.  2  ст.  12  Закона о  религиях (см. параграф 42 выше). 86.  Отсюда следует, что доводы относительно так называемого «иностранного происхождения» заявителя не были ни  «обоснованными и  достаточными» для отказа в  перерегистрации, ни  «предусмотрены законом». (ii) Религиозная структура отделениязаявителя 87.  Районный и  городской суд решили, что отделение-заявитель четко не указало религиозную принадлежность членов организации и  не дало точного описания религиозных практик организации, а  вместо этого сделало нечеткое указание на  Евангельскую веру, веру Армии Спасения и Христианскую веру и не включило описание всех своих решений, положений и традиций. 88.  Суд отмечает, что в  уставе заявителя, представленном для перерегистрации, четко обозначено, что отделение-заявитель является религиозной организацией, придерживающейся догматов христианской веры. В приложении, являющемся неотъемлемой частью устава организации, перечислены все исходные условия, положенные в основу религиозного учения Армии Спасения. 89.  Закон о религиях не содержит никаких указаний относительно того, как именно организация должна описывать свою религиозную принадлежность или вероучение в  своих учредительных документах. П.  2  ст.  10  Закона о  религиях, на  который сослался городской суд, лишь требует указать вероисповедание организации. Нет никакого очевидного законного основания требовать от организации описания всех своих «решений, положений и традиций». 90.  Если описание религиозной принадлежности, приведенное заявителем, было сочтено неполным, то это была задача местных судов разъяснить соответствующие требования закона и, таким образом, дать заявителю четкое предупреждение о том, как ему следует подготовить документы для прохождения перерегистрации (см.  Цонев против Болгарии, № 45963/99, § 55, 13  апреля 2006). Однако этого сделано не было. В этой связи Суд считает, что это основание для отказа в  регистрации было необоснованным. 91.  Кроме того, Управление юстиции Москвы заявило, что отделению-заявителю должно быть оказано в регистрации как «военизированной организации», поскольку ее члены носят униформу и  несут службу, а  также потому, что использование слова «армия» в  его названии неправомерно. Районный суд согласился с этим доводом. 92.  Суд указывает, что в  соответствии с  прецедентной практикой Суда право на  свободу вероисповедания, гарантированное Конвенцией, иск­лючает оценку государством легитимности религиозных убеждений или способов  их

352

№ 40825/98

was inexpedient, which had been expressly prohibited by section 12.2 of the Religions Act (see paragraph 42 above). 86.  It follows that the arguments pertaining to the applicant's alleged «foreign origin» were neither «relevant and sufficient» for refusing  its re-registration, nor «prescribed by law». (ii) Religious structure of the applicant branch 87.  The District and City Courts held that the applicant branch did not set out  its religious affiliation and practices  in a precise manner but confusingly referred to the Evangelical faith, the faith of The Salvation Army and the Christian faith and omitted to describe all of  its decisions, regulations and traditions. 88.  The Court observes that the applicant's articles of association submitted for re-registration clearly designated the applicant branch as a religious organisation adhering to the tenets of the Christian faith. A schedule that formed an integral part of its articles of associations set out the premises on which the religious doctrine of The Salvation Army was founded. 89.  The Religions Act did not lay down any guidelines as to the manner  in which the religious affiliation or denomination of an organisation should be described in its founding documents. Section 10 § 2 of the Religions Act, to which the City Court referred, merely required the indication of the organisation's creed (veroispovedanie). There was no apparent legal basis for the requirement to describe all «decisions, regulations and traditions». 90.  If the applicant's description of  its religious affiliation was not deemed complete, it was the national courts' task to elucidate the applicable legal requirements and thus give the applicant clear notice how to prepare the documents  in order to be able to obtain re-registration (see Tsonev v. Bulgaria, no. 45963/99, § 55, 13  April 2006). This had not, however, been done. Accordingly, the Court considers that this ground for refusing registration has not been substantiated. 91.  Further, the Moscow Justice Department alleged that the applicant branch should be denied registration on the ground that it was a «paramilitary organisation», since its members wore uniform and performed service, and because the use of the word «army» in its name was not legitimate. The District Court endorsed that argument. 92.  The Court points out that, according to  its constant case-law, the right to freedom of religion as guaranteed under the Convention excludes any discretion on the part of the State to determine whether religious beliefs or the

Перечень дел

Введение

34

Монография

means used to express such beliefs are legitimate (see Hasan and Chaush, cited above, § 78, and Manoussakis and Others v. Greece, judgment of 26 September 1996, Reports of Judgments and Decisions 1996‑IV, § 47). It is undisputable that for the members of the applicant branch, using ranks similar to those used in the military and wearing uniforms were particular ways of organising the internal life of their religious community and manifesting The Salvation Army's religious beliefs. It could not seriously be maintained that the applicant branch advocated a violent change in the State's constitutional foundations or thereby undermined the State's integrity or security. No evidence to that effect had been produced before the domestic authorities or by the Government in the Convention proceedings. It follows that the domestic findings on this point were devoid of factual basis. 93.  The District Court also inferred from the applicant's articles of association that the members of the applicant branch would «inevitably break Russian law in the process of executing The Salvation Army's Orders and Regulations and the instructions of the Officer Commanding». 94.  The Court reiterates that an association's programme may  in certain cases conceal objectives and  intentions different from the ones  it proclaims. To verify that it does not, the content of the programme must be compared with the actions of the association's leaders and the positions they embrace (see Refah Partisi, § 101, and Partidul Comunistilor, § 56, both cited above). 95.  There was no evidence before the domestic courts that  in seven years of  its existence the applicant branch, its members or founders had contravened any Russian law or pursued objectives other than those listed in its articles of associations, notably the advancement of the Christian faith and acts of charity. It follows that this finding by the District Court also lacked evidentiary basis and was therefore arbitrary. … (c) Conclusion 96.  In the light of the foregoing, the Court considers that the  interference with the applicant's right to freedom of religion and association was not justified. There has therefore been a violation of Article 11 of the Convention read in the light of Article 9.

Словарь

выражения (см.  дело  Хасан и  Чауш, § 78, дело Мануссакис и другие против Греции, постановление от 26 сентября 1996, Сборник решений и постановлений 1996-IV, § 47). Бесспорно, использование членами отделения-заявителя званий, подобных военным чинам, и  ношение униформы является особым способом организации внутренней жизни религиозного сообщества и выражения религиозных верований Армии Спасения. Нельзя всерьез утверждать, что отделениезаявитель выступает за  насильственное изменение конституционного строя или тем самым подрывает целостность или безопасность государства. Никаких доказательств в  этом отношении не было представлено властям государства, а  также Правительством в  ходе разбирательства в соответствии с Конвенцией. Отсюда следует, что выводы местных органов по этому вопросу лишены фактической основы. 93.  Районный суд также пришел к заключению исходя из анализа устава заявителя, что члены отделения-заявителя будут «неизбежно нарушать российское законодательство в  ходе выполнения приказов, правил Армии Спасения и  инструкций Главы Отделения». 94.  Суд повторяет, что в некоторых случаях программа того или иного объединения может скрывать цели и  намерения, отличные от  провозглашаемых этим объединением. Чтобы убедиться, что организация этого не делает, содержание программы следует сравнить с  действиями и  позициями лидеров объединения (см. дело Рефах Партизи, § 101, и дело Партидул Комунистилор, § 56, упомянутые выше). 95.  Местным судам не было предъявлено доказательств того, что в  течение 7  лет существования отделения-заявителя его члены или учредители нарушали российское законодательство или преследовали цели, отличные от  описанных в  его уставе, а именно, распространение христианской веры и  благотворительность. Отсюда следует, что этот вывод районного суда также не подтвержден доказательствами и, следовательно, был произвольным. … (в) Заключение 96.  В свете вышеизложенного, Суд считает, что вмешательство в право заявителя на свободу вероисповедания и  объединения не было оправдано. Таким образом, имело место нарушение Статьи 11 Конвенции в свете Статьи 9.

Р

Картотека

THE MOSCOW BRANCH OF THE SALVATION ARMY V RUSSIA (Московское отделение Армии Спасения против России)

Решения суда

№ 40825/98

353

Р

THLIMMENOS V GREECE (Тлимменос против Греции) К67

№ 34369/97

Р35

35

34369/97 *** J (GC) THLIMMENOS v GREECE (Тлимменос против Греции)

6/04/2000

Нарушение 14 + 9, 6-1

Ответственность за отказ от военной службы • Дискриминация • Свидетели Иеговы

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

9+14, 6

Краткое неофициальное изложение фактов Заявитель является гражданином Греции, 1955  г. р. Он — экономист и  проживает в  Мессинии, в Греции. 9 декабря 1983 года Постоянный военный суд (Diarkes Stratodikio) Афин, состоящий из профессионального военного судьи и четырех других офицеров, признал виновным заявителя, Свидетеля Иеговы, за неповиновение и отказ от ношения военной униформы из-за своих религиозных убеждений во время всеобщей военной мобилизации. Однако в связи со статьей 70 (b) Военного Уголовного кодекса и статьей 84, пар. 2 (a) Уголовного кодекса военный суд признал наличие смягчающих вину обстоятельств и приговорил заявителя к четырем годам заключения. Через два года и один день заявитель был освобожден под подписку. В июне 1998  года заявитель участвовал в  публичном конкурсе на  соискание должности одного из  двенадцати аудиторов, что является в  Греции свободной профессией. Он показал второй результат среди шестидесяти кандидатов. Однако 8  февраля 1999  года Исполнительный совет греческого Института аудиторов (в дальнейшем «Совет») отказал ему в назначении на основании того, что он был осужден как совершивший тяжкое уголовное преступление. ПРАВО

THE LAW

III. Предполагаемое нарушение Статьи 14 Конвенции в совокупности со Статьей 9 …

III. Alleged violation of Article 14 of the Convention taken in conjunction with Article 9 …

B.  Оценка суда 39.  Суд считает, что жалоба заявителя подпадает под рамки рассмотрения по Статье 14 Конвенции в совокупности со Стать­ей 9 по следующим причинам. 40.  Суд напоминает, что Статья 14  Конвенции не имеет независимого существования, поскольку она действует только в  отношении прав и  свобод, гарантированных другими материально-пра­ вовыми положениями Конвенции и  Протоколов к  ней. Хотя применения Статьи 14  не предполагает нарушение одного или больше таких положений, и в этих рамках оно является автономным. Для того, чтобы Статья 14  стала применимой, необходимо, чтобы факты дела подпадали в рамки других материально-правовых положений Конвенции и  ее Протоколов. (см. Инзе против Австрии, 28 октября 1987 г. серия А, № 126, стр. 17, § 36). 41.  Суд отмечает то, что заявитель не был назначен аудитором вследствие его осуждения за  несоблюдение субординации, которое заключалось в  том, что он отказался носить военную форму. Следовательно, к  нему относились подругому в  отличие от  иных лиц, которые претендовали на  эту должность, на  основе его статуса, как осужденного лица. Суд считает, что такое

354

B.  The Court's assessment 39.  The Court considers that the applicant's complaint falls to be examined under Article 14 of the Convention taken  in conjunction with Article 9 for the following reasons. 40.  The Court recalls that Article 14  of the Convention has no independent existence, since it has effect solely  in relation to the rights and freedoms safeguarded by the other substantive provisions of the Convention and  its Protocols. However, the application of Article 14 does not presuppose a breach of one or more of such provisions and to this extent it is autonomous. For Article 14  to become applicable  it suffices that the facts of a case fall within the ambit of another substantive provision of the Convention or its Protocols  (see the  Inze  v. Austria judgment of 28 October 1987, Series A no. 126, p. 17, § 36). 41.  The Court notes that the applicant was not appointed a chartered accountant as a result of his past conviction for insubordination consisting in his refusal to wear the military uniform. He was thus treated differently from the other persons who had applied for that post on the ground of his status as a convicted person. The Court considers that such difference of treatment does not

355

Монография

Перечень дел

Введение

35

Картотека

generally come within the scope of Article 14 in so far as it relates to access to a particular profession, the right to freedom of profession not being guaranteed by the Convention. 42.  However, the applicant does not complain of the distinction that the rules governing access to the profession make between convicted persons and others. His complaint rather concerns the fact that  in the application of the relevant law no distinction is made between persons convicted of offences committed exclusively because of their religious beliefs and persons convicted of other offences. In this context the Court notes that the applicant is a member of the Jehovah's Witnesses, a religious group committed to pacifism, and that there is nothing in the file to disprove the applicant's claim that he refused to wear the military uniform only because he considered that his religion prevented him from doing so. In essence, the applicant's argument amounts to saying that he is discriminated against in the exercise of his freedom of religion, as guaranteed by Article 9 of the Convention, in that he was treated like any other person convicted of a serious crime although his own conviction resulted from the very exercise of this freedom. Seen in this perspective, the Court accepts that the «set of facts» complained of by the applicant – his being treated as a person convicted of a serious crime for the purposes of an appointment to a chartered accountant's post despite the fact that the offence for which he had been convicted was prompted by his religious beliefs – «falls within the ambit of a Convention provision», namely Article 9. … 44.  The Court has so far considered that the right under Article 14  not to be discriminated against in the enjoyment of the rights guaranteed under the Convention  is  violated when States treat differently persons  in analogous situations without providing an objective and reasonable justification  (see the  Inze judgment cited above, p. 18, § 41). However, the Court considers that this is not the only facet of the prohibition of discrimination in Article 14. The right not to be discriminated against in the enjoyment of the rights guaranteed under the Convention is also  violated when States without an objective and reasonable justification fail to treat differently persons whose situations are significantly different. … 47.  The Court considers that, as a matter of principle, States have a legitimate  interest to exclude some offenders from the profession of chartered accountant. However, the Court also considers that, unlike other convictions for serious criminal offences, a conviction for refusing

Решения суда

различе в  отношениях, как правило, не входит в рамки Статьи 14, поскольку она относится к праву на свободу профессии, которая не гарантируется Конвенцией. 42.  Однако, заявитель не обжалует различие, которое правила, регулирующие доступ к этой профессии делают между осужденными лицами и другими. Его жалоба скорее касается того, что в применении данного закона не предусматривается отличия между лицами, осужденными за  преступления, совершаемые только по  причине своих религиозных убеждений и  лицами, осужденными по  другим уголовным преступлениям. В  этом контексте суд отмечает, что заявитель является членом Свидетелей Иеговы, — религиозной группы, преданной идее пацифизма, и  что в  материалах рассматриваемого дела нет ничего, чтобы опровергнуть, что заявитель отказался носить военную форму только потому, что он считал, что его религия запрещала ему это. В  сущности, изложенные доводы заявителя сводились к  тому, что его дискриминировали в осуществлении его права на свободу вероисповедания, гарантированного Статьей 9 Конвенции в том, что с ним обошлись, как со всяким другим осужденным за тяжкое уголовные преступление, хотя его собственное осуждение является следствием самого осуществления этого права. Смотря с  этой точки зрения, Суд принимает то, что «фактический состав», обжалованный заявителем — то, что в  процессе назначения на  должность аудитора к  нему отнеслись, как к  человеку, осужденному за уголовное преступление, невзирая на то, что оно было мотивировано именно его религиозными убеждениями — «входит в  рамки положения Конвенции», а именно Статьи 9. … 44.  Суд уже считал, что право, гарантированное в Статье 14 Конвенции, которое заключается в недискриминации при осуществлении прав, гарантированных Конвенцией, нарушается, когда государства по-разному относятся к  лицам, оказавшимся в аналогичных обстоятельствах без предоставления объективного и обоснованного оправдания. (см. решение  Инзе против Австрии, стр.  18 § 41). Тем не менее, Суд полагает, что это не единственная сторона запрещения дискриминации по Статье 14. Право по Статье 14 не быть дискриминиро­ван­ным при пользовании правами, гарантированными Конвенцией, также нарушается тогда, когда государства без объективных и справедливых оправданий не способны по-разному обращаться с людьми, чьи ситуации значительно отличаются. … 47.  Суд полагает, что в принципе, у Государств есть обоснованный интерес не допускать некоторых правонарушителей к профессии аудитора. Тем не менее, Суд также считает, что в отличие от других случаев осуждения за  серьезные уголовные преступления, осуждение за отказ по религиозным

Р

Словарь

THLIMMENOS V GREECE (Тлимменос против Греции)

№ 34369/97

Р

№ 34369/97

или философским причинам носить военную униформу не подразумевает какой-либо бесчестности или аморальности, которые вероятно подрывают возможность правонарушителя работать по  этой профессии. Поэтому недопуск заявителя по  основанию, что он был неподходящей кандидатурой, не был оправданным. Суд принимает во  внимание довод Правительства, что лица, отказавшиеся служить своей стране должны быть должным образом наказаны. Тем не менее, он также отмечает, что заявитель отбыл свой срок за  отказ от  ношения военной формы. В  этих обстоятельствах Суд рассматривает, что наложение последующей санкции на  заявителя было непропорциональным. Следует, что лишение возможности заявителя работать по профессии аудитора, не преследовало легитимную цель. В  результате, Суд приходит к  заключению, что не существовало объективного и обоснованного оправдания для того, чтобы власти не отнеслись к заявителю не как к другим лицам, осужденным за тяжкие преступления. 48.  Это правда, что у властей по закону не было другого выбора, как отказаться назначить заявителя на  должность аудитора. Однако, вопреки тому, что сказал представитель государства на  заседании, это не освобождает государство от  ответственности по  Конвенции. Суд никогда не исключал того, что законодательство может напрямую нарушать Конвенцию  (см.  inter alia, Шассанью и  другие против Франции  [GC], № 25088/94, 28331/95  и  28443/95 ECHR  1999‑III). В  данном деле Суд полагает, что именно само Государство установило соответствующее законодательство, которое нарушило право заявителя о  том, что пользование правами, гарантированными Статьей 9 Конвенции, должно быть обеспечено без дискриминации. Это Государство не смогло ввести соответствующие исключения из правил, не допускающих людей, осужденных за тяжкое преступление, к должностям аудиторов. 49.  Суд поэтому заключает, что имело место нарушение Статьи  14 Конвенции в  совокупности со Статьей 9.

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

35

THLIMMENOS V GREECE (Тлимменос против Греции)

356

on religious or philosophical grounds to wear the military uniform cannot imply any dishonesty or moral turpitude likely to undermine the offender's ability to exercise this profession. Excluding the applicant on the ground that he was an unfit person was not, therefore, justified. The Court takes note of the Government's argument that persons who refuse to serve their country must be appropriately punished. However, it also notes that the applicant did serve a prison sentence for his refusal to wear the military uniform. In these circumstances, the Court considers that imposing a further sanction on the applicant was disproportionate. It follows that the applicant's exclusion from the profession of chartered accountants did not pursue a legitimate aim. As a result, the Court finds that there existed no objective and reasonable justification for not treating the applicant differently from other persons convicted of a serious crime. 48.  It is true that the authorities had no option under the law but to refuse to appoint the applicant a chartered accountant. However, contrary to what the Government's representative appeared to argue at the hearing, this cannot absolve the respondent State from responsibility under the Convention. The Court has never excluded that legislation may be found to be in direct breach of the Convention (see, inter alia, Chassagnou and Others v. France [GC], nos. 25088/94, 28331/95 and  28443/95, ECHR 1999‑III). In the present case the Court considers that  it was the State having enacted the relevant legislation which violated the applicant's right not to be discriminated against  in the enjoyment of his right under Article 9 of the Convention. That State did so by failing to introduce appropriate exceptions to the rule barring persons convicted of a serious crime from the profession of chartered accountants. 49.  The Court concludes, therefore, that there has been a  violation of Article 14  of the Convention taken in conjunction with Article 9.

VALSAMIS V GREECE (Валсамис против Греции) К68

Факты I. Обстоятельства дела 6.  Трое заявителей являются Свидетелями Иеговы. Илайес и Мария Валсамис являются родителями Виктории, 1980 г. р., которая на тот момент являлась учащейся последних трех лет государственного среднего образования в школе в Мелиссе, Афины. По их мнению, пацифизм является фундаментальным догматом их религии и  запрещает любое поведение или практику, даже косвенно связанную с  войной или насилием. И  именно по  этой причине Свидетели Иеговы отказываются от военной службы и от участия во всяких событиях с милитаристским оттенком. 7.  20 сентября 1992 г. г-н и г-жа Валсамис подали письменное заявление об освобождении их дочери Виктории, которая на тот момент являлась 12‑летней учащейся первых трех лет среднего образования в школе в Мелиссе, от посещения школьных религиозных уроков, православной обедни и любых других мероприятий, противоречащих ее религиозным верованиям, включая празднование государственных праздников и публичные шествия. 8.  Виктория была освобождена от посещения религиозных уроков и православной обедни. В октябре 1992  г., однако, ее вместе с  другими учащимися школы попросили принять участие в праздновании государственного праздника 28 октября, когда школьными и военными парадами отмечалась годовщина начала войны между Грецией и фашистской Италией 28 октября 1940 г. Школьные парады по этому случаю проводились почти во всех городах и селах. В столице 28 октября не проводилось военного парада, и в Салониках школьный парад проводился в другой день, в отличие от военного парада. Школьные и военные парады проводились одновременно лишь в немногих населенных пунктах. 9.  Виктория сообщила директору, что ее религиозные верования запрещали ей присоединяться к празднованию войны, путем участия в школьном параде перед гражданскими, церковными и военными властями, который должен состояться после официальной обедни, и который будет проводиться в тот же день, что и военный парад. По мнению заявителей, администрация школы отказалась принять ее заявление. По  мнению Правительства, оно было неопределенным и неточным, а также не проясняло религиозные верования, о которых идет речь. Во всяком случае, ее просьба об освобождении от участия в параде была отклонена, но, тем не менее, она не принимала участия в школьном параде. 10.  29  октября 1992  г. директор школы наказал ее за  неучастие в  школьном параде, отстранив от  посещения школы на  один день. Данное решение было принято в  соответствии с  Циркуляром № С1/1/1 от 2 января 1990 г., принятым Министерством по образованию и религиозным делам…

ПРАВО

THE LAW

I. Предполагаемое нарушение Статьи 2 Протокола № 1 Конвенции … 30.  Во‑первых, Суд отмечает, что мисс Валсамис была освобождена от  посещения религиозных уроков и  православной обедни, как было потребовано ее родителями. Последние также пожелали освободить ее от участия в параде во время национального празднования 28 октября. 31.  Хотя Суд не обязан определять относительно государственных решений Греции в отношении

357

Alleged violation of Article 2 Protocol No. 1 of the Convention … 30.  In the first place, the Court notes that Miss Valsamis was exempted from religious-education lessons and the Orthodox Mass, as had been requested by her parents. The latter also wished to have her exempted from having to parade during the national commemoration on 28 October. 31.  While  it  is not for the Court to rule on the Greek State's decisions as regards the

Введение

9, 10

** J (Сt) VALSAMIS v GREECE (Валсамис против Греции)

Перечень дел

14/03/2000

36

Монография

Нарушение 13+P1-2, 13+9 Нет нарушения P1-2, 9, 3, 13+3 ОМ. Нарушение P1-2, 9

Картотека

21787/93

Р36

Решения суда

Образование и свобода совести • Уважение мнения родителей • Свидетели Иеговы

Р

Словарь

№ 21787/93

Р

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

36

VALSAMIS V GREECE (Валсамис против Греции)

№ 21787/93

составления и  планирования школьного расписания, удивительно, что от  школьников под угрозой исключения из школы, даже хотя бы на один день, требовалось участвовать в  параде за  пределами школьной территории в выходной день. Тем не менее, ни в целях парада, ни в подготовке к нему не было ничего такого, что могло бы оскорбить пацифистские убеждения заявителей до  такой степени, чтобы составить нарушение запрета, формулируемого во  втором предложении Статьи  2 Протокола № 1. Такое празднование знаменательных для страны дат по-своему служит как пацифистским целям, так и общественным интересам. Присутствие на некоторых из парадов, которые происходят в Греции в обсуждаемый день, представителей вооруженных сил само по себе не меняет их характер. Более того, обязанности, наложенные на учащуюся, не лишают ее родителей права «просвещать и наставлять своих детей, осуществлять по  отношению к своим детям естественные родительские функции, выступая в качестве воспитателей, или направлять своих детей в  соответствии со  своими религиозными и  философскими убеждениями» (см.,  mutatis mutandis, решение по делу Кьелдсен, Буск Мадсен и  Педерсен, приведенное выше, стр.  28, параграф 54). 32.  Суд не обязан выносить решение о целесообразности других воспитательных методов, которые, по  мнению заявителей, более всего соответствовали бы цели сохранения исторических памяти среди подрастающего поколения. Суд отмечает, однако, что наказание в виде временного отстранения от  школьных занятий, которое не может считаться исключительно воспитательной мерой и  может оказать определенное психологическое воздействие на  ученика, который ему подвергается, тем не менее имеет ограниченную продолжительность и не требует недопущение ученика на территорию школы … 33.  В итоге, не имело место нарушение Статьи 2 Протокола № 1 (Р1–2).

setting and planning of the school curriculum, it  is surprised that pupils can be required on pain of suspension from school – even  if only for a day – to parade outside the school precincts on a holiday. Nevertheless, it can discern nothing, either in the purpose of the parade or in the arrangements for  it, which could offend the applicants' pacifist convictions to an extent prohibited by the second sentence of Article  2 of Protocol No. 1. Such commemorations of national events serve, in their way, both pacifist objectives and the public interest. The presence of military representatives at some of the parades which take place in Greece on the day in question does not in itself alter the nature of the parades. Furthermore, the obligation on the pupil does not deprive her parents of their right «to enlighten and advise their children, to exercise with regard to their children natural parental functions as educators, or to guide their children on a path in line with the parents' own religious or philosophical convictions» (see,  mutatis mutandis, the Kjeldsen, Busk Madsen and Pedersen judgment cited above, p. 28, para. 54). 32.  It  is not for the Court to rule on the expediency of other educational methods which, in the applicants' view, would be better suited to the aim of perpetuating historical memory among the younger generation. It notes, however, that the penalty of suspension, which cannot be regarded as an exclusively educational measure and may have some psychological impact on the pupil on whom  it  is  imposed, is nevertheless of limited duration and does not require the exclusion of the pupil from the school premises  (Article 28  para. 3  of Decree no. 104/1979 – see paragraph 14 above). 33.  In conclusion, there has not been a breach of Article 2 of Protocol No. 1 (P1–2).

ii. Предполагаемое нарушение Статьи 9 Конвенции 34.  Мисс Валсамис ссылалась на  Статью  9 Конвенции …Она утверждала, что положение (Статья 9) гарантировало ее право на  негативную свободу не исповедовать, с помощью действий поддержки, любые убеждения или мнения, противоречащие ее собственным. Она ставила под сомнение, как необходимость, так и  соразмерность вмешательства, учитывая серьезность наказания, которое заклеймило ее и обособило от других. 35.  Согласно представлениям Правительства, Статья  9 защищала только аспекты религиозной практики в  общепризнанной форме, которые являлись исключительно делом совести. Государство не было обязано принимать позитивные меры

II. Alleged violation of Article 9 of the Convention 34.  Miss  Valsamis relied on Article 9  of the Convention …She asserted that the provision  (art.  9) guaranteed her right to the negative freedom not to manifest, by gestures of support, any convictions or opinions contrary to her own. She disputed both thenecessity and the proportionality of the interference, having regard to the seriousness of the penalty, which stigmatised her and marginalised her. 35.  In the Government's submission, Article  9 (art. 9) protected only aspects of religious practice  in a generally recognised form that were strictly a matter of conscience. The State was not under an obligation to take positive

358

Введение

36

Перечень дел

measures to adapt  its activities to the  various manifestations of  its citizens' philosophical or religious beliefs. 36.  The Commission considered that Article 9 (art. 9) did not confer a right to exemption from disciplinary rules which applied generally and in a neutral manner and that  in the  instant case there had been no  interference with the applicant's right to freedom to manifest her religion or belief. 37.  The Court notes at the outset that Miss Valsamis was exempted from religious education and the Orthodox Mass, as she had requested on the grounds of her own religious beliefs. It has already held, in paragraphs 31–33 above, that the obligation to take part in the school parade was not such as to offend her parents' religious convictions. The impugned measure therefore did not amount to an interference with her right to freedom of religion either (see, in particular, the Johnston and Others v. Ireland judgment of 18  December 1986, Series A no. 112, p. 27, para. 63). 38.  There has consequently not been a breach of Article 9 of the Convention.

Словарь

Решения суда

Картотека

с  целью адаптирования своей деятельности к  различным проявлениям философских и религиозных верований граждан. 36.  Комиссия пришла к  выводу, что Статья  9 не предоставляла право освобождения от  правил внутреннего распорядка, которые применялись нейтральным способом и  в  отношении всех, а также что в настоящем деле не было вмешательства в право заявителя на свободу исповедовать ее религию и веру. 37.  Суд вначале отмечает, что мисс Валсамис была освобождена от  религиозного обучения и православной обедни, как она и ходатайствовала на основании ее собственных религиозных верований. Суд уже упоминал в параграфах 31–33 выше, что обязательство принимать участие в  школьном параде не оскорбляло религиозные убеждения ее родителей. Следовательно, оспариваемая мера не была признана вмешательством в  ее право на свободу религии (см., в частности, решение по  делу Джонстон и  другие против Ирландии от 18 декабря 1986 г., Серия А, № 112, стр. 27, параграф 63). 38.  Следовательно, не имело место нарушение Статьи 9 Конвенции.

Р

Монография

VALSAMIS V GREECE (Валсамис против Греции)

№ 21787/93

359

Р

VEREIN KONTAKT-INFORMATION-THERAPIE AND SIEGFRID HAGEN V AUSTRIA (Верейн Контакт-Информация-Терапия против Австрии) К70

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

37

№ 11921/86

Р37

* D (C) VEREIN KONTAKTINFORMATION-THERAPIE AND SIEGFRID HAGEN v AUSTRIA (Верейн Контакт-ИнформацияТерапия против Австрии)

11921/86 Жалоба неприемлема (не исчерпаны все внутренние средства защиты)

12/10/1988 3+13, 9, 11, 9+14, 11+14, Р1-1

Ответственность за исповедание убеждений • Отказ от дачи показаний по убеждениям совести

ФАКТЫ Первым заявителем является частное объединение  (Объединение), занимающееся управлением реабилитационными центрами для молодых наркозависимых людей. Оно было учреждено в Иннсбруке в 1974 г. Второй заявитель, гражданин Австрии 1953 года рождения, который проживает в Иннсбруке, является наркологом, принятым на работу первым заявителем. … В этих целях, объединение принимает на работу в среднем около пятнадцати служащих, которые консультируют от тридцати до сорока молодых людей. Объединение рассматривает свою работу, как основанную на отношениях доверия между наркологами и их пациентами. При поступлении в один из реабилитационных центров, работники гарантируют молодым людям, что любая информация, предоставленная ими в соответствии с их лечением, будет держаться в строгой секретности. Один бывший пациент реабилитационного центра Шваца, который был выписан 22 марта 1984 г., впоследствии был привлечен к уголовной ответственности за злоупотребление наркотиками, уголовнонаказуемое нарушение в соответствии с Разделом 16 параграфа 1 (2) Закона о наркотических средствах. Подозрение было основано на информации, содержащейся в письме от центра от 27 апреля 1984 г., о том, что пациент был выписан из-за рецидива. Письмо было напечатано секретарем центра, и продиктовано либо вторым заявителем, либо другим наркологом, принятым на работу в данный центр. Судебные разбирательства, о которых идет речь, были проведены Окружным Судом Шваца, который 4 октября 1984 г. вызвал в суд двух наркологов, в качестве свидетелей. В ответ на  вызов Окружного суда, Совет директоров первого заявителя, на  заседании 16  октября 1984 г., объявил, что ни один из наркологов не будет освобожден от своей обязанности не раскрывать конфиденциальную информацию. Дело было направлено в Областной Суд Иннсбрука, который в своем решении от 5 февраля 1985 г., постановил, что два свидетеля не имели права в  соответствии с  соответствующими положениями Уголовно-процессуального кодекса (Разделы 151, 152) отказаться от дачи свидетельских показаний. Их показания были настолько важны для установления фактов дела, что было невозможно обойтись без них. По этой причине, Областной Суд указал Окружному Суду назначить наказание, в случае если наркологи по-прежнему будут отказываться от дачи показаний. Данное решение было направлено второму заявителю 3 мая 1985 г. … 20 мая 1985 г. Окружной Суд, вследствие этого, наложил штраф в размере 5000 австрийских шиллингов на каждого из них, согласно статьи 160 Уголовно-процессуального кодекса. … Наркологи продолжали отказывать в даче свидетельских показаний, даже после наложения штрафов. Однако в дальнейшем против них не было предпринято никаких мер. ПРАВО

THE LAW

1.  Заявители, частное объединение, которое управляет реабилитационным центром  (первый заявитель) и  один из  социальных работников, принятый на  работу в  данном реабилитационном центре  (второй заявитель), жаловались, по  сути, на  то, что от  второго заявителя и  другого социального работника требовалось дать показания в  уголовном процессе против бывшего клиента реабилитационного центра, о  котором идет речь.

360

1.  The applicants, a private association which runs a drug rehabilitation centre – the first applicant – and one of the social workers employed at this rehabilitation centre – the second applicant – complain in substance that the second applicant and another social worker were required to give evidence in criminal proceedings against a former client of the rehabilitation centre  in question. They consider that this requirement  involved

361

Перечень дел

Введение

37

Монография

breaches of Articles 3, 9, 11, 13 and 14 (Art. 3, 9, 11, 13, 14) of the Convention and Article 1 of Protocol No. 1 (P1–1). The Commission notes, however, that only the second applicant was a party to the domestic proceedings while the first applicant was but  indirectly concerned by those proceedings. … In these circumstances the Commission considers that the first applicant does not fulfil the conditions of Article 25  (Art. 25). The application must accordingly be rejected under Article 27 para. 2 (Art. 27–2) of the Convention as being  incompatible, ratione personae, with the provisions of the Convention, insofar as  it has been brought by the first applicant. 2.  The second applicant, a «person» in the sense of Article 25,  (Art. 25) was directly concerned by the domestic proceedings and alleges a violation of his own Convention rights. The Commission finds that he  is a proper applicant within the meaning of Article 25 (Art. 25). … b) The second applicant further complains that the court order to give evidence violated his freedom of conscience as guaranteed by Article 9 (Art. 9) of the Convention and his freedom of association as guaranteed by Article 11  (Art. 11) of the Convention. He also complains that in respect of these rights he has been discriminated against, contrary to Article 14  (Art. 14) of the Convention, in that as a social worker he was treated differently from other professional groups with similar functions … It is true that Article 9 (Art. 9) of the Convention applies, inter alia, to manifestations based on an  individual's personal conscience (cf., mutatis mutandis, No. 7050/75, Arrowsmith v.  the United Kingdom, Comm. Rep.  12.10.78, D. R.  19 p.  5, paras.  69 et seq.). … However, the Commission  is not required to decide whether or not the facts alleged by the second applicant disclose any appearance of  violations of the above provisions as, under Article  26  (Art. 26) of the Convention, it may only deal with a matter after all domestic remedies have been exhausted according to the generally recognized rules of  international law. The mere fact that the second applicant has submitted his case to the competent courts does not  in  itself constitute compliance with this rule. It is also required that the substance of any complaint made before the Commission should have been raised during the proceedings concerned. In this respect the Commission refers to its established case-law (see e. g. No. 1103/61,

Картотека

Они считают, что данное требование привело к нарушению Статей 3, 9, 11, 13 и 14 Конвенции и Статьи 1 Протокола № 1. Комиссия отмечает, однако, что только второй заявитель являлся стороной в  национальном производстве, в  то  время как первый заявитель имел к  данным судебным разбирательствам только косвенное отношение. … При таких обстоятельствах Комиссия считает, что первый заявитель не выполнил условия Статьи  25  (Статья 25). Жалоба, соответственно, должна быть отклонена в  соответствии со  Статьей  27  параграф  2 Конвенции, являясь несовместимой, ratione personae, с  положениями Конвенции, в той мере, в какой она была подана первым заявителем. 2.  Второй заявитель, «лицо» в  значении Статьи  25, имел прямое отношение к  националь­ ному производству, и заявлял о нарушении его собственных прав по Конвенции. Комиссия считает, что он является надлежащим заявителем в  значении Статьи 25. … b) Второй заявитель далее жаловался на то, что судебный приказ в  отношении дачи показаний на­рушил его свободу совести, гарантированную Статьей  9 Конвенции, и  его свободу объединения, гарантированную Статьей  11  Конвенции. Он  также жаловался, что в  отношении данных прав он был дискриминирован в  нарушение Статьи  14 Конвенции, в том, что с ним , как социальным работником обращались не  так, как с  другими профессиональными группами с  похожими функциями. … Верно, что Статья 9  (Статья 9) Конвенции применяется, среди прочего, к  исповеданию чеголибо, основанного на  личной совести индивидуумов  (см.,  mutatis mutandis, № 7050/75, дело Эрроусмит против Соединенного Королевства, Отчет Комиссии 12.10.78, D. R. 19  стр. 5, параграф 69). … Однако Комиссия не обязана решать, раскрывают  ли факты, заявленные вторым заявителем, наличие нарушений вышеуказанных положений, так как в  соответствии со  Статьей  26 Конвенции, она может рассматривать дело только после исчерпания всех внутринациональных средств правовой защиты согласно общепринятым правилам международного закона. Сам факт, что второй заявитель представил дело на рассмотрение в компетентные суды, не является соблюдением данного правила. Также требуется, чтобы суть любой жалобы, поданной перед Комиссией, была выдвинута во  время судебного разбирательства, о котором идет речь. В данном отношении Комиссия ссылается на свое прецедентное право  (см.  № 1103/61, Ежегодник  5,

Р

Решения суда

VEREIN KONTAKT-INFORMATION-THERAPIE AND SIEGFRID HAGEN V AUSTRIA (Верейн Контакт-Информация-Терапия против Австрии)

Словарь

№ 11921/86

Р

стр. 168, 186; № 5574/72, Dec. 21.3.75, D. R.  3, стр.  10, 15; № 10307/83, Dec.  6.3.84, D. R. 37, стр. 113, 120). В настоящем деле второй заявитель не выдвинул жалобы ни  по  форме, ни  по  сути, во  время судебных разбирательств перед Окружным Судом Шва­ ца и Областным Судом Иннсбрука, которые он выдвинул перед Комиссией. Он не применил никакие вышеуказанные Статьи Конвенции, хотя они фор­ мируют часть конституционного пра­ва Авст­рии и, таким образом, должны приниматься во  внимание судами при интерпретации и  применении положений обычного закона, таких как статья  153 Уголовно-процессуального кодекса. Ко­мис­сия отмечает, в  частности, что заявитель ни  прямо, ни  косвенно не применил свое конституционное право на свободу совести. Тот факт, что он сослался на  вероятность того, что дача показаний могла навлечь на  него позор, не мог рассматриваться в качестве применения его конституционного права. Также заявитель не поднял вопрос о дискриминации в  сравнении с  другими профессиональными группами путем применения, например, своего конституционного права на  равенство всех перед законом. Более того, расследование дела не раскрывает существования специальных обстоятельств, которые могли освободить второго заявителя, согласно общепризнанным правилам международного права, от выдвижения его жалоб на упомянутых судебных разбирательствах. Из этого следует, что второй заявитель не исполнил условия в отношении исчерпания национальных средств правовой защиты в данном отношении и его вышеуказанные жалобы, соответственно, должны быть отклонены в соответствии со Статьей 27 параграфа 3 Конвенции.

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

37

VEREIN KONTAKT-INFORMATION-THERAPIE AND SIEGFRID HAGEN V AUSTRIA (Верейн Контакт-Информация-Терапия против Австрии)

362

№ 11921/86

Yearbook  5, pp.  168, 186; No. 5574/72, Dec. 21.3.75, D. R. 3, pp. 10, 15; No. 10307/83, Dec. 6.3.84, D. R. 37, pp. 113, 120). In the present case the second applicant did not raise, either in form or substance, in the proceedings before the District Court of Schwaz and the Regional Court of Innsbruck, the complaints which he now makes before the Commission. He did not  invoke any of the Convention Articles referred to above, although they form part of the constitutional law of Austria and must thus be taken into account by the courts when interpreting and applying provisions of the ordinary law such as Section 153 of the Code of Criminal Procedure. The Commission notes, in particular, that the applicant neither expressly nor implicitly invoked his constitutional right to freedom of conscience. The fact that he referred to the possibility that giving evidence might bring him into disgrace cannot be seen as an invocation of this constitutional right. Nor did the applicant raise the problem of discrimination in comparison with other professional groups by  invoking, for example, his constitutional right to equality before the law. Moreover, an examination of the case does not disclose the existence of any special circumstances which might have absolved the second applicant, according to the generally recognised rules of international law, from raising his complaints in the proceedings referred to. It follows that the second applicant has not complied with the conditions as to the exhaustion of domestic remedies in this respectand his above complaints must accordingly be rejected under Article 27  para. 3  (Art. 27–3) of the Convention.

WINGROVE V THE UNITED KINGDOM (Уингроу против Соединенного Королевства)

Краткое неофициальное изложение фактов Заявитель, Найджел Уингроу 1957 года рождения, житель Лондона, написал сценарий и руководил созданием восемнадцатиминутного видеофильма под названием «Видения экстаза» о жизни и произведениях Святой Терезы Авильской, кармелитской монахини, жившей в XVI в., которую посещали сильные экстатические видения Иисуса Христа. Он представил видеокассету в Британское управление классификации фильмов для получения сертификата, который позволил бы фильм продавать, сдавать в прокат или демонстрировать его иным способом. 18 сентября 1989 г. управление отклонило заявку на том основании inter alia, что данное произведение своим неприемлемым обращением с  темой святости вызовет негодование верующих и что суд присяжных, будучи должным образом сориентирован, усмотрел бы в нем нарушение уголовного закона, запрещающего богохульство. Заявитель подал жалобу в надзорный Комитет по спорам в сфере видеопродукции, оспаривая мнение управления, что его видеофильм был чисто эротическим по своему содержанию. 6 и 7  декабря 1989  г. жалоба была рассмотрена в присутствии из  пяти членов Комитета. Большинством в  три голоса против двух присутствовавших поддержало решение управления. Большинство посчитало, что общая тональность и  дух видеофильма непристойны, и  почти не сомневалось, что при показе фильм мог бы оскорбить чувства верующих, которые обоснованно увидят в нем неуважение к божественности Христа. Меньшинство, соглашаясь с тем, что многие найдут фильм в высшей степени неприятным, тем не менее сочло маловероятным, чтобы суд присяжных, будучи должным образом сориентирован, вынес обвинительный приговор. Заявителю при вынесении решения было разъяснено, что судебное обжалование его дела бесперспективно в свете действующего законодательства.

ПРАВО

THE LAW

Предполагаемое нарушение Статьи 10 Конвенции …

Alleged violation of Article 10 of the Convention …

A.  Было ли вмешательство «предусмотрено законом»? … 40.  Суд напомнил, что согласно его установившейся практике национальная «правовая норма», будь то статутное или прецедентное право (см., среди прочего, решение по  делу «Санди таймс» против Соединенного Королевства от 26 апреля 1979 г. Серия А, т. 30, стр. 30, п. 47), должна быть сформулирована с  достаточной степенью четкости, чтобы заинтересованные лица могли, получив при необходимости юридическую консультацию по делу, предвидеть в разумных пределах те последствия, которые способны повлечь их действия. Закон, предоставляя широкую свободу оценки, не вступает в противоречие с  этим требованием, при условии, что пределы усмотрения, предопределенные легитимной целью, ради которой он издан, указаны достаточно ясно

363

A.  Whether the interference was “prescribed by law” … 40.  The Court reiterates that, according to its case-law, the relevant national «law», which includes both statute and common law  (see, inter alia, the Sunday Times  v. the United Kingdom (no. 1) judgment of 26  April 1979, Series A no. 30, p. 30, para. 47), must be formulated with sufficient precision to enable those concerned – if need be, with appropriate legal advice – to foresee, to a degree that is reasonable in the circumstances, the consequences which a givenaction may entail. A law that confers a discretion  is not  in  itself  inconsistent with this requirement, provided that the scope of the discretion and the manner of  its exercise are  indicated with sufficient clarity, having regard to the

Введение

10

38

Перечень дел

Нет нарушения 10 ОМ. Нарушение 10

25/11/1996

*** J  (Ct) WINGROVE v the UNITED KINGDOM (Уингроу против Соединенного Королевства)

Монография

17419/90

Картотека

Свобода слова и свобода совести • Провокационные фильмы на религиозную тематику • Цензура

Р38

Решения суда

К73

Р

Словарь

№ 17419/90

Р

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

38

WINGROVE V THE UNITED KINGDOM (Уингроу против Соединенного Королевства)

№ 17419/90

и  позволяют обеспечить адекватную защиту индивида от  произвольного вмешательства  (см., например, решение по  делу Толстой-Милославский против Соединенного Королевства от 13 июля 1995 г. Серия  А, т.  316‑В, стр. 71–72, п.  37, и  решение по  делу Гудвин против Соединенного Королевства от  27  марта 1996  г. «Отчеты о  судебных решениях и постановлениях», 1996‑II, стр. 496–497, п. 31). … 42.  Суд признает, что такое преступление, как богохульство, в  силу своей природы не поддается точному юридическому определению. Поэтому национальным властям должна быть предоставлена возможность проявления гибкости при оценке того, укладываются  ли обстоятельства конкретного дела в  рамки принятого определения данного преступления (см. mutatis mutandis упомянутое в п. 40 решение по делу Толстого-Милославского, стр. 73, п. 41). 43.  По-видимому, у  участников разбирательства нет сомнений или разногласий по поводу определения преступления богохульства в  английском праве, как оно сформулировано Палатой лордов в деле Уайтхаус против «Гeй ньюс лтд. энд Лемон» (см. п. 27 выше). Ознакомившись с содержанием видеопроизведения, Суд удостоверился, что заявитель при получении надлежащей юридической консультации легко мог предвидеть, что фильм, в особенности сцены, включающие действия с  распятой фигурой Христа, может подпасть под действие норм о богохульстве. … 44.  В  этих обстоятельствах нельзя сказать, что правовые нормы, о которых идет речь, не предоставляли заявителю адекватной защиты от произвольного вмешательства. Поэтому Суд приходит к выводу, что оспариваемое ограничение было «предусмотрено законом».

legitimate aim in question, to give theindividual adequate protection against arbitrary  interference (see, for  instance, the Tolstoy Miloslavsky v. the United Kingdom judgment of 13 July 1995, Series A no. 316‑B, pp. 71–72, para. 37, and the Goodwin v.  the United Kingdom judgment of 27  March 1996, Reports of Judgments and Decisions 1996‑II, pp. 496–97, para. 31). … 42.  The Court recognises that the offence of blasphemy cannot by  its  very nature lend  itself to precise legal definition. National authorities must therefore be afforded a degree of flexibility  in assessing whether the facts of a particular case fall within theaccepted definition of the offence  (see, mutatis mutandis, the Tolstoy Miloslavsky judgment cited above at paragraph 40, p. 73, para. 41). 43.  There appears to be no general uncertainty or disagreement between those appearing before the Court as to the definition in English law of the offence of blasphemy, as formulated by the House of Lords  in the case of Whitehouse  v. Gay News Ltd and Lemon (see paragraph 27 above). Having seen for itself the content of the video work, the Court is satisfied that the applicant could reasonably have foreseen with appropriate legal advice that the film, particularly those scenes involving the crucified figure of Christ, could fall within the scope of the offence of blasphemy. … 44.  Against this background it cannot be said that the law in question did not afford the applicant adequate protection against arbitrary  interference. The Court therefore concludes that the  impugned restriction was «prescribed by law».

C.  Было ли вмешательство «необходимым в демократическом обществе» … 53.  Любое ограничение на  свободу слова, будь то в контексте религиозных убеждений или в какойлибо иной сфере, будет несовместимо со Статьей 10, если оно не проходит проверки с точки зрения необходимости, как того требует параграф 2 данной статьи. При рассмотрении вопроса о том, можно ли считать ограничения прав и  свобод, гарантированных Конвенцией, «необходимыми в демократическом обществе», Суд, однако, последовательно указывал, что Высокие Договаривающиеся Стороны пользуются определенной, но не неограниченной свободой усмотрения при оценке их целесообразности. В  любом случае, именно Европейский Суд вправе принимать окончательное решение о совместимости таких ограничений с Конвенцией, и он выносит его, оценивая, применительно к обстоятельствам конкретного дела, такие вопросы, как: соответствовало ли данное вмешательство «насущной общественной потребности»

C.  Whether the interference was “necessary in a democratic society” … 53.  No restriction on freedom of expression, whether in the context of religious beliefs or in any other, can be compatible with Article 10 (art. 10) unless it satisfies, inter alia, the test of necessity as required by the second paragraph of that Article (art. 10–2). In examining whether restrictions to the rights and freedoms guaranteed by the Convention can be considered «necessary  in a democratic society» the Court has, however, consistently held that the Contracting States enjoy a certain but not unlimited margin of appreciation. It  is, in any event, for the European Court to give a final ruling on the restriction's compatibility with the Convention and it will do so by assessing in the circumstances of a particular case, inter alia, whether the interference corresponded to a «pressing social need» and whether it was «proportionate to the

364

58.  Тогда как статья 10  параграф 2  дает маленькие рамки для ограничения свободы слова в  сфере политических дискуссий или дебатов по  вопросам, имеющим общественный интерес  (см. mutatis mutandis среди многих других источников решение по  делу Лингенс против Австрии от  8  июля 1986  г. Серия А, т.  103, стр. 26, п.  42; решение по  делу Кастеллс против Испании от  23  апреля 1992  г. Серия А, т.  236, стр.  23, п.  43; и  решение по  делу Торгеир

365

Монография

Перечень дел

Введение

38

Картотека

legitimate aim pursued» (see, mutatis mutandis, among many other authorities, the Goodwin judgment cited above at paragraph 40, pp.  500–01, para. 40). 54.  According to the applicant, there was no «pressing social need» to ban a  video work on the uncertain assumption that  it would breach the law of blasphemy; indeed, the overriding social need was to allow  it to be distributed. Furthermore, since adequate protection was already provided by a panoply of laws – concerning, inter alia, obscenity, public order and disturbances to places of religious worship – blasphemy laws, which are  incompatible with the European  idea of freedom of expression, were also superfluous  in practice. In any event, the complete prohibition of a  video work that contained no obscenity, no pornography and no element of vilification of Christ was disproportionate to the aim pursued. 55.  For the Commission, the fact that Visions of Ecstasy was a short video work and not a feature film meant that its distribution would have been more limited and less likely to attract publicity. The Commission came to the same conclusion as the applicant. 56.  The Government contended that the applicant's  video work was clearly a provocative and  indecent portrayal of an object of religious veneration, that its distribution would have been sufficiently public and widespread to cause offence and that it amounted to an attack on the religious beliefs of Christians which was insulting and offensive. In those circumstances, in refusing to grant a classification certificate for the applicant's video work, the national authorities only acted within their margin of appreciation. 57.  The Court observes that the refusal to grant  Visions of Ecstasy a distribution certificate was  intended to protect «the rights of others», and more specifically to provide protection against seriously offensive attacks on matters regarded as sacred by Christians  (see paragraph 48 above). The laws to which the applicant made reference (see paragraph 54 above) and which pursue related but distinct aims are thus not relevant in this context. … 58.  Whereas there is little scope under Article 10  para. 2  of the Convention  (art. 10–2) for restrictions on political speech or on debate of questions of public  interest  (see, mutatis mutandis, among many other authorities, the Lingens  v. Austria judgment of 8 July 1986, Series A no. 103, p. 26, para. 42; the Castells v. Spain judgment of 23 April 1992, Series A no. 236, p. 23, para. 43; and the Thorgeir Thorgeirson v. Iceland judgment of 25 June 1992, Series A no. 239, p. 27, para. 63),

Решения суда

и было ли оно «соразмерно преследуемой законной цели».  (см.  mutatis mutandis, среди многих других источников, решение Гудвин, цитированное выше, в параграфе 40, стр. 500–01, параграф 40). 54.  По  мнению заявителя, не было «насущной общественной потребности» запрещать видеопроизведение на  основании сомнительного предположения, что оно может нарушить закон о богохульстве; действительно, преобладала общественная потребность позволить его распространение. Более того, так как адекватная защита уже предусмотрена целым арсеналом законов таких, которые, например, касаются непристойного поведения, общественного порядка и порядка в местах отправления религиозного культа, — законы о богохульстве, несовместимые с  европейским представлением о  свободе слова, практически являются излишними. Во  всяком случае, запрещать демонстрацию видеофильма, который не содержит непристойностей, порнографии и не выставляет Христа в ненадлежащем виде, было несоразмерно с преследуемой законом целью. 55.  Для Комиссии то обстоятельство, что «Видения экстаза» — короткометражное видео­произведение, а не художественный фильм, означает, что его распространение носило бы более ограниченный характер и, скорее всего, привлекло бы к нему меньше внимания. Комиссия пришла к тому же выводу, что и заявитель. 56.  Правительство утверждало, что видеопроизведение заявителя было недвусмысленно провокационным и  непристойным изображением объекта религиозного поклонения, что его распространение было  бы в  достаточной мере публичным, и  что оно было  бы равносильно оскорбительным и  агрессивным нападкам на  религиозные убеждения христиан. При таких обстоятельствах, отказываясь выдать заявителю классификационный сертификат на  его видеопроизведение, национальные власти действовали в рамках отведенной им свободы усмотрения. 57.  Суд отмечает, что отказ выдать «Видениям экстаза» сертификат на  распространение был направлен на защиту «прав других лиц», а конкретнее, предоставлял защиту от  оскорбительных нападок на  вещи, священные в  глазах христиан  (см. п. 48  выше). Законы, на которые ссылался заявитель  (см.  параграф 54  выше) и  которые преследуют близкие, но отличные цели, не могут иметь значения в данном контексте. …

Р

Словарь

WINGROVE V THE UNITED KINGDOM (Уингроу против Соединенного Королевства)

№ 17419/90

Р

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

38

WINGROVE V THE UNITED KINGDOM (Уингроу против Соединенного Королевства)

№ 17419/90

Торгеирсон против Исландии от 25 июня 1992 г. Серия А, т.  239, стр. 27, п.  63), более широкая свобода усмотрения обычно имеется в  распоряжении Договаривающихся Государств в  отношении вопросов способных нарушить интимные личные убеждения в сфере морали и особенно религии. Более того, как и  в  сфере морали и, возможно, еще в  большей степени в  сфере религиозных убеждений не существует общепринятой европейской концепции требований, «защиты прав других лиц» в  случае нападок на  их религиозные убеждения. То, что может всерьез оскорбить людей определенных религиозных представлений, существенно меняется в зависимости от  места и  времени, особенно в  эпоху, характеризуемую постоянно растущим числом религий и  вероисповеданий. Благодаря прямым и  непрерывным контактам с общественной жизнью своих стран государственные власти, в принципе, находятся в лучшем положении, чем международный судья, при определении требований, необходимых для защиты глубинных чувств и убеждений от  оскорбительных высказываний  (см.  mutatis mutandis, решение по делу Мюллер и другие против Швейцарии от 24 мая 1988 г. Серия А, т. 133, стр. 22, п. 35). Конечно, это не исключает окончательного европейского надзора. Такой надзор более, чем необходим, учитывая широту и неограниченность понятия богохульства, и всегда существует риск произвольного или чрезмерного вмешательства в  осуществление свободы слова под прикрытием действий, направленных якобы против богохульных материалов. В этой связи особенно важен строгий подход к  богохульству как к  правонарушению, преследуемому в рамках правовых гарантий свободы слова. Кроме того, в  настоящем деле речь идет о  превентивном ограничении свободы слова, что требует особого внимания к нему со стороны Суда (см. mutatis mutandis решение по делу Обсервер и Гардиан против Соединенного Королевства от 26 ноября 1991 г. Серия А, т. 216, стр. 30, п. 60). … 60.  Суд отмечает, что нормы английского законодательства в отношении богохульства не запрещают выражения в  какой-либо форме взглядов, враждебных христианской религии. Поэтому нельзя сказать, что взгляды, которые представляются оскорбительными христианам, обязательно попадают в  сферу действия этих норм. Как указали английские суды (см. п. 27 выше), указанные нормы призваны регулировать не сами эти взгляды, а  то, каким образом они пропагандируются. Степень оскорбления религиозных чувств должна быть значительна, как то  следует из  использованных судами прилагательных «уничижительный», «бранный», «грубый», «нелепый» чтобы описать материалы, являющимся в  достаточной мере агрессивными.

366

a wider margin of appreciation is generally available to the Contracting States when regulating freedom of expression in relation to matters liable to offend intimate personal convictions within the sphere of morals or, especially, religion. Moreover, as in the field of morals, and perhaps to an even greater degree, there is no uniform European conception of the requirements of «the protection of the rights of others» in relation to attacks on their religious convictions. What is likely to cause substantial offence to persons of a particular religious persuasion will vary significantly from time to time and from place to place, especially in an era characterised by an ever growing array of faiths and denominations. By reason of their direct and continuous contact with the vital forces of their countries, State authorities are  in principle  in a better position than the international judge to give an opinion on the exact content of these requirements with regard to the rights of others as well as on the «necessity» of a «restriction» intended to protect from such material those whose deepest feelings and convictions would be seriously offended (see, mutatis mutandis, the Müller and Others v. Switzerland judgment of 24 May 1988, Series A no. 133, p. 22, para. 35). This does not of course exclude final European supervision. Such supervision  is all the more necessary given the breadth and openendedness of the notion of blasphemy and the risks of arbitrary or excessive  interferences with freedom of expression under the guise of action taken against allegedly blasphemous material. In this regard the scope of the offence of blasphemy and the safeguards  inherent in the legislation are especially important. Moreover the fact that the present case involves prior restraint calls for special scrutiny by the Court  (see, mutatis mutandis, the Observer and Guardian v. the United Kingdom judgment of 26  November 1991, Series A no. 216, p. 30, para. 60). … 60.  As regards the content of the law  itself, the Court observes that the English law of blasphemy does not prohibit the expression, in any form, of views hostile to the Christian religion. Nor can it be said that opinions which are offensive to Christians necessarily fall within  its ambit. As the English courts have  indicated  (see paragraph  27  above), it  is the manner  in which  views are advocated rather than the  views themselves which the law seeks to control. The extent of  insult to religious feelings must be significant, as  is clear from the use by the courts of the adjectives «contemptuous», «reviling», «scurrilous», «ludicrous» to depict material of a sufficient degree of offensiveness.

367

Монография

Перечень дел

Введение

38

Картотека

The high degree of profanation that must be attained constitutes, in  itself, a safeguard against arbitrariness. It  is against this background that the asserted justification under Article 10 para. 2 (art. 10–2) in the decisions of the national authorities must be considered. 61.  …Bearing  in mind the safeguard of the high threshold of profanation embodied  in the definition of the offence of blasphemy under English law as well as the State's margin of appreciation in this area (see paragraph 58 above), the reasons given to justify the measures taken can be considered as both relevant and sufficient for the purposes of Article 10 para. 2 (art. 10–2). Furthermore, having viewed the film for itself, the Court is satisfied that the decisions by the national authorities cannot be said to be arbitrary or excessive. 62.  It was submitted by both the applicant and the Delegate of the Commission that a short experimental  video work would reach a smaller audience than a major feature film, such as the one at issue in the Otto-PremingerInstitut case  (cited above at paragraph 46). The risk that any Christian would unwittingly  view the  video was therefore substantially reduced and so was the need to impose restrictions on  its distribution. Furthermore, this risk could have been reduced further by restricting the distribution of the film to licensed sex shops (see paragraph 23 above). Since the film would have been dispensed in video boxes which would have included a description of its content, only consenting adults would ever have been confronted with it. 63.  The Court notes, however, that  it  is  in the nature of video works that once they become available on the market they can, in practice, be copied, lent, rented, sold and viewed in different homes, thereby easily escaping any form of control by the authorities. In these circumstances, it was not unreasonable for the national authorities, bearing in mind the development of the video industry in the United Kingdom (see paragraph 22 above), to consider that the film could have reached a public to whom  it would have caused offence. The use of a box including a warning as to the film's content (see paragraph 62 above) would have had only limited efficiency given the varied forms of transmission of video works mentioned above. In any event, here too the national authorities are in a better position than the European Court to make an assessment as to the likely  impact of such a  video, taking  into account the difficulties in protecting the public. 64.  It is true that the measures taken by the authorities amounted to a complete ban on the

Решения суда

Положение о  высокой степени надругательства само по  себе представляет гарантию от  произвольных решений. На  этом фоне и  следует рассматривать утверждения национальных властей об  оправданности принятых мер в  соответствии со статьей 10 п. 2. 61.  …С учетом гарантии в  виде высокого порога, который необходим, чтобы деяние подпало под признаки преступления богохульства по  английскому праву, а  также пределов усмотрения, которым пользуется государство в  данной области  (см. п. 58  выше), доводы, приведенные в  обоснование принятых мер, можно рассматривать как относящиеся к делу и достаточные для целей статьи 10 п. 2. Более того, после просмотра фильма Суд удостоверился, что решения национальных властей нельзя счесть произвольными или чрезмерными. 62.  Как заявитель, так и представитель Комиссии отмечали, что экспериментальное короткометражное видеопроизведение способно привлечь намного меньшую аудиторию, чем полноценный художественный фильм, подобный тому, о  котором шел спор в  деле «Институт Отто-Премингер» против Австрии (см. § 46 выше). Риск того, что какой-либо христианин может невольно увидеть такой фильм, поэтому значительно уменьшался, как и нужда в ограничении его распространения. Более того, этот риск можно было сделать еще меньше, ограничив распространение фильма лицензированными секс-магазинами (см.  § 23  выше). Поскольку фильм распространялся  бы на  запечатанных видеокассетах, на  коробках которых имелось бы описание его со­держания, то посмотреть его могли  бы только взрос­лые лица и  исключительно по своей собственной воле. 63.  Суд отмечает, однако, что в силу своей природы после появления на рынке видеопроизведения могут копироваться, сдаваться в прокат, продаваться и  просматриваться в  разных домах, тем самым легко ускользая от любой формы контроля со стороны властей. В этих обстоятельствах, а  также прини­мая во  внимание развитие видеоиндустрии в  Со­еди­ ненном Ко­ро­левстве (см. параграф 22 выше), власти имели все основания предположить, что фильм мог попасть к тем людям, для которых он стал бы оскорбительным. Принимая во внимание многообразные формы распространения видеопроизведений, о которых упоминалось ранее, использование предупреждающей надписи на  коробке видеокассеты  (см.  параграф 62  выше) лишь смягчило  бы возможные последствия. В  любом случае, национальные власти и здесь находятся в лучшем положении, чем Европейский Суд, чтобы дать оценку вероятного воздействия подобного видеофильма, учитывая трудности с защитой широкой публики от знакомства с ним. 64.  Это верно, что принятые властями меры равносильны полному запрету на распространение

Р

Словарь

WINGROVE V THE UNITED KINGDOM (Уингроу против Соединенного Королевства)

№ 17419/90

Р

№ 17419/90

фильма. Однако это было вполне объяснимым следствием позиции компетентных властей, согласно которой распространение фильма привело  бы к нарушению уголовного права. К тому же, заявитель отказался изменить или вырезать вызывавшие возражение кадры  (см.  параграф  13  выше). Придя к  выводу, что в  таком виде содержание фильма было богохульным, нельзя сказать, что власти преступили пределы свободы своего усмотрения.

film's distribution. However, this was an understandable consequence of the opinion of the competent authorities that the distribution of the  video would  infringe the criminal law and of the refusal of the applicant to amend or cut out the objectionable sequences  (see paragraph 13 above). Having reached the conclusion that they did as to the blasphemous content of the film it cannot be said that the authorities overstepped their margin of appreciation.

D.  Заключение 65.  С учетом приведенных обстоятельств, национальные власти имели право посчитать оспариваемую меру оправданной и необходимой в демократическом обществе в смысле параграфа 2 Статьи 10. Следовательно, нарушения Статьи  10 Конвенции не было.

D.  Conclusion 65.  Against this background the national authorities were entitled to consider that the  impugned measure was justified as being necessary  in a democratic society within the meaning of paragraph 2 of Article 10. There has therefore been no violation of Article 10 of the Convention.

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

38

WINGROVE V THE UNITED KINGDOM (Уингроу против Соединенного Королевства)

368

X. AND CHURCH OF SCIENTOLOGY V SWEDEN (Х. и Церковь Саентологии против Швеции)

Жалоба неприемлема как явно необоснованная

05/05/1979 9, 10, 14

* D C X. and CHURCH OF SCIENTOLOGY v SWEDEN (Х. и Церковь Саентологии против Швеции)

Краткое неофициальное изложение фактов Жалоба была подана организацией «Церковь Саентологии» в Швеции и Х., одним из священнослужителей. В 1973 г. церковь-заявительница поместила объявление в своем периодическом издании, которое распространяется среди ее членов, которое гласит следующее: «Современная технология Саентологии требует, чтобы каждый отдельный человек имел свой собственный электрометр. Электрометр  (электрометр Хаббарда) является электронным инструментом для измерения психического состояния личности и изменения этого состояния. Другого способа для определения состояния без Электрометра не существует. Цена: 850 крон. Иностранным участникам 20% скидка: 780 крон». Заявители определяют электрометр следующим образом: «Религиозный артефакт, используемый для измерения состояния электрических характеристик «статического поля», которое окружает тело, и считается, что электрометр свидетельствует и указывает, было ли исповедующееся лицо освобождено духовно от недостатков вследствие своих грехов или нет». Получив различные жалобы, Уполномоченный по  правам потребителей, основываясь на  За­ коне о неуместной торговой практике рынка, подал на рассмотрение иск в Арбитражный суд, требуя вынести судебный запрет в отношении заявителей, запрещающий использование определенных отрывков в рекламном объявлении Электрометра. Выслушав свидетелей-экспертов, Суд вынес судебный запрет. Ходатайство о возобновлении дела было отклонено Верховным Судом.

1.  Церковь Саентологии и  пастор Х. жалова­ лись на  то, что судебный запрет, вынесенный Арбитражным судом 19  февраля 1976  г., относящийся к рекламе электрометра Хаббарда (Электро­ метр) нарушает их свободу религии и самовыражения дискриминационным образом в  противоречие Статьям 9, 10 и 14 Конвенции. 2.  Однако до  того, как Комиссия рассмотрит данные жалобы, два предварительных вопроса должны быть прояснены. Первое дело касается вопроса, кто является надлежащим заявителем в настоящем деле. В соответствии со Статьей 25 (1) Конвенции, Комиссия может получать жалобы от  любого лица, негосударственной организации или группы лиц, требующей признать себя потерпевшей стороной вследствие нарушения прав одной из  высоких договаривающихся сторон, установленных в  Конвенции. Пастор Х. является таким лицом. В  отношении церкви, Комиссия ранее применила правило, согласно которому организация, являющаяся юридическим, а  не физическим лицом, не имеет право иметь или осуществлять права, указанные в Статье 9 (1) Конвенции (см. жалобу № 3796/66, Собрание Решений 29, стр. 70). Комиссия пришла

369

1.  The Church of Scientology and Pastor  X. claim that the  injunction by the Market Court on 19 February 1976 relating to their advertisements of the Hubbard Electrometer (E-meter) violates their freedom of religion and expression in a discriminatory way contrary to Articles 9, 10 and 14 of the Convention. 2.  However, before the Commission can consider these complaints two preliminary matters should be clarified. The first matter concerns the question of who can properly be considered as the applicant in the present case. Under Article 25 (1) of the Convention the Commission may receive petitions from any person, nongovernmental organization or group of  individuals claiming to be the  victim of a  violation by one of the High Contracting Parties of the rights set forth  in the Convention. Pastor  X. is such a person. In respect of the Church, the Commission has previously applied the rule according to which a corporation being a legal and not a natural person is incapable of having or exercising the rights mentioned in Article 9 111 of the Convention  (see Application No. 3796/66, Collection of Decisions 29, p. 70). The Commission

Картотека

THE LAW

Решения суда

ПРАВО

39

Введение

7805/77

Словарь

Свобода слова и свобода совести • Религиозная реклама • Церковь Саентологии

Р39

Перечень дел

К74

Р

Монография

№ 7805/7 7

Р

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

39

X. AND CHURCH OF SCIENTOLOGY V SWEDEN (Х. и Церковь Саентологии против Швеции)

№ 7805/7 7

к  выводу, что церковь сама защищена в  своих правах в  соответствии со  Статьей 9  через права, предоставленные ее участникам  (см.  жалобу № 7374/76, Решения и Отчеты 5, стр. 157). В соответствии с данным мнением, указанные участники церкви могут подать жалобу в соответствии со Статьей 25, в действительности от имени церкви. Это относится, например, к пяти перечисленным участникам правления, которые решили подать жалобу. Комиссия, однако, воспользуется данной возможностью с  целью пересмотра своего мнения, выраженного по жалобе № 3798/68. Она полагает, что вышеуказанное различие между церковью и ее членами по Статье 9 (1) является по существу искусственной. Когда церковный орган подает жалобу в  соответствии с  Конвенцией, на самом деле он подает таковую от имени своих членов. Следовательно, необходимо согласиться, что церковный орган вправе иметь и пользоваться правами, содержащимися в  Статье  9  (1) в  своей личной правоспособности, в  качестве представителя своих участников. Данная интерпретация частично подкреплена первым параграфом Статьи 10, которая, посредством ссылки на  «компании», предвидит, что негосударственная организация, как церковь-заявитель, имеет право обладать и использовать права на свободу выражения мнения. Соответственно, церковь Саентологии, являясь негосударственной организацией, вполне может считаться заявителем в значении Статьи 25 (1) Конвенции. … 4.  Заявители жаловались на  неоправданное вмешательство на  право выражать религиозное мнение в  контексте объявления о  продаже электрометра. Статья 9 (1) предусматривает, среди прочего, что каждый имеет право на свободу религии. Это право включает свободу исповедовать свою религию или убеждения, в  богослужении, обучении, отправлении религиозных и культовых обрядов. Очевидно, что действие судебного запрета Арбитражного Суда касается только использования определенных описательных слов в отношении электрометра, а именно, что: «электрометр является бесценной помощью в измерении психического состояния человека и  его изменений». Арбитражный Суд не препятствует продаже электрометра церковью или даже его рекламы для продажи. Суд также никак не ограничивает приобретение, владение и  использование электрометра. Следовательно, вопрос, который необходимо оп­ ре­делить, можно  ли полагать, что действительно введенные ограничения на  коммерческое описание электрометра составили вмешательство на проявление религиозных убеждений на  практике в  значении Статьи 9 (1).

370

has considered that the Church  itself  is protected  in  its rights under Article 9  through the rights granted to  its members  (see Application No. 7374/76, Decisions and Reports 5, p. 157). In accordance with this  view  it would be open to named  individual members of the Church to lodge an application under Article 25, in effect, on the Church's behalf. This would cover for example the five named members of the governing board who decided to lodge the application. The Commission, however, would take this opportunity to revise its view as expressed in Application No. 3798/68. It is now of the opinion that the above distinction between the Church and  its members under Article 9  (1) is essentially artificial. When a church body lodges an application under the Convention, it does so in reality, on behalf of its members. It should therefore be accepted that a church body  is capable of possessing and exercising the rights contained in Article 9 (1) in its own capacity as a representative of its members. This interpretation is in part supported from the first paragraph of Article 10 which, through  its reference to «enterprises», foresees that a nongovernmental organization like the applicant Church  is capable of having and exercising the right to freedom of expression. Accordingly, the Church of Scientology, as a non-governmental organization, can properly be considered to be an applicant within the meaning of Article 25 11) of the Convention. … 4.  The applicants complain of an unjustified  interference with a right to express a religious opinion in the context of the advertisement for sale of an E-meter. Article 9  (1) provides  inter alia that everyone has the right to freedom of religion. This right includes the freedom to manifest his religion or belief in worship, teaching, practice and observance. It  is clear that the effect of the Market Court's injunction only concerns the use of certain descriptive words concerning the E-meter, namely that it is «an invaluable aid to measuring man's mental state and changes in it». The Market Court did not prevent the Church from selling the E-meter or even advertising  it for sale as such. Nor did the Court restrict  in any way the acquisition, possession or use of the E-meter. The  issue, therefore, to be determined  is whether the restriction actually imposed on the commercial description of the E-meter could be considered to constitute an interference with the manifestation of a religious belief  in practice within the meaning of Article 9 (1).

Введение

39

Перечень дел

The Commission  is of the opinion that the concept, contained  in the first paragraph of Article 9, concerning the manifestation of a belief  in practice does not confer protection on statements of purported religious belief which appear as selling «arguments» in advertisements of a purely commercial nature by a religious group. In this connection the Commission would draw a distinction, however, between advertisements which are merely «informational» or «descriptive» in character and commercial advertisements offering objects for sale. Once an advertisement enters into the latter sphere, although it may concern religious objects central to a particular need, statements of religious content represent, in the Commission's  view, more the manifestation of a desire to market goods for profit than the manifestation of a belief in practice, within the proper sense of that term. Consequently the Commission considers that the words used  in the advertisement under scrutiny fall outside the proper scope of Article 9 (1) and that therefore there has been no  interference with the applicants' right to manifest their religion or beliefs in practice under that article. It follows therefore that this complaint must be rejected as incompatible with the provisions of the Convention within the meaning of Article 27 (2).

Словарь

Решения суда

Картотека

Комиссия считает, что концепция, заключенная в  первом параграфе Статьи 9, касающаяся исповедания веры на  практике, не предоставляет защиту заявлениям, претендующим быть религиозными убеждениями, которые выглядят как продающие «аргументы» в  объявлениях чисто коммерческого характера с помощью религиозной группы. В данной связи Комиссия, однако, проводит различие между объявлениями, которые являются просто «информационными» или «описательными» по  характеру и  коммерческими объявлениями, предлагающими предметы на  продажу. Как только объявление входит в данную сферу, несмотря на то, что оно может касаться религиозных предметов, главных в отношении определенных нужд, утверждения религиозного содержания представляют собой, по мнению Комиссии, скорее проявление желания продать товары с целью получения выгоды, чем проявление веры на практике, в соответствии с правильным значением данного термина. Соответственно, Комиссия считает, что слова, использованные в объявлении, при внимательном изучении, не входят в область применения Статьи 9  (1) и, что, соответственно, не имело место вмешательство на  осуществление права заявителей исповедовать свою религию или убеждения на практике в соответствии с данной Статьей. Из этого следует, что данная жалоба должна быть отклонена, как несовместимая с положениями Конвенции в значении Статьи 27 (2).

Р

Монография

X. AND CHURCH OF SCIENTOLOGY V SWEDEN (Х. и Церковь Саентологии против Швеции)

№ 7805/7 7

371

VI

словарь

373

С

adherent communion

АНГЛО-РУССКИЙ СЛОВАРЬ ПО СВОБОДЕ СОВЕСТИ

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

A

blasphemous богохульный, нечестивый bless благословлять

adherent последователь, приверженец, верующий affusion окропление (святой водой), обливание, орошение alms (charity, scanty living) милостыня, милость, сострадание, подаяние, пропитание altar алтарь, престол apologetics апологетика, апология apologist (defender) апологет, защитник веры apostasy вероотступничество, апостасия apostate (backslider) вероотступник, апостат (apostolic) creed (of faith, credo, confession of  faith) кредо, символ веры, совокупность убеждений apostolic prefect (vicar) апостольский префект, викарий archbishop архиепископ, архиерей archbishopric архиепископство archimandrite архимандрит archpriest настоятель, архипастырь, протестантский пресвитер atheism атеизм, безбожие atheist атеист, неверующий atheistic атеистический, безбожный, богоотступный autocephalous автокефальный, самостоятельный, поместный, самоуправляемый auxiliary bishop (coadjutor) помощник епископа

C Calvary Голгофа candelabrum паникадило canon догмат, канон, церковное установление, правило, устав canon law (ecclesiastical law) каноническое право cassock сутана, ряса, шитье catechism катехизис, поучение, догмат catholic католик, католический celebrant богослужения участник, молящийся, отправляющий службу священник celebration богослужение, церковная служба (торжественная) celibacy безбрачие, целибат cell келья, скит, обитель censer (incensory, thurible) кадило, ладанница change of religion (conversion) религии смена, переход в другую веру, chapel часовня, капелла chaplain капеллан charity благотворительность chastity целомудрие chasuble риза choir (chorus) церковный хор, клир(ос), хор(ы) певчих Christ (Jesus Christ) Христос, Господь christen (baptize, turn Christian, embrace christian faith) (о)крестить(ся), погружать, совершать обряд (таинство) крещения Christendom (Christianity) Христиане, Христианский мир Christianize ( convert to christianity) окрестить, обращать в Христианство, принимать христианство church церковь, конфессия circumcision обрезание clergy (body of ministers) духовенство, клир, притч, священство clergyman (clerk, cleric, canon) священник, духовное лицо clerical dress риза commandment заповедь, наставление commune (give the eucharist) причащаться, принимать причастие communicant прихожанин, член церкви communion (fellowship) общность (религиозная)

B baptism (christening) крещение, обращение в Христианство baptistery баптистерий, крестильня (место в храме) basilica базилика, собор belief (view, idea, intention, wish) убеждение, вера, верование, вероисповедание, религия, предмет веры, верность, убежденность believe веровать believer верующий bell-ringer (ringer) звонарь, пономарь bell-ringing колокольный звон belltower колокольня, звонница Bible Библия bishop епископ black fast строгий пост blasphemy богохульство

374

G go into the church (enter the church) принять духовный, монашеский сан god service богослужение gospel (evangel) евангелие, новый завет great martyr великомученик

D dd (dr. theol, d, doctor of divinity, in theology) теолог, доктор теологии теолог, доктор теологических наук (степень), ученый- богослов deacon дьякон dean священник старший, настоятель (собора), старейшина Decalogue десять заповедей, декалог dedication of a church церкви освящение devotional благочестивый, религиозный diaspora диаспора, религиозная община diocese (eparchy, bishopric) епархия, церковный округ dissemination распространение (о вере, ре­ли­ гии) dissident раскольник divine божественный, божий divine service (sacred service, religious rite) церковная служба, месса doctrine доктрина dogma (article of faith, dogmatic teaching, religious doctrine, dogmatics) догма, догма (веро)учения dogmas and institutions of the church церковные догматы и постановления donation пожертвование, подношение

H hallows мощи святых heresy ересь heretic(al) еретик (сущ.) еретический (прил.) hieromonk священник-монах holiness (sacredness, sanctity, saintliness, sanctimousness, godliness) святость, святейшество (титулование папы)

I icon икона iconostasis (iconostas, iconcase) иконостас, киот image образ, образок, икона interdenominational (interreligious, all- faith) межконфессиональный, межцерковный intolerance (religion constraint) (религиозная) нетерпимость irreligion безбожие, атеизм, нерелигиозность irreligious нерелигиозный, атеистический, безбожный, неверующий

K

E

Введение

faith вера, религия, вероисповедание, конфессия fast(ing) пост, воздержание (от пищи)

Перечень дел

F

Монография

episcopal епископский, епископальный eucharist причастие, евхаристия evangelical евангелический, евангельский, опирающийся на евангелие, протестантский evangelize (evangelize, gospelise) евангелизировать, проповедовать евангелие, обращать в христианство exarch экзарх, наместник excommunication отлучение от церкви

Картотека

community община confess исповедовать (религию, веру) confession вероисповедание, конфессия, вера confessional исповедальня (сущ.) конфессиональный, религиозный (прил.) confessor исповедник, духовник confirmation миропомазание, (у православных), конфирмация (у католиков и протестантов) congregation паства, члены церкви сongregation's meeting собрание прихожан, паствы, религиозного братства convent монастырь (преим. жен) conversion обращение (в веру) co-religionist единоверец credence доверие crucify распять, распинать crypt гробница cult культ, лжеучение, секта curate кюре, приходский священник, викарий, замещающий, помощник игумена

С

Решения суда

community litany

kolivo (kolyva) кутья

ecclesiastic (churchman) священнослужитель, духовное лицо ecumenical council всемирный совет церквей Eden Рай episcopacy (bishopric, bishop’s palace) епископат, епископальная система церковного управления, епископы

language of the church церковный язык laura монастырь (мужской) laver купель layman мирянин litany молебен, литания

375

Словарь

L

С

martyr Shrovetide

penance епитимья, кара (сущ.) налагать епитимью (гл.) pentecost пятидесятница pew скамья whitsunday (trinity sunday) троицын день persuasion убеждение (процесс), система религиозных взглядов, секта pilgrim (palmer) паломник, пилигрим pray (offer, say prayers, entreat, supplicate, implore) молиться, возносить молитву, совершать молитву prayer молитва presbyter пресвитер, пастор profess (affirm, avow, confess) исповедовать (веру), заявлять во всеуслышание prophecy пророчество, предсказание, толкование священного писания prophet пророк, проповедник protestant протестант (сущ.) про­тес­тант­ ский (прил.) protestantism протестантизм, протестантство psalm псалом

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

M marks of the church отличительные черты (задачи) церкви martyr (defender of faith) мученик mass месса, обедня, литургия metropolitan митрополит, архиепископ minister священнослужитель mission (missions, missionary work) миссия, миссионерская организация missionary миссионер, проповедующий Хрис­ тианство moleben молебен monastery монастырь мужской monasticism монашество monastic монашеский, монастырский monk монах, инок most reverend (его) высокопреосвященство (об архиепископе, кардинале)

N neophyte новообращенный, неофит, но­во­кре­ щенный novice (lay brother) послушник nun монахиня

R relic реликвия, святыня religiosity (religionism, religiousness) религиозность, набожность religious религиозный, церковный, духовный rev его преподобие (письменная форма титулования священника; ставится перед именем) —(аббр.) reverend преподобный (титул священника), священник, его преподобие right reverend (его) преосвященство (о епископе) rite обряд, церемония; ритуал, церемониал

O oath божба, клятва, присяга, обет objects of religious veneration предметы религиозного поклонения oblation жертвоприношение old and new testament ветхий и новый завет ordain рукополагать, посвящать в духовный сан ordinance рукоположение, посвящение в духовный сан, назначение на церковную должность orthodox православный, исповедующий православие orthodoxy православие

S sacrifice жертвоприношение, жертва saint святой, праведный salvation спасение, обращение (к Христу), избавление, член армии спасения, спаситель sect секта, неканоническое вероисповедание sectarian сектант, член секты, приверженец определенной доктрины secular светский, мирской, внецерковный, немонашеский secularize секуляризовать, делать светским, отделять церковь от государства seminary семинария separation отделение (церкви от государства), разъединение церквей sermon проповедь, наставление, поучение shrovetide масленица, масленичная неделя

P paganism язычество parish- register (church- book) метрическая книга, церковная книга parishioner (member of a community) прихожанин parochial school приходская школа parvis (church- porch) паперть passion week страстная неделя patriarch патриарх patriarchate патриаршество, патриархия, резиденция патриарха penitence раскаяние

376

suffragan worshipper

Введение

steady in one’s faith сила веры suffragan bishop викарный епископ (у католиков), помощник протестантского пастора suffrage ектенья, общее моление на церковном богослужении sunday school воскресная школа superstition суеверие, предрассудок synod синод

С

T

Монография

Перечень дел

take the monastic vows постричься в монахи (монахини), принять монашеский сан, стать монахом (монахиней) televangelist телеевангелист temperance воздержание, самоограничение, трезвость temple храм, собор, церковь (как сооружение) testament завет (одна из двух частей библии) theologian теолог, богослов tithe (tenth part) десятина, церковная деся­ тина trinity троица, триединство, троицын день, тройственность triune (being, trine, three in one) триединый

V

Картотека

veneration благоговение, культ, поклонение, почитание very reverend (его) высокопреподобие (о настоятеле собора) vicar викарий, приходский священник virtue добродетель, целомудрие, силы (ангельский чин) vivifying животворящий vow (solemn promise) обет, клятва, молитва

Решения суда

W

Словарь

World Counsil of Churches (WCC) Всемирный Совет Церквей (ВСЦ) worship поклонение, почитание, культ, поклоняться, молиться, благоговеть, боготворить, преклоняться worshipper молящийся, прихожанин

377

С

автокефальный высоко­пре­ос­вя­щенс­тво

РУССКО-АНГЛИЙСКИЙ СЛОВАРЬ ПО СВОБОДЕ СОВЕСТИ

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

A

верующий 1) believer 2) см. последователь ветхий и новый завет old and new testament викарий 1) vicar 2)  см.  апостольский префект 3) см. кюре викарный епископ (у католиков помощник протестантского пастора) suffragan bishop внецерковный см. светский воздержание temperance ~ от пищи см. пост возносить молитву см. молиться воскресная школа sunday school Всемирный Совет Церквей 1) ecumenical council 2) World Counsil of Churches (WCC)

автокефальный autocephalous алтарь altar апологет apologist, defender апологетика apologetics апология см. апологетика апостасия см. вероотступничество апостат см. вероотступник апостольский префект apostolic prefect, vicar архиепископ 1) archbishop 2) см. митрополит архиепископство archbishopric архиерей см. архиепископ архимандрит archimandrite архипастырь см. настоятель атеизм atheism атеист atheist атеистический 1) atheistic 2) см. нерелигиозный

Г Голгофа Calvary Господь см. Христос гробница crypt

Б

Д

базилика basilica баптистерий baptistery безбожие см. атеизм безбожный см. атеистический безбрачие celibacy библия bible благоговение veneration благоговеть см. поклоняться благословлять bless благотворительность charity благочестивый devotional богоотступный см. атеистический богослов см. теолог богослужение 1) celebration 2) good service богослужения участник celebrant боготворить см. поклоняться богохульный blasphemous богохульство blasphemy божба oath божественный divine

декалог см. Десять заповедей делать светским см. секуляризовать десятина tithe, tenth part десять заповедей decalogue диаспора diaspora добродетель virtue доверие credence догма dogma, article of faith, dogmatic teaching, religious doctrine, dogmatics догмат 1) canon 2) см. катехизис доктор теологических наук (степень) см. теолог доктрина doctrine духовенство clergy, body of ministers духовник см. исповедник духовное лицо см. священник духовный см. религиозный дьякон deacon

Е

В

Евангелие Gospel, Evangel евангелизировать evangelize, evangelize, gos­ pelise евангелический evangelical евхаристия см. причастие Его преподобие 1)  (аббр.) Rev 2)  см.  преподобный (Его) высоко­пре­ос­вя­щенс­тво (об архиепископе, кардинале) Most reverend

великомученик great martyr вера 1) faith 2) см. убеждение верность см. убеждение верование см. убеждение веровать believe вероисповедание 1) confession 2) см. убеждение вероотступник apostate, backslider вероотступничество apostasy

378

ладанница см. кадило лжеучение false doctrine, heresy литания litany литургия см. месса

жертва см. жертвоприношение жертвоприношение 1) sacrifice 2) oblation животворящий vivifying

М

З

масленица shrovetide межконфессиональный interdenominational, interreligious, all- faith месса 1) mass месса 2) см. церковная служба метрическая книга parish- register, churchbook милостыня alms, scanty living милость mercy миропомазание (у православных) confirmation мирской см. светский мирянин layman миссионер missionary миссионерская организация см. миссия миссия mission, missions, missionary work митрополит metropolitan молебен public prayer, church service молитва prayer, supplication молиться 1) pray 2) (в церкви) worship молящийся см. богослужения участник молящийся worshipper монастырский см. монашеский монастырь 1) (муж.) laura, monastery 2) (преим. жен.) convent монах monk монахиня nun монашеский monastic монашество monasticism мощи святых hallows мученик martyr, defender of faith

завет (одна из двух частей библии) testament замещающий см. кюре заповедь commandment, precept защитник веры см. апологет звонарь bell-ringer, ringer звонница см. колокольня

И избавление см. спасение икона 1) icon 2) см. образ иконостас iconostasis инок см. монах исповедальня (сущ.) confessional исповедник confessor исповедовать веру  (открыто) profess, mani­ festation исповедоваться confess

К кадило censer, incensory, thurible канон см. догмат каноническое право canon law, ecclesiastical law капелла см. часовня капеллан chaplain катехизис catechism католик catholic католический catholic келья cell киот см. иконостас клир см. церковный хор клятва 1) см. божба 2) см. обет колокольный звон bell-ringing колокольня belltower

Н набожность см. религиозность наз­на­че­ние на  цер­ков­ную долж­ность см.  руко­ по­ло­же­ние

379

Введение Перечень дел

Ж

Монография

Л

Картотека

конфессиональный confessional конфессия 1) см. вера, вероисповедание 2) см. церковь конфирмация  (у  католиков и  протестантов) см. миропомазание кредо creed (of faith), credo, confession of faith крестильня см. баптистерий крещение baptism, christening культ 1) cult 2) см. благоговение культ 3) см. поклонение купель laver кутья kolivo, kolyva кюре curate

Решения суда

(его) высокопреподобие (о  настоятеле собора) very reverend (его) преосвященство (о  епископе) right reve­ rend единоверец co-religionist ектенья suffrage епархия diocese, eparchy, bishopric епископ bishop епископат episcopacy, bishopric, bishop’s palace Епископский Episcopal епитимья penance ересь heresy еретик (сущ.) heretic (al) еретический (прил.) heretic (al)

С

Словарь

высокопреподобие набожность

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

С

наместник религиозность

налагать епитимью penance наместник см. экзарх наставление 1) см. заповедь 2) см. проповедь настоятель archpriest ~ (собора) см. священник старший неверующий 1) см.  атеист 2)  см.  нерелигиозный неофит см. новообращенный нерелигиозность irreligion нерелигиозный irreligious нечестивый см. богохульный новообращенный neophyte Новый завет см. Евангелие

послушник novice, lay brother пост (строгий) fast (ing) (black) ~соблюдать observe a fast постричься в  монахи  (монахини) take the monastic vows поучение 1) см. проповедь 2) см. катехизис почитание 1) worship 2) см. благоговение праведный см. святой правило см. догмат православие orthodoxy православный orthodox предметы религиозного поклонения objects of religious veneration предрассудок см. суеверие преподобный (титул) reverend пресвитер presbyter престол см. алтарь приверженец см. последователь принимать 1)  (причастие) см.  причащаться 2) (Христианство) см. (о)креститься принять духовный сан go into the church, enter the church принять монашеский сан см.  постричься в  монахи присяга см. божба приходская школа parochial school прихожанин 1) communicant 2)  parishioner, member of a community 3) см. молящийся причастие eucharist причащаться commune, give the eucharist проповедник см. пророк проповедовать евангелие см. евангелизировать проповедь sermon пророк prophet пророчество prophecy протестант protestant протестантизм protestantism протестантский 1)  protestant 2)  см.  еван­ге­ли­ ческий псалом psalm пятидесятница pentecost

О (о)крестить (ся) christen, baptize, turn Christian, embrace Christian faith обедня см. месса обет 1) vow, solemn promise 2) см. божба обитель см. келья образ image обращать в  христианство 1) см.  евангелизировать 2) см. окрестить обращение 1)  (в  веру) conversion 2)  (к  Христу) см.  спасение 3)  (в  Христианство) см.  крещение обрезание circumcision обряд rite общее моление на  церковном богослужении см. ектенья община community общность (религиозная) communion (fellowship) окрестить Christianize, convert to Christianity окропление (святой водой) affusion отделять церковь от  государства см.  секуляризовать отлучение от церкви excommunication

Словарь

Решения суда

П паломник pilgrim, palmer паникадило candelabrum паперть parvis, church- porch паства congregation пастор см. пресвитер патриарх patriarch патриаршество patriarchate переход в другую веру см. религии смена подаяние см. милостыня пожертвование donation поклонение 1) worship 2) veneration поместный см. автокефальный помощник епископа auxiliary bishop, coadjutor пономарь см. звонарь посвящать в духовный сан см. рукополагать последователь adherent

Р Рай Eden раскаяние penitence раскольник dissident распространение  (о  вере, религии) dissemi­ nation распять crucify религии смена change of religion, conversion религиозная община см. диаспора религиозная нетерпимость intolerance, religion constraint религиозность religiosity, religionism, religious­ ness

380

религиозный язычество

религиозный 1) religious 2)  см.  благочестивый 3) см. конфессиональный религия 1) см. вера, вероисповедание 2) см. убеждение реликвия relic, см. также hallow риза 1) chasuble 2) clerical dress ритуал см. обряд рукополагать ordain рукоположение ordinance ряса см. сутана

С

Троицын день Whitsunday, Trinity Sunday

Ц целибат см. безбрачие целомудрие 1) chastityцеломудрие 2) см. добродетель церемония см. обряд церкви освящение dedication of a church церковная десятина см. десятина церковная книга см. метрическая книга церковная служба 1) divine service, sacred service, religious rite 2)  (торжественная) см. богослужение церковное установление см. догмат церковные догматы и  постановления dogmas and institutions of the church церковный см. религиозный церковный округ см. епархия церковный хор choir церковный язык language of the church церковь 1) church 2) (как сооружение) см. храм

Ч часовня chapel член церкви см. прихожанин члены церкви см. паства

Я язычество paganism

Перечень дел

самостоятельный см. автокефальный самоуправляемый см. автокефальный светский secular святой saint святость holiness, sacredness, sanctity, saintliness, sanctimousness, godliness святыня см. реликвия священник 1) clergyman, clerk, cleric, canon 2) см. преподобный священник старший dean священник-монах hieromonk священнослужитель 1) ecclesiastic  (churchman) 2) minister священство см. духовенство секта 1) sect 2) см. культ сектант sectarian секуляризовать secularize семинария seminary сила веры steady in one’s faith символ веры см. кредо синод synod система религиозных взглядов см. убеждение скит см. келья собор 1) см. базилика 2) см. храм собрание прихожан (паствы, религиозного братства) сongregation's meeting совершать молитву см. молиться сострадание mercy спасение salvation старейшина см. священник старший страстная неделя passion week суеверие superstition сутана cassock

Монография

храм temple христиане Christendom, Christianity христианский мир см. христиане Христос Christ, Jesus Christ

С

Картотека

Х

Решения суда

убеждение 1) belief 2) (процесс) persuasion убежденность см. убеждение устав см. догмат ученый- богослов см. теолог

Введение

У

Т

Словарь

телеевангелист televangelist теолог 1) theologian 2)  dd  (dr. theol, d, doctor of divinity) толкование священного писания prophecy триединство см. троица триединый triune, being, trine, three in one Троица Trinity

381

С

Названия некоторых религиозных деноминаций на английском языке

Словарь

Решения суда

Картотека

Монография

Перечень дел

Введение

Названия некоторых религиозных деноминаций на английском языке,1 официально зарегистрированных в Российской Федерации

Адвентисты седьмого дня

7th Day Adventists

Англиканская церковь

The Anglican Church

Армия спасения

The Salvation Army

Армянская апостольская церковь

The Armenian Apostolic Church

Ассирийская церковь

The Assyrian Church

Буддизм

Buddhism

Вера Бахаи

Baha’ism / Baha’i (faith)

Греко-католическая церковь

Greek Catholic Church

Даосизм

Daoism

Древлеправославная церковь

The Old-Orthodox Church

Духоборцы

Spirituals Christians, The Dukhobors

Духовное единство (толстовцы)

The Spiritual Unity (Tolstoyans, Tolstoyists)

Евангелическо - лютеранская церковь

The Evangelical Lutheran Church

Евангельские христиане

Evangelical Christians

Евангельские христиане - баптисты

Evangelical Christian Baptists

Евангельские христиане - трезвенники

Evangelical Christian Obstainers

Евангельские христиане в духе апостолов

Evangelical Christians in the Spirit of the Apostles

Единая евангелическо-лютеранская церковь России

The United Evangelical Lutheran Church of Russia

Живая этика (рериховцы)

The Living Ethics (Rerychovists)

Зороастризм

Zoroastrianism

Индуизм

Hinduism

Истинно-православная церковь

The True Russian Orthodox Church

Иудаизм

Judaism

Иудаизм ортодоксальный

Orthodox Judaism

Иудаизм современный

Modern Judaism

Караимы

The Karaites

Копты

The Copts

Лютеране

The Lutherans

1  Законодательством РФ не предусмотрено существования официального наименования религиозной организации на иностранном языке, также как и сокращенное наименование.

382

The Molokans, The Molokani

Новоапостольская церковь

The New Apostolic Church

Поморская церковь

The Pomorian Old Believer’s Church

Пресвитерианская церковь

The Presbyterian Church

Реформатская церковь

The Reformed Church

Римско-католическая церковь

The Roman Catholic Church

Российская православная автономная церковь

The Autonomous Russian Orthodox Church

Русская православная старообрядческая церковь

The Old Believers’ Russian Orthodox Church

Русская Православная Церковь

The Russian Orthodox Church

Русская православная церковь за границей2

The Russian Orthodox Church Abroad

Саентологическая церковь

The Church of Scientology

Свидетели Иеговы

The Jehovah Witnesses

Сикхи

The Sikhs

Сознание Кришны (вайшнавы)

Krishna Consciousness (sahajiya)

Старообрядцы

The Old Believers

Тантризм

Tantrism

Украинская православная церковь (Киевский патриархат)

The Ukrainian Russian Orthodox Church (the Patriarchate of Kiev)

Христиане веры евангельской - пятидесятники

The Christians of Evangelical Faith

Христиане иудействующие

The Christian Judaizers

Церковь Божьей матери «Державная»

The Church of the Mother of God «Sovereign»

Церковь Иисуса Христа святых последних дней (мормоны)

The Church of Jesus Christ of Latter Day Saints (the Mormons)

Церковь Ингрии

The Evangelical Lutheran Church of Ingria

Церковь объединения (Муна)

The Church of Unification (of San Yen Myung)

Церковь полного Евангелия

The Church of the Full Gospel

Церковь последнего завета

The Church of the Last Testament

Церковь Христа

The Church of Christ

Шаманизм

Shamanism

Языческие верования

Pagan Beliefs

2  В настоящее время она объединилась с РПЦ.

383

Введение

Молокане

Перечень дел

The Methodist Church

Монография

Методистская церковь

Картотека

The Mennonites

Решения суда

Меннониты

С

Словарь

Названия некоторых религиозных деноминаций на английском языке

Роман Маранов, адвокат, член Адвокатской палаты г. Москвы, специализируется на международной защите прав человека, автор нескольких книг по свободе совести, проходил трехмесячную стажировку в Европейском суде по правам человека.

Данная книга представляет собой первый в России билингвистический сборник решений Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ) по делам о свободе совести. В руководство включено 39 решений и постановлений ЕСПЧ, кроме того содержится краткое описание 75 дел, касающихся свободы совести. Большинство решений публикуются на русском языке впервые. В руководство также вошла книга Джима Мэрдока «Свобода совести, мысли и религии», изданная Советом Европы в рамках серии «Human rights handbooks». В первую очередь руководство призвано помочь тем юристам и адвокатам, кто практикует дела в ЕСПЧ, в том числе дела по статье 9 Конвенции, а также для всех тех, кто хотел бы улучшить свой юридический английский язык.